Jus primae noctis (Право первой ночи)

Предупреждение: глава содержит сцены сексуального насилия. * * * — За молодых! — Поттер отпил из кубка, поставил его на стол, обвёл всех присутствующих цепким взглядом и произнёс: — Осталась лишь одна небольшая формальность. В качестве вашего сюзерена у меня есть по отношению к вам не только обязанности, но и права, в том числе забытое в этих краях Право первой ночи. Лили тихо вскрикнула и вцепилась Северусу в руку. — Сегодня я собираюсь возродить эту традицию, — не обращая на это ни малейшего внимания, завершил свою речь Поттер. — Моя дорогая Лили, пора исполнить свой долг. Идём. Он сделал шаг к девушке, но та, отшатнувшись, крепко прижалась к Северусу, от ужаса застывшему каменным изваянием. Самый счастливый момент в их с Лили жизни внезапно обернулся кошмаром, а всё, чего она так страшилась — сделалось явью. — В чём дело? — Поттер изумлённо нахмурил брови. — Ты отказываешься выполнить свой долг по отношению к господину, который был настолько милостив, что не наказал вас обоих за побег? — Иди с лордом, дочка, — подал голос молчавший до сих пор мистер Эванс, — ничего не попишешь. Ты должна покориться судьбе. — Не позорь семью! Тебе так или иначе придётся лечь в брачную постель. Милорд, простите её. Молодая, глупая, — скороговоркой выдала Петунья. — Дорогая, что ты в самом деле. После всего, что вы натворили, не дело сейчас упрямиться. Наш лорд милосерден. Не нужно испытывать его терпение, — чуть не плача, сказала миссис Эванс. — Не помрёшь, если дашь лорду… то, что и так его по праву, — икнул Вернон. Лили тихо плакала, уткнувшись в грудь потерявшего дар речи Северуса. — Я жду! — Поттер нетерпеливо притопнул ногой. — Пойдёшь сама или прикажешь нести тебя на руках? В этот момент за его плечом возник подвыпивший Сириус Блэк. — И охота т-тебе иметь дело с этой ноющей девчонкой? — протянул он, щуря глаза и пытаясь сфокусировать взгляд. — Будь я на твоём месте — непременно занялся бы женихом. Смотри, какой красавец! — Блэк облизнул губы. — Впрочем, кому что нравится. Ты иди развлекаться с невестой, а мы покуда тут с Северусом выпьем, поговорим, пройдёмся. Верно, парень? В общем, славно и с пользой проведём время. — Что вы такое говорите! — в сильнейшем возмущении воскликнул преподобный Лавгуд. — Всем известно, что Право первой ночи можно осуществить исключительно с новобрачной? Все остальное… это немыслимый грех мужеложства. — Может, у вас, маглов, так, а у нас, волшебников, подобное не считается ни грехом, ни позором, — парировал Блэк, совершенно уже не следя за языком. Сердце Северуса больно ударилось о рёбра. — Милорд! Возьмите меня вместо неё! — закричал он. — Прошу вас! Поттер раздражённо дёрнул плечом, но Северус задвинул Лили себе за спину и умоляюще заглянул лорду в глаза. Блэк подошёл вплотную к Северусу и приобнял за плечи. На ногах он держался несколько нетвёрдо, навалившись и дыша в лицо густым перегаром. — Давай, женишок, отпусти девушку. Её скоро вернут в сохранности и п-почти в целости. А я пока просвещу т-тебя в том, что надобно знать любому молодому супругу. Расскажу, покажу, — Блэк причмокнул губами и попытался положить голову на плечо юноше. Поттер сдвинул брови, точно размышляя о чём-то, и вдруг быстро сказал: — Если ты так настаиваешь — идём. Только обещай беспрекословно слушаться меня, а то прогоню и приду за невестой. — Обещаю, милорд, — прошептал Северус. Поттер насмешливо взглянул на вытянувшееся лицо Блэка и легонько подтолкнул замешкавшегося жениха к выходу. — Ну и что это было? — вдруг громко спросил Блэк, покачиваясь. — Ты! — ткнул он пальцем в Лили. — Отказать лорду? Серьёзно? Он упал на скамью, сжал голову и застонал. * * * Вслед за лордом Северус поднимался по узкой винтовой лестнице. В голове было ужасающе пусто. Проучившись семь лет в закрытом заведении, он, разумеется, не был несведущим в том, что касалось плотских отношений между мужчинами. В спальнях юношей во мраке ночи порой творилось такое, о чём не принято упоминать в приличном обществе. Однако всё делалось по обоюдному согласию сторон — или, по крайней мере, так хотелось думать Северусу. Теперь же с ним собирались сотворить насилие, прикрытое неоспоримым правом сюзерена на девственность своих вассалов. Разумеется, Северус ни секунды не жалел о том, что вызвался пойти с Поттером вместо Лили. Он прекрасно помнил, с каким ужасом она рассказывала ему о том, что её подруге пришлось пройти через постель господина, прежде чем ей позволили воссоединиться с супругом. Разумеется, долг Северуса состоял в том, чтобы уберечь любимую от подобной участи. Тем более что Поттер, хоть неохотно, но все же согласился не трогать Лили. Лорд пинком распахнул дверь. Они пришли в ту же спальню, в которой Северус с волнением ожидал прибытия невесты. Тогда эта комната казалась ему чуть ли не преддверием рая, теперь же она превратилась в адские врата. Какой-то частью сознания Северус даже радовался, что все сложилось именно так. Пожалуй, он был даже благодарен Блэку, из ревности вынудившему Поттера взять жениха, а не невесту. Северус умел терпеть боль. В Вальд-холле, когда их, бывало, наказывали розгами, мало кто из учителей добивался от него хотя бы стона. Поттер наверняка опытен в любовных делах. Не затрахает же он его до смерти, в конце концов! Кроме того, такое самоотречение наверняка возвысит Северуса в глазах Лили. * * * Лорд Джеймс скрежетал зубами от злости: он ненавидел, когда нарушали его планы. Принц помешал ему уже трижды. Он будет наказан. Ему всё равно предстояло расстаться с жизнью, но теперь Джеймс постарается, чтобы за свою инициативу тот ответил по полной и даже сверх того. Поттер запер дверь заклинанием и повернулся к Северусу. — Ну вот мы и пришли. Снимай всё до последней нитки, — холодно бросил он. — Шевелись. «Обещай во всем слушаться меня, иначе я прогоню тебя и приду за невестой». Северус закрыл глаза, представил, как уже завтра утром введёт Лили в свой дом, и принялся покорно разоблачаться, аккуратно складывая новые вещи на стоявший возле кровати сундук. Поттер молча наблюдал за ним, не раздевался сам и не торопил его, только одобрительно хмыкнул, когда Северус стянул сапоги и поставил их возле сундука. Наконец из одежды на парне осталась лишь одна исподняя туника. Джеймс подошёл к нему вплотную, медленно, глядя в глаза, приподнял подол, обнажая беззащитное тело, стянул рубаху через голову и отбросил прочь. — И что он в тебе нашёл? — поинтересовался он неизвестно у кого. — Коленки да глазищи! Губы, пожалуй, тонковаты, — он очертил контур губ Северуса пальцами, а потом внезапно сунул их ему рот и принялся исследовать зубы, словно лошадь выбирал, так грубо, что юношу затошнило. — Интересно, умеешь ли ты целоваться? — Поттер положил ладонь Северусу на затылок, крепко сжал в кулаке волосы и вдруг без предупреждения впился в губы таким яростным поцелуем, что тот невольно охнул. Во рту ощущался металлический привкус крови. Поттер снова укусил его, с удовлетворением наблюдая, как глаза юноши наливаются влагой. — Нравится? Поцелуй-укус повторился; на этот раз глубоко в рот проник горячий язык, огладил дёсны и нёбо — Северус невольно вздрогнул — и прошёлся по зубам. Пока Поттер терзал беззащитный рот, его рука по-хозяйски накрыла пах юноши и бесстыдно пощупала член. — Странно, — хмыкнул Поттер, разорвав поцелуй и облизываясь, — ты нисколько не возбуждён. Я так плохо целуюсь? Северус не успел ответить, как звонкая пощёчина едва не опрокинула его на пол. «За что?» — едва успел подумать он. Теперь кровь сочилась не только из прокушенной губы, но и из носа. — Развяжи мне штаны! — приказал Поттер. Трясущимися, непослушными пальцами Северус принялся теребить шнуровку. Под тканью угадывался немалых размеров член, который Северус уже имел сомнительное удовольствие видеть в купальне. — На колени, — последовал новый приказ. Северус метнул на Поттера гневный взгляд, но подчинился. Огромный член с бордовой, истекающей предсеменем головкой закачался прямо у него перед глазами. — Оближи! — послышалось сверху. Северус почувствовал, как к горлу подступил комок. Он рассчитывал, что Поттер просто отымеет его. Неприятно, больно, но не смертельно. Он потерпит, тем более что внизу его ждала Лили. Однако лорд явно решил развлечься по полной. Похоже, неопытность Северуса лишь сильнее заводила его. — Открой рот, — велел Джеймс, — да смотри: дотронешься зубами — приведу сюда твою молодую жену и пускай она меня ублажает. Северус вздрогнул от отвращения. Член был толстым, горячим, гладким, со слабым мускусным ароматом. Прикоснувшись губами к влажной головке, Северус, как и было велено, осторожно лизнул. Поттер снова схватил его за волосы, шлёпнул по щеке, заставляя покорно раскрыть губы, и принялся размеренно трахать рот. — Горло расслабь, неуч, — приговаривал он. — А теперь проглоти его… заглатывай! Северус задыхался — разбитый нос не давал дышать, — с трудом сдерживая рвотные позывы, давился слезами унижения, но Поттер не обращал на это ни малейшего внимания. Время словно остановилось. Заныли колени, затекли плечи, болезненно сводило челюсть. Наконец Северусу удалось расслабить горло, а затем сделать глотательное движение, и он почувствовал пульсирующий кончик чуть ли не в собственном пищеводе. Поттер резко вздохнул, замер, прижал Северуса к своему паху так, что от удушья у того потемнело в глазах, и излился прямо ему в гортань. — Глотай! — зарычал он, с трудом переводя дух. Северус попробовал отвлечься, думая о чём угодно, только не о мерзкой субстанции у себя в глотке, но у него ничего не вышло. Горло вдруг сдавило спазмом, желудок дёрнулся, и Северуса вывернуло прямо под ноги Поттеру. — Скотина! — новая затрещина заставила упасть навзничь. — Никчёмная скотина. Убирай теперь за тобой… Экскуро. Вот так. Ложись на постель и разведи ноги. Может, хоть твоя задница доставит мне удовольствие. Северус медленно, точно во сне, поднялся и побрёл к широкой кровати, утирая ладонью разбитый нос. «Нужно выполнять всё, что он прикажет, и этот кошмар быстро закончится! — подумалось ему. — Не сопротивляться и не кричать, даже если будет больно. Лили ни к чему слышать мои вопли. Просто думать о ней и о том счастье, которое нам уготовано. Ради такого и потерпеть не страшно. Просто закрыть глаза и представить, что это происходит не со мной. Это ночной морок — не более того». Северус лёг животом на постель и закрыл глаза, стараясь не прислушиваться к шагам Поттера, тихому позвякиванию застёжек, шороху снимаемой одежды. * * * Лили Эванс чувствовала себя ужасно. Слухи, что лорды укладывают в свою постель новобрачных, ходили давно. Если уж на то пошло, только Артур Уизли никогда не пользовался этим правом, и кумушки сплетничали, будто их лорд, мужчина видный, здоровый и добродушный, до дрожи боялся гнева своей дражайшей супруги. Все окрестные сюзерены, насколько было известно, свято блюли Право первой ночи, причём попытки уклониться от внимания любвеобильного лорда пресекались жёстко и карались не менее жестоко. Иногда влюблённая парочка пыталась сбежать. Не то чтобы беглые крестьяне причиняли лордам особенное беспокойство — такое вообще случалось редко, поскольку покинуть деревню и отправиться на поиски лучшей доли в любой момент мог каждый. В этом случае у господина испрашивалось формальное разрешение, с годами повсеместно принявшее форму благословения на удачу, поэтому просто исчезать в неизвестном направлении особо никто не спешил. Совсем другое дело, если сбегали помолвленные или молодожёны. Здесь лордов будто подменяли: мгновенно собирали народ не только в своих владениях, но и в окрестных ленах, устраивали облавы и в большинстве случаев ловили-таки провинившихся беглецов. Лили никогда не задумывалась, почему сбежавшие парочки подвергались такому осуждению. Об этом она могла бы узнать у самих Уизли — у любого из семьи, однако по какой-то неизвестной причине эта тема никогда не поднималась ни в присутствии Джинни, её подруги, ни миссис Уизли, её благодетельницы. Лили была знакома со всеми братьями Уизли и слышала, что они пользовались своим правом потихоньку от отца. В то время, как Артур и Молли, поздравив молодых и вручив им в подарок золотую монету, отправлялись восвояси, кто-либо из сынков — а иногда и вдвоём-втроём — просто брали невесту на ближайшем сеновале. После одного случая, когда огорчённый жених кинулся с жалобами в ноги лорду и леди, братья изменили тактику. Теперь они удалялись в опочивальню вместе с обоими новобрачными. Удивительно, но ни один из молодожёнов наутро ничего не помнил. Таким образом, особых проблем во владениях Уизли не имелось. Иначе обстояло в других лордствах. Если молодые сбегали с единственной целью — чтобы невеста не досталась господину, — закон был беспощаден. Обоих публично пороли кнутом, затем оставляли, израненных и практически раздетых, привязанными на всю ночь, чтобы любой мог воспользоваться их беспомощностью в своё удовольствие. Если же имел место тайный брак, закон был и вовсе категоричен: лорд был вправе лишить жизни обоих. Лили Эванс прекрасно понимала, что сможет пережить свою первую ночь, какой бы и с кем бы она ни была. Волновало её лишь одно: отношения с будущим мужем. Северус любил искренне, он никогда не осудил бы её за то, чему она не в силах была противостоять. Но Лили категорически не хотела становиться игрушкой братьев Уизли. Они практически росли вместе, она видела их почти каждый день. В ужасе она представляла, как идёт с мужем по деревне, а Джордж с Фредом скачут навстречу, натягивают поводья и многозначительно свистят, после чего, повысив голос, начинают обсуждать её тело, смакуя подробности, подмигивая судорожно сжимающему кулаки Северусу… А вокруг — соседи, их жадные взгляды, ухмыляющиеся рты и оттопыренные в неприличном жесте средние пальцы. Как посмотрит на неё Северус, войдя в дом, плотно прикрыв дверь и оставшись наедине с ней и её позором? Как ей строить жизнь с ним после такого? Поэтому-то Лили и признавалась своему жениху, как боится Права первой ночи. Для того, чтобы выглядеть в его глазах романтичнее, она слегка покривила душой — только слегка. Она надеялась на другое: что Артур, как всегда, её не тронет, а Северус, как сильный маг, не даст их обоих братьям в обиду. После воцарения Поттера Лили растерялась. Она была готова спокойно принять свою судьбу, с лордом ли в своей постели или без него. Но Северус! После всего того, что она ему наговорила! После её слов о трепетной любви и невыносимом страхе! Как она признается, что ничего ужасного, в общем, не происходит? И Лили малодушно промолчала — может, всё обойдётся. Когда Северус предложил ей бежать, Лили испугалась по-настоящему. Северус воспитывался в Шотландии и знал законы, но не видел ни одной подобной экзекуции, — а Лили пришлось. К счастью, не в Коукворте, а в соседнем поместье, куда они с родителями ежегодно ездили на ярмарку… Мать быстро увела её, но Лили помнила свист кнута и болезненные вскрики. Она пыталась забыть гомон толпы, сладострастное рычание и вопли боли, умоляющие и задыхающиеся. Всю долгую ночь под окнами двое беглецов уплачивали кровавую дань своей короткой свободы. На рассвете отец высунулся в окно, пригляделся и оттолкнул её: — Не смотри. Но ей удалось увидеть — позже, когда они выходили из дверей, — как отвязывали и грузили на повозку два бесчувственных тела. Женщина была жива; мужчина не дышал. Его бёдра, наспех обмотанные обрывками рубахи, и проступающие на ткани красные пятна она не забудет и на смертном одре. Если бы она не давала воли своему языку! Ей удалось бы убедить Северуса остаться. Но она снова не стала возражать — так стыдно было ей признаться любимому, что его возвышенная Лили лгала ему. Их поймали… Она знала, что может воспоследовать. Когда её вытащили из темницы и вывели во двор, она попрощалась с жизнью, ожидая увидеть столб, кнут и палача. Очнулась уже дома, в объятиях испуганной матери, не веря в своё спасение. О Северусе она вспомнила только к ночи. Сидя с ним рядом за свадебным столом, Лили никак не могла поверить, что всё происходит с нею. Отчего она отшатнулась от лорда Поттера, когда он позвал её в опочивальню? Всего-то и требовалось тихо кивнуть жениху и дать лорду себя увести. Лили просто-напросто решила изящно завершить задуманное: сделать вид, что напугана — для Северуса, а затем покориться — и отдать дань традиции. Она, проще говоря, заигралась и позабыла, что никто из присутствующих её игру поддерживать не собирался. Как только она привычно уцепилась за жениха и дёрнула плечами, будто вот-вот заплачет, ситуация молниеносно изменилась. Лорд рассвирепел — Лили испугалась и застыла на месте, а когда родня так решительно осудила её, растерялась и расплакалась всерьёз. Всё происходило так быстро! Её больше никто ни о чём не спрашивал — Северуса увели, а синеглазый рыцарь, приятель лорда, почему-то смотрел на неё с презрением и ненавистью. Да что она сделала-то?