My So Called Death

      Уэй аккуратно прикрывает массивные деревянные двери, облокачиваясь о них спиной, и медленно выдыхает. Он не понял, в какой момент и для чего, но для него вдруг стало важно, чтобы этот черноволосый хамоватый панк не боялся его. Когда он увидел, как его брат, обезумевший то ли от голода, то ли от скуки, швыряет мальчишку в разные стороны с намерением разорвать его, то действовал, скорее, на автомате. У них всегда возникали разногласия по этому поводу. Майки хотел развлечений и крови, Джерард — остаться незамеченным. Именно поэтому Уэй-старший и вмешался, в очередной раз разругавшись с братом, и спас перепуганного до смерти парня.        Но почему он захотел объясниться перед ним и, что еще хуже, не отрицать природу своего происхождения? Джерард и сам не знал ответ на свой вопрос, но согласился на повторную встречу с тинейджером, чтобы расставить для него все по полочкам. Конечно, нельзя было отрицать тот факт, что Айеро мог разболтать об этом маме или, что еще хуже, отцу своего друга, шерифу Брайару, поставив Уэев под удар и раскрыв их местонахождение. Джерард мог заставить Фрэнка забыть так же, как заставил и Джамию, но почему-то он не смог этого сделать. Уэй мог похвастаться определенной проницательностью, касательно людского характера, и он решил довериться Фрэнку. Бесспорно, он рисковал. Но Джерард готов был рискнуть.       Он практически всю ночь не сводил глаз с лица юноши, которое изредка искажалось и приобретало беспокойные черты. Он смотрел на него и думал, что именно этот мальчишка сможет его понять. Уэй убедил себя, что Фрэнк никому не расскажет о нем с братом, и оказался прав.       Джерард неоднократно наблюдал за ним, скрывшись под сенью деревьев, когда в очередной раз возвращался домой, чтобы побыть наедине со своими гнетущими мыслями, почтить память Хелены или же скрыться от назойливого внимания Майки. Его забавляло безрассудное любопытство мальчишки, его непоколебимая смелость, и как он жаждал раскрыть загадочную историю особняка, пробираясь туда в надежде отыскать ответы на свои вопросы.       Уэй ждал лишь момента, когда нити их жизней переплетутся самой судьбой, и когда этот момент настал, он решил не противиться. — Тебя настолько зацепил этот пацан, что ты мешаешь мне развлекаться, брат? — внезапно насмешливый голос, доносящийся из гостиной, вырвал Джерарда из потока собственных размышлений, и он медленно открыл глаза, грациозной и медленной походкой направившись в сторону звука.       Уэй нашел брата на его излюбленном месте в расслабленной позе, хмуро взирающим на огонь в камине, пока его рука сжимала привычный бокал с янтарной жидкостью, поблескивающей в свете языков пламени. Джерард медленно обошел диван и встал напротив Майки, загородив собой камин и тем самым заставив младшего обратить на себя внимание. — Брось, Джи. Не надо на меня так смотреть, — младший поднял на брата смеющиеся глаза, нахально и нарочито медленно отпивая из стакана, — мамочка учила нас делиться игрушками, помнишь? — Ты думаешь, это смешно? — угрожающе прошипел старший, стараясь игнорировать неприятную дрожь, вызванную при упоминании их матери. — Тебе самому не надоело вечно убегать и скрываться? Ты не думал о том, что у нас с тобой могла быть совершенно другая жизнь, брат? — Джерард угрожающе навис над Майки, стреляя в него ледяным строгим взглядом. — Для этого всего лишь нужно перестать вести себя как капризный ребенок и не быть таким беспечным. Я не всегда смогу оказаться рядом, чтобы прикрыть твою самодовольную задницу. — Знаешь, мне надоело, что ты вечно читаешь мне лекции об осторожности и о какой-то там опасности, — Майки как-то зло посмотрел снизу вверх на стоящего над ним брата и неспеша поднялся на ноги, чуть поддавшись вперед, — почему ты никак не можешь осознать, кто ты есть, Джерард? Почему вечно задумываешься о последствиях нашего раскрытия перед людьми? Ты считаешь, они представляют для нас угрозу? Да пусть эти жалкие ходячие бифштексы, наконец, поймут, с кем имеют дело! Это они должны нас бояться, а не мы их, — последние слова младший прорычал, придвинувшись практически вплотную к лицу брата, а чуть погодя грубо зацепил его плечом, проходя мимо, и остановился возле камина, с силой стиснув зубы и устремив злой взгляд на потрескивающий огонь. — Какой же ты еще ребенок, — Джерард с тяжелым вздохом поднес руку к лицу, устало потерев двумя пальцами переносицу, и прикрыл глаза, — как ты не поймешь — меня не волнуют люди и что они подумают. Я остерегаюсь Ее, — Уэй медленно повернулся, выделяя многозначительной интонацией последнее слово, и печальным взглядом мазнул по спине брата, — неужели ты не задумывался никогда, что тела, которые ты разбрасываешь, привлекают внимание прессы? Нам ни к чему это все. Она может вычислить нас. — Хочешь сказать, Фрэнк Айеро тут ни при чем? — произнес Майки стальным звенящим голосом, стоя как холодное изваяние. На нем плясали причудливые тени, отбрасываемые агрессивно танцующим пламенем.       На какое-то мгновение Джерард ощутил легкое беспокойство от мысли, что его брат заинтересовался Фрэнком, но он поспешил отогнать от себя эту догадку. — Ты не перестаешь удивлять меня, брат. Неужели за все эти годы игры в прятки ты так и не уяснил, что люди для меня ничего не значат? — Уэй-старший полностью повернулся лицом к Майки, засунув обе руки в карманы брюк. — Мы нигде не можем найти себе места, нигде не чувствуем себя в безопасности, вечно подгоняемые плетью Ее власти над нами. И ты все еще думаешь, что дело в людях? — Может быть, дело не в людях, но тебя определенно заботит, что о тебе подумает конкретный Фрэнк Айеро, — Майки произнес это слишком спокойно, несмотря на то, что его всегда раздражала озабоченность брата быть обнаруженным жалкими человеческими существами. И это спокойствие в его голосе встревожило старшего. Майки плавно обернулся, стреляя в Джерарда проницательным взглядом, — почему ты не стер его память? — вопрос, который мужчина боялся услышать чуть ли не больше всего. — Почему ты думаешь, что не стер? — мышцы лица еле заметно напряглись, что не ускользнуло от внимательных глаз Уэя-младшего.       Он лишь усмехнулся одним взглядом, опустошая содержимое бокала одним большим глотком, так же не прерывая зрительного контакта с братом. Майки лениво вытер большим пальцем свободной руки влагу в уголке губ и неспеша двинулся к деревянному столику, оставив вопрос Джерарда без внимания. — Меня расстраивает, что ты презираешь то, кем мы являемся. То, кем являюсь я, — Уэй-младший аккуратно ставит бокал на поднос и встречается взглядом со старшим, — сколько бы ни прошло времени, ты все еще будешь отрицать это. Да, братишка? — Майки невесело покачал головой и развернулся к Джерарду спиной, направляясь к выходу из гостиной, и напоследок бросил, — знаешь, даже хорошо, что мальчишка осведомлен. Это может пригодиться.       Старший из Уэев остался стоять неподвижно в комнате, от напряжения сомкнув челюсти.       Что-то в его груди зажглось слабой вспышкой, постепенно растапливая столетний лед.

***

      Не сказать, что жизнь Фрэнка перевернулась на триста шестьдесят градусов после знакомства с Уэем. Возможно, только на сто восемьдесят… Он с самого детства подозревал, что такой привычный мир таит в себе намного больше загадок. Айеро лишь с нетерпением ждал подходящего случая, чтобы в этом убедиться.       Конечно, он испугался за жизнь подруги и свою, когда в лесу на них напал Майки. Фрэнк испытывал отнюдь не восхищение, когда наблюдал за вонзившимися в плоть клыками и яркими звериными глазами, которые буквально приковывали к земле своей слепой яростью. У монеты всегда две стороны. И обратной стороной того монстра, что чуть не растерзал его и Джамию, был Джерард.       Когда он забирался в его особняк, то невольно в воображении рисовал образ хозяина. Он обязательно должен был быть высоким, статным и сдержанным. Неосознанно Айеро даже пририсовывал черты лица, которые бы носил таинственный художник. Но когда он оказался в непосредственной близости с ним, то понял, что ни одно воображение самого талантливого скульптора не смогло бы сотворить нечто подобное.       Помимо того, что Джерард был необыкновенно красив, он излучал собой неведомую мрачную тайну, которую Фрэнку не терпелось разузнать. Его тянуло к этому мужчине словно магнитом уже с первых минут общения, и мальчик даже не задавался вопросом почему.       Когда он долго и мучительно беседовал с мамой, отцом, Рэем и снова с шерифом Брайаром обо всем случившемся той ночью в лесу, он ничего не упомянул ни о Джерарде, ни о его брате. Несмотря на то, что Майки пугал его своей непредсказуемостью и несдержанностью, он доверился Уэю-старшему и позволил им самим решать свои семейные проблемы.       Новость о Джамии Нестор, которая подверглась жестокому нападению зверя, убившему так же Андреа Хиллс, разлетелась очень быстро. В газетах стали писать про Бельвилльский лес и про затаившегося в нем хищника. Каждый день туда наведывались специальные отряды из Отдела по Контролю над Животными, а все туристические походы и пикники были отменены. Люди, нарушившие запрет, должны были отвечать по всей строгости закона.       Наконец-то СМИ обратили свое внимание на ничем не примечательный городок, посвящая общественность в его тайны. И Бельвилль заиграл новыми красками.       Привычная жизнь Фрэнка в школе изменилась. Он стал виновником неожиданной популярности, резко свалившейся ему на голову. Все хотели познакомиться с мальчишкой, который два раза встречался лицом к лицу со Смертью и сумел выжить. Айеро теснее стал общаться с Меган и Люком — двумя одноклассниками, которых парень считал наиболее приятными из всего класса. Они один раз даже договорились встретиться после занятий и пойти вместе на школьную игру.       Когда Джамия наконец пришла в себя, Фрэнк тут же помчался к ней в больницу, слишком резко отбросив подаренную отцом гитару и оставив ошеломленного Рэя сидеть в его комнате. К огромному изумлению и неудовольствию парня, Нестор ничего не помнила про ту ночь в лесу, промямлив только заезженную информацию про животное, выскочившее из темноты и напавшее на нее, которой и так пестрила каждая утренняя газета. Фрэнк немного стушевался, но старался не подавать виду. Он надеялся обсудить произошедшее с ней, так как она единственная могла его понять и разделить эту ношу. Но тем не менее они беседовали около полутора часа, и Джамия действительно была рада и благодарна Фрэнку за то, что он спас ей жизнь, а Фрэнк был рад тому, что она пришла в себя.       В этот же день парню сняли швы и выписали освобождение от любых физических нагрузок в школе. Доктор Уиллис при финальном осмотре подростка неодобрительно косился на прислоненный к стене скейт, попросив Фрэнка воздержаться от любого вида спорта. Айеро лишь непокорно ухмыльнулся, скомкав в руке освобождение, и отточенным движением запустил его в урну около выхода из больницы. Затем запрыгнул на свой скейтборд и укатил в сторону дома, где его все еще ждал Рэй в надежде нормально отрепетировать новую песню.       Айеро всю неделю с нетерпением ждал наступления выходных, чтобы увидеться с отцом и поехать с ним на бейсбольный матч. Он надел яркую оранжевую бейсболку с логотипом любимой команды, повесил на шею шарф и, поцеловав маму в щеку, выбежал на улицу, где его уже ждал отец.       Заняв одни из лучших мест, они запаслись хот-догами, которые купили у кейтерингового оператора, разносящего еду и сувениры по всему стадиону. Игра прошла довольно напряженно для всех. В основном потому, что началась она с провального промаха кетчера команды Балтимор Ориолс, Эдли Руштмана. Он как будто сразу задал негативный настрой для всей команды, и никто не мог пробежать все три базы, каждый раз сбиваемые с ног нападающими из Окленд Атлетикс. Ситуация изменилась только к концу матча, когда буквально на последней минуте Руштману удалось реабилитироваться, и он заработал дополнительное время для команды, которое и изменило ход игры в их пользу. Фрэнк с отцом подорвались с трибун, срывая голос вместе с болельщиками и заключая друг друга в крепкие объятия.       Уже вечером, лежа в своей постели, Фрэнк прокручивал в голове все события сегодняшнего дня и легко улыбался. Завтра его ждет встреча с Джерардом, которую он с нетерпением и трепетом предвкушал всю неделю.       У Фрэнка в голове проносились тысяча и одна мысль о том, как будет проходить их совместное времяпрепровождение: куда они поедут, о чем будут разговаривать. Он даже подобрал несколько образов, которые могли бы соответствовать натуре Джерарда. За этими размышлениями Айеро не заметил, как провалился в глубокий сон.

***

      Фрэнк осторожно ступает по рыхлой земле, носками конверсов зарываясь в сухую пожухлую листву. Он оглядывается вокруг, изредка посматривая на наручные часы. Почему Джерард не заехал за ним, как они и договаривались? Зачем нужно было назначать встречу в лесу? Можно было сразу пригласить к себе в особняк, если он не планировал никаких поездок. Айеро не капризная принцесса, мог бы и сам добраться. К тому же, дорогу он прекрасно знал.       Парень обеспокоенно сводит брови на переносице. У него вдруг в голове набатом застучало что-то не так. Он не помнил, как проснулся, как виделся с мамой утром, как, собственно, надевал эти самые конверсы и выходил из дома. Внезапно он остановился как вкопанный посреди леса, воровато озираясь по сторонам. Слишком тихо.       Он почувствовал чье-то присутствие. Как бы Фрэнк не вертел головой, пытаясь разглядеть силуэт среди деревьев, так и не смог ничего заметить. Он совершенно точно был один, но в то же время не мог отделаться от ощущения пристального внимания и чужого присутствия.       Дыхание парня учащается, а руки холодеют, когда картина вокруг медленно начинает погружаться во мрак, постепенно приобретая очертания его собственной комнаты. Это сон? Фрэнк мог поклясться, что даже не спал, а все это время неподвижно лежал в своей постели, буравя взглядом потолок. Нет, он определенно точно не спит. Но мерзкое ощущение чьих-то глаз, неотрывно наблюдающих за ним, все еще осталось и посылало по спине парня холодок. Айеро попытался поднять руку и перевернуться на бок, но к своему ужасу осознал, что не может пошевелиться. Его сердце забилось еще быстрее, разгоняя по всему телу волну паники, что узлом скручивалась в груди.       Внезапно в углу комнаты Фрэнк замечает какую-то смутно различимую тень. А в следующее мгновение на него уставилась пара ярко-желтых глаз с черными прожилками.