***
Вечером, как и обещал, парень подъезжает к скромному многоквартирному дому забрать Чу Ваньнина. Это тот же самый дом, у которого он бывал в первый год работы в «Сышэн». Тогда на улице лил дождь, и Мо Жань, узнав, что у Чу Ваньнина нет ни зонта, ни пальто, а бумажник с проездным тот оставил дома, подвёз его. В то время парень всё ещё был в настроении пожалеть своего начальника. Похоже, что независимо от того, как высоко Чу Ваньнин поднялся по карьерной лестнице в «Сышэн», он так и не удосужился переехать в более престижный район. Ход мыслей Мо Жаня сбивается, когда он видит Чу Ваньнина, выходящего из подъезда. Парень щурится при его приближении. Редко когда можно увидеть директора Чу не в офисной одежде — Мо Жань даже не ожидал, что тот будет выглядеть так молодо. Чу Ваньнин кутается в большой белый свитер, чёрные джинсы обтягивают его длинные стройные ноги, а неуложенные волосы мягко спадают на лицо. Это заставляет Мо Жаня задуматься; он почти убеждает себя, что принял кого-то другого за Чу Ваньнина, пока тот не ловит его взгляд и не подходит к машине. Мо Жань изображает солнечную улыбку, которая, он надеется, не выглядит слишком натянуто, и машет рукой. Чу Ваньнин просто кивает и открывает дверь. Последующая поездка предсказуемо неловкая. Мо Жань пытается расспросить Чу Ваньнина о том, как прошёл его день, но мужчина отвечает только односложными предложениями. Парень и не ожидал от него большего, но продолжает напирать с вопросами — как прошла работа, сколько встреч провёл, был ли в одном из новых кафе, открывшихся на нижнем этаже их офисного здания… Удивительно, но Чу Ваньнин не огрызается, прося его заткнуться. Мо Жань предполагает, что, возможно, с того момента, когда они в последний раз надолго оставались вдвоём, директор Чу узнал кое-что о социальном взаимодействии с простыми смертными. Чу Ваньнин барабанит пальцами по подлокотнику, пока его бывший подчинённый везёт их в ресторан, и это единственный показатель того, что разговор как-либо действует на него. Это его тик, который предшествует либо нервному срыву, либо вспышке гнева, и Мо Жань знает, что последнего у мужчины в избытке. Но он по-прежнему сохраняет оптимистичное выражение лица, пока паркует машину на более тихой улице недалеко от их места назначения. Прогулка, как и дорога, молчалива; плечи Чу Ваньнина так напряжены, что он похож на деревянную куклу. Когда они толкают дверь в ресторан, Мо Жань почти испытывает облегчение от шума в переполненном зале. Они входят, и краем глаза он наблюдает за Чу Ваньнином. Это место не особенно роскошно: здесь тесно и почти всегда многолюдно, а из старых динамиков играет громкая музыка, которой не меньше пятнадцати лет; запахи специй, масла для жарки и жжёного сахара ошеломляют своей яркостью, как и официанты своей бойкостью. Мо Жань обожает этот ресторан с тех пор, как живёт в городе. И он уверен, что, учитывая, насколько у них разные вкусы, Чу Ваньнин должен возненавидеть такое шумное место, но пока что тот, похоже, сохраняет нейтралитет. Их провожают к столику у окна с видом на столь же оживлённую улицу. Когда Мо Жань садится, то замечает в дальнем углу знакомую белокурую голову. Мэй Ханьсюэ коротко взмахивает рукой, и Мо Жань поджимает губы, напряжённо кивая, в то время как Чу Ваньнин садится напротив, совершенно ничего не подозревая. — Ты когда-нибудь был здесь раньше? — спрашивает Мо Жань, и мужчина молча качает головой. Чу Ваньнин открывает рот как раз в тот момент, когда подошедшая официантка тарахтит приветствие, а затем даёт им картонные меню и предупреждает, что на сегодняшний вечер у них только один выбор вина из-за несчастного случая, произошедшего с су-шефом в баре. Когда парень делает заказ на выпивку для них обоих, девушка выдаёт подобие улыбки и убегает к другому столику, занятому пьяными пожилыми людьми. Мо Жань переводит взгляд на Чу Ваньнина. — Видишь что-нибудь, что тебе нравится? — спрашивает он, пока Чу Ваньнин просматривает меню. Ну, или пытается выглядеть так, будто действительно это делает. Мо Жаню ясно видно, что глаза мужчины не двигаются, они просто сверлят дыру в центре картонки. — Или ты хочешь, чтобы я сделал заказ для нас обоих? — Делай что хочешь, — незаинтересованно отвечает Чу Ваньнин, и Мо Жань фыркает себе под нос, прежде чем вернуть в голос сердечность. — Конечно. Если Мо Жань правильно помнит рецепт кофе для Чу Ваньнина, то он также правильно помнит, что есть определенные продукты, которые не переносит этот мужчина. Так что, когда официантка возвращается с заказанным вином, Мо Жань диктует обширный заказ, внимательно следя за реакцией Чу Ваньнина. Чу Ваньнин остаётся таким же бесстрастным, как и всегда, за исключением лёгкой складки меж бровями. Однако он ничего не говорит и принимает бокал вина, которое парень наливает ему после ухода официантки в таком же молчании. — Итак, — Мо Жань протягивает свой бокал мужчине в лёгком тосте, прежде чем сделать первый глоток. — Как тебе жизнь в роли директора? — Ничем не отличается от той, что была раньше, — отвечает Чу Ваньнин, не вдаваясь в подробности, и выпивает весь бокал за раз. Мо Жань приподнимает бровь, но наливает ему ещё немного вина. Чу Ваньнин выпивает сразу же и его, как, впрочем, и следующую добавку. — Ты уверен? — Мо Жань косится на собеседника. — Выглядишь немного напряжённым. Это заставляет Чу Ваньнина слегка порозоветь ушами, и он с силой ставит бокал на стол, а затем прочищает горло и принимается смотреть куда угодно, только не на парня, словно ему неловко быть здесь. Вероятно, директор Чу ожидал, что к настоящему времени найдет по крайней мере четыре отдельных повода, чтобы отругать бывшего подчинённого; их отсутствие, должно быть, заставляет его нервничать. Либо это, либо он волнуется, что его застукают с Мо Жанем. Мо Жань надеется, что Мэй Ханьсюэ наслаждается шоу. Способность Чу Ваньнина вести хороший разговор не особенно улучшается, когда они сидят в ресторане. Их беседа похожа на ту, что была в машине, неестественную и местами резкую, но хотя бы не язвительную, как ожидал Мо Жань. Ему хочется сказать, что Чу Ваньнин просто застенчивый, но он не желает попасть под удар его гнева даже мысленно. На самом деле, их общение застаёт его врасплох — определённо, это не комфортные отношения людей, которые давно знают друг друга, но кажется, Чу Ваньнин втянул свои когти. Они словно зависли в каком-то странном пограничном пространстве… Как будто они только встретились и ещё не имеют многолетней общей истории. Тем не менее, Мо Жань упорствует, ни капли не смущённый отсутствием энтузиазма собеседника; спрашивает о таких вещах, как любимые напиток, еда и шоу (как будто не знает, что Чу Ваньнин очень любит сладкое и презирает телевидение, над чем Сюэ Чжэнъюн постоянно подшучивает). Когда приносят еду, Мо Жань внимательно наблюдает, как глаза Чу Ваньнина чуть расширяются, пока официантка расставляет между ними ярко-оранжевые и красные блюда. Доносится резкий запах специй; этого достаточно, чтобы у Мо Жаня потекли слюнки. И достаточно, чтобы у Чу Ваньнина заслезились глаза. Мо Жань берёт тарелку мужчины и начинает накладывать еду, радостно рассказывая, как он обожает здешние блюда и как он рад, что смог отвести Чу Ваньнина в одно из своих любимых мест. Он выбалтывает довольно много, но не забывает опустить тот факт, что самое привлекательное в этом ресторане то, насколько допоздна он работает и насколько вкусна здесь еда, когда ты пьян. В основном Мо Жань несёт чушь для того, чтобы посмотреть на реакцию этого человека. Директор Чу никогда не сдерживал себя, когда дело доходило до перечисления недостатков своего подчинённого; кроме того, парень не сомневается, что Чу Ваньнин холодно откажется от острых блюд. Часть Мо Жаня хочет поддразнить и дать возможность публично упрекнуть себя. Возможно, провернув это перед Мэй Ханьсюэ, он сможет пропустить оставшуюся часть пари. Чу Ваньнин с опаской смотрит на него, когда Мо Жань с довольно приятной улыбкой ставит его тарелку и берёт свою. Становится полной неожиданностью, когда Чу Ваньнин нерешительно берёт кусочек тофу, глядя на вилку будто наколол на неё врага. Однажды во время корпоративного ужина Мо Жань и Сюэ Мэн с восхищением пронаблюдали, как сидящий несколькими сиденьями ниже директор Таньлан слишком увлёкся, болтая с другими людьми, и случайно взял маленькую миску со сладким маринованным салатом Чу Ваньнина. Мужчина попытался привлечь внимание своим холодным и, видимо, не очень эффективным способом, но невольный вор просто не обратил внимания. Тогда Чу Ваньнин смиренно вздохнул и взял брошенную тарелку директора Таньлана. В тот момент, когда он увидел нарезанные огурцы, присыпанные измельчённым сычуаньским перцем, то ткнул его в бок и прочёл оглушительную лекцию о внимательности. Ни к одному салату, в итоге, никто так и не притронулся. Так что сейчас парень с любопытством наблюдает, как Чу Ваньнин делает лёгкий вдох, а затем осторожно кладёт в рот единственный кусочек тофу. Какое-то время он жуёт, а Мо Жань таращится. — Вкусно? — Мо Жань рискует и спрашивает, и Чу Ваньнин кивает, очень плотно сжав губы, поскольку явно борется с желанием выплюнуть еду. Его пальцы дёргаются, но он ничего не говорит и не впадает в ярость. Мо Жань не смеет моргнуть, совершенно очарованный тем, как Чу Ваньнин изо всех сил старается игнорировать реакцию своего тела на малейший кусочек острой пищи. Его шея начинает краснеть, и когда Чу Ваньнин всё же сглатывает, выдох, который следует за этим, болезненно громкий. Он тянется к своему бокалу с вином, чтобы опустошить его и берёт с тарелки крошечную жареную брокколи. Чу Ваньнин кладёт её в рот, и хорошо видно, в какой момент он чувствует остроту, потому что его глаза сразу начинают слезиться. Мужчина неуклонно становится красным, как пожарная машина, и сглатывает. На его лице читается какая-то странная решимость, как будто он участвует в соревновании, правила участия которого неясны. — Э-э-э, — начинает Мо Жань, слегка озадаченный, потому что он не учёл, что Чу Ваньнин действительно будет есть. Он ожидал, что тот назовет его идиотом и подзовёт официантку, чтобы та приняла его собственный заказ, а не стиснет зубы и продолжит ужинать, явно причиняя себе боль. — Слишком остро?.. Он не может толком разобрать, гневен взгляд Чу Ваньнина или огорчён. В любом случае, страдание на его лице огненное. Мо Жань содрогается, когда мужчина съедает ещё немного еды, и его глаза краснеют, пока он пытается притвориться, что может выдержать остроту специй. — Это очень хорошее место, — говорит Чу Ваньнин хриплым голосом. Из его светлых аккуратных ушей валит пар, и когда Мо Жань наливает ему из стоящей на столе бутылки воды (ранее забытой в пользу вина), она исчезает в мгновение ока. Парень вежливо подталкивает всю бутылку к Чу Ваньнину, предполагая, что тот захочет ещё. Мо Жань частично забавляется, а частично жалеет его. Он также чувствует некоторую вину, потому что Чу Ваньнин, похоже, полон решимости не тратить еду впустую, даже если она за счёт Мо Жаня. — Не заставляй себя… — начинает парень, но Чу Ваньнин прерывает его свистящим кашлем и поднимает руку. — Я не заставляю себя, — голос Чу Ваньнина теперь похож на странное карканье, звук, от которого Мо Жань вздрагивает. — Я прекрасно осознаю свои пределы. Парень собирается указать, что Чу Ваньнин явно выходит за них, но есть ненулевой шанс, что, если он доведёт директора Чу, тот может открыть рот и дыхнуть на него пламенем. — Хорошо, — соглашается Мо Жань, всё ещё с некоторым беспокойством глядя на него. Он отворачивается в сторону, чтобы найти, где сидит Мэй Ханьсюэ, и видит, что тот каким-то образом протиснулся к столу, заполненному хихикающими девушками, которые более чем счастливы в его компании. Друг ловит его взгляд, широко улыбается и показывает большой палец вверх. Мо Жань закатывает глаза, и Чу Ваньнин снова кашляет. — Всё в порядке? — спрашивает он, и внимание Мо Жаня возвращается назад. — Только что увидел что-то глупое, — вежливо отвечает парень и оглядывает собеседника. Мужчина покраснел до корней волос, его глаза тоже красные, с катящимися из них крупными слезами. Картина должна выглядеть смешно, но вместо этого выглядит весьма соблазнительно, и как только эта мысль приходит в голову Мо Жаню, он почти вскакивает в панике. Это не входит в цель свидания. Мо Жань внутренне проклинает часть своего мозга (значительную, как бы он ни отрицал), которая всегда цеплялась за идею, что несмотря на какие-либо дефекты личности Чу Ваньнин привлекателен. Это так глупо. Прежде чем он успевает выставить себя дураком (сделав что-то вроде протягивания руки и смахивания слезы, катящейся по правой щеке Чу Ваньнина), Мо Жань извиняется. — Положи себе ещё, — парень указывает на тарелки, хотя и знает, что Чу Ваньнин этого не сделает. — Я скоро вернусь. Директор Чу напряжённо кивает, когда он встает, и переводит взгляд обратно на еду, как будто та вот-вот убьёт его. Вероятно, так и есть. Мо Жань просит проходящую мимо официантку прислать к их столику ещё две бутылки воды. Пару минут спустя, когда он возвращается из туалета, то видит Чу Ваньнина (всё ещё достаточно красного, чтобы быть маяком для самолёта), сидящего в одиночестве и вяло ковыряющего в тарелке. Выглядит довольно жалко. Мо Жань не может быть таким придурком, даже по отношению к Чу Ваньнину, даже в шутку. Он снова останавливает официантку и, игнорируя её раздражённое выражение лица, просит прислать ещё еды к их столику. На этот раз он проявляет милосердие и заказывает тушёные овощи, тефтели, кисло-сладкую рыбу на пару и простой рис. Как бы парень ни думал, что ему нравится наблюдать за страданиями Чу Ваньнина, он не может сделать свидание настолько ужасным. — Мо Жань? — сзади раздаётся голос, и Мо Жань оборачивается, чтобы посмотреть, кто его зовёт. Когда он видит кто, то почти спотыкается на месте. — Ши Мэй? — Мо Жань быстро моргает, а его старый друг мило улыбается и машет в ответ. Он сидит у маленького ресторанного бара, обычно предназначенного для местных пьяниц, и парень, не задумываясь, идёт к нему. — Что ты здесь делаешь? Как давно ты вернулся? — Решил проверить наше старое убежище, — говорит Ши Мэй, поднимая бутылку пива в сторону Мо Жаня. Странное совпадение встретить здесь Ши Мэя; прошло много времени с тех пор, как Мо Жань видел его в последний раз. Компания «Гуюэе» наняла способного парня для участия в исследовательском проекте за границей, и он не видел его около десяти месяцев. И не ожидал увидеть ещё четыре, основываясь на словах Сюэ Мэна, но всё же… Это приятный сюрприз. Мо Жань садится на пустой стул рядом с Ши Мэем, и тот, не говоря ни слова, машет бармену, чтобы принес ещё одну бутылку того же пива, которое они пили будучи скромными стажёрами. Как только бармен выполняет заказ, они чокаются горлышками бутылок. — Сюэ Мэн сказал мне, что ты стал старшим менеджером, — говорит Ши Мэй, когда каждый из них делает большой глоток. — Он поднял шумиху из-за этого вчера за ужином. Мо Жань приподнимает бровь, напуская на себя оскорблённый вид. — Ты вернулся домой после стольких лет и поговорил с Сюэ Мэном прежде, чем поговорил со мной? — уточняет он, и Ши Мэй легко смеётся. Это элегантный вид смеха, тот, который со временем заостряется по краям. — Он писал мне почти каждый божий день, — отмечает Ши Мэй. — Даже когда я был за границей. Мо Жань добродушно закатывает глаза при упоминании имени драгоценного братца, за что получает короткий выговор от парня. Когда Мо Жань начинал в «Сышэн», все трое — Сюэ Мэн, Ши Мэй и он — были почти неразлучны. Позже, когда Ши Мэй ушёл в другую компанию, решив заняться исследованиями там, сердце Мо Жаня было разбито по целому ряду причин, но к отъезду Ши Мэя за границу всё это исчезло. Он не стремился поддерживать связь, как Сюэ Мэн, поэтому расстояние между ними, естественно, выросло. Тем не менее, приятно снова увидеть Ши Мэя и приятно снова поговорить с ним. Дружеская привязанность, которую он всегда испытывал к нему, осталась неизменной. Так что он достаточно быстро втягивается в разговор. С Ши Мэем всегда было легко разговаривать, даже если на этот раз беседа сопровождается лёгкой неловкостью из-за почти годового отсутствия общения. Мо Жань расспрашивает, чем тот занимался, когда вернулся, и работает ли ещё в «Гуюэе». Ши Мэй отвечает «да», но он не уверен в своём будущем там, особенно учитывая его опыт работы в зарубежном филиале, поэтому присматривается, какие есть варианты. Затем Ши Мэй немного рассказывает об этом опыте, когда Мо Жань, внутренне морщась, его подталкивает. Он всегда знал, что на дочернюю компанию «Гуюэе» работать труднее, даже несмотря на всю её силу и влияние. И судя по истории Ши Мэя, кажется, там ничего не изменилось. — Тебе следует вернуться в «Сышэн», — серьёзно предлагает Мо Жань, и Ши Мэй смеётся в ответ. — Чтобы я опять смотрел, как ты и Сюэ Мэн препираетесь весь день? —спрашивает Ши Мэй, и Мо Жань усмехается. — Нет, — отвечает он, демонстрируя своё обиженное выражение лица. — Чтобы ты мог увидеть настоящего босса в действии. Он поправляет воротник свитера настолько напыщенно, насколько это только возможно, выпячивая подбородок, и Ши Мэй снова смеётся. — Как скажешь, старший менеджер Мо, — Ши Мэй успокаивающе кладёт руку ему на плечо. — Было бы здорово снова всех увидеть. Я думал о том, чтобы встретиться и с Чу-лаоши… О, что это за взгляд? Только не говори мне, что ты всё ещё ссоришься с ним. Улыбка Мо Жаня застывает на середине фразы Ши Мэя. Он путает слова и давится пивом, пытаясь заговорить, но успевает сглотнуть прежде, чем случайно выплюнет всё на собеседника. Ши Мэй обеспокоенно протягивает руку, чтобы похлопать его по спине. — Всё хорошо? — спрашивает он, когда Мо Жань вытирает рот тыльной стороной ладони. — Дерьмо, — хрипит Мо Жань и смотрит туда, где Чу Ваньнин просидел в одиночестве почти полчаса. Мо Жань не может поверить, что, блять, забыл о нём, и что это даже не намеренно. Его так сильно отвлекло появление Ши Мэя, что на мгновение настоящая причина, по которой он находится в этом месте, полностью вылетела из головы. Чу Ваньнин выглядит невероятно одиноким за уставленным блюдами столом совсем один, тарелка Мо Жаня брошена и остывает напротив него. Выражение его лица неподвижно-пустое, как будто он находится на грани взрыва эмоций. Мо Жань неизбежно получит либо злобный выговор о том, насколько бесполезен, либо одно краткое оскорбление, которое будет гореть в нём всю оставшуюся жизнь. И у него даже не будет права возмущаться по этому поводу. С положительной стороны, похоже, что вся заказанная во второй раз еда добралась до их стола, потому что острые блюда передвинуты на сторону Мо Жаня, а Чу Ваньнин деликатно отрывает белую мякоть рыбы, глядя на сиденье, где должен был сидеть его собеседник. Не может быть, чтобы Чу Ваньнин не заметил, что Мо Жань отвлёкся. Парень удивлён, что мужчина не подошёл оттащить его за ухо. Если только ему просто не наплевать, исчезнет ли Мо Жань с лица земли или нет, — он в любом случае продолжит трапезу в обычном режиме. В то время как Мо Жань уверен, что первое верно, он сомневается во втором. Он случайно нагрубил Чу Ваньнину; кроме того, он заказал для него самую ужасную еду. В принципе, Мо Жань может начинать выбирать себе урну для праха и хороший прохладный шкафчик для её хранения, так как Чу Ваньнин неизбежно убьёт его. — Это Чу-лаоши? — спрашивает Ши Мэй, проследив за взглядом Мо Жаня. — Теперь он директор Чу, — Мо Жань продолжает задаваться вопросом, насколько он обречён. — Интересно, он пришёл сюда с кем-нибудь? — Ши Мэй немного вытягивает голову. — Слишком много еды для одного человека. — Ага, — едва слышно говорит Мо Жань. — Он пришёл со мной. Настала очередь Ши Мэя задыхаться и давиться, и он недоверчиво смотрит на Мо Жаня. — Ты позволил мне отнять так много времени! — восклицает он, и Мо Жань морщится. Да, он это сделал. И он, несомненно, собирается заплатить за столь основательно ошибку. — Почему бы тебе не подойти поздороваться? — Мо Жань спрашивает Ши Мэя тоном, который очень сильно умоляет пойти с ним, чтобы Чу Ваньнин не раскатал его. Ши Мэй устало соскальзывает со стула, не говоря ни слова, и начинает свой поход. Мозг Мо Жаня, наконец, включается, и парень следует за ним, пока они пробираются к Чу Ваньнину. Мо Жань чувствует себя крайне смущённым, когда они приближаются. Лицо Чу Ваньнина трудно прочитать; он имеет знакомое суровое выражение, которое всегда означало проблемы для Мо Жаня. — Старший Чу, — приветствует Ши Мэй, а Мо Жань машет рукой. Мужчина поднимает на них взгляд, и выражение его лица мгновенно меняется — у Мо Жаня есть опыт подавления недовольства от того, что, когда на других смотрят более мягко, ему приходится нести на себе всю тяжесть гнева Чу Ваньнина. В данном случае, он даже признаёт, что заслужил его. — Ши Мэй, — в свою очередь здоровается Чу Ваньнин, кивая головой и ничего больше не говоря. — Рад Вас видеть, — неловко тянет Ши Мэй, и Чу Ваньнин хмыкает. — Слышал, ты был за границей, — говорит мужчина и указывает на еду на столе. Он даже не смотрит в сторону Мо Жаня. — Почему бы тебе не посидеть с нами? — Эм… — Ши Мэй чешет затылок, бросая виноватый взгляд Мо Жаню. — Я и так отнял у вас достаточно времени. К тому же, я должен был встретиться с другом у него дома, чтобы выпить. Было приятно увидеться с Вами, старший Чу. Мо Жань? — Мой номер всё тот же, — вздыхает Мо Жань, посылая последнюю безмолвную молитву всем, кто только хочет её услышать. — Пиши мне, и заходи как-нибудь в «Сышэн» поболтать со всеми. Ши Мэй издаёт уклончивый звук и в мгновение ока исчезает. Мо Жань отчаянно желает сделать то же самое. Медленно, он поворачивается обратно к Чу Ваньнину, который довольно сильно протыкает вилкой последнюю крабовую тефтельку. Парень не знает, что сказать, и решает, что должен начать с извинений. — Прости, — говорит он, но Чу Ваньнин не смотрит на него. Вместо этого его взгляд прикован к нежному цветочному узору скатерти. — Я давно не видел Ши Мэя и отвлёкся. На мгновение Мо Жань напрягается — ждёт оскорбления, или резкого замечания, или что его снова назовут некомпетентным… — Мн, — тихо отвечает Чу Ваньнин. — Всё в порядке. Мо Жань сильно сомневается, что это так. Он внимательно изучает Чу Ваньнина, поскольку тот продолжает избегать зрительного контакта. Парень осознаёт, что брови Чу Ваньнина не хмурятся, как это обычно бывает, когда тот раздражён, а его напряжённый вид стал мягче. Это заставляет мужчину выглядеть менее сердитым и более несчастным. Мо Жань никогда раньше не видел его таким, и он неуверенно садится. — Ты хочешь… хочешь десерт? — пытается Мо Жань, но Чу Ваньнин качает головой. — Уже поздно, — заявляет он с категоричностью, от которой парень вздрагивает. Тем не менее, он машет официантке, чтобы та принесла счёт, и игнорирует настойчивые требования Чу Ваньнина заплатить «поскольку это из-за него Мо Жаню пришлось заказывать дополнительные блюда». — Давай я отвезу тебя домой, — предлагает парень после того, как их столик убрали. Чу Ваньнин выглядит так, будто действительно хочет отказаться, но, похоже, в последний момент передумывает. Обратная дорога наполнена тишиной, монументально неловкой, более плотной, чем по дороге в ресторан, и мучительно болезненной. Чу Ваньнин молча смотрит в окно, а ладони Мо Жаня потеют на руле. Он всё ещё на грани: ждёт, когда Чу Ваньнин отругает его. Это эгоистичное желание, потому что тогда он бы почувствовал себя соответствующим образом наказанным. Чувство вины начинает грызть его сильнее, поэтому Мо Жань втискивает машину в пространство на углу улицы и настаивает на том, чтобы проводить Чу Ваньнина до входа в многоэтажку. — Надеюсь, тебе понравилась еда, — говорит Мо Жань, когда они подходят к стеклянным дверям, и Чу Ваньнин издаёт двусмысленный звук. — Ещё раз извини, что отвлёкся. Я не хотел. Мо Жань искренне извиняется. Он знает, что у него, возможно, нет на это права; он хотел только немного поиздеваться над Чу Ваньнином (просто чтобы отплатить за те времена, когда они ругались в прошлом) и действительно чувствует себя виноватым из-за того, что так бросил его. Если бы Чу Ваньнин выглядел рассерженным, то, по крайней мере, свидание можно было бы отнести к мести. Но Мо Жань знает все оттенки гнева, которые могут отразиться на лице этого мужчины, и тот, что он носит сейчас, не относится ни к одному из них. Выражение лица Чу Ваньнина пугающе близко к тому, что можно было бы назвать унынием, но парень не хочет верить, что Чу Ваньнин способен на него. — Доброй ночи, Мо Жань, — говорит мужчина и, ни разу не взглянув на Мо Жаня, тянется к двери и исчезает в здании.***
Катастрофа не остается незамеченной. — Кстати, спасибо, что позволил мне стать свидетелем твоего свидания, — говорит Мэй Ханьсюэ, не обращая внимания на то, как Мо Жань смотрит на него. — Занимательно ужасно. Я понимаю, почему ты до сих пор одинок. — Сейчас идёт деловая встреча, — холодно отмечает Мо Жань и делает грубый жест, когда младший Мэй мило улыбается в ответ. Деловая встреча закончилась минут пятнадцать назад; команда Мо Жаня ушла, как и два придатка, притащенных Мэй Ханьсюэ. Сейчас они вдвоём ждут, пока Сюэ Мэн освободится, чтобы вместе отправиться в бар. В идеале, Мэй Ханьсюэ должен был бы вернуться на своё рабочее место, как хороший служащий, однако он решил, что приставать к Мо Жаню, пока тот пытается закончить свой день, гораздо привлекательнее. Ему потребовалось всего две минуты, чтобы подтолкнуть Мо Жаня к обсуждению дерьмового свидания, даже несмотря на то, что он уже вдоволь поиздевался над ним с помощью сообщений. — Думаю, я должен тебе, — пожимает плечами Мэй Ханьсюэ, а Мо Жань пытается игнорировать его. Тридцать секунд спустя телефон Мо Жаня звенит уведомлением о том, что Мэй Ханьсюэ отправил ему немного денег. — Серьёзно? — спрашивает Мо Жань. — Это свидание, каким бы трагичным оно не было, — Мэй Ханьсюэ снова пожимает плечами. — А значит, деньги твои. Но не пытайся обмануть меня, что после той катастрофы вы поцеловались, не говоря уже о том, что переспали. Мо Жань даже не может соврать. У него было несколько довольно неудачных свиданий, но он редко был тому причиной. И он не может выкинуть из головы образ одинокого Чу Ваньнина; он хотел бы, чтобы тот накричал на него, потому что тогда, по крайней мере, Мо Жань почувствовал бы, что они квиты. — Я… — начинает Мо Жань и тяжело вздыхает, — …придумал план. — Тебе же лучше, — фыркает Мэй Ханьсюэ. — Или будешь мне должен. — Нет, не буду, — возмущается Мо Жань, и Мэй Ханьсюэ поднимает тонкую бровь в его сторону. — О да, думаю, ты справишься, — Мэй Ханьсюэ игнорирует проклятия, которые бросает ему Мо Жань. — По крайней мере, с поцелуем. Да ладно, это будет забавно. Мо Жань морщится. На самом деле у него нет плана — он думал, что с Чу Ваньнином покончено навсегда. Парень сильно сомневается, что у него будет второй шанс, учитывая, что он бросил Чу Ваньнина прямо на свидании. Не мешало бы сделать следующее хоть немного весёлым… Мо Жань морщится ещё сильнее. Прежде чем он успевает продолжить мариноваться в своих мыслях, резкий стук прерывает их ход. Сюэ Мэн, не дожидаясь разрешения, врывается внутрь кабинета с пальто в руках и торчащими вверх волосами, по которым, несомненно, водил рукой весь день, пытаясь казаться важным. — Ты тоже идёшь? — Сюэ Мэн спрашивает Мэй Ханьсюэ, и тот посылает ему воздушный поцелуй. — Я пригласил тебя, — напоминает младший Мэй, но резкий ответ недовольного Сюэ Мэна теряется для Мо Жаня. Вместо этого он смотрит в свой телефон, гадая, что будет проще всего.***
Чу Ваньнин настолько погружен в свою работу, что едва замечает жужжащий телефон. У него есть привычка не обращать на гаджет внимания вечером, игнорируя людей в пользу горы вечной работы, которую нужно выполнить. Это случайность, что он ищет новую ручку на столе и видит ещё светящийся экран телефона. Прежде чем экран гаснет, Чу Ваньнин замечает имя Мо Жаня и замирает. Он бы солгал, если бы сказал, что это имя не внушает ему ни капли страха, учитывая, как ужасно прошло их свидание. Мо Жань не писал два дня с тех пор, и Чу Ваньнин тоже не писал, не желая вспоминать, как он всё испортил. На его телефоне загорается ещё одно уведомление — электронное письмо от Сюэ Чжэнъюна — и Чу Ваньнин быстро просматривает превью сообщения Мо Жаня, которое находится сверху. «Что ты делаешь завтра вечером?» Проходит добрых десять секунд, и экран снова гаснет. Чу Ваньнин какое-то время смотрит на него, прежде чем нахмуриться и взять телефон, задаваясь вопросом, не померещилось ли ему. Когда он снимает блокировку, сообщение всё ещё там. И как только он открывает чат, приходит второе. «Поужинаешь со мной, если свободен?» Чу Ваньнин наклоняется, прищурившись, чтобы убедиться, что он всё правильно прочёл. Приглашение застаёт его врасплох — он думал, что Мо Жань не захочет иметь с ним ничего общего теперь, после неудачного свидания, которое стало таковым из-за Чу Ваньнина. Он слишком нервничал, чтобы нормально разговаривать в машине или в ресторане. Он пытался, но в попытках скрыть свой страх наверняка казался скучным. И в довершение всего, он едва мог есть еду, которую Мо Жань выбрал для них. Ну, честно говоря, последнее не обязательно его вина, его язык ещё чувствуется немного онемевшим от всех специй, которые он попробовал, но Чу Ваньнин далёк от справедливости по отношению к самому себе. Он просто видит в этом свой очередной недостаток. Мо Жань был так любезен, что заказал отдельный набор блюд для него, и Чу Ваньнин почувствовал себя виноватым. Он также видел, как парень столкнулся с Ши Мэем, и, учитывая, что Чу Ваньнин был так холоден и сдержан в течение всего свидания, он не удивился, увидев, как Мо Жань сместился в сторону более интересной компании. Но это задело и вызвало в нём старую и уродливую вспышку ревности, которую он пронёс всю дорогу домой из ресторана, пока не оказался, наконец, под струями душа, где горячая вода сковала его тело и разум. Будучи злодеем в жизни Мо Жаня, Чу Ваньнин знает, что ему некого винить… Они ссорились и из-за гораздо меньшего. Поэтому его удивляет, что этот парень хочет повторить опыт. Чу Ваньнин на мгновение теряется — ему редко выпадает второй шанс, и он не знает, что делать. Инстинктивная реакция — отвергнуть приглашение. Не похоже, что у него получится сделать следующее свидание лучше. Чу Ваньнин знает, что непривлекателен, и сомневается, что это изменится. «Ты мог бы попытаться», — предлагает тихий голос в его голове. — «Ты мог бы попытаться сделать лучше». Что именно он мог бы сделать лучше? Что скомпенсировало бы отсутствие у него привлекательных черт или индивидуальности? Неужели он действительно хочет просидеть ещё одно свидание, где будет чувствовать себя потерянным из-за того, что не может вести себя не по-деревянному? И всё же… Часть его хочет быть эгоистом. Как бы глупо это ни было, но, может быть, Мо Жань не считает прошедшее свидание таким ужасным, как Чу Ваньнин. Если парень хочет пострадать ещё раз, почему бы не воспользоваться этим? Сколько ещё шансов он получит? Пальцы Чу Ваньнина зависают над экраном, пока он прокручивает эту мысль в голове. Не зная, что делать, он блокирует телефон и бросает в портфель, не желая думать, пока не вернётся домой.