Последние Кадры

      Некогда чистая комната была забросана разнообразной упаковочной бумагой, кусочки скотча висели на краю стола, а расположившийся рядом с ним парень старательно оборачивал очередную коробочку, обращая внимание на мельчайшие недочёты и тут же исправляя их.       Аккуратно обёрнутый в бумагу с нарисованными ёлочками подарок отправляется в сторону, а Олли наконец может спокойно выдохнуть. В этом году им с Йоонасом придётся поздравлять многих, потому и закупать подарков пришлось несколько больше, и запаковывать их несколько дольше.       Но Олли не возмущался, ведь видел в ритмичном складывании бумаги нечто расслабляющее. Не нужно было беспокоиться по поводу ограниченного времени или по поводу возможной неудачи, ведь сложного в этом ничего не было, а времени в выходной у парня было более чем достаточно.        Но такую позицию разделял только Олли. Йоонас же сразу высказал свой протест по данному поводу, заявив, что он проще переплатит, но доверит это дело профессионалам. Для него подобное всегда давалось с трудом: скотч постоянно приклеится не туда, бумага замнётся или обратно завернётся, а Йоонас медленно, но верно сойдёт с ума.       Но сейчас, наблюдая за своим возлюбленным из-за угла, Йоонас невольно начал сомневаться в своей позиции. Олли с такой заботой оборачивал подарки, а глаза его буквально горели, когда неприглядные коробки принимали яркий и праздничный вид, что Йоонасу сквозь землю провалиться хотелось.       Да, он уже подготовил для Олли подарок, но он даже не задумывался о том, что стоит его упаковать. Он планировал просто вручить достаточно неприглядную коробочку, делая ставку больше не на внешний вид упаковки, а на её содержание, но та самая интрига, о которой вечно твердил Олли, точно пропала бы.        Потому, когда Матела выходит из комнаты, Йоонас тут же проскальзывает в неё, взглядом зацепляясь за рулоны с яркой обёрткой и аккуратно сложенные неподалёку подарки.        Он ставит на пол ранее припрятанную коробочку и потерянно оглядывает всё необходимое. Мысли в голове сразу путаются, а Йоонас и сообразить не может, как из длинного закрученного куска бумаги соорудить небольшой, да такой, чтобы ненароком маловат не оказался.        Остерегаясь более всего последнего аспекта, Йоонас сразу же отрезает довольно большую деталь и после торжественно ставит на неё подарок. Вспомнив о подсказках Олли по этому поводу, он заранее нарезает скотч на небольшие кусочки и прикрепляет к краю стола, наивно думая, что осталось самое лёгкое.       Но оказалось всё совсем наоборот.       Бумага начала непозволительно громко шуршать, а из-за попыток заглушить это она и вовсе начинала рваться, что подбешивало Йоонаса ещё больше. Он не понимал, каким образом ему стоит загнуть один край, если второй останется вообще без упаковки, а скотч лепил буквально на каждый угол. Правда, потом тут же сдирал его и отбрасывал уже бесполезную липкую ленту в сторону, кривясь, когда она не отлеплялась от его рук.        Олли, засёкший подозрительное шуршание и сопровождающие его нецензурные слова, тут же заинтересовался. Он осторожно заглянул в комнату, но толком увидеть ничего и не успел, только ранее нервный Йоонас теперь распереживался ещё больше, старательно пряча что-то за спиной.        — Ты чего тут творишь? — с интересом оглядывая разбросанные обрывки бумаги интересуется Олли, приближаясь к всё более и более зажимающемуся парню.        — Ничего, — хрипит Йоонас, панически пытаясь придумать, как именно отвлечь Олли, ведь так глупо разрушать интригу не хотелось уж точно.        Олли в ответ на это только многозначительно фыркает, склоняясь к парню, и заглядывает в его глаза, ловя какое-то противоречивое удовольствие от застывшей в них безысходности. Он прекрасно понимал, что именно от него пытался спрятать Йоонас, да и выведывать это он не собирался, но подобная реакция жутко забавляла его.        — Тогда ладно, — внезапно выдаёт Олли, сопровождая своё высказывание лёгкой улыбкой, и кратко прижимается к чужим губам своими, позволяя Йоонасу полностью успокоиться и прийти в себя.        Вскоре Олли из комнаты выходит, а Йоонас облегчённо выдыхает, осознавая, что его сюрприз не был испорчен. Он намеревается продолжить свои страдания, но фраза, брошенная Олли из другой комнаты, заставляет его и смутиться, и рассмеяться одновременно.       — Не забудь только на место потом всё прибрать!        И Йоонас хоть на что готов поспорить, что выражение лица у него в тот момент было хитрющее-хитрющее. Но при этом такое любимое-любимое, что хотелось бы парой смазанных поцелуев забрать с него всю хитрость и посеять на нём счастливую улыбку и лёгкий румянец.