My So Called Death

      Фрэнк подскочил на месте от еще одного оглушительного грохота, доносящегося со второго этажа, и почувствовал, как сердце усердно качало бурлящую кровь, которая обжигала вены и посылала по телу неприятный жар. Удивительно, как два брата Уэя по-разному воздействовали на подростка: младший буквально превращал его внутренности в лед, а старший — сжигал изнутри. Рана на пальце неприятно пульсировала, подстраиваясь под ритм сердца, но Айеро упорно не обращал на боль никакого внимания, полностью сосредоточившись на том, что Уэй делал на втором этаже.       Совершенно очевидно, что вид и запах крови Фрэнка развратили его, и, вероятно, чтобы не наброситься на парня, он предпочел просто сбежать. Джерард что-то говорил о том, что научился контролировать свой голод за долгие годы тренировок, однако он также упомянул, что ему может быть сложно совладать с эмоциями. Айеро не понимал, что он имел под этим в виду, но прямо сейчас, содрогаясь, как осиновый лист, предполагал, что Уэй ведет какую-то внутреннюю борьбу. Парень плотно прижался поясницей о столешницу, все еще сжимая раненный палец в кулак, но уже притянул его свободной рукой к груди, прямо туда, где чувствовалось бешено колотящееся сердце. Его дыхание участилось, и он судорожно бегал глазами по потолку, пытаясь проследить перемещения Джерарда.       Внезапно воцарилась абсолютная мертвенная тишина, которая напугала парня ещё сильнее, а адреналин, кипящий в его крови, грозился расплавить кожу. — Джерард? — нарочно громко позвал Фрэнк, как бы пытаясь привести Уэя в чувства тем, что обозначил свое присутствие. — Прошу, не пугай меня, — добавил более тихо и жалобно, сильнее прижимая покалеченную руку к груди.       Через мгновение, продлившееся для парня чуть меньше, чем вечность, он услышал тихое, но оттого ещё более угрожающее рычание позади себя. Лицо Фрэнка резко разгладилось, принимая ровное выражение. Изменились только глаза, в которых застыл животный ужас. Он задержал дыхание, и с ним как будто остановилось и время. А в следующую секунду он почувствовал, как сильные руки хватают его за капюшон худи и рывком тянут назад, опрокидывая спиной на столешницу.       Фрэнк зажмурился, по инерции сгибая ноги в коленях, чтобы зафиксировать положение, а голову как будто вдавил в плечи, желая спрятаться или сжаться до размеров атома. Он медленно открыл один глаз и увидел перед собой нечеткую картинку, будто из далекого воспоминания. Яркие, звериные, желтые глаза, которые пересекали черные прожилки и в которых читалась неконтролируемая животная жажда крови. На какое-то мгновение он с ужасом подумал, что это вернулся Майки и, застав Фрэнка в своем доме одного, решил наконец-то убить его. Но потом взгляд сфокусировался на возвышающейся над ним фигуре, и он увидел, как черты лица медленно приобретают явный образ Джерарда. Но не того Джерарда, к которому привык Фрэнк. Новый Джерард не внушал безопасности, с ним уже не было так спокойно и приятно. Он не излучал привычную уверенность и благородство. Сейчас он как никогда был похож на своего брата. Такой же хладнокровный и угрожающий. — Фрэнк, — злобно прорычал Уэй, как-то болезненно дернувшись, будто от удара, — тебе нужно немедленно уйти, — откуда-то из грудной клетки вырвался протяжный клокочущий рык, из-за чего волосы на руках подростка встали дыбом, и он лишь сильнее распахнул глаза, расставив руки в стороны, тем самым удерживая равновесие и пачкая древесину своей кровью, — прямо сейчас! — громче прогрохотал Джерард, наклоняясь ближе к лицу парня, от чего он резко вздрогнул от испуга и почувствовал опаляющее дыхание на своей щеке.       Внезапно руки Уэя, все это время держащие Айеро за капюшон, плотнее сжались на ткани одежды и потянули назад, стаскивая его со стола, а Фрэнк инстинктивно размахивал руками и ногами, пытаясь уцепиться хоть за что-то, чтобы избежать падения. Джерард стянул испуганного до смерти парня со стола и рывком поднял его на ноги, на мгновение прижав к своей груди. Затем он немного грубо развернул его к себе лицом, вцепившись тонкими пальцами в плечи, и припечатал поясницей к столешнице. Подросток шумно выдохнул, больно ударившись спиной, и немного прогнулся назад, упираясь локтями о деревянную поверхность. — Фрэнк, — угрожающе повторил Уэй, медленно притягивая свое лицо к побелевшему от ужаса парню, которого сковала нахлынувшая вдруг безысходность, — пожалуйста, убирайся, — Джерард хмурил брови и иногда будто бы болезненно скалился, обнажая ряд ровных белоснежных и заостренных зубов. Его клыки выросли и стали острее. Как будто его тело реагировало на определенные обстоятельства и подсказывало, что делать дальше.       Айеро судорожно сглотнул, глазами быстро бегая по лицу напротив стоящего мужчины, который мертвой хваткой вцепился в его плечи, сжимая их и тем самым чуть ли не поднимая к ушам. Джерард говорил ему убираться, но сам не позволял этого сделать. Как будто прямо сейчас он боролся со своим внутренним демоном, который уже наметил свою жертву и не планировал отступать. Уэй умолял его не трогать мальчишку, вопил в своем сознании, всеми силами пытаясь выиграть эту схватку. Потому что он знал, что не сможет остановиться, если хоть капля крови Фрэнка коснется его губ, и он почувствует ее дурманящий рассудок вкус. Он чувствовал ее запах, который забирался в ноздри и ворошил будто все его существо, пробуждая давно забытое и безумное ощущение. Он слышал, как отчаянно бьется сердце юноши, гоняя по венам сладкую одуряющую кровь. Он знал, что если сделает хотя бы глоток, то опьянеет или, чего хуже, сойдет с ума.       Джерард медленно провел всей ладонью по плечу мальчика, комкая ткань одежды, и аккуратно взял его за запястье раненой руки, как-то резко оторвав ее от стола, и поднес на уровень своего лица. Он увидел перед собой тонкие дрожащие пальцы Фрэнка, окрашенные в алый цвет его крови, которая стекала вниз и забиралась под рукав толстовки, пачкая кожу. Он четко видел перед собой этот яркий цвет, который больно резал глаза, а за ним находилось бледное лицо подростка, лишенное фокуса, как в каком-то фильме. — Джерард, — внезапно мужчина услышал жалобный всхлип, звучащий будто на задворках его сознания и эхом отдающийся от стен черепной коробки, — не делай этого, — попросил Фрэнк и попытался высвободиться из железной хватки Уэя, протиснувшись между ним и столешницей, но тот еще сильнее сжал его в своих объятиях, запрещая даже пошевелиться.       Одной рукой Джерард удерживал мальчика за плечо, грозно возвышаясь над ним, а пальцами второй руки властно сжимал тонкое дрожащее запястье, измазавшись в крови Фрэнка, но не обращая на это и ни на что вокруг внимания. Все, что для него имело сейчас значение — это хмельной запах крови мальчишки, который пробуждал внутри дикое и неукротимое желание, чего не было уже очень давно. Мужчина на секунду прикрыл глаза, вдыхая полной грудью этот аромат, а затем медленно приблизил руку парня к своим губам, легко прикоснувшись к ним кончиками пальцев. Едва теплая лимфа коснулась губ Джерарда, и он почувствовал внутреннюю дрожь, приятными волнами разносящимися по всему его телу, в нем будто что-то резко и болезненно оборвалось. Он резко распахнул глаза, поддернутые неясной и мутной пеленой, и посмотрел на мальчишку перед собой, который уже чуть ли не терял сознание. Внезапно губы мужчины исказились в убийственной ухмылке, и он немного наклонил голову вперед, стреляя в парня незнакомым, пронзительным взглядом исподлобья. У Фрэнка буквально подогнулись колени от этого взора, и если бы не Джерард, плотно придавливающий его своим телом к столу, он бы просто рухнул на пол.       Уэй потянул руку парня на себя и медленно облизал все еще кровоточащий палец Фрэнка, собирая языком алые капли с его кожи. Айеро видел, как губы мужчины постепенно пачкались в его крови, как он стал чаще дышать, как его хватка постепенно ослабевала и что он будто бы уплывал куда-то далеко, медленно сдаваясь в лапы своему демону. Фрэнк нервно сглотнул, и у него ушла всего секунда на осознание своего положения и на то, что ему следовало делать дальше. Он со всей силы оттолкнул Джерарда от себя, на удивление отметив, что толчок получился достаточно сильным, чтобы мужчина отступил от него на пару шагов и выпустил из пальцев его запястье. А в следующую секунду он уже мчался со всех ног прочь от Уэя и от этого особняка, углубляясь в лес, на который давным-давно опустились сумерки.       Фрэнк прекрасно понимал, что Джерард вполне может его догнать и разорвать на части, потому что двигался он куда проворнее и ловчее, но парень продолжал бежать без оглядки, изредка руками расчищая себе путь от веток. Краем уха он уловил протяжный рык и звук разбивающейся посуды. И это будто бы подгоняло его бежать еще быстрее. Чуть ли не впервые в жизни он ощутил, какой эффект на человеческое тело может оказывать адреналин, поэтому даже не заметил, как очутился у своего порога. Айеро заперся на все замки и быстро помчался на второй этаж, в свою комнату, спотыкаясь о каждую ступеньку и игнорируя маму, которая вышла на шум и обеспокоенно звала его по имени, параллельно вытирая руки о фартук.       Кажется, он в который раз проведет бессонную ночь.

***

      После всего случившегося парень действительно снова лишился сна, но не потому что его мучили кошмары или видения, пугая своими страшными образами, как было после встречи с Майки, а из-за гнетущих мыслей, которые в очередной раз разрывали голову подростка, мешая сконцентрироваться хоть на чем-нибудь. С одной стороны он понимал, что рано или поздно подобное должно было случиться. Джерард Уэй — вампироподобное демоническое существо, одним словом — хищник, который так же, как и его брат, поддавался безусловным рефлексам и инстинктам, заложенным в нем пусть даже не с рождения, но уже очень долгое время. Лев не может существовать бок о бок с косулей. Возможно, когда сыт, но не когда находится полуголодным уже практически больше века. А косуля, в свою очередь, не может любить льва, потому что у нее тоже есть чутье, например инстинкт самосохранения. Возможно, Фрэнку следовало чаще прислушиваться к своей интуиции, которая теперь вопила в нем во все горло, пытаясь спасти жизнь своему обладателю.       С немалой долей удивления, Айеро отметил про себя, что порядком разочаровался в Джерарде. Разве это не он говорил, что никогда не причинит Фрэнку вред и что мальчику не стоит опасаться его? По факту Уэй и не ранил парня, а просто до смерти напугал, но в то же время юноша видел тот пронизывающий и пробирающий до дрожи взгляд желтых глаз, которым он одарил его за несколько секунд до побега. В этом взгляде он не узнавал Джерарда, в нем он совершенно точно потерялся и уступил право владения собственным телом потустороннему существу, которое отчаянно жаждало оказаться на свободе. Если бы Фрэнк не среагировал вовремя, могло произойти что-то очень плохое. Парень чувствовал это всем своим нутром. И больше он не будет вот так испытывать судьбу. — Эй, Айеро, вернись в машину, — Рэй пощелкал двумя пальцами прямо перед носом Фрэнка, изредка отрывая взгляд от дороги, и парень вздрогнул, сразу же обращая внимание на своего друга, — ты вообще меня слушаешь? — Я снова это сделал, да? — подросток встряхнул волосами, пытаясь вырваться из омута мыслей, и виновато посмотрел на Торо, повернув к нему извиняющийся взгляд. — Да, мужик, — Рэй подозрительно взглянул на него, с немым упреком приподняв бровь, — ты в порядке, Фрэнк? В последнее время я редко тебя вижу, а когда мне все-таки это удается, ты летаешь в облаках, — Торо поджал губы, мрачно уставившись перед собой, и лишь сильнее сжал руль в руках. — Извини, друг, столько навалилось в последнее время, — Айеро тяжело вздохнул, откидывая голову на сиденье и немного сполз вниз, — моя жизнь просто перевернулась с ног на голову. Вся эта ситуация с трупами, и вроде как мы с Джамией снова начали нормально общаться. Да и гребанный Льюис мне проходу не дает вот уже недели две, — парень устало прикрыл глаза, стараясь держаться в реальности и вновь не впадать в беспамятство. — Да ну? А это случайно никак не связано с тем загадочным парнем Джерардом Уэем? — Рэй искоса покосился в сторону друга, стараясь по возможности заметить любое изменение в выражении лица парня. Они были знакомы с детства, не удивительно, что Торо догадывался о возможной причине перемены в поведении парня. Он слишком хорошо его знал и, безусловно, хотел только помочь. — Что? — Фрэнк дернулся, сразу выпрямляясь, при этом смешно расширив глаза, и как-то слишком резко выкрикнул, что заставило внимательные глаза Рэя вновь метнуться к нему. — Причем тут вообще Джерард? — уже тише добавил, заметив пронзительный взгляд друга. У Айеро в последнее время складывалось навязчивое ощущение, будто окружающие очень умело проникали в его мысли и по-хозяйски копались там, выуживая именно то, что парень так усердно пытался зарыть глубоко в себе. — Чувак, мы в последнее время практически не разговариваем. И ты перестал со мной делиться тем, что у тебя происходит, — мрачно промямлил Торо, неохотно возвращая взгляд на дорогу перед собой, — ты же знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью? Ты мой лучший друг с самого начала всех начал, и я приму тебя любым. Абсолютно любым, Фрэнк, — наставительно, но в то же время мягко проговорил Рэй, слегка оттопырив указательный палец вверх, дабы подчеркнуть серьезность сказанного. — Господи, Торо! — горячо воскликнул Фрэнк, чувствуя, как у него вспыхивают уши от загорающейся неловкости и смущения. — Между нами ничего не было. Да и не будет уже, — последнюю фразу подросток угрюмо проговорил себе под нос, отворачиваясь от Рэя, от его всезнающего взгляда и от искреннего желания помочь. Он чуть сгорбился на сидении, устремив нахмуренный взгляд в окно, за которым ярким огненным пятном проносилась осень.       Рэй лишь разочарованно вздохнул, немного склонив голову, от чего несколько кучерявых прядей упали ему на глаза. Совершенно точно он был разочарован в своем лучшем друге. По какой-то непонятной ему причине Фрэнк решил от него закрыться.       Через время, проведенное в гнетущей молчаливой обстановке, Торо припарковал свой старый пикап возле Walmart, где на входе, переминаясь с ноги на ногу, стоял Боб, одной рукой облокачиваясь на тележку, набитую жестяными банками пива, а другой — докуривая сигарету. Заметив машину друга, он смешно поднял брови и, быстро потушив окурок о рядом стоящий столб, резко помахал парням рукой в приветственном жесте. Будто сговорившись, ребята тяжело вздохнули и, натянув на лица вымученные улыбки, выбрались из машины, синхронно хлопая дверью. — Брайар, почему почти каждая наша вечеринка должна обязательно заканчиваться головной болью? — пробурчал вместо приветствия подошедший Рэй, обмениваясь рукопожатием с Бобом. — Не будь таким занудой, Торо, — усмехнулся блондин, весело подмигнув ему, и переключил свое внимание на возникшего перед ним Айеро, хватая того за руку и хлопая по плечу, — к тому же, я уверен, малышу надо немного развеяться. Он ходит мрачнее тучи в последнее время. — А обязательно было покупать такое дерьмовое пиво? — стараясь игнорировать последние произнесенные слова друга, с упреком проговорил Фрэнк, засовывая руки глубже в карманы джинсов и чувствуя, как взгляд Рэя прожигает его профиль с немым вопросом. — Мы же вроде договорились встретиться здесь, чтобы вместе выбрать. — Да я чуть зад не отморозил, пока ждал вас! — невозмутимо произнес Брайар, удивленно хлопнув ресницами. — К тому же пиво по акции. Вам не на что жаловаться, потому что я экономлю наши деньги, — весело добавил Боб, поднимая две руки вверх.       Фрэнк прыснул и посмотрел на Рэя, желая поймать его такой же смеющийся взгляд, как и всегда делал, но наткнулся лишь на его сосредоточенный хмурый профиль, и улыбка резко потухла на губах парня. — Мы едем или как?

***

      Сегодня Линда отрабатывала дополнительную смену, в который раз поменявшись местами с Вэл, поэтому квартира была полностью в распоряжении парней. Небольшую вечеринку затеял сам Айеро, пригласив только самых близких друзей, с которыми ему было комфортно. Он, безусловно, хотел отвлечься от того, что недавно произошло, но не таким способом, каким привык. Обычно он списывался с Адамом, и они вдвоем устраивали шумную вечеринку с морем алкоголя и травки. И тогда подросток просто бездумно напивался, пытаясь на какое-то время спрятаться от своих мыслей. Но, как правило, это не помогает. Алкоголь просто усиливает наше текущее настроение, усугубляя все головной болью утром. Но мы отчаянно продолжаем так делать все равно.       Тем не менее, не это было главной причиной. Айеро вдруг осознал, что стал отдаляться от своих друзей, полностью погрузившись в свое увлекательное и необычное знакомство. Уэй очаровал его, захватив полностью все его внимание, а Фрэнк с поразительной покорностью оставил за плечами всю стабильность, которая годами держала его на ногах, в виде Рэя и Боба. Поэтому подросток решил устроить вечеринку-извинение, пригласив парней к себе домой. Они купили пива на целый вечер, заказали две огромные веганские пиццы, потому что Фрэнк даже сидеть спокойно не мог рядом с колбасой, и запаслись новыми шутерами в магазине комиксов.       Хоть собраться всем вместе и была идея Айеро, он практически не участвовал в разговоре парней. Подросток внезапно почувствовал себя лишним в своей собственной комнате, и ему было от этого неуютно. Фрэнку в голову начали заползать дурные мысли по поводу того, что друзьям было неинтересно с ним общаться и они предпочитали общество друг друга, отодвинув его на второй план. Конечно же, дело было в его мрачном настроении, которое и порождало в его мозгу эти неутешительные накруты. Его закадычные товарищи не поступили бы с ним так. Боб пламенно рассказывал Рэю о проблемах с отцом. В принципе, у них всегда были довольно прохладные отношения. Такое иногда бывает между отцами и сыновьями. Сначала они бегают друг за другом на детской площадке и весело смеются, а потом неизбежно приходит этот неловкий момент взросления вместе с неудобными разговорами про то, что детские увлечения в виде барабанной установки и мечты про группу не должны пересекаться с реальностью. Потому что есть очень удобная и стабильная работа в офисе шерифа штата Нью-Джерси в качестве его помощника с перспективой повышения на эту же должность, потому что а кто, если не его наследник. По итогу мы получаем разочарованного отца и уставшего сына, которому надоело слушать про чужие комплексы и, возможно, неоправдавшиеся надежды.       Но все значительно ухудшилось с приездом Уэев, которые за месяц с лишним смогли поставить тихий и неприметный городок на уши. За это короткое время у Бельвилля появилась своеобразная репутация и туда съезжались все журналисты с соседних штатов. Не обошлось и без желтой прессы. Они чуть ли не ночевали у главного офиса полицейского участка, пытаясь подкараулить шерифа с целью задавать свои неудобные вопросы, ответы на которые бы обязательно исковеркали и написали новую ошеломительную статью с каким-нибудь кликбейтным названием, вроде «Чудовище Бельвилля или о чем умалчивают власти»       Брайар-старший просто сходил с ума от неуместных вопросов, от увеличившегося в несколько раз объема работы и от вечно скучающего сына, который ни разу даже не поинтересовался, как продвигается расследование. А оно никак не продвигалось. Сотрудники из Отдела по Контролю за Животными зашли в тупик, практически по камню исследовав целый лес и не найдя никаких зацепок нахождения там хищника. На разорванных телах жертв не было так же никаких улик в виде ДНК. Эксперты даже не могли установить, какое животное это было, исходя из укусов и царапин.       В целом, со временем люди стали понемногу успокаиваться, потому что свежих трупов не было, как и новых случаев нападения. Как будто все случившееся было в прошлой жизни, но люди чувствовали этот горький осадок и продолжали провожать детей до школы. Несладко пришлось и Фрэнку, который знал абсолютно все. Он мог в любую минуту прийти к офису шерифа Брайара и все ему рассказать. Возможно, он поверит и отправится с группой на разведку, а может, посчитает парня сумасшедшим и посоветует меньше смотреть телевизор. После произошедшего в особняке Уэев у подростка даже промелькнула в голове мысль действительно рассказать обо всем, потому что он больше не чувствовал себя в безопасности, и ему это не нравилось.       Он мучался от ночных кошмаров и от тяжелых мыслей, которые звенели в его голове, словно церковные колокола. Его не отвлекала даже музыка. Фрэнк не испытывал перед Джерардом того страха, который завладевал им в присутствии Майки. Но у парня было ощущение, что произошли какие-то перемены у него в сердце, и ему от этого было в несколько раз беспокойнее, а гнетущие мысли только увеличивались в геометрической прогрессии. Его до боли обескуражил тот факт, что Джерард мог его убить, особенно после всех его слов и поступков. Каким же наивным идиотом он был, когда подумал, что Уэй ухаживает за ним. Когда мужчина смотрел на него в тот роковой день, просто съедая его одним лишь взглядом, внутри у подростка будто что-то перевернулось. Он понял, что жертва и хищник никогда не смогут быть вместе.       Но в то же время чувства Айеро не утихли ни на толику, что разрывало от противоречий еще больше. Он не понимал, как его голова еще не взорвалась от этих мыслей, которые уже смешивались в неразборчивый гул. Фрэнк был влюблен в Джерарда, и он все еще хотел видеться с ним, чтобы вернуть это безмятежное и приятное ощущение в свое сердце, когда все тело спокойно, и ему хорошо. Но он так же стал и бояться Уэя, потому что хрупкое доверие, которое с каждым днем крепло, как осенний лед на лужах по утрам, было разбито вдребезги, и это очень неприятное ощущение разочарования.       Фрэнк несколько раз замечал Джерарда, который прятался в кустах белых пионов уже не залитых солнцем и всем своим видом источал сожаление и надежду на один-единственный разговор. Уэй был одет в длинное черное пальто, которое только подчеркивало его бледность, а пасмурная серая погода делала его еще мертвее. Фрэнк спешил отводить взгляд от него и просто смешивался с толпой учеников, теряясь где-то посередине. Он был невысокого роста, но все равно сутулился, желая сделаться еще меньше. Он также отворачивал взгляд от окна, в которое любил смотреть во время уроков, потому что среди рассыпанных, как искры, ярких листьев стояла одинокая и неподвижная фигура Джерарда. Сначала он пытался поговорить с Айеро, поджидая его около часовни, как раньше, но мальчик упорно избегал его и Уэй оставил попытки, прекрасно догадываясь, в каком он оказался положении.       Джерард всегда полагался на свою стойкость и стальной стержень, который, без сомнения, был выкован в нем столетиями. Он его ни разу не подводил вплоть до недавнего времени, что привело мужчину в не меньший шок и смятение. Уэй уединенно стоял на балконе, пальцами левой руки нежно касаясь холста на мольберте, где был изображен розарий с уже опадающими лепестками. Он стоял на этом же самом месте с Фрэнком, когда они впервые познакомились, и так же смотрели вниз. Этот отдаленный уголок выглядел уже не так живо. Осень поглотила все краски, высосала всю жизнь в след улетающим стаям птиц, которые срывались с места и уносились в теплые края для зимовки. Также опустошенно чувствовал себя и Джерард. Его грызла вина и сожаление. Черные волосы легко колыхались от холодного ветра, изредка мягко касаясь скул мужчины, а его задумчивый взгляд был устремлен на темнеющий горизонт, над которым возвышались грозовые тучи.       Внезапно в сознании Уэя промелькнула мысль, которой он грустно улыбнулся. Если Фрэнк не желает его больше видеть, на что имеет полное право, то Джерард хотя бы в своей манере изящно попрощается, чтобы оставить какую-никакую память о себе. Он посмотрел еще раз на холст по левую сторону от себя и улыбнулся немного живее. Мужчина не стал писать никаких прощальных записок или извиняться за то, что произошло. Джерард достаточно пожил на этом свете, чтобы понимать, что есть вещи, которые забываются лишь со временем, и он готов был ждать. И Уэй отправился к дому Айеро, чтобы напомнить тому о их времени вместе. Почему-то только недавнее событие, которое поставило жизнь мальчишки под удар, будто бы привело в чувство Джерарда. До этого момента он и не осознавал, какое влияние на него оказывал Фрэнк.       Голову мужчины начали заполнять различные мысли, а дни стали беспрерывно сменять друг друга. Майки давно не выходил на связь, и Джеррад стал беспокоиться за своего брата, потому что он никогда не пропадал надолго, когда уезжал. Если что-то отклонялось от их изначального плана, то Уэй-младший обычно посылал своего информатора, который снабжал Джерарда всей необходимой информацией, касательно передвижений его брата. У них был такой человек, которого они завербовали не так давно. Она искусно владела навыками программиста, плюс имела очень влиятельные связи по всей стране. Слоун работала в Федеральном Бюро Расследований и была просто без ума от Майки. Пока девушка была полезна братьям, а ее профессиональные навыки взламывания кодов и агента под прикрытием были выгодны, Уэй-младший играл свою роль, пообещав в скором времени обратить ее, чего она страстно желала всем сердцем. Когда Джерард узнал, что братец все рассказал обычной девушке про природу их происхождения, то пришел в ярость. Как он мог быть таким беспечным, когда они уже больше века скрываются от Нее и им удавалось это благодаря предельной осторожности, которой старший пытается их обеспечить? Хотя сам Джерард нарушил свой же принцип, доверившись Фрэнку, просто он не до конца это осознавал. Но тем не менее Майки невозмутимо заявил, что Слоун пригодится им именно в вопросе секретности. Она так же может заметать следы и отводить от них внимание федералов, даже если они будут прокладывать себе дорогу из трупов. Уэй с таким восторгом об этом говорил, как будто всю жизнь искал именно эту девушку, у которой были влиятельные связи верхушки и которая готова добровольно прибирать за ним. И лишь в конце он добавил, что она находится под его внушением и не сможет никому ничего рассказать, потому что хочет обратиться. Джерард лишь прорычал в ответ, что этого никогда не должно произойти и чтобы он стер ей память, когда наиграется.       Но через какое-то время Уэю действительно пришлось смириться с тем фактом, что Слоун неоднократно выручала их, запутывая Ее следы и скрывая последствия развлечений братьев. Поэтому, когда Джерард обнаружил на своем пороге маленький клочок бумаги, бережно вставленный между закрытой дверью и замочной скважиной, аккуратно вынул его, уже зная, что там увидит. Развернув послание, ему в глаза бросился размашистый и небрежный почерк его брата:

Извини за задержку, братишка, возникли небольшие трудности. Расскажу при встрече.

      Уэй недовольно поджал губы в тонкую линию, с нарастающей тревогой предчувствуя что-то неладное, и быстрым шагом подошел к камину, выбрасывая записку в огонь. Он с безразличием наблюдал, как края бумаги подгибаются, словно пытаясь улизнуть от пламени, и будто бы сжимаются в агонии. В глазах мужчины отражались яркие извивающиеся языки пламени, за секунды пожирающие тонкую бумагу.       Внезапно барабанные перепонки пронзил тихий стук в дверь. Джерард медленно развернулся на пятках, с недоумением уставившись на темное дерево. Он не спеша двинулся по направлению к двери, судорожно пытаясь сообразить, как Майки умудрился так быстро вернуться и зачем ему понадобилось стучать. Уэй уже открыл было рот, чтобы озвучить свой вопрос брату, но слова так и застряли у него на выдохе, когда он увидел перед собой Фрэнка, который с опущенной вниз головой смущенно теребил края куртки. Юноша поднял на Джерарда робкий взгляд и неуверенно улыбнулся ему. — Кажется, ты говорил, что можешь помочь с макияжем?