•••
Наворачивая уже который круг по квартире, Олли всё никак не может спокойно остановиться хоть на одном начатом деле, ведь не самые приятные мысли вновь прокрадываются в голову. И всё это вызвано резким уходом гитариста. Матела и правда переживал по этому поводу, ведь за всё проведённое время наедине с собой он полностью уверил себя в том, что Порко смог позабыть об их годовщине. Басист пытался хоть какими-то намёками напомнить ему о небольшом празднике для них двоих, но все они воспринимались слишком непроницательно. А теперь он просто сбежал из дома, не раскрывая какую-то вселенскую тайну, из-за чего Олли становилось обиднее вдвойне. Они весь год жили душа в душу, не тая различные нюансы и полностью доверяясь друг другу, а теперь происходит нечто, ломающее эту замечательную идиллию. Кратко просигналивший мобильник уведомляет о новом сообщении. Матела без особых ожиданий вытягивает его из кармана, но присланный текст заставляет его заинтересоваться. Содержание его было сосредоточено на определённом адресе и паре слов с просьбой добраться именно до этого места. Решив, что терять уже нечего, а нагоняй Йоонас сможет получить и на улице, Олли возвращается в спальню и нацепляет на себя достаточно повседневный прикид, особенностью которого сейчас являлась излюбленная чёрная рубашка. Что-то подсказывало, что стоит надеть именно её.•••
Добравшись до достаточно людного места, Матела блуждает среди высоких и новеньких зданий, пока не замечает знакомую кудрявую макушку, и тут же направляется к ней. — Зачем звал? — сразу же переходит к делу басист, не желая удерживать устоявшуюся между ними тайну. — Сейчас узнаешь всё, — улыбается Порко и достаёт из-за спины небольшую ленту. — А теперь, пожалуйста, завяжи глаза. Олли скептически относится к этой идее, но, когда глаза покрывает ткань, полностью перекрывающая доступ к свету, а за запястья его осторожно удерживают родные руки, всё желание сопротивляться пропадает. Прислушавшись, Матела улавливает второстепенный шум, стоящий в здании, и пытается сконцентрироваться на голосе ведущего его гитариста, дабы не навернуться на очередной ступеньке. Со временем голоса стихают, и на смену им приходит лёгкая тишина, а издалека доносится тихая и приятная музыка. Но распространяется она достаточно глухо, ведь, как показалось басисту, завели его в какое-то закрытое помещение. — Снимай повязку, — разносится бархатистый голос над его ухом, и Олли развязывает плотную ленту, являя себе новое место. И чего бы только Матела не ожидал, но никак не покрытого белой скатертью стола и расположенных на нём ярких свечек, мягко освещающих всё в округе. Расположился предмет мебели напротив достаточно обширных окон, из-за чего открывался замечательный вид на постепенно засыпающий город. — С годовщиной, Олли, — ласково шепчет Йоонас и протягивает аккуратный букет ароматных и ярких роз. — Я не знаю, как ты относишься к цветам, но эти тебе однозначно очень подходят. И все былые переживания тут же рассеиваются, заставляя басиста лишь сконфуженно глядеть на явившуюся перед ним роскошь. — Так ты не забыл, — Матела пытается бороться с дрожью в голосе, но выходит совсем паршиво и отчаянно, а непрошеные слёзы блестят в светлых глазах. — Ты из-за этого переживал что ли? — обеспокоено спрашивает гитарист и не может сдержать улыбку, когда парень неверяще мотает головой, смахивая с ресниц солёную влагу. — Только не плачь, пожалуйста, иначе я подумаю, что тебе не нравится. — Мне это безумно нравится, Йоон, — Олли накидывается с объятиями на парня, не пытаясь более бороться со своим восторгом. — И это меня очень радует, — Порко обвивает руками басиста в ответ и постепенно расслабляется, когда понимает ценность всего потраченного на приготовление сюрприза времени. — Как я мог забыть о таком? — Я не знаю, правда, — Матела чувствует, как гитарист смеётся, и льнёт лишь ближе, прижимаясь щекой к чужому плечу. — Ты весь день как заведённый бегал, я и знать не знал, от чего такой энтузиазм. — От желания тебя достойно поздравить, — Йоонас свободной рукой заправляет выбившиеся золотистые пряди и вновь протягивает парню букет, призывая принять его. Басист осторожно берёт цветы и втягивает их аромат. Они не представляли для него особой ценности в виде растений, но становилось дороги от осознания того, что это подарок от любимого человека. — Люблю тебя, сильно-сильно, — Олли поднимает взгляд на счастливого парня и осторожно подаётся вперёд, наконец-таки отхватывая свой нежный и ласковый поцелуй. Именно такой, какой он желал подарить гитаристу весь праздничный день. — И я тебя люблю, — Порко кратко прижимается своим лбом к чужому и не может сдержать расползающейся по лицу улыбки и радостных возгласов, так и рвущихся наружу. Оставив ещё один мягкий поцелуй на губах Матела, Йоонас заворожённо переплетает их пальцы и медленно тянет его за собой, призывая наконец отметить столь долгожданный праздник, заставивший обоих понервничать, но в конечном итоге вновь оказаться рядом друг с другом в умиротворённой обстановке, полной любви и тысячи невысказанных слов, описывающих столь тёплые чувства между парнями. Краткий звон бокалов, нежный шёпот, скрытый от других, и лёгкий смех, наполненный счастливыми и ласковыми нотками, проносятся по залу, освещаемому мерцающими огнями с улицы и трепетным пламенем плавящихся свечей.