Jus primae noctis (Право первой ночи)

Трапезы в Уизли-мэнор всегда проходили с размахом. Молли любила накрыть обильный стол, предпочитая пищу простую и сытную, Артур был приветлив и любопытен — неудивительно, что к обеду в их доме обязательно оказывалась пара-тройка соседей, уверенных в гостеприимстве и радушии хозяев. Сегодня всё было иначе. Соседей сегодня не было. Ни одного. Артур удивлённо оглядел двор, но, кроме шестерых угрюмых воинов и собственной челяди, никого не увидел. Он не мог знать — Северус дежурил в овраге и разворачивал всех гостей с полдороги, уверенный, что оказывает ему услугу. Молли металась по кухне. Растерянная, сбитая с толку, она отдавала приказы, сгорая от острого желания отказать незваным гостям от дома. Выставить вон. И плевать ей было на все приличия. «Они уедут, они скоро уедут, — уговаривала она себя. — Завтра их тут не будет». Поттер вошёл в сводчатый зал, приостановился в дверях, оглядывая суетящихся служанок и длинный выскобленный стол, уже заставленный наполненными блюдами и кубками. В камине жарко полыхал огонь, и поварёнок аккуратно поворачивал вертел с насаженной на него исходящей соком бараньей ногой. Аромат жира и душистых трав одуряющим облаком плыл под сводами зала. Кивнув на приглашающий жест Артура Уизли, Поттер направился к центру стола. Его воины молчаливыми тенями шли за ним след в след. Поттер уселся посередине, и его люди расположились справа от него, все шестеро. Уизли разинул рот — солдатам было место на кухне, — но почему-то не стал возражать, прошёл к столу и сел с Поттером рядом, слева от него. Молли вышла из кухни и застыла, не в силах поверить, что видит на почётных местах простых воинов. Она упёрла руку в бок и уверенно двинулась к нарушителю порядка, встретилась с Поттером взглядом — тот смотрел в упор равнодушно, не мигая, — чуть замедлила шаг, всё ещё решительная и возмущённая. Неожиданно Поттер резко поднял бровь, скользнул глазами по её телу и ухмыльнулся. Молли, не понимая, невольно оправила подол. Поттер таращился на характерные потёки на её платье — переодеться она не успела, решив сделать это перед ужином. Он снова уставился ей в глаза, и она вдруг отвернулась, не в силах выносить этот взгляд, и удалилась в боковую дверь, изо всех сил стараясь идти спокойно. * * * Ужин проходил вполне мирно. Слуги знали своё дело: принимать гостей им приходилось ежедневно. Поттер спокойно орудовал кинжалом, отрезая полоски мяса, невпопад кивал на вопросы Артура и изредка лениво поднимал веки, осматривая сидящих за столом. Его люди поглощали пищу жадно, торопливо, словно опасались, что еда вдруг исчезнет. Молли в чистом платье восседала рядом с обоими своими детьми. Напряжение не оставляло её, особенно когда внимание и сына, и дочери к высокому гостю становилось слишком очевидным. Рон смотрел на Поттера не отрываясь; Джинни, его сестра, трепетала ресницами и комкала салфетку. Бессовестная девчонка вытащила из сундука своё лучшее одеяние, и сейчас в шитом шёлком платье с низким, почти на грани приличия, лифом и широкой складчатой юбкой, с затейливо убранными волосами, была чудо как хороша. Молли едва не лопалась от злости. Поттер пережёвывал баранину крепкими крупными зубами и не глядел в их сторону. Артур прокашлялся. — Вы давно путешествуете? — спросил он своего соседа. Поттер неторопливо отложил мясо, вытер руку салфеткой и только потом обернулся к Уизли. Он ничего не ответил ему, просто смотрел, и под этим взглядом Артур невольно поёжился. Молли же, наблюдавшей эту сцену, сделалось невыносимо тошно. Артур поторопился пояснить: — Ваши сумки пусты, а воины голодны. Ваши одежды в пыли. Я и подумал… — К чему вопросы, если и так очевиден ответ? — голос Поттера звучал равнодушно, но безупречно вежливо. — Однако простите мою неучтивость. Давно пора представить моих спутников. — Он поднял руку и приобнял за плечи сидевшего справа худощавого, необыкновенно красивого мужчину, чьи синие глаза и блестящие черные кудри оттеняли аристократическую бледность его полупрозрачной кожи. — Это Блэк. Блэк поднял к безупречной формы губам тяжёлый кубок. Взглянуть на хозяев он не пожелал. — Он не всегда приветлив, но согласитесь — когда за плечами столько чистокровных предков, как у него, нет необходимости улыбаться и кланяться… Уолден Макнейр — моя секира. — Русоволосый, могучего телосложения воин окинул семейство Уизли подозрительным взглядом. — Бартемиус Крауч, мой нотариус. Хоть ты улыбнись, Барти, не пугай хозяев, — обратился Джеймс к элегантному молодому человеку с безупречной короткой стрижкой. — Рядом с ним — Петтигрю. Мои глаза и уши. Уши Петтигрю тут же заполыхали от удовольствия. — Ремус Люпин — мои клыки. — Атлетического вида блондин вежливо склонил голову и уткнулся в тарелку. — Родольфус Лестрейндж, моё веселье. Все чистокровные — дальше некуда. — А кто мистер Блэк? — с придыханием поинтересовался Рон. — Сириус — моё сердце, — уронил Поттер. Артур же, ободрённый, что гость ответил ему, продолжал: — Каковы новости в окружении короля Утера? — Почему вы решили, что я еду от двора? — Ну вы же представились моей жене и сыну рыцарем короля. Поттер отвернулся и отхлебнул из чеканного кубка. Артур не дождался ответа и спросил снова: — Далеко ли лежит ваш путь? — Как любезно, мистер Уизли, было предложить мне гостеприимство в вашем доме. Тем более что в этом доме чтут традиции. Поверьте мне, такое не везде встретишь, — Поттер вновь надолго замолчал, подвинул к себе блюдо с фруктами, выбрал сочную мягкую грушу. — Мой путь окончен. — Как это? — не сдержавшись, выпалил Рон, и практически одновременно с его возгласом воины Поттера, как один, побросали куски и кубки, вскочили и встали за плечами своего предводителя. — Я держал путь именно сюда, — Поттер поднёс грушу к губам, слегка коснулся золотистой кожицы, затем гибко приподнялся и протянул спелый плод внезапно вспыхнувшей Джинни. — Леди, вы прекрасны. Я в восхищении. Молли не успела перехватить руку дочери — нахалка резво вскочила и приняла подарок. Затем скромно уселась на место, поднесла грушу к губкам, не забыв стрельнуть глазками на дарителя. Поттер усмехнулся, удерживая зрительный контакт, затем повернулся к оторопело замершему Артуру Уизли. — Сэр Артур, вы были правы. Я действительно еду от короля. Я и мои люди верно служили ему много лет, и он в награду за исполненный долг наградил меня по-королевски, — Поттер перевёл глаза на Молли Уизли. — Мне причитается прекрасная невеста и замок со всеми угодьями. Шестой из воинов поймал взгляд Джинни и нагло ухмыльнулся ей... Девушка не знала, куда девать глаза. Она тихонько опустила руку со злополучной грушей под стол — только что она публично приняла знак внимания от человека, у которого есть невеста. Джинни возблагодарила небеса, что за столом не было соседей. Рон всё равно ничего не понял, а родители будут молчать, когда Поттер уедет. — И кто же эта девушка и что это за угодья? — простодушно поинтересовался Артур. — В наших краях из достойных невест… — Артур наморщил лоб. — Лорд Поттер, вы — волшебник? Я не ошибаюсь? — Не ошибаетесь. Прошу, зовите меня лорд Джеймс. — Так что это за девушка? Молли, ты не припомнишь, кто из магических семейств живёт по соседству? — обратился Уизли к внезапно побледневшей супруге. — Есть Эванс, но она… хм… — Хрупкая, зеленоглазая, бронзовые волосы? — тут же уточнил Поттер. — Что с ней не так? — Она — волшебница первого поколения. — Магглорожденная, — задумчиво протянул Поттер. — Нет. — Нет? — Нет. Моя невеста — не она. Поттер поднялся, вышел из-за стола, приблизился к полыхающей от унижения Джинни и галантно склонился перед ней: — Леди, вы окажете мне честь обручиться со мной? Окинув взглядом внезапно замерших Уизли, лорд Джеймс обратился к Артуру: — Мистер Уизли, прошу у вас руки вашей дочери. * * * Молли молчала. За все долгие годы брака с Артуром Уизли у неё было на всё своё мнение, которое она не стеснялась высказывать и ему, и соседям, и родственникам. Она понимала: дочерей испокон веков выдавали замуж по расчёту, не спрашивая их согласия, но такой участи для единственной дочери не хотела. Не будь той кошмарной сцены в купальне, не будь своеволия Поттера за их семейным столом, Молли сочла бы такую партию очень удачной, — даже если рыцарь не имел земель и замка, он оставался приближённым ко двору, а ей предстояло пристроить на тёплые места шестерых сыновей. Связи в столице оказались бы очень кстати. Но сейчас миссис Уизли просто не могла возразить — после того, что было — и надеялась, что Артур не примет слова Поттера всерьёз. Словно сквозь сон услышала она голос мужа: — Лорд Джеймс, я не против, но что скажет моя дочь? И звонкий голосок Джинни: — Благодарю вас, лорд Поттер, я согласна. Магия вспыхнула, озарив весь зал, и на пальце Джинни засиял хорошенький перстень. Она восхищенно погладила сияющий камень и прижала к губам. * * * Не иначе, они попали под заклятие отвода глаз. Как так? Отдать дочь незнакомому человеку, не зная ни его семьи, ни привязанностей, ни доходов? Позже, вспоминая этот безумный день, Уизли с горечью понимали, как были безответственны и торопливы. Поттер приобнял Джинни, изящно склонился и коснулся её губ, затем поднял кубок: «За мою прекрасную невесту!» — и вдруг ухмыльнулся так зловеще, что у присутствующих застыли улыбки. — Я устал, — вдруг проговорил он. — Был длинный день. Принесите в мою комнату вина. Молли поднялась и выбралась из-за стола, прихватив свечку. Поттер последовал за ней. Они практически уже покинули зал, когда были остановлены вопросом Артура: — Так что за поместье и замок вам пожалованы, лорд Джеймс? — Уизли-касл. Этот самый замок. В звенящей тишине Поттер повернулся, расстёгивая камзол, вынул свиток, запечатанный королевской печатью, и протянул Артуру. — Ваш замок пожалован мне. * * * Джеймс никогда и никому не рассказывал, как начинал свою службу. Все его воины, хотя и в разное время, являлись учениками великого мага лорда Игнотуса Певерелла, с которым он находился в дальнем родстве. Джеймс рано покинул учителя: отец выбил ему местечко при дворе, считая, что завести полезные связи проще всего именно таким способом. Поттеру исполнилось двадцать лет, пора делать карьеру, и он послушно распрощался с наставниками и студентами, не зная, что довольно скоро судьба вновь сведёт их — на этот раз навсегда. Обязанности его в дворцовой гвардии были однообразными, но не сложными: муштра, караульная служба, охрана короля. Куда труднее оказалось скрывать магическую силу, всё время оставаясь начеку. Поттеру временами казалось, что старший брат короля, хитроумный как дьявол Амвросий Аврелиан, видит его насквозь. Впрочем, тот никак не выказывал своих догадок, и Поттер со временем успокоился, хотя по-прежнему вёл себя очень осторожно. Но однажды Амвросий собрался и покинул двор. На следующее же утро Поттера вызвал король. Странно. До тех пор из массы прочих рыцарей Поттера никак не выделяли. Джеймса позабавила и насторожила резкая перемена в короле, человеке умном, жёстком и дальновидном. Теперь он оказался с ним наедине, не в тронном зале, а в личных покоях, примыкающих к спальне. Король лично открыл ему, затворил дверь и запер на засов, затем кивнул на его поклон, уселся и задумчиво принялся разглядывать. Джеймс стоял перед королём молча, потупив глаза, как и предписано этикетом, дожидаясь, пока тот начнёт беседу сам. Текли минуты. — Поттер… — несмотря на раннее утро, голос Утера был усталым. — Вы любили когда-нибудь? Джеймс удивлённо распахнул глаза, но тут же взял себя в руки. — Милорд, — поклон. — Я люблю родителей, Британию и своего короля. Ему показалось, или губы Утера исказила усмешка? — Не о том речь, Поттер. Я о делах сердечных. Джеймс снова поклонился: — Мой отец дал мне время послужить вам, милорд. Когда-нибудь я буду призван принять на себя наш род, хозяйственные заботы и выполнить долг, жениться по его выбору, обзавестись наследником. — Только не говори мне, что ты до сих пор девственник! — Нет, милорд. И я… могу понять, когда речь идёт о любви. «Вот только без подробностей!» — взмолился он, глядя королю прямо в глаза. — Брат отзывался о тебе как о человеке неболтливом, умеющем хранить секреты, — нехотя процедил Утер, и Поттер удивлённо вскинул брови: за всё время он не говорил с Амвросием ни разу! — Благодарю, милорд. — Есть одно дело, конфиденциальное, — король говорил словно нехотя. — Мне потребуется человек верный и очень молчаливый. Вот оно! Вот его шанс. — Такой человек перед вами, — Поттер легко, но не слишком поспешно опустился перед королём на колени. — Буду рад служить, милорд. — Я объявляю войну герцогу Корнуолла. Вы, Поттер, будете моим гонцом к лорду Горлуа. Мою грамоту отдадите ему лично; ответа не ждите. В пути о вашей миссии ни с кем не разговаривайте. Возвращайтесь как можно быстрее. Как скоро берётесь обернуться? Джеймс вперил взгляд в королевские очи: «Он знает, что я маг, или нет? Что ответить, когда одно неловкое слово наверняка будет стоить головы?» — Милорд, — наконец решился Поттер, — просто скажите, как скоро я должен вернуться, и я сделаю это для вас. Король нервно дёрнул щекой. — Если я скажу, что хотел бы, чтоб вы управились за три дня? Поттер прикинул: двести шестьдесят миль* (более 400 км) в один конец с учётом объездных дорог. Дело секретное, так что пользоваться подставными лошадьми нельзя. Для обычного гонца — нереально. — Я выполню вашу волю, милорд, — Поттер видел, как широко распахнулись глаза напротив, и смиренно склонился. — Да будет так, — услышал он и выдохнул. * * * На Корнуолл опустился ночной туман. Поттер и Утер осторожно пробирались скалистым берегом под стеной старинного замка, высеченного в скале и казавшегося неприступным. Поттер диву давался, что король, властный, жёсткий и молчаливый, ведёт себя как охваченный страстью мальчишка. Воспылав любовью к супруге герцога Корнуолла, прекрасной Игрейне, он не смог справиться с чувствами и открылся ей. Та пожаловалась мужу, который немедленно покинул двор, не испросив на отъезд формального позволения, и увёз жену. Поттер не сомневался, что брат короля, мудрый Амвросий, отговаривал Утера, как только мог. Теперь некому сдержать влюблённого венценосца, и вот он, Поттер, вовлечён в такие события, от которых следовало бы держаться подальше. Война объявлена по надуманному предлогу. Герцог Корнуолла командует своей армией из-за стен крепости Димилиок, но Поттер использовал магию и вызнал, что его жена — здесь, в твердыне Тинтагель. Покуда два войска бьются, Утер стремится к своей мечте. В любом случае Поттеру не поздоровится. Пошёл дождь. Поттер спешился, взял королевского коня за повод и осторожно повёл меж острых камней. — Поттер, — король шептал, боясь быть услышанным стражей, — если ты успел за три дня до Корнуолла и обратно, какого дьявола мы три часа крадёмся вокруг замка? — Если милорд желает… — Я давно уже желаю оказаться в её постели, а ты держишь меня под дождём! Но Поттер уже ухватил его стремя, помогая спешиться. Привязав лошадей, он указал королю на неприметную лесенку, высеченную прямо в скале и серпантином уходящую вверх по стене. — Я что, по-твоему, обезьяна? — Зато здесь нет стражи, милорд, наверху тоже не будет, и вы попадёте прямо в спальню леди Игрейны. — Так это потайная лестница? — Да, милорд. Её высекали всю последнюю неделю, чтобы миледи могла в случае чего спастись от вас бегством. Вчера герцог распорядился зарезать всех работавших здесь каменотёсов и спустить в реку, после чего лично сбросил со стены на скалы тех троих, что казнили рабочих. Таким образом, об этой лестнице знают только лорд и леди. — И Джеймс Поттер. — Да, милорд. Они поднялись почти под самые облака, где смогли передохнуть на небольшой площадке перед дверью. — Милорд, — остановил его Поттер, — прошу меня простить. — Извини, приятель, мне несколько не до тебя. — Миледи не ждёт вас, верно? Король послал ему яростный взгляд. — Нет. — Как вы можете быть уверены, что она не позовёт на помощь? Король молчал. Видно, такой вариант попросту не приходил ему на ум. — Я мог бы предложить войти к леди под личиной её супруга. По крайней мере, шуметь она не станет. — Давай своё зелье, Поттер. И, клянусь всеми силами, я дорого бы отдал, чтобы герцог Горлуа свернул наконец свою шею. — Это приказ, милорд? Король замер, затем выхватил у Джеймса флакон и опрокинул в рот. Тот поддерживал короля под локоть, покуда тот кривился и корчился, но вот наконец он распрямился и незнакомым басом выдохнул прямо в лицо: — Ждите здесь, легат. Последнее, что успел сделать Поттер, — кинуть в спину королю высушивающее заклинание. Тяжёлая дверь отворилась от тихого «Алохомора», раздалось удивлённое восклицание и сразу же — торопливый женский голос. Оставалось только ждать.