Хроники аска

— Ч-что… здесь случилось? Вопрос, прозвучавший в поистине мертвой тишине, казался странным, абсолютно неуместным и даже немного смешным. Неужели гора трупов не давала очевидного ответа? Вся земля этого маленького клочка почвы у Расколотой горы была залита кровью, трава окрасилась в бордовый цвет и поникла, словно сама скорбела о бойне, что произошла здесь несколькими минутами ранее. Одинокое дерево, стоящее в отдалении, и то не избежало осквернения — с этого расстояния алые капли на его кроне казались мудрено пролитой карминовой краской. Вся маленькая полянка была завалена внутренностями и оторванными кусками тел, словно здесь буйствовала целая стая бешеных волков. Но на самом деле все это было делом лириумных рук всего одного единственного Волчонка. Фенрис стоял посреди всей этой вакханалии, с ног до головы покрытый кишками и кровью, да так плотно, что даже белизна его волос не пробивалась сквозь ярко красный цвет на них. Он словно все еще ждал нападения – был весь напряжен, словно тетива Бьянки, дрожал от яростного припадка, а белые клейма сияли столь ярко, что пробивали своим свечением плотную ткань лосин и сталь доспехов. Храмовник, что лежал у его ног, смотрел беспомощно широко открытыми глазами, пока из его уже пустой грудины ручейком струилась оставшаяся в теле кровь. Секунды, две — и глаза воина застлала мертвая пелена, навечно отпечатывая в них тот ужас, что он пережил в последний миг своей жизни. Фенрис лишь злобно пнул мертвое тело босой ступней и медленно развернулся на звук голоса. Мерриль невольно вздрогнула и грешным делом пожалела, что вообще открыла рот. Долийка уже много лет имела дело с духами, демонами и другими проявлениями Тени, поэтому ко всему привыкла — редко что могло ее напугать. Но, смотря сейчас в сияюще- белые глазницы своего далекого собрата, ей стало по-настоящему страшно. Мерриль рефлекторно отступила на шаг назад и вперед вышел Варрик, что всегда компенсировал свой рост и малые навыки запугивания внушительным спокойствием. — Это всего лишь мы, Хмурый, — сказал гном негромко, пытаясь понять, способен ли сейчас Фенрис осознать, кто вообще такие «мы». — Я вижу, не слепой, — отозвался Фенрис почти флегматично, заставив всех присутствующих тихо выдохнуть. — Вы поздно. Лириум в его глазницах мигнул еще пару раз, а потом рассеялся почти в секунду, снова явив миру кристально ясные изумруды его владельца. Фенрис покрутил головой, словно пытаясь выцепить глазами призрачную опасность, но, не обнаружив оную, и сам испустил тяжелый вздох. Вместо с эхом этого звука погасло и режущее глаз свечение, а сам эльф, обессиленный вспышкой ярости и скованный почти сразу пришедшей болью, опустился на кровавую землю и прикрыл глаза. Вероятно, пытался восстановить покачнувшийся перед глазами горизонт. — Да уж видим, что поздно, — как-то невпопад отозвался Андерс. Фенрис не видел его лица, но вполне мог его представить. Растерянность. Шок. Страх. Как и у всех, кому когда-либо не посчастливилось наблюдать это зрелище. В ином случае маг бы безусловно позлорадствовал, подбросил парочку искрометных и провоцирующих шуток про геноцид храмовников, власть которых эльф всегда так рьяно поддерживал. «Пошел брат на брата», «Чужой среди своих», «Все еще определиться не можешь?» — и еще куча подобных дебильных каламбуров. Но сейчас даже этот раздражающий говорун понимал, что Фенрисом двигала вовсе не вынужденная необходимость. Это было актом чистейшей ненависти. Потому что рядом с забрызганным кровью и впавшим в состояние аффекта Хоуком лежало горячее клеймо в виде солнца. Эльф понятия не имел, куда они изначально собирались отвезти мага. Ночью, когда Фенрис в очередной раз шел за пронизывающим ветром к горным скалам, он увидел, как целый отряд храмовников на границе города утягивает в тюремную повозку пораженного Святой карой Хоука. Гаррет всегда был отличным бойцом и крайне способным магом, но против такого подлого захвата в одиночку… Даже у него было мало шансов. Фенрис в тот момент и подумать не успел, сорвался вслед за крайне быстрыми лошадьми, что тянули повозку. Ему потребовалось какое-то время, чтобы догнать резвых скакунов, но, слава Создателю, он успел, вероятно, в последний момент. Судя по всему, заметив смертельно опасную погоню, сбитые с толку храмовники решили провести ритуал прямо на ходу. Кто отдал им приказ — непонятно. Вряд ли Мередит, она хоть и радикальна, но не беспросветно тупа. К сожалению, имя заказчика эти храмовники уже унесли с собой в могилу… — Фен… — голос Хоука раздался где-то рядом, но словно из-под воды. Горизонт перед глазами никак не хотел выравниваться, а все силы будто испарились вместе с погасшим свечением лириума. Эльф почувствовал прикосновение тяжелой и знакомой руки к плечу — очень вовремя. Даже в состоянии шока Хоук всегда отлично соображал. — Я сейчас отключусь… — спутанно пробормотал Фенрис, даже не будучи уверенным, что маг его услышал. Восприятие звука пошатнулось вслед за зрением, он не знал, сказал ли вообще эту фразу вслух. Где-то на границе сознания брезжила мысль о том, что падать в обморок посреди двадцати трупов — все равно, что дать отдаться на растерзание стервятникам. Но эта мысль не успела даже оформиться, не то что опровергнуться наличием рядом товарищей по оружию. — Фенрис!.. Это было последнее, что он услышал перед тем, как все окружение перестало существовать. *** — Он в порядке, просто обморок. Скорее всего, от перенапряжения или истощения, — констатировал Андерс, проведя быстрый осмотр рухнувшего прямо в руки Хоука эльфа. — Но не то чтобы это удивительно, учитывая… ну вот это. Маг обвел встревоженным взглядом место кровавого побоища. Сколько вообще тут было человек? Сейчас точно не понять. Из-за разбросанных то тут, то там частей тел создавалось впечатление, что Фенрис положил здесь целую роту. Это, конечно, было не так, но все равно ни на чьей памяти лириумный эльф еще не отмачивал ничего даже близкого к такой резне. — Когда Хмурый сказал, что перебил всех Воинов Тумана в одиночку, я ему, если честно, не поверил, — сказал Варрик, помогая переложить Фенриса на импровизированные носилки, наспех сделанные Мерриль и Хоуком. — Но теперь мне кажется, что он вообще преуменьшил. — Мне вот что интересно, — прощебетала долийка, смотря на разбитые склянки рядом с телами. — В них ведь тоже всех лириум был. И даже такой толпой не смогли задавить… — Ты теплое с мягким не путай, — одернул ее Андерс. — Этим он нужен для того, чтобы наркоманию свою подпитывать и магов гасить побыстрее. Что они могут сделать против Фенриса, если так посмотреть? Тем более, мы не знаем, сколько их было, может и толпы не наберется… Он перевел опасливый взгляд на Гаррета и увидел, как тот дрожащей рукой погладил эльфа по волосам. Хоук не проронил и слова с того момента, как Фенрис отключился. Что у него было в мыслях, никто не знал. И только Варрик смутно догадывался, что у бедного мага свалился с плеч еще один страх — о том, что на его ритуал Усмирения Фенрис придет только посмотреть. И сейчас, вероятно, всю голову Хоука занимало облегчение и молчаливая благодарность. А обо всем остальном они с Фенрисом подумают позже. Вместе.