Прости, пойми, прими

Элли. Прохладная вода показалась Элли ледяной. Настолько ледяной, что онемели пальцы на руках, что голова тут же начала раскалываться на части, словно кто-то сжимал её тисками. Сильнее, сильнее и сильнее. Она ушла под воду, даже не успев набрать в грудь побольше воздуха. Как ненормальная, Элли начала шевелить руками и ногами, пытаясь всплыть, но как будто делала только хуже — поверхность водной глади отдалялись и отдалялась, затягивая Элли в пучину темного озера. Она не видела ничего, кроме кромешной темноты вокруг. Или, быть может, так выглядит начало смерти? Здесь было глубоко, девушка не чувствовала дна, как бы ни пыталась достать до него ногами. Одежда сковывала движения и утяжеляла, тянула вниз, вниз и вниз. Дышать было нечем, тьма, непроглядная и пугающая. И вокруг тяжелая толща воды. Вода. Вода. Вода. Всюду вода. Элли хотела кричать во все горло. Хотела плакать оттого, как несправедливо было уйти вот так — утонув в собственном страхе. Когда ты жутко чего-то боишься, это тебя и убьет. Она тонула тогда. Она тонет сейчас. И не будет никакого продолжения, никакого счастливого конца. Никто не вытащит её, как это сделали в тот раз. Никто не спасёт. Дважды не может так повезти. Элли ведь знала, что это произойдёт. В глубине своей души, где-то очень-очень глубоко — она знала. Когда услышала про поездку, когда увидела Кэмерона. Но долго отрицала, хотела думать, что всё может быть иначе. А иначе никогда не было. И никогда больше не будет. В её жизни всегда всё было не так. И встреча с Ридом этого не изменила. К сожалению. А Элли всего лишь хотела быть счастливой. Всего лишь хотела наладить отношения с отцом. Всего лишь хотела общаться с Микки и Лили, видеть, как они растут. Всего лишь хотела позволить себе влюбиться в Рида так сильно, что не хватало бы часов, дней и лет, чтобы чувства к нему остыли. Но даже эту малую часть судьба отобрала у неё, вновь столкнув с Кэмероном. Он, наверное, действительно её ненавидел. Ненавидел настолько, что смог убить. И она умирает, не успев сделать так много. *** Рид. Рид нарезал зелень большим ножом и тихо цыкнул, когда чуть не попал лезвием по пальцу. Отложил нож и нахмурился оттого, что без причины его сердце было не на месте. Переживало и тревожилось, хотя все было нормально. Нормально же, да? Он вновь взял рукоятку ножа, но вдруг замер и прислушался. Ему послышался отдаленный плеск воды. Рид чуть повернул голову, напрягая слух настолько, насколько вообще мог, но ничего, кроме приглушенных голосов Фредди и Джека из соседней комнаты и тихого завывания старого радио, по которому играло кантри, не услышал. Может, ему просто показалось? «Всегда прислушивайся к своему сердцу, Рид» — так однажды сказала ему бабушка. И Рид всегда поступал так, как сказала Нора. Слушал сердце, доверял ему, потому что у него было удивительное, даже какой-то волшебное свойство предсказывать беду. Рид покачал головой и отложил нож в сторону. Прижал ладонь к грудной клетке и пару раз потер то место, где располагалось сердце. — Уймись уже, — прошептал он и медленно побрел в комнату к друзьям. И тогда услышал крик Мии, заставивший его застыть на месте. — Элли! Элли. Это имя замерло где-то в груди и запульсировало болью. В ушах зазвенело, поэтому Рид не слышал ничего, все вокруг слилось в одну непонятную какофонию звуков. Он плохо помнил, как выбежал из дома и остановился на крыльце. Как увидел отдаляющиеся спины Мии и Кэролайн и заметил, как под водой скрывается чья-то рука. Рука Элли. Рид бежал так быстро, как только мог. Грохот собственного сердца пугал, но куда сильнее был страх за Элли. За его маленькую девочку, которая так сильно боялась воды. Ужас схватил Рида за горло, но он бежал, бежал, не останавливаясь. Опередил Мию и Кэролайн, забежал в озеро и, набрав в грудь побольше воздуха, нырнул. Прохладная вода остудила разгорячившуюся кожу, одежда тут же облепила тело, но времени на то, чтобы её снять, у парня не было. Солнце уже село, и Риду почти ничего не было видно. Он плыл по ощущениям, в то место, где он в последний раз видел руку Элли. Нет, не в последний. Он спасет её. Он не позволит ей утонуть. Не позволит задохнуться. Не отпустит. Не отпустит. Нет. Нет. Нет! Рид не поддался панике, которая постепенно начинала накатывать волнами. Просто потому, что Элли нуждалась в нем сейчас больше всего на свете. Он нуждался в ней тоже. И именно эта нужда помогла им найтись в этой непроглядной темноте. Рид подплыл к ней, когда Элли почти потеряла сознание и барахталась из последних сил. Он прижался своими губами к её губам, чтобы передать хотя бы немного того воздуха, что у него был. Обвил её талию одной рукой и, прижав к себе, начал всплывать. У него у самого голова кружилась оттого, что кончался воздух, даже до того, как он поделился им с девушкой, и парень не понимал, как Элли держалась так долго. Но ответ напрашивался сам собой — она очень хотела жить. Как только их головы оказались над водой, Рид начал хватать ртом воздух и почувствовал невообразимое облегчение, когда услышал, как захрипела Элли. Она слабо обхватила его плечи руками, а брюнет поплыл к берегу. Почувствовав дно под своими ногами, Рид аккуратно подхватил Элли на руки и вышел на сушу. В ушах всё ещё стоял шум, но все остальные ощущения обострились в десять, в сто, в тысячу раз. Каждой клеточкой своего тела Рид чувствовал, как дрожала Элли и как тяжело ей было отдышаться, словно её легкие до краев заполнила пресная вода. Он аккуратно опустил её на песок и положил ладонь на спину, пока девушка кашляла, пытаясь избавиться от воды. Элли трясло, и Рида начинало потряхивать тоже. От пережитого страха за неё. От осознания, что он мог потерять её. Лишиться. Больше не услышать её голос и не увидеть, как она улыбается. Слух вернулся к молодому человеку, когда Мия и Кэролайн подбежали к ним и, бросившись к Элли, начали расспрашивать её о самочувствиеи и постукивать по спине. Переживали. Остальные прибежали тоже. — Эй, Элли, ты как? — Брайан взволнованно крутился вокруг, не зная, как подступиться. Элли не отвечала, продолжала кашлять, а когда стало чуть легче, подняла глаза на Рида. Глаза, полные слез и боли. Такой сильной, что Риду стало нечем дышать, хотя и без того его грудь вздымалась чаще обычного. Она смотрела на сводного брата, затем медленно перевела взгляд куда-то за его плечо. Рид обернулся и увидел Кэмерона. Тот неспешно, засунув руки в карманы джинсов, шел по мостку, к берегу. И одного лишь взгляда Элли хватило, чтобы всё понять. Хватило, чтобы злость, ярость и бешенство заклокотали в груди и разлились по всему телу. Заполнили всё естество, не оставляя места ничему другому. — Отведите её в дом, — хрипло сказал Рид, поднимаясь на ноги. Он хотел бы сделать это сам, но ему необходимо было разобраться с одним ублюдком. С ублюдком, возомнившем, словно он имеет право прикасаться к Элли. Смотреть на неё. Дышать с ней одним воздухом. Нужно было показать ему, как он ошибается. — Рид, — перед парнем возник Джек, сразу догадавшись о намерениях друга, и положил ему руку на грудь, — стой, остынь. — Элли чуть не утонула, а ты говоришь мне «остынь»? — Прорычал Рид. Он не хотел срываться на лучшем друге. Не хотел смотреть на него так, словно тот был его главным врагом. Не хотел, ведь для этого был урод-Кэмерон. Просто не мог сдерживаться. Не мог заставить свою Агрессию, сидевшую на привязи, успокоиться. — Ты не можешь быть уверен, что это он толкнул её. — Я верю Элли, а ты — нет? — Рид рвано выдохнул, потому что гнев бушевал внутри и не давал возможности соображать нормально. — Даже если он её не толкал, — произнес брюнет медленно, — он стоял и смотрел, как она тонет. Не пытался ей помочь. Джек не ответил. Напряженно глядел на лучшего друга, продолжая держать руку у него на груди. Словно это, мать вашу, могло его остановить! — Посмотри на неё и скажи мне, что я не должен ничего предпринимать. Лучший друг перевел взгляд за спину Рида. И брюнет знал, что он там увидит. Бледную, почти прозрачную Элли. Увидит, как она плачет, согнувшись. И как Мия и Кэролайн, обняв её, помогают встать и ведут в сторону дома, держа аккуратно и бережно, потому что Элли не могла идти самостоятельно. Увидит даже с такого расстояния, как её трясет. Джек медленно опустил руку. И тогда Майлз пошел в сторону Кэмерона, на лице которого была самая мерзкая, самая ублюдская усмешка из всех, что когда-либо видел Рид. Но ничего. Ничего страшного. Он сотрет её прямо сейчас. Уничтожит. И Кэмерону больше не захочется так усмехаться. Да и вообще улыбаться тоже. Агрессия была спущена с поводка, рычала и лаяла, как бешеная собака. И Рид не сдерживал её в этот раз, подгоняя самыми разными неприятными мыслями. Чтобы она стала сильнее и опаснее, безумнее, неадекватнее. И он дал ей одну единственную команду. Фас. — По-твоему, это весело, ублюдок? — Спросил Рид громко, не сбавляя шаг. Разминал пальцы правой руки. Медленно сжимал и разжимал, жалея лишь о том, что рядом не было боксерских перчаток. Так не хотелось марать руку об это животное, но ничего другого не оставалось. — Да ладно тебе, Рид, я же просто пошу... Кэмерон не договорил, потому что Рид, снова сжав пальцы в кулак, резко ударил парня по его уродской морде. Послышался неприятный хруст, как будто кто-то совсем рядом наступил на сухую ветку дерева. Кэмерон неуклюже шлепнулся задницей на мокрый песок, застонав и прижав обе руки к носу. Рид чувствовал пульсирующую боль в руке, но это было ничто по сравнению с тем удовольствием, которое он получил, когда увидел, как сквозь пальцы Кэмерона рекой текла кровь. О, да, черт возьми. Получай, сучонок. Желание ударить его ещё раз, а лучше два или три раза, достигало почти непреодолимых высот. Однако Рид сдержался. Чудом, но сдержался. Он подошел к нему, резко схватил за воротник бомбера, испачканного кровью, и дернул к себе. — Не прикасайся к ней, не подходи, не заговаривай и даже не смотри в её сторону, дерьма кусок, иначе сломанный нос покажется тебе приятным стечением обстоятельств. Кэмерон что-то простонал в ответ, пытаясь сморгнуть набежавшие слезы. Однако Риду было категорически плевать. Он отбросил его в сторону и выпрямился, когда рядом возник Брэдли. — Какого хера, Рид? — Поморщился он, смотря на двоюродного брата Кэмерона, лицо которого было в крови. — Держи этого щенка подальше от Элли, или я сделаю из него инвалида. Это звучало жестоко и жутко. Но куда страшнее было то, что Рид действительно мог это сделать. Мог сломать Кэмерону жизнь, потому что знал, куда нужно бить, чтобы не убить, а покалечить. Однако брюнет очень надеялся, что никогда в жизни ему не пригодится это знание. Иначе сломаны будет сразу несколько жизней. Рид толкнул Брэдли плечом, сделав это скорее случайно, но извиняться не стал. Пошел в сторону дома, не обращая внимание на Джека и Кармен, побежавших к Кэмерону. На самом деле, Майлз младший очень удивился, что всё обошлось лишь сломанным носом. Он думал, что раскроит ему череп, потому что злость была настолько сильной, что перед глазами запрыгали красные пятна. Настолько сильной, что Риду теперь приходилось глубоко дышать, чтобы надышаться. Чтобы появились силы посадить Агрессию обратно на цепь. Он зашел в дом и прошел в ванную на первом этаже, хотя безумно хотелось пойти к Элли. Но не в таком состоянии, когда ничего, кроме потемневшего взгляда, неконтролируемого бешенства и рычания, он не мог ей дать. Остановился напротив зеркала и включил воду. Умылся пару раз, несмотря на то, что все ещё был мокрым. Одежда липла к телу, волосы к лицу, отчего по телу то и дело пробегали не самые приятные мурашки. Рид отвел волосы пальцами. Костяшки на правой руке нарывали, кожа была содрана, но это был пустяк. Малюсенькая мелочь, которая ничего не значила. Элли было в сто крат хуже. Когда она была одна, а этот придурок толкнул её в воду, когда она барахталась и пыталась выплыть наружу. И Рид только мог представить, какие мысли были в её голове в этот момент. Но он не станет спрашивать. Потому что боялся узнать, что его предположения подтвердятся. Кто-то пару раз постучал в дверь, и Рид выключил воду. — Да? — Уже спокойнее проговорил он, и на пороге возник Джек. Друг выглядел уставшим. И расстроенным. Рид понимал по какой причине, но не мог заставить себя ощущать чувства вины. Да и не хотел, если быть совсем откровенным. — Завтра утром я отвезу Кэмерона и Брэдли обратно. Ему нужно в больницу. Мне кажется, у него не только сломан нос, но и сотрясение. — Джек потер пальцами переносицу и вздохнул, как будто хотел сказать что-то ещё, но передумал. Но Рид все понимал. — Я знаю, что ты хочешь сказать, — заговорил он, смотря на отражение друга в зеркале, — что я перестарался и что мне не следовало его трогать. Но я не чувствую себя виноватым, Джек. Мне жаль только потому, что тебе завтра придется ехать с ними обратно. Мне жаль, что я испортил тебе отдых. Но мне плевать, что я сломал ему нос. Мне плевать, что у него может быть сотрясение. Плевать. Элли... Рид глубоко вздохнул. Сердце все ещё не успокаивалось и ныло каждый раз, когда парень думал о сводной сестре. И о том, чем мог закончиться сегодняшний вечер. — Она не умеет плавать, и этот урод, я уверен, знал об этом. Она боится воды, а он столкнул её туда. Заставил её пережить этот страх, понимаешь? Заставил её страдать и думать, что она... — Рид снова вздохнул, пытаясь проглотить вдруг возникший в горле ком, — что она может умереть и что никто из нас ей не поможет. Джек нахмурился, как будто слова Рида делали ему больно. Он протянул руку и похлопал друга по плечу. — Всё в порядке, Рид, — проговорил Джек, — если бы на месте Элли была Мия, я бы сделал то же самое. Я не осуждаю тебя. Я даже... — он замялся, но продолжил, когда Рид повернулся и с любопытством посмотрел на него, — я даже удивился, что ты ограничился одним ударом, — неуверенно закончил он. — Я тоже удивился, — тихо сказал Рид. Оба знали, что для Кэмерона всё могло закончиться хуже. Куда хуже. — Ты пойдешь к ней? — Решил сменить тему Джек. Рид кивнул, и тогда они оба вышли из ванной комнаты. Джек пошел обратно на улицу, а Рид, тяжело ступая по ступеням, пошел в комнату, где была Элли. Это была не та спальня, где она ночевала. В этой практически вплотную друг к другу стояло две кровати, маленькая тумбочка и шкаф. На одной из кроватей сидела Элли уже в сухой одежде. Рядом сидела Мия, обняв подругу и чуть покачиваясь с ней из сторону в сторону, словно хотела убаюкать. Кэролайн стояла над ними, сложив руки на груди. Когда парень вошел в комнату, девочки резко замолчали. И, не говоря ни слова, вышли из комнаты, оставив Рида и Элли одних. *** Рид и Элли. Она смотрела на него с болью и благодарностью. С радостью и страхом. С надеждой и пережитым ужасом. И Рид не знал, что ему сделать, чтобы не было этого проклятого «и». Чтобы осталось только хорошее в её взгляде, в её душе, в её сердце. Он сел на соседнюю кровать, напротив. Окинул Элли обеспокоенным взглядом с ног до головы, замечая с облегчением, что на ней были мешковатые спортивные штаны и футболка, а не мокрая майка и джинсы. — Ты как? — Негромко спросил он. Агрессия спряталась, села обратно в свою клетку, а Рид накинул на неё поводок. Она не появится рядом с Элли. С кем угодно, но только не с ней. — Уже лучше, — тихо ответила Элли, но Рид слышал, как надломился её голос в конце, и видел, как слезы набежали на глаза. Её губы задрожали, и молодому человеку хотелось зажмуриться, чтобы не видеть этого. Потому что это было слишком больно. Но он смотрел, потому что Элли было в десятки раз сложнее, чем ему. — Иди сюда, — одними губами проговорил Рид, а Элли, тихо всхлипнув, встала с кровати, как будто только этих слов от него и ждала. Он мягко взял её за бледное запястье, на котором болтался браслет, и аккуратно усадил к себе на колени. Элли обхватила его шею руками, прижалась щекой к плечу и заплакала. Перед тем, как он зашел, она собиралась сказать ему так много всего, но слова застряли комом в горле. Она просто была безумно ему благодарна. Девушка вцепилась в него, как в спасательный круг цепляется утопающий. И ведь для них это перестало быть просто метафорой. Плакала ему в плечо, пытаясь избавиться от страха в сердце. Рид обнял её, прижав к себе в плотную. Элли дрожала как осиновый лист, и он никак не мог это остановить. Просто сжал её в своих объятиях сильнее и зажмурился оттого, что сердце заныло с новой силой. Он прислонился щекой к её мокрым волосам, а одной рукой начал поглаживать по спине. Сидели они так бесконечно долго или буквально пару минут, никто из них сказать не мог. Элли, чуть успокоившись, отстранилась и, обнимая Рида за шею, посмотрела ему в глаза. — Спасибо, — тихо, на судорожном выдохе, сказала она. Он не ответил. Слабо и как-то болезненно улыбнулся. Наклонил голову и прижался своим лбом ко лбу Элли. — Я... — выдохнул парень, прикрыв глаза, — так испугался, Элли. Боялся, что не успею спасти тебя. Боялся, что может быть слишком поздно. Боялся, что я... потеряю тебя навсегда. Элли ощутила, как заболело в груди. Мучительно было слышать это. Она сама испугалась до смерти, но даже представить не могла, какой страх испытал Рид. Что он сделал бы, если бы она больше не задышала? Если бы он и вовсе не смог найти её в темной пучине озера? Что он сказал бы родителям? Что он сказал бы её маме? Как жил бы сам? Винил бы Кэмерона? Винил бы себя? Живя беззаботно, не ожидаешь, что смерть может дышать тебе в затылок. — Но ты успел, — зашептала Элли, — ты спас меня, не позволил захлебнуться, утонуть, — она чуть отклонилась, чтобы видеть его глаза, — всё хорошо. Теперь всё хорошо, Рид. Всё хорошо. Этих двух слова хватило, чтобы тиски, сковывающие грудь молодого человека, ослабли. Она ободряюще улыбнулась, и тогда Рид окончательно расслабился. Элли и сама поверила в свои слова. Всё-таки успокоить друг друга было легче, чем успокоиться самостоятельно. Но теперь всё хорошо и правда. Девушка вдруг заметила на его правой руке сильную ссадину на костяшках пальцев. Мягко взяла её, и Рид удивился, какой холодной была ладонь сводной сестры, несмотря на то, что это он всё еще был в мокрой одежде и не успел отогреться. — Что с твоей рукой? — Сломал Кэмерону нос, — спокойно ответил Рид, разглядывая полученные увечья. Вскинув брови, Элли взглянула на сводного брата. — Я не должен был этого делать, да? — Нет, — покачала она головой, — спасибо, что сломал ему нос. Мне полегчало ещё больше. Рид усмехнулся и провел по мокрым волосам Элли пальцами, пытаясь распутать их. Она крутила его браслет на руке — туда-сюда, туда-сюда, когда вдруг остановилась и вся как будто сжалась в один маленький комок. Комок боли и печали. На неё снова накатило. На этот раз осознание. — Элли? — Я снова позволила ему сделать это, — прошептала она, опустив голову, — снова дала возможность издеваться над собой. Не смогла защитить себя. Рид почувствовал, как на руку ему капнула слеза. Она снова плакала, а Рид снова ощутил, каким никчемным он был в данный момент. Он ничего не мог сделать, не мог забрать себе её боль, её страх и ужас, не мог сделать так, чтобы она не плакала. Однако… всё-таки он мог кое-что сделать. Брюнет мягко прикоснулся к её подбородку и приподнял лицо, чтобы девушка взглянула на него. — Это не повторится, обещаю. — Тихо, но твердо сказал он. — Тебе больше не придется защищать себя, Элли. Теперь это буду делать я. Элли не знала, когда у неё появились чувства к Риду. Не могла назвать день или время суток. Не могла сказать, когда ненависть к нему перетекла в симпатию. Не могла сказать, когда начала воспринимать его, не как сводного брата или друга, или врага. Не могла. Но точно знала, что именно сегодня, именно сейчас… она окончательно в него влюбилась. Элли смотрела на него, не моргая, из глаз её медленно текли слезы. Рид протянул руку и бережно стер влажные дорожки с её щек большим пальцем. И как в него не влюбиться? Как не чувствовать то, что в груди как будто цветут тысячи цветов одновременно? Как игнорировать эту нежность, эту заботу, эту обеспокоенность, этот взгляд, эти касания, эти слова? Он — тот, кто ей всегда был нужен. Оба замолчали на какое-то время, переваривая происходящее. Рид продолжал пальцами здоровой руки перебирать волосы Элли, которые медленно высыхали, начиная чуть пушиться. Она же снова бездумно крутила пальцами его браслет, дотрагиваясь до каждого тоненького металлического колечка. Каждый думал о своем, но в то же время об одном и том же — о друг друге. Привязанность между ними была очевидной. Хотя, кажется, она уже стала чем-то сильнее. Гораздо сильнее. — Знаешь, — начала вдруг Элли после долгих минут молчания, — на самом деле Кэмерон не просто мой старый друг, он мой бывший парень. Ей казалось, что это важно. Что Рид должен знать об этом, ведь между ними было что-то теплое, что-то трепетное. Что-то неизбежное. — Я уже понял. — Как? — По тому, как он на тебя смотрел. — А как он на меня смотрел?.. — Так, как могут смотреть только парни на своих бывших девушек, — сказал Рид и замолчал, но, поймав на себе вопросительный взгляд девушки, нехотя пояснил, — как на... почти просроченный кусок мяса. Ты вроде можешь съесть, а вроде и противно. — Фу, какое ужасное сравнение, — прошептала Элли, поморщившись. — Я знаю. — А откуда ты... — Потому что я парень, Элли. К сожалению, не с самым добрым прошлым. — Зато с хорошим настоящим. Рид тихо усмехнулся и, подавшись вперед, поцеловал девушку в щеку. — С замечательным настоящим. *** Элли. Они просидели так, обнимаясь и тихо переговариваясь, долго. Особенно долго для обычных сводных брата и сестры. Однако ни разу к ним никто не зашел и не потревожил, позволяя провести друг с другом столько времени, сколько обоим хватило бы, чтобы окончательно прийти в себя. Элли сидела в своей комнате вместе с Мией и Кэролайн. Они принесли плед и подушки, сделали какао, накидав сверху маленькие маршмеллоу. Говорили о чем-то отстраненном, избегая сегодняшней ситуации. Наверное, подруги думали, что эта тема могла задеть Элли или заставить переживать тот кошмар заново. Пусть всё это действительно было неприятно, блондинка уже успокоилась: всё обошлось. И этого не повторится. Просто потому, что так сказал Рид. — Девочки, я... — Элли сама хотела вернуться к этой теме, обсудить её с Мией и Кэролайн. И рассказать им всё. От начала и до конца. — Я хочу с вами обсудить кое-что... И она рассказала. Начала неуверенно, чуть запинаясь. Но с каждым новым словом становилась раскрепощеннее и свободнее. Рассказала, что Кэмерон был её бывшим парнем и что их отношения испортились очень давно. Рассказала про поездку на озеро пять лет назад и то, чем эта поездка для неё обернулась. Рассказала о том, что не жила с отцом долгие одиннадцать лет и очень сильно обижалась, злилась и ненавидела Рида, хотя он никогда не был в этом виноват. Рассказала, что друзей у неё не было настоящих никогда, поэтому она так осторожно относилась к ним обеим. Рассказала про Алекса и про поцелуй в машине, про бесконечные ссоры с Ридом. И про то, что… влюбилась в сводного брата. Однако реакция подруг была кардинально разной и удивительной вдвойне. — Серьезно? — Мия вытаращила глаза. — Я была уверена, что у тебя что-то с Алексом… — Нет, мы правда просто друзья. — Но ты же сказала, что вы целовались. — Да, но… — Элли вздохнула, — мне кажется, что я просто хотела заглушить обиду на Рида. Кэролайн молча смотрела на подруг. И улыбалась. — Ты не выглядишь удивленной, — сказала Элли, взглянув на неё. — Да! — Подхватила Мия. — Ты что, обо всем знала? — Догадывалась, — спокойно проговорила Кэролайн. — Ты обо всём догадывалась, но не рассказала мне? — Девушка возмущенно всплеснула руками. — Мне нужно было подтверждение. — Но как ты поняла? — Элли нервно теребила пальцами браслет на руке. — На самом деле я поняла это перед нашей поездкой, — Кэролайн чуть наклонила голову набок, — тогда, в кафе, после того, как мы купили тебе купальник. Я увидела, как вы смотрите друг на друга. Элли вспомнила, как встретилась взглядом с Кэролайн тогда. Как подруга посмотрела на неё, чуть прищурившись. Так, словно о чем-то подозревала. Но сейчас она понимала, что это было не «словно». — Значит, вы вместе? Вопрос оказался для Элли тупиковым. Она ни разу до этого не задумывалась о том, в каком статусе они были по отношению друг другу. Враги? Друзья? Брат и сестра? Возлюбленные? Они не обсуждали это. Даже не признавались друг другу в чувствах, поэтому ничего, кроме... — Я не знаю. ...Элли ответить не смогла. — То есть? — Мия вскинула одну бровь. — Вы не говорили на эту тему, да? — Голос Кэролайн звучал спокойно, без тени какой-либо претензии. — Мы вообще ни разу не затрагивали нас и наши чувства, — Элли опустила взгляд на кружку с какао, о которую грела замершие руки, — я не сомневаюсь в том, что нравлюсь ему, но, наверное, лучше это обсудить, разве нет? Чтобы между нами не было каких-то недопониманий, — она вздохнула, — но что, если мы всё испортим? Испортим этим разговором. Мы часто делали так раньше — обижали друг друга своими словами. — Но и излечивали же тоже, — мягко заметила Мия. — Может, вам и вовсе не нужно это обсуждать, — спокойно сказала Кэролайн, присаживаясь рядом с подругами на кровать, — вы так хорошо друг друга понимаете, тянетесь, обнимаетесь и целуетесь. Вы уже ведете себя, как пара. Тебе ведь не хочется искать себе кого-то другого? Элли отрицательно покачала головой. — Однако если тебя это беспокоит, мне кажется, вам стоит поговорить. В конце концов нет ничего лучше обычного разговора, — добавила Мия. — Даже если сначала будет непросто, мне кажется, вы со всем разберетесь. — Мия права, Элли. В любом случае прислушивайся к собственному сердцу, ладно? Оно — твой самый верный друг и помощник, который подскажет, как поступить правильно. Тепло улыбнувшись, Элли взглянула сначала на Кэролайн, затем на Мию. И обняла их обеих за шеи, чуть не разлив своё какао, кружку с которым зажала коленями. И засмеялась. Радостно, легко и свободно. — Спасибо, девочки, — проговорила она сквозь смех, — я всегда мечтала о таких подругах, как вы, — сорвалось у неё прежде, чем она успела прикусить язык. Однако Мия и Кэролайн лишь плотнее прижались к ней, обнимая с двух сторон. — Нам жаль, Элли, что у тебя так долго не было настоящих друзей и что у тебя такое тяжелое прошлое, — сказала Мия, — но любая черная полоса всегда заканчивается, ты ведь знаешь об этом? Всё плохое, что бы с тобой ни случилось, не будет длиться вечно. Помни об этом. Элли прикрыла глаза, продолжая улыбаться. И правда. Её белая полоса началась с решения приехать к отцу, пусть сначала казалось, что нет идеи хуже. Её белая полоса началась со знакомства с Ридом, пусть сначала она думала, что нет человека в мире, которого бы она ненавидела сильнее. Её белая полоса началась с чувств к нему, когда казалось, что влюбиться больше она не сможет. Свет есть всегда — просто обернитесь. Возможно, всё это время вы стояли к солнцу спиной.