Наблюдая, как Нюниус падает с лестницы, Джеймс не мог не содрогнуться от развернувшейся перед ним картины, спланированной чтобы причинить слизеринцу боль. Всего на секунду он задумался, а не зашла ли их шутка слишком далеко, но, честно говоря, в прошлом они поступали с ним намного хуже, так что он и тут сможет выкарабкаться. В любом случае Нюниус был чертовой летучей мышью, и он просто заслуживал этого.
Так, Джеймс просто стоял и наблюдал за тем, как тело Нюниуса, наконец, приземлившись, просто лежало на дне помещения, без единого движения или подергивания. Ого, он, должно быть, потерял сознание, подумал Джеймс, повернувшись к Сириусу.
— Отлично, придурок, мы же не собирались убивать его на самом деле, — преувеличенно отчитал Джеймс Сириуса, но они оба не смогли сдержать смех и пошли вниз по лестнице, переступая через тело Нюниуса и проходя рядом с присевшими возле него фигурами озабоченных первокурсников.
Уроки заклинаний были совмещены с Пуффендуем, и, когда Джеймс и Сириус вошли, то они увидели Эванс, которая сидела впереди и молча злилась, пока Мэри Макдональд что-то шептала ей. Они сидели позади неё и каким-то образом чувствовали напряжение, исходящее от ее спины.
— Что-то не так, Эванс, ты, кажется, расстроена, но ты ведь знаешь, что я всегда готов помочь тебя утешить.
Сириус поперхнулся от этой дрянной фразы и повернулся, чтобы поприветствовать Римуса и Питера, когда те подошли к ним сзади.
Эванс обернулась, она выглядела так, будто больше всего на свете хотела ударить Джеймса головой об стол.
— Ты знаешь, что ты придурок, Джеймс Поттер! Почему ты продолжаешь издеваться над Снейпом, если он тебе ничего не сделал? - прошипела она сквозь стиснутые зубы.
Джеймс не мог удержаться от того, чтобы не закатить глаза. Серьезно, опять по новой! Можно подумать, что Эванс против того, чтобы бы её сокурсники переживали о ее безопасности, поскольку этот сальноволосый слизеринец все еще ошивается рядом с ней.
— Я всего лишь защищаю твою честь, Эванс, этот мерзкий слизень задел твои чувства, а ты не хочешь, чтобы я за тебя заступился?, — спросил Джеймс, сбитый с толку ее убежденностью в том, что она все еще должна защищать Нюниуса. Эванс выглядела так, как будто была готова вырвать его волосы с корнем.
— Перестань использовать меня для оправдания своего поведения! Из-за тебя я потеряла своего самого близкого друга, а ты все еще продолжаешь раздражать меня тем, что несешь полный бред о защите моей чести, чтобы продолжать свои «розыгрыши» над Снейпом.
Красное лицо Эванс говорило само за себя, и Джеймс хотел возразить, однако профессор Флитвик прервал их, заходя в класс заклинаний, после чего девушка отвернулась от него.
Ничего страшного, Эванс даже не понимала смысла сказанных ею слов. Все, что он делал, было для нее, он не стал бы мучить бедолагу, если бы он не был на всю голову больным сальноволосым слизнем. Джеймс даже не мог сосредоточиться в классе после того, как услышал весь этот вздор. Эванс действительно иногда может быть той еще размазней, ей повезло, что она ему так нравится.
Сириус продолжал смотреть на него, не только удивленный случившимся, но и обеспокоенный выражением лица своего друга.
— Ты в порядке, приятель? Она подсунула пищу для размышлений, которую ты не можешь переварить? - спросил Сириус, Джеймс повернулся, чтобы увидеть выражение его лица, и почувствовал, как в груди поднимается гнев. Сириус может и был его другом, но он действительно иногда говорит полную чушь.
— Заткнись, бродяга, может, тебе стоит сосредоточиться на Луни или подумать о матери твоего будущего ребенка, прежде чем ты будешь совать свой нос в мои дела, — Джеймс знал, что это было сказано слишком резко, но и Сириус иногда действительно не думает перед тем, как что-то сказать.
Он видел, что Сириус был озабочен его словами, но, честно говоря, он устал от всего этого. Эванс всегда обвиняет его в том, что другие относятся к этому слизеринскому ублюдку не так, как ей хотелось бы. А ведь в этот раз он даже не был тем, кто заколдовал шнурки Нюниуса, но, конечно же, во всем опять виноват Джеймс просто потому, что у него якобы есть причина не любить слизеринца, в отличие от Сириуса.
— Ну, что я могу сказать, Сохатый, они просто слетаются на меня как мухи на мёд», — сказал Сириус, как и прежде недовольный его словами, но предпочетший замять тему. Джеймс проигнорировал его обиженный тон, присоединяясь в остальной части класса, что были увлечены лекцией.
После окончания занятий трое мародеров вошли в Большой зал на ужин. Джеймс сел рядом с Римусом, который был явно расстроен тем, что Агата Спенсер куда-то утащила Сириуса.
— У тебя плохой вкус, Лунатик. Ты бы не был так расстроен, если бы просто влюбился в меня. — прошептал Джеймс Ремусу.
Питер говорил с Фрэнком о предстоящем матче по квиддичу со слизеринцами, который, по их мнению, состоится слишком скоро.
Римус бросил на Джеймса уничтожающий взгляд, прежде чем возразить:
— С последним я, пожалуй, соглашусь, ведь у тебя даже не получается заполучить ту девушку, которую ты хочешь.
Джеймс ухмыльнулся, радуясь, что настроение Римуса улучшилось после того, как он просто по-дружески поддел друга.
— Это только доказывает, насколько я верный любовник.
Джеймс замолк, когда вошел Сириус и сел рядом с Питером.
— Никогда не лезьте в трусики к цыпочкам с Пуффендуя, я чуть не попал по-крупному! Нет, ну вы только представьте, меня, первого ученика Хогвартса, заделавшего ребенка в его стенах, что, безусловно, укрепит мой титул бессовестного ублюдка, — это было первое, что сказал Сириус, садясь. Питер повернулся к нему и рассмеялся.
— Я уверен, что ты не первый, бродяга, я слышал, что шестикурсница со Слизерина, десять лет назад, залетела от маггла и после этого отреклась от волшебного мира, имея совесть, чтобы навсегда забыть о возвращении. — воскликнул Питер, совершенно не обращая внимания на Фрэнка, который не успел закончить свою мысль.
— Во-первых, мой дорогой хвост, это целый ворох дерьма, а во-вторых, я не о цыпочках. Мы все знаем, что им легче залететь, — прокомментировал Сириус, играя со своей едой, слишком расстроенный новостями, чтобы есть.
— В любом случае она сказала, что пойдет к мадам Помфри позже, и это должно расставить все точки над "и".
Джеймс до сих пор не мог понять, почему так много девушек западают на такого балбеса, как Сириус. Он может и был его другом, но у него были явные проблемы с восприятием девушек. Он всегда держал в курсе своих любовных похождений, и временами перебарщивал с подробностями. И можно было бы догадаться, что он что-то компенсирует таким образом, но Джеймс знает, что это далеко не первое, что приходит в голову. Скорее всего, он знает, что и Римус влюблен в него, ведь это так же очевидно, как «секретный» тайник Питера с закусками в их общежитии. Это очевидно, но только для мародеров.
Если говорить о Римусе, он выглядит так, будто вот-вот упадет в обморок, о чем он ему и сообщает.
— Меня тошнит, я думаю, что пойду в больничное крыло и подожду, пока мадам Помфри не принесет мне что-нибудь, — сказал Римус, вставая, Сириус посмотрел на него и сказал:
— О, отличная идея! Сохатый, пойдем вместе с Луни, чтобы позаимствовать несколько зелий из шкафов Помфри, — после того, как Сириус закончил говорить, Римус вздохнул и ушел, не сказав больше не слова.
— У нее еще остались зелья в больничном крыле, Бродяга? Почему бы вместо этого просто не сходить в Хогсмид и не выпить огневиски, — пропищал Питер, слишком нервный, чтобы попробовать что-то настолько рискованное без Джеймса или Сириуса.
Джеймс, который мало что говорил сегодня, подумал, что некоторые зелья могли им пригодиться, и сказал:
— Стоит попробовать, Хвост, почему бы тебе просто не пойти и не проверить, а если их нет, то мы отправимся в Хогсмид ночью. Питер все еще нервничал, но согласился.
Как только они все вернулись в гостиную Гриффиндора, у Питера не было возможности расположиться у камина, так как Ремус потащил его куда-то с собой.
— Можно было хотя бы изобразить беспокойство за друга, которому стало дурно, но похоже, что его ничего не интересует, кроме зелий, — пожаловался Римус Питеру.
Питер не знал, что сказать, возможно, из-за того, что он не был влюблен в кого-либо, и это позволяло ему ясно мыслить в этой ситуации, но он знал, что голос разума — это не то, что Римус хотел слышать. Они оба вошли в больничное крыло и, проходя мимо кроватей, увидели, что Нюниус все еще спит.
— Должно быть, он притворяется, слизеринцы всегда разводят много шума из-за обычной царапины. — сказал Римус, обращаясь к Питеру.
Обычно Питер соглашался с тем, что слизеринцы все преувеличивают, но только потому, что они могут плакаться об этом своим чистокровным «папочкам», которые могут в одно мгновение отстранить виновников от занятий, и это одна из причин, почему они никогда не связывались с Малсибером или Эйвери. Нюниус либо никогда не рассказывал о них своим родителям, либо его родители на самом деле магглы и ничего не могут сделать. Вероятно, второе, но сейчас у него нет причин поднимать этот вопрос, поэтому он просто согласился и пошел стучать в дверь Помфри.
— Превратись в крысу, тупица! — шепотом выплюнул Римус. Питер запаниковал и быстро превратился, чтобы броситься прочь от двери. Как только Помфри вышла из своего кабинета и начала разговаривать с Римусом, Хвост забежал внутрь, взбежал по ножкам шкафа и был рад видеть, что дверка шкафчика на самом деле открыта. Запрыгнув внутрь, он осмотрел все зелья. Там было только несколько лечебных зелий и еще пара костеростов, но когда он повернулся, чтобы уйти, он столкнулся с гигантской головой Помфри, и Хвост замер.
Ох, Мерлиновы яйца, он был пойман. Что, если его отправят в Азкабан за то, что он незарегистрированный анимаг? Они смотрели друг на друга целую вечность, прежде чем Помфри закричала так пронзительно, что у него, казалось, вот-вот взорвутся барабанные перепонки. Она быстро вытащила палочку и попыталась наложить жалящее заклинание, которое убило бы крошечное тельце Хвоста, если бы он не дернулся, выходя из ступора, и побежал. Он бежал так быстро, как только мог, что, к счастью, на самом деле было довольно быстро, и выбежал из Больничного Крыла. Он продолжал бежать, пока не нашел нишу и не рухнул, превращаясь в Питера. «Мои друзья пытаются меня убить!» Сердце Питера выпрыгивало из груди, а сам он был на грани того, чтобы не потерять сознание. Ремус заливаясь смехом подошел к нему.
— Все в порядке, приятель? - поддразнил Римус. Он подошел к Питеру и протянул ему руку.
— Пошли за едой, я скажу Джеймсу и Сириусу, что мы не нашли здесь никаких зелий, — Римус пошел, потянув за собой Питера.
Он мог только кивнуть, так как он был слишком потрясен пережитым, чтобы произнести хоть слово. По дороге они прошли мимо раскрасневшейся Агаты, не ожидавшей увидеть учеников. Питер взглянул на Римуса, почувствовав, как хватка на его руке усилилась, он был недоволен.
Джеймс спал на своей кровати, когда услышал царапанье пера о бумагу. Он встал и огляделся, Сириуса здесь не было, возможно, он тусовался с Фрэнком или флиртовал с какой-нибудь девушкой. Он надел очки и посмотрел на свой прикроватный столик, в зачарованном пергаменте, которым он поделился с Ремусом, было сообщение для него.
Зелий нет
Встретимся
все вместе на Кухне
— Римус
Джеймс вздохнул, надо было просто залезть в чулан Слагхорна. Парень встал и умылся, прежде чем достать свою мантию и карту и положить их в сумку. Он спустился вниз и увидел, что Сириус играет в волшебные шахматы с Локхартом, который пришел из общежития Когтеврана, скорее всего, чтобы остаться на ночь. Джеймс подошел к Сириусу и указал ему на выход, Сириус посмотрел на него, а затем снова на доску, прежде чем сбросить свои фигуры и встать, чтобы уйти.
— Этот отвратительный Локхарт все равно жульничал, — объяснил Сириус, когда картина Полной Дамы открылась. Джеймс ухмыльнулся и сказал:
— Конечно, так же, как и ты, приятель?
Они оба быстро спрятались под мантией-невидимкой и пошли на кухню.
— Откуда мне знать, я не жульничаю, но этот коварный Локхарт точно мухлевал, ему самое место на Слизерине, — усмехнувшись, прокомментировал Сириус и повернулся к Джеймсу. Они обменялись взглядами, прежде чем начали смеяться.
Наконец они подошли к нужной картине, и пока Сириус убирал часы, Джеймс открыл дверь, чтобы поприветствовать Римуса и Питера, но, подняв глаза, увидел Нюниуса. Временами его удача действительно невероятна, когда подсовывала Нюниусовы яйца — это весело и все такое, но этому придурку действительно следовало бы перестать ходить за ними по пятам.
После краткого напоминания о недавнем инциденте Джеймс подошел к единственному домовому эльфу, который все еще не спал, и попытался отвлечь его от того, что она видела.
— Мистер Поттер и мистер Блэк не должны драться на кухне, директор выплачивает хорошее жалование, я не хочу, чтобы меня уволили. - сказала эльфийка.
Джеймс постоянно забывает о том, что Дамблдор всегда идет в ногу со временем, он оглядывается на Сириуса, который занят разборкой с Нюниусом. Он действительно временами такой идиот, зачем ему устраивать драку на кухнях, когда преподаватели могут появиться в любой момент.
— Не волнуйся, Сэнди, мы всего-навсего друзья. Блэк и Снейп просто играют в игру, — успокоил Джеймс Сэнди.
Она не выглядела убежденной, но была слишком счастлива, от того, что Джеймс вспомнил ее имя, чтобы сказать что-то еще. Джеймс почувствовал облегчение и подошел к Римусу, и, судя по всему, выходки Сириуса его тоже раздражали. Возможно из-за того, что у них не было на это время, либо из-за его собственных чувств, которые ввели Ремуса в заблуждение, заставив думать, что Сириус увлечен Нюниусом.
Он повернулся к ним обоим и сказал:
— Не будь придурком, Сириус, у нас нет на это времени.
Сириус и Нюниус оглянулись на него, но со стороны Нюни это было опрометчиво, потому что он не мог видеть, как Сириус вновь посмотрел на него и произнес заклинание.
Было довольно забавно наблюдать, как Нюниус раскачивается, как ребенок впервые вставший на ноги, прежде чем рухнуть на пол. Джеймс вздрогнул во второй раз за сегодня из-за слизня, прежде чем сказать эльфийке:
— Сэнди, пожалуйста, не могла бы ты отвести мистера Снейпа в его спальню? Он совсем недавно неудачно упал, так что, должно быть, наш приятель перенапрягся.
Либо Сириусу хватило ума, чтобы не выкрикивать заклинание вслух, или у Сэнди проблемы со слухом, а может быть она влюбилась в Джеймса, но тем не менее она проигнорировала правило о запрете заклинаний вне классных комнат.
После того, как Нюниус был вне их досягаемости, Мародеры поели и взяли немного с собой про запас, после чего использовали карту, чтобы привести Сириуса и Питера к Одноглазой Ведьме. Джеймс и Римус же отправились по другому пути через Гремучую Иву.
Как только Джеймс и Римус вошли в хижину, они разложили еду и стали ждать, когда придут остальные и принесут с собой огневиски.
— Я видел, как Эванс сегодня на тебя злилась. – сказал Римус.
Джеймс посмотрел на него взглядом «Я недостаточно пьян, чтобы обсуждать это», и Ремус рассмеялся.
— Да ладно, уже шестой год, сколько еще потребуется времени, чтобы девушка твоей мечты стала твоей?
Ремус подошел к пыльной кровати и лег на нее. Джеймс взглянул вверх, сидя на стуле, он балансировал на его ножках.
— Нужно время, Римус. Она вздорная, но мы не стоим на месте. Например, в прошлом году она ходила на все мои игры в квиддич и поддерживала меня.
Джеймс улыбнулся воспоминаниям.
— Да, я знаю, и все это знают, но я просто спраши…
— Лунатик, почему ты задаешь глупые вопросы?! Что-то я не замечал, чтобы я все время спрашивал тебя о Бродяге.
Джеймс прервал его, ему не понравилось, насколько любопытным был Римус. Луни закатил глаза.
— Да, конечно, как будто несколько часов назад, ты не спрашивал меня, почему я люблю не тебя, а его.
Джеймс взглянул на него и рассмеялся.
— Ну да, потому что это несправедливо, ведь это я самый красивый парень в школе, и мне на самом деле обидно, что ты влюбился не в меня, — Римус снова закатил глаза и сменил тему.
— В любом случае, ты не поверишь, что сегодня случилось с Питером. Ты должен был быть там, мне пришлось притвориться, якобы у меня заболел живот, чтобы не рассмеяться прямо перед мадам Помфри.
Но прежде чем Ремус успел рассказать историю, Питер и Сириус вошли с бутылкой огненного виски. Джеймс и Ремус радостно воскликнули, прежде чем уселись вокруг стола и начали пить, играя в настольные игры.
Несколько часов спустя Питер уснул, а Джеймс с Сириусом подписали его нижнее белье, как «
собственность Альбуса Дамблдора», смеясь, пока Римус рассказывал историю о том, как Помфри чуть не убила Питера.
— Пока я шел к нему, он выглядел так, будто вот-вот упадет в обморок от шока из-за того, что его чуть не поймали. — Римус бормотал и хрипел, изо всех сил пытаясь отдышаться.
— Зная тупицу, Питера, скорее всего, он подумал, что Помфри догадалась, что это он. — Сириус ухмыльнулся, давая Питеру подзатыльник.
Джеймс тоже почти был готов заснуть, но он не мог так опозориться, поэтому встал и потянул Римуса на себя, чтобы начать танцевать с ним.
— Римус, ты сказал, что приедут другие ученики из разных школ, да? – Сириус наконец оживился, перестав возиться с Питером и с интересом уставившись на Лунатика.
— Да, МакГонагалл вчера говорила со всеми нами, старостами, об играх Трех Волшебников, она хотела убедиться, что мы серьезно относимся к своей должности, так как на следующей неделе в замке будет полно народу. — сказал Римус, отстраняясь от Джеймса, ведь если бы они продолжили вращаться в танце, его бы обязательно стошнило.
Джеймс же, наоборот, был очень взволнован, только подумать, им повезло учиться в школе, именно тогда, когда будет проходить Турнир Трех Волшебников, и это, как минимум, настоящее чудо. Игры всегда запрещены до тех пор, пока кто-то не дёрнет за ниточку, чтобы изменить чье-то мнение, чтобы в итоге снова их запретить. Он собирается стать чемпионом, и в этом он может всех уверить.
— Я собираюсь стать чемпионом. — заявил Джеймс, взволнованно глядя на своих друзей. Сириус озадаченно посмотрел и воскликнул: «Кто это сказал!? Я думаю, ты имел в виду, что это я стану чемпионом!» Джеймс не обратил на него внимания. Если кто-то хочет побороться с ним за этот титул, пусть пытаются, но он-то знает, что выиграет.
