My So Called Death

— Сынок, у тебя точно все хорошо? — Линда взволнованно посмотрела на Фрэнка, поставив на стол перед ним тарелку с вкусно пахнущими тостами с арахисовым маслом, однако этот запах не вызывал должного аппетита у парня. — Выглядишь неважно. — Да, вроде… Не знаю, — тяжело вздохнул подросток, устало проведя ладонями по лицу, а потом, секунду-другую глядя в тарелку и размышляя о прошлой ночи, поднял глаза на маму, — кажется, ночью у меня было что-то вроде сонного паралича. — Сонный паралич? Тебе приснился кошмар? — Линда обеспокоенно нахмурилась, сев напротив сына, и обхватила кружку горячего чая с бергамотом двумя руками. — Не знаю, по-моему я даже не спал, — Фрэнк задумчиво принялся жевать внутреннюю сторону щеки, хмуро глядя на подаренную им же чашку, зажатую у мамы в руках. — Милый, я не удивлена, что тебе снятся кошмары после всего случившегося. И если что, можешь пропустить завтра школу, — Линда мягко улыбнулась, накрывая теплой от горячей кружки ладонью, руку сына и ободряюще сжала ее, — выспись как следует и отдохни. А вечером можешь позвать Рэя и Боба к нам домой. Я приготовлю вам ужин, а потом порепетируете у нас в гараже или поиграете в приставку у тебя в комнате. — Да нет, мам, — Фрэнк покачал головой, улыбнувшись и немного взбодрившись от заботы женщины, — я уже не маленький. К тому же, завтра я уже договорился с Люком после школы сгонять в компьютерный клуб, — усмехнулся Айеро, увидев, как слегка вытянулось лицо его мамы. — Хорошо, Фрэнки. Я очень рада, что ты наконец-то начинаешь сближаться со своими одноклассниками. Это определенно пойдет тебе на пользу. Но, пожалуйста, будь осторожен, — Линда убрала ладонь, перед этим сильнее сжав руку сына, и поднялась из-за стола, одновременно делая большой глоток из кружки. Женщина подошла к тостеру, который уже выплюнул наружу два румяных ломтя хлеба, издав при этом оглушительный писк на всю кухню, и заговорила уже более серьезным тоном, — сегодня у меня дополнительная смена в салоне, так что ты остаешься один. И не забывай, что по воскресеньям у нас день стирки, — Линда многозначительно стрельнула взглядом в сторону сына, помрачневшего за долю секунды и, усмехнувшись от его реакции, развернулась обратно, тонким слоем намазывая арахисовое масло на тост. — Тебе не кажется, что ты стала как-то слишком много работать? — хмуро произнес парень, расстроившись больше не из-за чудовищной перегрузки своей матери, а из-за того, что ему в одиночку придется справляться со всем грязным бельем, и потянулся рукой за кружкой женщины, тут же отпивая и морщась. Линда так любила концентрированный, почти что химозный чай с бергамотом, от которого у Фрэнка буквально сводило скулы. — Ну, у Вэл сейчас трудный период, — Линда тяжело вздохнула, разворачиваясь лицом к сыну и облокотилась поясницей о столешницу, откусывая тост, а свободной рукой вытирая губы от крошек. Ее и саму не очень-то впечатляла перспектива дополнительных смен, даже учитывая прибавку к зарплате, — у нее годовалый ребенок и какие-то проблемы с мужем. И, видимо, серьезные, раз вместо него с малышкой сидит ее мама. Но сегодня у миссис Янг запланирована встреча с ее пластическим хирургом, которую она ни за что не пропустит, — женщина слегка поморщилась, вновь захрустев тостом, — я пыталась ей сказать, что ее лицо скоро лопнет от ботокса, но она меня не слышит. Она же выглядит сейчас моложе своей дочери, — проговорила женщина презрительным тоном, как будто это было чем-то непозволительным.       Линда бросила беглый взгляд на наручные часы и, тихо выругавшись под нос, отправила оставшуюся часть поджаренного тоста в рот. Подбежав к Фрэнку, она смазано поцеловала его в макушку, затем растрепала волосы сына на затылке и тут же скрылась из виду, хватая свою сумку и ключи от машины, причитая по дороге про то, как же она чертовски опаздывает.       Айеро медленно и задумчиво жевал тост, оставшись завтракать в одиночестве и размышляя обо всем произошедшем и о том, как круто успела поменяться его жизнь. Он, будучи подростком, подозревал и в тайне надеялся, что где-то под боком существует другая реальность, отличная от настоящей. Он смотрел очень много фильмов, да и комиксов прочитал не меньше, как и любой ребенок. Фрэнк считал, что порой художественные произведения — это лучшая метафора, а вымысел больше походит на факт. С чего вдруг люди вбили себе в голову, будто если они никогда не сталкивались со сверхъестественным лицом к лицу или слышали об этом исключительно из ужастиков и дешевых детективов, то этого не существует на самом деле? Почему темная и таинственная реальность должна быть чем-то общедоступным?       Мама мальчика была довольно религиозной женщиной, поэтому и отправила сына учиться именно в католическую школу, где ребенку привили бы дисциплину и покорность. Она с самого детства объясняла Фрэнку, как важно быть порядочным христианином, ни разу не усомнившись в правдивости божественных писаний, которым якобы следовала и иногда цитировала. Очень много верующих людей, которые ни разу не лицезрели и не чувствовали присутствие Господа, продолжают свято верить в Него. Для поддержания их веры хватает лишь Библии. Хотя, если взглянуть на нее, как на обычную книгу, то получается, что это всего лишь произведение, когда-то кем-то написанное. Так почему бы не воспринимать за реальность комиксы DC про вампиров, плотной стопкой стоящие у Фрэнка на столе возле почти засохшего кактуса?       Айеро с самого детства придерживался такой жизненной позиции, и когда его догадки подтвердились, он с готовностью впустил в себя мрачную сторону повседневной жизни. Впустил Джерарда. Конечно, сколько бы Фрэнк ни рисовал у себя в голове встречу с потусторонним миром, реальность всегда будет отличаться от вымышленного. Она всегда будет страшнее и опаснее. И к этому нельзя подготовиться даже за всю жизнь. Поэтому ночные кошмары не так удивительны, учитывая то, в каком положении оказался парень. Ему придется нести на плечах тяжелую ношу, внезапно открывшейся мрачной тайны Бельвилля, и он должен быть готов жить с этим до конца своих дней.       Страх всегда будет преследовать нас на протяжении жизни. Он будет присутствовать с нами, чем бы мы ни занимались. Будь то творчество, научная деятельность или обычная работа офисного планктона. Мы будем бояться быть отвергнутыми или непонятыми. Будем бояться Смерти. Нам никогда не избавиться от страха, не убежать и не спрятаться. Остается только полностью принять его в нашу душу, подружиться с ним и научиться сосуществовать вместе, не боясь ошибаться, оступаться и ломать кости. Именно поэтому Фрэнк не страшится сегодняшней встречи с Джерардом. Именно поэтому он с приятным волнением предвкушает этот день.

***

      Уэй заехал за парнем около пяти вечера, как раз когда Фрэнк успел разобраться со стиркой и сделать домашнее задание на завтра. Они приехали в какой-то тихий и уютный ресторан, чтобы поговорить, а заодно и поужинать в непринужденной обстановке. Несмотря на то, что заведение располагалось в центре города, внутри оказалось мало посетителей. Парнишка с нескрываемым волнением отметил про себя, что их встреча больно смахивает на свидание. С одной стороны, он с трепетом думал об этом, а с другой — был довольно смущен и даже напуган.       Фрэнк нервно сглотнул, кинув на мужчину быстрый взгляд из-за плеча и приземлился на стул, который услужливо держал для него Уэй, после пододвигая растерянного парня к столу. Айеро обвел глазами помещение, окутанное мягким и как будто бы интимным полумраком, и встретился глазами с ехидной усмешкой. — Что будешь? — спросил Джерард, легко кивая на меню, отделанное в мягкую красную кожу.       Фрэнк спрятал порозовевшее лицо в каталоге, бегло осматривая ассортимент блюд и не задерживаясь взглядом ни на чем дольше пяти секунд. Его вдруг одолела ужасная неловкость, и он стеснялся даже одной мысли, что Джерард будет видеть его за приемом пищи. Спустя какое-то время Айеро сдавленно пробормотал подошедшей и очень широко улыбающейся официантке свой заказ. Он остановился на веганском тофу, Джерард заказал стейк из говядины с кровью и красное сухое Бароло шестьдесят девятого года выдержки. — Итальянское, — подняв на парня усмехающийся взгляд, проговорил Уэй, — отдаю дань корням.       Сидя с мужчиной, Фрэнк необоснованно волновался, словно школьница, которую позвал на свидание ее же преподаватель. Он иногда ерзал на стуле, ловя на себе заинтересованные взгляды, и не мог сдержать стеснительной улыбки, когда видел, как уголок губ Джерарда взмывает вверх.       Айеро никогда не бывал в подобном заведении на свидании с Джамией. Ему даже не приходило в голову приглашать ее в ресторан. Все их встречи были больше похожи на детские прогулки, вроде кинотеатра, забегаловки около его школы, репетиции с его малоизвестной группой в гараже, или времяпрепровождения в скейт-парке, где он пытался учить девушку кататься на велосипеде. Однажды или даже дважды он был в ресторане на дне рождения своей мамы, принарядившись в смокинг напрокат, хотя она никогда не любила устраивать пышные праздники и приглашать много гостей. На этом всегда настаивал его отец, когда они еще были семьей. Когда он ушел, Линда словно перестала считать годы своей жизни. — Так значит, ты родом из Италии? — поинтересовался Фрэнк, после того, как принесли их заказ, и схватился за столовые приборы, наблюдая за тем, как девушка разливает по высоким хрустальным бокалам темно-бардовое вино, придерживая горлышко белым полотенцем, согласно этикету. — Мои предки — да. Я и Майки родились в Бельвилле, — неспеша проговорил Джерард, наклоном головы поблагодарив девушку, и аккуратно взял бокал, зажав сосуд в мраморных пальцах. — Неужели? — искренне удивился парень, принимаясь несмело шкрябать ножом по тарелке в надежде отрезать не очень большой кусок, чтобы он аккуратно поместился в рот. — Наша бабушка иммигрировала в Штаты в начале пятидесятых, сбежав от назойливого внимания своего мужа, — ухмыльнулся Уэй, делая маленький глоток, и внимательно посмотрел в глаза сидящего напротив мальчика, — в те времена любовь считалась роскошью, а мои прадедушка и прабабушка стремились выгодно закрепиться в обществе с помощью фиктивного брака своей дочери и сына какого-то графа. Что ж, они не учли, что их юную и строптивую Хелену так просто не подчинить. Несмотря на то, что она оборвала все связи с семьей своим поступком, и бросила тень на их безупречную репутацию, в Штатах бабушка смогла устроить себе достойную жизнь. И никогда больше не связывалась с мужчинами, — добавил Уэй, плавно покачивая бокал и наблюдая как вино окрашивает стекло бордовыми волнами. — А как же тогда?.. — немного стушевался Фрэнк, нахмурив брови. — По приезду в Бельвилль, Хелена внезапно и с нескрываемым отвращением обнаружила вовсе незапланированную беременность, — Джерард поднял на юношу взгляд из-под бровей и легко улыбнулся, — она никогда так и не смогла полюбить мою мать. Она слишком сильно напоминала ей ее непутевого бывшего мужа. Зато в нас с Майки души не чаяла и оставила нам в наследство целое состояние, в том числе и свою резиденцию. — Джерард? — тихо позвал Фрэнк. — А сколько же тебе тогда лет? — Мне девятнадцать лет, — мягко промурлыкал мужчина, медленно отставив бокал, а корпусом поддался вперед, ловя парня перед собой в ловушку зеленого омута своих глаз, — с тысяча восемьсот девяносто четвертого года, — проговорил нарочито медленно, чтобы до подростка дошел смысл его слов.       Глаза Айеро расширились, и он с большим усердием заставил себя не закашляться, не в состоянии самостоятельно проглотить кусок тофу, который буквально застрял у него в горле. Он потянулся рукой к бокалу с вином и сделал два нервных глотка, чуть встряхнув головой и подняв ошеломленный, но восхищенный взгляд на улыбающегося перед ним мужчину. Уэй самодовольно усмехнулся, откинувшись на спинку стула, и переплел вместе пальцы, сцепляя руки на животе. — Ну же, Фрэнк, — подбодрил парня Джерард, — я же знаю, ты хочешь это спросить. — Что с тобой случилось? — на выдохе произнес подросток, все еще пребывая в шоке и одновременно впечатлении от услышанного. — Оккультный обряд, — просто ответил Уэй, немного посерьезнев от нахлынувших воспоминаний, — наши с братом невинные и чистые души были проданы Сатане. Только вот была упущена одна очень важная деталь, — вновь вернув себе расслабленный и непринужденный вид, он стрельнул острым взглядом в обомлевшее лицо подростка, — наши души были отнюдь не невинны, — хитрый прищур и злорадный оскал отразились на бледном лице мужчины. — Ты имеешь в виду?.. — Фрэнк изумленно приподнял дугой одну бровь, постеснявшись почему-то закончить фразу вслух. — Думаю, я не удивлю тебя, если скажу, что Дьявол любит исключительно девственниц, — Уэй плавным движением вновь подцепил высокий сосуд, затем ядовито ухмыльнулся в бокал, отпивая из него, и слегка взъерошил черные пряди на затылке, встряхнув головой, — он не захотел принимать наши порочные души, увязшие во грехе, поэтому я и Майки выжили после обряда жертвоприношения. Но все же, оттуда нельзя просто так вернуться, не изменившись. — Так кто же вы такие? — слегка запутавшись, спросил Айеро, ковыряясь вилкой в тарелке и чуть хмуря брови. — Мне интересно, как на этот вопрос ответишь ты, — Джерард загадочно улыбнулся, облокачиваясь локтем о стол и подперев ладонью свободной руки подбородок. — Ну... — немного замялся Фрэнк, просовывая ладони между коленей и поджал губы в тонкую линию, раздумывая над ответом, — не знаю, на ум приходит только одержимость? — осторожно поинтересовался подросток. — В каком-то смысле ты прав, — удовлетворенно кивнул мужчина, одарив Фрэнка обескураживающе одобрительной улыбкой, — однако нашими телами управляем мы сами. Хотя и не обошлось без, своего рода, демонической трансформации. — И вы бессмертны? — Фрэнк внезапно потерял аппетит, полностью увлеченный Джерардом. — Что ж, очевидно, — немного удивленно моргнул Уэй, — когда наш внутренний демон сыт, мы выглядим безупречно, но когда он голоден — кожа тускнеет и пересушивается, волосы становятся ломкими и выпадают, а глаза чудовищно наливаются кровью. В таком виде не сможешь появиться в толпе и остаться незамеченным, — ухмыляется Джерард, открывая маленькие белоснежные зубы. — Значит вы питаетесь кровью? Совсем как вампиры? — Айеро нервно сглотнул, зажав между большим и указательным пальцем тонкую ножку бокала, и задумчиво покрутил ее. — Наша сущность требует человеческой плоти, — отметил мужчина, поднимая свой фужер и вновь делая маленький глоток, — но для поддержания сил и жизнедеятельности хватает и крови. Фактически, мы мертвы: наше сердце не бьется и не разносит кровь по венам. Поэтому для того, чтобы не быть похожими на ходячих мертвецов, нам нужна чужая. — Андреа не была похожей на жертву вампира, скорее, на пострадавшую от лап гризли, — хмыкает Фрэнк, слегка поежившись от внезапно всплывшей картины трупа девушки. — Майки не любит сдерживать себя или ограничивать рамками, — фыркает Джерард, устало прикрывая глаза, — его не заботит ничего, кроме собственного удовольствия, поэтому он и не боится засветиться в новостях. — О да, по телевизору только об этом и говорят сейчас, — подтвердил Фрэнк, задумавшись на секунду, — а ты убивал, Джерард?       Уэй посмотрел на парня очень пронзительным и многозначительным взглядом, от чего он немного стушевался, мысленно отругав себя за столь глупый вопрос. Айеро вовсе не ощущал никакой опасности, исходившей от мужчины напротив, не чувствовал этого груза множественных убийств, который лежал на плечах Джерарда неподъемной ношей вот уже больше века. — По началу было очень сложно контролировать голод и эмоции, — чуть прищурившись на бокал в своих руках, проговорил Уэй, — какое-то время я даже не понимал, что происходит. Мною руководило лишь мое темное начало. — Но для чего это все понадобилось кому-то? — Фрэнк сконфужено взмахнул рукой в воздухе, заметив, насколько тема убийств была неприятна для мужчины, и как можно скорее попытался перевести ее в другое направление. — Очевидно, что для бессмертия, — недовольно усмехнулся Джерард, почесав за ухом и вновь обратился к бокалу, блаженно смакуя напиток, — оккультные науки всегда популярны в определенных кругах. Да и людей, жаждущих вечной жизни, немало. Особенно сломленных и озлобленных на весь мир людей, которые хотят доказать свое превосходство. А в наше время черная магия была более популярна. — Мне стоит волноваться? — огладив пристальным взглядом лицо мужчины, осторожно поинтересовался парень. — А ты боишься меня, Фрэнки? — полупропел-полупромурлыкал Джерард, наклонившись вперед, и огладил подушечками пальцев костяшки подростка, кожа которого как будто загорелась от соприкосновения с ним.       Он хотел ответить, что спрашивал вовсе не о Джерарде, а о его брате. Но слова застряли где-то в глотке, когда парень встретился с дурманящим сознание омутом зеленых глаз и чуть не задохнулся от ласкового «Фрэнки», которое мужчина будто бы пробовал на вкус, перекатывая его имя на кончике языка. Так что Айеро смог только медленно покачать головой, вызвав одобрительную ухмылку у сидящего напротив Джерарда.       В остальном их вечер прошел менее насыщенным на события и потрясения. Они непринужденно ужинали, в основном болтая про жизнь старшего Уэя. Фрэнк перестал чувствовать неловкость, расслабился и позволил течению нести себя. Он постепенно привыкал к внимательному изучающему взгляду мужчины, к его мелодичному и бархатному голосу с хрипотцой, который очень легко ложился на уютную атмосферу ресторана и размеренный звон приборов о тарелку.       Когда Джерард открыл перед ним дверь своей машины, мягким взмахом руки пригласив сесть внутрь, Фрэнк улыбнулся себе под нос, еще больше убеждаясь в том, что это было свидание. Учитывая также тот факт, что за ужин заплатил Уэй, сразу же отмахнувшись от предложения подростка разделить счет. Айеро почувствовал, как кровь прилила к лицу, скорее всего, меняя оттенок его кожи, но это могло быть от выпитого красного сухого. «Что вряд ли», — подумал парень, встретившись взглядом с бездонными глазами Уэя, где плескались одобрение и удовлетворение от хорошо проведенного вечера.       Фрэнк ждал, когда Джерард назначит следующую встречу, стоя около двери своего дома и нервно переминаясь с ноги на ногу. Но он лишь легко усмехнулся, проведя кончиками пальцев по щеке мальчика, что заставило сердце Фрэнка немного сжаться. Внезапно мужчина наклонился к нему, приближая свое лицо к замеревшему и растерянному парню. За эту секунду его нутро чуть ли не свалилось к пяткам, и он шумно сглотнул, округлив глаза и даже на автомате немного отстранившись. Но Уэй наклонил голову немного вбок, легко касаясь чуть приоткрытыми холодными губами щеки Фрэнка, которая тут же загорелась красным.       Он ушел, а Айеро глупо пялился ему вслед с застывшей рукой на своей щеке и расплылся в идиотской улыбке.       Да, это определенно было свидание.