Оставь меня

В приёмное отделение больницы номер шесть вбегает пара: худощавый мужчина и тучная женщина, они начинают что-то агрессивно то-ли доказывать, то-ли спрашивать у медсестры. Евгения Павловна, увидев эту картину, принялась спасать бедную Галину, стоявшую на посту в тот момент. -Здравствуйте. Так, так, — нервно проговорила Женя, — что тут происходит? Худой мужчина брезгливо фыркнул: -Вы, дамочка, собственно кто? Королёва ответила насупившись: -Я заведующая этого отделения, позвольте узнать, что вам нужно от нашей медсестры? Тут заговорила тучная дама в сильно декольтированном платье: -Мы родители Григория Гримайло, хотим навестить его, а нас к нему не пускают! -К нему сейчас никому нельзя, кроме врачей, он находится под следствием, в качестве подозреваемого, с ним сейчас постоянно находится полицейский. Сегодня планируем провести опознание. -Как так? Наш Гриша, — завопила женщина, — не может такого быть, мы вас на чистую воду выведем, не переживайте. Вы хоть знаете кем является мой муж? У него есть связи в выше стоящих организациях, — она посмотрела в сторону мужчины и вязал его за руку, — пойдём милый, позвоним нашему адвокату. День складывался все страннее и страннее. Женя, вернувших в свой кабинет, задумалась: вдруг Гримайло отмажут? И он окажется хорошим, а они врачами-душегубами. Хотя Евгения и верила, что всё будет хорошо, глубоко в душе осознавала, что рассчитывать на справедливость, сомнительная затея. Но время не ждало. И снова Женя Павловна крутилась в колесе работы, пока не настал тот самый час. Час опознания, родители этого маньяка уже притащили адвоката с интересным именем Генрих Сергеевич. И уже успел предъявить следователю, что понятым при опознании будет заинтересованное лицо, но ситуацию, как и всегда, спас Грачёв. -Я не заинтересованное лица, — Евгения Павловна и следователь Королёв знали, что он серьёзно врёт, но промолчали, — я главврач этой больницы, Грачёв Павел Аркадьевич, и сейчас мы идём на опознание, где понятым буду я. Генрих Сергеевич начал угрожать: -Одна осечка с вашей стороны и вы, Павел Аркадьевич, сядете очень надолго, я вам обещаю. -Ну обещать мне не надо, как и угрожать, — язвительно сказал Павел, — а теперь, с вашего позволения, мне надо идти. «Так вот откуда у Веры это», — пронеслось в голове Жени. Вместе они направились в сторону реанимации. Всего двое человек смогли выжить после встречи с этим маньяком. На опознание позвали вторую выжившую девушку, она единственная была доступна следствию в качестве человека, способного на опознание, так как Вера Грачёва из-за стресса потеряла воспоминания о том злосчастном дне. Второй девушкой была Виктория Жданова, та журналистка, работающая на Ланского и ходившая за Соколовым Ильёй по пятам, да и он не особенно сильно её отталкивал, видимо, потому что типаж данной особы напоминал ему умершую Лану. Женя уже давно разлюбила Илью, как-то резко это сменилось чувством, отличавшимся от банальной страсти. Опознание прошло быстро и тяжело для всех, гнетущая атмосфера в заполненной людьми реанимации сказывалась худо, особенно на Павле Аркадьевиче. Он вспоминал свою жену. Ему хотелось убить этого урода, как и почти всем в этой комнате. Хотя и впрямь не блистал этот Гримайло красотой, врачебный долг был превыше всего для Павла. Но кое-что чуть не пошатнуло это. Гримайло не приходил в себя уже два дня, но когда почти все присутствующие разошлись, Илья Соколов и Грачёв Павел заметили жуткую ухмылку, обезобразившую и без того страшное лицо Гримайло. Врачи вспыхнули ещё сильнее, но стараясь удушить в себе ярость, вышли из комнаты. Но эта улыбка всплывала в голове ещё очень, очень долго.