Крылатый воин

      Домагой запрыгивает на своего белоснежного коня, треплет его по гриве, пригибаясь к мягкой шее. На нём только узкие кожаные штаны да крылья за спиной. На небе светит солнце, ласкающее гладкую кожу воина. Он ведёт коня из конюшни во внутренний двор. Он столь уверенно держится, что, кажется, будто он султан, не меньше. Он окидывает взглядом живописный двор и видит его. Данияль в одной лишь белой рубашке и шароварах идёт к нему навстречу. Домагой улыбается, глядя на любимого пашу.       Данияль останавливается, поднимая голову и с лёгким прищуром разглядывает нависающий над ним силуэт. Лучи солнца выгодно подчёркивают фигуру воина, придавая ей свечение. Словно он и не воин вовсе, а ангел, сошедший с небес. А чёрные крылья за спиной только усиливают это сходство.       Данияль подходит вплотную и одним уверенным движением запрыгивает на коня позади Домагоя, и Домагой трогается вперёд. Данияль не торопится. Его руки оглаживают мягкие крылья, пролезают под ними вперёд, касаются гладкой кожи, словно изучают одному лишь ему доступное сокровище. Домагой шумно выдыхает, стараясь не сбиться и твёрдо вести коня вперёд. А Данияль чуть наклоняется и касается губами обнажённого плеча Домагоя. Он поднимается выше, к чувствительной шее, словно играясь с Домагоем, которому требуется немало усилий, чтобы держать себя в руках. И Домагой сдаётся, когда Данияль прикусывает его оттопыренное ушко. Домагой негромко стонет сквозь стиснутые зубы, поводит плечами и слегка откидывается назад, вжимаясь в тело Данияля. Руки Данияля опускаются, он подхватывает Домагоя, усаживая его на себя. На каждый шаг коня он врезается пахом в чужие ягодицы. Он оглаживает тонкие бёдра и чувствует, что больше не может сдерживать себя.       — Давай слезем... — жарко шепчет он на ухо Домагоя.       Нехотя он отстраняется от тела Домагоя, и они слезают с коня. Данияль крепко сжимает руку Домагоя и тянет своего любимого воина под навес. И они скрылись под шатром.