Акцио!

В завершение бала Миранда оставила подругу у стола, ломящегося от закусок и напитков, а сама схватила Седрика за руку, выводя в коридор. Сам Диггори очень даже охотно поспешил за ней. Ванная старост была так просторна, что, должно быть, вместила бы в себя всех, кто присутствовал сегодня на балу. Торжество мрамора и плитки в нежном банном аромате, а из посторонних лишь покачивающаяся в витраже русалка. Гулкое эхо от малейшего шага. Миранда закрыла дверь и живо толкнул Седрика спиной к ней. Ни затылок, ни лопатки, к великому счастью, не пострадали. Эйвери схватилась за лацканы его парадной мантии и потянула на себя. Лёгкое столкновение лбами почему-то ей даже понравилось. Миранда ласково провела кончиком носа по скуле Диггори, спускаясь к подбородку и задевая небольшой участок шеи. Оба оскалили зубы. — Да ладно, ты собираешься…? — Вырвать тебе язык, если попытаешься все испортить. Её губы, ярко накрашенные красной помадой, схватили его собственные. Теперь вела Миранда. Она встала, как удобно ей, заставляя Диггори подстроиться. Его руки, как и пару часов назад, касались ее тела совсем невесомо, заметно подрагивая и источая приятное тепло. Тогда Эйвери двинула бедром — одна ладонь легла ей на талию, дернувшись, точно обожженная. Движение плечом — длинные, но загрубевшие от вечных тренировок по квиддичу пальцы, скользнули на поясницу. — Я не кусаюсь, — шепотом, обдувая исцелованные губы, заверила Миранда. — пока… Она поцеловала его раз, будто на пробу. Затем ещё, входя во вкус. А уже третий полностью взял на себя Седрик. Он отлип от двери и сделала небольшой шаг вперёд, сокращая расстояние между ними до ничтожного зазорчика. Власть Миранды потерялась в негромко всхлипе, когда Диггори впервые коснулся кончиком языка кромки её зубов. На вкус это было похоже на яблочный пунш, в котором весь вечер плавали звёздочки аниса. Сладко и пряно. Эйвери сама не заметила, как её ноги подкосились, но в момент, когда каблук повело в сторону, рука Седрика с талии скользнули ей за спину и буквально прижал к себе, чуть не поднимая над землёй. Забавно. Сама Миранда всегда считала, что поднять её сможет только тип вроде Крама. Но похоже милый малыш Диггори, который каждое лето слал ей цветочки из сада своей мамочки, был способен на многое. И ей очень хотелось узнать на что. Седрик немного наклонился, контролируя такт, с которым языки переплетались друг с другом. Первый стон был от него же. Миранда невольно сжалась, понимая, что причина этого — она. Ей часто снилась эта картина, представлялась в доме его семьи, вырисовывалась в движении тонких лепестков пламени в камине, но вот теперь… Все по-настоящему. И ей чертовски хочется чувствовать это до конца. Миранда инстинктивно качнула бедром, когда на него опустилась рука. Диггори зашипел. Он ощутил этот толчок ярче, чем мог себе представить. — Ты что, ты…? — Я уже готов позволить тебе хоть целиком сожрать меня, только сделай с этим что-нибудь, — заскулил Седрик, подавшись вперёд. Изумрудные глаза Эйвери теперь стали похожи на глаза домового эльфа Добби. Такие же большие и круглые. Седрик вдруг подумал, что напугал её. — Тоже… Впервые? — Да, — она облизала губы и Диггори стыдливо отвернулся. — но если и выбирать с кем, я в любом случае выбрала бы именно тебя. Это заметно его вдохновило. Седрик обнял Миранду. Крепко, так, как он обнимал её, когда они были ещё только друзьями. Она ответила тем же, практически повиснув. Его сердце так бешено билось, словно пыталось достучаться до сердца Миранды. — Запрыгивай, — лица Диггори не было видно, но он точно улыбался. — смелее, запрыгивай на меня! Надёжно держась за плечи, Эйвери подпрыгнула и обняла его ногами. Каблук чуть ударился о поясницу, Седрик выгнулся, и Миранда почувствовала насколько у него все плохо. Диггори придерживал её бедра на себе, пока брел к бортик пустого бассейна. Он сел на край и помог Эйвери удобнее расставить колени. — Твёрдо же, — робко сказала она, легко коснувшись плитки. — Да ладно? А это я тебя сюда притащил, напомни? — хихикнул Седрик. Миранда прикусила губу. Ей в принципе было тяжело думать, сидя в таком положении. Диггори, зато, был крайне сдержан и терпелив. Он положил обе руки на шею Миранды, ведя ими медленно-медленно вверх, чтобы запутаться пальцами в чёрных, чуть вьющийся волосах. Дойдя до корней, Седрик потянул. Эйвери запрокинула голову, выдыхая, а Диггори припал к бледной шее, отодвигая ниже тонкую бархатную ленточку. — Ты такая красивая, — признался он. — я всегда это замечал, с самого первого дня в школе. Мы ехали в одной лодке, вот же ирония… — А когда шуг-гался меня во дворе? — Миранда пыталась звучать, как обычно, едко и саркастично, но ситуация все больше и больше выходила из-под её контроля. — Угу. Такая тучка в босоножках, вся на гоноре, вот-вот в глаз засветит. И засветила же! Теперь он нарочно наклонял её вниз, выцеловывая выступ острых ключиц. — Ты… Ахм… Сам напрос-сился тогда. — Посмел дышать в присутствии госпожи? — Будешь меня так н-называть, все закончится гораздо раньше. — Так мне замолчать? — Ни в коем случае. Нет, потому что его голос — самое приятное, что она слышала. Нет, потому что в тишине она окончательно потерялась бы и жутко испугалась. Нет, потому что эта чудесная вибрация, ощутимая каждой клеточкой тела, не должна прекращаться никогда. Это же её друг. Мальчик, с которым она сидела на уроках, летала на одной метле над садом миссис Диггори, лопала шоколад, подаренный близнецами и искала противоядие от временной слепоты, этим самым шоколадом и вызванной. А теперь она очень хочет, чтобы милый мальчик снял с неё все лишнее. — Хищные растения т-тоже красивы, — прозвучало скорее жалобно, чем загадочно. — но что они дела-ахют…? — Если то же, что и мы, я буду внимательнее на травологии. — Боже… У тебя в роду не было вампиров? Седрик отстранился, держа Миранду в руках, как тряпичную куклу. Припухшими губами он улыбнулся, а серые глаза блеснули серебром. — У тебя классное платье, — лукаво похвалил он. — а как оно держится? — На честном слове, — вздохнула Миранда и села, как надо. — и… На шнуровке сзади. Ни слова более. Диггори толкннулся на встречу, от чего в глазах обоих потемнело и снова втянулся в поцелуй. Только теперь его пальцы шарили по спине Эйвери, путаясь в концах кожного шнурка. Затем потянули чуть в стороны, разрушая такую долгую и сложную работу. — Прости… Прости, — совсем шепотом извинялся Седрик в те секунды, что они отстранялись друг от друга для вздоха. Но продолжал делать свое дело. Когда шнур оказался полностью намотан на кулак, Миранда с облегчением выдохнула. Тяжёлая ткань сваливалась с плеч, но Седрик все ещё гладил такие же холодные, как и вся Эйвери лопатки. Она попыталась прикрыться руками, однако Диггори не позволил. Перехватил запястья, потянул и расставил её руки по бокам от себя, на мраморной плитке. Миранда практически упала на него, странно выгнувшись. — Ты как? — он не открывал глаз, тяжело дышал и еле-еле себя сдерживал. — Господи, ты такая… Такая необыкновенная, моя девочка. Вместо ответа Эйвери чуть отсела, позволяя собой полюбоваться и попыталась ухмыльнуться. Вышло ну очень наиграно, позавидует даже самый заслуженный театральный актёр. В конце концов она никогда не была настолько близка с кем-то и могла позволить себе быть смешной. Но он смотрел на неё так восхищённо и трепетно, будто Миранда была шедевром мирового искусства, изящной статуей или живописью руки самого лучшего художника во всем белом свете. — Красиво, — после долгого молчания наконец выдохнул Седрик. Эйвери очень понравилось это «красиво». Такое осторожное, мягкое. Она наконец поняла, что Диггори все ещё находится во всех атрибута праздника: во фраке, рубашке, даже запонки качаются на рукавах. Миранда провела руками по его груди вверх, дошла до плеч и потихоньку сбросила с них пиджак. Седрик вовремя сообразил и помог снять его с себя окончательно. Сейчас он выглядел просто до невозможности красивым. Затуманенные серые глаза с длинными пушистыми ресницами, чуть рыжеватыми на концах. Вечно растрепанные волосы того же оттенка, что и покрывало в гостевой спальне дома его семьи. Вся шея, плечи, даже пальцы в вереницах родинок. Несколько маленьких даже спрятались на веках. — Что ты… Сделала с Мирандой? — краснел Диггори, когда пуговицы не его рубашке одна за одной выскакивали из петелек. — Где подколки? Попытки бегства? — Сработало бы? — Эйвери слегка наклонилась в сторону, словно собирается слезть и уйти, но Седрик тут же крепко схватил её бедра и усадил обратно. — Вот видишь. Сиди и наслаждайся, когда ещё тебе выпадет честь поскулить под чистокровной ведьмой? — Ведьмы, — хотел поморщиться Седрик, но при всем желании не мог, глядя, как винного цвета ткань платья висит на одних локтях, чуть прикрывая ребра, но не более. — сразу думаю, что меня превратят в лягушку и сварят заживо в котле. — Правильно думаешь. Так и будет, если ты ещё хоть когда-нибудь пойдёшь на риск вроде турнира, участники которого редко доживают до третьего тура. — Каюсь, — поднял он руки и замотал головой. — но я просто хотел впечатлить тебя. Кто же думал, что все зайдёт настолько далеко? Двусмысленность этой фразы в данный момент заставило Миранду захлебнуться полустоном прикосновения тёплой руки к её груди. — А не мог по-старинке? Конфеты, цветы, прогулки по воскресеньям. — Скучно же. Тем более, что цветов от меня у тебя целые пачки, — просто крышу сносило от того, как они постоянно менялись ролями, напирая друг на друга по очереди. — милый кулончик, кстати. С клевером. Наденешь его перед следующим испытанием? Он провел носом от плеча и вдоль шеи, остановившись, чтобы прикусить ухо немного дальше массивной серёжки. Теперь и сам Седрик не был уверен, что не являлся на четверть или даже треть вампиром. Ему хотелось вылизывать её, кусать, целовать, царапать, будто ловит самые последние минуты. Будто она вот-вот испарится навеки. — Зачем? — Хочу быть точно уверен, что ты болеешь только за меня. — То есть сейчас тебе это не ясно? — Я все ещё думаю о плечах Крама, дорогая. — Советую тебе показаться врачу, дорогой. Сегодня ты думаешь о суровых болгарских мужиках, а завтра… Он схватил подол её платья и дёрнул вверх так быстро, как только позволяла физическая подготовка опытного ловца. Одежда мигом улетела к жолобу каменного бассейна. — А завтра выходной, — улыбнулся Седрик. *** Когда ближе к утру искусанный Седрик Диггори, запахнув пиджак и перебросив через плечо рубашку прокрался в факультетскую гостиную, он понял, что не спится не ему одному. В кресле у камина сидела Лира Сойер. Одетая в пижамные штаны и рубашку со сценами охоты на лис, она писала что-то в маленьком блокнотике на пружинке. Услышав шуршание брюк, Лира спрятала карандаш за ухо, а записи между спинкой и сидением кресла. — Доброе утро, — она улыбалась. Седрик свалился на диван и заложил руки за голову. — Не советую здесь спать, кто-нибудь может измазать тебя зубной пастой. — Не знаешь кто? — Я, — Лира нашарила ногами на полу тапочки. — и я даже дожидаться пока заснешь не буду, если ты ничего мне не расскажешь. И Диггори рассказал о ванной старост, в которой провел эту ночь. Опустил подробности, детали, но говорил так вдохновенно, что они и не были нужны. — Ну наконец-то, о, мерлиновы кальсоны! — Лира хлопнул по своему бедру и скривилась от боли. — Десять очков пуффендую! — Чего это десять? Я выложился на все сто! — А об этом я утречком узнаю от Миранды. Она же сможет дойти до зала, а? А? — На руках донесу, если понадобится, — от неловкости щеки и уши Седрика порозовели, а рука легла на сверкающие бесстыдством глаза. — опыт уже имеется. — Лучше донеси ей подарок, приятель, иначе он сожрёт твой халат или пятку Кондера. Не знаю, как тебе, а халат мне жалко. — Ты была в моей спальне? — посмотрел сквозь пальцы Диггори. — Я много где была, — уклончиво ответила Лира, вынула свой брокнот и сунула за спину, за резинку штанов. — ты бы бантик повязал хоть. Или открыточку. Я бы помогла, но не могу гарантировать, что ничего не взорвётся. — Нет уж, — вздохнул Седрик. — не хочу, чтобы Миранде оторвало руки. Сойер пожала плечами и быстренько зашагала в свою спальню. Блокнот торчал из-под мятой рубашки. *** А утром все светились, раздавая друг другу рождественские подарки перед отъездом домой. Многие буквально на секунду забегали в зал, бросали коробки и тут же убегали. Совы летали над столами и роняли письма в тарелки с пудингом. Родители слали длиннющие пергаиенты, фотографии и деньги на подарки. Когда Миранда вошла в Большой зал, за столом уже сидели Фред, Джордж, Лира и Рон, скрывая упаковочную бумагу с подарков от Артура и Молли Уизли. По скатерти рассыпались сливовые пирожки и творожные колечки с малиновым джемом. Одно такое заклинанием поманил Симус Финниган и схватил зубами в полете. В глаз ему брызнул джем. Фред и Джордж рассматривали два сиреневых свитера с буквами «F» и «G» на груди. Рон свой откинул в сторону. Ему не нравился бардовый цвет. А Лира сразу натянула свой, мятно-зеленый, поверх побитой временем и пиротехникой толстовки. — И почему подобные личности учатся вместе с нами? — поморщился Драко Малфой. Он сидел совершенно один и обращался к любому, кто мог его услышать, но рядом сидела только Миранда Эйвери. — Оборванцы и их облезлый хвостик. Потрясающая компания! Жаль Поттера пока не видно. Когда-нибудь до министра дойдёт, что такие, как Уизли и… Как там её? Сорби? Они только позорят волшебников. Связаться с грязнокровкой. Я слышал, что их мамаша неравнодушна к скоту, но… Миранда ударила его по лицу так, что белая щека мгновенно поалела и припухла. Все обернулась на звук шлепка. — Будешь так болтать щенок, я лично смешаю твою кровь с грязью, — потирая руку прошипела Миранда. — самый главный позор веков истории магии — ты и твои родители, жалкие прислужники дьявола… — Не тебе говорить об этом, Эйвери! — шмыгнул носом Малфой. — Мы в одной лодке, в одной, я тебя понимаю, как никто другой в этом месте! А они на самом дне! — Эй, любитель метафор, — раздался раздраженный голос Седрика Диггори позади Миранды. — если ты так хочешь, я с радостью посажу тебя в лодку. Но позволю им, — он кивнул на близнецов и Лиру. — наделать в ней столько дыр, что ты не проплывешь и метра. Я не буду говорить о твоём поведении профессору Снейпу только потому, что он снимет очки со всего факультета. Они не должны лишиться права на победу, несмотря на то, что в стаде паршивая овца. Малфой сгорал от злости. Весь зал видел, как его унизили. И кто? Какой-то жалкий пуффендуец! Да будь он хоть трижды чемпионом Хогвартса и четырежды всего Турнира. Драко просто задыхался от гнева, но именно поэтому и не мог ничего сказать. Он схватил свою сумку, прижал руки к ярко-крамной щеке и выбежал в тяжёлые дубовые двери. Зал поаплодидировал и быстро вернулся к своим делам. На скамейку рядом с Мирандой уселся Седрик, прятавший до этого железную коробку за спиной. Он взял обе её руки и с нежностью поцеловал запястья, ладони и пальцы. — Хороший удар, — похвалил Миранду Диггори. — только в следующий раз используй ногти. Я же знаю, они у тебя острые. — Острее, чем ты думаешь, — улыбнулась Эйвери. — он получил за дело, ты и сам все слышал. — Думаешь я собираюсь винить тебя за пощёчину Малфою? Ещё чего! Да я бы добавил, не будь я старостой. — У тебя будет отличная возможность сбросить его с метлы в следующем году. — Это будет мой лучший матч, и посвящу я его тебе. Он последний раз потёр костяшки её холодных пальцев и отпустил. — Тут кое-что есть для тебя, — хихикая поднял коробочку Седрик. — прости, что не упаковал, на это просто не хватило времени. Они пришли только позавчера, я никак не мог найти хотя-бы кусочек ленточки. — Они? — Миранда удивилась. — Ты открывай. Но осторожно, не тряси. С опаской Эйвери приоткрыла железную крышечку и глянула в темноту. — Не бойся, — ободряюще погладил её по колену Седрик. Коробочка приоткрылась ещё чуть-чуть. Содержимое не подавало признаков жизни. Это была пышная подушка ваты, а на ней… — Это «Северные краснохвостые», — Седрик нетерпеливо заглянул в жестянку. — должны вылупиться к концу турнира. Я подумал, что это будет символично, тем более они такие… Милые. Пушистенькие. Завелись у отца в столе, вечно какая-то волшебная дрянь там прячется. — Очень романтично, — саркастично сказала Миранда. Но она была очарована. В белом гнездышке лежали четыре куколки, похожие на скрученые листья. Они совсем не шевелились. — Не понравятся тебе, так придутся по вкусу Ракше, — улыбался Седрик. Миранда пнула его колено своим и ревностно отодвинула своих бабочек. — Мне они уже очень нравятся! — призналась она. — Вот этот, самый толстенький… Нет-нет, не стоит называть его Крэббом, одного мне вполне достаточно. Пусть будет Эклером. А этот, скрюченный — Хонсу, как египетский бог. Близнецы мне о них много рассказывали. — Эклер и Хонсу, — ухмыльнулся Диггори. — этот дуэт станет легендарным! — Другим придумаю имена уже в Норе. Седрик обречённо вздохнул и кивнул. Он очень хотел бы взять Миранду с собой, праздновать Рождество, смотреть на звезды и целоваться под густыми зарослями омелы, что магическим образом каждый год расцветают на люстре в гостиной. Но бабушка Ирма захворала, поэтому на праздник Диггори должны были приехать в ее крохотный домишко. Однако Уизли, получив известие о том, что Рон, Гарри и живущий одной работой Перси не появятся на Рождество, с радостью пригласили к себе Миранду и Лиру. — Пригнись! — Седрик выпучил глаза. В паре сантиметров над головой Эйвери пролетела пегая сова с голубыл клювом и бросила ей прямо в руки посылку. «Дорогой Миранде, С любовью, Молли Уизли» — гласила записка, привязанная к свертку упаковочный бумаги. Это был свитер. Тёплый, с длинными рукавами, весь горчичного цвета с вышитой на груди маленькой ромашкой. Миранда приложила подарок к себе и ахнула. С противоположного стола засвистели и замахала длиннющими руками — это были близнецы и Лира. — Смотри только не стань Уизли, — Седрик ущипнула её за нос. — моя фамилия подойдёт тебе куда больше. Уже вылупившиеся, больше похожие на стадо слонов бабочки зашевелились в животе Эйвери. *** — Джордж, не балуйся с едой! Джинни, детка, помоги, пожалуйста папе с телевизором. Фред, положи на место! Стол сам застелился потрепанной скатертью с сними кисточками по углам, накрылся сервизом и самыми праздничными блюдами в виде хрустальных птиц и рыб. Звякнули ложки с вилками и обернутые салфетками ножи. Миссис Уизли расставила руки в стороны и передник свистнул лентами, сваливаясь с нее прямо на пол. Она махнула рукой — поднос с индейкой полетел в гостиную. Миранда и Лира замерли в углу кухни, протирая красивые бокалы тряпочками. — Фред, ну сколько можно! Поставь окорок и завяжи наконец галстук! Вверх по лестнице шмыгнула одна тень. — Джордж, марш за расческой! Приведи себя в порядок в конце концов, молодой человек! Шмыгнула вторая. Рыжие обитатели Норы носились по дому, как самые настоящие бладжеры. Все шуршало и гремело, а на иссиня-черном небе то там, то тут загорались звезды. Лира задернула шторку на кухонном окне и поставила скрипящий от чистоты бокал на влажное полотенце. Миранда последовала ее примеру. — Это еще ничего, вот летом здесь было… — протянув последнее слово вздохнула Сойер. — Неловко как-то. Они так стараются, а я… — Даже не заикайся об этом, а то обидишь. Лучше вон, почитай и похвали поваренные книги миссис Уизли, она их очень любит. Молли зашла на кухню, мило улыбаясь. Она была пухлой женщин маленького роста с мелкими желтыми заколками-крабиками на висках. Остальные волосы убраны в два маленьких пучка, похожих на короткие рожки. — Ах, девочки, извините, — миссис Уизли погладила по щеке и волосам Лиру и кое-как дотянулась до Миранды. — совсем все из рук валится! Ох уж мне этот бал, так и не встретили Рождество всей семьей! Может, пока Артур с мальчиками несут стулья из амбара, расскажете как все прошло? Ну очень хитрый взгляд, пусть и снизу вверх, бросила на подругу Лира. Кончики ушей Миранды покраснели, она тихонько кашлянула. — Прошло замечательно, — улыбнулась Сойер. — чемпионы выглядели потрясающе, а уж их спутники! У Джинни такое красивое платье, ну настоящая принцесса. А еще, оказывается, ваши сыновья прекрасно танцуют! Вы обязательно должны станцевать вместе. — О да, их отец, он тоже, — мечтательно вздохнула Молли. — в свое время мы были королем и королевой вечеринок… Артур! Артур, дорогой! Она шустренько, посмеиваясь, засеменила в прихожую. Бант на ее платье смешно покачивался, напоминая гигантскую розовую муху. *** Количеству еды на столе не было меры. Разные виды мяса, десертов, свежие овощи и фрукты, кувшины морсов и посреди всего этого, на высокой подставке для ножей, накрытой круглой разделочной доской, стоял глиняный китайский чайничек — подарок Миранды семье Уизли. Из носика клубился пар, аромат трав витал среди свинины, картошки и инжирного пудинга. Все ели с большим наслаждением, время от времени переговариваясь и благодаря хозяйку дома. Та охала и улыбалась, качая головой. Ей было крайне приятно, что ее стряпню так высоко ценят, причем ценят не только собственные дети. — Лира, — шепнула Джинни пока Лира помогала ей разрезать куриную грудку. — ты не могла бы пойти со мной в ванную? Сейчас. — Что-то случилось? — Сойер отложила нож и придвинула блюдо к самой юной из Уизли. — Н-ничего. Просто сходи со мной. Хорошо? Ты ведь пойдешь? Лира быстро осмотрела присутствующих. Все они, даже Миранда, были заняты рассказом мистера Уизли о заколдованной стиральной доске, которая раздирала белье в клочья. — Идем. Джинни закрыла за ними дверь и задвинула щеколду. Это походило на какой-то заговор, поэтому Сойер напряженно сложила руки на груди и присела на край ванны. Уизли по-турецки уселась на крышку унитаза. И молчала. Она неловко смотрела в пол большущими голубыми глазами. — Джинн? — обратилась Лира. — Что стряслось? Мальчишки снова обижают тебя? — Нет, — быстро-быстро замотала головой Джинни. Лира посмотрела на пол: может там действительно что-то интересное? Но кроме коврика, связанного миссис Уизли из старых футболок, там ничего не было. — Я просто, — робко заговорила Джинни. — хотела поговорить… — Поговорить? О чем? — Как… Девочка с девочкой. — О нет, — хныкнула Лира. — пришел день «Икс»? Мне нужно рассказать тебе о том, что я думаю? Боже, Джинн! Может ты попросишь маму? Или Миранду? Я не мастак во всех этих штуках, я… О, мой бог, в твоём возрасте я думала, что половое созревание — это когда помидоры дозревают под кроватью.! — Я не об этом! — завопила Уизли. — Знаешь, второй вариант еще хуже. — И не об… Этом, — она смутилась. — я сама все знаю. Лира широко раскрыла глаза и еще больше вжалась в бортик, но промолчала. — О мальчиках, — выдавила из себя Джинни. — я хотела поговорить о них и обо мне. Лира снова удивилась. О мальчиках? Ее интересуют мальчики, а не лакричные конфеты или навозные бомбочки? — Невелл поцеловал меня тогда, после бала. В щеку. Но я так испугалась, что пнула его в колено и убежала. — Я бы сделала так же, — кивнула Лира. — Правда? — с надеждой спросила Джинни. — Я извинилась. Он сказал, что было почти не больно, что и сам понимал, что я сделаю нечто подобное. Мне так стыдно, думала, я провалюсь под землю! Сойер не могла поверить в происходящее. Сейчас перед ней сидит на унитазе девочка-подросток, изливающая душу! А она стоит и думает о том, как бы поскорее сбежать отсюда и перестать представлять целующегося Невелла — мальчика на два курса её младше, такого нелепого и нескладного, с этими смешными зубами. — Джинн, ты преувеличиваешь. Невелл крепче, чем кажется, он же гриффиндорец в конце концов и наверняка не злился на тебя. — Невелл тут не при чем! Ты не понимаешь! Она и не понимала. — Что будет, когда меня снова кто-нибудь поцелует? Мне… Мне нравится Майкл Корнер. Он с когтеврана. Мы познакомились на балу, и я очень пожалела, что не обратила на него внимание раньше. Майкл такой умный… Он бы сразу понял, что я дура, даже до поцелуя! — Полно, принцесса, ты совсем не дура, — выдохнув, Лира сделала несколько шагов вперед, положила руку на плечо поникшей Джинни и нагнулась. — просто нужен человек, которому ты действительно захочешь подарить свой поцелуй. Тогда… У тебя вряд-ли появится желание убежать. Ты захочешь остаться с ним подольше, поболтать или типа того… Последнее она сказала очень натянуто и расплывчато, но в искренности Сойер сомнений не было. — Тебе же всегда нравился Гарри. Он твой друг, часто здесь бывает. — Гарри? — щеки Джинни вспыхнули. — Нет! Нет-нет-нет… — Тише-тише, я просто предложила, — Лира пожала плечами. — но это было бы круто. Ты ведь доверяешь ему. — Фреду с Джорджем ты тоже доверяешь, но вы же не целовались. — Нет, конечно, — она благодарила всех богов за то, что её щеки не краснеют. — но я пошла на бал именно с Фредом, потому что знала, он скорее грохнется сам, чем даст мне упасть. Или приземлится рядом, чтобы мне не было так стыдно. А эти туфли… Ух, я бы точно разбила нос, если бы не твой брат! Почему нельзя было пойти в ботинках? Уизли задумалась. Она перебирала тоненькими пальцами краешек махрового полотенца, висящего на крючке рядом с ней. В ванной было тихо, а в гостиной на первом этаже, раздавался смех и оживленные разговоры. Звякнула посуда. Наверняка кто-то разбил бокал или тарелку. Потом взрыв хлопушки с конфетти. Их сигнал. — Поцелуи это, конечно, хорошо, — улыбнулась Лира. — но не так хорошо, как то, что мы с близнецами для вас приготовили. — Что вы задумали? — оживилась Джинни. — Тебе понравится! Умойся и спускайся во двор. У тебя есть где-то… Пять минут. Идет? Джинни молча спрыгнула с унитаза и склонилась над раковиной. Все семейство Уизли, Лира и Миранда стояли перед домом, закутанные в пестрые шали и шерстяные шарфы. Трое из них заскакали вокруг ярко-желтого ящичка, перебрасываясь обрывками фраз и ингредиентами из маленьких мешочков. Когда все окончательно замерзли и миссис Уизли затерла кончик красного носа толстой варежкой, что-то засвистело. Сойер толкнула близнецов к остальным — мать и отец поймали их и закутали шарфами, а саму Лиру пригрела под пуховым платком подруга. Ящик взлетел и замер где-то в десяти метрах на землей. В следующую секунду по небу рассыпались громадные золотые звери. За длинноногой косулей с громогласным ревом погнался лев, медведица повела трех медвежат мимо медленного слона, а прямо над головами семьи пролетел косяк журавлей. Когда лев наконец настиг жертву, оба животных рассыпались и собрались в тигров. Птицы приземлились на спину слона, вместе с ним стекли на землю и выросли жирафом, поднимающимся все выше и выше по невидимым ступеням. Все смотрели на салют, раскрыв рот, но пошевелиться смогли лишь трое. Они схватились друг за друга и запрыгали бешеным хороводом. — Есть! Есть! Есть! Когда семья ложилась спать, над Норой еще ползла золотая черепаха. Лира попрощалась с девочками и ушла в спальню близнецов, чтобы еще немного поговорить о желтом ящике. Но, когда через пару часов Миранда шла на чердак, проверить бабочек, из-за приоткрытой двери в их комнату, она увидела, как все трое спят в горе одеял и подушек, запутавшись друг с другом ногами и руками. Она улыбнулась и заклинанием закрыла окно, в которое смотрел размером с футбольный мяч золотой глаз и медленно закрывал тяжелые веки. *** Возможность подмочить репутацию Малфоя нашлась на третьем этапе Турнира. За пару дней перед его началом Седрик с Мирандой открыли яйцо под водой в бассейне ванной старост и начали расшифровывать песню русалок. На счастье обоих, схватили Чжоу Чанг — ловца команды когтеврана, с которой Диггори часто разговаривал о квиддиче, а особенно часто с тех пор, как узнал об условиях соревнования. В ряду чемпионов он казался единственным, у кого есть план. Бедолага Поттер был совсем плох, а Крам в своих плавках дрожал и заламывал собственные руки. Возможно разминался, но больше похоже это на борьбу. Флер делала дыхательную гимнастику. Седрик высмотрел на трибуне Миранду. Она стояла у самого края, укутавшись в длинный-предлинный желтый шарф с кисточками. — Что, Эйвери, променяла свою честь на слюнтяя с пуффенплюя? — хмыкнул Драко Малфой, поправив свой — зеленый. — Это мой, — возникла справа от него Лира. — я просто боялась, что не сдержусь и задушу тебя. Вон, решила перестраховаться. И прежде чем Малфой успел ей ответить, раздался свисток, и брызги ледяной воды обрушились на его пальто. Седрик улыбался, погружаясь в озеро. Шарф действительно принадлежал ему. — Даже не боишься за него, — Лира передала подруге стакан глинтвейна, купленного в киоске на другом берегу. — А чего мне бояться? Мы много тренировались… — В ванной старост? — Да, в ванной старост, — улыбнулась Миранда. — или ты знаешь другой бассейн на территории школы? — Выкрутилась, — хмыкнула Лира. — Делайте ваши ставки! — в два голоса вопили близнецы, обходя ряды. Из преподавательской ложи на него них неодобрительно косилась Макгонагалл, зато с интересом поглядывал Людо Бэгман. — Кто лидирует? — спросила у них Миранда. — Желаете сделать ставку, леди? — потряс чемоданчиком с монетами Фред. — Всё на симпатягу с пуффендуя, не так ли? — подмигнул Джордж. — Лидирует пока Крам, но не все потеряно. Есть шанс подзаработать! — Десять на Диггори, — протянула монеты Эйвери. — Ты что, собираешься давать деньги этим шулерам? — Попрошу! — возмутился Фред. — Мы — начинающие предприниматели, все честно. Первым действительно вынырнул Крам. Его голова уменьшалась в размере, с акульей, возвращаясь к человеческой. Вместе с ним поднялась Гермиона. Зрители аплодировали, даже школы соперников радовались за Виктора. Затем всплыла Флер. Одна. Ликование сменило волнение. Еле-как она выбралась на берег и судорожно, на английском и французском одновременно принялась кричать. Сразу трое волшебников удерживали ее от прыжка обратно, мадам Помфри накинула на Флер одеяло и практически сама влила ей в рот согревающее зелье. Все, что доходило до зрителей из ее бормотаний: — Габриэль… Габриэль… Миранда начала переживать. Что же происходит там, на глубине, если Делакур в такой панике? Лира заметила волнение подруги и положила свою руку поверх ее. Это несколько успокоило, руки Сойер всегда были теплыми, даже в февральскую пору. Седрик и Чжоу вынырнули почти к самому концу испытания. Первым делом Диггори широко улыбнулся. Он подтолкнул освобожденную пленницу к мостку и, только когда выбралась она, вылез и сам. Мадам Помфри скрутила и его, как большой, продрогший до костей буритто. Девочки подбежали к Седрику и обняли с двух сторон. — Я же говорила, такое не тонет! — рассмеялась Лира. Если бы он не был укрыт одеялом, она точно попыталась бы щелкнуть резинкой купальных шорт. — Какой же ты молодец, о, Мерлин, какой молодец! — Миранда дотянулась до его дрожащих губ и несколько раз поцеловала. — Я так горжусь тобой! Позже выбрался и Гарри. Его встретили так шумно, что мосты и лестницы затряслись. Людо Бэгман просто орал об успехе юного Поттера. Близнецы разочарованно закатили глаза. — Мог бы и утонуть, дружище, мы вообще-то кучу денег бы заработали! Совсем не думаешь о малом бизнесе! Защелкала камера Риты Скиттер, сама она бежала к чемпионам, но их заслонила собой мадам Помфри. — Никаких интервью пока я не приведу детей в порядок! Прочь отсюда, мерзавка, прочь! Миранда наспех намотала на Седрика желтый шарф и даже успела поцеловать в лоб перед тем, как его утащили в лодку. На следующей поплыли Сойер и Эйвери, а близнецы, перегнувшись через бортики с двух сторон разыгрывали сцену «не пора ль нам утопиться?». По пинку на каждого и оба взяли весла. *** Походы в Хогсмид были настоящей отдушиной для студентов. Миранда и Седрик часто выбирались на свидания, долго гуляя за руку по каменным дорожкам, попивая сливочное пиво или разглядывая новые товары в «Зонко». Она запрыгивала к нему на спину, крепко обнимая за шею и плечи и звонко смеялась. В такие минуты ей казалось, что весь мир остановился только для того, чтобы дать им побыть вместе. Иногда оба засыпали на диване или в кресле просторной и теплой гостиной пуффендуя, иногда в прохладной свежести подвалов слизерина. Просыпаться всегда было жарко и тесно. — Как насчет приехать к нам на лето? — Седрик покрутил в руке поваренную книгу, которую Лира утром попросила занести в библиотеку. — Отметим мою победу, подумаем куда девать выигрыш. Я бы съездил в какое-нибудь путешествие, как смотришь на это? — Вау, да ты полон решимости, — Миранда поцеловала его за ухом и уселась за стол перед стопкой потрепанных книг. — даже вероятности не допускаешь, что победит кто-нибудь другой. — Я уверен в себе, — он сел напротив и стал загибать пальцы. — смотри: Виктор хорош только в воздухе, испытание в озере далось ему очень тяжко, плохо с заклинаниями. Флёр аккуратничает, к тому же… Она девочка. — Эй! — Не такая, как ты, — быстро ретировался Седрик. — я имею ввиду, что она очень быстро сдаётся. Гринделоу напали, вот же бред! На меня тоже напали, между прочим и ничего. Отбился же! — Я сделаю вид, что не слышала, — Миранда отмахнулась, но продолжила слушать. — С Гарри сложнее. Он находчив, надо признать. И я перед ним в большом долгу… — Ты уже отплатил ему, когда подсказал про яйцо. — Это в тебе говорит дух Слизерина, — Диггори улыбнулся и потянул к себе залитую церковным воском книгу. — Поттер сильный соперник, но он — просто магнит для неприятностей. Может запнуться где-нибудь на старте и свалиться в куст. Хотя… Опять же, зная Гарри, в кустах будет катапульта или дельтоплан. — А может суть испытания будет именно в том, чтобы залезть в этот самый куст. Миранда указала пальцем на нужную строку и кивнула. Документ о салемском процессе, абзац про виновность дочери молочника к мору скота. Задание по ЗОТИ, которое они выполняют в паре. — Мне очень жаль его, — вздохнула Эйвери. — столько всего пришлось пережить… — Предлагаешь отдать ему победу просто так? — Нет, конечно, это честное соревнование и Гарри в нем случайно, — нахмурилась Миранда. — понятия не имею как он вообще туда попал… Я видела что стало с Фредом и Джорджем, как мог Гарри…? — Кто-то сделал это за него. Может из благих целей или просто ради забавы… Проверить сработает ли его удача в этот раз. — Ужас какой-то. Эйвери перегнулась через стол и поправила ошибку в пергаменте Седрика. — Если путешествовать, то в какое-нибудь место силы, — мечтательно сказала Миранда. — горные монастыри, водопады, капища. — Да? А я подумывал о Фиджи, — хихикнул Седрик. — но ваше слово — закон, моя королева. Кладбище так кладбище. Только… Выбирай где потеплее. Пожалуйста. Они продолжили делать задание в молчании и шорохе бумаги. Но в какой-то момент Диггори поднял глаза. — А на Фиджи есть кладбища?