***
Сегодняшний дождь не был таким сильным, как вчерашний. Так, слегка моросил. Чуя вновь оказался сидящим на плечах Дазая, сжимающий зонт так, чтобы он накрывал их обоих, пока Дазай придерживал его за ноги. Дазай так и не понял, почему Чуя потребовал сидеть у него на плечах всю дорогу до агентства. Может быть, он слишком сильно устал, или просто не хотел мочить ноги (несмотря на то, что на нём были эти отвратительные синие резиновые сапоги). Но, по его напряжённому взгляду Дазай мог точно сказать — Чуя не хотел вновь оказаться одному посреди переулка и пережить повторение вчерашнего. Так что Дазай лишь ворчал себе под нос из-за дополнительного веса. В течение этой поездки Чуя засыпал примерно раза три, зонтик выпадал из его разжатых пальцев. Дазай фыркнул, даже не пытаясь разбудить Чиби, когда в конце концов забрал у него зонт. Куникида ожидаемо накричал на него, стоило им зайти в агентство. Он пихал часы в лицо Дазая так, будто тот не знал, какой сейчас час: — Ты опоздал на три часа! Дазай продолжил спокойно собирать зонт под крики своего напарника. Капли дождя брызнули с зонтика и попали прямо в лицо Куникиды. Тот стиснул зубы с такой силой, что Дазай мог поклясться, как видел вздувшуюся вену у него на лбу. Ах, как же он скучал по бубнежу Куникиды. Куникида уже набрал воздуха, чтобы продолжить свою тираду, как замолчал, когда Дазай приложил палец к своим губам. — Что… — его глаза скользнули вверх по голове Дазая, где тихо посапывал сгорбившийся Чуя. Он моментально замолчал, переходя на шепот: — Тебе повезло, что ты сейчас на задании, иначе я бы вышвырнул тебя из окна. Дазай и бровью не повёл: — Я не против, сделай это. Куникида выглядел так, будто вот-вот начнет рвать на себе волосы. Вместо этого он развернулся и побрёл к своему столу, ворча по пути. Дазай усмехнулся, но ухмылка быстро пропала, стоило ему почувствовать сонное дыхание на своих волосах. Он мог легко бросить Чиби тут, это не было главной проблемой… Как ему убедить агентство присмотреть за ним, пока он разделывается со своей грязной работой? — Доброе утро! — отозвался Ацуши, помахав рукой из-за стола. Ах, кажется он нашёл решение. — Доброе утро~ — Дазай помахал в ответ, снял Чую с плеч и посадил его на диван. Ребёнок заворочался на новом месте, но не открыл глаза. Прежде чем сесть за свое место, Дазай стащил резиновые сапоги с Чуи и составил их на полу. Ацуши взглянул на пакеты, которые Дазай зашвырнул на стол. — Для чего эти сумки?.. — О, эти? — невинно спросил Дазай, — Штуки для присмотра за ребёнком. Ацуши понимающе кивнул: — А, я полагаю, они нужны вам, чтобы присмотреть за Чуя-саном? — Оу, ну по правде говоря они для вас, ребята. Сегодня я оставлю его на попечение агентства! — объявил Дазай, и члены агентства медленно повернулись к нему с одинаково враждебными лицами. — Я так не думаю, — вскрикнул Куникида, — он твоё задание, ты не можешь просто свалить всю работу на нас! — Но на нас напали вчера, и я не думаю, что безопасно оставлять чиби в квартире одного, пока я разбираюсь с его похитителями~ Дазай сложил ладони и окинул всех своим щенячьим взглядом. Куникиду всегда нервировало такое поведение. Ацуши был первым, кто сказал: — Я согласен с Дазай-саном, было бы небезопасным брать ребёнка на задание. — Видите? Ацуши понял это. Он такой заботливый~ Ацуши покраснел на это заявление, в то время как остальная часть агентства смотрела на разворачивающуюся сцену абсолютно не впечатленная. Наконец Куникида отвернулся к своему ноутбуку, поправляя очки. — Ладно, делай, что хочешь. Я не буду участвовать в твоих выходках. Ох, а вот и одобрение. Дазай перекинул сумки на стол Ацуши: — Всё, что тебе нужно, здесь. Там есть распылитель с водой на случай, если он сделает что-нибудь плохое. Хотя, просто брызгай в него водой каждые десять минут, ему это очень нравится. Ещё тут мороженое, дай ему шоколадное, это его самое любимое. И не забудь про поводок для детей, он его просто обожает и считает себя самым модным в нём. Когда он проснётся, привяжи его к чему-нибудь и смотри, как он пытается освободиться. Ацуши поспешно кивнул, хотя его голова закружилась от всей новой информации. Дазай вихрем вылетел из агентства, решительно помахав всем через плечо. (И не столь решительно потрепав Чую по голове, хотя никто не упомянул об этом.) — Так… что нам с ним делать? — спросил Ацуши, когда Дазай ушёл. — Просто дай ему проваляться весь день, и он не будет нас беспокоить, — ответил Ранпо из-за своего стола, разворачивая очередной леденец. Ацуши вздохнул: — Я не думаю, что это работает так, Ранпо-сан. Ранпо пожал плечами и засунул конфету в рот. — Вы совсем не помогаете, — пробормотал Ацуши, отыскав одеяло, которое так заботливо упаковал Дазай в сумку. Что ж, видимо, его наставник был не настолько плохой няней, как изначально полагал Ацуши. Он укрыл Чую голубым одеялом. — Мы можем просто подождать, пока Чуя-сан не проснётся, чтобы узнать, сколько ему сейчас лет. Мне кажется, ему не может быть больше четырёх или пяти.***
Район был уединенным, расположенным вдали от посторонних глаз. Виноградные лозы плелись вдоль стен, пробиваясь на свет из щелей и переплетаясь между собой. Сорняки усеяли испещренный трещинами бетонный пол, а худая крыша совершенно не спасала от дождя — вода стекала с потолка и образовывала целые лужи на полу. В целом склад был на грани разрушения. Мёртвое место эхом отражало шаги, шелест дождя и жалкое мычание связанных людей с кляпами во рту, которых выстроили вдоль стены. Звук шагов затих, и мужчины в ужасе подняли распахнутые от ужаса глаза. Они не выберутся отсюда. Ни невредимыми, ни даже просто живыми. Пустые глаза смотрели на них свысока, вызывая желание отползти к стене, подальше от этого существа. Пройдя через бойни они привыкли к животной ярости или к омерзению в глазах, но к этому… что бы это ни было. А потом на его лице появилась ухмылка, жестокая и беспощадная: — Какие же вы жалкие, — выплюнул Дазай, глядя на мужчину посредине, на того, кто вчера пытался похитить ребёнка. С такого расстояния мужчина узнал этого человека. Этот мужчина всего лишь выполнял приказы своего босса. Он получал и куда более грязные заказы, чем похищение ребёнка, да и эти поручения его не трогали — моральный компас окончательно вышел из строя за годы работы в подполье. Какая разница, рыжеволосый голубоглазый пацан или множество других забранных им жизней? Что ж, очевидно, этот рыжеволосый голубоглазый пацан станет его самой большой и последней ошибкой. Он явно не ожидал того, что ребёнок будет так сопротивляться, и уж точно не думал, что тот темноволосый мужчина выследит его. Мужчина сглотнул подступившую к горлу желчь. — Ч-что ты здесь делаешь? Выражение лица их гостя мерцало, словно свеча, что-то промелькнуло в темных глазах. — Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос. И да, он знал. Этому человеку не повезло получить этот злосчастный заказ, и теперь он и его люди заплатят за него. — Соберись, — сказал Дазай, потянувшись к своему плащу. Он вытащил пистолет и прицелился в ногу мужчине, — Мне нужно, чтобы ты кое-что рассказал мне. Мужчина почувствовал, как его решимость рушится. Последней связной мыслью был вопрос: проснётся ли он когда-нибудь от этого кошмарного сна?***
Чуя резко проснулся от кошмарного сна, всхлипывая и потирая глаза. Все моментально обернулись к нему, прерывая работу. Пальцы Ацуши зависли над клавиатурой, и он понятия не имел, что ему делать. Но, к счастью, Куникида уже поднялся из-за своего стола. Сжатые в кулачки Чуи дрожали, лежа у него на коленях, а слезы продолжали литься. Малыш наклонил голову так, чтобы спрятать лицо. Куникида в напряжении присел рядом, протягивая бутылку с водой, взятую из маленького холодильника. Чуя всхлипнул и наконец поднял голову, встретив вопросительный взгляд Куникиды. — Всё хорошо? — спросил Куникида, пока Чуя, икая, отхлебывал из протянутой бутылки. Чуя передёрнул плечами и схватил упавшее на пол одеяло, натянув его на голову так, будто ему было стыдно за себя. Куникида махнул рукой другим остальным сотрудникам, сидящим в комнате, жестом призывая их отвести взгляд. Мужчина вздохнул: — Давай попробуем ещё раз, — Он приподнял край одеяла, заглядывая под него, и увидел свернувшегося калачиком Чую. — Хочешь поговорить об этом? Чуя немного помолчал, успокаиваясь. К счастью, Куникида был терпеливым человеком, и в его сегодняшнем расписании было достаточно времени, чтобы уделить его ребёнку. Наконец Чуя стянул с головы одеяло и откинул его себе на плечи. — Я снова был с тем мужчиной. Куникида приподнял бровь: — Каким мужчиной? Чуя колебался. — Человек, который хотел забрать меня вчера. Куникида удивленно хмыкнул. Дазай действительно не выдумал эту историю… — Всё хорошо, ты уже не с ним. Кроме того, целое агентство готово защищать тебя. Куникида раскинул руки, и Чуя огляделся — все сотрудники помахали ему. Затем он встретился взглядом с Ацуши и выпрямился. — Э-это ты принёс продукты! Ацуши оглянулся, будто Чуя имел ввиду кого-то другого, а затем нерешительно указал на себя. — Я? А, н-ну да, я просто выполнял поручение. Чуя окинул взглядом комнату и надул губы: — А где Дазай? Ацуши задумался. — Ну… он сказал, что у него есть какие-то дела…***
— Я сказал, что у меня есть кое-какие дела, так что я не могу возиться с вами слишком долго, — прошипел Дазай в ухо одному из сообщников. Он уже поработал с тремя из них — бьющиеся в судорогах тела были словно решето усеяны кровоточащими пулевыми отверстиями. И всё же он сохранил им жизни — ни одна из пуль не задела никаких жизненно важных органов. Дазай оставил их главаря на потом, тот, кто пытался похитить Чую, сейчас сидел, скорчившись в углу будто ребёнок. — Хм-м, — промычал он, дёргая мужчину за волосы, чтобы запрокинуть его голову, — Может, мне стоит немного поменять метод пыток? Как тебе такая идея? Мужчина залепетал: — Н-нет, пожалуйста! — Может, мне сломать по очереди все твои конечности? Или, может, нарезать слоями твои глазные яблоки и позволить тебе уйти отсюда слепым? — Дазай наклонился ещё ближе. — Я оставлю этот выбор за тобой. Можешь выбрать меньшее из зол. Мужчина отшатнулся, его трясло. Единственным, что ещё удерживало его, была обтянутая в перчатку рука Дазая, сжимающая поредевшие волосы. — П-прошу! — опять попытался он, — У меня есть дочь. — О, так теперь ты взываешь к совести? Не хочешь, чтобы твой ребёнок видел, что его отец калека? Долговязый мужчина всё-таки потерял способность говорить. Он был слишком парализован страхом, даже чтобы просто моргнуть, глядя в глаза Дазаю. Его зубы громко стучали друг о друга. Глаза Дазая сверкнули. — Что ж, если ты не будешь выбирать, то я совершу джентльменский поступок и сделаю это за тебя. Длинные пальцы скользнули по предплечью мужчины, едва ощутимо, словно перышко, оставляя за собой горящий след грядущей боли. — Пойдешь с первым. Крик вырвался из горла мужчины за секунду до того, как эти пальцы сомкнулись на его плечевой кости и надломили.***
Чуя тронул Куникиду за плечо и протянул ему пустую бутылку с водой. Мужчина забрал её, поднимаясь с дивана, и выкинул в мусорное ведро возле стола, возвращаясь к работе за ноутбуком. В комнате было тихо — сотрудники вернулись к своей работе, и Ацуши не замечал Чую, дергающего его за штаны, до тех пор, пока Кёка не похлопала его по руке, указывая на ребёнка: — О, д-да, Чуя-сан, чем я могу вам помочь? Лицо маленького Чуи исказилось в замешательстве. — «Чуя-сан»? Ацуши распахнул глаза — Чуя ничего не помнил, верно? — Прости, — робко извинился он. — Плохая привычка. Чуя сощурил глаза, но отмахнулся. — У тебя есть еда? Куникида встрял в разговор, не отрываясь от своей работы: — Этот идиот не кормил тебя? Чуя покачал головой: — Нет, извините. — О, нет-нет, это не твоя вина, ни в малейшей степени, — замахал руками Ацуши. — Верно, — согласился Куникида, — Дазай не способен заботиться даже о комнатном растении, не говоря уже о ребёнке. Ацуши, спуститесь в кафе, пусть он поест. — Да, сэр, — Ацуши вскочил на ноги и схватил Чую за руку. Но затем остановился. — Кенджи, Кёка, не хотите пойти? Кенджи оживился на своем месте, активно закивав (Ацуши заметил, что работа уже утомила изрядно Кенджи). А Кёка лишь молча согласилась, поднявшись с Кенджи, чтобы вместе спуститься вниз. Удивительно, но Чуя не был шумным ребёнком, даже учитывая его поведение во взрослом возрасте. Ему было интереснее изучать окружение, чем болтать. Может, потому что он грустил, или может быть, дело было в его маленьком возрасте. Во время обеда он тоже мало говорил, отвечая на вопросы короткими фразами. — Дазай-сан хорошо с тобой обращается? — спросил Ацуши, запихивая сэндвич в рот. Чуя бросил на него пустой взгляд. — Он брызгает на меня водой. Улыбка пропала с лица Ацуши. — Ох. — О, кстати! — вмешался Кенджи, — Ты можешь показать нам трюк с ходьбой по стенам? Чуя открыл и сразу же закрыл свой рот, его взгляд скользнул по Кенджи прежде чем остановиться на Кёке и Ацуши с немым вопросом «У него точно все дома?». — Нет? — наконец ответил он, делая глоток напитка. — Я не думаю, что кто-либо может. Теперь настала очередь Ацуши и даже Кёки странно на него смотреть. — А как же твои способности? — запутался Ацуши. Чуя продолжал потягивать напиток так, будто его не беспокоили странные вопросы: — Какие способности? На этом Ацуши решил закончить допрос. Возможно, Чуя ещё не знал о своих способностях, хотя ребёнок, плавающий по воздуху определённо бы вызвал вопросы… Он больше не будет об этом думать, иначе просто сойдет с ума. Ацуши нервно рассмеялся про себя, кладя деньги на стол. Даже будучи маленьким, Чуя всё ещё пугал его. Когда они поднялись обратно в офис агентства, всё вернулось на круги своя, разве что Чуя решил немного погулять по окрестностям, помахав Йосано, когда случайно наткнулся на лазарет. Она растеряно помахала в ответ. Наконец исследования Чуи привели его к столу Ранпо. Парень разлегся на кресле, закинув ноги на стол и испортив разбросанные по нему документы. — Разве тебе не надо работать? — Чуя кивнул на его стол. Ранпо даже бровью не повёл в ответ на его внезапное появление, лишь хмыкнул. — Слушай пацана, — пропел Куникида откуда-то на заднем фоне. — У-у, — простонал Ранпо, — тебе обязательно надо было стучать на меня, Мистер модная шляпка? Из всех странных прозвищ, которые давали Чуе эти люди, это определённо было на первом месте. — Мистер модная… шляпка? — пробормотал он себе под нос. — Не бери в голову, — отмахнулся Ранпо, засовывая в рот тёмно-красный леденец. Чуя проследил за движением задумчивым взглядом. — Что это? — вырвалось у него. На мгновение в агентстве повисла тишина. Ранпо медленно повернул голову к Чуе: — Что конкретно… «это»? — Вот это, — Чуя указал на его леденец. Ранпо выглядел так, словно его мир рухнул, драматично схватившись за сердце, чем напомнил Чуе Дазая. — Т-ты не знаешь, что такое леденец? Чуя покачал головой. — …А я должен? — Да, все должны, в особенности маленькие дети. Они любят эти конфеты, — сообщил Ранпо, в его тоне всё ещё оставалось раздражение, но с каждой секундой голос становился всё серьёзнее. — Но ты же взрослый. Со стороны остальных сотрудников агентства, прислушивающихся к разговору, послышались смешки. Ранпо бросил на них злобный взгляд, прежде чем вновь обратить всё внимание на маленького Чую с сияющими глазами. — Хочешь увидеть кое-что классное?***
— Хочешь увидеть кое-что интересное? — прошипел Дазай, схватив за предплечье крупного мужчину, который и доставил ему все эти неприятности. Он потянул его за собой с неожиданной силой, а после швырнул на пол. Мужчина заскулил, открыв глаза — прямо перед лицом лежал один из его людей, который присоединился к ним всего неделю назад. Сейчас же его глаза представляли собой развороченную массу, искусно нарезанную слой за слоем, зелень его глаз была едва различима на обездвиженной радужке. Но он был определённо жив, судя по его рту, распахивающемуся в безмолвных стонах — голос пропал ещё час назад, после того, как мужчина перешёл на нечеловеческие стоны, искусно выбитые этим монстром. Мужчина отшатнулся от увиденного. Он сломался ещё в самом начале, хотя Дазай его даже пальцем не тронул. Только его товарищей. Их тела валялись на полу, изломанные и изувеченные, балансирующие на грани жизни и смерти. — Почему, — произнес он поломанным голосом, — П-почему… — Почему ты ещё жив? — перебил его Дазай, — Почему я продолжил пытать твой драгоценный отряд, хотя уже получил всю нужную информацию? Мужчина был слишком потрясён даже для простого кивка: его трясло, а губы безмолвно двигались. Были это проклятья или мольба, Дазаю было всё равно. — Видишь ли, — начал Дазай, — теперь я другой человек, так что не могу просто убить тебя своими собственными руками. Но зато могу заставить страдать. Он опустился на колени перед мужчиной и погладил его по щеке обтянутой в перчатку рукой, размазывая кровь его товарищей по коже. И мрачно усмехнулся. — Разве не намного хуже жить с этим? Нести вину за предательство своей организации? Сидеть и смотреть, как твоя команда страдает, а ты остаешься в безопасности? Или, может быть, это чувство — унижение? Да, это будет довольно тяжело нести на своих плечах. Дазай отстранился. — Я бы просто покончил со всем этим. Откуда-то из груды тел раздался отчаянный всхлип. Казалось, это стало последней каплей для мужчины. Он вновь упал на пол, и нечеловеческий вой сорвался с его губ, пока он безмолвно заплакал, смешивая слезы с кровью. — Спасибо за информацию! Мужчина не слушал. — Я пошлю анонимную наводку Портовой Мафии. Глава вашей маленькой организации будет мертв в ближайшие двадцать четыре часа. Если ты вызовешь скорую помощь, возможно, они приедут вовремя, чтобы спасти жизнь твоему отряду. Дазай двинулся в направлении выхода со склада, оставив окровавленные перчатки, как единственное доказательство своего участие в этой чудовищной деятельности. Начался ливень. — Хватит с тебя.***
— Хватит с тебя! — кричал поверх гомона агентства Куникида. Со стороны Ранпо было неразумно давать маленькому Чуе перепробовать все вкусы конфет из его огромных запасов. Так что теперь у них был шестилетний ребёнок, у них был шестилетний ребёнок, громящий всё вокруг из-за переедания сахара. Куникиде придётся заплатить из собственного кармана, чтобы заменить ноутбук и несколько ваз, которые разбил Чуя. Конечно, когда Чуя вновь повзрослеет, то без вопросов покроет принесенный им материальный ущерб, но всё же виноват был именно Куникида, не обративший внимание на странное поведение Ранпо. И, конечно же, Дазай, который и должен был приглядывать за ребёнком. А сейчас Чуя зацепился за руки Кенджи, хихикая, когда мальчик крутанул его вокруг себя. Ноги малыша врезались в лампу. Ещё минус сумма из кармана Куникиды. Теперь Чуя был диким и энергичным, словно в противовес тому тихому и наблюдательному ребёнку, который вошёл в агентство сегодняшним утром. — Хватит! — Куникида отобрал Чую у Кенджи, зажав его под мышкой. Ребёнок, словно кошка, безвольно повис. Йосано наблюдала за всем этим из своего безопасного лазарета, записывая весь ущерб, нанесённый полуразрушенному офису. Ну наконец-то Куникида поймал нарушителя порядка. Чуя извернулся в его хватке, повернувшись к нему лицом. — Что тебе? — настороженно спросил Куникида. Чуя протянул руку и схватил его за хвост. Голубые глаза сверкнули. — Ого! Я хочу такие же волосы! На лице Куникиды появился едва заметный румянец: — Оу, спасибо, я уверен, что ты сможешь так же отрастить свои при правильном… Крошечная ножка врезалась ему в живот, заставив мужчину согнуться пополам. Чуя снова был свободен. Куникида тихо выругался на то, как провел его Чуя, смущённо проведя рукой по волосам. К этому моменту Йосано уже сидела на полу, тяжело дыша и хрипя от распирающего её смеха. Дурацкие рыжие дети с их дурацкими проделками… Входная дверь распахнулась, и Дазай вошёл в агентство с улыбкой на лице. — Дазай! — закричали одновременно и Куникида, и Чуя — один от радости, другой из чистой ярости. — Чиби! — Дазай раскинул руки, позволяя Чуе броситься к нему в объятья. — Малыш Чуя скучал по мне~ Чуя обвил ногами торс Дазая, словно коала, повиснув и безудержно смеясь. — Он съел большое количество сахара, — сообщил Куникида, разрываясь между тем, чтобы держаться от этого ребёнка подальше и приблизиться, чтобы задушить Дазая. — Тогда понятно, почему он такой прилипчивый, — сказал Дазай, приглаживая взлохмаченные рыжие пряди. — Он никогда ещё не был таким любвеобильным. Может, мне постоянно держать его на сахаре? — А может, тебе стоит запереть его в клетке, — предложил Куникида. — Я дал вам детский поводок не просто так. — Мы пытались его надеть, — выдохнул Ацуши, прислонившись к столу. Он бегал за ребёнком уже битый час. — Он уворачивался. — Наверное, он слишком крошечный для такого, — поддразнил Дазай, игриво ткнув Чую в ребра. Малыш дернулся, но упрямо оставался на своём месте. — Как же удобно с твоей стороны вернуться, как только его сахарная лихорадка уляжется, — Йосано прислонилась к дверному косяку, всё ещё сотрясаясь от смеха. Дазай взглянул на настенные часы. — Уже практически обед, меня не было дольше, чем я предполагал. — А где вы вообще были? — спросил Ацуши. Дазай приложил палец к подбородку, словно раздумывая: — У меня было горячее свидание, которое я просто не мог пропустить. Стопка бумаг полетела прямо в лицо Дазая, но тот увернулся с её траектории. — Иди домой, идиот, — Куникида практически трясло от ярости, — я не желаю видеть твоё лицо до конца этого дня. — Вау, ты слышал это, Чиби? Остаток дня у нас выходной! — воскликнул Дазай, вероятно, слишком громко для Чуи, потому что тот ударил его в грудь кулаком. — Ой, Чуя уже отошёл от сахарного кайфа? Чуя издал странный звук, будто смесь ворчания и хныканья. — Я бы сказал, что сахарный кайф сильно ударил по нему, — мрачно заключил Ранпо. — Чего- Он же был не под наркотиками, — фыркнула Йосано, разворачиваясь, чтобы вернуться в свой кабинет. — Сладкое вызывает такое же привыкание, не подсаживайтесь на него! — крикнул Ранпо в ответ. — Если ты говоришь правду, то вы только что подарили невинному ребёнку пожизненную зависимость, — указал ему Дазай, но Ранпо вновь вошёл в режим игнорирования всех в комнате.— Что ж, пора прощаться, пока Ацуши не отпустил Куникиду, и я не умер~ Когда Куникида вырывался из хватки Ацуши, Дазай был уже далеко. — Тупой идиот…***
— Эй, идиот? — окликнул его Чуя. Дазай чуть не выронил их обед из микроволновки. — Т-тебя Куникида этому научил? — Понятие не имею, о чем ты говоришь. Сразу по их возвращении в квартиру, Чуя отрубился, уснув настолько глубоко, что был до жути похож на человека в коме. Когда он наконец моргнул и открыл глаза, Дазай не вздохнул с облегчением, он не вздохнул. Он просто выдохнул свои эмоции. И сейчас Чуя был голоден, а Дазаю не хотелось заказывать доставку, так что он просто откапал в морозилке полуфабрикаты для микроволновки. Он плюхнулся на диван рядом с Чуей и протянул ребёнку вилку, чтобы они смогли поужинать из одной тарелки. Дазай пытался есть как можно более неряшливо, пачкая лапшой дорогущие подушки. Чуя ткнул его вилкой, и Дазай замычал, проглотив лапшу и посмотрев на ребёнка. — Ты хочешь убить меня своей вилкой? — Я не хочу… — Чуя покачал головой, — Ты так и не ответил на мой вопрос. — Ответил, просто твой крошечный мозг… — Где ты был? — Чуя выглядел слишком серьёзным для ребёнка, и на мгновение Дазай почувствовал, будто его отчитывает взрослая версия. — Как я уже говорил, я был на свидании… — Хватит нести херню! Они оба удивленно посмотрели друг на друга, и Чуя прикрыл рот рукой. — Извини я… — Нет-нет, всё в порядке, — отмахнулся Дазай, вскинув брови. Видимо, даже в детстве у Чиби случались вспышки гнева. — Где ты это услышал? От родителей? Чуя сверлил взглядом свои колени, пока его щеки заливала краска. — Ага. — Понятно. Через секунду тишины Дазай вновь заговорил. — …Я делал свою работу, — просто сказал он. Дазай не мог лгать этому ребёнку — Чуя разбирался в людях настолько же хорошо, насколько Дазай прятал свои эмоции. Чуя поднял на него свой взгляд, в его голубых глазах стояли слёзы. На мгновение Дазая захлестнула паника — он ненавидел детей и понятия не имел, что делать с плачущей малышней. Но это был плачущий Чуя. Совершенно другое дело. — Н-не делай этого снова, — всхлипнул он, утирая слезы разочарования. Он всегда так эмоционально реагировал, когда расстраивался. Но Дазай понял, что имел ввиду Чуя. Он всё ещё был ребёнком со слишком крошечным мозгом, чтобы справиться с такими сильными эмоциями. Но он не хотел, чтобы Дазай делал что-то плохое. Вновь вернулся ко тьме, которой был поглощён раньше. — Не буду, — тон Дазая был теплым в противовес тому холоду и пустоте, которые сквозили в его голосе всего несколькими часами ранее. — Я не буду. Видимо это обещание удовлетворило Чую, потому что он кивнул и ткнул вилкой в тарелку, которую всё ещё держал Дазай, наматывая на нее лапшу. Дазай всё ещё ненавидел детей, но, возможно, маленький Чуя был не так уж и плох.