Элли
По кухне разносился приятный аппетитный запах свежеиспеченной шарлотки, нежно обволакивая находящихся на кухне двух людей. Элли блаженно прикрыла глаза, представляя, как приятно будут таять кусочки яблок на языке. Чайник вот-вот должен был вскипеть, и они будут пить горячий чай. За окном щебетали птички и был слышен громкий звук газонокосилки. Идиллия. — Уснула? — Услышала Элли голос Рида где-то справа от себя. Она приоткрыла один глаз и посмотрела в ту сторону. Молодой человек стоял у окна, облокотившись на столешницу. Светлая футболка обтянула его тело, а лучи солнца, что пробивались сквозь занавески, обрисовывали его крепкие плечи. — Представляла, как буду есть вкуснейшую шарлотку твоей мамы и пить сладкий чай, но, — она слабо улыбнулась и крутанулась на стуле, чтобы видеть его лицо лучше, — только что я нашла занятие ничуть не хуже. Буду смотреть на своего парня-атлета и думать о том, как мне с ним повезло. — Да? — Усмехнулся Рид, затем аккуратно сдвинулся немного в сторону, чтобы солнце перестало так яростно светит Элли в лицо. — Так лучше? — Гораздо, — рассмеялась девушка. Газонокосилка замолчала, и пара услышала, как за стеной зашумела автоматическая дверца гаража, куда Гарри и отвез газонокосилку. Громкий смех и детский визг разнесся по дому, и на кухню забежали Микки и Лили, в волосах которых запутались ярко-зеленые травинки. Следом зашел Гарри, стряхивал с широких плеч ту же траву. — Ну что, уже всё готово? — Спросил он, взглянув на духовку. — Почти, — сказала вошедшая в кухню Анна и покружилась вокруг своей оси, демонстрируя новое красивое платье, — ну как? — Прекрасно! — Бесподобно! — Очень красиво, мама! — Микки подбежал к Анне и почти ухватился грязными пальцами за зеленый подол её платье, но Гарри вдруг подхватил его на руки. — Папа! — Сейчас новое и чудесное платье мамы станет грязным, так что пойдемте сначала помоем руки. Пойдём, Лили, — он аккуратно взял дочь за маленькую ладошку и повел в ванную комнату. — Скоро ребята придут? — Анна достала из шкафа свою любимую кружку. — Шарлотка вот-вот будет готова, — говорила она, наливая кипяток, — и пицца. Вы же заказали пиццу? Ой, мне звонят. Анна достала из кармана платья телефон и приложила его к уху. Ответила и чуть нахмурилась. Видимо голос звонившего ей был незнаком. Ничего удивительного. В последнее время мошенники стали звонить гораздо чаще обычного. Элли дернулась и чуть не разлила горячий чай себе на колени, когда вдруг кружка Анны упала на пол и разлетелась вдребезги. Девушка подняла глаза на мачеху и сердце замерло в груди, когда она заметила, как остекленели глаза женщины и побледнела кожа. Рид и Элли выжидающе смотрели на неё, не в состоянии найти себе силы, чтобы спросить, что случилось. Страшно было. Очень. — Мам, — прохрипел Рид, но не закончил — Анна подняла на него взгляд и произнесла голосом негромким, надломленным, почти перемежающимся с шепотом: — Уолтер… мертв.***
Похороны родного отца Рида были на следующей день. В суматохе происходящего Элли пыталась остаться с парнем наедине, но у неё не получалось — постоянно кто-то мешал. Документы, деньги, непрерывные звонки из похоронных служб. Бумаги, бумаги, бумаги — как много разных бумаг. Элли всегда поражалась тому, как тяжело было хоронить людей, ведь даже сейчас, когда смерть была на пороге, жизнь вокруг ушедшего крутилась и вертелась. Где же ты была раньше, жизнь? Элли не чувствовала боль утраты, ведь виделась с этим человеком всего лишь раз в жизни, после которого он не вызывал ничего, кроме неподдельного отвращения. Да и рассказы Рида заставляли девушку передергиваться от злости — то, каким отцом был Уолтер — страх и боль, и ничего больше. Она переживала за Рида и Анну. Мачеха суетилась и бегала по квартире, стараясь ничего не забыть, а Рид погрузился в молчание. Ничего не сказал ни тогда, когда обо всём узнал, ни потом. Избегал взгляда Элли, а при каждом её прикосновении мягко высвобождал руку. Элли не показывала виду, но её это ранило. Машина плавно двигалась по мокрой дороге в сторону кладбища. Дождь ритмично бил по крыше и лобовому стеклу, а работающие дворники снова и снова стирали надоедливые капли. — Ну и погодка, — вздохнул Гарри, наклонившись вперед и взглянув на небо. Темно-серое, унылое. Грустное. Тучи клубились над головами прохожих, ни пения птиц, ни смеха. Лишь хмурые лица. Как будто у каждого человека в тот день случилось какое-то горе. Элли заискивающе смотрела на Рида, пытаясь поймать его взгляд. Но он смотрел в окно со своей стороны и не замечал внимания сводной сестры. Его черная рубашка, застегнутая на все пуговицы, натянулась на теле. На шее виднелись красные полоски — воротник натирал, но Рид даже не пытался это исправить. Не расстегивал пуговицы, не оттягивал надоедливую ткань. Элли хотелось протянуть руку и прикоснуться к его ладони, лежащей на коленях. Хотелось переплести их пальцы и сказать что-нибудь ободряющее. Но она так этого и не сделала. Они припарковались недалеко от места, где должна была проходить церемония. Церемониймейстер и священник уже были на месте, рядом стояли несколько мужчин и женщин — знакомые Уолтера. Все в черном, с зонтиками в руках, прикрывающими их головы от дождя. Элли взяла зонт, что лежал у неё в ногах, и вышла из машины. Неприятное, тревожное чувство скрутило живот, когда она взглянула на темно-коричневый гроб, стоявший на специальной подставке. Рядом — выкопанная могила, которая с этого расстояния казалось небольшой бездной. Провалишься — сгинешь навсегда. Вчетвером они подошли ближе. Нора осталась дома, приглядывать за Лили и Микки, но Элли случайно услышала, проходя мимо гостиной, как старушка, разговаривая с Гарри, сказала: «Я ни за что в жизни не пойду на похороны этого подонка». — Смерть близкого несет нам важное послание. Урок для каждого из нас. Наступило время задуматься о вечном, о смысле жизни и о том, что будет после… — заговорил священник ровным голосом, когда они встали вокруг могилы. Элли не слушала его. Обводила взглядом черную дыру в земле и медленно подняла взгляд на тело Уолтера. Бледная, почти белая кожа, обтянула гладко выбритое лицо. Он совсем не походил на того человека, с которым Элли столкнулась в том году. Смерть меняет лица. Священник дочитал молитву и предложил кому-нибудь еще сказать пару слов, но желающих не оказалось. Тогда он аккуратно бросил цветок, который держал в руке, в могилу. Следом это сделали все остальные. Похороны — почти синоним к слову грусть, боль и траур, но, пробежавшись по собравшимся взглядом, Элли с легким удивлением заметила, что никто не плакал. И тогда подумала, что, быть может, состояние скорбящих зависит от того, каким был человек при жизни. Никто не будет плакать над могилой того, кто отправлял всем жизнь. А Уолтер, к сожалению, занимался именно этим. Он умер несколько дней назад в квартире, которая осталась от его родителей. От передоза наркотическими веществами. Его нашли соседи, которые почувствовали неприятный запах. Врачи сказали, что он умер быстро и безболезненно, но этого, на самом деле, уже никто не узнает. Гроб опустили в землю и забросали землей. И всё закончилось. Организаторы похорон и священник, поинтересовавшись у родителей, нужно ли им что-то еще, уехали, получив отказ. Знакомые Уолтера тоже не стали задерживаться, и совсем скоро на кладбище остался лишь автомобиль Гарри и они вчетвером. — Пойду заведу машину, — негромко сказал Гарри, заботливо передав зонтик своей жене. Элли посмотрела ему вслед, затем взглянула на мачеху и сводного брата. Они оба, стоя рядом друг с другом, неотрывно глядели на еще свежую землю. Совсем скоро этот участок зарастет травкой и не будет отличаться от десятка других, что были вокруг. Элли вытянула руку и аккуратно прикоснулась ладонью к спине Анны, нежно погладив вверх-вниз. Женщина дрогнула и, переведя взгляд на Элли, слабо улыбнулась. — Я… подожду у машины, — прошептала она и ушла. Вернулась к автомобилю и села на заднее сидение, не закрывая дверь. Прижалась лбом к переднему креслу и прикрыла глаза. Её мутило от происходящего. Мутило от незнания, как помочь, что сделать и что сказать. Мутило от бессилия. — Переживаешь? — Негромко спросил Гарри, что сидел за рулем. — Немного, — честно ответила Элли, выпрямляясь и встречаясь взглядом со светлыми глазами отца через зеркало заднего вида. — Не понимаю, что мне нужно сделать и как поступить. — Быть рядом — это лучшее, что мы можем для них сделать. — Проговорил отец. — Похороны Уолтера, они… отличаются от обычных, понимаешь? Здесь другого рода боль. А, может, и не боль вовсе. Сожаления. — Сожаления? — Переспросила Элли, внимательно смотря на Гарри. — О чем? — О том, что было. О том, чего не было. О том, что могло бы быть, будь Уолтер другим человеком. — Спокойно ответил мужчина, повернувшись к дочери лицом. — Всё могло сложиться иначе. Возможно, они сожалеют именно об этом. Элли понимающе кивнула. Им не обязательно было грустить из-за его смерти. Достаточно было понимать, что всё шло именно к этому, но никто и ничто не смогли это предотвратить. Девушка уже открыла рот, чтобы продолжить тему, но услышала, как её откликнулась Анна, спеша к машине. — Элли, дорогая, — женщина закрыла мокрый от дождя зонтик и быстро залезла в салон. — Рид попросил, чтобы я позвала тебя. Не могла бы ты подойти к нему? Она чувствовала, как погружаются в мокрую землю небольшие каблучки её туфель, пока Элли шла к Риду. Дождь усиливался, а он стоял напротив могилы родного отца, позволяя волосам мокнуть, а каплям медленно стекать по лицу. Элли тихо вздохнула и поспешила поднять зонтик так, чтобы он прикрывал их обоих. Ну что за! Неужели он хочет заболеть? — Рид… — Я не понимаю, почему я… ничего не чувствую? — Вдруг спросил он, не смотря на неё. — Ни грусти. Ни радости. Вообще ничего. Элли поджала губы и взглянула на соседний памятник. Она не сразу нашлась с ответом, давая им обоим пару минут на размышления. Рид позвал её, чтобы она ответила на него вопрос, а не просто помолчать. Но что же сказать? Как ответить? А потом слова появились сами, а рука нашла его руку, крепко сжимая, поддерживая и напоминания — он не один. — Ты не чувствуешь грусти, потому что он так и не стал для тебя родным отцом. Не стал тем человеком, которого было бы больно терять. — Проговорила Элли уверенно. — Ты не чувствуешь радости, потому что он так и не стал для тебя объектом мести. Элли слабо улыбнулась и посмотрела на Рида. И он, наконец, взглянул на неё в ответ. — Ты справился, Рид. Со всем этим. И я очень горжусь тобой. Уголки его губ чуть дрогнули, и Элли накрыло облегчение. Рид был в порядке — всего лишь запутался в себе и своих чувствах, поэтому был так отрешен. Но для этого она и была здесь. Чтобы помочь распутать всё, аккуратно, осторожно, ниточку за ниточкой.***
— Объясни, как так получается, что, уезжая из этого города, ты забираешь в два раза больше вещей, чем привезла? — Ворча, Рид зашел в комнату Элли, держа в руках стопку с чистыми вещами. — Я называю это магией отъезда, — важно заметила Элли, забирая вещи у Рида и складывая их в чемодан. Вечером у нее был самолет, её отпуск подошел к концу. — Если ты увозишь такое же количество вещей, с которым приехал, это принесет тебе неудачу на весь оставшийся год. Я точно знаю! — Неужели? — Хмыкнул Рид, внимательно следя за тем, как девушка, сидя на чемодане, пыталась его застегнуть. И, конечно, у нее ни черта не получалось. — Дай сюда! Он взял её за руку, ловко отодвинув и посадив на кровать. Склонился над багажем и, прижав одной рукой крышку, ловко застегнул молнию. Элли довольно захлопала в ладоши, стараясь не думать о том, как потащит этот чемодан домой. Скорее всего, её спина отвалится раньше, чем она переступит порог. — А теперь, звездочка, пора поговорить. — Рид сел напротив и серьезно посмотрел на неё. — О чем? — О нас, — сказал молодой человек и аккуратно перевернул браслет на запястье Элли. — Где будем жить? — А, тут всё просто, — отмахнулась Элли и спокойно произнесла, — я перееду к тебе. Жаль, конечно, что придется уволиться с работы, но, думаю, у вас в городе тоже смогу чем-нибудь себя занять. Рид ответил не сразу. Долго, даже чересчур долго смотрел на неё. Как будто размышлял о чем-то. — Прости, Элли. — Проговорил он вдруг, и её сердце тревожно сжалось в груди. — Но я не согласен. Я уже один раз наступил на эти грабли, больше не хочется, — пошутил Рид и засмеялся, когда Элли театрально надула губы и сложила руки на груди. — Поэтому перееду я. Тебе не придется уходить с работы, твоя мама будет рядом, да я действительно хочу поработать в том филиале, который мы открыли зимой. — Ладно, как скажешь, — сдалась Элли, не борясь. Ей, на самом деле, было уже все равно, где жить. Лишь бы рядом с ним. — Если ты правда этого хочешь, я не против. Так и решили. Элли подыщет им квартиру, пока Рид вместе со своими коллегами будет доделывать один из крупнейших проектов, когда-либо заказанный у их компании. Когда точно они закончат — Майлз не знал, но очень надеялся, что надолго расставаться с Элли ему не придется. В аэропорт, чтобы посадить девушку на самолет, поехала вся семья и друзья. И это так сильно отличалось от того, что было в прошлом году, что Элли буквально физически ощущала эту разницу. Почти могла прикоснуться к ней рукой, помять пальцами. Они окружили её, как только объявили посадку. Говорили громко и одновременно, и Элли, как бы ни пыталась понять и услышать всех разом, ничего не получалось. Она вертела головой от одного человека к другому, чтобы нормально попрощаться с каждым, пока бабушка Нора не гаркнула на всех остальных и не обняла девушку первая. — Хорошей дороги, девочка моя, — проговорила женщина, достаточно крепко прижимая Элли к себе. — Я очень рада, что ты появилась в нашей жизни. Как солнце в пасмурную погоду. Ты — его солнце, Элли. И Нора даже не представляла, как права она была. И не представляла, что в то время как Элли была для Рида солнцем — звездой, он был для неё целым миром. Прекрасным, интересным и необходимым. Элли обнялась с Анной, которая зашептала ей множество приятных слов на ухо и заставила падчерицу пообещать, что она приедет при первой же возможности. Обнялась с Микки и Лили, одновременно кинувшихся ей на шею, и ласково поцеловала их обоих в щеки. Потрепала по мягким волосам и выпрямилась. Гарри сжал её в своих объятиях так крепко, что девушке показалось — вот-вот у неё что-нибудь сломается. Может, он думал, что, чем сильнее будут объятия, тем легче будет расстаться? Друзья поочередно прижали её к себе, а Мия и Кэролайн дали слово, что приедут к ней в конце осени. И Элли будет их ждать, ведь сомнений в том, что девочки сдержат обещания, не было. Ни малейших. Она взглянула на Рида. Он стоял чуть в стороне и держал её рюкзак. Был удивительно молчалив и спокоен, только лишь чуть улыбнулся, когда Элли подошла и обняла его за шею. Она все понимала. Видела это в его глазах, чувствовала в действиях. Понимала потому, что ощущала то же самое. Они не знали, когда теперь встретятся, и эта неизвестность заставляла нервничать, давила на них, легла тяжелым грузом. Расставаться не хотелось. И переживать это всё тоже не хотелось. Но они справятся. Обязательно. Ведь, несмотря на тяжелый год, и Рид, и Элли усвоили пару отличных уроков. Их любовь — это то, ради чего они должны были бороться. — Я буду скучать, — просто сказал он, смотря в её карие глаза. Честно. Как и всегда. — Я тоже, — ответила Элли, — я тоже. Они одновременно потянулись к друг другу и поцеловались, мысленно давая обещание о том, что увидятся совсем скоро. Стоит просто немного подождать.***
7 августа
Элли
Ничто, кроме забавного колпака на голове Грина, не напоминало Элли о том, что сегодня у неё был день рождения. Суббота. Выходной день. Людей в кафетерии было так много, что Элли приходилось поднимать поднос повыше, чтобы случайно не разлить на кого-нибудь кофе или чай или не уронить салат. Она ловко лавировала между клиентами, приветствуя знакомые лица и искренне благодаря за поздравления тех, кто знал, какой сегодня день. Телефон разрывался от сообщений и звонков, и как бы Элли ни хотела поговорить с каждым по несколько часов — такой возможности не было, поэтому она лишь забегала в подсобное помещение и быстро отвечала на звонки. Слова «спасибо» и «что будете заказывать» сегодня звучали из уст Элли чаще обычного, соревнуясь в количестве. Утром мама поздравила её, приготовив вкуснейший кофе и её любимые оладьи со сгущенкой. Обнимала и крутилась вокруг, пока не приехал Саймон и не вручил девушке большой букет роз. Отношения с ним у Элли складывались прекрасно, ведь такого заботливого мужчину еще нужно было поискать. Его трепетное отношение к Маргарет поражало до самой глубины души, и Элли, наблюдая за ними со стороны, осознавала, что, должно быть, не могла мечтать о ком-то лучшем для своей мамы. Она уже нашла его — лучшее. Саймон отвез её на работу и пообещал забрать, потому что они планировали устроить прекрасный ужин и выпить парочку бокалов прекрасного вина. Отметить день рождения Элли. Грин был первым, кто кинулся на Элли с объятиями и поздравлениями, протягивая небольшой подарочный пакет. Следом за ним девушку поздравляли и остальные коллеги. Её окружили теплом и заботой, отпускали на небольшие перерывы, чтобы она могла пообщаться с друзьями по телефону, несмотря на тот большой поток людей, которых с каждым часом было всё больше и больше. Элли, фраппе и латте за тринадцатый столик. Элли, кусочек медовика и ягодный чай за шестнадцатый столик. Цезарь на девятый, а греческий на девятнадцатый, не перепутай. Элли, ты занята? Элли, сюда. Элли, Элли, Элли. И так целый день. Однако, несмотря на это, Элли чувствовала себя прекрасно. Воодушевленно. И весело. Благодаря людям, которые её окружали. Ведь даже в такой тяжелый рабочий день они смогли сделать его по-настоящему прекрасным. Они закрылись десять минут назад, и Элли наконец-то смогла выдохнуть свободно. Она сидела за барной стойкой, навалившись на отполированную Грином деревянную поверхность и переписывалась с Ридом. Усталость сковывала тело, но была такой приятной, что Элли даже не хотелось кому-либо жаловаться. Саймон написал, что задерживается и очень просил его подождать, поэтому, несмотря на закрытие, девушка продолжала сидеть в кафе. Уборщицы поднимали стулья и мыли полы, тихо переговариваясь между собой. — Ты чего домой не идешь? — Вышел из подсобки Грин и натянул на голову панамку. — Саймон немного опаздывает, просил ждать его здесь. Ты иди, я сама закрою кафе. — Точно? Хочешь, вызову тебе такси? — Все в порядке, правда. Иди. Отлично поработали сегодня, — улыбнулась Элли и помахала другу на прощание, слабо рассмеявшись, когда увидела, как пританцовывает парень, надевая наушники. Телефон в руке вновь завибрировал, заставляя свою хозяйку вернуться в прежнее положение — Элли вновь положила руки на стойку и уложила голову сверху. Зарядка на телефоне почти заканчивалась, но Элли не могла перестать переписываться с Ридом. Её отдушина.Рид: ну что, отработала? 22:27
Элли: да. Сегодня было столько людей, ты даже представить себе не можешь! Сижу вот теперь за барной стойкой, отхожу :ь 22:28Рид: почему домой не идешь? Поздно же уже 22:31
Элли: жду Саймона, он заберет меня на машине, а потом мы поедем домой и приготовим прекрасный ужин! 22:33Рид: у тебя еще хватит сил на готовку? Моя девушка — терминатор! 22:34
Элли негромко засмеялась, смотря на дисплей своего телефона. Уборщицы, тихо перешептываясь, глядели на неё настороженно и нахмуренно, но она не обратила на это никакого внимания. Должно быть, она выглядела странно — бубнила что-то под нос и тихо смеялась, однако у Элли было слишком хорошее настроение, чтобы думать о такой мелочи, как посторонние взгляды. Колокольчик, висевший у двери, тихо зазвенел. — Как же я по тебе соскучилась, — пробормотала Элли.Рид: я так по тебе соскучился, Элли. 22:35
Элли вскинула брови и перечитала сообщение парня еще раз. Удивительное совпадение, от которого по спине блондинки побежали мурашки. Как будто он стоял рядом и всё слышал. — Ты читаешь мои мысли, Майлз, — усмехнулась Элли, собираясь написать об этом забавном совпадении сводному брату, но не успела. — Я прекрасный телепат, Элли, — проговорил знакомый голос над самым её ухом. Элли вскрикнула, дернулась от испуга и чуть не выронила телефон, резко выпрямляясь и оборачиваясь. Рид. С открытой усмешкой на губах, с букетом альстромерий в руках, с чуть наклоненной набок головой и яркими, озорными огоньками в глазах. Рид. Боже. Это Рид. Рид! — Рид! — Радостно взвизгнула Элли, когда она наконец осознала, кого видит перед собой. Слезла со стула и бросилась ему на шею, обнимая так крепко, как только могла. Он рассмеялся и поцеловал её в щеку, легко оторвав от пола и прижав к себе. Ощущение радости взорвалось внутри, заполняя Элли восторгом от самых кончиков пальцев до макушки. Он приехал, несмотря на заполненный график и бесконечные часы работы. Приехал, несмотря на глобальный проект и большую ответственность. Рид всё равно приехал. Ради неё. Сердце дышало этим моментом, а мозг запоминал каждую мелочь, чтобы в будущем прокручивать перед глазами эти чудные картинки. — Ни один день рождения ты больше не будешь праздновать без меня, — сказал Рид, аккуратно усадив Элли обратно на стул и опуская букет цветов ей на колени. — Звучит, как угроза, — захихикала девушка. — Это она и есть, звездочка. Но очень мягкая. Или, может, тебе бы хотелось услышать от меня угрозы пострашнее? — Усмехнулся Рид. — А у тебя есть что-то на примете? — Хм, — театрально задумался Рид и вдруг обхватил стул Элли двумя руками, по обе стороны от нее, и наклонился к её лицу, — как насчет: я буду любить тебя во всю мощь своего сердца, так долго, пока способен дышать? — Да, эта угроза мне нравится гораздо больше, — шепнула Элли, и они наконец позволили своим губам слиться в поцелуе. Элли была готова выслушивать подобные угрозы каждый день, если угрожать ей будет он — Рид Майлз. Её злейший враг, лучший друг и любимый парень. Её личное счастье.