Прости, пойми, прими

День за днём пролетали незаметно. Легкие, веселые и счастливые дни. Дни, когда Элли и Рид позволяли себе проявлять эмоции и чувства при друзьях, которые давно обо всем знали. Дни, когда они проводили друг с другом каждую свободную от родительского внимание минуту. Порой они очень рисковали, решив поцеловаться на втором этаже, не заходя ни в одну из комнат, или на кухне, пока Анна была в своей комнате, а Лили и Микки смотрели мультики в гостиной. Иногда и Рид, и Элли настолько дерзили, что, сидя за одним кухонным столом, кидали друг на друга неоднозначные взгляды, когда родители опускали глаза в тарелку. А однажды Элли даже аккуратно провела ступней по ноге Рида, заставляя его чуть дернуться и чуть не поперхнуться кусочком жареной картошки. — Что с тобой? — Спросил тогда Гарри, нахмурившись. — Ничего, в колено вступило, — отмахнулся Рид, бросив на сводную сестру убийственный взгляд, пока Элли, прижав кулак к губам, скрывала улыбку. Однако Рид не остался в долгу. На следующий же день он, проходя мимо Элли, когда та наливала в кружку воду, шлепнул её по ягодицам. От неожиданности девушка отпустила ручку, и кружка с грохотом разбилась, а осколки разлетелись по полу. — Ты... — возмущенно выдохнула Элли, смотря на Рида. Вода из кружки разлилась прямо на её майку и шортики, облепляя тело. На шум прибежала Анна. — Что случилось? — Женщина взглянула сначала на мокрое пятно на одежде Элли, затем на осколки на полу. — Элли, все в порядке? Ты не обожглась? — Всё в порядке, — улыбнулась она, бросив хмурый взгляд на Рида, — это не кипяток. Кружка выскользнула, не смогла удержать. Я сейчас всё уберу. Рид, встав за спиной матери, одними губами сказал: «Один-один, звёздочка». Это противостояние напоминало их знакомство. Однако было одно существенное отличие — сейчас все эти шутки и маленькие издевательства друг над другом проходили по-доброму. С любовью. Они незаметно щипали и прикасались друг к другу, дразня и рискуя быть пойманными. Сначала оба делали это с осторожностью, со страхом, но со временем их действия стали свободнее и развязнее. Рид и Элли отрывались друг от друга буквально за считанные секунды до того, как в комнате появлялся кто-то ещё, и отлично разыгрывали из себя брата и сестру. И эта игра совсем не надоедала, как было по началу. Было в ней что-то забавное, острое, с перчинкой. *** 15 августа. Элли — Гарри, ты взял свою бритву? — Крикнула Анна, склонившись над чемоданом. — Да, — глухо ответил он с кухни. — А плавки? — Да. — А паспорт? — Да. — А... — Анна, — мужчина вышел из кухни, держа в руке большую кружку с кофе, — успокойся, мы всё взяли. От того, что ты в тридцатый раз проверишь наш багаж, ничего не изменится. — Да неужели? — Усмехнулась Элли, стоя за его спиной. Пальцами она держала два билета на самолет. — Ты же вытащила их из нашей сумки, да? — Спросил Гарри с надеждой, смотря на дочь. — Нет, нашла на стиральной машине в ванной. — Точно! — Анна взяла протянутые билеты. — Вот это я как раз и не проверила. Спасибо, милая! — Она чмокнула падчерицу в щеку. — Спасибо, енотик, — сказал Гарри и поцеловал дочь в макушку, — никуда бы не улетели, если бы не ты. — И эти люди утверждают, что самый забывчивый человек в нашей семье — это я, — хмыкнул Рид, спустившись с лестницы. — Ты однажды забыл Микки в детском саду, — протянул Гарри, делая глоток кофе. — Серьезно? — Элли вскинула брови и взглянула на парня. — Да, он забрал Лили, а Микки оставил. — Всё было не так, — поморщился Рид. — Микки долго болел и не ходил в детский сад, и я уже отвык, что его тоже нужно было забирать. И потом же я вернулся за ним почти сразу! — Да, когда уже был практически возле дома. — Забрал же, — проворчал молодой человек. — Какой кошмар, — Элли прижала руку к груди и покачала головой. — И каким же отцом ты будешь, Рид? — Самым лучшим, конечно! Входная дверь вдруг отворилась, прерывая начавшийся было спор. — Такси приедет через несколько минут, хватит болтать! — Громко сказала Нора и зашла в дом, а за ней, визжа, бежали Микки и Лили. Не уступая им в скорости, бежал Чарли и громко лаял волоча за собой поводок. — А бабушка сказала, что заберет нас на выходные! — Радостно крикнул Микки. — И мы будем печь печенье! — Подхватила Лили. — Ты уверена, что справишься с ними, мам? — Спросила Анна, смотря на бегающих детей. — Может, лучше просто побудешь здесь, вместе с Ридом и Элли? — Перестань, — отмахнулась Нора, — я управлялась с Ридом в подростковом возрасте, а он был ещё хуже, чем эти двое вместе взятые, так что не переживай. — Неужели я был таким непослушным ребенком? — Пробурчал Рид, проходя мимо с чемоданом. — Да, но не делай вид, словно сам об этом не знал, — протянула бабушка. Их прервало подъехавшее такси. Все тут же засуетились, приближаясь к желтому автомобилю. Рид поставил сумки в багажник, пока Гарри и Анна прощались с младшими своими детьми. Затем быстро попрощались с Норой, Ридом и Элли, дав последним столько указаний, что голова могла лопнуть. Однако они покорно кивали и улыбались, осознавая, что как минимум одно из указаний нарушат уже сегодня вечером — не устраивать в их доме вечеринки. Но они просто не могли не воспользоваться этой возможностью. Анна и Гарри сели в такси и уехали в аэропорт. — Бабушка, пойдем собирать вещи! — Сказал Микки, схватив женщину за руку. Кажется, ни он, ни его сестра совершенно не расстроились из-за отъезда родителей на целых три дня. — Какие ещё вещи? — Нахмурилась она. — У меня дома есть всё, что вам нужно. — А как же игрушки? — Игрушки тоже есть. — У тебя нет Дира и Иллэ! — Надула губы Лили. — Это ещё что такое? — Это её игрушки — плюшевые пингвин и обезьяна. Мы с Ридом подарили ей их, когда только приехали, — пояснила Элли, улыбаясь и смотря за тем, как девочка и мальчик побежали обратно в дом. Выбегали они оттуда, держа в руках любимые игрушки — обезьяну и пингвина, машинку на радиоуправлении и поезд. У них было столько разных игрушек, но Микки и Лили неизменно выбирали именно эти. — О, бог ты мой, — протянула Нора, покачав головой. — Вам точно необходимо брать их с собой? — Конечно, бабушка! — Ладно, — проворчала она, — Рид, вызови нам такси! Когда машина подъехала к дому, Лили и Микки быстро обняли старших брата и сестру и запрыгнули на заднее сидение, прижав к себе любимые игрушки. — Постарайтесь не угробить дом, ладно? — Нора обняла Элли и ласково похлопала внука по щеке, затем тоже села в машину. — Ты о чем? — О вашей вечеринке, конечно же, о чем ещё? Элли и Рид быстро переглянулись. — Не переживайте, я ничего не скажу вашим родителям, — усмехнулась женщина. — Ты лучшая, ты же знаешь об этом? — Рид растянул губы в довольной улыбке, а Элли облегченно выдохнула. — Конечно знаю, — хмыкнула Нора, — проведите хорошо время, но не перестарайтесь, ясно вам? Элли, присматривай за этим негодником. А ты, негодник, присматривай за Элли. Поняли меня? — Да! — Одновременно сказали Элли и Рид, резко выпрямляясь, словно солдаты. И так они были похожи на своих младших брата и сестру, что Нора просто не смогла сдержать улыбку. — Все, поехали, — сказала она таксисту. — Если что, звоните, — крикнула им вслед Элли. Машина скрылась за поворотом, и парень с девушкой взглянули друг на друга. Одни. Они остались абсолютно одни. И оба собирались насладиться минутами близости и общего одиночества на полную. Рид протянул руку и переплел свои пальцы с пальцами Элли. Улыбнувшись, он потянул ее к дому. Им пора было подготавливаться к вечеринке. *** Рид и Элли Несмотря на то, что на ближайшие три дня большой дом был в полном распоряжении Рида и Элли, они не собирались наглеть и закатывать вечеринку, подобную вечеринкам в доме Брайана. Все должно было быть гораздо скромнее, не с таким большим количеством людей. И желательно было убрать подальше хрупкие предметы, способные пострадать. — Пиво купили, текилу купили, джин купили, водка, виски... — перечисляла Элли, стоя на кухне и указывая на бутылки, ровным рядочком выстроившиеся на столешнице. — Лимоны, лаймы, клубника, мята, — продолжала бубнить она, заглядывая в пакеты. — Ты становишься похожей на мою мать, — усмехнулся Рид, — тоже боишься о чем-то забыть, еще и вслух проговариваешь... — Когда я проговариваю вслух, — ответила Элли, продолжая смотреть в содержимое пакетов, — мне легче собраться с мыслями и понять, купили ли мы все то, что хотели. — Мы все купили, хватит перепроверять. — Я не проверила до конца. — Я тебе сказал, что мы все купили, — Рид схватил её за руку и резко прижал к себе. — Рид, ну подожди! — Мы, — он наклонился и чмокнул её в губы, — всё, — чмокнул еще раз, — купили, — и в третий раз запечатлел быстрый поцелуй на её губах. Элли рассмеялась и замотала головой. — Ладно, я поняла, поняла! — Крикнула она, пытаясь высвободиться из его крепких объятий. — Рид, отпусти, нам еще готовить, скоро придут ребята! — Да плевать мне, — проурчал брюнет ей на ушко, но затем, смеясь, отпустил, — но они могут обидеться, а ты бы этого не хотела. Так что давай готовить. Элли покачала головой и продолжила разбирать пакеты. Рид присоединился к ней, и совсем скоро они вместе готовили разные коктейли и закуски, заказали пиццу и кучу другой не самой полезной еды. Всё было готово к приходу друзей, которые позаботились о кошельках Рида и Элли, не позволив им спустить всё на алкоголь и еду — принесли что-то с собой. Брайан и вовсе принес ящик с дорогим вином. Правда, о том, где он его достал, решил умолчать. Машины выстраивались напротив дома, а люди ровным потоком проходили внутрь. Элли позаботилась о приятной, даже уютной атмосфере — развесила гирлянды и включила подсветку. Рид включил музыку, не слишком бьющую по ушам и позволяющую расслабиться. Сводные брат и сестра договорились не пить, потому что хотя бы они должны были оставаться в трезвом уме, чтобы следить за происходящем и помогать остальным в случае чего. Поддержать волосы над унитазом, например, или проследить за тем, чтобы никто и ничего не поджог или разбил. — Ребята, вы всё так круто устроили! — Крикнул Брайан, вскинув руки и чуть пролив пиво на пол. Рид глубоко вздохнул и заскрипел зубами, а Элли, сидя рядом с ним на диване, лишь сдержанно улыбнулась. Ей было не по себе от мысли, что потом им двоим придется отмывать весь дом. Вечеринки — дело ответственное. Но это будет потом. Сейчас можно было расслабиться. — Не переживай, главное, что мы додумались убрать наш белый ковер, — проговорила Элли брюнету на ухо, а он тихо усмехнулся и прижал к губам стеклянное горлышко бутылки с колой. Они общались с друзьями, наконец не скрывая проявления чувств, которые переодически проскальзывали между ними. Обнимались и целовались, не боясь быть застигнутыми врасплох, потому что рядом были те, кому все равно на то, что Элли и Рид были сводными братом и сестрой. Ни для одного из них это не было проблемой, и Рид очень хотел, чтобы его родители думали точно так же. Но он слишком отчетливо помнил разговор с отцом. И слишком хорошо помнил, как Элли страдала из-за того, что Гарри не было в её жизни так долго. Рид не хотел терять хорошие взаимоотношения с отцом и не хотел, чтобы их теряла Элли. Но он просто не мог от неё отказаться. Слишком погряз в своих чувствах, и теперь было поздно отступать. Его сердце гоняло кровь по венам благодаря Элли, и дышалось рядом с ней гораздо свободнее, чем без неё. И Рид не собирался это менять. Он прижался щекой к макушке Элли, что положила голову ему на плечо и слушала рассказ Джека о том, какой козел работал в маркетинговом отделе его филиала, и позволил себе раствориться в этом ощущении честности. Честности и открытости их чувств. Они были вместе. И вместе они как-нибудь справятся. Элли слушала болтовню Джека, пытаясь вслушаться в его рассказ, однако снова и снова мысль её уплывала куда-то в другую сторону. Сторону Рида и происходящего в их жизни. Она не знала, как отреагируют их родители, если узнают, что они начали встречаться. Однако что-то, сидящее внутри, шептало Элли: «Не стоит. Не торопись. Не рассказывай». И она послушно молчала. Потому что это что-то её останавливало. Элли обхватила руку Рида своей, прижавшись к нему боком и продолжая слушать Джека, но не слышать его. Так они, не обсуждая это друг с другом, условились молчать о своих чувствах. И пусть оба понимали, что не получится держать это в секрете вечно, сейчас всё было именно так. Так было безопаснее. Все стали расходиться ближе к трем часам ночи. Элли и Рид предлагали остаться, всем бы нашлось место, однако друзья, словно сговорившись, начали собираться и уходить. Под разными предлогами, и никто не стал удерживать их силой. — Вы уверены, что нормально доедете? — Спросила Элли, аккуратно уложив голову заснувшей Мии на плечо Джека. — Не парьтесь, все будет нормально, — чуть заплетающимся языком ответил Джек и усмехнулся, прижимая девушку к себе. Брайан принёс настолько крепкое вино, что даже вечно непьянеющего Джека развезло. — Напиши, как доберетесь, ладно? — Рид наклонился к Джеку и шлепнул его по плечу, когда заметил, как тот начал засыпать. — Эй, я с тобой разговариваю! Не спи, идиот! — Прошипел Рид, кинув взгляд на таксиста. — Не сплю я, не сплю, — пробурчал Джек и разлепил глаза. — Будешь спать дома, когда приедете, — сказал Рид. — А сейчас — следи за дорогой, понял меня? — Понял я, понял. Отпускать их одних было не по себе, однако Рид и Элли, собиравшиеся отвезти их домой на своей машине, столкнулись с ужасным сопротивлением. Как от Мии, так и от Джека. Пьяных людей, как известно, не переспорить. Поэтому сводные решили пойти на поводу у своих друзей, посадив тех в такси и разослав по домам. Они зашли обратно в дом только тогда, когда дорога опустела и все уехали. Внутри творился полнейший хаос, но и Рид, и Элли знали, что могло быть гораздо хуже. В целом, всё было даже не плохо, если закрыть глаза на пустые бутылки, банки и остатки недоеденной еды. — Уберемся завтра, пойдем спать, — немного устало сказал Рид, а Элли и не собиралась спорить. Все-таки вечеринки, на которых вы единственные трезвые люди, воспринимаются иначе. Эйфория отпускает быстрее, а вымотанность словно поджидает за углом. Они поднялись на второй этаж и остановились каждый напротив своей комнаты. Но никто из них не спешил заходить. Что-то заставило их притормозить. — Знаешь, — вдруг заговорил Рид, смотря на дверь в свою комнату, — мы ведь одни. А, значит, могли бы спать вместе. — Могли бы, — тихо ответила Элли. Рид медленно обернулся и взглянул на неё. Слабый свет светильников со второго этажа чуть подсвечивал её образ, создавая какую-то романтично-интимную обстановку. — В моей комнате? — Спросил он. — В твоей? В гостевой? Ему было не важно, где спать, если рядом будет она. Хоть на полу — все равно. И он предоставлял ей выбор. Может, гораздо комфортнее ей было засыпать в своей кровати, в которой она спала на протяжении этих трех месяцев. — Хочу в твоей. Рид тихо усмехнулся и, открыв дверь, галантно поклонился, пропуская девушку вперед, как принцессу. Она, хихикнув, зашла в комнату, попутно стягивая с себя вязаную кофту, оставаясь в майке. Аккуратно повесила её на компьютерное кресло у стола. — Я собираюсь сходить в душ, ты пойдешь? — Спросил Рид, подходя к шкафу. Он начал снимать с себя футболку, а Элли не смогла отвести взгляд от его крепкой спины. — Да, пожалуй, — сказала она и двинулась к выходу, — я схожу на первом этаже. Всё это было так... странно. Странно потому, что нормально? Потому что, должно быть, так и должны вести себя люди, находящиеся в отношениях? А не скрываться от собственных родителей. Элли зашла в свою комнату, чтобы взять чистую одежду. И тогда поняла, что сегодняшняя ночь будет отличаться от других. Она будет другой — полной доверия и любви. Элли пришла к этому решению быстро, без сомнений и отрицания. Уверенность окутала девушку мягким облаком, не оставляя место ни страху, не переживаниям. Да. Она действительно была уверена: сегодня все будет иначе. Это будет их ночь. *** Элли зашла в комнату к Риду, когда он расстилал кровать, стоя к ней спиной. Она медленно подошла к нему, ступая неслышно, и обняла его со спины. Приподняла край его футболки, запуская под неё свои прохладные руки. Подушечками пальцев обвела мышцы живота, проходясь по коже. — Элли, — тихо выдохнул Рид, напрягаясь. Он не слышал, как она вошла, и дрогнул, почувствовав её прикосновения. Пальцы её чертили непонятные узоры на его коже, и брюнет вдруг растерял все мысли, что были в его голове. О чем он, черт возьми, думал, пока она не пришла? Рид взглянул на неё через плечо. Она смотрела на него спокойно, сосредоточенно, продолжая касаться его живота. А вот он не мог сосредоточиться, как бы ни старался. Молодой человек повернулся, положив руки Элли на талию, перебрав светло-розовую ткань рубашки, которую она накинула на плечи. Не вытаскивая руки из-под футболки сводного брата, Элли провела ноготками по коже спины. Она услышала, как шумно сглотнул Рид. Слышала, как сбилось его дыхание из-за её прикосновений. И не заметила, как сама начала дышать неправильно. Глубже, чем требовалось. Элли чуть привстала и, не отрывая взгляд от глаз Рида, провела губами по его губам. — Элли... — почти жалобно прошептал он, и она почувствовала, как своими пальцами он скомкал её рубашку. Элли знала, что ему было тяжело держать себя в руках. И она была уверена, что, как бы далеко они ни зашли, Рид остановиться. Ради неё остановиться. Однако сегодня этого не случиться. Она не станет останавливать его. И не позволит остановить себя. — Знаешь, — тихо проговорила она, чуть отстраняясь, — однажды в университете моя преподавательница по общей психологии сказала, что доверие — это признак потребности в принадлежности и принятии. Рид чуть прищурился. — И ты чувствуешь эту потребность? Их шепот отражался от стен. Шептали, несмотря на то, что были одни, несмотря на то, что могли не скрываться. Могли, да. Однако дело здесь было в другом. Шептали потому, что эти слова предназначались только для них двоих. — Да, — ответила Элли, — я чувствую потребность в принадлежности тебе и принятии тобой. На самом деле она знала, что уже была его. И пусть всё это время оба не принимали такую политику отношений, Элли знала, просто знала, что принадлежала Риду. Никому другому, только ему. Теперь хотелось ощутить это физически. — А у тебя её нет, такой потребности? — Спросила она, чувствуя, как рукой он окольцовывает её талию и прижимает к себе. — Есть, — вздохнул Рид и, наклонившись, потерся своим носом о её нос, — но я и так знаю, что принадлежу одной лишь тебе. Я только твой, Элли. И ничей больше. Ничей и никогда. Своими губами он накрыл её губы, словно запечатывая эти слова, как клятву. Клятва на поцелуях так же сильна, как и клятва на крови, разве нет? Элли прижалась к Риду, слегка задрав его футболку, продолжая выводить линии у него на спине и отвечать на поцелуй. Нежный, ласковый, не требующий продолжения. Но Элли будет требовать. Она чуть наклонила голову набок и слабо прикусила его нижнюю губу. Прижалась к нему всем телом, как кошка, жаждущая внимания. — Элли, — пробормотал Рид сквозь поцелуй, стараясь сдержать дрожь в голосе, стараясь звучать серьезно и предостерегающе. Конечно же он хотел её. Настолько сильно, насколько не хотел ни одну другую девушку когда-либо. И стыдно было говорить, сколько раз он представлял этот момент и сколько раз представлял его продолжение. Он мог с полной уверенностью сказать, что, если бы был немного моложе, контролировать себя было бы труднее — и каждый бы догадывался, что Элли очень его привлекала. Каждый раз, когда прикасалась к нему, когда, дразня, прикусывала свою нижнюю губу и смотрела на него так наивно, словно ничего не произошло. А он сгорал изнутри каждый чертов раз. Но он слишком отчетливо помнил, как несколько недель назад она, лежа под ним, тряслась и сжимала пальцами одеяло. Помнил, как слезы бежали по её щекам, и помнил, как больно ему было это видеть. И как больно ей было это показывать. И сейчас, когда она пыталась подтолкнуть его чуть дальше, Рид просто боялся. Боялся повторения. Не потому, что не смог бы остановиться. Смог бы. Конечно смог бы. Он просто боялся опять увидеть, как она страдает. Это было не просто нежелание, это был самый настоящий страх. Рид понял это только сейчас, когда смотрел в её глаза, когда видел, как в них плескается уверенность и упрямство. Боялся её боли так, словно она была его собственной. — Всё в порядке, — попыталась успокоить его Элли, видя, как он сомневается, как раздумывает над тем, чтобы оттолкнуть её, — мы можем это сделать, Рид. Теперь можем. — Ты уверена? — Хрипло спросил он, проведя рукой по её спине, но, кажется, делая это для собственного умиротворения. — Да. И он пошел у неё на поводу. Доверился ей, как она доверилась ему. Рид потянул её к кровати, целуя губы. Нежно и трепетно, чуть прикусывая нижнюю. Держал её за талию, шел по наитию, а она просто следовала за ним. Отвечала на поцелуй, нежно водя губами по его губам. Сжимала пальцами его футболку и прижалась ладонью к спине, пока он вел её, словно в танце. Матрас прогнулся под ними, а мягкое одеяло и подушки показались самым удобным и уютным местом в мире. Рид уложил Элли на подушку, и белые волосы рассыпались по ней. Она смотрела на него снизу вверх, и ни на секунду не сомневалась в правильности своего решения. Теперь ей было не страшно. Совсем не страшно. Он склонился к её лицу, вновь целуя. Целовались много и долго, упиваясь моментом. Моментом их долгожданной близости. Не торопились, не спешили. Сегодня всё для них обоих было в новинку. Рид провел губами по щеке Элли, спускаясь чуть ниже. Целуя скулу, подбородок. Ещё ниже, перемещаясь к шее. Целовал чувствительную кожу, Элли прикрыла глаза и сжала пальцами одеяло, отрывисто выдохнув. Мурашки побежали по спине от поясницы до самого затылка. Шея — эрогенная зона, к которой до этого Рид прикасался только лишь руками — и это не могло сравниться с тем, что он делал сейчас своими губами. Целовал каждый миллиметр кожи, вызывая приятную дрожь и предвкушение чего-то большего. Оставлял отпечаток своих губ на каждой родинке. Каждое его прикосновение словно говорило: «моё», а каждый вздох Элли это подтверждал. Рид жадно вдыхал её запах. Сладкий аромат лесных ягод — гель для душа, и родной запах Элли. Родным он стал и для него. И Рид никак не мог им надышаться. Он сдерживался, не позволял себе кусать её или оставлять засосы, держа в голове тот факт, что через два дня вернутся родители. И обязательно будут вопросы, а Рид очень хотел этого избежать. Элли, как ему казалось, хотела того же. Поэтому он ограничивался поцелуями, и только лишь раз провел языком влажную дорожку по коже. Руками Рид медленно стягивал с неё рубашку, которая спустя пару мгновений с тихим шуршанием упала на пол. Элли осталась в майке и шортиках, которых скоро будет та же участь. Кожа её покрылась заметными мурашками, и Рид провел по её рукам горячими ладонями. Казалось, словно он никогда не замерзал, а Элли только и делала, что мерзла. И сейчас этот контраст между ними ощущался сильнее обычного, когда холодными пальцами она прикасалась к нему, а он оставлял на её коже горячие поцелуи. Элли привстала и поймала губы сводного брата своими, пока он, взяв девушку за край майки, начал неспешно снимать её. Пальцами гладил кожу живота, поднимаясь выше. Пупок, белая линия живота, ребра. Не пропускал ни сантиметра. Прервал поцелуй, чтобы стянуть одежду и бросить куда-то в сторону. На Элли было тот самый бюстгальтер, который она хотела надеть в поездке. Тот самый, который хотела, чтобы Рид с неё снял. И сегодня он снимет. Немного позже, но снимет. Элли заметила, как уголки губ Рида чуть дрогнули, когда он увидел верхнюю часть нижнего белья. В итоге все всегда случается так, как ты и говорил. Он протянул руку и большим пальцев провел по лямочке на её плече, спускаясь к груди. Прошелся по кружевам на чашечках, которые приятно щекотали кожу. Кровать чуть заскрипела, когда Рид склонился и снова поцеловал Элли в шею, на этот раз опускаясь ниже. Плечо, ключица, надгрудинная ямка, ещё ниже. Ложбинка между грудей, левая грудь, правая. Пальцами Рид подхватил шорты Элли и стянул их с неё, отправив туда же, куда и предыдущие вещи. Кружевные трусики мало что скрывали, но Рид даже взглядом не повел, не намекнул на что-то пошлое, и Элли, честно, была готова зацеловать его до потери сознания. Он был не такой, как Кэмерон. Его прикосновения, его поведение, да даже его взгляд был другим. Чутким, внимательным, обеспокоенным. Не грязным и пошлым, не злым. Рид обрывал все попытки Элли как-то перенять инициативу и доставлять ему удовольствие. Не потому, что был жадным, и не потому, что не хотел, чтобы она целовала его. Брюнет собирался отдать эту ночь сводной сестре. Он хотел, чтобы эта их первая близость принадлежала Элли. Чтобы одна эта ночь перекрыла предыдущие ночи, проведенные с Кэмероном. Чтобы эта ночь перекрыла все воспоминания, связанные с этим ублюдком. Чтобы Элли видела и чувствовала — её могут любить, её могут хотеть спокойно, без фанатизма, к ней могут относиться с нежностью и трепетом. Девушка потянула руки к футболке Рида, и он позволил стянуть с себя ткань, сковывающую движения. Элли судорожно выдохнула, на этот раз позволяя себе целиком и полностью рассмотреть его спортивное тело. Его мышцы привлекательно перекатывались, и пусть девушка слегка смущалась того, что просто пялилась на Рида, она не отворачивалась и не отводила взгляд. Нет. Сегодня они оба позволят себе то, что до этого было только лишь в мыслях. Она протянула руку и прикоснулась к его животу, медленно поднимаясь вверх. И словно по команде каждая его мышца напрягалась, становилась твердой, почти стальной. Это ощущение нравилось Элли до дрожи в коленях. Нравилось видеть, нравилось осознавать, насколько сильным был Рид. Нравилось чувствовать себя слабой, нравилось замечать, какой тонкой была её рука по сравнению с его рукой. Нравилось слышать скрип кровать каждый раз, когда он переносил вес на одну из своих рук, наклоняясь к ней, чтобы поцеловать. Элли никогда в жизни бы не подумала, что её так сильно будет привлекать чья-то сила. Рид был способен защитить от каждого подонка, когда-либо обижавшего её. И это очень возбуждало. Он следил за её ладонью, которой она медленно провела по рельефу мышц живота, поднимаясь выше. Крепкая грудь, ключицы и плечи. Элли позволяла себе касаться его везде, задевая прохладной ладонью соски. Его грудь вздымалась чаще необходимого, и этот факт сводил девушку с ума. Он не останавливал её руку, не пытался торопить, ведь ей тоже этого хотелось — исследовать его тело так, как не исследовала его раньше. Элли подняла на него глаза и неуверенно улыбнулась. Её ладонь лежала на его груди, прямо посередине. — Нравится? — тихо усмехнувшись, спросил Рид. — Очень нравится, — честно ответила Элли. Указательным и средним пальцем она вдруг начала «шагать» вниз по его телу, не отводя от него искрящихся глаз. Он смотрел в ответ, и желвак на его щеке дергался. Но отнюдь не от злости. Игра в гляделки началась сама собой. Правила были просты: кто отведет взгляд первым или закроет глаза — тот и проиграет. Элли довела пальца до пупка Рида, обвила его ноготком и повела дальше. Остановилась над резинкой спортивных штанов и, дразня их обоих, провела ногтями по коже ниже пупка. Рид резко выдохнул и прикрыл глаза, позволяя Элли усмехнуться. — Ты победила, — пробормотал брюнет с закрытыми глазами, отгоняя прочь навязчивые фантазии. Ему не нужно было ничего представлять — вот-вот всё случится наяву. Просто и Рид, и Элли оттягивали этот момент, чтобы вдоволь насладиться происходящим. Он положил ладонь на поясницу Элли, пока она продолжала водить пальцами слева и направо, касаясь выступающих вен и косых мышц живота, должно быть, не замечая, как сильно выпирает его плоть от возбуждения. Или лишь делала вид, что не замечает. Рид провел по её позвоночнику пальцами и, дойдя до застежки бюстгальтера, ловко расстегнул его одной рукой. Открыл глаза, в которых плясали чертики, и начал медленно стягивать бюстгальтер с её плеч, потянув за тонкую лямочку. На этот раз выиграл Рид, когда Элли смущенно опустила взгляд. Её грудь часто поднималась и опускалась, и Рид еле заставил себя отвести взгляд от округлостей, от розовых сосков и ареол, от маленьких родинок, оставивших свой отпечаток здесь, здесь и там. Приблизился к Элли и, поцеловал в щеку, прошептал: — Один-один, звёздочка. Эта игра могла быть вечной. И даже сейчас, в постели, почти обнаженные, Элли и Рид продолжали соревноваться друг с другом. Продолжали играть. Брюнет приобнял девушку за талию и снова уложил на подушки, сразу атакуя её хрупкое тело своими губами. Шея, горло, ключицы. Ниже, впадинка между ключицами, ещё ниже. Мандраж прошелся по всему телу Элли, когда Рид поймал ртом её сосок и прошелся по нему кончиком языка. Вторую грудь он накрыл ладонью и легонько смял, заставляя девушку закусить нижнюю губу и протяжно выдохнуть. Он обвел языком чувствительную ареолу, затем аккуратно прикусил сосок. Элли дёрнулась и негромко простонала. Рид довольно улыбнулся и, проложив до второй груди дорожку поцелуев, проделал с этим соском то же самое. Девушка не могла найти себе место, выгибая спину навстречу его манипуляциям. Дышала часто и обрывисто, не в силах контролировать этот процесс нормально. Она вообще не могла себя контролировать. Ощущала, как теплый сгусток возбуждение волнами накатывает на неё и копится внизу, под пупком. Рид в последний раз обвел сосок языком и переместился губами на живот. Целовал мучительно медленно. Опускался ниже, поцеловал выпирающую косточку бедер, пока не дошел до ткани трусиков. Игриво провел по ним губами, щекоча своим горячим дыханием, и резко поцеловал внутреннюю часть бедра. Выше, выше и выше. Разбитые колени Элли уже почти зажили. Сейчас на них были царапины и жуткие синяки, и брюнет ласково, чуть ощутимо прижался к ним губами. Стало легче, словно его поцелуи были лечебной мазью. Рид поднял взгляд на Элли, она таяла буквально на глазах. Красивая. Непередаваемо красивая. И желанная. Пальцами он подцепил её трусики и снял их, оставляя Элли абсолютно обнаженной и максимально открытой. Максимально доверившейся ему. Он прошелся взглядом по её телу, запоминая всё от начала и до конца. Слишком… слишком. Всё было слишком. Опустил руку, и провел большим пальцем по её складочкам, проверяя, насколько готовой она была. Элли дёрнулась, снова сжав одеяло и прижав тыльную сторону второй ладони к губам, покрываясь румянцем. Она была готова. Рид тоже. Они оба были готовы. Рид снял штаны и швырнул их на пол, туда же отправились и боксеры. Не было нужды просить раздевать себя Элли, ведь впереди их ждали еще сотни совместных ночей. И они попробуют разное. Брюнет потянулся к прикроватной тумбочке, достав оттуда блестящую пачку презерватива. Открыл и надел на возбужденную плоть, вдруг осознавая, что начинает нервничать. Не из-за себя. Из-за неё. Не хотел причинять ей боль, но прекрасно понимал, что этого не избежать. Приблизился к Элли, проведя головкой по влажным половым губам, позволяя ей почувствовать старо-новые ощущения. Элли переживала, но ни на секунду не подумала о том, чтобы остановить происходящее. Они слишком далеко зашли, но ей действительно хотелось зайти ещё дальше. Поэтому, когда Рид склонился к её лицу и задал один единственный вопрос, она ответила на него утвердительно. — Готова? — Да. Аккуратно приподняв её за бедра, Рид вошел в Элли во всю длину, тут же накрыв её губы поцелуем. Она зажмурилась, ощущая острую боль внизу живота, но ответила на поцелуй Рида в надежде на то, что это отвлечет от боли. Почти получилось. Он не двигался, позволяя ей привыкнуть к этому уже забытому чувству наполненности. Не смел наваливаться на неё всем телом, уперевшись одной рукой в кровать возле головы Элли, а второй поглаживая её по боку. Целовал её лицо, пытаясь хотя бы как-то смягчить происходящее. Элли приоткрыла глаза и, сквозь выступившие слезы, увидела, каким обеспокоенным был Рид, как он пытался сделать всё, чтобы ей стало легче. — Прости, — вырвалось у него. И сердце Элли переполняло ощущение бескрайней нежности. Всё познаётся в сравнении — все это прекрасно понимали, но Элли не была виновата в том, что у неё никогда не было кого-то лучше, чем Рид. А теперь и не нужно было. — Всё в порядке, — пробормотала она, — давай, Рид, — сказала девушка и громко зашипела, когда он чуть двинулся в ней. Сжала руку в кулак, впилась ногтями в ладонь — точно, это всегда помогало. Перебить боль другой болью — то, что было нужно. — Так не пойдет, — покачав головой, сказал Рид и разжал её кулак, переплетая из пальцы и прижимая свою ладонь к её ладони — ему никогда не нравился этот её способ. Он мягко прижал её руку к подушке. Держал. Поддерживал. Не давал вредить себе. — Элли, тебе нужно расслабиться. Она кивнула и, глубоко вздохнув, заставила себя расслабить мышцы. Рид снова двинулся, и пусть боль была такой же колющей, Элли лишь слегка поморщилась. Брюнет не останавливался, двигался медленно, внимательно следя за реакцией девушки. Он был готов прекратить, если бы увидел, что ничего не меняется. В конце концов есть огромное количество способов довести друг друга до оргазма и без проникновения. Однако Элли упрямо молчала, терпела каждое его движение и сжала его запястье пальцами. Но спустя время Рид почувствовал, как Элли начала расслабляться по-настоящему. Её тело делало это само. Она больше не жмурилась от боли, не стискивала его ладонь пальцами. Дышала громко, особенно громко выдыхала, когда он отстранялся от её тела. Рид и сам с трудом сдерживался, стараясь держать свои эмоции в узде. Потому что ему, черт возьми, было слишком хорошо. Элли не заметила, как и когда боль отошла на второй план. Не заметила, как её начали накрывать маленькие волны удовольствия, которые с каждым скрипом кровати становились все больше. Не заметила, в какой момент начала сама чуть двигаться Риду навстречу и тихо постанывать. Он склонился к её лицу, когда она приоткрыла глаза и взглянула на него. Лицом к лицу, глаза в глаза. Вздох, выдох, стон, рык. И так снова, снова, снова. Их дыхание смешалось, становясь одним, общим. Тела обжигающе соприкасались друг с другом. Кожа к коже. Боже, боже, боже. Толчки становились быстрее и глубже, ощущения острее в десятки триллионов раз. Их обоих накрывало, но всё происходящее нельзя было сравнивать с тем, что было в их жизни раньше, потому что, помимо эйфории, которую испытывали оба, их чувства друг к другу играли определенную роль. Это всё — не только лишь физическое влечение. Их тянуло друг к другу морально, душевно. Поэтому это было в новинку. Раньше такого никогда не было. И именно поэтому удовольствие было непередаваемым и уникальным. Исступление, восторг, наслаждение, оргазм — всё это пришло одновременно, унося Рида и Элли в сладкое ощущение невесомости. Он поцеловал её в губы, заглушая протяжный стон и скрывая свой собственный. Элли ослабшими руками обняла его за шею, позволяя навалиться на себя сверху. Чувствовала, как его потряхивало, несмотря на то, что её саму трясло от экстаза. Обняла и прикрыла глаза, восстанавливая в памяти предыдущие мгновения. Это было слишком хорошо и невероятно важно — ведь Элли переборола свой страх, смогла доверить всю себя. И наконец получить свою усладу. — Ты как? — Хрипло прошептал Рид, приподнимаясь. Он поцеловал девушку в щеку и лег рядом, повернув её к себе лицом. Убрал её растрепавшиеся волосы назад, слегка прикасаясь к коже кончиками пальцев. — Невероятно, — ответила Элли на выдохе и тепло ему улыбнулась, — просто невероятно. *** Они лежали друг напротив друга, укрытые одеялом. Дыхание выровнялось, сознание больше не было застлано сладким наваждением. Шептались, сонно глядя друг другу в глаза. Были уставшими, но очень довольными. И, должно быть, в тот момент самыми счастливыми. — Вот эти твои родинки, — проговорила Элли, указательными пальцев обведя маленькие точки на ребрах Рида. — Они похожи на созвездие Стрелы, — девушка провела от одной родинки к другой, словно рисовала какой-то рисунок. — Есть много разных мифов, связанных с этим созвездием. В одном из них говорится, что это стрела, которой Геркулес убил орла. Этот орёл на протяжении тридцати тысяч лет клевал печень Прометея. А в другом мифе говорится, что это стрела, которой Аполлон убил Пифона — чудовища, преследовавшего его мать. Рид внимательно её слушал, а Элли, улыбаясь, снова провела указательным пальцем от родинки к родинке. — Видишь, звезды в твоей жизни были и раньше. — Нет, — спокойно возразил Рид, — звезд в моей жизни раньше не было. Их не было в его жизни, пока не появилась она — его маленькая, красивая и яркая Звёздочка.