«Подумаешь. Должно быть письма просто не дошли до него. Вы вполне могли ошибиться адресом или буквой в имени адресата. Можно, конечно проверить, но эта идея не понравится вашим родителям. Нужно всего-навсего взять машину из гаража и слетать к магглам на ночь, легкотня! »
И пусть после этого «совета» была нарисована хитрая мордочка с рябыми пухлыми щеками, близнецами и Рону затея пришлась по вкусу. После, они ещё долго рассказывали какого это было и даже обещали в будущем прокатить Лиру. Однако отплатить они решили своеобразно. Ранним утром второго августа Сойер получила ярко-оранжевый конверт с завитушками из чернил цветных ручек. Ей показалось, что в нем снова разворачивается отчёт об очередном дне пребывания Гарри Поттера в Норе. Но стоило отлепить печать и потянуть за краешек письма, как в лицо ей рванул красочный взрыв. Брови и ресницы сгорели совсем, волосы торчали опаленными прядками в разные стороны. А на мятой бумаге подпись:«Отличная прическа!»
В тот же день Лира Сойер со слезами на глазах попросила парикмахера на соседней улице убрать слишком уж критичные последствия розыгрыша. Миранда за все лето получила около сотни посланий от Седрика. Он собирал и сушил для неё садовые и полевые цветы, подписывая их название. Ей даже повезло развернуть тоненький кусочек голубой ткани, в котором лежал приплюснутый мак со стебельком и листьями. Это, пожалуй, было самым лучшим для неё подарком. Таким образом в первые же дни учёбы она обвешала стену над кроватью гипсовыми и деревянными рамками с гербариями и маленькими табличками почерком Седрика:«Василек. 12.06.1992»
«Зверобой. 30.07.1992»
Миранда всегда была памятливым человеком, все дорогие ей вещи любила структурировать и беречь. А эти цветы, безусловно, были ей бесконечно сильно дороги. — Бежим! — захохотал Седрик. — Фред и Джордж! Там такое! Эйвери поспешила за другом, громко стуча каблуками лакированных туфель. В больничном крыле на одной из коек сидели близнецы с рожками. По два маленьких чёрных рога на лоб, между ними рыжие чёлки и полные обреченности глаза. — Ого… — Миранда не знала смеяться ей или жалеть бедолаг. — Кто это их так? — А ты не догадываешься? Лира! О, Мерлин, я обязан расспросить как варится это зелье, паре моих знакомых не помешали бы рожки! — Надеюсь, что я не в их числе, — пожала плечами Миранда. Она все ещё рассматривала парней, сложив руки на груди. — а по поводу зелья… Что ж, есть у меня пара наметок. — Поделишься? — Я подумаю. Мадам Помфри нелепо взяла маггловский напильник, встала на спину Джорджа, притянув его голову к своему животу и заелозила инструментом по рогу. Джордж хныкал. Фред усмехался, отодвигаясь от брата ближе к подушке. А, когда очередь дошла до него, прикусил дрожащую губу и хмыкнул: — Галлеон на то, что не заплачу. — Два галлеона на то, что ты будешь вопить, как девчонка! Победу, однако, одержала мадам Помфри, отвесив обоим по подзатыльнику, в раз выбивающему слезу. — Надеюсь этот год будет легче предыдущего, — послышалось из толпы позади. — Да-да, иначе родители увезут меня к чертям собачьим в Ильвермони! Куда я поеду? Это же смешно! — Не истери, Джеф! В конце концов у нас есть Поттер. Одному Мерлину известно на что еще он способен. Уже слышал про них с Уизли и иву? О, так я расскажу тебе… Седрик старался их не слушать. Он вообще мало поддавался панике, всецело доверяя Дамблдору и учителям, но все равно улыбнулся, пытаясь вселить уверенность в тех, кто хоть как-то мог его заметить. — Почему ты не носишь очки? — Седрик встал перед Мирандой, загораживая стекло. — Мне кажется, что если постоянно щуриться, может разболеться голова. И он был чертовски прав. Раздражительность Эйвери в последнее время была связана именно с тем, что ей часто приходилось всматриваться во что-то так долго, что перед глазами плыли чёрные круги. — Они мне жутко не идут, — призналась Миранда. — Глупости. Надень-ка? — А ещё что мне сделать? — она фыркнула. — Пока что просто надень очки. Седрик был всего на пару сантиметров выше, поэтому в глаза его смотреть было удобно. Миранда пыталась разглядеть в них издевку. — Давай-давай, надевай. Нечего стесняться очков, когда даже самый знаменитый человек в школе — очкарик! Нет, он точно издевается. Эйвери скривила губы, но потянулась в сумку, чтобы вытянуть оттуда за жемчужную нитку (вместо дужек) свои очки. Простенькие, тоненькие, в серебристой оправе. — Здорово. А теперь надень. Миранда закинула нить на шею и, наконец решившись, повесила перегородку очков на кончик носа. — Вау, — Седрик улыбнулся. — напоминаешь мою тётушку Лэсси, у неё было много таких шнурочков. Но вот беда: когда я безобразничал, она меня ими же и лупила. — Тебе правда нравится? — усмехнувшись, спросила Миранда. — Ещё бы! Расслабляешься на глазах. Знаешь, тебе очень идёт быть… Такой. И, нелепо прокашлявшись, Седрик Диггори стукнул костяшками по окну, прощаясь с узниками больничного крыла и бодро зашагал на тренировку своей команды по квиддичу. Щеки Миранды запунцовели. Ей очень редко делают комплименты. За столом в большом зале Лира Сойер выглядела, как насупившийся африканский ёжик. Без бровей, с торчащими во все стороны светлыми волосами. Она концентрировала все свое внимание на домашнем задании, но это никак не выходило. А теперь ещё и комок бумаги, прилетевший в спину. Лира подняла его с пола. На рисунке был изображен Златопуст Локонс. Он хлопнул ресницами и выпятил грудь. А затем его прихлопнул гигантский ботинок. Это немного позабавило. Новый профессор защиты от тёмных искусств ей вовсе не нравился. Тренировки стали совсем уж зверскими. Оливер Вуд выдергивал своих подопечных из кроватей и тащил на поле. Тренировка на завтрак, тренировка на обед и, — вот же неожиданность, на ужин! Тащиться на трибуны по сырой траве стало совсем невыносимо. Лира забиралась на место и долго-долго сушила туфли заклинанием. К тому же от утреннего и вечернего ветра, а так же того, что поднимают метлы, ей было невыносимо холодно. Постоянно болело горло. Поэтому свою «группу поддержки», предоставленную в одном лице, близнецы просили оставаться в школе и встречать их бурными овациями и теплым полотенцем. Появившееся свободное время Лира Сойер теперь проводила в библиотеке. Здесь же частенько бывала Гермиона, но она выбирала секции с учебниками и редко оставалась в зале. Библиотеки и в мире магглов не самое посещаемое место, а здесь больше трех людей, не считая мадам Пинс, не встретишь. Но выбирать не приходится. Не слишком высокая Лира старалась дотянуться до книги. Она уже приловчилась поддевать корешки концом палочки и ловить над головой. Заклинаниями Лира не пользовалась из принципа: зачем колдовать, когда можно обойтись собственными руками? Как же тогда живут магглы? Всё шло, как надо, но вот, система дала сбой. На обитом красным бархатом подоконнике сидела Миранда Эйвери. Она уже долго наблюдала за тем, как Сойер подскакивала, размахивая палочкой. На её волосы летели клоки пыли, она чихала и шмыгала носом. «В этом месте учат магии, но никак не логике» — подумала Миранда и захлопнула книгу. Лира и ухом не повела. Продолжила прыгать, фыркая и крякая. На сером корешке золотистым теснением было выведено «Магическая археология: все, что простецы знают о драконах» Рвение Сойер уже проходило на маниакальную одержимость. Вот-вот она встанет ногами на нижнюю полку и вскарабкается наверх, как нелепого вида обезьяна. Миранда многое отдала бы, чтобы увидеть это воочию, но ей было жалко мадам Помфри, которой пришлось бы лечить это чудо. Она вынула из кармана волшебную палочку и шепнула: «Акцио, книга». Толстенький томик прилетел прямо в лоб подскочившей Лире, а когда та свалилась на пол, оказался крепко стиснутым её же руками. Эйвери вскрикнула: она живо представила как же больно было получить такой удар. Перед глазами Сойер, должно быть, сейчас россыпи звёзд, если не беспросветная тьма. Миранда слезла с подоконника, как вдруг Лира запрокинула голову и рассмеялась. Ей как будто было все равно. Эйвери стояла столбом, сжимая палочку в руке. Смех показался ей дико заразительным, но окончательно сдалась она, когда Лира Сойер обернулась на неё. Брови и ресницы только-только приняли более или менее приличный вид, чёлка лезла в широко раскрытые глаза, губы изогнулись в странной, но несомненно искренней улыбке. Эта девчонка сидела на грязном ковре напротив высоченного стеллажа и заливалась! «Нет, ну как тут устоять!» — Миранда уже сама начала улыбаться и хихикать. А когда звук снизу приобрёл оттенок писка, начала смеяться во весь голос. «О, Мерлин, я лишила бедную девочку рассудка!» Из-за своего стола шипела, призывая к тишине мадам Пинс. В любой другой ситуации Миранда извинилась бы и выбежала из библиотеки, но сейчас ей очень тяжело было устоять на ногах, не свалившись и не схватившись за живот. Она нашла в себе силы сделать несколько шагов вперёд и протянула руку. Мадам уже стала кудахтать и бить десертной ложечкой о подставку для яйца. Ей отчаянно хотелось добиться уважения. — Что ты валяешься? — старалась успокоиться Миранда. — Давай руку! Нам сейчас влетит! — Мне уже кое-что влетело! — Лира приложила ладонь ко лбу. — И влетит ещё раз, если сейчас же не встанешь! Право слово, ты так упала, я думала, что придётся звать мадам Помфри. — А чего же не позвала? — Подумала, что психиатр тут нужнее! — Поздновато… И снова обе разразились приступом смеха. — Ну все, юные леди, — встала из-за стола мадам Пинс с таким видом, будто её только что укусили за зад. — покиньте библиотеку сейчас же! Живо! Миранда вдруг опомнилась. Она насильно заткнула свой рот одной рукой, другой схватила за воротник Лиру и резко рванула прочь. Лишь в коридоре, прислонившись спиной к двери она рассмотрела, что Лира все же унесла ту самую книгу. — Ты что, взяла ее без разрешения? — удивилась Эйвери. — Я же верну, — Сойер пожала плечами. — Мерлин подери, эта школа скоро рухнет! — Конечно, ведь всем известно, что Хогвартс стоит на трех слонах и книжке о драконах, да, змеючка? — Как ты меня назвала? — Не дуйся, я просто не помню твоего имени. — Миранда! — Эйвери вытянулась всем телом и гордо подняла голову. — Моё имя — Миранда Эйвери. — Лира Сойер, — Лира подтянула тяжёлую книгу к груди и улыбнулась. — да, Сойер, как мальчика из романа. Но между прочим с какого-то языка это переводится «праздник»! — Ага, день изгнания из библиотеки. Они на секунду переглянулись и снова захихикали. Совершенно дурацкая ситуация, чтобы познакомиться. Но именно так и должна начинаться история дружбы. На крики Филча и вздохи одноклассников Миранда подскочила моментально. Она запахнула шерстяную мантию поверх сорочки и побежала со всеми. Оказалось, бежали все, чтобы увидеть недвижимое тело кошки и надпись кровью на стене:«Тайная комната снова открыта. Трепещите враги наследника!»
Внутренности самой Эйвери полезли наружу. Она никогда не питала особой нежности к облезлой Миссис Норрис, но её состояние наталкивало на одну единственную мысль. Кто следующий? По школе снова поползли слухи. Тысячи языков шипели не хуже, чем клубок змей. Все подозрения упали на бедного второкурсника Гарри Поттера, который к своему несчастью оказался змееустом. Миранде от этого хотелось рвать и метать. Она помнила, как в прошлом году героический мальчик лежал в больничном крыле, рассматривая снимки, предпочитая их сладостям. Мальчик, который никому и никогда не желал зла. Мальчик, который не хотел бы стать знаменитым такой ценой. Который, должно быть, мечтал о спокойном, беззаботном детстве. — Послушай, — прошипела Миранда, приставив палочку к виску Малфоя. Миранда была намного выше, поэтому смотрела властно, сверху вниз. — я не собираюсь слушать твои россказни о чистоте крови, мне хватает этого дома. Ты — просто обиженный маленький шкет, который пытается выпендриваться, казаться круче и серьёзнее, но на самом деле вот-вот разрыдается! И только попробуй сказать, что я не права. Драко Малфой действительно начал всхлипывать, не смея поднять руку. Его тощее тело было впечатано в стену, а воротник безнадёжно измят. — Ещё раз начнёшь рассказывать своим дружкам о чистоте крови… — Ты ничего не сделаешь! — скривив губы, Малфой шмыгнул. — Тебя же выгонят из школы! — Это нисколько меня не расстроит, если ты наконец замолкнешь. Вот зашить бы тебе рот… Она ещё какое-то время буравила его строгим взглядом. Затем отпустила. Драко даже немного сполз, но быстро подобрался. — Я расскажу Снейпу об этом, — гордо поправил он мантию и утер мокрый нос рукавом. — скажу, что его драгоценная ручная Эйвери кидается на кого попало. Вот, видишь? У меня царапина от твоей палочки! — И Снейп меня похвалит, — Миранда убрала палочку за пояс юбки. — так умело приструнить мелочь типа тебя, зная, кто твой папочка. — Ну вот и шла бы на гриффиндор, раз такая смелая, — буркнул Малфой. — Тогда у слизерина не было ни единого шанса даже попытаться выиграть хоть в чем-то. — Большого ты о себе мнения. Однако теперь Драко Малфой старался держать язык за зубами в присутствии Миранды. За обедом она специально прошла рядом с Гарри, чуть помялась за его спиной, но все же спросила: — Поттер… Ты в порядке? Гарри дёрнулся и обернулся. — Не бери в голову, — Эйвери попыталась улыбнуться, так и не решаясь поднять глаз. — просто… Хочу, чтобы ты знал: не все в этом замке готовы спустить всех собак на тебя. Если понадобится помощь, то я с радостью помогу. И еще! Обращайся, если кто-то станет тебя обижать. У меня здесь, вроде как, своя репутация… Лицо мальчика выражало недоумение, граничащее с некоторой надеждой. Он хотел было что-то сказать, но вспомнил про набитые за щеки макароны и торопливо зажевал. Миранда, однако, быстро ушла за свой стол, так и не взглянув на Гарри. Это одновременно было волнительно и смешно. Свое обещание она все же исполнила. Когда в кладовую вернулся рыжий Крэбб и необычно тощий Гойл, Миранда соскочил с полки для метел и сложила руки на груди. — Приветик, мальчики. Крэб собирался что-то сказать, но Гойл резко зажал тому рот. Ноги болезненно сдавливало, он даже не мог ровно стоять. — Что-то ты бледен, Грегори. Съел что-то не то? Какое-нибудь пирожное? Может быть его кто-то заколдовал? Настоящие Крэбб и Гойл лежали вольтом у ног Эйвери, мирно посапывая и периодически вздрагивая. — В следующий раз приносите конфеты. Их они глотают, даже не жуя. Сожрут больше — проспят дольше. — Мерлин… — уже своим голосом заскрипел Рон. — Нет. Я — Миранда. А это — Гарри. Но вам зачем-то понадобилось притвориться моими бедовыми ребятишками. Она переставила ногу, практически задевая плечо Гойла острым каблуком. Но на лице этой девушки было только спокойствие и не сходящая с него спесь. Подбородок высоко поднят, глаза под очками чуть прищурены, как у лисицы. — Мы… Мы… — Тише, Рон, — шикнул Гарри. — она — наш друг. — Друг? — хмыкнула Эйвери. — а мне казалось, что я Дрема. Хожу, усыпляю детишек. Мальчики тем временем окончательно стали самими собой. Мантии повисли на костлявых плечах, ботинки стали походить на лодки. — Я не знаю зачем вам это, но… Миранда сняла с крючка для щёток два красно-жёлтых галстука и две мантии куда меньшего размера, чем те, что уже лежали на полу. — Надеюсь, что у вас есть план. — Был, — Гарри вздохнул, когда на него заботливо надели хорошо протертые очки. — теперь придётся придумать новый. На Рождество Миранда Эйвери получила от своей новой знакомой интересный подарок: прямо в её руки упал снежок. Снежок, однако, не таял, да и холодным совсем не был. Она с опаской поднесла его к лицу, — а зная заслуги троицы шутников, только с опаской вещи из их рук брать и стоит. Снежок пах кокосом и сливками. А на вид — снег. Самый-пресамый настоящий, пушистый, хрупкий снег. Протыкается ногтем, мнется в пальцах. Миранда не удержалась и откусил кусочек. Было просто фантастически! Сладость таяла во рту, как сладкая вата, но была совсем не такой приторной. Если бы слово нежность имело «тело» — оно было бы именно таким. — И что, у меня теперь… Поседеют волосы? — Миранда попыталась съязвить, но ничего у неё не вышло, счастливая ухмылка лезла вперёд. — Вряд-ли, но если хочешь… — Нет уж, — она облизнула губы, начисто стерев остатки чёрной помады в тон волосам. — тогда что? Сыпь? Чахотка? Хвост? Что со мной станет? — Ты улыбнёшься. И Лира не врала. С того дня Миранда Эйвери стала куда счастливее, а улыбка появлялась от одного только взгляда на белого ежика, бегающего от Филча. В последний день перед отправкой домой, Седрик Диггори сделал то, чего Миранда никогда от него и не стала бы ожидать. — Мы бежим на Чёрное озеро! Это был не вопрос. Впервые в жизни он взял её за руку. Эйвери несколько смутилась. Воды озера завораживали её и в то же время пугали. Один Мерлин знает какие твари водят в их глубинах. — Зачем? — ахнула Миранда, пролетая вслед за Седриком последний этаж. — Никогда не хотела искупаться там? Она начала вырываться, но Диггори крепко сжал её ладонь и рассмеялся. — Да ладно! Будет весело! Или ты боишься утонуть, Эйвери? Миранда потупила взгляд и даже запнулась из-за этого. — Так вот оно что, — чуть сбавил он скорость. — это ничего не меняет! Мы идём купаться, потому что твой друг совсем-совсем скоро станет старостой! — И это причина рисковать жизнью? — Это причина совершить какую-нибудь глупость пока я не должен подавать всем пример и быть пай-мальчиком. — Ох, я бы на это посмотрела! Под ногами проносились дороги. Теперь они казались безумно короткими, будто обрезанными. У берега озера Седрик остановился, воровато осмотрелся и отпустил наконец подругу. — Тебе откусят пальцы или что похуже, — хмыкнула она. — Только мне? Отойдя к кустам Диггори принялся стягивать с себя джемпер. Воротник рубашки при этом разогнулся и встал, закрывая мочки ушей. Затем он принялся ослаблять петлю галстука, а Миранда резко развернулась на каблуках. Нельзя же так откровенно пялиться. — Почему я? — спросила она через плечо. — Ты не спрячешь мои вещи, — хихикнули из-за спины. — Это единственная причина? Ты мог позвать… — Кого? Лиру? — будто прочитал он ее мысли. Звякнула пряжка ремня. Миранда вздрогнула. — Не смеши. Она заколдовала бы мои ботинки, чтобы они ушли обратно в школу! И нет, это не единственная причина. Ботинки-то я бы догнал… Вода плеснула. Это Седрик начал потихоньку входит в озеро, едва слышно шипя от холода. — Не знаю… С тобой как-то спокойнее. Тем более, что с тобой меня точно никто не поймает. — Это почему? — У вас, слизеринцев, это в крови — чувствовать подставу! Но только он сказал это, как по спине Миранды стегануло водой. Все ее тело покрылось мурашками. Она развернулась, хмуря брови, и ее изумрудно-зеленые глаза загорелись. Ей никогда не нравилось мокнуть или пачкаться, любая грязь приводила весь род Эйвери в бешенство. — По-твоему это смешно? — прогремела Миранда, направив палочку на воду. — Да я тебя…! — Сдаюсь-сдаюсь! — Седрик поднял руки, с которых сыпались капли. — Ну хватит, я же не со зла! Заходи в воду, сможешь отомстить по-честному. — С тобой нельзя по-честному, Диггори. Держу пари, что ты и старостой будешь таким же. Безответственным, безалаберным, глупым… Брызги воды прилетели уже в грудь. Стало холодно, очень-очень холодно. — Еще что-нибудь? — прищурился он, уже готовясь брызнуть снова. Ей было что сказать, определенно! Столько эпитетов, приличных и не слишком роились в этой голове. — Аква Эрукто! — в Седрика, сбивая с ног, рванулась мощная струя. Пользуясь его замешательством, Миранда скинула туфли, прислонила раскрытую сумку к стволу дерева и вбежала в заросли рогоза. Рубашка на ней намокла, став тяжёлой и мерзкой. Диггори барахтался, отплевываясь. К глазу прилипла ярко-красная водоросль, поэтому заметить кого-то стало еще сложнее. На его голову обрушился длиннющий ствол с мягким початком и рассыпался пухом по плечам. — А это честно? — смеялась Эйвери. — Как тебе такие глупости? Сквозь муть в глазах Седрик рассмотрел, что под воротом ее рубашки вместо галстука висят несколько сиреневых кристаллов, похожих на коряги. «Не они ли придают ей силы?» — подумал он и схватился цепочку, на которой они висят. Миранда лицом вниз шмякнулась в воду. Кристаллы так на ее шее и остались. Она даже не пискнула, только смешно булькнула, шлепнувшись щеками. Уже темнело, час был поздний. И, несмотря на самый конец мая, становится прохладно. Диггори поежился и стянул с глаза водоросль. Из-под воды медленно стала подниматься Миранда. Сначала блеснули, как у крокодила, два свирепых глаза, затем искривленные злостью губы. Рубашка повисла на ней мокрой тряпкой с разводами песка. На ее воротник капала с побледневших щек тушь. Сердце бедного мальчика сжалось до боли. Ему стало жутко стыдно. Седрик подскочил и, как только мог быстро подошел к ней. Он стал вытирать косметику большими пальцами, но совершенно не мог скрыть улыбку. Ее мокрые волосы до плеч щекотали его руки, поэтому их приходилось убирать за уши — заостренные, почти, как у феи. — Прости, прости… — рассыпался он в тихих извинениях. — Ну я же глупый! А ты умная! Хочешь, заколдуй меня. Преврати в щетку для обуви и отдай Филчу, я заслужил! Позволь только заметить, что так тебе идет куда больше. И Диггори ласково погладил грязную щеку, прыснув от смеха. По всей его коже бежали мурашки. В одних трусах он стоя по колено в воде, стуча от холода зубами. Смешными завитушками легли волосы на лбу Седрика. Даже разозленная Миранда улыбнулась. — Вот видишь, в твоей голове уже созрел злодейский план. Итак, мне стоит готовиться к худшему? Что ты собираешься со мной сделать? Она поцеловала. Едва прикоснулась своими губами к его, дрожащим. — Акцио, мантия! Из раскрытой сумки пулей вырвалась аккуратно сложенная накидка и рассыпалась только по щелчку Миранды. Она колдовала без палочки. Еще один плюс быть дочерью искусных чистокровных волшебников: ты очень быстро схватываешь и умеешь думать наперед. Эйвери попятилась назад от ошарашенного Диггори. Ближе к самому берегу полы мантии окончательно запахнулись. Холодный, мокрый песок приятно покалывал ступни. Иногда можно совершить одновременно две глупости. Застежки туфель звякнули под палочкой, сумка сама прилетела в руки. Миранда улыбнулась и накинула на голову капюшон. — Расскажешь кому-нибудь об этом, и я сообщу профессору Стебель, чем будущий староста занимается в свободное время. Ты меня понял? Седрик рассеянно кивнул. Он еще стоял в воде, губы его голубели, а волосы в полумраке казались черными. На небе вовсю сияла луна, а Миранда Эйвери и Лира Сойер еще валялись у камина в пустой гостиной слизерина и говорили обо всем на свете. Особенно об этом поцелуе, пусть его даже и не назовешь так. — Бедолага сейчас, наверное, придумывает имена вашим детям, — хихикала Лира. — Не знаю даже. Что на меня нашло? — вздохнула Миранда, потрогав свои губы. — Он всегда был моим другом, не больше. — Что нашло, что нашло, — проворчала Лира. — он симпатичный мальчик, когда-нибудь ты должна была это заметить. Или что, «наследники Слизерина» только на свои особи западают? Пуффендуйцы не так хороши по-вашему? — Нет-нет, ты… — Шучу! — Лира перевернулась со спины на бок и ткнула пальцем в ребро Миранды. — Так и тянет оправдаться. Успокойся! Среди друзей это совершенно нормально. — А ты с близнецами тоже…? — Что? Не-ет! — рассмеялась Лира. — Но это совершенно ничего не значит. Тебе же понравилось целовать Седрика? Вот и расслабься. — А понравилось ли ему? — Хочешь, спрошу? — Мерлин, нет! Я же тогда умру на месте! — Хочешь узнать цену жизни — спроси у покойника, — с этими словами Лира поднялась на ноги. — но я, к счастью, еще жива. — И Диггори, надеюсь, тоже, — ухмыльнулась Миранда. — вдруг он утопился? — Отлично, займу его кровать. А утром настало самое настоящее лето. Жара залезла даже в подвалы, но студентов это нисколько не огорчало. Сегодня они сядут в поезд до Лондона, налопаются волшебных сладостей и простятся с друзьями. Всего на три месяца! Три месяца, а затем уроки, праздники и ни-ка-ких гигантских змей в трубах! Перед Мирандой на платформе стояло семейство Уизли почти в полном составе. Миссис Уизли целовала сонную Сойер в щеки, Фред и Джордж что-то запихивали в ее чемодан, а Перси протирал значок старосты рукавом мантии. Поразительно, как он может носить ее в такое пекло? Малышку Джинни прижимал к себе мистер Уизли. Было мучительно-тяжко видеть эти лица такими печальными, когда до них дошли новости о Тайной комнате. Близнецы с Лирой даже на какое-то время прекратили розыгрыши, и их смех затих аж на неделю. Но все обошлось. И троица отметила это ядовито-зелеными конфетти во внутреннем дворе школы. Заметив Миранду, Лира вырвалась из рук Молли Уизли. На ее ногах были старенькие кеды, которые, рядом с блестящими туфельками Эйвери невысоко подпрыгнули. — Не забывай писать мне, — наказала Сойер, протянув уже пустой давным-давно вскрытый конверт с сургучной печатью. — вот, здесь мой адрес. Не обязательно описывать каждый день в подробностях, но хотя бы раз в месяцок напоминай о себе. — А ты забудешь меня? — Миранда хмыкнула, но конверт приняла. — Некоторые моменты очень хотелось бы, — потерла Лира лоб под длиннющей челкой. — но вряд-ли получится. Ты пиши, я буду очень рада. — Рада… Мне? — Конечно! Всегда мечтала завести грозную, злую собаку, которую все боялись бы. Судьба бывает благосклонна! — Не сказала бы, я никого не просила посылать мне мартышку. Девчонки рассмеялись. Они обязательно напишут друг другу сотни писем с фотографиями, открытками, билетами на аттракционы и переводилками из жвачек. Обязательно встретятся первого сентября в Большом зале под заколдованным потолком.