Не паясничай в моем теле!

На рассвете, когда лучи солнца едва просачивались сквозь плотную зловещую дымку темной энергии, у подножия горы Луаньцзан появились, словно призраки, две белые фигуры. Одна фигура, покачиваясь и кряхтя, тащила на спине другую, жалобно и слабо стонущую как самый настоящий призрак. Длинные белые бороды и такие же волосы фигур развевались на ветру, качающем высокую сухую траву и разносящим ужасный запах гнили. — Что же ты так расклеился, брат? — кряхтел прогрессивный дед, упрямо шагая вверх по крутой тропинке. — Ты же заклинатель. Причем прославленный, хоть и на пенсии. А болеешь как смертный старый перду-… перечник. — Ну зачем ты меня сюда притащил? Я и так при смерти, а ты хочешь, чтобы я от этого мерзкого запаха и злобной энергии прямо тут скончался? — хрипло возмущался консервативный дед, повиснув мешком с картошкой на спине своего брата. — Я хочу умереть в Облачных Глубинах в своей постели, имей уважение к последней воле старшего брата. — Разве я смогу считаться твоим братом, если позволю тебе умереть, даже не попытавшись помочь? — Я никогда тебя не понимал. Ты сумасшедший. Тебя надо было запереть вместе с моим глупым сыном еще двадцать лет назад. — Не болтай, ты же при смерти. Благодаря мне у твоих внуков было хоть какое-то счастье в детстве. Почему вы все такие неблагодарные? Вот и сейчас, я рискую своей жизнью, терзаю свой радикулит, спину рву, чтобы дотащить тебя до человека, который точно тебя вылечит, а ты мне гадости говоришь. Если и она не сможет, то тогда ты точно обречен. — Лучше скинь меня с вершины и закончи мои мучения. — Унывать запрещено в Облачных Глубинах, брат. Надо бороться до последнего! Нам еще правнуков нянчить! — Каких правнуков, дурак? Я перерожусь раньше, чем Сичэнь найдет себе жену. А на другого я уже давно потерял надежду. — Ну, не говори так. Никогда не знаешь, как дело обернется. Я верю в Ванцзи, он мой любимчик, ты же знаешь. У меня нет своих детей, а твоих я, честно признаться, недолюбливал, какие-то они скучные были, прямо как ты в детстве. Я к тебе «братик, братик, давай поиграем!», а ты брови сдвинешь и уткнешься в книгу, мол «я занят, иди играй с шиди!» А внучок Ванцзи в детстве таким сладеньким был, у меня прямо сердце сжималось, так хотелось его затискать за эти пухлые щечки! Прямо в глазах видно было, что он из наших, из прогрессивных! Но только потом вы, правящая партия, его так загнобили, что он стал просто копией тебя и твоих сыновей. Тьфу! А если бы я занимался его воспитанием… — Ой замолчи, не хочу тебя слушать, болтун, уши вянут от твоих глупых речей! — Сейчас уже доберемся, терпи. Так вот, если бы я занимался его воспитанием… Консервативный дед закряхтел, а его прогрессивный брат продолжал свой упрямый подъем.