Прости, пойми, прими

10 июля. Рид. Раннее пробуждение было для Рида удивительным, если учесть, как плохо ему спалось. Долго не мог уснуть, крутился в кровати и часто просыпался. Однако, даже несмотря на все это, чувствовал он себя чудесно. Особенно вспоминая то, что произошло ночью. Они с Элли помирились. Наконец-то помирились. По-настоящему помирились. И этот факт, окружённый ночным воспоминанием, никак не хотел отпускать Рида. Заставлял прокручивать себя снова и снова и улыбаться. Много улыбаться. И давал возможность дышать полной грудью — ведь больше ничего не мешало. Молодой человек встал с кровати, привёл себя в порядок, сходив в душ, и спустился на первый этаж. Дома было тихо, словно Рид остался один. И ничего не напоминало о ночном скандале. Разве что… Опустевшее место на столе в гостиной заставило Рида вспомнить, как вчера он в моменте неконтролируемой злости разбил красивую мамину вазу, в которой стоял не менее красивый, хоть и ненавистный брюнету букет. Он смотрел на маленький осколок в своей руке, который обнаружил недалеко от стены, когда уже привычное чувство вины разлилось в груди. Алекс раздражал, бесил Рида, но всё-таки букет был для Элли, и, если судить по тому, как она улыбалась, прижимая цветы к себе, он ей нравился. Он злил Рида, но нравился Элли. И только это должно было иметь значение. Именно по этой причине брюнет, собравшись, поехал в цветочный магазин. Может, Элли и вовсе не заметит того, что букет и ваза будут другими. И от осознания того, что Рид делал это не потому, что хотел загладить вину, а потому, что не хотел, чтобы Элли расстраивалась, приносило своего рода приятное ощущение легкой эйфории. Ради его маленькой Элли. *** 10 июля. Элли. Элли спустила ноги с кровати и потянулась, ощущая себя вполне неплохо, если учесть, как много и долго она вчера плакала и нервничала. Девушка позволила себе спать столько, сколько требовал организм, поэтому не удивилась, когда увидела, что на часах уже было больше одиннадцати часов дня. Однако не слышала голоса снизу, а ведь Лили и Микки точно должны были уже проснуться. Дети всегда встают раньше взрослых.  Она выглянула из комнаты и прислушалась: внизу явно кто-то был, но ни одного голоса слышно не было.  — Странно, — пробормотала Элли и повернула голову в сторону комнаты Рида. Дверь была плотно закрыта, и девушка не могла сказать, спит ли сводный брат или уже давно проснулся. Может, на кухне был именно он.  Мысли о брюнете больше на доставляли дискомфорт, не заставляли копаться в себе и пытаться избавиться от чувств к нему. Он ей нравился. Привлекал, как мужчина. Её к нему тянуло, словно магнитом. И больше это не было для Элли чем-то плохим. Теперь нет. Теперь она спокойно принимала этот факт. Всё благодаря их ночному, болезненному, но искреннему разговору. Слова помогают. Слова дают возможность простить и понять друг друга. Просто нужно говорить эти слова. Элли собиралась на кухню, однако перед тем, как спуститься вниз, она решила принять душ. Девушка так и не смыла макияж и не сняла платье, когда ложилась спать, поэтому сейчас выглядела хуже пугала. Платье помялось и стало похожим на мешок, волосы спутались, тушь под глазами размазалась, оставаясь чёрными подтеками. — Какой кошмар… — прошептала Элли, смотря на свое отражение в зеркале.  Она поспешно стянула платье, нижнее белье и кинула это всё в бак. Приняла горячий душ, который окончательно разбудил её. Стоя под струями воды, Элли, улыбаясь, прокручивала разговор с Ридом снова и снова. И пусть тот был не из легких, когда приходилось раскрывать свою душу и вываливать это всё на другого человека, блондинка искренне радовалась тому, что они оба это сделали. Выйдя из ванной комнаты, Элли неожиданно столкнулась с Ридом. Он стоял напротив двери в её комнату, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Повернул голову в её сторону. Он был в футболке, что привлекательно сидела на его крепких плечах, и джинсах, словно куда-то собрался. — Привет, — одновременно сказали они и слабо улыбнулись друг другу. Элли не думала, что они встретятся с ним так скоро. И была уверена, что оба будут испытывать неловкость. Однако этого не было. Никакой неловкости. Никакой нервозности. Только лёгкость и практически непреодолимое желание смотреть в его глаза. — Ты… куда-то уходишь? — Спросила Элли, запуская пальцы в свои мокрые волосы и проводя по ним сверху вниз, распутывая маленькие колтуны. — Нет, я жду тебя, — спокойно ответил Рид, чуть пожав плечами.  Его искренность поражала. Взгляд Рида скользил по шее Элли, по её оголенным плечам и ключицам, следя за маленьким капельками, стекавшими по её коже. Но скользил сдержанно, не нагло. И вернулся все-таки к её глазам. А девушка почувствовала, как колени снова начинают дрожать. И она была готова признать, что начинает обожать это ощущение. — Зачем? — Элли чуть наклонила голову набок.  — Подумал о том, что было бы неплохо спуститься вниз вместе. Чтобы все понимали, что мы помирились, — сказал Рид. Звучало до забавного странно, и Элли даже показалось, словно Риду просто нужен был повод, чтобы спуститься на кухню вместе, чтобы идти рука об руку.  Но разве она могла быть против?  — Да, хорошая идея, — согласилась Элли, — пойдём.  Они спустились на первый этаж, зашли на кухню, где за столом сидела одна лишь Анна. Перед ней стоял уже остывший чай, а сама она выглядела такой бледной, как будто заболела. Женщина подняла на пару растерянный взгляд. — Ребята, вы… — Помирились, — в один голос сказали Элли и Рид и усмехнулись. Они снова делали это — говорили одновременно.  — Правда? — Анна встала из-за стола и подошла к ним. — Или вы меня обманываете? Вчера… то есть ночью… — Глаза её наполнились слезами, а губы мелко задрожали.  Усмешки исчезли с их лица мгновенно. — Мам, — Рид сделал шаг к матери, но Элли его опередила. Подошла к мачехе и мягко опустила руки ей на плечи. — Анна, мы правда помирились. Ночью мы поговорили и извинились друг перед другом. Между нами… — Элли посмотрела на Рида, — теперь всё хорошо… да?  — Да, — уверенно и мягко ответил Рид, позволив себе такую вольность, как прикоснуться к волосам сводной сестры, невзначай коснуться оголенного участка кожи на спине.  Хорошо, что Элли уже отпустила Анну к тому моменту, потому что мачеха могла бы почувствовать, как девушка дрогнула и напряглась, словно струна.  Эти его прикосновения… словно приятные удары током. — Я… — начала Элли и облизнула пересохшие губы. Чертово касание Рида выбило её из колеи. — Я хотела извиниться перед тобой, — сказала наконец девушка, взяв себя в руки, — за то, что устроила сегодня ночью. Эмоции взяли надо мной вверх. Тебе, должно быть, было неприятно слышать то, что я говорила… Анна покачала головой, сделала ещё один шаг навстречу к Элли и заключила её в объятия. Глаза девушки расширились от удивления, а сама она замерла на месте. Взглянула на Рида, который, еле сдерживая улыбку, просто пожал плечами и, кажется, не собирался вмешиваться.  — Ничего, Элли, всё хорошо, — начала говорить Анна, — ты дала волю чувствам, которые так долго скрывала. И мне очень жаль, что в тебе было столько обиды, злости и грусти.  Девушка не знала, что сказать и как реагировать. Просто стояла и позволяла обнимать себя, ощущая, как снова ком встаёт в горле. И к глазам подступают слезы. «Хватит уже плакать, ну».  — Это была ты? — Негромко спросила Элли, а Анна чуть дернулась. Медленно отстранилась от падчерицы и заглянула ей к глаза.  — Что я… — Это ты решила пригласить меня сюда, не отец?  — Элли… — Скажи, как есть, — на удивление спокойным голосом сказала Элли.  Анна замялась с ответом. Вздохнула, а плечи её поникли.  — Да, это была моя идея, — пролепетала она в итоге, — но я уверена, твой отец тоже этого хотел. Просто… просто он не знал, как подступиться. И боялся… боялся, что ты откажешь и… — Я поняла, Анна, — тихо ответила Элли, — я всё поняла. Она не хотела это обсуждать. Снова думать об этом, предполагать, почему его не было рядом так долго. Почему не приезжал, почему так мало говорил с ней, почему идея пригласить дочь сюда принадлежала его жене, а не ему самому. Ночной истерики хватило с лихвой, так что не сегодня. Не сейчас. — А где Лили и Микки? — Решила перевести тему Элли, которую отсутсвие младших действительно смутило. Анна огляделась по сторонам, словно забыла о том, что её младших детей не было на кухне.  — Они, — вздохнула женщина, — сидят в своей комнате. Не хотят выходить.  — Почему? — Удивился Рид. — После ночной ссоры, — грустно проговорила женщина и поджала губы, — но ничего, они скоро… — Я пойду поговорю с ними, — перебила её Элли и поспешила в комнату Лили и Микки, где они вместе с Ридом как-то раз уснули на маленьком детском диванчике.  Это случилось не так давно, но блондинке казалось, что прошло очень много времени. Тогда они ещё ненавидели друг друга.  А сейчас…  — Микки, Лили, — Элли зашла внутрь и увидела, как младшие брат и сестра, накинув одеяло на головы, сидели на одной кровати и вяло играли в какую-то детскую настольную игру. Дрогнули, когда блондинка вошла и, надув губы, понурили взгляд. — Эй, — девушка подошла к ним ближе, а ребята попятились к стене, — что такое? — Голос Элли был тихим, ласковым.  — Ты сказала, что мы тебе не нужны, — сказал вдруг Микки, а глаза его сестры наполнились слезами. Да и его тоже.  Сказал так резко, без промедлений. Без пауз, без приветствий. Как есть. Детская правда всегда самая настоящая, искренняя. И болезненная. Элли словно ударили.  — Что? — Ахнула она. — Я не… И тут она резко вспомнила, когда собственные слова всплыли в сознании. «Ты больше мне не нужен, понятно? Ни ты, ни твоя семья. Вы мне не нужны!». И чувство вины такой огромной волной накрыло Элли, что она поперхнулась воздухом.  «Какая же я мразь».  — Ребята, я… — начала она хриплым голосом. Нервно сглотнула ком, осознавая, как ужасно восприняли её слова Микки и Лили, которые не должны были ни видеть, ни слышать того, что происходило ночью. Элли могла ненавидеть и злиться на кого угодно — Гарри, Рида и даже на Анну, но только не на них. — Я была неправа, Лили, Микки. Была на эмоциях и наговорила много того, за что мне стыдно… Вы, наверное, заметили, что у нас с папой не очень хорошие отношения и… — А почему? — Спросила Лили и шмыгнула носом.  Элли вздохнула и опустила взгляд на одело с узором в цветочек.  — Так получилось. Это… сложно объяснить. Когда вы станете постарше, я вам расскажу.  Они не ответили, а Элли продолжила говорить.  — Простите меня, Микки, Лили, — прошептала она, — на самом деле вы мне нужны. Очень нужны. Я люблю вас, ребята.  И после этих слов девушка поняла, что не соврала — она любит их. Просто любит — и всё. Всем своим сердцем. Кажется, признание Элли повлияло на младших брата и сестру, потому что они тут же бросились к ней в объятия, сжав своими маленькими пальчиками ткань её майки.  — Ты правда любишь нас? — Спросила Лили, чей голос больше не был таким надломленным и слабым. — Правда, — ответила Элли, прижимая их к себе теснее и положив подбородок на голову Микки.  — Правда-правда? — Пробурчал Микки.  Блондинка рассмеялась, а вместе со смехом уходили и переживания. — А мама и папа? Они тебе нужны?  Элли посмотрела в окно, за которым вовсю светило солнце, и продолжала прижимать младших к себе, чувствуя их тепло и дыхание на своей коже.  — Да, — сказала она. — А Рид? — Тихо спросил Микки.  — И Рид тоже мне нужен, — негромко ответила Элли, осознавая, что и это было правдой. Он нужен ей. И Анна, и даже Гарри. Все они были ей нужны. Всё, что она вчера сказала — ложь. Выплеск эмоций, которые копились слишком долго. — Ну что, мир? — Элли чуть отстранилась от них, заглядывая в их светлые и невинные глаза.  — Мир, — сказали они в один голос и снова обняли её, сжимая настолько крепко, насколько вообще могли это сделать в свои пять с половиной лет. — Тогда… — начала девушка, у которой неожиданно даже для неё самой возникла замечательная, привлекательная идея, — как насчет того, чтобы сходить в парк аттракционов?  Микки и Лили резко отстранились и завороженно-радостно посмотрели на Элли. Конечно же они не откажутся. Это же парк аттракционов! Какой ребёнок откажется от такого предложения? Элли сама с радостью сходит туда.  — Можно будет съесть сладкую вату?  — Да, только немного. — И яблоки в карамели? — Да. — И покататься на всех аттракционах?  Элли не сдержалась и снова рассмеялась. — Да, но только на тех, куда вы подойдете по росту. Идёт?  — Идёт! — Крикнули они и поспешно спрыгнули с кровати, чуть не запутываясь в одеяле, выбежали из комнаты и кричали что-то невнятное, но явно радостное. Элли, улыбаясь, вышла из комнаты, возле которой стоял Рид и ждал её. Он не стал вмешиваться в её разговор с младшими, за что она была ему очень благодарна. — Парк аттракционов?  — Да, — сказала девушка, — я же скоро уезжаю, хочу напоследок порадовать их.  — И это отличная идея, — кивнул Рид, и они вместе медленно двинулись в сторону кухни, — они обожают аттракционы. — Пойдешь с нами?  — А можно? — Решил уточнить Рид, по-доброму хмыкнув. По его голосу Элли слышала, что этот вопрос — лишь формальность. Кончено же он пойдет с ними. Хотя бы потому, что Элли плохо знала город, и отпускать с ней Лили и Микки было не то чтобы опасно, но, скорее, не предусмотрительно.  — Можно, — усмехнулась блондинка, и они вошли на кухню. Младшие брат и сестра уже сидели на своих местах, весело и нетерпеливо болтая ногами и поедая хлопья с молоком. Глаза их светились, на лицах отчётливо виднелось предвкушение, и Элли начинала заражаться этим ощущением. — Элли, ты правда отведешь их в парк? — Спросила Анна, явно довольная тем, что дети всё-таки решили позавтракать. Пусть это и было лишь потому, что совсем скоро они поедут развлекаться. — Да, если ты не против.  — Нет, конечно, — улыбнулась женщина, — я как раз займусь стиркой постельного белья, пока вы будете гулять.  — А Рид пойдет с нами? — Спросил Микки, зачерпнув ложку с молоком и хлопьями.  — Пойду, пойду, — сказал молодой человек, усмехнувшись и потрепав младшего брата по волосам.  *** За завтраком они обсуждали предстоящий поход в парк, Лили и Микки, перебивая друг друга, рассказывали Элли, какие аттракционы там есть, и на каких из них они обязательно прокатятся. Парк-аттракционов находился на другом конце города, но, несмотря на это, доехали они достаточно быстро — и это было к лучшему потому, Лили и Микки места себе найти не могли. Дергались в своих детских креслах еще сильнее, когда их машина подъезжала ко входу в парк. Вокруг было огромное количество людей, несмотря на будний день. Мамочки со своими детьми, подростки, у которых были летние каникулы, даже бабули и дедули, гуляющие под ручку. Было шумно, очень ярко и цветасто, да и день обещал быть солнечным, теплым, но не настолько выматывающе жарким, каким мог бы быть.  Это должен был быть идеальный день, не иначе. Веселая музыка поднимала настроение, и Элли не заметила, в какой момент начала улыбаться так широко и заразительно, что каждый, кто смотрел на неё, непроизвольно тоже начинал делать то же самое.  У девушки разбегались глаза, а живот скрутило в чувстве предвкушения.  — Кто кого ещё повел в парк, — усмехнулся Рид.  Элли посмотрела на него. — Я сто лет не была в парках!  — В таком случае выбирай всё, что хочешь, я оплачу.  — Правда?! — В один голос спросили Микки и Лили, обернувшись к Риду и Элли, шедшим позади. Услышали слова старшего брата так вовремя. Хотя те и предназначались его сводной сестре, а не им. — Правда, — ответил молодой человек, а после они с Элли захихикали, когда Лили и Микки, подняв руки, крикнули «ура» и побежали к первой палатке. Кажется, с сахарной ватой.  — На тебя эта акция тоже распространяется, — сказал Рид, глянув в сторону Элли.  — Серьезно? То есть сейчас, когда мы находимся в парке аттракционов, ты предлагаешь мне свой аттракцион… — …аттракцион невиданной щедрости, — договорили они в унисон, и Элли рассмеялась. Говорить с ним сейчас было так легко и так приятно. И так нужно. Однако осознавать, что так легко стало только после того, как друг другу они принесли много боли, было… обидно. Возможно, всего этого можно было и избежать. Возможно, с самого начала у них бы всё получилось так, как у нормальных людей. Возможно, но они об этом никогда не узнают. — Элли, Рид, давайте быстрее! — Крикнул Микки и помахал им рукой. Они с Лили уже стояли возле небольшого ларька, где молодая девушка вертела палочкой в большом чане, накручивая сладкую вату.  — Тут есть со вкусом клубники, жвачки, арбуза и даже персика! — Лили тыкнула пальцем в витрину.  — Я хочу с персиком! — Микки прижал свою маленькую ладошку к стеклу. — Нет, нет, стойте, лучше с арбузом! Или нет… — Я буду, — протянула Лили одновременно с братом, и их детские голоса слились в один непонятный поток, — арбуз… А нет, хочу персик!  — Дайте все четыре, пожалуйста, — сказал Рид, протягивая пластиковую карту, чтобы расплатиться. — Вау! Сразу четыре!  — Круто! Мне три и тебе одну! — Микки посмотрел на сестру, а та, растопырив пальцы отсчитывала количество, названное братом. И возмутилась, когда поняла, что он разделил вату не поровну. — Эй! А почему это тебе три, а мне одна? — Вам обоим по одной, — отрезал Рид, перебивая их начинавшуюся словесную перепалку и расплачиваясь. — Что-о-о-о-о? — Протянули они одновременно так недовольно, что Элли не сдержалась и снова рассмеялась.  У неё было замечательное настроение. Наверное, лучшее за последние несколько дней. Как будто не было ночью той ужасной ссоры, как будто не смотрели они с Ридом друг на друга так, словно готовы были убить. Было хорошо. Очень. Она с таким теплом на сердце смотрела за тем, как разговаривал Рид с младшими братом и сестрой, как смотрел на них и заботился. Он ведь купил четыре сладкие ваты не только потому, чтобы каждому досталось, но и для того, чтобы у Микки и Лили была возможность попробовать каждый вкус.  Такая мелочь, но сердце Элли сжималось в груди при её осознании. Ей всегда нравились мужчины, которые любят детей.  Наверное, поэтому ей так сильно нравился Рид.  Симпатия к нему перестала быть проблемой. Стала фактом. Самым обычным и самым приятным.   И несмотря на то, что они не обсуждали ни Кэтрин, ни Алекса — эти темы абсолютно точно всё ещё болели — Элли готова была признать, что их отношения налаживаются не только как у брата и сестры. Она… действительно бы этого хотела. — Нас четверо, поэтому каждому по одной, так будет честно, — молодой человек расплатился, взял четыре палочки с сахарной ватой и отошел в сторону, подзывая к себе остальных. Протянул каждому по вате. — Без ссор, просто поделимся друг с другом, всё ясно?  — Ясно, — ответили хором Микки и Лили, и налетели на свои сладкие ваты. Элли взяла свою вату, аккуратно оторвала кусочек и забросила в рот. Та сразу растаяла, а во рту появился приятный, сладковатый, но не приторный вкус клубники. Девушка закрыла глаза и улыбнулась, вспоминая, как она вместе с папой и мамой ходила в парк аттракционов недалеко от их дома. Он был гораздо меньше, чем этот, но тогда казался Элли чем-то непомерно большим, ярким и удивительным. Папа купил ей большую сахарную вату, и совсем скоро эта сахарная вата была на одежде и в волосах Элли, потому что она, подобно Микки и Лили, начала кусать её и прижимать к себе, словно та была настоящим сокровищем. Воспоминание заставило почувствовать приятную грусть. Это было так давно, что уже казалось и неправдой. Но Элли знала, что это были воспоминания, а не фантазия. — Элли? — Микки потянул её за футболку. — Дашь попробовать свою?  Испарившееся воспоминание оставило лёгкое ощущение тоски, но девушка не подала виду. Она оторвала большой кусок от своей ваты и протянула его Микки, чтобы тот не запачкался ещё больше. Потом повторила то же самое и протянула кусок Лили, которая во все глаза смотрела, как, улыбаясь, Микки ел сладкую вату старшей сестры.  Оторвала и третий кусок, словно по инерции, и протянула его Риду. — Я не просил, — удивленно сказал он. — Ну как хочешь, — пожав плечами, проговорила Элли и начала подносить кусочек сладкой ваты к своим губам.  Рид резко, но мягко схватил её за руку и поднес к своему лицу. Аккуратно взял сладкую вату ртом, коснувшись губами кончиков пальцев сводной сестры.  Элли показалось, что её сердце замерло на несколько долгих мгновений.  — Я передумал, — спокойно сказал он, видимо объясняя свой поступок, — м-м-м, а твоя вкусная, — добавил молодой человек и, как ни в чем не бывало, продолжил есть свою сладость. Блондинка почувствовала, как у неё покраснели щеки, и отвела взгляд в сторону. Хорошо, что Лили и Микки были увлечены обсуждением того, на какой аттракцион они пойдут в первую очередь.  — Хочешь попробовать мою?  — Нет, — пробурчала Элли, не понимая, как такое лёгкое заигрывание со стороны Рида могло вызвать все эти эмоции и ощущения.  Ещё больше Элли смущало от мысли, что ей понравилось. Она бы хотела, чтобы Рид поцеловал её руку ещё раз. Чтобы поцеловал её саму. Каждый участок её тела. «Боже мой». — Элли, Рид, вы идёте? — Крикнул Микки, яростно размахивая руками. На его палочке осталось совсем немного сладкой ваты.  Они наконец выбрали первый аттракцион — кружащиеся механизмы с сидениями в виде разных существ: драконы, стрекозы, ястребы. В очереди на эти карусели, в которой стояли Микки и Лили, в основном были родители со своими детьми и изредка подростки, которые тоже хотели проверить свой вестибулярный аппарат на прочность. Но на деле крутились эти сидушки не слишком быстро, ведь аттракцион в конце концов был детским.  Остатки ваты пришлось выбросить в мусорное ведро, потому что Лили и Микки ни в какую не соглашались ехать только с кем-то одним. И Элли, и Рид обречены были покататься сегодня на всех детских аттракционах и ни на одном взрослом.  Их пристегнули и запустили аппарат, который, как это обычно бывает, подозрительно загудел и заскрипел, но начал работать неисправно. Сначала медленно крутил сидящих в одну сторону, в другую и по кругу, затем начинал ускоряться.  Лили и Микки кричали от восторга, подняв руки в воздух. Элли смеялась, смотря на них и пыталась придерживать свои волосы, развевающиеся каждый раз, когда аттракцион набирал скорость. Рид, откинувшись на спинку сидения, прикрыл глаза. Его лицо было напряжено, а зубы сжаты. Блондинка заметила это не сразу, но, когда увидела, что парень немного побледнел, перестала смеяться и занервничала. Она придвинулась к нему настолько, насколько позволял страховочный ремень. — Ты в порядке? — Ей пришлось кричать, чтобы Рид смог расслышать её среди всего того балагана, состоящего из визгов и детского смеха.  Он, не открывая глаз, кивнул. Элли смотрела на его лицо и никак не могла утихомирить волнующееся за него сердце.  Хорошо, что крутить их начинали все медленнее и медленнее — все-таки удовольствие, а для кого-то и мучения, не могли длиться вечно. Как только аттракцион остановили, Рид приоткрыл глаза и сощурился от ярких лучей солнца. Им отстегнули ремни, и Элли, которая вышла первая, помогла спуститься Лили и Микки, затем, когда Рид кое-как встал с места, девушка тут же взяла его за руку. И чуть успокоилась, когда почувствовала, как его пальцы слабо сжали её запястье в ответ.  — Лили, Микки, не отходите от нас.  Они вчетвером медленно шли вдоль аттракционов, Элли держала Рида за руку и оглядывалась по сторонам, пытаясь найти хотя бы одну свободную лавочку. Младшие брат и сестра кружились вокруг них, задавая наперебой Риду вопросы, но он лишь говорил что-то нечленораздельное и быстро замолкал. Ему явно было невмоготу даже разговаривать. Наконец Элли заметила лавочку, на одном конце которой сидела молодая пара, но, как только они заметили, в каком состоянии был Рид, тут же уступили место.  Блондинка поблагодарила их и, аккуратно потянув Рида к себе, усадила на лавочку.  Он расслабленно выдохнул и снова прикрыл глаза.  — Рид? — Элли склонилась и посмотрела на его бледное лицо. — Тошнит, — коротко ответил брюнет, не открывая глаз.  Девушка тихо вздохнула и посмотрела по сторонам.  — Микки, Лили, сидите тут, ты, — она посмотрела на сводного брата, — Рид, тоже. Я сейчас приду.  — Слушаюсь и повинуюсь, — пробурчал Рид.  Микки сел рядом с брюнетом. — Я хочу с тобой! —  Сказала Лили и, несмотря на то, что Элли хотела бы пойти одна, ведь так было гораздо быстрее, настаивать на том, чтобы сестра осталась здесь, девушка не стала.  Элли выпрямилась и сделала шаг в сторону, как вспомнила, что они все ещё держались с парнем за руки. Посмотрела на их запястья, слабо провела пальцами по внутренней стороне ладони Рида. — Я сейчас приду, — повторила она уже тише и мягко отпустила его руку, практически сразу скрываясь в толпе, ведя за собой Лили.  *** 10 июля. Рид.  У Рида жутко кружилась голова. И даже сидя на лавочке, которая не крутилась так, как аттракцион, а абсолютно твёрдо стояла на асфальте, ему казалось, словно земля и небо вертятся.  Поэтому он и сидел, прикрыв глаза.  Дёрнулся, когда вдруг почувствовал, как на голову льется холодная вода и стекает вниз, по лицу, за шиворот футболки. Приоткрыл глаза и увидел напротив себя Элли, которая аккуратно выливала воду из бутылки себе на руку, затем аккуратно проводила ей по его волосам, затылку и шее, охлаждая, приводя в чувство. И Рид на секунду почувствовал себя котом, о котором заботится его любящая хозяйка.  — Лучше? — Спросила Элли.  — Гораздо лучше, — ответил Рид, ощущая, как его головокружение успокаивается и тошнота отпускает, — спасибо, — добавил он негромко.  Его сердце покалывало от переполнявших чувств к этой блондинке. Он слышал по голосу, что она переживала. Видел в глазах её волнение. И ему это так нравилось.  Девушка протянула ему бутылку. — Держи, попей. Рид взял бутылку и сделал несколько глубоких глотков, почти полностью осушая пластиковую ёмкость.  — Что случилось? Почему тебе резко поплохело? — У меня небольшие проблемы с вестибулярным аппаратом, — честно ответил Рид.  — И давно?  — Не особо, — Рид сделал ещё один глоток, окончательно допивая воду, — во время занятий по боксу мне часто прилетало по голове. С тех пор вестибулярный аппарат… барахлит, — пошутил он, но Элли даже не улыбнулась. Она глубоко вздохнула и провела ладонью по лбу.  — И почему ты не сказал об этом перед тем, как пойти кататься?  — Это не круто, — проговорил Рид, а после тихо засмеялся, когда Элли закатила глаза.  Он хотел повеселиться вместе с ней, вместе с Микки и Лили, а не просто смотреть со стороны. Хотел быть непосредственным участником происходящего, а не наблюдателем. — Ну и идиот ты, — пробормотала девушка тихо, чтобы Лили и Микки, которые сидели на лавочке и смотрели на аттракционы и на разные палатки с едой, ничего не услышали.  — Элли! — Лили вдруг спрыгнула с лавки, подбежала к старшей сестре и, усевшись рядом с ней, начала что-то шептать на ухо.  Рид, как ни пытался, не мог разобрать, о чем они там говорили, но немного удивился, когда они обе, встав с лавочки и бросив слова о том, что сейчас вернуться, пошли к одной из палаток.  — Куда вы? — Крикнул Микки.  — Сейчас мы придём, — крикнула в ответ Элли.  Микки хотел было побежать за ними, но передумал и остался рядом со старшим братом. Они вернулись спустя несколько минут, на лицах обеих было самое хитрое выражение. Элли была похожа на лисичку, а Лили — на её маленького лисенка. За своими спинами девочки что-то прятали.  — Закройте глаза, — скомандовала блондинка, а Лили рьяно закивала головой.  — Эй, а что у вас там? — Микки попробовал посмотреть, что же у них в руках, но они отошли на шаг, продолжая что-то прятать. — Нет, это сюрприз, закрой глаза, Мик! — Крикнула Лили брату. Тот резко зажмурился, а Рид тихо засмеялся. — Тебя это тоже касается, — сказала Элли, — закрывай глаза.  Рид послушно закрыл глаза. Ну что плохого могли сделать две милые девочки? Вряд ли как-то ему навредить. Он чуть нахмурился, когда почувствовал, как ему что-то надели на голову. Какой-то ободок, который щекотно чуть прошелся своими зубчиками по коже головы.  — Вау! У меня уши Бэтмена! — Услышал Рид справа от себя восторженные возгласы Микки и прыснул от смеха.  Открыл глаза, увидев прямо перед собой задумчивое лицо Элли. Она поправляла ободок на его голове, прикасаясь пальцами к его волосам. Рид почувствовал, как у него побежали мурашки оттого, как нежно и бережно она касалась его. Пусть и просто поправляла ободок.  Перевел взгляд на Микки и Лили. На их головах были ободки с черными кошачьими ушками. Кажется, ушки были сделаны из нескольких мотков проволоки и покрашены чёрной краской. Они были похожи только на костяк ушей, без шерсти, но выглядело это чертовски мило и даже симпатично.  — Это уши кота!  — Бэтмена!  — Кота!  Лили и Микки спорили, когда Рид медленно перевел взгляд на Элли. У неё на голове были точно такие же ушки, только чуть больше.  — И у меня такие?  — Точь-в-точь, — улыбаясь, ответила блондинка и вновь приблизилась к Риду, поправляя его чуть влажные, после её попытки привести его в чувства, волосы.  Рид затаил дыхание, когда он прикасалась к нему. Ему хотелось закрыть глаза и позволить ей запустить пальцы ему в волосы.  Её забота до чертиков умиляла его. До приятного покалывания в груди. До дикого, еле контролируемого желания обнять её.  Однако Рид держался. Просто смотрел на неё, упиваясь её внешностью, её взглядом, её голосом, смехом, запахом. «Я схожу по ней с ума».  — Ну что, тебе правда лучше? — Спросила Элли, выпрямляясь. — Сможешь идти или ещё хочешь посидеть?  И только в тот момент Рид осознал, что они продолжают сидеть на лавочке, а не гулять и развлекаться, только из-за него. Молодой человек глянул на Лили и Микки, а те с любопытством смотрели на него, поджав губы.  Ну конечно они хотели пойти кататься и есть сладости дальше, а он их только тормозил.  — Да, да, всё в порядке, пойдемте, — сказал Рид, вставая с лавки, несмотря на все ещё слабое головокружение. Но его больше не тошнило — это было главное. — Только кататься я с вами не смогу, ребята, извините.  Микки и Лили понурили головы, но на выручку Риду пришла Элли. Она потрепала их обоих по макушкам. — Ребята, Риду снова станет плохо, если он будет кататься с нами, — сказала она спокойно, — вы же этого не хотите? Не переживайте, я буду кататься с вами на любом аттракционе, на котором вы только захотите. — А Рид на нас не обидится? — Спросил Микки, как показалось брюнету, немного застенчиво.  — Не обидишься? — Улыбнувшись, Элли посмотрела Риду в лицо.  Солнце игралось с её белыми волосами и карими глазами. Тень от листвы, сквозь которую и пробивались солнечные лучи, красиво падала на её лицо. Риду вдруг захотелось, чтобы в этот самый момент в его руках были карандаш и лист. Подобное ощущение не посещало его с тех пор, как он закончил художественную школу. И вот сейчас, смотря на Элли, ему нестерпимо сильно хотелось рисовать, а не строить чертежи, чем обычно он занимался на работе. Как же он хотел, чтобы это чувство задержалось ещё на мгновение, а лучше на два… — Не обижусь, — усмехнувшись, ответил Рид, — я буду следить за вами, стоя на твердой земле. Что может быть лучше?  — Тогда вперёд!  И они вчетвером, идя рука об руку, пошли веселиться дальше.  Никто из них не снимал декоративные ушки, когда они зашли в будку для фотографий и наделали кучу смешных фото, на которых и кривлялись, и смеялись, и старались состроить серьёзное выражение лица.  Втроем они катались на самых разных аттракционах, а Рид снимал их на видео, думая о том, что потом, через некоторое время, пересматривать эти видео будет интересно и весело.  А ещё больно. Очень. Но об этом Рид не догадывался.  Они с Элли поочередно снимали происходящее, шутили и много смеялись. Теперь в галерее обоих стало как минимум на сотню, а то и две больше фотографий, чем было до этого.  Но их это не беспокоило.  Веселье, радость и самое обычное человеческое счастье захватило их и не отпускало.  *** — Элли, Рид, стойте, стойте! — Крикнула вдруг Лили, вытягивая вперед ладошку и заставляя старших брат и сестру замереть на месте, Они, извинившись перед людьми, шедшими за ними, отошли в сторону, чтобы никому не мешать. Лили взяла Микки за руку и отвела чуть подальше, и что-то начала шептать ему на ухо, пальцем тыча в соседнюю палатку.  — О чем они там шепчутся? — Хихикнув, спросила Элли.  — Не знаю, — Рид пожал плечами, слабо улыбаясь и смотря на младших брата и сестру, которые, кажется, что-то придумали. — Рид, Элли, дайте нам денег, — сказал Микки, когда они подошли к ним, — пожалуйста. — Просто скажите, что вы хотите — мы купим, — Рид посмотрел на Элли, как бы ища подтверждения своих слов, и она активно закивала головой.  — Нет, мы хотим сами! — Лили протянула к ним руки. — Ну дайте, пожалуйста!  Элли и Рид снова посмотрели друг на друга и одновременно начали доставать деньги. Оба дали младшим брату и сестре не больше двадцати долларов, а когда те получили купюры, тут же подбежали к палатке с украшениями и о чем-то начали беседовать с женщиной, продававшей эти безделушки. Они тыкали пальцами на столы, где лежали разные кулоны, браслеты и кольца, большая часть из которых были обычной бижутерией. Иногда Микки и Лили указывали в сторону Рида и Элли, которые смотрели на них слегка озадаченно. — Они явно что-то задумали, — сказала Элли.  — Определенно, — усмехнулся Рид, видя, как Микки встал на мысочки, чтобы протянуть женщине купюры.  Они что-то взяли у неё, поблагодарили и побежали к Риду и Элли, однако затормозили на полпути, когда услышали: — Эй, ребята, подождите, сдачу забыли!  Элли с Ридом дружно рассмеялись, когда Лили и Микки побежали обратно.  — Раз, два, три! — Посчитали они одновременно, когда стояли уже напротив Рида и Элли, и тут же протянули им то, что прятали за спинами.  В своих маленьких руках один держали два одинаковых кожаных браслета — один черный, второй белый. На них висели маленькие металлические кольца и маленькая подвеска в виде половинки самого обычного металлического круга. У черного браслета была одна половинка, у белого — вторая.  — Это браслеты дружбы, — пояснил Микки, видя озадаченные лица Рида и Элли, — у меня есть такой с Тимми! — А у меня есть цепочка, вторую я подарила Шарлотте!  Элли и Рид чуть вскинули брови. — Мы просто… — Микки неуверенно поковырял носком кроссовка землю, — мы хотим, чтобы вы дружили. Вы так сильно кричали друг на друга вчера… — А Элли даже тебя ударила… — добавила Лили, посмотрев на Рида.  Веселью пришел конец. Выражение лиц Элли и Рида тут же изменилось, уступая место напряжению и настоящему стыду. Они устроили весь тот кошмар на глазах младших брата и сестры, совершенно об этом не подумав. А ведь Рид, как никто другой, знал, какие последствия могут нести за собой эти ужасы. Перед глазами возникли неприятные, болезненные воспоминания, которые молодой человек постарался отогнать подальше.  Слишком больно. Слишком не вовремя.   — Микки, Лили… — Элли присела перед ними на корточки. Рид слышал, как изменился её голос, как сквозил чувством вины. — Простите нас, — сказал Рид, смотря на младших сверху вниз, затем тоже присел на корточки, рядом со сводной сестрой, — мы хоть и взрослые, но ведем себя иногда просто отвратительно.  — Пообещайте, что больше не будете ругаться!  — Да! — Лили посмотрела на Элли. — Элли, пообещай, что больше не будешь бить Рида. И плакать так сильно!  — Да! А ты, Рид, — Микки заглянул в глаза брату, — пообещай, что больше не будешь так кричать на Элли!  Рид поджал губы и посмотрел на Элли. Она, словно почувствовав его взгляд, посмотрела в ответ. Они несколько долгих секунд смотрели друг на друга, пока не сказали одновременно: — Обещаю.  Так просто было дать обещание, но они знали, что сдержат его. После ночного разговора стена, разделяющая их, рухнула.  Осталось огромное количество секретов, но и они со времени станут явными. Ушли обиды и ненависть — это было главное. Остальное придет. Нужно было время. Лили и Микки протянули им браслеты, но перед тем, как Элли попробовала его надеть, Рид мягко взял её за руку. Она не сопротивлялась, расслабила пальцы, позволяя брюнету держать её в своей ладони. Мягкая, теплая, приятная. Маленькая, хрупкая. Он взял браслет и аккуратно надел его на левую руку Элли. Урегулировал размер, чтобы браслет не болтался, но и не сильно сжимал её запястье.  И слабо улыбнулся, когда Элли молча начала делать то же самое, но уже с правой рукой Рида. Уголки его губ дёрнулись, когда он заметил, как напряжена была Элли, пытаясь справиться с застежкой браслета, которая не поддавалась ей из-за длинных ногтей.  — Давай, у тебя обязательно получится, — прошептал Рид, улыбаясь уже шире. — Затк… помолчи, — шикнула Элли в ответ, а когда у неё наконец получилось застегнуть браслет, произнесла, — никогда больше не снимай его. Второй раз я точно не смогу его застегнуть.  — Договорились, — слабо рассмеялся молодой человек и приблизил руку к лицу, чтобы получше рассмотреть браслет.  Кто же знал, что обычная безделушка станет для Рида дороже любых других украшений.  — Дай руку, — Элли взяла парня за руку и приблизила их браслеты друг к другу. Половинки их кружочков слились в один с негромким, но характерным звуком. — Там магниты, — пояснила Элли. Их пальцы соприкасались, и Риду снова захотелось просто взять её за руку. Переплести пальцы.  С каких пор ему нужно было так мало? — Микки, смотри! — Лили вдруг тыкнула пальцем куда-то в сторону. — Там можно игрушки выиграть!  — Где? Где?  И тогда они побежали в сторону игровых аппаратов, дартса и других подобных аттракционов, как будто забывая о том, что только что сделали. Их вниманием легко можно было завладеть. — Теперь у нас есть браслеты дружбы за наши же деньги, — усмехнулся Рид и встал с корточек, следя за Микки и Лили, чтобы те не исчезли из виду.  — Зато это отличное напоминание о том, как не нужно себя вести, — Элли так же смотрела в ту сторону, куда побежали младшие, — ладно, пойдем, а то они сейчас потеряются.  Они продолжили веселиться, теперь уже стреляя из водных пистолетов по мишеням, ударяя на скорость молотом по разным грызунам, вылезающим из отверстий. Ели попкорн сладкий и соленый, а Элли и Рид спорили по поводу того, какой же все-таки вкуснее. Пили много газировки, ели яблоки в карамели и другие сладости. Элли и Рид разрешали младшим всё, да и себя ни в чем не ограничивали, осознавая, что это, возможно, последняя их такая возможность. Через пару дней Элли уедет, и всё теперь будет совсем по-другому. Без неё будет по-другому.  Рид старался не думать об этом, чтобы не портить настроение, но так или иначе снова и снова эта мысль проскальзывала в его сознании. И ему становилось неприятно.  Даже тоскливо.  Но что он мог сделать? Попросить её остаться и никуда не уезжать? А разве это поможет? Одного его желания разве хватит? Элли сама должна была этого захотеть. *** 10 июля. Элли и Рид. На улице уже заметно потемнело, когда Микки и Лили, схватив Рида и Элли за руки, тащили в сторону колеса обозрения. Они попутно ели мороженое, а старшие брат и сестра несли все выигранные игрушки и другие призы, бубня что-то о том, что слишком много им удалось выиграть в тех аттракционах и автоматах, где чаще всего нужна была обычная удача, а не какие-либо таланты и способности. — Ты как, сможешь прокатиться? — Спросила Элли, прижимая к себе мягкую игрушку Стича.  — Да, вполне, — ответил Рид, пробегая взглядом по колесу обозрения и оценивая масштабы — оно было не просто большим, оно было гигантским.  Они оплатили билеты, оставили игрушки и ненужные вещи на небольшом стеллаже, который стоял рядом с кассой, и направились к одной из кабинок. К счастью Рида и Элли и к расстройству Микки и Лили, им досталась закрытая кабинка, потому что в открытую пускали только детей выше 150 сантиметров.  Они сели в кабинку, и тогда им плавно начал открываться вид на весь огромный парк аттракционов, который сейчас, в темноте, мерцал миллиардом огней разных оттенков. Играла громкая музыка, но здесь, в закрытой кабинке она раздавалась приглушенно, не сильно била по ушам.  Лили и Микки прижались лицами к стеклу и разглядывали вид город, который был не менее чудесный, чем вид на парк. Дух захватывало. Однако Рид и Элли не совсем разделяли того восторга, который испытывали младшие брат и сестра. В отличие от них, оба сидели на специальной лавочке и с опаской смотрели вниз. У взрослых чувства страха не такое, как у детей. Вернее у вторых его практически нет. У них не возникает неприятных, до дрожи жутких мыслей о том, что это кольцо обозрения может неисправно работать, остановиться, а то и вовсе оторваться. И что все они могут погибнуть. Дети о таком не думают. Дети наслаждаются происходящим искренне, сильно и громко. А вот Рид и Элли нехотя подумали о самых страшных ситуациях, которые только могут с ними случиться. Особенно часто эти мысли приходили тогда, когда кабинка слегка расшатывалась из-за ветра, а механизмы иногда неприятно поскрипывали.  Поэтому ни он, ни она никак не могли расслабиться.  Хотя вид действительно был невероятно красивым. Удивительным. Романтичным. — Как же круто! Правда, Рид, Элли? — Спросил Микки, не отворачиваясь от вида из кабинки ни на секунду.  — Да, — вяло ответили они. Кабинка резко дёрнулась, и Рид почувствовал, как его сердце подскочило вместе с ней. Элли почувствовала ровно то же самое. Они непроизвольно придвинулись друг к другу ближе, а их пальцы соприкоснулись. Оба чуть заметно дрогнули, но ни Элли, ни Рид не стали отстраняться или убирать руки. Нет. Вместо этого, они аккуратно и очень медленно переплели свои пальцы.  И хорошо стало на душе. Правильно как-то. Как будто так и должно было быть. Они смотрели каждый в свою сторону, слабо улыбались, продолжая держаться за руки. И так спокойно было. И совсем теперь не страшно. Тёплые пальцы, мягкие пальцы. Кожа к коже. Общие мурашки, общие эмоции от такой мелочи, как лёгкое, непринужденное касание.  И общее нежелание отпускать друг друга.