Jus primae noctis (Право первой ночи)

Поттер помнил, как подгибались ноги, когда он выходил из покоев короля Утера. Он был жив, он был относительно свободен, и ещё оставалась надежда, что им всем всё-таки удастся покинуть город. Все пятеро ждали у него в комнате. Когда он шагнул через порог, они поднялись, отчего комната сразу стала крошечной и тесной, и обняли его. Слова были лишними. — Король принял нашу отставку, но просит задержаться с отъездом. Мы ему нужны, — выговорил Джеймс. Устремлённые на него взгляды посветлели, Питер даже всхлипнул. — Сегодня мне повезло, но я не уверен, что поступил правильно. — Что? Что? — послышалось нетерпеливое. — Не нужно было ждать вас или искать. Я должен был уехать, как планировал, один. Все удручённо замолкли. — Завтра мне может и не повезти, — пояснил Поттер. — Поэтому больше раздумывать я не стану. * * * Тем же утром Поттер и его рыцари присутствовали на утреннем приёме. Утера принесли в тронный зал на носилках — тех самых, на которых его везли на битву пятнадцать лет назад, — но на трон он смог сесть сам. Король был несколько бодрее, чем ночью, и Поттер подозревал, что он принял тонизирующее зелье или что-то подобное. В зале собралось человек двадцать вооружённых людей. Король говорил тихо, но отчётливо. Первым ввели парня, покушавшегося на его жизнь, связанного, с кляпом во рту. Утер долго молчал, сверля его взглядом, затем подал знак секретарю, чтобы тот зачитал обвинение. — Кража королевской собственности, — провозгласил секретарь. Поттер удовлетворённо кивнул. Негодующего, отчаянно мычащего парня увели. Потом были гонцы от главаря пиктов, от короля скоттов — Утер шевельнул кистью, грамоты принял секретарь и спрятал в мешок с прочими бумагами, не разворачивая и не зачитывая вслух. А затем в зал втащили ведьму. Женщина была молода и очень красива. Её запястья, скованные железом, удерживали двое сильных мужчин. Статная, пышногрудая, с копной вьющихся чёрных, как смоль, блестящих волос; платье, из дорогой ткани и прекрасно пошитое, измято и местами порвано. Сквозь прореху в подоле мелькали голые колени, ворот разорван почти до пупа, открывая соблазнительную ложбинку и мягкие полушария грудей. Точёные скулы, прямой изящный нос, гордая шея. От неё невозможно было отвести взгляд. Ведьма выглядела совершенно безумной. Огромные глаза горели под яростно сдвинутыми бровями, пухлые алые губы презрительно кривились. Она отказывалась идти — её втащили и бросили перед троном. Она немедленно поднялась, несмотря на тяжёлую цепь, обвивавшую тонкую талию, и оглушительно расхохоталась. Тут только все будто опомнились, смущённо шевельнулись, а Лестрейндж еле слышно застонал. Но она как-то услышала, резко заозиралась и нашла его глазами. Её лицо озарила неописуемая ухмылка, торжествующая, победная, и зал сотрясся от её ликующего крика: — РУДИ! Поттер отшатнулся и уставился на Лестрейнджа. Сомнений быть не могло — тот тоже узнал её. — Негодяи! — заорала женщина. — Сейчас вы узнаете, как трогать магов! Руди! Сириус! Вы волшебники, так не стойте столбом! Помогите мне! В зале повисла невыносимая, звенящая тишина. Текли секунды. Поттер понял, что все его мечты и планы рухнули в одну секунду. — Ты знаешь их? Они волшебники? Голос короля эхом пронёсся под сводами зала. Женщина обернулась и оскалилась: — Конечно, я знаю их! Один из них мой брат, второй — муж! Мы волшебники, черт бы тебя побрал, мерзкий, полудохлый старикашка! — Твоё имя, солдат, — потребовал Утер. — Родольфус Лестрейндж, сир, — немедленно отозвался тот, и Поттер внутренне застонал. — Лестрейндж, — король грозно уставился Родольфусу в глаза, — ты знаешь эту женщину? Руди страшно побледнел и выговорил: — Белла. Беллатриса Лестрейндж. Последнее, о чем Поттер ещё успел подумать, — все его люди связаны с ним клятвой и просто не смогут применить магию в присутствии магглов. В толпе вооружённых людей им не уйти, не спрятаться. Они обречены. — Взять их, — коротко приказал Утер. — Силенцио! — взревел Поттер, выхватывая палочку и лишая голоса всех — людей и волшебников. В глазах зарябило от множества клинков и копий, нацеленных в глаза ему и его людям. Понимая, что выбора нет, он указал палочкой в сторону, уводя взгляды от себя, и они послушно повернулись, куда указано. — Не спите! Действуйте! — Он надеялся, что его люди поймут. — Авада Кедавра, — почти прошептал он, выпуская зелёный луч в грудь тому, кто был Утером Пендрагоном. Зал беззвучно ахнул. А дальше… Когда король покатился с трона, люди Поттера уже попрятались — кто за колонну, кто под скамью, двое притаились в углу за спинами воинов-магглов. На виду остались только Поттер и Блэк. Вокруг творилось невообразимое: перепуганные люди разевали рты в беззвучном крике и неслись к дверям, которые вдруг с шумом захлопнулись перед их искажёнными страхом лицами. Поттер оглянулся: Белла, стоя посреди зала, беззвучно хохотала — её он лишил голоса тоже. Двое охранников уже лежали у её ног: она задушила их собственными цепями. Но всё равно их много. Как много людей! Как много у них копий. Через несколько секунд они придут в себя, и тогда шестерых магов ничто уже не спасёт. Но хватит ли у него сил? — Ступефай! — воскликнул он, поведя палочкой и попытавшись охватить как можно больше народу. Часть действительно повалилась на месте; человек десять оставались на ногах. Силы кончались. — Белла, — прохрипел он. Рядом зазвенела сталь: это Блэк выхватил меч и прикрывал ему спину. По залу прокатилась волна магии, и в воздух взметнулось несколько подобранных с полу мечей. Сверкающими молниями устремлялись они к солдатам короля, с противным хлюпаньем вонзались в плоть, с резким скрежетом рассекали доспехи. Один за другим падали под их ударами безмолвные тела. Несколько солдат, остававшиеся ещё в состоянии сражаться, были обескуражены новым противником, невидимым и неслышным. Пожирая глазами снующие по залу мечи, они уже не обращали внимания на магов. Поттер принялся пробираться к дверям. Из-под каменной скамьи выбрался Питер, из-за колонны шагнул Крауч. Лестрейндж застыл в углу, а Макнейр спокойно и методично отгонял мечом всякого, кто приближался к ним слишком близко. Минуту спустя в центре зала осталась одна Белла. Люди, сражённые цепенящим заклятием, устилали каменные плиты вперемешку с погибшими. — Надо уходить, — устало заявил Поттер. — Наложите на всех выживших Обливиэйт. Я один уже не справлюсь. Подойдите ко мне, я сниму с вас чары. Рыцари приблизились к нему, и Поттер снял заклятие подчинения с каждого по очереди. Силы оставили его, и он опустился прямо на пол. Без волшебных палочек получалось не очень, однако все, как могли, начали колдовать. Обессиленный Поттер отдал свою палочку Блэку. Тот лихо накладывал Обливиэйт на выживших и тут же погружал в сон одного солдата за другим. — Чего ты с ними возишься? — закричала Белла, которой зачем-то вернули голос. — Они нас не щадили! Не трать на них силы и время, Сириус! Блэк обернулся к Поттеру. Она была права: сил не хватит. Времени нет. — Усыпи их, — сдался Джеймс. — И уходим. Ступефай сам развеется через день. Выйдя из зала, Блэк ловко послал Ступефай в охрану и спокойно запечатал двери. Пока ещё разберутся, что к чему, а время дорого. Белла вновь рассмеялась, Поттер бросил в неё беспалочковое Силенцио, которое она шутя отбила. — Ты потратил столько сил на магглов. Не вздумай тягаться со мной, — презрительно сказала она. — Руди, Сириус, либо заткните её, либо я её зааважу, — спокойно бросил им Поттер. — Посмотрим, как она отобьет его. — Авадь её сразу, — не задумываясь, выдал Блэк. Лестрейндж подошёл к жене и что-то тихо ей сказал. — Дай клятву, Руди, и я готова к Силенцио, — категорично заявила она. — Клянусь, — тихо ответил он. — Джеймс, заклинание. В этот раз сработало как надо. Безмолвная Белла нравилась им куда больше. Они спокойно прошли через весь дворец, смогли захватить свои давно собранные сумки, вывели лошадей и покинули Лондон. Два стражника у ворот вспомнят их, но это такие мелочи. * * * Ранним утром собаки в Коукворте принялись выть. Проклиная соседского пса, выводившего особенно громкие рулады, Северус вылез из постели и выглянул в окно. Сквозь вставленный в раму мутный бычий пузырь виднелось странное зарево над Уизли-касслом. Сон как рукой сняло. Северус натянул штаны, заправил в них рубаху и, как был босиком, выскочил во двор. В этот миг странное свечение в небе погасло. А в следующее мгновение окрестные собаки смолкли. «Почудилось», — с облегчением подумал Северус, но все-таки решил сходить и проверить. Набросив на себя чары отвлечения внимания, он чуть не бегом бросился к замку, но остановился на полдороге как вкопанный. До него долетел душераздирающий вопль, за ним ещё и ещё. — Мальчики! Мальчики мои! — доносились из предрассветной мглы причитания Молли. — Да что же это! Чарли, Билл, Перси, Фред, Джордж! Рон, мой маленький Ронни! За что? Северус покрепче сжал палочку и, стараясь ступать как можно тише, приблизился к Уизли-касслу. В сумерках он разглядел очертания женской фигуры, метавшейся вдоль окружавшей замок стены, по верху которой... как на частоколе, темнели отрубленные головы. Северус зажмурился, пытаясь отогнать жуткое видение. Но когда открыл глаза, головы никуда не исчезли. — Чарли, Билл, Перси, Фред, Джордж, Рон! — вновь заголосила миссис Уизли, не оставляя места для сомнений. Ночью, пока жители Коукворта мирно спали, в замке произошла страшная битва, завершившаяся полным поражением Уизли и окончательным и бесповоротным воцарением Поттера в этих краях. «Наш милостивый король Утер пожаловал лорду Поттеру эти земли и ваши задницы в придачу», — внезапно вспомнились слова Блэка. Северус заскрипел зубами. Ему очень хотелось поддержать Молли, но что он мог сделать? «Я ничем не могу помочь, — с горечью подумал он. — Братья Уизли мертвы. Замок перешёл в полное владение Поттера, новый сюзерен совсем скоро начнёт наводить в Коукворте свои порядки и, вероятнее всего, в том числе возродит право первой ночи». Северус на один лишь миг представил свою Лили в объятьях Поттера, который при всех, не стесняясь, лапал и целовал Джинни. «Нет! — едва не закричал он. — Этому не бывать! Мы сегодня же уйдём из Коукворта. Аппарируем в Лондон, где нас никто не знает. Поженимся и начнём новую жизнь. Немного денег у меня есть. Есть жемчуг. На первое время хватит. А там наймусь в помощники к мастеру Беккерту. Он и сам говорил, что с удовольствием возьмёт меня в подручные. Не пропадём. Надо только постараться, чтобы Лили даже ненароком не увидела этих кошмарных голов. Ни к чему ей это. Она и так в последнее время сама не своя!» * * * Надежды скрыть от Лили последствия ночного побоища растаяли как сон, не успел Северус вернуться в Коукворт. Мимо него пронеслись два всадника, одетых в алое и золотое — цвета Поттера. Северус узнал стройную фигуру Блэка и приземистую — Петтигрю. Не спешиваясь, они принялись объезжать селение, стуча в окна и призывая всех жителей на главную площадь. Наконец, когда все были в сборе, Блэк выехал вперёд и объявил: — Этой ночью случилось неслыханное. Шестеро юнцов осмелились напасть на лорда Поттера, милостью нашего короля Утера законного владельца этих земель. За своё предательство они поплатились жизнью — их головы насажены на колья, а тела лорд Поттер отдал отцу и матери, разрешив предать их земле. Что же до вас, будете хорошо работать и исправно платить подати — ваша жизнь станет лёгкой и сытой. Попробуете бунтовать — испробуете на себе силу гнева лорда Поттера. * * * Страшные вестники давно скрылись из виду, а народ всё не расходился. Люди стояли в полном безмолвии, боясь пошевелиться. Казалось, всю толпу разом накрыли заклятиями Силенцио и Петрификусом. Даже малые дети не решались плакать на руках своих матерей. — Врут они все, псы эти поганые! — первым нарушил гробовое молчание мастер Помфри. — Не могли они одолеть всех сыновей лорда Артура. Младший-то, Рон, конечно, малец совсем, да и силы колдовской в нем маловато. Да и Перси — не боец. Зато Билл, Чарли и Фред с Джорджем десятерых воинов стоят. — Могли, — глухо бросил Северус, и все повернулись к нему. — Я был возле Уизли-касла и видел, — он посмотрел на Лили, сглотнул и с трудом выдавил, — их головы, насаженные на колья. — О боги! — заплакала жена мастера Помфри. — Бедная леди Молли! — Вот оно что! — тяжело вздохнул мастер Эванс. — То-то ночью собаки выли как бешеные. Чувствовали, небось, — он не договорил, махнул рукой и направился к дому. За ним поспешила миссис Эванс. — Страшный человек этот лорд Джеймс, — покачал головой мастер Олливандер, — я сразу же почувствовал, не к добру он пожаловал в наши края. Да и палочка у него… С такой мощью я ещё никогда не сталкивался. — Думаю, нам всем не помешает настой лирного корня, чтобы вернуть себе душевное равновесие, — как всегда невпопад брякнул Пивз, считавшийся среди жителей Коукворта кем-то сродни деревенскому юродивому. — Давай, Пивз, дружище, завари-ка мне своей отравы, — добродушно согласился мастер Олливандер, — хуже, чем теперь, все равно уже не станет. — Кто знает, кто знает! — поцокал языком мастер Помфри. — Я бы на вашем месте не был бы столь оптимистично настроен. Сдаётся мне, наши беды только начинаются. Жена, уведи детей домой, а я, пожалуй, присоединюсь к Джервейсу и Пивзу. И они покинули площадь. За ними потянулись и остальные. Вскоре на площади остались лишь Северус и Лили, которую страшное известие о гибели сыновей лорда Артура точно пригвоздило к месту. — Лилс, пойдём, — Северус дотронулся до холодной, как лёд, руки девушки, — тебе сейчас лучше не выходить из дому. — Он правда отрубил братьям Уизли головы? — одними губами спросила Лили. — Правда, — хмуро кивнул Северус, — но, ради всего святого, не ходи туда! — Но ведь кто-то должен помочь Джинни и леди Молли! — вскинулась Лили. — Как можно бросать их одних? Неужели ты смиришься с тем, что случилось? — А что я могу поделать? — упрёк Лили хлестнул Северуса не хуже пощёчины. Он и без того винил себя, что послал Патронуса, приведшего сыновей Артура на верную погибель. — Да если бы я не вызвал их, они до сих пор были бы живы! — с горечью бросил он. — Сев, милый, прости меня, — Лили с трудом подавила порыв прижаться к жениху, но вовремя вспомнила, что их могли увидеть, — я сама не понимаю, что говорю! — Пойдём, я провожу тебя домой, — сказал Северус, полностью поглощённый мыслями о побеге, который с каждой минутой представлялся все более необходимым. Лили молча пошла за ним, но когда они вступили под сень яблоневого сада, окружавшего дом Эвансов, не выдержала и прильнула к его груди. — Прости, что обидела тебя! — всхлипнула она. — Мне так страшно. — Нам надо уходить отсюда, — еле слышно шепнул Северус, — сегодня же! — Бежать? — испугалась Лили. — Но куда? — Туда, где можно затеряться. В большой город, где нас не смогут найти. Ты готова последовать за мной? Стать моей женой? — глаза Северуса лихорадочно блестели. — Да, — не раздумывая кивнула Лили. — Но побег… Это очень опасно. Северус удивлённо на неё взглянул: — Но ты же сама говорила, как боишься господского права! Или всё же хочешь остаться? — Нет, Сев, конечно, нет. Я уйду с тобой. — Тогда ближе к ночи собери самое необходимое, свяжи в узелок и уменьши заклинанием. Помнишь, как я тебя учил. — Хорошо! — в голосе Лили слышался страх, но вместе с тем и решимость. — Я буду ждать тебя. * * * Переступив порог собственного скромного жилища, Северус прежде всего поставил на окна и двери мощные Запирающие и Заглушающие чары. Соседи нередко обращались к талантливому молодому зельевару за помощью, расплачиваясь кто деньгами, кто — плодами со своего огорода или свежими яйцами, но сегодня ему было не до визитов незваных гостей. Мысленный список необходимых вещей Северус составил, впервые задумавшись о побеге. Сейчас же требовалось просто спокойно и без паники собраться в дальнюю и неизведанную дорогу. Легко сказать: спокойно. Перед глазами Северуса всё время возникали видения насаженных на колья голов братьев Уизли. С тремя из них — Перси, Джорджем и Фредом — он был довольно хорошо знаком. Перси был необычайным занудой. В деревне его недолюбливали, называя слюнтяем и маменькиным сынком. Северус не удивился, узнав, что, завершив обучение, Перси устроился писарем в Косом переулке, а после Артур выхлопотал ему место королевского кастеляна. В отличие от своего нелюдимого старшего брата, близнецы — Фред и Джордж — слыли душой компании и буквально фонтанировали магией. Неутомимые выдумщики — от их фокусов, порой довольно небезобидных, родители сперва хватались за головы, а чуть позже — за розги. Битые, и не однократно, задницы, тем не менее не помешали близнецам блестяще учиться и открыть в Лютном переулке магического Лондона собственное — как поговаривали, не вполне легальное — дело. Старших сыновей лорда Артура Северус видел лишь несколько раз. Чарли разводил драконов где-то на континенте и нечасто показывался в родном доме. Помимо этого, по слухам, он выбрал себе в спутники жизни мужчину, чем весьма огорчил родителей. Билл, старший, занимался ростовщичеством и к неполным тридцати годам нажил приличное состояние, позволившее ему жениться на невероятно красивой девушке, среди предков которой наверняка были вейлы. Впрочем, теперь все это оказалось неважным. И любящий мужчин драконолог Чарли, и меняла Билл, и зануда Перси, и неутомимые весельчаки и балагуры Фред с Джорджем, и даже недалёкий Рон — все они были убиты Поттером и его кликой, их головы «украсили» въезд в замок, ещё совсем недавно принадлежавший лорду Артуру Уизли, а их безутешная мать ползала в грязи и тщетно звала своих мальчиков. Северус тряхнул головой, сбрасывая овладевшее им оцепенение. Сыновьям лорда Артура уже ничем не поможешь, а вот если он будет стоять тут и предаваться унынию, беда может случиться с его Лили. Не зря же лорд Поттер всегда так засматривался на неё, когда проезжал мимо. Даже потребовал принести ему розу из сада Эвансов. Нет, нельзя оставлять все как есть, иначе произойдёт непоправимое! Особенно когда они поженятся. Это добродушный, все ещё влюблённый в свою жену лорд Артур никогда бы не воспользовался своим правом сюзерена на первую брачную ночь с невестой. А вот Лорд Поттер — судя по тому, как ужасно он вёл себя с Джинни, — наверняка уже спит и видит непристойные сны о Лили. При одной этой мысли Северус заскрипел зубами от жгучей ревности. Впрочем, он тут же заставил себя успокоиться. У них все получится. Ублюдок Поттер никогда не получит Лили! Северус призвал чарами Акцио кувшин, с помощью заклинания Агуаменти наполнил его холодной водой и жадно припал к нему. Он чувствовал нервную дрожь во всем теле, ведь в случае неудачи его ждала смерть за похищение девицы. Однако перспектива того, что Лили окажется в грязных лапах Поттера, пугала его куда больше, чем гипотетическая угроза жизни. Северус поставил кувшин на стол и принялся за сборы. Прежде всего ему требовалось как следует упаковать несколько фиалов с самыми необходимыми зельями: Экстракт бадьяна, Кроветворное, Ранозаживляющее, Бодроперцовое, Костерост, Оборотное — всё это он перелил в неразбиваемые фиалы и поместил в деревянный сундучок, который уменьшил до размера небольшой шкатулки. Из тайника под полом достал золотые монеты — всё, что удалось скопить за время ученичества и особенно за несколько последних месяцев, — ссыпал их в небольшой кожаный кошель, который повесил на шнурке себе на шею. В старый материнский платок уложил самый крепкий тёплый плащ, пару чистых рубах и не слишком заношенные штаны. Покончив с нехитрым гардеробом, он устроил сверху сундучок с зельями и завязал платок узлом. Теперь оставалось лишь дождаться ночи.