Маргарет: прости меня, Элли, пожалуйста, прости! Я просто так переживаю... 13:38
Элли: все в порядке, мам. Я не собираюсь отказываться от тебя и не собираюсь оставаться здесь навсегда, просто дай мне немного времени, чтобы я остыла, ладно? Мы же переписываемся каждый день, но разговаривать я пока не хочу. 13:40Маргарет: хорошо, Элли, извини... 13:41
Девушка посмотрела на дисплей телефона и глубоко вздохнула. Она не хотела обижать маму, но понимала, что не сможет с ней заговорить и уж тем более увидеться по видеосвязи. Нужно время. Всего лишь немного времени. Она ведь не так много просит, правда? Элли отложила телефон в сторону и взглянула на спину Рида. Он стоял у столешницы и делал себе кофе, а с каждым движением мышцы под майкой у него привлекательно перекатывались. Девушка подставила кулак под щеку и позволила себе наблюдать за ним. Сильные руки, крепкие плечи. С того вечера, когда они лежали на её кровати и целовались, Элли гораздо чаще стала ловить себя на том, что не просто смотрела на Рида — она пялилась на него. Он был красивым, черт бы его побрал. И Элли не могла это игнорировать. Гарри был на работе, Анна уехала с подругой в магазин, чтобы накупить продуктов, ведь через два дня должна была быть годовщина их с мужем свадьбы, и женщина собиралась устроить настоящий праздник. Элли вызвалась помочь, но Анна уверила, что ходить с ней и её подругой по магазинам — полнейшая скукота, поэтому девушка осталась дома. Да собственно ни о чем и не жалела, ведь могла смотреть на спину Рида столько, сколько вздумается. Но дома они все еще оставались не одни, Элли прекрасно помнила о Микки и Лили, к тому же они сами всегда маячили перед глазами, привлекая к себе внимание старших брата и сестры. Сейчас эти двое снова, прибежав на кухню, закружились вокруг Элли и Рида, как неугомонные маленькие мотыльки. — Элли! — Рид! — Элли! — Рид! — У нас ничего не получается! — Захныкали они в один голос, наконец останавливаясь. Брюнет, взяв в руки чашку, повернулся и вопросительно взглянул на Элли. Она немного нахмурилась и слабо пожала плечами. «— Ты знаешь, о чем они? — Понятие не имею». — Что у вас не получается? — Спросила Элли, заправив Лили прядь волос за ухо. — Мы делаем с Лили подарок для мамы и папы, но у нас не получается нарисовать там дерево! — И сделать цветочки из бумаги, как ты показывала, Элли! — Поможете? — Микки потянул брата за майку, а тот чуть не расплескал кофе прямо на себя. — Поможем, конечно, — сказала Элли, улыбаясь, — Микки, отпусти майку Рида и дай ему попить кофе. Рид улыбнулся и приподнял кружку, благодаря Элли за возможность выпить напиток прежде, чем он остынет, пока они будут помогать младшим брату и сестре. Мелочь, но приятно. Помните ведь, что любовь состоит из мелочей, да? *** — Ну и бардак, — пробормотал Рид еле слышно. Они собрались в комнате Микки и Лили, в которой творился настоящий хаос: повсюду валялась цветная бумага, остатки от неё, тюбики с клеем, блестки и стразы для аппликаций, карандаши, фломастеры и ручки. И вечно раскиданные игрушки. — Здесь как будто побывал торнадо, — согласилась с ним Элли, аккуратно обходя валяющиеся на полу вещи и расчищая себе место на полу. И она почти села, когда споткнулась обо что-то (кажется, это была машинка) и, не в состоянии удержать равновесие, приготовилась влететь лицом прямо в пол. Возможно, даже разбить себе губу или нос. Но Рид не позволил. Ловко схватил девушку за локоть и аккуратно потянул на себя, развернув лицом. Элли чуть не врезалась в его грудь, но вовремя затормозила. — Живая? — Спросил Рид, не отпуская. — Живая, — выдохнула Элли, сердце которой билось о грудную клетку так быстро, словно собиралось участвовать в гонке. И непонятно, билось оно именно так из-за несостоявшегося падения или из-за близости Рида. Он не прикасался к ней почти неделю. И Элли сначала даже не догадывалась, как сильно ей будет этого не хватать. Рид слабо кивнул и разжал пальцы, хотя, как показалось Элли, сделал это нехотя. Но и позволить себе большее сейчас было нельзя — Микки и Лили, даже если бы ничего не поняли, могли бы впоследствии рассказать Анне или Гарри, а они уж точно бы не закрыли на это глаза. Особенно Гарри, который дал ясно понять, что может случиться, узнай он обо всем. Они сели на пол, на котором лежал лист размера А3 и на нем были, как догадалась Элли, нарисованы её отец и его жена, держась за руки. Гарри в свадебном костюме, а Анна в свадебном платье. Нарисованы забавно и угловато, но для пятилетних детей вышло очень даже неплохо. В конце концов это их старший брат закончил художественную школу, а не они. — Микки, Лили, у вас отлично получилось, — словно прочитав её мысли, сказал Рид, осматривая рисунок. — Да, ребята, все классно, — подтвердила Элли, сев в позе лотоса и уперевшись руками в колени, — зачем вам наша помощь, если вы и так справляетесь? — У меня не получается нарисовать дерево! — Запротестовал Микки. — Вот тут! — А я хочу сделать те цветочки из бумаги, которые ты показывала, Элли, а у меня не получается! Хочу их сюда, — она указала на подол свадебного платья Анны, — ну, приклеить! Ну как вы не понимаете! — Хорошо-хорошо, — Рид поднял руки в сдающемся жесте, чтобы младшие не начали истерить, — я нарисую дерево, а Элли сделает розочки, договорились? — Да! — Дружно крикнули Микки и Лили, и тогда начался бурный творческий процесс. Каждый из них занимался своим делом, но периодически Риду и Элли приходилось разнимать младших брата и сестру, когда они начинали ссориться и отбирать друг у друга ножницы или ластики. Они ругались на пустом месте, просто что-то не могли поделить между собой. Такое случалось иногда, ведь, несмотря на то, что Микки и Лили были двойняшками, они все еще оставались обычными детьми, которые временами могли капризничать. Хоть Элли и старалась, но не успевала следить за каждым поводом для их ругани, поэтому старалась подавить конфликт в самом начале. Однако в этот раз что-то пошло не так. — Лили, Микки, — позвала их Элли, чтобы они обратили на неё внимание, но дети продолжили ругаться. — Ты всё испортил! — Это ты все испортила! Глупая! Микки наклонился и ударил сестру по руке, в которой она держала ножницы. Лили выронила их, медленно скривила губы и заплакала. — Микки! — Элли удивленно посмотрела на них. Встала со своего места и, сев рядом с Лили, прижала сестру к себе. Поглаживала сестру по голове, пытаясь её успокоить. — А почему она... — брат не договорил, его губы скривились подобно губам сестры, и Микки тоже расплакался. Слезы заразны. У Микки не было причин плакать, ведь это он ударил сестру, а не она его, но, увидев, как Элли успокаивает Лили, как плачет, он расплакался сам. Рид и Элли растерянно смотрели на них. Все произошло слишком быстро и неожиданно. Рид мягко потянул Микки за руку и прижал к своей груди. «— Что с ними? — Не знаю». Элли и Рид снова разговаривали взглядами, но для них обоих это становилось чем-то привычным. Молчали, чтобы не спровоцировать ещё одну истерику. И заметно расслабились, когда и Микки, и Лили тихо засопели у них на руках. — Уснули, — пробормотала Элли, а Рид кивнул. — Что на них нашло? — Тихо спросил брюнет, подхватывая Микки на руки и вставая с пола. Он аккуратно положил брата на его кровать, а после подошел к Элли и проделал с Лили то же самое, уложив на её маленькую кровать. Сам он сел на край кровати младшего брата. — Может, они устали? — От чего? Они же ничего не делали. — Эмоционально, — пояснила Элли, вставая с пола и разминая затекшую спину. Она села напротив, на кровать Лили. — Они же видят все, что происходит в нашем доме. И чувствуют. Наверное, даже лучше, чем мы сами. А описать это не могут. И выплеснуть никак, кроме слез и капризов, тоже. Рид чуть наклонил голову и уставился в пол. — Они видели, как мы ссорились. Как кричали друг на друга. Как я... — Элли вздохнула, поправив одеяло, которым накрыла Лили, — как я ударила тебя. Это отражается на них. И, возможно, в будущем отразиться тоже. Как это случается сейчас с нами. Она аккуратно заправила прядь волос Лили за ушко. — Дети чувствуют гораздо больше, чем мы можем предположить. И как бы потом мы ни пытались перекрыть эти плохие воспоминания, они будут все помнить, — голос Элли сквозил грустью, и в какой-то момент ей самой показалось, как будто она говорила не о Микки и Лили. А о себе и о Риде. Она не знала, что было с Ридом в прошлом — тот не распространялся и, казалось, всячески этого избегал. Но после той крупной ссоры Элли понимала, что у него тоже были трудности и боль, которую он держал в себе и по сей день. — Но я думаю, — продолжила Элли, отгоняя от себя плохие мысли, — что в наших силах сделать так, чтобы хороших воспоминаний у них было больше, чем плохих. Правда? — Улыбаясь, она смотрела на спящих Микки и Лили и ждала ответ Рида, но тот молчал. Тогда девушка посмотрела на него. Молодой человек направил взгляд на пол или на свои сложенные руки — она так и не поняла, потому что не могла заглянуть в его глаза. Зато отчетливо видела, как напряглись его плечи, на которых была накинута свободная майка какой-то баскетбольной команды. Видела, как он ссутулился. Видела, как сложил руки в замок и сжал пальцы. — Рид? Он не ответил — настолько был погружен в собственные мысли, что даже не замечал её, не слышал её голос. Что тебя тревожит, мальчик? Тогда Элли, мельком глянув на Микки и Лили, аккуратно подалась вперед, вытянув руку, на которой позвякивал подаренный ей браслет. Прикоснулась пальцами к щеке Рида, а губами прижалась к уголку его губ. Хотела отвлечь, хотела заставить обратить на себя внимание. Хотела напомнить, что она была рядом. Но Рид, дрогнув, отстранился, как ошпаренный. Перехватил руку Элли и сжал своими пальцами, отводя от своего лица. Смотрел на неё дико, как будто видел перед собой не сводную сестру, а призрака. Пробежался взглядом по её лицу и, поняв, кто сидел перед ним, выдохнул и только тогда разжал пальцы. Элли обхватила запястье другой рукой и потерла покрасневшее место на коже. Было не больно. Скорее неприятно и внезапно. — Извини, — тихо сказал Рид, замечая, как девушка прижимает к себе руку, словно убаюкивала её. — Все в порядке, — так же тихо ответила Элли, не отводя от брюнета взгляда ни на секунду, даже когда он встал с кровати младшего брата, — о чем ты так задумался, что не слышал меня? — Ни о чем, — ответил молодой человек чересчур резко и посмотрел на несчастный лист, на котором были изображены их родители, — давай продолжим... — Рид... — Элли, — прервал он её, вздохнув, — пожалуйста, — добавил парень еле слышно, и девушка почувствовала, как от его голоса её сердце жалобно сжалось в груди. Он не просил. Он умолял. И несмотря на желание пробраться к нему в душу, узнать, что тревожит его, о чем он думал и почему смотрел на неё так испуганно, Элли не стала настаивать. Возможно, когда-нибудь он расскажет. Позволит ей проникнуть немного глубже, чем та часть души, о которой она уже знала. Близкие ведь так и делают, верно? Не давят на больное, чтобы как-то усмирить собственное любопытство. А смирно ждут, когда человек раскроет свое сердце окончательно. И Элли готова была ждать. Сколько угодно. Она аккуратно, боясь, что Рид отдернет руку, прикоснулась к его предплечью. — Хорошо, — покорно ответила блондинка, — давай продолжим. Рид ничего не сказал, но посмотрел на неё с благодарностью. *** Они сидели друг напротив друга, на полу. Рид цветными карандашами рисовал дерево, набрасывая штрихи одним за другим, и действия его были такими ловкими и гипнотизирующими, а звук пробегающего грифеля по бумаге таким приятным, что иногда Элли, отвлекаясь от лоскутов гофрированной бумаги в своих руках, поднимала взгляд и просто смотрела на молодого человека. Элли никогда бы не подумала, что смотреть на того, к кому так сильно тянуло, будет так легко, так в радость. И это всё было в новинку. Никогда прежде она не получала удовольствия от простого наблюдения. Но разговаривать с ним, слушать его голос и мысли ей нравилось не меньше. — Что ты подаришь Анне и отцу на годовщину? — Спросила Элли, возвращаясь к розочкам из бумаги. Она уже сделала несколько, теперь они аккуратно лежали рядом, а Элли делала запасные. — Я уже заказал любимые цветы моей матери — калифорнийские маки, и любимый коньяк отца, — ответил Рид, переставая рисовать и поднимая взгляд зеленых, прямо как карандаш у него в руке, глаз на девушку, — а ты? Она чуть подалась вперед и заговорчески произнесла: — Я всю голову сломала, пока думала, что можно было бы им подарить, — говорила Элли шепотом, а Рид, не отрываясь, следил за ней, изредка опуская взгляд на её губы. — Я ведь пока плохо знаю твою маму и, как оказалось, не слишком хорошо знаю собственного отца. А потом я, листая интернет, случайно наткнулась на рекламу турагентства. — Турагенства? — Рид чуть улыбнулся. Элли кивнула. — И я нашла один классный вариант, — девушка растянула губы в довольной усмешке. Конечно, она была чертовски рада тому, что смогла ухватить такой подарок для мачехи и отца. — Только они вдвоём, в августе, на берегу моря в маленьком доме. Звучит неплохо, да? — Элли, — брюнет улыбнулся шире, — это не просто «неплохо», это шикарно! Девушка прижала руки к щекам и замотала головой, смущаясь оттого, как искренне звучала похвала Рида, и как, черт возьми, это было приятно. — Правда, у меня хватило денег только на три дня, — вздохнув, сказала она, как будто эти слова перечеркивали все. — Хочешь я добав... — Рид не договорил, потому что Элли резко вытянула руку и прижала ладонь к его губам. — Нет, — твердо сказала она, — спасибо, Рид, но это уже будет нечестно, — голос её зазвучал мягче, и брюнет, слабо кивнув, быстро поцеловал её ладонь, вызвав приятную дрожь по всем теле, и аккуратно отвел руку сводной сестры в сторону. Элли была рада, что Рид не стал настаивать на том, чтобы добавить своих денег, в противном случае это уже нельзя было бы считать именно её подарком. Они продолжили помогать с картиной Микки и Лили уже молча, потому что, взглянув на время, поняли, что совсем скоро Анна должна была вернуться домой. И женщина, не обнаружив ни одного своего ребенка где-то в гостиной, точно пошла бы проверять по всему дому. Было бы не очень приятно, увидь она подарок младших детей раньше времени, да и тот бардак, что творился в комнате тоже. Рид дорисовал дерево и теперь оглядывал его то с одной стороны, то с другой, а Элли аккуратно прижимала розочки, посаженные на клей, пальцами, чтобы те не отвалились. Рано или поздно это все равно случится, но девушка надеялась, что всё продержится хотя бы до самого праздника. Когда послышался звук открывающейся двери, Элли и Рид уже сидели в гостиной, придумав план. Оставлять детскую комнату в том состоянии, в котором она была после творческого всплеска Микки и Лили, ни в коем случае было нельзя, но убраться Элли с Ридом не успели, поэтому решили немного переиграть ситуацию, чтобы Анна не увидела ни подарок, ни бардак. — О, ребята, вы здесь, — она улыбнулась Риду, когда тот взял тяжелые пакеты у неё из рук, — я думала, вы пойдете погулять. Погода сегодня просто чудесная! — Мы решили побыть дома, — ответила Элли. — А Микки и Лили где? — Спросила женщина и, не дожидаясь ответа, двинулась в сторону их детской. На самом деле Элли только недавно узнала, что Анна просто терпеть не может беспорядок. Она никогда не ругала Микки и Лили при падчерице и уж тем более не высказывала свое недовольство ей самой, но ворчала каждый раз, когда они оставались с Ридом наедине. Так Элли узнала, что мачеха была крайне недовольна тем бедламом, который её старший сын и его сводная сестра оставили после себя в комнате, когда рисовали стенгазету. И ещё больше её разозлил тот раз, когда они превратили любимую кухню в место, где только что как будто было побоище. Рид рассказал об этом на днях, поэтому сейчас они оба не должны были допустить того, чтобы Анна зашла в комнату к Лили и Микки. — Мам, — Рид встал перед ней, преградив путь, — Лили и Микки спят, давай не будем их тревожить? — Спят? — Женщина бросила взгляд на изящные наручные часы. Они были из белого золота, на тонкой цепочке, а сам циферблат украшали маленькие камушки — бериллы. Эти часы Гарри подарил жене на прошлую их годовщину свадьбы, но Анна, так боясь их испортить или потерять, надевала только на годовщину. И несмотря на то, что муж пытался убедить её в том, что ничего страшного не случится, женщина упрямо носила их только одну-две недели в году. Работали исправно, показывая точное время, которое совсем недавно перевалило за обед. — Они случайно не заболели? — Взволнованно спросила Анна, желая все-таки пробраться в комнату к Микки и Лили. — В это время показывают их любимые мультфильмы, они никогда их не пропускают! — Они не заболели, — нервно улыбался Рид, чем вызвал еле сдерживаемый смех у Элли. Она сжала губы в тонкую полоску и беззвучно смеялась, стоя за спиной Анны. — Мы долго играли, вот они и задремали. Правда, мам, ничего серьезного. Рид снова посмотрел на Элли, которая в свою очередь чуть ли за живот не держалась, видя, как сводный брат, прикрывая собой дверь в комнату младших, пытался всеми силами заставить Анну передумать и не входить в комнату. «Перестань смеяться и помоги мне!» — говорил его взгляд. И как бы Элли не хотелось смотреть за происходящим дальше, стоя в стороне, ей действительно нужно было присоединиться. Ни Рид, ни она не хотели, чтобы настроение Анны было испорчено перед годовщиной их с Гарри свадьбы из-за ужасного беспорядка. — Анна, — Элли аккуратно обвила её руку и чуть потянула в сторону кухни, — давай пока разберем пакеты, а Рид проверит, как там Микки и Лили? Ты наверняка устала, может, я сделаю тебе чай? — Ой, Элли, — женщина слабо улыбнулась, — не стоит, — сказала она, но после нескольких секунд раздумываний, добавила, — но если ты настаиваешь... — Настаиваю, настаиваю, — смеясь, ответила Элли и уже сильнее потянула мачеху за руку. Та поддалась, и они неспешно направились в сторону кухни. Элли обернулась через плечо, чтобы взглянуть на Рида. Он театрально стер пот со лба, словно они вдвоем смогли ограбить банк, а не просто спастись от ворчания Анны и её плохого настроения. Тихо рассмеялся и, подмигнув сводной сестре, скрылся в комнате Лили и Микки. Так они, разделившись, начали выполнять свой план: Элли развлекала Анну разговорами, а Рид убирался в комнате младших брата и сестры. Что это, если не настоящая команда? *** Подготовка к годовщине шла полным ходом, и Элли не знала, что это занятие так сильно её увлечет. Она не заметила, как начала помогать Анне не из вежливости, а из собственного удовольствия. А ведь раньше ей казалось, что нет хуже даты, чем девятнадцатое июля — день, когда Гарри и Анна решили связать себя узами брака. Первые несколько лет Элли даже обводила эту дату красным маркером в своем календаре и писала рядом множество некрасивых и ругательных слов. Сейчас же они вместе с мачехой готовили мясо, а Рид занимался напитками. И Анна, зная о навыках старшего сына, без зазрения совести пользовалась ими. — Неужели нам действительно нужно столько алкоголя? — Ворчал он. — Мы могли бы купить несколько бутылок вина — этого было бы достаточно. — Вино тоже будет, — спокойно сказала Анна. — Серьезно? — Рид закатил глаза и с раздражением давил лайм в шейкер. — Да ладно тебе, будет же много людей, — начала оправдывать мачеху Элли, — мы же хотим, чтобы все остались довольны. — Они остались бы довольны в любом случае, учитывая, сколько еды мы готовим, — сказал Рид, — а так может повториться прошлая годовщина. Ты же помнишь, что тогда произошло, мам? Анна не ответила, слабо улыбаясь и покачав головой. — Дядя Чарльз напился так сильно, что решил поиграть в пиньяту, — продолжил Рид, славно хотел напомнить матери до чего мог довести их родственников алкоголь. — И что здесь такого? — Спросила Элли, отбивая сырой кусок мяса. — Ничего, просто вместо игрушки, он хотел подвесить Чарли, — пожав плечами, произнёс Рид, а после тихо прыснул, заметив, как потемнело лицо Элли. Ну конечно, она в этой собаке души не чаяла. — А тетушка Ирма? Забралась на стол, потому что хотела вспомнить молодость и станцевать! — Моя сестра не старая! — Возмутилась Анна. — А её муж? — Делая вид, словно не слышит мать, продолжил говорить Рид. — Пытался заставить меня побоксировать с ним, хотя сам никогда в жизни даже перчатки не надевал. — Он просто дурачился, никто в здравом уме не стал бы боксировать с тем, кто имеет разряд по боксу. — В здравом и трезвом, — поправил Анну брюнет, — но один из пунктов был нарушен критически. Элли нервно улыбалась. После таких коротких историй Рида, теперь она не была уверена в том, что хочет увидеться с остальными членами семьи Анны. По крайней мере застать их в пьяном угаре или увидеть, как кто-то хочет подвесить Чарли и играться с ним, словно с пиньятой. — Элли, не слушай его, — заметив потерянный вид падчерицы, заговорила Анна, — он всего лишь преувеличивает. Все будет хорошо. Завтра ты сама в этом убедишься. И правда. Все приедут уже завтра. Элли совсем забыла об этом. До этого она не переживала, но тут вдруг волнение прокралось в сердце. Это будут люди, которых она никогда прежде не видела, но к которым, кажется, должна была чувствовать априори положительные чувства. И Элли боялась, вдруг она не сможет этого сделать. Родство не означает абсолютную и беспрекословную любовь. Девятнадцатое июля настало быстрее, чем ожидала Элли. А ведь так случалось всегда: момент, который ты неумолимо ждешь, словно отдаляется от тебя, а то, чего ты так боишься, наступает резко и быстро. Ты хочешь схватить время пальцами, встряхнуть и крикнуть: «Стой, черт возьми, на месте!». Однако оно не послушается. Оно вне твоей воли и чьей-либо вообще. Сидя в своей комнате, Элли думала о том, что встреча с другими членами этой огромной семьи, наступит так скоро. Ей нужно будет улыбаться им, общаться и смеяться, иначе какой дочерью она себя покажет? Девушка подкрашивала глаза, пытаясь утихомирить свое сердце, когда в её комнату постучались. — Войдите, — сказала Элли. Дверь отворилась и на пороге стояла Анна, виновато улыбаясь и держа в руках плойку и косметичку. — Элли, ты мне не поможешь? *** 19 июля. Рид. Рид терпеть не мог галстуки. Они душили и сковывали движения шеи, а ещё завязывать их было так трудно. Брюнет научился делать это только к двадцати годам, да и до сих пор получалось это с переменным успехом. Он стоял в своей комнате и, смотря в зеркало, пытался завязать эту петлю на своей шее уже в третий раз, но у него никак не получалось. Рид скрипел зубами, но продолжал пытаться, потому что знал, что это могло понравится его матери. Она обожала бабочки и галстуки, считая, как будто эти элементы гардероба делали из мужчин настоящих красавцев. Или, может, ей казалось, словно наличие галстука означал какой-то статус. Но Рид хотел её порадовать. Все-таки сегодня был их с отцом день. А поворчать по поводу своей неприязни к галстукам, Рид сможет и потом. Он уже слышал звуки подъедающих машин — гости собрались. Это означало, что пора было поторапливаться, если он не хотел, чтобы к нему кто-то зашел в комнату. Зная его родственников, это мог сделать каждый. За исключением, наверное, бабушки. Она уважала его личное пространство. И за это Рид любил её больше, чем остальных всех вместе взятых. Молодой человек наконец-то расправился с злосчастным галстуком и, оглядев себя ещё раз в зеркале, вышел из своей комнаты. В доме уже стоял гул голосов, и Рид еле различал то, что говорили вокруг. Кто-то сюсюкался с Лили и Микки, как будто им было не по пять с половиной лет, а по году, кто-то разговаривал с Гарри и Анной. Рид услышал знакомые голоса друзей и, спустившись на первый этаж, увидел, как рядом с его бабушкой стоял Джек, засунув руки в карманы темно-коричневых брюк. Они о чем-то беседовали, но, заметив лучшего друга, Джек растянул губы в улыбке. — Ну наконец-то! Мы тебя заждались, принцесса! — Да пошел ты в задницу, — усмехнулся Рид, и они с Джеком обнялись, похлопав друг друга по спинам. — Рид Майлз, ты что, только что выразился при мне? Бабушка Рида поставила руки на бока и преувеличенно строго посмотрела на парня. Он улыбнулся и шагнул к женщине. — Тебе показалось. — Я хоть и старая, но не глухая! — Рассмеялась женщина, а после протянула к Риду руки. — Обними свою бабушку, негодник! Рид тоже засмеялся и обнял женщину, аккуратно прижав её к себе. От неё приятно пахло свежеиспеченным хлебом, и молодой человек на секунду вернулся в детство. Бабушка похлопала его по спине и отстранилась. Осмотрела его с головы до пят. — Ты все больше и больше походишь на своего дедушку, Рид. Брюнет грустно улыбнулся и слабо покачал головой. Бабушка тихо вздохнула, но продолжала все так же тепло улыбаться. Вспоминать дедушку Рида всегда было приятно и все так же больно, хоть его не стало уже очень и очень давно. И пусть Рид был совсем маленьким, как дедушка умер, он его помнил. И воспоминания о нем были самые теплые. Его бабушка носила кулон с фотографией мужа всегда — и даже сейчас он был на ней. Фотография внутри была старой, черно-белой. И каждому, кто когда-либо видел эту фотографию, казалось, словно бабушка носила возле сердца фотографию старшего внука — настолько Рид и его дедушка были похожи. Молодой человек прошелся взглядом по присутствующим. Все были уже внизу, кроме Кэролайн и Мии, которые приедут чуть позже. Вместе с ними будут Брайан и Фредди. И не было ещё одного человека, которого Рид упрямо искал среди толпы. Они не виделись с самого утра, потому что каждый погрузился в подготовку к празднику. — Элли, милая, ты скоро? — Крикнула Анна, словно почувствовала, что Рид искал именно её. — Иду, — зазвучал голос Элли приглушено со второго этажа, затем послышались шаги, сопровождающиеся ударами каблуков по паркету. И Рид ощущал, как его сердце стучит в такт этому звуку. Когда Элли появилась на лестнице, несколько пар глаз устремились на неё. Несмотря на то, что Рид догадывался, что её это смутит, он тоже посмотрел в её сторону. И не мог больше смотреть куда-то ещё. Дыхание у него перехватило, когда он наконец отнял глаза от её стройных ног и дошел до лица. Элли была в том самом красном платье, которое Рид купил ей перед походом в ресторан. Её волосы волнами ниспадали на оголенные плечи, на лице немного макияжа. На шее тонкая цепочка с маленьким камушком посередине. Рида вдруг начали рвать на части два чувства одновременно: хотелось показать всем и каждому, какая красивая девушка жила в этом доме, и в то же время ему захотелось стянуть с себя пиджак, и накинуть на Элли, чтобы никто — никто, кроме него, не мог смотреть на эту красоту. — Забираю свои слова назад, — негромко сказал Джек, стоявший рядом, — вот настоящая принцесса. И Рид не мог с ним спорить. Гул не прекращался, а стал как будто ещё сильнее, но Рид больше не слышал никого и ничего. Просто смотрел на Элли с замиранием сердца. Она смущено улыбалась и что-то кому-то говорила, пока не посмотрела на Рида. И тогда он пропал. Исчезнул. Сгинул. В её глазах. В своих чувствах. — Пропустите меня, — заговорил кто-то рядом, — дайте мне на неё взглянуть. Это была бабушка Рида, которая совершенно не стеснялась расталкивать остальных локтями. Подошла к Элли и, мягко-мягко улыбаясь, взяла её ладони в свои. — Какая же ты красивая, Элли, — сказала бабушка, и Рид слышал, что это был абсолютно искренний комплимент. И ему так сильно хотелось подтвердить её слова, повторять «да, да, да», но ещё сильнее было желание прикоснуться к Элли. Взять за руку, провести пальцами по коже. Он бы непременно сделал это, если бы не одно «но» — всего лишь куча его родственников, которые все сейчас смотрели в сторону Элли. Его Элли. Чувство собственничества, угомонись. Элли смущенно улыбнулась, и Рид заметил, как ей было неловко от происходящего. — Это моя бабушка, Нора, — представил бабушку Рид. — Приятно познакомиться, миссис... — Я уже семнадцать лет не миссис, дорогая, — ласково сказала Нора, — да и будь мой муж жив, я бы все равно не позволила тебе так обращаться ко мне, Элли. Называй меня Нора или просто — бабушка. Ладно? Элли неуверенно кивнула и кинула взгляд, полный паники, на Рида. А его так умиляло то, как его бабушка держала Элли за руки. И откуда-то взялось непередаваемое чувство гордости, словно он знакомил не сводную сестру и бабушку, а девушку, с которой собирался связать свою жизнь. Как будто ждал одобрения. Рид знал: будь все действительно так, он бы его получил. Непременно получил. — Ты её смущаешь, — сказал он, смотря на Элли таким взглядом, что, возможно, смущалась она и вовсе не из-за его бабушки. — Прости, дорогая, — проговорила Нора, — мы все очень давно хотели тебя увидеть, поэтому ты будешь в центре внимания, даже несмотря на то, что сегодня годовщина свадьбы ваших родителей. — Согласен, бабушка Нора, — прозвучал рядом голос Джека, — Элли, ты сегодня будешь нарасхват, — молодой человек, стоявший все это время в стороне, подошел ближе и, улыбаясь широко и приветливо, как он умел, протянул Элли руку, — я Джек, лучший друг этого замечательного молодого человека, — представился он, указав на Рида. — Элли, — ответила она, — сводная сестра этого замечательного молодого человека, — подхватила девушка, мягко засмеявшись. И Рид почувствовал, как в груди все взорвалось теплом от этого смеха. — А ты мне нравишься! — Усмехнулся Джек. — Мы с тобой сопьем... ой, — охнул он, когда Рид ударил его локтем по ребрам, — да за что?! Я хотел сказать споемся, споемся! — Я не позволю тебе пить вместе с ней, — строго сказал Рид, и эта строгость была не напускной, — только если под моим присмотром. — Это ещё почему? — Спросила Элли. — Он никогда не пьянеет, — пояснил Рид, — может выпить больше чем мы с тобой вместе взятые, но все равно будет трезвый. У него дома даже есть коллекция алкогольных напитков, — брюнет покачал головой. — Эй, — Джек возмутился, — ты вообще-то эту коллекцию активно пополняешь! А иногда и вовсе присоединяешься в её распитии! Рид раздраженно вздохнул и нахмурился, но почти сразу у него отлегло, когда Элли, смотря за их перепалкой, рассмеялась. Тогда он был готов простить Джеку то, что тот говорил слишком много лишнего. — Ребята, вы идете? Уже все собрались, — Гарри махнул им рукой в сторону улицы, где и должно было проходить все веселье. И правда, все находящиеся в доме, медленно вышли на лужайку, оставив Джека, Рида и Элли в доме. Однако и первый не стал задерживаться, подмигнул Риду и, улыбаясь, вышел. Брюнет взглянул на сводную сестру. Она поправляла волосы и, кажется, её руки немного подрагивали. — Переживаешь? — Спросил Рид. — Немного, — честно призналась Элли, — я понятия не имею, что они обо мне уже знают, и мне не по себе. Вдруг я не оправдаю их ожиданий? — Ты и не должна этого делать, Элли, — мягко заметил Рид, — они должны полюбить тебя такой, какая ты есть. Иначе это будет считаться притворством. — Да, но... — девушка вздохнула, — что мне делать? — Быть собой — всё, что от тебя требуется. Рид улыбнулся и аккуратно подтолкнул Элли к выходу, положив руку на поясницу, и направился следом. Настало время веселиться. На открытом пространстве было так же шумно, как и дома, несмотря на отсутствие стен. На траве сочного зеленого цвета стоял длинный стол с угощениями, рядом с ним стояли стулья. И очень много людей. — У тебя большая семья, — заметила Элли, переводя взгляд от одного человека к другому. — У нас, — вырвалось у Рида. — У нас... — словно эхо, повторила Элли тихо, затем губы её, чуть накрашенные блеском, растянулись в улыбке. Она набрала в грудь побольше воздуха и протяжно выдохнула. — В таком случае познакомишь меня с нашими родственниками? Подходить к каждому не было нужны, ведь так или иначе все хотели перекинуться с Элли хотя бы парой фраз. И если сначала она чувствовала себя скованной, иногда Риду даже казалось, что ей безумно сильно хотелось спрятаться за его спиной, со временем девушка расслабилась. Возможно, для неё было удивительно видеть столько заинтересованных в себе людей, но Рид мог сказать, что они всегда были такими. Элли была дочерью Гарри, а значит — их племянницей и внучкой, пусть и названной. И сколько бы Рид не ворчал на них, наблюдать за тем, как все они общаются с Элли, было невероятно приятно. Так девушка познакомилась с Ирмой — сестрой Анны, которая в прошлом году решила продемонстрировать свои танцевальные способности. И с её мужем Шейном, желавшим побоксировать с Ридом, совершенно забывая о том, что он несколько лет занимался боксом. Тетушка Ванесса и её муж Остин, дядюшка Чарльз и его беременная жена Барбара. Дети Ванессы и Остина — Карл и Чэд, которые были чуть старше Микки и Лили — им было по семь. Дети Ирмы и Шейна — мальчики-близнецы Трэвис и Тристан и их младшая сестренка Кимберли, и старшие дети — Джошуа и Эбигейл, которые сегодня не смогли приехать. Подруга Анны — Стейси и её муж Лиам. Людей было так много, что даже Рид иногда терялся и путался, и он боялся представить, что сейчас творилось в голове у Элли. Наверняка ей придется очень долго запоминать их имена. Были среди всех и знакомые лица: Глория, Рамси и Эдвард. Последний слишком пристально смотрел на Элли, и Риду уже самому захотелось спрятать сводную сестру. Встать перед ней, чтобы она была как можно дальше от его отвратительного взгляда, который Элли если и замечала, то виду не подавала. Она была приветливой и милой с каждым, отвечала на все вопросы. Со всех сторон звучало её имя, и тогда становилось ясно, что Анна не врала, когда говорила, что все они хотели познакомиться с родной дочерью Гарри. Их интерес был искренним, вызванный желанием взглянуть и на другую часть жизни мужа их любимой Анны, ведь раньше такой возможности не представлялось. Элли, Элли, Элли. Её было слишком много. Но не для Рида. Только не для него. Совсем скоро приехали Кэролайн и Мия в сопровождении Фредди и Брайана, каждый из которых был одет с иголочки, несмотря на то, что никакого официального дресс-кода не было. Просто друзья, не сговариваясь, решили, что на годовщину родителей Рида и Элли будут надевать что-то красивое и изящное. В конце концов должен же был быть хотя бы один повод надеть новое красивое платье или пиджак с брюками. Рид заметил, как Джек быстро нашел взглядом Мию и смотрел только на неё, пока они шли по подъездной дорожке. Мия выпрямилась, откинула длинные волосы назад и, стараясь удержаться на высоких каблуках, шла в их сторону. Они смотрели так, словно способны читать мысли друг друга, и делали это прямо сейчас. Рид не знал, о чем эти двое думают, но он вдруг подумал о том, что, возможно, смотрел на Элли точно так же, как Джек смотрел на Мию. Фредди, слабо улыбнувшись, заговорил: — Извините, мы немного припозднились и… — Элли, ты потрясающе выглядишь! — Кэролайн взмахнула руками и, чуть не сбив очки с носа Фредди, обняла Элли. Молодой человек поправил дорогую оправу и вздохнул, смотря на свою девушку. — Согласна с Кэролайн, — подхватила Мия, разглядывая блондинку, — как будто с обложки журнала! — Спасибо, — рассмеялась Элли, оглядев подруг, — вы тоже прекрасно выглядите, девчонки! — Знакомься, — Кэролайн указала на Фредди, — это мой парень, Фредди. — Приятно познакомиться, Фредди, — Элли протянула ему руку, и парень аккуратно её пожал. Теперь Элли была знакома с самыми близкими друзьями Рида, впоследствии став незаменимой частью их маленькой дружеской семьи. — Так, а ну быстро все расселись по своим местам, — скомандовала Нора, а после ловко взяла Элли под локоть и поманила за собой Мию и Кэролайн, — пойдемте, дорогие, я заняла нам лучшие места, поближе к тортику! *** Сидя за длинным столом, все общались и ели. Нахваливали угощения, приготовленные мамой Рида, а она при каждом удобном случае добавляла, что Элли и Рид помогали ей. Вокруг стола бегали дети и лающий Чарли, пытающийся за ними угнаться. Шутки, смех и улыбки сопровождали происходящее. Было так хорошо. Так тепло, так по-семейному. Элли была как будто недостающим пазлом в их большой семье, и теперь перед Ридом предстала целостная, счастливая картина. Они сидели далеко друг от друга, но молодому человеку не мешало это периодически бросать на неё взгляд и видеть, как она общалась с его бабушкой и как они вместе смеялись. Рид откинулся на спинку стула и, слушая болтовню окружающих, водил взглядом по присутствующим. — Элли, милая, — услышал Рид голос Глории, сидящей напротив сводной сестры, — у тебя такое красивое платье, но вот этот браслет, — вилкой женщина указала на маленький обруч из искусственной кожи на запястье Элли, — совершенно сюда не подходит. Почему бы тебе не снять его? Элли опустила взгляд на свою руку, а Рид неосознанно покрутил двумя пальцами собственный браслет. — Это подарок Микки и Лили, я не могу его снять. — И что же — ты будешь вечно его носить? Он же портит твой образ. — Ничего подобного! — Встряла бабушка Рида. — Элли с уважением относится к подарком своих младших брата и сестры, и, будь на ней хоть мешок из-под картошки, она все равно выглядела бы прекрасно! А ты, Глория, вместо того, чтобы делать ей замечания, подумала бы о том, что указывать на людей столовыми приборами — это неприлично! Глория опустила вилку, которой всё это время указывала на девушку, и досадливо поджала губы ярко-красного цвета. Бабушка никогда её не любила. И не упускала случая ей это показать. Нора хмыкнула и, мягко улыбнувшись, повернулась к Элли. — Положить тебе ещё тортик, девочка моя? Рид еле сдержал довольную ухмылку, в который раз убеждаясь, что его бабушка — лучшая из всех возможных и невозможных. Элли кивнула, и тогда Нора отрезала ей кусок торта, который они вместе с Анной пекли всё сегодняшнее утро, и аккуратно положила на тарелку. Затем сделала то же самое с тарелками Мии и Кэролайн, когда заметила, что они опустели. Они вчетвером были похожи на лучших подружек, которые собирались по выходным и сплетничали о соседях. — Ой, — бабушка взяла кувшин с лимонадом, — лимонад закончился. Анна, у вас есть еще? — Да, мам, — ответила Анна, — на кухне, я сейчас принесу. — Не нужно, — сказала Элли, вставая со своего места, — я принесу, — она вышла из-за стола и пошла домой. Наверное, девушке нужно было отдышаться. Столько внимания ей одной — непривычно и волнительно. И жуть как утомительно. Рид взял в руки бокал с шампанским и сделал глоток, ни о чем особо не думая. Ему нравилось просто наблюдать за происходящим. Нравилось, что Элли сразу нашла общий язык с бабушкой, нравилось смотреть, как его родственники, которые иногда бывают очень дотошными, весело и жизнерадостно разговаривали с Анной и Гарри, поздравляли их. Нравилось слышать звонкий визг своих брата и сестры, племянников и племянницы и лай Чарли, прыгающего и оставляющего повсюду свои слюни. Нравилось наблюдать, как общаются между собой его друзья. Может, эта легкость внутри, это ощущения умиротворения — это всё и есть счастье? Но ощущение напряжения перекрыло все в одно мгновение, когда Рид увидел, как Эдвард, сказав что-то Глории, встал со своего места, держа стакан с виски в руке, и скрылся в доме. Элли не возвращалась, хотя взять кувшин с лимонадом из холодильника — занятие не самое сложное и не самое долгое, верно? Брюнет смотрел в сторону выхода в надежде вот-вот увидеть красное платье и белые волосы, но это не произошло не через пять, не через десять минут. Поэтому он неспешно, даже лениво встал из-за стола, как будто хотел просто размяться, хотя по-настоящему сильно хотелось сорваться с места и бежать домой. — Ты куда? — С набитым ртом спросил Брайан. — В туалет, — соврал Рид и двинулся в сторону крыльца. Уже находясь в коридоре, брюнет услышал приглушенные голоса Элли и Эдварда. Зашёл на кухню и застыл на пороге. Элли стояла возле столешницы, держа в руках кувшин с лимонадом, покрывшийся испариной. С него медленно стекали и капали на пол капельки воды. Девушка растерянно смотрела на Эдварда, находившегося напротив, на расстоянии вытянутой руки. И, кажется, собирающегося подойти ближе. Рид подавил желание, возрастающее с каждым вздохом, оттащить мужчину за воротник в сторону и, на его собственное удивление, спокойно произнёс: — Элли, — позвал он её, и его сердце дрогнуло так же, как и дрогнула Элли, когда услышала его голос. Должно быть, она не видела Рида из-за Эдварда, что близко стоял к ней. Слишком близко. Непозволительно близко. — Тебя все потеряли. Бабушка очень уж хочет лимонад, ты скоро? — Иду, — ответила Элли, — извините, — пробормотала она и, обойдя Эдварда, с благодарностью посмотрела на сводного брата. «Спасибо», — сказала она одними губами, а Рид слабо улыбнулся и молча кивнул на выход. И как только Элли вышла из дома, улыбка сползла с лица молодого человека. — Принц на белом коне, — задумчиво сказал Эдвард, когда Рид повернулся, — всё защищаешь и защищаешь её. Молодой человек тихо усмехнулся, сложил руки на груди и облокотился плечом на стену. — И? — Спросил он. — Что с того? — А ваши родители в курсе? — Игнорируя его вопрос, задает свой Эдвард. Делает глоток из своего стакана, пристально смотря на Рида. — В курсе чего? — Того, что тебе нравится дочь Гарри. Твоя сестра. — Сводная сестра, — сорвалось у Рида прежде, чем он успел прикусить язык. Черт. — Так значит ты этого не отрицаешь? — Губы Эдварда чуть дрогнули в наглой усмешке, и желание врезать ему по лицу росло в геометрической прогрессии. — Это не Ваше дело, — сухо отрезал Рид, стараясь всеми силами держать эмоции в узде. Он не знал, как Эдвард это понял, потому что никогда не позволял себе лишнего на людях. Да, смотрел на Элли по-особенному, но был уверен, что никто этого не заметит. Часто ли вообще встречаются люди, обращающие внимание на взгляды окружающих, которые направлены даже не на них? И тогда Рид понял, что противоречит сам себе: он видел, как Джек смотрел на Мию. Так и какова вероятность того, что кто-то не увидит такой же взгляд Рида, направленный на Элли? — Ты прав, не моё, — согласился Эдвард, сделав ещё один глоток и указав стаканом на Рида, — но разве буду ли я настоящим другом для ваших родителей, если не расскажу им об этом? Хорошо, что Рид сложил руки на груди, и Эдвард не видел, как он сжал ладони в кулаки. — Делайте, что хотите. Мне плевать. Эдвард тихо рассмеялся и медленно двинулся к выходу с кухни. — Но к Элли Вам лучше не приближаться, — проговорил Рид, когда мужчина с ним поравнялся, — она воспитанная девочка и просто не может послать Вас нахер. — А ты? — Снисходительно улыбаясь, спросил Эдвард. — Разве Гарри с Анной плохо воспитали тебя? — Я воспитанный до момента, пока не нарушается покой моих близких. — И что — будешь нападать? — Буду защищать. Мужчина пару раз кивнул, принимая слова молодого человека к сведению, но, кажется, не воспринимая их всерьез. И Рида выбесило это не меньше, чем вообще всё происходящее. Но он сам подставил себя, и теперь должен был быть аккуратным, и не лезть на рожон. — Вечно защищаться всё равно не получится, — сказал мужчина и вышел, оставив Рида одного. Он это знал. Знал, что рано или поздно, когда чувства к Элли достигнут точки невозврата, им придется все рассказать, но Риду так не хотелось думать об этом сейчас. Брюнет хотел оттянуть этот момент настолько, насколько вообще было возможно. Хотел жить настоящим и просто позволить себе погрязнуть в чувствах к этой девушке всё больше и больше. Неужели он просил так много? Рид стоял на кухне еще какое-то время. Пытался выровнять учащенное от злости сердцебиение и глубоко дышал. Возвращаться к остальным с мрачным выражением лица, у парня не было ни малейшего желания. Не хотел никого расстраивать. И наконец придя в себя, он вышел из дома. Недалеко от крыльца, словно ожидая его, стояла Элли. А возможно, что так и было. Солнце играло с её светлыми волосам, а ветер чуть раздувал подол атласного платья. И этого было достаточно для того, чтобы Рид успокоился. — Всё в порядке? — Спросила Элли, придерживая волосы, которые ласково трепал ветер. — Всё отлично, — ответил Рид, и они одновременно с девушкой повернули головы в сторону дороги, потому что услышали звук подъезжающего автомобиля. Черная Impala, которая могла принадлежать лишь одному человеку. — Алекс? — Удивилась Элли и зашагала в его сторону. А Рид смотрел ей вслед, не понимая, почему вдруг все мудаки, окружавшие девушку, которая ему нравилась, решили собраться в одном месте? Себя он к таковым нехотя, но причислил.