Маруямэ начала уживаться с жизнью в общаге. По началу было неловко, и девушка постоянно закрывалась у себя в комнате. Коротая время в одиночестве за книгой, она иногда отвлекалась на размышления: что же будет дальше? как все потечёт? есть ли надежда, что все родные останутся в безопасности? Ведь в общество нырнула ещё и эта Лига, а там Эйуми, ее странное поведение и непонятная причуда.
Айзава помогал студентке в тренировках. Занятия проходили два раза в неделю, после уроков и в субботу в десять часов утра. Аямэ начала свыкаться с обществом хмурого учителя, разрешая себя во время отдыха кидать колкие словечки или замечания. Тот в свою очередь не щадил ее за такое, усложняя тренировки. Но все же девушка была рада мужчине. С ним было по-своему спокойно, он не задавал лишних вопросов, не лез в личное пространство, как это делала, например, Ашидо, слушал ее предложения насчёт тренировок причуды и подходил к их занятиям ответственно. А Айзаве было легче дышать с Мару. Редко кто пытался поддерживать шуточный диалог с учителем, перекидываясь хитрыми словечками и колкими фразами. Однако Аямэ не боялась гнева Шоты. Наоборот, она пыталась хоть как-то вывести его на другие эмоции, посмотреть на другую сторону личности, увидеть хотя бы косвенные причины такого внимания. Безусловно девушка не собиралась навязываться или казаться невоспитанной и лезть не в свои дела. Однако было забавно наблюдать за поставленным в тупик учителем и подмечать его незаметные усмешки на ее попытки пошутить.
Также улучшились отношения с классом. Мару все чаще стала участвовать в жизни одноклассников, общаться с ними на разные темы и просто всегда выручать. Ведь друзья же всегда нужны и важны?
С момента получения временной лицензии прошло две недели. Уроки шли в таком же режиме, студенты тренировались, улучшая свои причуды, делали уроки по вечерам, если за одним столом и приятно проводили время с друзьями в общей гостиной. Пусть за такой короткий срок все же и произошло одно происшествие, но это не сильно портило идиллию, царившую в классе 1-А. А то происшествие случилось спонтанно. Хотя судить, спонтанно это было или нет, уж точно не мне. В общем подрались Бакуго с Мидорией. Их за это наказали двумя и тремя днями уборкой комнат и отстранении от занятий и тренировок.
Аямэ все время звонила Сугияме. Каждый вечер. Тетушка всегда смеялась, когда племянница упоминала какую-нибудь смешную ситуацию, сама рассказывала о своей работе, пациентах и операциях. Говорила о Ясу, которая в последнее время больно есть хочет много. Они скучали друг по другу, им не хватило того времени, что они были вместе. Сейчас их разделяет расстояние, и даже видеозвонки не сглаживают печаль. Узнавая, что все в порядке, Мару все равно не могла отделаться от мысли, что такое «все в порядке, все как всегда» имеет в себе что-то такое, что в корне противоречит смыслу сказанного. Долго она отходила, пыталась всячески отвести размышления на другую тему, пыталась забыться в тренировках, уроках, хобби, но ничего не могло полностью ее успокоить.
Субботнее утро не предвещало ничего ужасного или неудачного. Девушка встала, умылась и спустилась на кухню. Там во всю колдовали над завтраком Момо, Очако и Асуи. С заселение в общагу готовкой еды занимались не по одиночке, а все вместе и на всех. Пару людей, так называемых дежурных, вставали на минут двадцать раньше остальных и готовили завтрак. Затем, если обедали они в школе, готовили ужин. Если кто-то не из дежурных хотел помочь, то он мог с радостью присоединиться к процессу. Или же кто-то мог подменить дежурного, если вдруг у него что-то срочное.
— Доброе утро. Кто ещё встал? — Аямэ улыбнулась, заходя на кухню. Ароматный запах витал над кастрюльками и чашками.
— Пока никто. Ты первая, ква, — повернула голову в сторону Мару Асуи.
— Ясненько. Вам помочь?
Завтрак прошел в тишине. Настенные часы показывали 8:30, когда к трапезе присоеденился Киришима. Был выходной, и все хотели отдохнуть, поэтому никто не хотел вставать так рано, чтобы просто поесть. Постепенно, уже ближе к десяти, на кухню стали подтягиваться другие студенты. Они накладывали ароматную яичницу, приготовленную девочками, наливали себе кофе или чай и садились завтракать. А Аямэ убежала тренироваться с Айзавой.
Подбежав к тренировочному полю, она поняла, что опоздала на целых двадцать пять минут. Айзава за такое может и голову свернуть. Коротко вдохнув-выдохнув, Маруямэ огляделась. Яркое солнце освещало и согревало своим теплом газон стадиона. Вокруг овала травы ровным слоем был уложен асфальт. Трибуны в несколько рядов возвышались над полем. Этот стадион был предназначен для тренировок как самостоятельных, так и для групповых. Хотя обычно студенты тренировались по одиночке или в паре с другом, но чтобы с учителем... Конечно, такие случаи бывали за всю историю Юэй, однако Мару была единственная в классе, кто просил помощи у классного руководителя. Она могла с таким же успехом заниматься и в паре, ведь ей надо было оттачивать технику ниндзя. Но почему-то она доверилась опыту про-героя, который, к слову, также иногда использовал техники ближнего боя.
— Чего опаздываем? — угрюмо прозвучало за спиной у девушки. Мару вздрогнула и мигом развернулась.
— Эм, проглядела... То есть не уследила за временем. Простите, — она закусила губу.
— Ладно, пошли уже.
Тренировки прошли также, как и всегда. В основном Айзава и Аямэ молчали. Иногда спорили. Но все было как обычно, все было хорошо. До этого момента.
Сильно утомившись от занятий с учителем, Аямэ буквально ползла в свою комнату. Есть хотелось, однако спать ещё больше. Сумерки уже опускались, приятно залетал ветер в комнату, шелестя тюлью. Не раздеваясь, студентка плюхнулась на заправленную кровать и погрузилась в мир снов. Там было спокойно, ей снилась поляна с цветами разных раскрасок, она лежала на этом ковре растений и глядела в ясное голубое небо. Вдруг над ней склонился мужчина. Пристально посмотрев в глаза Аямэ, он улыбнулся краешком губ, а затем наклонился ещё ниже. Девушка лежала и, замерев, ждала следующих действий. Она узнала в нем Айзаву. Тот медленно склонялся над ней и вглядывался в ясность персиковых глаз. И тут его лицо оказалось слишком близко с лицом Аямэ. Его пальцы стали очерчивать круг на бедре девушки, дыхание сбилось, но это не остановило его.
Шота будто глазами спрашивал разрешения. Смекнув, что к чему, Маруямэ легонько кивнула головой и прикрыла веки. Она уже чувствовала горячее дыхание на губах, предвкушала сладость близости и тем не менее волновалась. Губы Айзавы были в сантиметрах от губ Мару, руки мужчины сжались на ее бедрах, тепло, исходящие от его груди, отдавало жаром, несмотря на палящее солнце. Оставалось всего лишь мгновение и...
Резкий звук рингтона вытолкнул Мару из прекрасных сновидений. Недовольно простонав, она нащупала рукой телефон. Подняв его и посмотрев на номер, девушка раздражённо выдохнула. Незнакомый номер разбудил ее, прервав сон на таком интересном моменте! Недовольно откинув смартфон в сторону, она уткнулась лицом в подушку. Спустя минуту раздался ещё один звонок. Яростно схватив безжалостный телефон, Аямэ вновь посмотрела на номер. На секунду она впала в ступор, увидев тот же номер, что несколькими мгновениями назад. Ответив на звонок, она приложила телефон к уху.
— Ало? — сонным голосом спросила Мару. На том конце у нее спросили:
— Это вы Аямэ Маруямэ? — вопрос заставил девушку заволноваться. Однако она ответила:
— Да, а кто это?
— Офицер полиции, Канта Оохаси. — Вот тут студентка напряглась. Не каждый вечер такое слышишь. — Кем вы являлись для Сугиямы Каору?
— А... — вопрос мужчины окончательно добил девушку. Паника захлестнула ее, однако Мару попыталась взять себя в руки и ответить. — Я ее племянница. А что случилось?
— Вашу тетю нашли мертвой в доме. Выясняется причина. Пока что придерживаемся версии «убийство». — Аямэ замерла. На глаза стали наворачиваться слезы, ноги свело, в горле встал ком, а тревога разрасталась в геометрической прогрессии. — Вы можете приехать и дать показания?
Девушка молчала. Всхлип... Ещё один... Перед глазами возникло смеющееся лицо тети, ее большие зелёные глаза, и аккуратно собранные волосы. Перед глазами заметались воспоминания, все прожитые моменты, всё, связанное с тётушкой. И радостные, и печальные, и тревожные, и волнительные. Но всего этого не стало в один миг. Всего, что могло связать тогдашнюю Хитоми, нынешнюю Аямэ и будущую про-героиню Битрейл с Сугиямой Каору, ее единственной тетей.
Тактичный кашель в трубке заставил девушку вынурнуть из пучины воспоминаний. Приняв во внимание все факты, она призадумалась.
«Просто так уйти с территории общежитий мне не дадут, нужна будет причина. Однако светить этой... новостью я не хочу. Говорить кому-то из учителей или одноклассников не хочется. Я не должна... не должна... а что я должна?». Обдумав все варианты, Аямэ произнесла:
— К сожалению, я не могу прямо сейчас приехать, — ее голос дрожал, слезы все же текли ручьями по щекам. — Могу ли я... Дать ответ попозже? Когда мне будет известно время?
— Хорошо. Свяжитесь с нами по тому же номеру. Приношу свои соболезнования. До свидания, — офицер положил трубку, не успела Аямэ попрощаться.
«Что же теперь делать?», — однако эта мысль затерялась среди других. Все они были разными, начиная от воспоминаний и заканчивая «она же была моим единственным опекуном», но объединяло их одно: тетушка Сугияма умерла. Этот факт заставлял всю душу Аямэ ледянеть, панике пробираться ближе к горлу, готовясь вылиться в неконтролируемый крик души, а пальцам рук и ног неметь. Уткнувшись лицом в подушку и запачкав ее тушью, она закричала что есть силы. Голосовые связки стали болеть, тревога и паника не уходили, а слез стало ещё больше. Дыхание сбилось, грудь вздымалась неравномерно, почти рвано. Все больших усилий понадобилось, чтобы закрыть рот, понимая, что если кто-нибудь услышит и поинтересуется все ли нормально, то ответить девушка ничего не сможет, а если и получится, то ответ выйдет тихим, на грани истерики, и потом уже не отвертеться от вечных вопросов. Благо ее никто не потревожил, а Мару продолжала рыдать, не останавливаясь.
Этот факт не до конца закрепился в голове, он просто создавал чувство паники и истерики, истязал душу и холодил остатки души Хитоми. Правильно подмечено, что остатки. Ведь теперь, когда последняя нить надорвана, когда последнее мгновение упущено, когда больше нет надежды на тепло, душа Хитоми окончательно распалась на много-много острых осколков. И никакой клей, никакой мастер не в силах склеить израненное сердце маленькой Хитоми Аоки. Все, больше не существует никакой Хитоми, та девочка осталась в тревожных воспоминаниях о детстве, в прошлом, там, где когда-то остались и родители. Теперь на ее месте Аямэ. Девушка, что добьется своих целей, осуществит мечты и станет героем. Правда с каждой секундой мысль о славном будущем рушилась, трескалась на глазах у Маруямэ. Огонь надежд, стараний и упорства гас в груди с каждой минутой. Рассудок помутнел, мысли спутались, а разбитая Аямэ так и лежала на кровати, заглушая крики подушкой.
Вскоре послышался деликатный стук в дверь. Оторвав лицо от подушки, Мару спросила:
— Да? — голос сорвался, хотя выглядел уставшим и заспанным. Подозрений появиться не должно. По ту сторону раздался голос Момо:
— Мару, все хорошо? — в ответ полетело быстрое «да, конечно». — Все сели за стол, ужинать. Ты идёшь?
Мару чуть не расплакалась. Она совершенно забыла о том, что сейчас вечер, а значит ей суждено пересечься с одноклассниками. Вяло хлопнув себя по лбу, она произнесла:
— Минуту, я сейчас спущусь.
За дверью послышалось обеспокоенное «хорошо», а затем шаги утихли. Вскочив с кровати, Аямэ метнулась к столу. Но в глазах потемнело, и девушке пришлось ухватиться за кресло, чтобы не грохнуться. Окончательно придя в себя, она взяла из косметички тональник. Замазав следы истерики, девушка причесала волосы. Сделав пять глубоких вдохов, она медленным шагом направилась вниз.
Свет резал глаза, но Мару пыталась вести себя непринужденно. Подойдя к плите, она услышала:
— Я тебе уже наложила, садись, — Ашидо оглядела подругу с ног до головы.
«Черт, я же не переоделась. Спортивный костюм же помятый!», — Аямэ пришлось опять глубоко вздохнуть, потому что она вновь начала чувствовать нарастающую панику. Движения стали скомканными, в виски давила невидимая сила, но, пересилив себя, студентка двинулась в сторону Мины.
Медленно сев на свое место, она посмотрела на еду. Рис с овощами, стакан сока и посередине стола большая миска салата. От вида еды стало тошнить. Прикусив до крови губу, Маруямэ взялась за палочки. Рис то и дело не хотел лезть в рот, падал обратно в тарелку, а палочки так и пытались вылететь из пальцев Аямэ. Затолкав в себя пару рисинок, девушка почувствовала, как спустя время она норовит выйти через тоже место, в которое вошла. Больше терпеть она не могла, паника задушила разум, одержала минутную победу и вновь ушла восвояси.
Но тут пальцы рук окончательно онемели, деревянные палочки полетели из рук Аямэ и с глухим стуком приземлились на стол. Сидящие за этим столом одноклассники посмотрели на девушку. Та стушевалась и опустила глаза. Пробубнила тихое «простите», однако ее перебила Ашидо.
— Эй, Мару, поаккуратнее! — видимо, пару рисинок угодили в подругу. Ошарашенные глаза уставились на Мину.
— Прости!.. — вышло как-то резко. Аямэ перевела взгляд на тарелку не тронутого риса и поднялась с места. Стул заскрипел и спустя мгновение рухнул на пол, издав последний истошный стон. Маруямэ замерла и оцепенела. Опустившись и подняв стул за спинку, девушка извинилась раз сто.
«Как жалко и глупо», — ее руки дрожали, но она взяла миску и стакан и направилась к раковине.
Оставив посуду, в ее голову забралась мысль:
«Надо срочно рассказать об этом Айзаве. Он что-нибудь... придумает. Обязательно». Ленточка на правом запястье отдала теплом, согревающим только Аямэ. Недолго думая она развернулась и уже направлялась к дверям, как вдруг:
— Аямэ, все хорошо? — слегка шершавый голос Тодороки сделал ещё один порез на кровоточущем сердце девушки. Невольно все тело окаменело, выступил пот на лбу. Мару запнулась, когда произнесла:
— Да, конечно. Просто вымоталась на тренировке. — Ложь, но во благо ли она?
— А куда ты собираешься? — подал голос Токоями, сидевший за соседним столом.
«Черт, Токоями!».
— Эм... На пробежку. Ночной воздух положительно на меня влияет. — Аямэ схватила куртку с крючка и буквально бросилась к дверям.
Холодный воздух окутал ее, загребая в свои ледяные объятия. Зажмурившись, Аямэ почувствовала, как по щекам стали скатываться капли слез. Шелест листвы, запах умиротворения и приятная темнота никак не успокаивали нервно и бытсро рвущееся сердце девушки. Ноги стали ватными, однако Мару все же побежала. Побежала, прячась в ночи, убегая от страхов, от волнений и от тоски. Израненное сердце бесчувственно лежало в собственной крови, испуская последние стуки. Момент, и ничего больше не станет, все испарится, будто по щелчку. Не станет больше Аямэ героем, всё, руки опустились. И поднять их больше некому, последний человек, кто мог удерживать девушку, была тетушка. А существует такой человек, который также сможет поддержать Аямэ? Кто сможет приклеить острые осколки больного сердца обратно на места? Безусловно, такой человек есть. И сейчас он сидит и не подозревает, что спустя несколько минут сможет переосмыслить все случившееся и принять правильное решение, повлиявшее в будущем на судьбу юной Аямэ...
Задыхаясь, Мару подбежала к учительскому общежитию. Сердце нервно отстукивало круги раз за разом. Опираясь о колени руками, девушка держалась из последних сил, чтобы не заколотить себя руками, причитая, какая она все же слабая.
Свет уличного фонаря освещал крыльцо здания. Пару ленивых насекомых кружилось под ним, издавая характерные звуки. Ночная тишина начала давить на нервы, дышать стало ещё труднее, грудную клетку сдавливали невидимые тиски, оставляя ещё больший кровавый след на душе. Мысли лихорадочно путались, мешали друг другу, вскакивали и прятались. Голова шла кругом от переизбытка таких чувств как волнение, тревога, усталость, страх, безысходность, боль и вина. Все это смешалось воедино и вызвало тошноту. Так и грохнуться в обморок не далеко. Приподняв руку, девушка уже хотела постучать в дверь, как вдруг раздался голос:
— Юная Аямэ? Что ты здесь делаешь? — Голос Всемогущего спутать невозможно ни с чем.
«Черт, да что же такое? Мне нужен Айзава, нужен Айзава, нужен...», — мысли прервало такое ненужное сейчас чувство: отчаяние.
Повернув голову к бывшему Символу Мира, она не заметила, как по щекам вновь потекли ручьи слез. Всемогущий выглядел растерянным. Он перевел взгляд на руку девушки, протянувшуюся для стука.
«Она что, хотела постучать? Но что ей нужно так поздно? Уже начался комендантский час», — Всемогущий метался глазами в поисках зацепки.
Но тут его взгляд упал на ладони Мару. Точнее на их дрожь. Видимо, Аямэ сама не понимала, что ее руки дрожат, потому что выглядела она почти так же, как и в последнюю встречу с мужчиной. Почти. Однако что-то в ней поменялось. Это ощущалось в скованности движений, в беглому взгляду, часто вздымающийся груди и наконец тремору рук.
Всемогущий повторил свой вопрос, аккуратно шагнув к девушке. Та не ответила. Ей не хватало воздуха, она тонула в собственной беспомощности. Затем что-то кольнуло в груди, и Аямэ приложила руку туда. Глаза стали влажными, участилось сердцебиение. Как вдруг...
...Мару не удерживается на ногах и падает на колени. Всемогущий мигом оказался рядом с ней. Положив руку к ней на спину, он пытается заглянуть в глаза Аямэ. На асфальт текут соленые слезы, девушка задыхается. Тошинори поднимает ее на руки. Невольно он отметил:
«В моей другой форме мне было бы легче».
У Мару все в глазах стало вверх дном. Закружилась голова, стали нечёткими звуки. Почувствовав, что ее взяли на руки, она машинально уцепилась за ткань чужой рубашки. Губы застыли в немом крике, Аямэ согнулась пополам — как это позволяло ее положение, — и прильнула лбом к плечу мужчины. Слезы беспрестанно мочили белоснежную рубашку, стекая по щекам студентки.
Всемогущий второпях приблизился к двери и распахнул ее, внося почти бесчувственную девушку. Полночь, Сущий Мик и Цементос, сидевшие в зале, резко обернулись на звук открывшейся двери. Увидев студентку на руках у Яги, они вскочили со своих мест.
— Что случилось? — послышался голос Немури. В этот же момент Цементос спросил тоже самое.
— У нее паническая атака, помогите мне. — Мужчины подбежали к Всемогущему и забрали из его рук девушку. — Посадите ее на диван.
Мару усадили на диван, и Тошинори присел на корточки перед ней, сложив руки на ее коленях. Заглянув к ней в глаза, он прошептал:
— Все хорошо, Аямэ, все хорошо. Что стряслось? Расскажи мне все, медленно и спокойно. — Полночь подала девушке стакан с водой. Та приняла его, слабо кивнув головой, и осушила.
— Я.. — начала было девушка, но запнулась на полу слове. Она и не знала, с чего начать разговор. Сущий Мик тем временем исчез на лестнице. — Мне позвонили. Я спустилась на ужин. Там тетя, а потом...
Мысли запутались, и из-за этого последовательность действий поменялась в голове у Мару. Руки на коленях не придавали силы или уверенности, а наоборот создавали ощущение опасности. Она замерла. Ее руки медленно поползли к коленям. Закрыв глаза, она всхлипнула. Затем ещё. А потом смахнула руки Тошинори. Тот удивился, но не стал больше давить на девушку.
В этот момент в зал вошёл Айзава. Он был бледен, волосы собраны в низкий хвост, однако сейчас это ему придавало нотку усталости, а не спокойствия. Увидев свою ученицу, он подошёл к ней. Всемогущий отошёл, понимая, что ее классный руководитель, наверное, сделает больше.
Айзава нахмурился и посмотрел в глаза девушке. Смотрел долго, будто пытаясь прочесть истинную причину такого всплеска. Он аккуратно положил руки на ее плечи и спросил:
— Что произошло? Сможешь рассказать? — Аямэ вяло помотала головой. — Хорошо, сделай глубокий вдох-выдох. Давай со мной вместе.
Шота вдохнул и выдохнул вместе с девушкой. Постепенно ее паника ослабляла хватку на горле, и Мару могла уже собраться. Сложив у себя в голове полную картину, она кивнула головой. На лице Айзавы появилась улыбка.
— Мне позвонили, представились офицером полиции, — начала рассказ она. Иногда Аямэ останавливалась, сверяя произнесённое с мыслью в голове. Аккуратно всхлипывала, однако Айзава все же замечал каждый всхлип и сжимал ее плечи в знаке поддержки. Труднее всего Мару далось предложение: «Ваша тетя умерла». Девушка до последнего не хотела произносить это. Но пришлось.
После этих слов Айзава напрягся. Между его бровями залегла угрюмая складка. Мару, увидев это, хихикнула. Силы покидали ее, и она сейчас совершенно не могла контролировать эмоции. Все лилось через край, и никто не отвечал за сортировку мыслей и чувств.
Затем, окончив разговор на том, что побежала к учителям, вдруг совсем улыбнулась. Но улыбка вышла вымученной. Она напоследок хихикнула ещё раз, заметив, как все же красив Айзава с хвостиком, и уткнулась носом в его плечо. Что происходило дальше Мару уже не помнила. Зато все ее тело наутро болело, как от длительных тренировок.
Повертевшись на кровати, она вдруг осознала, что находиться сейчас не в своей комнате. Вскочив и утянув за собой одеяло, глазами начала бегать по комнате. Вдруг раздался знакомый голос:
— Тише-тише, все хорошо, ты у меня, не бойся, — Айзава присел на кровать перед девушкой. Та затаила дыхание. — Ты помнишь, что вчера было?
Напрягая мозги, Аямэ вспомнила все. Звонок, истерику, ужин, бег в ночной тишине, паническую атаку, Всемогущего, учителя Айзаву. Постепенно чувство опустошения заполнило ее, не давая вдохнуть полной грудью. Она обхватила себя руками, понимая, как усугубилась ситуация.
— Что мне делать? — Аямэ взглянула в глаза мужчине. Те были такими темными, но проницательными, что девушке хотелось дотянуться до его руки, обнять его крепко-крепко, уткунться носом в его грудь, вдыхать аромат его парфюма, пока легкие не наполнятся полностью. Мару смутилась подобным мыслям и просто поджала под себя ноги, уткунвшись носом в колени.
— Нужно ехать давать показания.
***
В дверь вломился Сущий Мик. Айзава сидевший за компьютером в темноте, закатил глаза и обернулся на друга. Тот, быстро и громко объяснив что-то про Всемогущего, девушку на его руках и ее состояние, посмотрел в глаза мужчине. Шота поднялся с кресла и направился вниз.
Войдя в гостиную, он увидел сидевшую на диване обладательницу пепельных волос, всполошенных учителей вокруг и Тошинори перед девушкой. Учитель нахмурился и подошёл к дивану. Яги отодвинулся, давая возможность Айзаве успокоить Мару. Тот чуть-чуть наклонился и при обнял ее плечи. Девушка взглянула к нему в глаза. В персиковом море, видимо, царствовал шторм, оттого и радужка глаз потемнела. Наконец он спросил:
— Что произошло? Сможешь рассказать? — Айзава незаметно стал осматривать тело Мару. Никаких ран, ссадин или царапин не было. Это радовало. В ответ на вопрос мужчины девушка помотала головой. — Хорошо, сделай глубокий вдох-выдох. Давай со мной вместе.
Он набрал воздух в лёгкие, внимательно следя за действиями студентки. Та аккуратно повторила за учителем. Айзава вглядывался в глубокий омут персиковых глаз и искал ответы на вопросы. Однако Аямэ уже более менее пришла в себя и начала рассказ.
После прозвучавших слов девушки о смерти тётушки он напрягся и на автомате сместил брови к переносице. Маруямэ хихикнула. Затем опять продолжила неспешный рассказ.
Закончив на словах «дальше меня заметил Всемогущий», Аямэ взглянула на мужчину. Шота сильнее сжал ее плечи в знаке поддержки, однако не хотел навредить ей ещё больше. Тут она снова хихикнула, а потом уже улыбка расцвела на ее лице. Но так таковой улыбкой назвать это было сложно. Вымученный и опустошенный организм совершенно не понимал, какие эмоции куда распределять. Всё лилось одним ручьем, и Мару уже не контролировала этот поток. Затем девушка тихо пробубнила «красивый» и уткнулась носом в плечо учителя.
Тот, обхватив ее двумя руками, поднялся и посмотрел на застывших коллег. Тихо пояснив, что девушка переночует у него, он направился к лестнице. За спиной мужчина услышал:
— А ты сам где спать будешь? — спросила Немури.
— В мешке, если потребуется.
Зайдя в темную обитель, Айзава приблизился к заправленной кровати и аккуратно положил Аямэ на нее. Укрыв одеялом, мужчина закусил щеку изнутри. Ему сложно давались все размышления, касающиеся этой девушки, однако сейчас у него было время, пока он не очнется. Решать надо быстро.
Сев в кресло и развернув его так, чтобы видеть Маруямэ, он положил подбородок на сцепленные пальцы. Всю ночь он не смыкал глаз, думая о том, что ему делать, как себя продолжать вести и какие в итоге у них получились или получатся отношения. Айзава брал во внимание возраст студентки. Он не думал о том, что у них может завязаться что-то серьезное. По крайней мере, сейчас. Мару нужно время, чтобы свыкнуться с потерей, и Шота несомненно будет рядом с ней. Он будет всегда ее поддерживать. Всегда.
***
Наутро девушка проснулась. Резко вскочив с кровати, она вызвала малый испуг у учителя. Он тут же поспешил ее успокоить:
— Тише-тише, все хорошо, ты у меня, не бойся, — мужчина присел на край кровати и посмотрел на обладательницу персиковых глаз. Та, совладав с дыханием, уткнулась в колени. Спустя время она все же спросила:
— Что мне теперь делать? — Айзава нахмурился. В таком случае оставался один вариант. Вспомнив свои ночные анализы в голове, он сказал то, что, по сути, было единственным выходом.
— Ехать давать показания. — Девушка напряглась. Шота тут же добавил. — Не волнуйся, я буду рядом. Тебе всего лишь надо рассказать офицеру то, что посчитаешь нужным, и ответить на все его вопросы.
— Эм... У меня тут, — Аямэ запнулась, не зная, как подобрать слова. Она, конечно, понимала, что в разговоре с полицейским всплывёт не мало несостыковок, будет складываться впечатление, будто она лжет, глядя в глаза офицеру. Мару подняла уставшие глаза на мужчину. Она не могла полностью ему довериться, не могла, ведь если раскроет всю правду, то будет только хуже. Ее могут исключить и привлечь к уголовной ответственности. Ведь поддельные документы, езда через большое расстояние в несовершеннолетнем возрасте и побег от родителей, ищущих ее на протяжении нескольких месяцев — это вам не шутки. — Я не могу.
— Почему? — Шота пристально следил за каждым действием студентки, стараясь вывести ее на честный разговор.
— Тут... — но в этот момент в дверь постучали. Мужчина поднялся и открыл ее. Аямэ не видела учителя, что постучал, ведь она сидела спиной к выходу. И разворачиваться не хотелось. Но мягкий и тревожный голос женщины мигом отчеканил в голове девушки. Несомненно это была Полночь. Мару услышала их с Айзавой диалог.
— Ей нужно выпить чаю. Прошу, дай пройти, — видимо, на руках у Немури был поднос с этим самым чаем, ведь в комнате повеяло чем-то ароматным. В животе у Маруямэ забурлило. Немудрено, ведь она не ела со вчерашнего вечера!
— Давай я сам, — но Шота был перебит.
— Нет, лучше выйди, я хочу поговорить с ней. — Похоже, Каяма четко и уверено стояла на своей позиции, потому что классный руководитель Аямэ сдался и, вздохнув, пропустил коллегу. Затем дверь закрылась, и послышался уже мягкий голосок женщины. — Привет, Аямэ, выпьешь чая?
Студентка развернулась и действительно увидела маленький поднос на руках у учительницы. Коротко кивнув, девушка закусила губу. В голове все ещё держался незаконченный разговор с Айзавой. Ведь ему придется сказать, раз уже начала.
Полночь подала ей кружку, из которой пахло свежим, сладковатым фруктовым вкусом. Благодарно кивнув, Мару приняла напиток. Немури села напротив нее и сразу начала:
— Послушай, в первую очередь я хочу принести свои соболезнования. Это очень больно — терять кого-то, кто был тебе настолько родным. — Она замолчала, обдумывая слова. — Мне очень жаль, что такое произошло в такой неопределенный момент в наших жизнях. Всех нас ожидает что-то плохое, что-то пугающее. И, несомненно, будут жертвы. На пути нашего становления мы всегда лишаемся того, кого бережем в первую очередь. Да, кому-то больше везёт, и он не теряет родных, по крайней мере, очень близких. Однако всегда за что-то приходится платить. Невозможно получить все, не отдав ничего. У каждого свои принципы, цели и задачи. Но это не меняет главного. Надо лишь научиться отпускать. Поверь, если ты не отпустишь это и будешь терзать себя всю оставшуюся жизнь, то тебе будет крайне сложно выжить в этом мире.
Полночь снова замолчала, а Аямэ начала думать над ее словами. Потом что-то в голове и мыслях переменилось, и она спросила:
— Но все же есть люди, которые не теряют родных или близких, при этом добиваясь намеченных целей. — Это не было вопросом, скорее констатацией факта.
— Да... Есть, однако, если они не теряют людей, они теряют себя. Человек постоянно разбирается в себе, ищет ответы на волнующие вопросы, пытается ступить на ступень выше. Если постоянно защищать родных себе людей, можно и с ума сойти. Человек может утерять главную черту своего характера, потерять личность. Я не говорю, что не нужно защищать родных себе людей. Говорю, что обеспечить безопасность всем ты просто не в силах. Даже Всемогущий не может...
Упоминание бывшего Символа Мира заставило девушку вздрогнуть. И все же Немури была права. Ни одному человеку не под силу защитить всех людей, даже родных себе. Если постоянно зацикливаться на этом, то и впрямь можно сойти с ума. Подытожив, Аямэ произнесла:
— Спасибо вам, я постараюсь научиться отпускать. Но на это уйдет время. — Она отпила ещё чая.
— Не переживай, если надо, я могу помочь.
— Спасибо ещё раз, — Немури забрала выпитый чай и, попрощавшись, вышла из комнаты Айзавы. Тот все время стоял за дверью, однако разговора не слышал. Зайдя обратно, он увидел, что Аямэ уже встаёт.
— Ты куда? — спросил он и прислонился плечом к косяку. Мару перевела взгляд на мужчину и мигом ответила:
— Мне нужно к себе. — Только сейчас она увидела, что одета в широкую футболку и шорты. Паника вновь окутала ее липкими руками, и Аямэ вопросительно посмотрела на учителя. Тот, увидев, что хотела спросить девушка, пояснил:
— Это Немури тебя переодела в свою домашнюю одежду. Не забудь поблагодарить. — Шота посмотрел на стул, где были аккуратно сложены вещи студентки. Маруямэ проследила за его взглядом и облегчённо выдохнула. Мужчине не нужно было лишних слов, он сам вышел и закрыл за собой дверь. Девушка улыбнулась, понимая, какой все же тактичный Айзава.
Быстро взяв свой спортивный костюм и одев его, она подошла к двери. На ее руках также аккуратно были вещи Полночи. Произошедшее за последние часы сильно тревожило девушку, однако Мару старалась выглядеть как можно свежей. Выйдя из комнаты, она увидела учителя. Тот прислонился к стене и не отрываясь смотрел себе под ноги. Обратив внимание на студентку, Айзава кивнул в сторону лестницы и направился вниз. Мару, найдя Полночь, приблизилась и отдала ей вещи.
— Спасибо вам. — Женщина лишь коротко кивнула головой.
— Да ладно, это малое, что я могу для тебя сделать.
Выйдя из общежития учителей, Аямэ невольно повела плечами и вспомнила, как прямо тут, под фонарем, ее подхватил Всемогущий и занес во внутрь. Шота, все это время молчавший, тихо произнес:
— Я провожу тебя к общежитию, только зайдешь сама. Тебе сейчас огласка не нужна, верно? — он вопросительно посмотрел на студентку. Та неуверенно кивнула головой. — Скажешь, что забегалась вчера, села под дерево и заснула.
— Так просто? — с сомнением спросила Аямэ.
— А как ещё? Тебе не нужно, чтобы звучала правда, значит только обманом можешь скрыть ее на время.
Девушка промолчала. С одной стороны Айзава был прав. Ложь, но, опять же, во благо ли она? С другой стороны снова врать одноклассникам не хотелось.
Дойдя до здания, Шота оставил девушку одну и удалился в сторону академии. Немного постояв и обдумав весь разговор с одноклассниками, Мару решилась все же зайти. Потянув на себя дверь, студентка тихо протиснулась во внутрь. В гостиной и на кухне никого не было. Только сейчас она посмотрела на часы. Те показывали 7:02.
«Никто не готовил завтрак, значит дежурные ещё не проснулись», — оставив обувь на пороге, Аямэ не спеша пошла к лестнице. Вдруг надменный голос с вызовом прозвучал за ее спиной:
— Ты где была, а? — несомненно, это был Бакуго. Вздрогнув и чуть не закричав, девушка обернулась. И в правду, в углу у окна стоял Кацуки. Его руки, скрещенные на груди, его горящие глаза и его настороженная поза явно не сулили ничего хорошего. Из головы вмиг вылетел заученный минутами ранее разговор, не открывающий правды. Руки задрожали, голос дрогнул, когда Аямэ попыталась что-то сказать.
— Я, эм, заснула и забегалась... То есть забегалась и уснула!.. — Чуть не хлопнув себя по лбу, Мару отрешённо подумала:
«А что он тут делает так рано?». Тут вспомнился график дежурств, и девушка тут же все поняла:
«Черт, он ведь дежурит сегодня! И, видимо, он встал пораньше, чтобы потренироваться!».
— Врешь. — Он оскалился. — Не люблю, когда мне лгут.
— А с какой стати я должна перед тобой отчитываться? — резко сорвалось с ее губ. Тут же поняв, какую глупость совершила, Аямэ закусила губу. Бакуго двинулся к ней.
— Я видел тебя с учителем Айзавой.
— И что? Вдруг эти дела тебя и вовсе не касаются? — позволив себе маленькую дерзость, Мару приняла более уверенную позу. Неуверенность начала пропадать. Кацуки остановился.
— Ты!.. — но его поток ругательств был прерван голосом:
— Бакуго, Аямэ, что тут происходит? — в гостиной показался сонный Изуку.
— Свали нахер, Деку! — парень, видимо, уже кипел. Мидория замер, глядя на девушку. Та с лукавой улыбкой на лице смотрела на Кацуки.
— Я пойду, — Мару буквально побежала к лестнице, когда кто-то яростно схватил ее за капюшон костюма. Откинутая назад девушка чуть не вскрикнула. — Ты чё творишь, идиот? Чего ты такой заведенный с утра?
— Не твое дело, бабка! —
«Бабка!? Ахаха, видимо, это мое новое прозвище».
— Аэ, Каччан! Отпусти Мару!.. — но Изуку был грубо перебит.
— Не лезь, Дерьмо-Деку! — тут на крики буйного парня прибежали пару одноклассников.
— Эй, Баку, бро, остынь, — тут же подбежал к другу Киришима. Ловко изогнувшись, Аямэ смогла освободиться. Не в силах больше терпеть нарастающую тревогу и панику, она кинулась в свою комнату.
