Хроники аска

Одним из самых приятных моментов обретенное свободы Фенрис считал собственное развитие. Физическое, умственное, духовное и даже, как ни странно, социальное. Ему пришлось многому научиться с момента начала оседлой жизни, и причем далеко не готовке, охоте или свежеванию мяса. А чему-то более элементарному для большинства свободных людей: концепция законной покупки еды и одежы, незнакомое доселе понятие скуки, вопросы веры… Но больше всего проблем он долгое время испытвал в общении. Тяжелым открытием для Фенриса в первые пару недель в Киркволле стало то, что, оказывается, все вокруг него просто обожают болтать. Без какой-либо цели эти люди и эльфы могли обсуждать прожитый день, съеденный намедни ужин, снятую после этого самого ужину женщину в Цветущей розе. Он не понимал тогда этих бесцельных разговоров, ведь до этого момента никто не обращался к нему с желанием просто узнать, как он провел вчерашний дождливый день дома. Без подтекста. Без подвоха или скрытого мотива. Фенрис долгое время не мог понять, почему вездесущему Хоуку так жизненно необходимо узнать, какую бутылку вина из погреба Данариуса он открыл вчера ночью, сидя у камина. Тем, кто смог втолковать ему эту странную науку, стал, без сомнения, именно Варрик. Странный гном, у которого и у самого рот зачастую не закрывался ни на секунду. Сначала Фенрис относился к нему настороженно, уж больно сильно Тетрас напоминал ему тевинтерских дельцов, что днями и ночами напролет просиживали за «переговорами» с Данариусом у того в особняке. Но все же быстро понял, что ошибался. Варрик был мастером слова, дела, обмана и денег, но на удивление, не имел крысиной души, что обычно шла в купе со всеми этими качествами. Благотворителем он, конечно, не слыл, однако, за немногих настоящих друзей всегда готов был поручиться. А еще умел вылезти абсолютно из любой дыры, будь то долговая яма или Глубинные тропы, вытащив оттуда заодно и всех своих сопартийцев. Именно Варрик в полу шутливой форме убедил Фенриса в абсолютной искренности Хоука, насколько бы назойливым и подозрительным ни казалось его поведение. Тетрас был тем, у кого годами не видевший монет эльф учился распоряжаться деньгами, с трудом умея считать. За ним же эльф наблюдал в попытке научиться собирать такие же смертоносные ловушки, какие гном делал каждый раз, как только они вставали лагерем в походах. Варрик много раз скрашивал жуткие, наполненные болью и страхом ночи, радостно принимая боевого товарища в своей поистине хозяйской комнате «Висельника». Там, где лириумный призрак мог выпить дешевого пойла для небольшого облегчения и в безопасности перетерпеть приступ до утра. Фенрис был уверен, что поначалу расположение гнома к нему было исключительно практического толка. Тетрас, очевидно, не был дураком и вполне понимал, с кем можно договориться на ситуативную охрану приобретенной в собственность таверны с, мягко говоря, дурной репутацией. Эльф действительно не раз по его нативным просьбам выкидывал посетителей особо «активных» и желающих поинтересоваться тем, что у официанток было под юбками. Работало безотказно. На какое-то время после нескольких «представлений» посетители таверны не решались высказывать больше наглости, чем этого мог вытерпеть новый владелец. Когда кого-то из них одолевала амнезия, демонстрация повторялась. Таким образом, как бы абсурдно это ни не звучало, Варрик с помощью устрашающего образа лириумного призрака создал в нижнем городе самое безопасное место для работы женщинам и хилым мужчинам. Однако со временем взаимное сотрудничество обратилось во что-то действительно стоящее. Чем больше Фенрис узнавал о Варрике из его достаточно скудных рассказов о прошлом, тем сильнее проникался к нему уважением. Он был отринут не просто своей семьей, а, можно считать, своим народом, наказан и изгнан. И все равно на поверхности сделал себе такую жизнь, которой многие из его рода могут позавидовать. И что самое важное – не утратил человечность, не обратился душой в чудовище, подобная демонам из Тени. Такого гнома эльф был рад со временем назвать своим другом. Одним из самых лучших. *** — Я совсем не помню, чтобы когда-либо нечто подобное говорил, — изрек эльф, уверенно выбрасывая на стол хорошую карту. — А что, ты обо мне так не думаешь, Хмурый? Мы что, не друзья? — притворно обиженно воззрился на него Варрик, все еще недовольный тем, что из-за зоркого глаза зеленых глаз ему пришлось скинуть из рукава лучший козырь. — Без комментариев. Смирись, Варрик, у тебя никогда не получалось сбить меня с игры декламацией своих рукописей. Это работает только с одержимым, даже Иза давно перестала на это вестись. — Еще не вечер, друг мой, еще не вечер…