***
Фрэнк с грохотом выскакивает из ванной комнаты, прижимая к груди стопку вещей под оглушительные выкрики Нестор. Через каких-нибудь пару минут какой-нибудь подросток завалится в туалет справить нужду или уединиться, и увидит перед собой униженную, злую, обнаженную и раскрасневшуюся виновницу сегодняшнего торжества. Идея пришла в голову Айеро спонтанно, или же на него так подействовал выпитый алкоголь, но когда он увидел перед собой податливую, раздевающуюся и на все готовую девушку, внезапно сгреб в охапку все ее вещи и вывалился из комнаты, подло хихикая. Он спустился на первый этаж, пытаясь отдышаться и разглядеть среди оживленно беседующих и танцующих подростков кучерявую макушку Рэя, чтобы вместе свалить домой, потому что впечатлений на сегодняшний день он точно набрался. Он потешил свое самолюбие, ловя на себе заинтересованные взгляды Нестор, а под конец вечера девушка, видимо, окончательно напилась, раз решила забыть свою игру «ты больше не интересен мне, Фрэнк Айеро», потому что буквально накинулась на бывшего парня, утаскивая на второй этаж и все время пытаясь поймать его губы, но постоянно промахивалась и попадала ему куда-то в район скулы или шеи. Фрэнк бросил вещи Джамии на диван в гостиной, где самозабвенно целовалась какая-то парочка и, схватив со стола начатую бутылку Heineken, вышел на свежий воздух, сразу же делая большой глоток. По пути к выходу он наткнулся на Адама Рида, местного торгаша марихуаной, и перекинулся с ним парой слов о предстоящей вечеринке, которую тот хотел устроить в первую пятницу сентября по случаю начала учебного года, на старом, заброшенном кладбище в лесу. Фрэнка нервировала манера общения парня и то, как он чуть ли не вплотную прижимался к его уху, пытаясь перекричать оглушающую музыку, так что он слегка морщился, наклоняя голову немного вбок, и усиленно кивал. Машины Рэя не было видно, значит, друг его бросил. Видимо, решил, что Фрэнк опустится до того, что проведет ночь в постели этой высокомерной выскочки Джамии Нестор. Айеро морщится, вытирая влажные губы тыльной стороной ладони, оторвавшись от горлышка бутылки, и шарит в кармане свободной рукой в поисках пачки сигарет. Он решил не звонить и не отчитывать друга за подобное предательство и нарушения их кодекса дружбы «всегда уезжать вместе после вечеринок» и просто бредет вниз по улице, поочередно то затягиваясь сигаретой, то делая глоток из бутылки. К ночи на Бельвилль опустилась какая-то резкая прохлада, поэтому парень передернул плечами, чувствуя неприятные мурашки, которые обычно бывают от резкой смены температуры. Фрэнк оглянулся через плечо, чтобы в последний раз взглянуть на дом Джамии и увидел, как над крышей особняка возвышается будто бы неестественных размеров луна, а через секунду на ее желтом фоне взлетела ввысь стая ворон, и, если бы не громкая музыка, доносящаяся из дворца Джамии, Айеро услышал бы их пронзительный крик. Он остановился, мгновение любуясь открывшейся картиной, а потом, немного подумав, свернул с дороги и направился прямиком в лес, желая немного отсрочить возвращение домой и побыть наедине со своими мыслями. Одной из причин, почему Фрэнк легко соглашался на вечеринки к Нестор, было то, что ее жилище располагалось рядом с лесом, который с детства привлекал Фрэнка своей загадочностью. Он нередко забредал туда, когда хотел сбежать от своих проблем и побыть наедине с природой; иногда ему казалось, что сам ветер с ним общается, посылая по листьям деревьев легкую рябь. Во всем городе именно здесь Фрэнк чувствовал себя в своей тарелке: здесь энергетика была ближе к его настроению, здесь было комфортно, здесь как будто даже температура и звуки отличались. Он уже был недоволен завтрашним днем, который еще даже не начался. Он не любил ходить в свою школу больше из-за того, что там у него не было друзей и по большей части он тенью скользил из кабинета в часовню для молитвы, из часовни — в кабинет. Он много раз просил маму перевести его в Бельвилльскую Старшую Школу, где учились его друзья, но она постоянно возмущалась и оскорблялась, как будто сын говорил самые непристойные вещи в ее жизни. Она ведь хотела для него только самого лучшего: самой лучшей школы, самой лучшей жизни. Неужели она не знает, что происходит в обычных государственных школах, которые не находятся под пристальным надзором персонала? Там нет дисциплины, и дети вольны заниматься, чем хотят, а ее сыну нужна твердая рука, ее сыну нужен смысл и стремление к чему-то. И это не говоря уже о том, что ее единственный ребенок находится в безопасности в подобном заведении, ведь она в курсе про эти участившиеся случаи вооруженного нападения подростков с огнестрельным оружием наперевес, решивших таким образом поквитаться с одноклассниками-задирами. Айеро недовольно дернул щекой, отгоняя от себя неприятные мысли, и затушил сигарету о ствол дерева, опустошая бутылку пива до конца. Сейчас ему не хотелось об этом думать, у него осталось еще немного лета, чтобы насладиться свободой. Он тоскливо отбросил от себя пустую бутылку, и внезапно его ноги запнулись о нечто тяжелое, что немного качнулось от столкновения с парнем, но все же он не смог удержать равновесие и рухнул на землю, сразу же лицом впечатываясь во что-то вязкое и липкое, что хлюпнуло с неприятным звуком. Айеро резко подскакивает, упираясь руками о землю, и непонимающе пялится перед собой. Из-за непроглядной темноты ему сначала трудно определить, что именно произошло. Первое, что он чувствует — это резкий гнилостно-сладковатый запах, второе — как слегка стягивает кожу лица при легком ветре в том месте, где он испачкался. Он медленно отстраняется, притягивая руки к лицу и трогая губы. Какое-то отдаленное чувство подсказывает ему, что это может быть, и он упорно смотрит перед собой, где уже проглядывается силуэт девушки. С минуту он не слышит никаких звуков: ни шелестящих сухих листьев, ни криков ночной птицы. Как будто все звуки исчезли. Какое-то мгновение парень тупо смотрит перед собой, в состоянии шока не до конца понимая, что он увидел, а затем медленно отползает от тела, на ходу доставая телефон и пытаясь разблокировать его слегка дрожащими руками. Фрэнк на негнущихся ногах плавно поднимается и светит фонариком перед собой. Перед ним открывается отвратительная картина изувеченного трупа молодой девушки. Ее тело неестественно изогнуто, стопа практически оторвана и держится только на нескольких жилах и тонкой коже, под коленом открытый перелом, кость грубо прорвала кожу и как будто светится своей белизной под слоем кое-где свернувшейся крови; руки широко раскинуты по бокам, а местами, на предплечье и выше, вырвана плоть; у девушки разодрана грудь и сломана шея, голова как будто лежит на плече, на лице все еще застыл немой крик ужаса, глаза закатаны вверх, а во рту, кажется, не доставало зубов. Фрэнк молча отшатнулся, побледнев за долю секунды, и выронил телефон, который на мгновение осветил его искаженное страхом лицо, ослепив на миг, а в следующую секунду он склонился возле дерева, опустошая свой желудок от охватившего отвращения и мерзкого запаха свернувшейся, несвежей крови. Айеро прижал тыльную сторону ладони к своему рту, морщась и сглатывая кислую слюну, после чего вернул ее на колено и еще сильнее сгорбился, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Через минуту он выпрямился и развернулся к трупу, одной рукой закрывая нос воротом рубашки, перед этим остервенело и как будто бы с ноткой паники пытаясь оттереть кровь девушки со своего лица, а второй, не глядя, пытался нащупать телефон на земле, чуть приседая. Найдя устройство, он вернул луч света на землю чуть поодаль от тела, чтобы не так четко видеть увечия, и заметил кое-какие личные вещи девушки: сумку с выпавшим бумажником, пачку тонких женских сигарет с ментолом, разбитый телефон и красный пластиковый стаканчик, характерный для людей, посетивших сегодняшнюю вечеринку Нестор. Фрэнк мог поклясться, что даже видел эту девушку, болтающую с Мирандой, главной подругой и подхалимкой Джамии, которая весь вечер трещала без умолку о своем «повышении» самой Нестор на пост зам-тренера группы поддержки. Кажется, ее зовут Андреа, и она только недавно перевелась в школу. Видимо, пришла на вечеринку в надежде завести новые полезные знакомства и влиться в местную тусовку. По мнению Фрэнка, это один из тех моментов, когда нужно бежать сломя голову, ведь, без сомнения, это место преступления и, возможно, убийца не успел уйти далеко. Хотя какой человек мог настолько истерзать девушку? Больше похоже на гризли. Однако Айеро, парализованный от страха и отвращения, не может сдвинуться с места; он бездумно пялится перед собой, все еще изредка оттирая кожу вокруг рта тканью рубашки, в надежде избавиться от чужой гниющей крови, пытается унять внутреннюю дрожь и глубоко дышит. Внезапно где-то поблизости послышался хруст ветки, сломанной под чьим-то весом, и это был тот самый момент, который наконец-то заставил Фрэнка бежать без оглядки прочь от этого места. Кажется, он встретился со Смертью раньше, чем планировал.Часть 2
25 мая 2022 г. в 17:39
Фрэнк не помнил, когда привязался к Смерти. В какой-то момент он начал ощущать глубоко в себе темное начало и постепенно погружался в него с головой. Его с самого детства привлекала мистика; он любил комиксы про вампиров, ужасы вроде Техасской резни бензопилой и тематические вечеринки на Хэллоуин. Возможно, его тяга к загробной жизни связана с тем, что парень появился на свет 31 октября, в День Всех Святых. Но тем не менее, как бы внутренне его не привлекала тьма, окружающие видели в нем лишь взбалмошного панка, жадного к жизни, который готов сбежать ночью из дома, спрыгнув со второго этажа, и творить пакости вместе с друзьями, такие как граффити, мелкое хулиганство, драки в общественных местах, а потом побег от представителей закона в четыре утра в порванной футболке, с разбитой губой, искрящимися от адреналина глазами и гулко стучащим сердцем.
У него было много друзей из школы, которая находилась всего в нескольких кварталах от его дома, поэтому практически все подростки, живущие на его улице, учились там, а ему приходилось каждый день ездить на край города в свою очень элитную и правильную школу, где у него совершенно не было друзей. Все они казались ему лишь духовными фанатиками, способными только на зубрежку и молитвы. Хотя, может, это оттого, что он не пытался кого-то узнать лучше; все его разговоры с одноклассниками почти всегда вертелись около учебы. Некоторые держались нейтрально, некоторые фыркали при виде его внешности, несмотря на то, что школьная форма скрывала его татуировки, подразумевая под собой рубашку и пиджак с логотипом школы даже в жаркое время года, но, вероятнее всего, дело было в его черной копне волос, которая иногда не знавала расчески, и проколотой губе.
Поэтому все свое свободное от учебы время Фрэнк проводил в компании ребят, которые жили по соседству и которых он знал еще с раннего детства, особенно с Рэем. С этим парнем он был знаком еще с пеленок, так же они были связаны крепкой дружбой их отцов, которые вместе играли в группе и частенько мотались по турам. Фрэнк знал, что у его друга вполне себе счастливая среднестатистическая семья: помимо него, есть еще двое детей и никому не мешает музыкальная карьера Торо-старшего. Фрэнк искренне не понимал, почему у его родителей не вышло сохранить семью, и иногда завидовал, особенно, когда оставался у друга на ночь, видя, какой семейный уют и комфорт они создают вместе.
Из его собственных мыслей парня вывел настойчивый гудок машины, и Фрэнк вздрогнул, бросив беглый взгляд к окну, и тут же вернул его обратно, придирчиво рассматривая свое отражение в зеркале. Сегодня предстояла вечеринка по случаю дня окончания лета, каникул и беззаботного отдыха. Она должна была состояться в доме Джамии Нестор — одной богатенькой и по совместительству самой популярной девчонки Belleville High School, где учились все друзья Фрэнка. И несмотря на довольно враждующие отношения с хозяйкой этого самого дома, он был приглашен. На самом деле Фрэнк никогда не упускал ни одной вечеринки и как будто бы даже наслаждался насыщенной и яркой жизнью, пытаясь запомнить каждый момент.
Парень еще раз протер пальцами глаза, окончательно размазывая красные тени на веках, взлохматил черные волосы, поправил красный галстук и заправил один край белой рубашки в узкие черные джинсы, увешанные цепями. Схватив со стола телефон и деньги, засунул их в задний карман и помчался вниз, на ходу перепрыгивая несколько ступенек.
— Ма, я побежал, буду поздно, — Фрэнк подскочил к стоящей спиной к нему матери и поцеловал в плечо, одновременно хватая горячую гренку с тарелки.
— Нет, Фрэнки, дома ты будешь до двенадцати, потому что завтра первый день в школе, — она развернулась к сыну, угрожающе наставив на него раскаленную жирную лопатку для жарки, и прищурилась, бегло оглядывая внешний вид ребенка, — я и так делаю тебе огромные поблажки. Мама Рэя разрешила ему погулять только до девяти вечера, советую тебе задуматься об этом, молодой человек, — она многозначительно подняла брови, всем своим видом как будто сказав «и потом не говори, что я не лучшая мать на свете», но не сдержала улыбки, глядя на закатывающиеся глаза своего единственного сына.
— Слушаюсь, — Фрэнк зажал гренку между зубами и встал в стойке смирно, отдав честь.
— Твою школьную форму я постирала и выгладила, повешу в комнату на стул. В школу отвезу тебя сама, — добавила Линда, вновь разворачиваясь к плите с улыбкой. Фрэнк высунул гренку изо рта, откусив большой кусок и, чавкая, поплелся к выходу. Когда он собирался потянуть на себя входную дверь, его догнал голос матери:
— И возьми ключи. Я буду уже спать, когда ты вернешься.
Парень схватил свои ключи со значком Джека из Кошмара перед Рождеством, буркнув маме что-то в знак согласия, и пулей вылетел на крыльцо, где на улице его уже ждал Рэй, выжимая всю громкость из своего старенького синего Жука и пугая этим местных котов.
Фрэнк развел руки в стороны, спрыгивая с двух последних ступенек, как бы говоря «ну что ты расшумелся?». Он запрыгнул на пассажирское сиденье потрепанной машины друга, тут же обмениваясь с ним рукопожатием.
— Сегодня нас ждет веселая ночка, не так ли? — Айеро улыбается во все тридцать два, смешно играя бровями.
— Как минимум вечер, чувак, — горько вздыхает Рэй, заводя мотор, который поддается не сразу, — ты же знаешь, до девяти мне нужно быть дома, — после третьего поворота ключа в замке зажигания Жук неохотно затарахтел, и они неспеша двинулись по дороге.
— Подумаешь, можешь и опоздать ради такого случая. Как будто это впервые, — фыркнул Фрэнк, закатывая глаза.
— Вот именно, что не впервые. Друг, ты бы знал, какую взбучку я получил от родителей за ту вылазку неделю назад, а сколько мне усилий стоило отпроситься на сегодняшнюю вечеринку. Не то что твоя мама, — недовольно пробурчал Торо, бросив короткий взгляд на парня.
— Да брось, — отмахнулся Фрэнк, — у тебя офигенные родители, ты просто их не ценишь.
— Кто бы говорил, — возмутился Рэй, отбирая гренку из рук Фрэнка и осуждающе тыкая в него, — твоя мама, блин, все делает для тебя, разрешает гулять до скольки хочешь, не ругает за оценки, решает все твои проблемы в школе, а мне моя только твердит, что пора уже становиться ответственнее и самостоятельнее и решать все проблемы самому. Плюс у меня еще два брата, а тебе повезло быть единственным ребенком в семье и не знать жизни в нужде, — драматично потряс гренкой Рэй перед носом Фрэнка, прежде чем отправить оставшуюся часть в рот и сконцентрироваться на дороге.
— Чувак, лучше бы у меня было два брата и двадцать две сестры, чем несостоявшаяся семья, — недовольно пробурчал Фрэнк, скрещивая руки на груди. — И ничего не случится, если ты немного опоздаешь! Неужели твои не поймут, что это наш последний год, надо запомнить каждую минуту этой гребаной жизни.
— Ты знаешь меня, Фрэнк, я всегда «за» потусить и повалять дурака с тобой, но еще не отработал свое наказание за тот случай. Вот скажи, обязательно было устраивать концерт и ругаться с копами? Ты же знаешь миссис Спилберг, она готова вызвать ребят из военной милиции, если случайно пройтись по ее клумбе… А в тот раз вроде и причина весомая была, — Торо бросил на Фрэнка осуждающий взгляд.
— Друг, ты меня обижаешь, ты же знаешь, что я не виноват и не я разбил стекло той тачки, а какие-то малолетки, которые таскались за нами в тот день! — Айеро возмущенно засопел из-за переизбытка чувств и даже повысил голос, отчего тот стал на октаву выше.
— Не подумай, что я тебе не верю! — в примирительном жесте поднял руки Рэй, не отрывая взгляда от дороги. — Просто не надо было показывать свой неудержимый характер, — наставительно выдает Торо, приподнимая брови, — а вообще, чувак, я впредь тебя ни на минуту не оставлю без присмотра.
— Ой, какой ты милый, заботливый старший братишка, — хихикнул Фрэнк, потрепав друга по кучерявой макушке. — Ты без ума от моего неудержимого характера, признай это. Иначе тебе было бы слишком скучно жить.
— Тут ты прав, но ты бы видел лицо моей мамы, когда домой меня привез Том на полицейской машине по просьбе отца Брайара, — хмыкнул Рэй, намекая, что вообще-то все было из-за него, — Бобу тоже крепко досталось, — добавил, нахмурившись.
— Не думай, что сегодня ты легко отделаешься, приятель, — усмехнулся Фрэнк, пихая Торо кулаком в плечо и переводя взгляд на огромный особняк семейства Нестор, который уже виднелся на горизонте.
— Тебе не кажется странным, что Джамия продолжает звать тебя на свои вечеринки? — спросил Рэй, после того как припарковал свой старенький пикап на подъездной дорожке, где уже стояла парочка дорогих машин вечных друзей-подхалимов главной красотки старшей школы.
— Она просто все еще пламенно любит меня, дружище, и не может смириться с нашим расставанием. Ты же знаешь Нестор, она не привыкла, что люди могут ей отказывать, — ухмыльнулся Фрэнк, хлопая дверью потрепанного автомобиля, от чего тот заскрипел в знак протеста.
— Я смотрю, ты наслаждаешься подобным положением вещей, — Рэй покачал головой, улыбаясь, и направился к входной двери особняка.
— Ты не представляешь как, — Фрэнк расплылся в дьявольской улыбке, занося руку и громко постучал в дверь кулаком, предвкушая сегодняшний вечер.
Когда в следующее мгновение дверь распахнулась, Айеро потерял дар речи и даже не попытался поднять свою челюсть с пола, взирая на совершенно другую Джамию Нестор. Она стояла, кокетливо облокотившись рукой о дверь, и выглядела превосходно…выглядела она в точности как Фрэнк. Ее черные волосы свободно ниспадали до плеч. Глаза девушки, которые с правой стороны были прикрыты челкой, выразительно подчеркнуты красными тенями, а на губах играла хитрая ухмылка. Одета она была в белую рубашку с красным галстуком, черную пышную юбку до колен, на которой висели цепи. Завершали образ колготки в сетку, высокие черные носки и тяжелые ботинки.
— Привет, мальчики, — она мило улыбнулась парням и отошла немного в сторону, пропуская гостей внутрь, — подбери слюни, Айеро, это дорогой ковер, — Джам закатила глаза, но не сдержала ликующей ухмылки. Именно такой реакции она и ожидала от бывшего парня. Каждой девчонке приятно показать бывшему, кого он потерял.
— Нестор? — придя в себя, спохватился Фрэнк, проходя внутрь, — Я тебя даже не признал. Не рановато на Хэллоуин маскарад? Или ты таким способом решила меня вернуть?
Джамия закатила глаза и закрыла за ними дверь.