My So Called Death

— Что ты здесь делаешь? — ровный и холодный голос разрезал повисшую, словно загустевшую тишину, однако нервозность Джерарда выдал блеск глаз, который не ускользнул от цепкого внимания женщины. — Дорогой, я никуда и не уходила, — проворковала Донна, на секунду прищурив глаза. Ее точеная нога, облаченная в миниатюрную туфлю, ступила на деревянный паркет, издав характерный звук, а рука аккуратно прикрыла за собой дверь, — ты что, правда думал, будто все это время вам удавалось скрываться от меня? Джи, я всегда считала тебя смышленей брата, — женщина очаровательно улыбнулась, быстро окинув внимательным взглядом гостиную. — Нет, что ты делаешь здесь? — настойчиво и с нажимом переспросил мужчина, интонацией выделив последнее слово, явно намекая на дом Фрэнка.       Айеро тем временем бросил ничего не понимающий взгляд на Джерарда и медленно отступил к дивану, стоящему сейчас обратной стороной к нему, так как внезапно почувствовал острую необходимость в опоре из-за уходящей из-под ног земли. Одной рукой он схватился за мягкую обивку, прижимаясь поясницей к твердой поверхности, все еще не сводя глаз с разворачивавшейся перед ним картины. — А Фрэнки тебе разве не рассказал? — Донна метнула теплый взгляд на мальчика, сочувствующе нахмурив брови, а затем Ее лицо разрезала самодовольная улыбка, которая безвозвратно стерла эту наигранно-эмпатичную маску. — Мы теперь практически одна семья. С позволения его отца, я могу приходить сюда, когда посчитаю нужным, ведь он все еще числится полноправным владельцем этого дома. Хотя, признаться честно, я не ожидала увидеть здесь тебя и не предполагала, что ваши отношения зайдут так далеко. Впрочем, так даже лучше, — женщина усмехнулась, принявшись мерить гостиную маленькими шагами, словно Она была в музее и рассматривала старинные картины или же присматривала себе новое жилье. — Хочешь сказать, ты обо всем догадалась? — холодно спросил Джерард, но его кулаки то сжимались, то разжимались, выдавая его волнение. Мужчина больше всего на свете хотел оказаться сейчас рядом с перепуганным подростком, который беспомощно жался в угол, или хотя бы посмотреть тому в глаза, чтобы тем самым показать ему, что он рядом. Но Уэй вдруг понял, что мальчик оказался невольным свидетелем раскрытия сущности его матери, и Она не оставит это просто так. Он не мог подвергнуть его еще большей опасности, выдавая свое расположение по отношению к нему. — Давай пропустим эту часть, где ты задаешь мне все эти глупые вопросы, — раздраженно бросила женщина, дотронувшись рукой до рамы, обрамляющей фотографию пятилетнего Фрэнка в костюме, — я не выпускала вас из виду с тех самых пор, как вы наивно подумали, что сбежали от меня. Я только давала вам возможность наслаждаться мнимой иллюзией свободы все эти годы. Поверь мне, милый, я в курсе всех событий вашей жизни. — Но… как? — недоуменно спросил Джерард. В который раз он задавал вопрос, не в состоянии поверить в то, что все происходящее — не сон. Неужели все это время, что они с братом скрывались от матери, было лишь миражом, который Она напустила на них и наслаждалась спектаклем, сотворенным собственноручно?       Донна сердито прикрыла веки, услышав очередной вопрос от сына, и усилием воли заставила себя не выйти из себя. Она не планировала раскрываться перед Фрэнком и уж тем более не хотела, чтобы он узнал о том, кто Она на самом деле и о Ее причастности к Джерарду и Майки. Конечно же, женщина была прекрасно осведомлена о знакомстве сыновей с этим наглым парнишкой, которое, впрочем, произошло не самым удачным образом. Донна много лет планировала и представляла встречу со своими детьми; так же у женщины была стратегия, касательно Фрэнка и его отца, которую Она тщательно продумывала. А сейчас все полетело к черту из-за того, что Она появилась не в самый удачный момент, и теперь Ей приходилось прикладывать множество усилий, чтобы не убить мальчика на месте и не испортить все окончательно, поддавшись искушению. — Считай, что на уровне интуиции, — расслабленно проговорила Донна, медленно оборачиваясь к парням, — материнское сердце всегда чувствует, где находятся дети, — женщина лукаво улыбнулась, изящным движением выуживая из кармана пальто позолоченный портсигар. Ее тонкие бледные пальцы, обрамленные множеством дорогих толстых колец, достали тонкую сигарету и поднесли к ярко напомаженным губам. Другой рукой Она аккуратно поднесла ко рту зажигалку с нервно танцующим огоньком, который моментально стал съедать бумагу, опоясывающую сушеный табак. Комнату заполнил сладкий вишневый дым, — вернемся к насущным проблемам, — с этими словами Донна переместила колкий взгляд в сторону изрядно бледнеющего мальчика, который боялся даже дышать, чтобы не издать ни единого звука, — ты не должен был ничего узнать, малыш. Это вовсе не входило в мой изначальный план, — строго произнесла женщина, величественно затягиваясь сигаретой.       Фрэнк открыл было рот, чтобы хоть что-то возразить, но слова так и не нашли выход, застряв где-то в горле. Он во все глаза смотрел на женщину, которая в мгновение ока из милой покорной спутницы его отца, которая была готова потакать всем капризам мальчика, превратилась в холодную и отчужденную персону, вызывая угрозу просто своим видом. Раз Она является матерью братьев Уэй, значит прожила даже дольше, чем они, и вопросов, кто Она такая, быть не должно. Но мальчик видел, как Донна недовольно поджимает губы и щурится, прекрасно осознавая, какие мысли проносятся у него в голове, и Ей на самом деле не нравится, что он знает, хоть женщина и пытается это скрыть.       Внезапно Фрэнк увидел перед собой широкое плечо загораживающего его собой Джерарда. Он встал рядом с ним, немного выступив вперед, и сжал его руку в своей ладони, предостерегающе уставившись на мать. — В этом виновата только ты, — зло бросил мужчина, сверля Донну тяжелым взглядом, — незачем другим расплачиваться за твои ошибки. Ты не посмеешь его тронуть, — твердо произнес Джерард, крепче стискивая пальцы мальчика, который свободной рукой вцепился в предплечье Уэя, явно почувствовав исходящую от него уверенную силу, в которой сейчас нуждался больше всего на свете. — Брось, милый, неужели ты думаешь, что я в состоянии убить такого ангелочка? — сладко пропела Донна, качая головой. — Его отец слишком дорожит им, а мне не нужно, чтобы он узнал, будто я к этому имею какое-то отношение. Нет, лучше я предоставлю эту возможность тебе, — женщина злорадно улыбнулась, стряхивая пепел сигареты прямо на ковер, после чего повторно затянулась, не выпуская из внимания двух парней, отчаянно жавшихся друг другу. — Ты с ума сошла? — презрительно выплюнул Джерард, смерив недовольным взглядом стоявшую напротив женщину. — Я никогда этого не сделаю, — громко проговорил мужчина, вкладывая в свой голос как можно больше уверенности, но не столько для матери, сколько для стоявшего позади него подростка. — Как же быстро ты позабыл все мои уроки, стоило тебе встретить этого несносного мальчишку, — не скрывая отвращения в интонации, отрезала Донна, скривившись, — неужели ты не понял, что нам нельзя связываться с людьми? Безопасность для нас превыше каких-то чувств, — невозмутимо добавила женщина, приподняв одну бровь. — И это мне говоришь ты? — насмешливо спросил Джерард, качнув головой. — Тогда для каких же целей ты вскружила голову отцу Фрэнка и пытаешься с помощью него пробраться глубже в его семью? — как можно аккуратнее подбирая слова, полюбопытствовал Джерард, внимательно следя за выражением лица матери. — И ты наивно полагаешь, что я испытываю к этому человеку что-то, кроме желания его сожрать? — холодно усмехнулась Донна, довольно подметив, как побледнело лицо Фрэнка, а Джерард нахмурился после Ее слов. — Хотя, откровенно говоря, он перестал быть мне интересен даже в качестве ужина. Этот идиот слишком сильно пытается мне угодить и стелется под мои ноги. А вот что касается Линды, — Она растянула ее имя, словно пробуя его на вкус и наслаждаясь этим, — она оказалась не так скучна, как я предполагала изначально. Бойкая и строптивая. Я люблю сильных женщин. — Что ты с ней сделала? — внезапно выкрикнул Фрэнк, подаваясь слегка вперед, и оказался на одном уровне с Уэем. Он изумленно смотрел, как Донна искренне смеется, немного запрокинув голову назад, а рукой с зажатой в ней сигаретой описывает полукруги, от чего от нее тянутся полупрозрачные полосы едкого дыма. — С ней уже неделю забавляется Слоун. Да и я, признаюсь, пару раз прикладывала к этому руку. Надо сказать, она поразительно хорошо держится. Даже тебе ничего не рассказала в надежде уберечь свое единственное дитя. Какая самоотверженность. Жаль, что все ее усилия напрасны, — последнее слово Она выдохнула вместе с сигаретным дымом, который и так заполонил почти всю комнату.       И тут Фрэнку показалось, что в комнате резко закончился весь воздух. Это же та самая Слоун, которую Донна выдавала за свою дочь и расхваливала ее успехи в карьере? Джерард так же изумленно взирал на мать, хмурясь и постепенно складывая кусочки пазла в своей голове. — Где она? — не сдавался Айеро, внезапно прокручивая в голове все их разговоры с мамой. К его горлу тошнотой подступил ком, когда он подумал, что может больше никогда ее не увидеть. — Не волнуйся, малыш, ты встретишься с ней завтра, — ровным голосом, который потерял прежнюю веселость, проговорила женщина, подходя к ближайшему окну и открывая его нараспашку, — у нас нет надобности пока ее убивать, несмотря на то, что она слишком много знает. Впрочем, как и ты, — с этими словами Она повернулась лицом к парням, а Ее белокурые кудрявые волосы легко колыхались от холодного ветра, врывающегося в дом. — Он никому ничего не расскажет, — твердо проговорил Джерард, снова обходя мальчика и оказываясь чуть впереди него, тем самым закрывая, — у него было много шансов рассказать всем, что происходит, и если бы он боялся, то давно бы сделал это. Ему можно доверить наш секрет, — уверенно закончил мужчина, слегка нахмурившись. В это же время Уэй судорожно представлял пути отхода на случай, если Донна не поверит его словам, поэтому вид у него был немного напряженный. — О да, я заметила, как ты ему доверяешь, — бросив короткий взгляд на пластырь, красующийся на шее мальчика, женщина выделила последнее слово, отходя от окна, и продолжила осматривать гостиную семьи Айеро, медленно прогуливаясь по ней, — держу пари, он сам позволил сделать это. Какой же ты стал слабый, Джерард. Не таким я хотела видеть своего старшего сына, — презрительно добавила леди, разочарованно прикрывая глаза. — Какую игру ты затеяла, Донна? Зачем приехала в Бельвилль? — пропустив последние слова матери мимо ушей, спросил мужчина. Ему явно не хотелось выяснять сейчас с Ней отношения и разбираться в упущениях прошлого. К тому же теперь он чувствовал вину перед Фрэнком за то, что умолчал о Донне и не был до конца откровенен насчет Майки. Его грызла так же вина за то, что он не расспросил мальчика подробнее о том, что происходит с его мамой. Возможно, если бы у него были ответы хотя бы двумя неделями раньше, всего этого не случилось бы. И он собирался это исправить как можно скорее, чтобы между ними не было никаких недомолвок, подвергающих парнишку и его семью опасности. — Если бы я хотела исправить ошибку молодости и избавиться от вас с братом, то давно бы нашла способ сделать это. Поверь мне, он существует, — женщина остановилась и, изящно откинув волосы с глаз, уставилась на сына, явно понимая, что именно скрывалось под его вопросами, — но мне теперь нет никакого дела до вашей смерти. Спустя столько лет понимаешь, что кровь и родственные узы не играют никакой роли. Особенно, когда твои собственные сыновья тебя же и предают. Теперь у меня есть Слоун и, поверь мне, она, в отличие от вас двоих, готова всем перегрызть глотки, лишь бы остаться рядом, — гордо и в то же время самодовольно произнесла Донна, медленно подходя к сыну, который все сильнее закрывал собой Фрэнка, оттесняя его как можно дальше, — больше всего я ценю преданность, Джи. И ты сам скоро убедишься в том, какая может быть расплата за предательство, — брезгливо поморщилась женщина, бросив сигарету прямо под ноги Джерарду и, не прерывая зрительного контакта, в котором чувствовались разряды молнии, потушила окурок носком туфля, размазывая черное пятно по ворсу.       Она, в который раз смерив холодным властным взглядом парней, вскинула вверх бровь и, развернувшись на каблуках, ушла прочь, кинув напоследок «Передавай привет Майклу».       Когда за Донной с грохотом закрылась дверь, Фрэнк, только сейчас ярко ощутив усталость, резко выдохнул, борясь с подгибающимися коленями. Такое впечатление, что адреналин, все это время державший его организм, как натянутую гитарную струну, сейчас отступил, и на него разом нахлынули все чувства. Он крепче ухватился за рукав Джерарда, сминая ткань его рубашки и крепко зажмурился, пытаясь переварить то, что случилось буквально только что. Мужчина тем временем повернулся, заключая мальчика в крепкие объятия и уперся подбородком в его темную взлохмаченную макушку, шумно выдохнув и прикрыв глаза. Он принялся успокаивающе поглаживать его по спине, пока у самого в голове беспорядочно носились мысли.       Как бы ему не хотелось этого признавать, но им так и не удалось убежать от матери. Она всегда держала их под прицелом. Были ли у Нее свои связи или Она просто стала самым могущественным сверхъестественным существом, Джерард не знал. Да и у него сейчас не было времени рассуждать об этом, потому что появились проблемы насущнее. Донна смогла пробраться в семью Айеро и перевернуть все с ног на голову, нависнув над ними дамокловым мечом . Она познакомилась со старшим музыкантом, когда он с группой колесил в туре, и моментально задействовала на него силу убеждения и немалой доли очарования. Сделала Она это намеренно, преследуя какую-то цель или для развлечения было неясно. Возможно, Ее озлобленность на людей толкает на безрассудные поступки и игры с чужими чувствами, дабы в который раз увериться в собственной значимости и нужности даже путем манипуляций. Однако, вряд ли Она могла подозревать еще полгода назад, что Джерард увлечется сыном Ее новой игрушки. Скорее всего, и для Нее это оказалось неожиданным и крайне неприятным сюрпризом.       Опять-таки, это не отменяет того, что все трое Айеро были впутаны в ужасную таинственную историю, которая должна оставаться под запретом для всех людей и из которой обычно можно выпутаться после того, как сердце пробивает последний удар, а в глазах меркнет жизнь. Они знали слишком много, и Донна не могла себе позволить вот так просто это оставить. Потому что информация — это чертовски сильный ресурс и так было всегда. Можно было предположить, что Она все равно планировала убить Айеро-старшего после того, как наиграется с ним, как делала множество раз до этого. Но теперь женщина осознала, что Ее игра зашла слишком далеко. Про их связь с музыкантом много кто знал, и теперь, если он бесследно исчезнет вместе со своей семьей, возможно, даже Ее связей не хватит, чтобы не навлечь на себя и тени подозрения. Но другого выхода из ситуации предположить было нельзя. Поначалу Ей казалось забавным закрутить роман с известнейшим музыкантом, а теперь пришло осознание, что это было большой ошибкой.       Она ведь всего лишь хотела проучить своих сыновей за неповиновение и проявленную нелюбовь к Ней. Донна знает своих мальчиков, и что для них окажется наиболее травматичным. Майки, например, был слишком самовлюблен и в себе уверен; он упивался властью и силой, которой был ненамеренно наделен. Лишившись всего этого, он определенно пребывает в своем личном аду. И теперь его ждет только смирительная рубашка и параноидальная шизофрения в придачу к мании преследования. А вот что касается Джерарда — Донна еще не придумала, как его сломать. Хотя ответ вполне очевиден и покоится на поверхности. Ее первенец слишком сильно заботиться об этом мальчике и многое потеряет, когда Она заберет его. Женщина плотоядно улыбается при этих мыслях и ускоряет шаг.       Тем временем Уэй-старший заваривает юноше успокаивающий ромашковый чай, бегая у плиты, в то время как мальчик сидит за столом и только лишь сильнее спутывает свои волосы, в который раз зарываясь в них пальцами. Рядом с его локтями лежит старенький полуразбитый телефон, по которому он пытался дозвониться до мамы, но безуспешно. — На что Она способна, Джи? Ты ведь знаешь Ее, как никто другой, — глухо проговорил Фрэнк, массируя виски и тем самым пытаясь унять пульсирующую головную боль. Для подростка невероятным казалось то, в какую ситуацию он умудрился попасть и как же круто изменилась его жизнь за последние несколько месяцев. Это было увлекательное путешествие, но когда в опасности оказались его близкие, юноша стал о многом жалеть. — Постарайся не сильно волноваться об этом, Фрэнки, — мягко проговорил Джерард, ставя перед подростком дымящуюся кружку ароматного ромашкового чая, — если Донна сказала, что твоя мама придет завтра, значит так оно и будет. Она не боится последствий и врать Ей нет смысла. Что она сказала тебе перед тем, как уйти? — заинтересованно взглянув на Фрэнка, вопросил брюнет. — Ну, ей позвонила Вэл и сказала, что у нее произошла крупная ссора с мужем и ей вроде как понадобилась поддержка подруги, — еле слышно пробурчал Фрэнк, пытаясь вспомнить их разговор до единой мелочи, — думаешь, Дана… то есть Донна все подстроила? — Думаю, да. Она всегда любила затевать эти игры и путать мысли людей. Скорее всего, Донна просто… питалась твоей мамой, учитывая то, что она носила шарфы последнее время, — как можно тщательнее подбирая слова и следя за реакцией тинейджера, нежно проговорил Джерард, — а потом просто меняла ее память. Скорее всего, именно преследуя такую же цель, Она сегодня и появилась на пороге твоего дома, Фрэнки, — медленно выдал свои размышления мужчина, боясь даже подумать о том, что случилось бы, не будь он рядом этим вечером, — Но с твоей мамой сегодня не случится ничего плохого. Я думаю то, что Она обнаружила меня здесь, разрушило Ее какой-то план, но убивать всю твою семью сразу все же не решится.       Фрэнк резко вскинул голову и посмотрел прямо в глаза мужчины, чувствуя, как у него холодеют все конечности. Айеро резко ощутил желание что-либо сделать, но не знал что именно и метался по стулу, словно тигр, запертый в клетке. — Я не позволю Ей навредить тебе или твоей семье, — поспешил заверить Уэй, поняв, что выдал свои мысли не очень корректно и накрыл руку мальчика своей ладонью в успокаивающем жесте, слегка сжав, — доверься мне, я все исправлю. К тому же, давно нужно было решить эту проблему. Но прежде, чем мы подумаем, что делать дальше, я должен заполнить все пробелы в своем рассказе, — тихо проговорил Джерард, на секунду прикрыв глаза, стараясь спрятаться от вопросительного взгляда Фрэнка и, придвинувшись ближе к нему, взял его ладонь двумя руками, медленно поглаживая кожу, — я родился в тысяча восемьсот семьдесят пятом году в поместье моей бабушки Хелены Ли Раш. Майк появился на свет тремя годами позже. С самого нашего рождения воспитанием занималась бабушка и практически не позволяла нам видеться с матерью. Она Ее не переносила на дух и ненавидела всю жизнь. К нашему отцу она была равнодушна, но тем не менее пыталась отгородить нас от его влияния. Дональд Уэй был сыном сыромятника и Хелена всегда упрекала мать, что она смешивает их благородную кровь с кровью простака из деревни. Несмотря ни на что, она позволила им жить в своем доме, настрого выставив свои условия. На второй год жизни Майки, отец умер от тифа. Донна после его смерти была лишь блеклой тенью, слонявшейся по особняку и выполняя различные поручения хозяйки наравне со слугами. Нашим образованием бабушка занялась основательно: она нанимала самых известных ученых и преподавателей школ, которые приезжали и обучали нас грамоте, арифметике, латыни, географии и философии. Все, что касалось искусства — музыка, танцы и рисование она взяла на себя и вложила в меня куда больше, чем все эти профессора вместе взятые, за что я ей безмерно благодарен, — с теплотой в голосе проговорил Джерард, улыбаясь своим воспоминаниям, но лишь на миг, — а все это время Донна обрастала большей ненавистью к нам и своей матери. Она выросла без любви, и даже отец не смог вылечить Ее изуродованное презрением собственной матери сердце. Каждый раз, когда наши занятия заканчивались, Она отлавливала всех преподавателей и соблазняла их, вытягивая все знания об оккультизме и черной магии. Взамен на проведенные ночи с Ней, они приносили в наш особняк огромные ветхие фолианты, хранящие в себе страшные обряды, а также дарующие безграничную власть и силу. Так же они сводили Ее с различными людьми, обладающими определенными знаниями и прославившимися в народе, как маги. Год за годом Она собирала информацию. Впоследствии, именно Она сотворила из нас тех, кем мы являемся по сей день, — под конец рассказа его голос надломился и стих, а глаза, в которых обычно плясали привычные чертята, потускнели. — Что? — изумленно выдохнул Фрэнк, а его плечи медленно опустились, как будто он перенял часть этого страшного груза, который был вынужден носить на себе Джерард. — Вас убила ваша собственная мать? — казалось, ему было сложно в это поверить, однако вид Уэя подтверждал его слова. — Для совершения обряда ей требовалась кровь детей — самая страшная жертва. И все для того, чтобы обрести могущество и доказать матери, что Она вовсе не такая уж беспомощная и бестолковая. Или для того, чтобы просто отомстить за все годы унижения, — горько усмехнулся Джерард, закусив нижнюю губу. — Что произошло потом? — осторожно спросил Фрэнк, пытаясь заглянуть в лицо мужчины, который слегка опустил голову, из-за чего ему на глаза упали несколько прядей волос, закрывая его, и придвинулся ближе, уже самостоятельно заключая его руки в свои, перехватывая инициативу. — Ее обряд не сработал, и мы выжили. Глубокой ночью мы очнулись в лесу около алтаря и нам пришлось искать дорогу домой. Обращение процесс неприятный, но не длится долго. Спустя какое-то время мы добрели до особняка и… — Джерард запнулся, немного отводя голову в сторону, покачав ею, словно пытаясь отогнать или забыть ужасающие воспоминания, — Она издевалась над ней и мучила, прежде чем убить. И заметно наслаждалась своим превосходством. Когда Она поняла, что мы живы и осознала свою оплошность, то вышла из себя. Донна желала навсегда избавиться от любого воспоминания, которое бы возвращало Ее к человеческой жизни, но нас убить не вышло, потому что мы стали бессмертны по Ее же ненамеренной воле. И тогда Она хотела полностью завладеть нами, привязать к себе. Особой любви или даже жалости мы к матери не испытывали после всего того, свидетелями чего нам предстояло стать и такая жизнь, волочившаяся вечно, нас, конечно же, совершенно не прельщала. Через какое-то время я и Майки сбежали от Нее и прятались, не желая возвращаться в прошлое. Вплоть до сегодняшнего дня… — печально вздохнув, Джерард поднял взгляд на Фрэнка, и тот увидел в них глубокое отчаяние, заставлявшее мириться с необратимым.       Все это время Джерард хоть и находился в напряжении, боясь быть обнаруженным, но он думал, что он с братом свободны. А когда повстречал Фрэнка, прошлое и вовсе будто бы растворилось и превратилось в неясную дымку. Настоящее оказалось куда приятнее, и он позволил себе выйти из тени прямиком в объятия наивного, заботливого, но в то же время знающего себе цену Фрэнка Айеро, который завладел его мертвым сердцем целиком и полностью с первых секунд их знакомства. Уэй не мог и представить лучшей жизни, чем находиться рядом с человеком, излучавшим столько тепла, которое пробуждало его спящие чувства и заставляло сердце ныть приятной болью. — Если убить вас нельзя, что Она будет делать, как ты думаешь? — аккуратно поинтересовался Фрэнк, слегка приподнимая брови и крепче сжимая руки Джерарда. — Точно предположить нельзя, но я думаю, Она хочет нас наказать, — неопределенно хмыкнул мужчина, задумчиво поднимая голову вверх, — до Майки Она уже добралась и теперь он человек.       Фрэнк, не скрывая искреннего удивления, широко раскрыл рот, от чего его огромные глаза стали еще больше, и ошарашенно уставился на Джерарда. Если Майки Уэй стал человеком, то кто же тогда убил близнецов Стюартов несколькими неделями ранее? Затем до мальчика снизошло осознание, прогремевшее, как гром среди ясного неба. Донна что-то упоминала про Слоун, которая, между прочим, вовсе не выглядела обезумевшей убийцей, когда заявилась на порог вместе со своей «матерью». Айеро понял, что Линда собственноручно пригласила в их дом монстров, которые стали терроризировать его семью, и что в Бельвилле это не первая и не последняя жертва их жестокой расправы.