My So Called Death

      На следующее утро Бельвилль поразила страшная новость — новое убийство недалеко от границы города. В лесу нашли тела близнецов: Ноа и Майкла Стюартов. У них были переломаны практически все кости, а головы и вовсе не держались на плечах. Мужчин обнаружил местный лесник Джо Байерс, когда его овчарка чуть ли не вырвала ему руку, потянув за поводок к ближайшей сточной бетонной трубе, оглушая окрестности пронзительным лаем. — Что ты разлаялась, неугомонная скотина? — ворчливо прикрикнул мужчина, свободной рукой поправляя винтовку. — Ты всех птиц перепугаешь.       Несмотря на грозный тон хозяина, собака продолжала тянуть его вперед, прикладывая для этого все свои силы. Когда они подобрались ближе, овчарка запрыгнула в небольшой пруд, куда попадала вода из трубы. Джо отпустил поводок, не желая мочить обувь или напороться на какой-нибудь мусор, плавающий в воде. Он презрительно осмотрел пластиковые бутылки, целлофановые пакеты и дрова, брошенные кем-то после завершившегося пикника, и перевел взгляд на трубу, с которой еле капала вода вместо привычного непрекращающегося потока. Старый лесник нахмурился и, прищурившись, все же осторожно ступил в воду, подходя ближе. — Святая Матерь Божья и Иосиф… — сдавленно прохрипел старик, испуганно отшатываясь назад, при этом умудрившись три раза перекреститься.       В трубе, что была явно меньше по размеру, нежели человеческое тело, под неестественным углом находились, вот уже три дня как, пропавшие без вести братья.       Для такого маленького и неприметного городка, как Бельвилль, подобная ошеломляющая новость разлетелась очень быстро и потревожила спящее чувство тревоги, засевшее в груди каждого жителя с момента совершения первого убийства Андреа Хиллс. Многие думали, что проблема с диким животным решена, и ленты, опоясывающие деревья при входе в лес, стали снимать. Однако теперь народ взволновался новым убийством, а в душе у каждого поселилось сомнение: какому зверю взбредет в голову прятать тела в трубе? Преступник явно пытался скрыть следы происшествия.       На шерифа Брайара нахлынула новая волна журналистов, и в этот раз он даже попал в утренние новости, пытаясь заверить жителей, что они делают все возможное. Как бы он не хотел отгородиться от огласки, касающейся его работы, волнение в городе достигло точки невозврата, и он согласился ответить на вопросы людей, чтобы по возможности успокоить и переменить настроение жителей в позитивную сторону. — На данном этапе ведется расследование, и мои люди прочесывают лес в поисках следов укрытия животного. Мы прорабатываем все версии, — доносился ровный, но уставший голос шерифа Брайара из телевизора, — тела жертв находятся в морге под присмотром опытных криминологов и патологоанатомов. Заключение судмедэкспертизы будет известно уже на этой неделе.       Под его глазами залегли глубокие тени, и он едва заметно морщился, когда какой-нибудь особенно настырный журналист перебивал его, тыча микрофоном прям в усы.       Фрэнк сидел за кухонным столом, напряженно всматриваясь в новостную передачу, и нервно кусал губы. Перед ним стояла тарелка с яичницей и парочкой поджаренных тостов, а в руках парень сжимал кружку, наполненную черным кофе. — Дорогой, ты не опоздаешь в школу? — безучастно поинтересовалась Линда, опустившись перед ним, и аккуратно пододвинула к себе столовые приборы. — А ты сегодня не отвезешь меня? — вопросом на вопрос ответил Айеро, в недоумении переведя взгляд на маму, а потом настороженно нахмурился. — Новый шарф? — Ах, это? — рассеяно пробормотала женщина, кончиками пальцев невесомо дотронувшись до шелкового шарфа, опоясывающего ее шею. — Думаю, он подходит к моему сегодняшнему образу, — отстраненно улыбнувшись, произнесла женщина, принимаясь неспешно отрезать маленькие кусочки от тоста, обмакивая после в яичном желтке.       Фрэнк вперился подозревающим взглядом в сидящую напротив женщину. Он не понимал, что с ней происходит в последнее время, но изменения начались явно после визита Даны. Она стала словно витать в облаках, забывала отвечать на вопросы, практически не показывала эмоций, а ко всему этому добавилась еще и внезапная смена имиджа. Конечно, Айеро предполагал, что появление новой жены бывшего мужа явно не на пользу женщине, но не настолько же. — Мам, ты в порядке? — осторожно спросил мальчик, подальше отодвигая от себя тарелку. Аппетита явно не было. — Да, сынок, — снова эта мягкая и как будто бы фальшивая улыбка. — Ты же знаешь, что всегда можешь со мной поговорить? — второй обеспокоенный вопрос и не менее встревоженный взгляд. — Я понимаю, насколько вся эта ситуация, возможно, потрясла тебя, но это не значит, что ты должна отталкивать меня. Я уже достаточно взрослый, и ты вполне можешь доверить мне такие серьезные темы, как ваши отношения с папой. — Не понимаю, о чем ты, — Линда в удивлении приподняла брови, аккуратно и элегантно прожевывая кусочек тоста, одними лишь губами снятого с вилки, — я счастлива за твоего отца. У него прекрасный вкус на женщин.       Брови Фрэнка поползли вверх от недоумения. Его поразило не то, что сказала Линда, а то, каким ровным и уверенным тоном были произнесены эти слова. Здраво оценив ситуацию, он понял, что в школу в очередной раз поедет на автобусе. Поэтому, внезапно ощутив острую потребность сбежать, парень схватил два нетронутых тоста, спешно затолкал их в бумажный пакет и сунул в рюкзак, который уже поджидал его около входной двери. Буркнув маме что-то на прощание, он наспех обулся, подхватил с вешалки куртку и, не взглянув в сторону Линды, вывалился на улицу, вдыхая морозный утренний воздух и ежась от ледяных мурашек, пробежавших по всему его телу.       За ночь подморозило, и после прошедшего накануне ливня практически голые ветви деревьев серебрились от инея, покрывавшего так же ухоженные газоны соседей, а на асфальте красовались зеркала тонкого льда. Айеро по инерции наступил на парочку бывших луж, носком конверсов хрустя осколками. Пальцы на ногах непроизвольно поджались — кажется, стоит уже сменить обувь.       Он не понимал почему, но ему было некомфортно находиться рядом с мамой. Ее как будто бы подменили, и он вынужден был делить быт с совершенно незнакомой ему женщиной. Конечно, Фрэнк очень ценил поддержку, которую оказал ему Джерард. И в принципе, его слова казались парню вполне логичными, но как только он хотел поговорить с мамой, желание развивать дальше тему угасало после первого же вопроса. Линда выглядела неживой и отвечала как будто заученными фразами. Айеро не знал, как ему теперь стоит вести себя с ней, но удручать Джерарда своими проблемами явно больше не хотелось. Судя по оживившимся новостям, в город вернулся его младший брат, и забот у мужчины прибавилось.       В школе общее настроение было волнительным — ученики то и дело шептались между собой и невольно чувствовалась тревога, словно повисшая в воздухе и отравляющая его. Учителя старались вести себя непринужденно, показывая пример спокойствия детям, но все же обеспокоенные нотки слышались, особенно во время обязательных лекций про безопасность и важность молитв. — Ну и ну, кажется, наш маньяк сменил род предпочтений. Раньше ему нравилось убивать только девчонок, — мрачно хмыкнул Люк, нарочито медленно погружая картошку в сырный соус. — Не говори глупостей, — недовольно закатила глаза Меган, ловким движением перехватывая картошку парня, и закинула ее себе в рот, довольно ухмыльнувшись, — ты что, новости не смотришь? Это же просто медведь, — уверенно заявила Меган, переведя взгляд на задумчивого Фрэнка, у которого из обеда была только кола. Тосты, оставшиеся с завтрака, которые он успел взять с собой, были отданы бродячему псу, жадно накинувшемуся на поджаренный хлеб, за неимением другой пищи в желудке. — Ты совсем уже потеряла навык анализа действительности? — ошарашенно хлопнув на подругу ресницами, спросил Люк, недовольно скрестив руки на груди. — Сейчас же почти зима. Все медведи, обленившись от набранных килограммов, готовятся к спячке. Ты же вроде отличница, а о такой элементарной вещи позабыла? — Ну, значит, пума, — еще раз закатив глаза к потолку, Меган любезно протянула свое яблоко безучастному Фрэнку, только сейчас обратившему внимание на одноклассников, — правда, Фрэнк? — Я думаю, мы обязаны оставить это дело полиции, — уклончиво ответил Айеро, кивая в знак благодарности и принимая фрукт из рук девушки. — Это правда, что твой друг — сын самого шерифа? — внезапно Люк, утратив интерес к пререканиям с подругой, заговорщически спросил, наклонившись ближе к парню. — И как продвигается расследование? — еще тише поинтересовался подросток после немого кивка Фрэнка. — Мы с ним не обсуждаем это, — покачав головой, ответил Айеро, — его отец вечно пропадает на работе, да и он не спешит делиться результатами расследования с сыном. Конфиденциальная информация и все такое, — добавил подросток в ответ на вопросительно приподнятые брови одноклассника. — Блин, это так круто, — воодушевленно протараторил Люк, с азартом зачерпнув ложкой шоколадный пуддинг, — после окончания школы я планирую поступить в полицейскую академию.       Фрэнк одобрительно хмыкнул, переводя задумчивый взгляд на окно, которое облепили мокрые листья от резких порывов холодного ветра, а следом пронеслась мысль «сколько же нераскрытых дел валяется в архиве, виной которым какое-то сверхъестественное чучело, вроде Майки Уэя?»

***

      Несмотря на то, что Уэй-младший в порыве захлестнувших его эмоций решил оставить брата, дальше границы Бельвилля ему выбраться не удалось. Оказалось, что людям для передвижения между городами требуются деньги на проезд, а без своих телепатических способностей он не смог убедить водителя доставить его в указанное место за «спасибо». Более того, насторожившись нездоровым и нервным видом мужчины, он грозился вызвать полицию, и Майки остался ни с чем, еще сильнее обезумев от ярости. К тому же, когда эмоции немного утихли, он осознал, что на самом-то деле ему некуда идти.       Он не привык получать отказ и не мог смириться, что в последнее время у него все валится из рук. Скрипя зубами от злобы и бессилия, ему пришлось вернуться к Джерарду. Брат встретил его спокойно, лишь холодно поприветствовав, и предложил приготовить для него ужин. Коротко осмотрев грязную одежду Майки, он указал жестом руки на ванную комнату, а тот, в свою очередь, сгорая от стыда и унижения, пронесся мимо. Старший мужчина медленно повернулся к выходу из гостиной, где скрылся его брат, почувствовав явно человеческий запах, исходящий от его кожи, и сочувственно нахмурился.       Реабилитация Майки проходила даже хуже, чем предполагал Джерард. Младший продолжал всячески переубеждать себя, что снова стал человеком и наотрез отказывался от любой помощи и поддержки, лишь сильнее закрываясь в себе. В итоге еще больше от этого страдал. Во снах или же в мучительных ночных видениях ему стали являться убитые им жертвы. Они тянули к нему свои изломанные кровавые конечности и улыбались беззубыми кривыми ртами. Джерард видел, что происходит: он слышал прерывистое загнанное дыхание Майки во время сна; не раз замечал, как его лихорадит и как он пытается отмахнуться или отбиться от навязчивого образа. Но, к сожалению, ничем не мог ему помочь. Поэтому молча наблюдал, как его брат медленно, но верно сходил с ума. Вопрос времени, когда он окончательно сломается.       Джерард все же сумел убедить Майки, чтобы тот оставался дома хотя бы до наступления весны. Младшему предстоял длительный процесс освоения нового устроя жизни; он должен был привыкнуть к изменениям и нуждам своего тела и учиться заново жить, как человек. Уэй-старший пообещал, что все это время будет рядом и что они во всем разберутся, когда Майки станет немного лучше. На что последний лишь раздраженно фыркнул и ушел, оставляя брата нервно разминать пальцами виски, устало прикрыв глаза.       Отношения с Фрэнком, напротив, стремительно развивались. Они стали видеться практически каждый день, а из-за стремительно портящейся погоды, которая неизменно приближала декабрь, мальчик стал приглашать Джерарда к себе домой, весьма проницательно отметив, что особняк Ли Раш теперь занят более скверным и несдержанным Уэем, который питал к Айеро не самые дружелюбные чувства. Он долго не решался затронуть тему возвращения Майки, однако в один день все же не выдержал. — Джерард? — сонно позвал подросток, запрокидывая голову чуть вверх, в сторону мужчины, тем самым поерзав на его коленях. — М? — так же лениво отозвался на вопрос мужчина, отрываясь от просмотра какого-то старого, низкобюджетного и непопулярного ужастика, какие обожал Айеро, и мазнул указательным пальцем по его носу, улыбаясь от того, как мило поморщился в ответ на его действие мальчик. — Я знаю про Майки, — как можно осторожнее сказал подросток, почувствовав вдруг, как напрягся под ним Джерард, — знаю, что он вернулся и про возобновившиеся убийства. Не хочешь обсудить это?       Уэй с сомнением глянул вниз и попытался расслабленно улыбнуться, однако потом заерзал на диване, вынуждая Фрэнка подняться с его колен и пристроиться рядом, смахнув перед этим крошки от сырного попкорна, который они съели при просмотре еще первого фильма из этой серии. — Не беспокойся об этом, Фрэнки, — мягко проговорил мужчина, невесомо коснувшись предплечья Айеро, выводя на его коже только ему понятные узоры, — это не твоя проблема, а моя. Ничего не поменялось, ты все еще под моей защитой, и тебе ничего не угрожает, — тише добавил, коварно усмехнувшись.       Но улыбка вышла не такой нахально-уверенной, как рассчитывал мужчина и к какой привык сам Фрэнк. Конечно, Джерард был в курсе убийства близнецов Стюартов, ввергшем в шок весь город, но он не обсуждал это с братом, прекрасно понимая, что теперь, находясь в теле слабого человека, Майки не смог так жестоко убить двух взрослых мужчин. Даже если исключить потребность в питании человеческой плотью, он не мог убить их даже ради развлечения или привычки за неимением достаточной силы. Однако предположения Уэя-старшего по поводу того, кто мог сделать это, сменялись поочередно, и каждое было хуже, чем предыдущее. — Да, но… — неуверенно промямлил подросток, поднимая на Уэя заботливые теплые глаза, — ты в порядке? Мы могли бы поговорить об этом, если тебя это сильно беспокоит или… поговорить с твоим братом? — к концу вопроса Фрэнк окончательно растерялся под снисходительным и покровительственным взглядом. — Ты считаешь, что он послушает тебя? — заинтересованно поднял бровь Джерард, а затем, увидев, как потупил взгляд мальчик, подсел ближе к нему и смягчил интонацию, взяв того за руку, — Детка, я очень благодарен тебе за то, что ты стараешься меня поддержать, но с моим братом бесполезно разговаривать, поверь мне. Я пытался наставить его на верный путь несколько сотен лет, и у меня ничего не вышло, хотя я его старший брат и пользовался авторитетом, особенно в детстве. Без обид, но он тебя и слушать не станет, — коварно ухмыльнулся Уэй и, чуть приподнявшись, навис над подростком, невольно заставляя его отклониться назад. Джерард аккуратно коленом развел бедра мальчика в стороны, а руками уперся в мягкую обивку дивана возле его головы, медленно укладывая Фрэнка на лопатки, а затем, низко склонившись над ним, невесомым касанием губ провел линию по левой части его шеи, — если он вцепиться зубами в твою сонную артерию и прокусит ее, стремительный поток твоей горячей крови будет выливаться из тела, — тихий шепот мужчины заставил волосы встать дыбом на предплечьях мальчика, и руками он вцепился в плечи Джерарда, стараясь не издать ни единого звука, — ты потеряешь сознание буквально через пятнадцать секунд, а затем… — соблазнительно протянув последнее слово, Уэй прикусил тонкую кожу на шее парня, слегка оттянув ее, — смерть.       Находясь в дурманящей близости от Фрэнка, Уэй потихоньку терял рассудок. Его сладковато-мятный запах пробивался в ноздри, будоража обонятельные рецепторы и поднимал волну дикого и животного желания. Он слышал, как участилось сердцебиение мальчика, как судорожно он стал сжимать ткань его рубашки в своих пальцах и как резко и прерывисто вздыхал, стараясь заглушить, явно рвущийся наружу стон. Джерард ухмыльнулся от осознания, как же легко возбуждается подростковое тело и, отстранившись от шеи Фрэнка, приник к его губам в жадном поцелуе. Колено, которым он упирался в диван между ног парня, поднялось выше, от чего последний захлебнулся в выдохе и слегка выгнул спину навстречу Уэю, соприкасаясь своим животом с его и тут же задыхаясь от дрожи, пробившей все его тело от такой близости.       Фрэнк сместил руки с плеч Джерарда, обхватив того за шею, тем самым прижимаясь к нему еще ближе. Он много раз уже целовался с мужчиной, но этот поцелуй был особенным для них. Оба поняли без слов, чего хотели, хоть и не без страха. Уэй, аккуратно отстранившись, нащупал края футболки парня, задирая их вверх и оголяя бледный, по-юношескому худой торс. Фрэнк, приоткрыв губы и жадно ловя ртом воздух, тоже привстал, поднимая руки вверх, и тем самым позволил мужчине стянуть с себя футболку, которая тут же полетела куда-то в сторону. Первой мыслью, почему-то было прикрыться, однако Джерард, в который раз, словно прочитав мысли парня, задержал его руки, с жадным восхищением всматриваясь в обнаженную грудь Айеро, на которую падали забавные тени и голубоватые отблески от телевизора. Мужчина прикоснулся подушечками пальцев к татуировке с надписью «Hope», невесомо обвел вытатуированное пламя, а затем поднял на Фрэнка взгляд, полный немого и первобытного желания. — Ты не боишься? — с придыханием спросил Джерард, закусив нижнюю губу отросшим клыком, появившемся в результате возбуждения. — Кажется, мы уже выяснили, что я тебя не боюсь, — так же на выдохе произнес подросток, двигаясь ближе к Уэю, при этом сгибая колени, и положил руку ему на грудь.       Внезапно осмелев, подросток очень соблазнительно улыбнулся, принявшись неспешно расстегивать пуговицы черной рубашки Джерарда, параллельно пытаясь унять бешеное, норовящее вырваться из груди от волнения и страха, сердце. Парень знал, что рано или поздно, это должно было случиться, однако за неимением опыта он то и дело нервничал по поводу того, как все должно пройти. Мужчина, тем временем наблюдавший за раскрасневшимся подростком, который старательно избегал с ним взгляда и небрежно раздевал его, кровожадно ухмыльнулся, перехватывая его руки и, сделав один резкий рывок, вырвал из петель несколько оставшихся пуговиц. Айеро вздрогнул, метнув на мужчину быстрый взгляд, а затем опустил его ниже, и почувствовал, как завязавшийся в низу живота узел возбуждения, стягивается еще сильнее, увлекая будто бы внутренние органы за собой, от чего напрочь сбилось дыхание. Не выдержав, он протянул руку к Уэю, касаясь ладонью его белой, как первый снег, груди. В своих ночных грезах он нередко представлял этот момент и гадал — наощупь его кожа тоже как мрамор?       Глубоко вдохнув через нос, Джерард вновь набросился на мальчика и повалил его на спину, подминая под себя. Он принялся осыпать влажными и горячими поцелуями его шею и ключицы, изредка прикусывая кожу и слушая приглушенные вздохи Фрэнка. Окончательно обезумев от близости и возбуждения, Айеро внезапно приложил обе ладони к груди мужчины и надавил, отстраняя его от себя. — Я хочу, чтобы ты укусил меня, — твердо произнес тяжело дышащий тинейджер в ответ на изогнутую в вопросе бровь. — Что?.. — одними губами переспросил Джерард, ошарашенно уставившись на парня под ним. Уэй уже практически полностью лежал на нем, а их ноги переплелись между собой в неясный узел. — Пожалуйста… — выдохнул подросток, умоляюще сжав в дрожащих пальцах края расстегнутой рубашки, и притянул мужчину немного ближе, — я давно мечтаю об этом.       Джерард протяжно выдохнул, закрывая глаза и повернул голову немного вбок, борясь с желанием прямо сейчас вцепиться в шею мальчика. От его просящего взгляда и не менее соблазнительного тона брюнет готов был потерять голову уже в следующую секунду. — Фрэнк… — сдавленно прохрипел старший мужчина, явно сражаясь с неконтролируемым желанием, которое вызвали в нем последние слова Айеро, — это может быть опасно. — Нет, — отчаянно замотал головой подросток в протестующем жесте и ближе притянул к себе Джерарда, для правдоподобности поерзав под ним, чтобы показать, насколько действительно хочет этого, — я верю тебе.       И это определенно стало последней каплей в чаше терпения Уэя. Он широко распахнул желтые глаза с пульсирующими черными крапинками и посмотрел прямо на умоляющего его Фрэнка. Тот, однако, непроизвольно дернулся, испугавшись резкой смены в выражении лица мужчины, но, тут же взяв себя в руки, откинул голову назад, подставляя для него свою шею. Джерард, тяжело сглотнув, облизал пересохшие от волнения губы, чувствуя при этом, как в нем кипит кровь, обжигая вены, словно кипяток. В глазах на секунду потемнело, подернувшись красноватой дымкой, и вампир аккуратно приблизил свое лицо к шее Фрэнка, тут же широко открывая рот и щетинясь в оскале. Джерард застыл так на несколько секунд, вдыхая будоражащий запах и чувствуя этот ком в груди, который порой испытывает человек в предвкушении чего-то, что давно и страстно желал, а затем впился острыми, как бритва зубами в тонкую и нежную кожу мальчика, которая отзывалась на любые действия мужчины.       Уэй резко распахнул глаза от осязания горячей и сладкой крови Фрэнка, которая посылала мурашки по всему его телу, и сильнее прижался влажными губами к податливой пульсирующей вене. На коже мальчика, под клыками мужчины набухли первые капли крови. Айеро коротко вскрикнул, дернувшись, а затем, зажмурившись, крепко вцепился в волосы Джерарда, обнимая того за плечи. По его телу разлилась странная пульсирующая дрожь, которая, к удивлению, доставляла только лишь удовольствие. Несмотря на тихое шипение, исходящее из открытых губ подростка, он полностью отдался этому ощущению, погружаясь в него с головой. Практически с первой их встречи он желал этого, в тайне мечтал, оставаясь наедине с собой, а когда это все же случилось, захлебнулся от собственных чувств и от того возбуждающего наслаждения, которое порой наступает от долгожданной боли.       Джерард был очень внимателен, нежен и старался причинить мальчику как можно меньше боли. Он чувствовал под своей грудью трепетное биение сердца Фрэнка, которое с каждым толчком выпускало новую порцию пьянящей крови, заполняющую его рот, которую он мечтал попробовать уже очень долго. Его сводила с ума одна лишь только мысль о том, что мальчик позволил, что доверился и отдался ему на все сто процентов. Айеро протяжно заскулил внизу и нетерпеливо заскреб ногами по дивану, комкая и путая плед, которым они укрывались накануне. Когда Уэй опустил одну руку, чтобы крепко схватить подростка за бедро, и властно сжал его в своих пальцах, Фрэнк выгнулся в пояснице, еще сильнее подставляясь Джерарду.       В этот раз все было совершенно иначе: он смог остановиться вовремя. Мужчина осторожно отстранился, стараясь не делать резких движений и затуманенным взглядом посмотрел на парня под собой, тяжело дыша. С его губ тонкой струйкой, смешанной со слюной, стекала вязкая кровь. В нос мальчика ударил резкий солоновато-железный запах, но он не поморщился, завороженно глядя на брюнета перед собой. Как ни странно теперь такой растрепанный и животный вид Джерарда лишь возбуждал его, а не страшил.       Сегодня был особенный вечер и они знали об этом. Мужчина почувствовал какого это, когда тебе всесторонне доверяют, а Айеро осознал, как чувствуют себя люди, которые искренне любят и готовы ради своего возлюбленного на все. В последствии, когда Джерард помогал Фрэнку обработать рану, он обращался с ним, как с хрупкой фарфоровой куклой, вкладывая в свои действия столько нежности, что подросток терялся от этих заботливых касаний и привязанности, которой был пропитан взгляд Уэя. Несмотря на то, что он старался кусать не сильно глубоко, Фрэнк то и дело морщился и шипел, закусывая нижнюю губу и капризно болтал ногами в то время, как мужчина обрабатывал укус спиртом, а потом накладывал плотный пластырь на его шею. Это безграничное доверие, которое вспыхнуло между ними, словно солома от пары искр, можно было почувствовать даже в воздухе. Он напитался и загустел от нахлынувших чувств, которые завладели сердцами двух парней. В груди у Джерарда сделалось совершенно тепло и уютно, словно сейчас оттуда начнут расти цветы, согретые весенним солнцем. И ему понравилось это чувство.       Внезапно их идиллию прервал настойчивый звонок в дверь, и Фрэнк нахмурился, переводя взгляд на дверной проем своей комнаты. На секунду воцарилась гробовая тишина. — Ты кого-то ждешь? — так же поменявшись в лице, недоуменно спросил мужчина, ставя бутылочку с перекисью обратно в аптечку, и украдкой взглянул на часы — 23:13. — Нет, — неуверенно пробормотал Айеро, а его брови глубже съехались на переносице, — мама должна прийти только утром, но в любом случае она не стала бы звонить. У нее же есть ключи, — пояснил подросток, подрываясь с места, и направился к лестнице, недовольно бормоча себе под нос что-то по поводу неожиданных ночных визитов.       Когда он тихо подошел к двери, стараясь не шуметь, то отодвинул металлическую крышку, прикрывающую дверной глазок, и заглянул внутрь, сразу же хмурясь при виде неожиданно явившейся Даны, которая явно в нетерпении переминалась с ноги на ногу. Ошарашенный неожиданным визитом, Фрэнк не торопился открывать, лихорадочно обдумывая, зачем ей было приходить одной так поздно. Из раздумий его вырвал второй пронзительный звонок в дверь и, вздрогнув всем телом от испуга, парень кинулся щелкать замками. — Привет, Фрэнки! — радостно воскликнула Дана, без разрешения ступая через порог и обняла ничего не понимающего парня, — ты не один? — внезапно женщина резко отстранилась, придерживая мальчика за плечи, и смерила его холодным взглядом, который слишком остро контрастировал с ее изначальными эмоциями.       Айеро открыл было уже рот, чтобы спросить, как она узнала, но услышал громкий и настойчивый голос за спиной. — Фрэнки, кто там?       Джерард спускался по лестнице грациозной кошачьей походкой, однако остановился на последней ступеньке, замерев, словно холодное каменное изваяние. — Не может этого быть… — бледнея еще сильнее, тихо выдохнул мужчина, сжимая руки в кулаки. — Так-так, вот с кем ты пропадаешь в последнее время, малыш, — наигранно удивилась Дана, самодовольно скрещивая руки на груди, стреляя в Джерарда строгим, но насмешливым взглядом. — Вы… — замешкался парень, переводя взгляд с женщины на Уэя и обратно. Он не понимал внезапной смены общего настроения в доме. Как будто под потолком клубились черные грозовые тучи, готовые в любой момент обрушить на них холодную непроглядную стену дождя, — вы знакомы? — Да, — твердо проговорил Джерард, спустившись с последней ступени, но не решаясь подойти к знакомой ему женщине, — это моя мать. — Дана твоя мать? — громче, чем планировал, воскликнул Фрэнк, отшатываясь от незваной гостьи на несколько шагов в неверии. То, что его отец женат на женщине, которая приходится матерью его любовнику, вогнало его в оцепенение, и парень чуть ли не задохнулся от возмущения, а дальнейшие вопросы так и застряли у него в глотке. — Нет, — недоуменно поднял бровь Джерард на вопрос Фрэнка и небрежным жестом дрожащей от волнения руки указал на женщину, невозмутимо стоявшую в дверном проходе, — мою мать зовут Донна.