Jus primae noctis (Право первой ночи)

Артур и Мерлин покинули становище, как говорится, с тяжёлым сердцем: до смерти не хотелось расставаться с отважными юношами, наивными, но верными и бесстрашными. Мерлин, как волшебник, в глубине души делал ставку на Малфоя и именно на его плечи планировал переложить в будущем заботу об Артуре, его семье и королевстве в целом. Люциус знал о придворной жизни куда больше юного короля, выросшего, словно крапива под забором, вдали от интриг и сплетен дворянства. Именно Малфой мог бы направить и уберечь его от опрометчивых поступков, а то и присоветовать что-то полезное. Но в этом вопросе его мнение не совпадало с мнением самого Артура: тот явно предпочитал полукровку Снейпа-Принца. Оба были сиротами, оба хлебнули несправедливости, оба были личностями неординарными, сильными и яркими. Но покуда Снейп и Малфой были здесь оба, Мерлин решил не портить отношения с племянником, указывая, кому отдавать предпочтение. — Поспешим, — позвал он, пришпорив коня. Они, конечно, могли аппарировать, но в мире магглов им приходилось вести себя как магглы. — Не думаешь, что Малфой, человек твоего круга, лучше смог бы имитировать поведение короля? — Мог бы. Но Северусу я доверяю больше. — Почему? Лорд Малфой чем-то провинился перед тобой? — Ничем. Но Северус закрыл меня от толпы, не раздумывая ни секунды, а Люциус, подозреваю, закрыл собой Северуса. Снейп здесь, чтоб стать моим солдатом, а Малфой — чтобы быть рядом с другом. Некоторое время Мерлин ехал, переваривая услышанное, изумляясь проницательности молодого короля и украдкой улыбаясь в бороду. — Ты прогонишь Малфоя? — Нет. Зачем? Северус выглядит так, словно с луны свалился, а Люциус знает жизнь. Сейчас у меня есть двое верных слуг, а без Малфоя Снейп, боюсь, станет попадать в неприятности, и однажды даже я не смогу помочь ему. Мерлин молча кивнул. Отца и сына Экторов они догнали несколько часов спустя, — уж очень те торопились оказаться в поместье одни, без сопровождающих. Пришлось спешиваться и возвращать лошадям силы с помощью мощного заклинания Энервейт. Поначалу всё было приемлемо — они вчетвером скакали рядом, ветер трепал их плащи и волосы, а Кей подтрунивал над Артуром, как привык с детства. Лорд Эктор приветливо пригласил их в свой кабинет и предложил вина. Но дальше терпение оставило Кея, а отец не мог или не хотел обуздать нрав своего сына. — Вот что, судари мои! — рявкнул тот вдруг, отталкивая кубок и на глазах наливаясь гневным румянцем. — Вам здесь не рады! А кто не понял, так я поясню — уезжайте. Убирайтесь! Отец, вызови слуг, пусть вышвырнут этих попрошаек! — Ну что ты, сынок, — совершенно спокойно отвечал сэр Эктор, — законы гостеприимства не позволят отказать рыцарям в ночлеге. Они уедут утром, на рассвете. — Хорошо! Только из уважения к традициям. Но чтоб утром их тут не было! — Эктор, — Мерлин в упор посмотрел на рыцаря, — ты что, не знаешь, кого воспитывал все эти пятнадцать лет? — Отчего же? Знаю. Его мне передал король. Но дело давнее. Мало ли кто он на самом деле. — То есть ты не помнишь, как королева Игрэйна носила дитя под сердцем, как её хоронили, и как в дворцовых покоях рос малыш принц? Ты что, не знал, кого тебе отдал король и что он сказал? Я был рядом, Эктор, так что ты сейчас ломаешься? — Мало ли от кого понесла Игрэйна, — буркнул рыцарь Кей. — Она умерла спустя восемь месяцев после бракосочетания. А мы честно вырастили его и ничего сейчас не должны. Пусть уходит. — Артур — наследник Утера, — словно неразумным детям, продолжил втолковывать им Мерлин. — На его воспитание вам был отдан королевский лен со всеми угодьями. Лен принадлежит Артуру. Он уйдёт, но лен отныне будет в его ведении. Велите принести королевскую грамоту и счётную книгу. На секунду повисла тяжелая пауза. Экторы молчали, молчал и Артур, до сих пор не вымолвивший ни слова. Ждал и Мерлин. Много лет назад в этой самой комнате он, тогда ещё лорд Амвросий, передал Эктору брыкающегося малыша с серьёзными синими глазами, свиток, запечатанный личной королевской печатью, и туго набитый кошель. — Неужели вы, лорд, запятнаете свою честь клятвопреступлением? Что вами движет, неужто жадность? — Да, — тяжело выдохнул тот. — Лен был отдан мне безо всяких условий, тогда как я был обязан соблюдать тайну ото всех — от собственной жены, от сына, даже от тебя, Артур, — тут он впервые взглянул на своего приёмыша. — И я воспитал тебя хорошо. Ты крепок, силён, ты ни в чем и никогда не нуждался, ты рос как воин, как рыцарь. Теперь ты уходишь. Я не гоню. Но лен… я его заработал. У меня есть свой сын, которому я… должен оставить средства к жизни. — А где твоё собственное состояние, Эктор? — удивился Мерлин и понимающе ухмыльнулся: — Так слухи о твоём разорении были правдивы? Ты только притворялся успешным, обеспеченным… — Да! Этот лен — почти всё, что у меня есть. — Но честь? — тихо вымолвил Мерлин. — У тебя ещё есть честь, Эктор. — Какая ещё честь! — заорал Кей. — Лен был передан нашей семье по закону. Вот пусть этот наследничек по закону его обратно и потребует. Пусть поднимет свою задницу и судится с нами! Пусть попробует доказать, что он сын Утера! — Не потребуется, — вдруг сказал Артур. — Если вы оба, лорд Эктор и Кей, вступите в мою армию, я оставлю вам этот лен с правом получения мной двух третей прибыли. Вы сможете распоряжаться им по-прежнему, но лишь на таких условиях. Иначе… — Артур подошёл к Кэю, схватил его за шиворот и швырнул на пол. Пока тот со страшными ругательствами поднимался, юноша сдёрнул покрывало с того, на чём Кей до этого сидел. Это оказался крепкий сундук. Мерлин взмахнул рукой, и замок щёлкнул. Артур взялся за крышку, но тут Кей, оставленный без внимания, подскочил и обрушил на него страшный удар. *** Весь день Северус провёл в землянке, упорно пытаясь составить заклинание для беззвучного сна. Так и этак анализируя припомнившиеся чары, через несколько часов он с тоской осознал, что если и сможет придумать формулу, то действовать она будет до конца его дней — поскольку в качестве основы использовалось именно одно из таких необратимых заклятий. Северус сомневался, что ему нужен пожизненный беззвучный сон (вполне вероятно, что когда-нибудь это заклинание убьёт его), но сейчас у него просто не имелось выбора. Тяжело вздохнув, он продолжил поиски, но уже вечерело, им предстояла ещё одна беспокойная ночь, Люциус выглядел уставшим и встревоженным. Что если в любую минуту приедет ещё группа рыцарей или вернётся Артур? Северус покряхтел, склоняясь над свитком — пергамент, перо и чернила трансфигурировал ему Малфой — и принялся аккуратно выводить буквы и знаки. Сегодня Малфой его заколдует, и он станет спать тихо, как младенец. «Наверняка есть какой-нибудь подвох, и я учёл не всё. Конечно, нужно быть полным психом, чтобы без подготовки, без исследований сразу применять такое заклинание к себе, — но я же и есть псих. Ещё месяц назад считал, что жизнь кончена, так чего мне бояться?» — Идём, Люциус, — позвал он друга, от волнения враз побелевшего, и помахал свитком. — Нужно закончить наше дело. — Сейчас? — одними губами прошептал тот, поднялся и словно окоченевший, медленно и неохотно поплёлся на зов. — Ваша милость, похлёбка готова. Настоится чуть-чуть, и милости просим отужинать, — поклонился Снейпу Старший Смит. Северус издали махнул ему — он не хотел чаровать над собой под Оборотным зельем, не зная последствий подобного шага, и не пил его с утра, оставаясь в широком плаще с капюшоном. Пришлось, правда, слегка сутулиться. Артур был ниже его ростом. Не хотелось, чтобы Смиты заподозрили подмену. На Люциуса Северус старался не смотреть. Тот выглядел так, словно готовился убить или покалечить друга — руки дрожали, в голубых глазах стояли еле сдерживаемые слезы отчаяния. — Малфой! Ты обещал! — строго сказал ему Северус. — Ну? — Я обещал, — покорно ответил тот и вдруг разрыдался. Рассматривая вздрагивающие плечи друга, Снейп отстранённо думал, что уже стремительно темнеет. — Хватит, — пихнул он крепкое плечо. — Давай, прочти мне это пока без палочки и магии. Дотянули, чтоб тебя! — и сунул в руки несчастному Люциусу свиток. Тот развернул его, молча прочёл, затем прочёл вслух — правильно, но прерывающимся голосом и в паре мест дал «петуха». — Теперь движение. Смотри, — Северус поднял палочку Малфоя и показал изящный пируэт — сначала медленно, затем быстрее. — Повтори! Ещё! Наконец Малфой смирился и почти успокоился. Взгляд стал сосредоточенным, пальцы крепко сжали палочку, губы недобро искривились. — Ну всё, Снейп, сам напросился. Если это твоё… — он постучал по пергаменту, — творчество принесёт тебе вред, так и знай, я за шкирку притащу тебя с того света и оторву голову! — Согласен. Вперёд, Люциус. — Я люблю тебя, — выдохнул тот и взмахнул палочкой. *** Ужас вновь сковал Северуса. Поттер жаждал услышать отчёт не только о сексе, но и о физическом наказании неугодного ему вассала. «Это давно закончилось… Этого нет. Я сплю. Надо проснуться, и кошмар исчезнет», — пытался убедить себя Снейп, но ничего не помогало! Не в силах пошевелиться, безмолвный, с одеревеневшим телом, он вновь оказался во власти пяти пар жадных глаз и безжалостных рук. — Ну и что будем делать? Лорд Джеймс велел высечь нашего голубка магической плетью, — точно в ответ на мысли Северуса нерешительно произнёс Барти Крауч. — Раз велено, значит, нужно сделать! — будничным тоном сказал Блэк. — Предлагаю не откладывать порку в долгий ящик. Руди потом на скорую руку залечит раны. Шрамы, конечно, останутся, но ведь это ненадолго. Люпин уже сказал мне, что не собирается трахать нашего гостя: теперь у него для этого есть странная подружка с цветными волосами. Он просто загрызёт его. Эй! Ты что же, совсем не боишься? — Блэк внимательно вгляделся в бледное до синевы лицо Северуса. «Я уже умер, — улыбнулся тот посеревшими губами, — а покойники смерти не боятся». Несмотря на то, что он не произнёс ни звука, его прекрасно поняли. — Умер, говоришь? — саркастически хмыкнул Блэк. — Ну-ну. Сейчас освободим тебя от заклинания и посмотрим, насколько ты и в самом деле мёртв. Снейп снова напрягся, пытаясь прогнать жуткое наваждение. Не выходит! «Возможно, сквибы не в состоянии очищать свой разум, — вдруг подумалось ему. — Лишаясь магии, я потерял несколько больше, чем предполагал. Но мне ранее и в голову не приходило исследовать возможности человеческого сознания, и можно считать сегодняшний день удачей: я, перестав быть магом, сумел создать действующее магическое заклинание. Это значит, именно наш мозг является великой созидающей силой… Волшебство лишь приводит её в движение». Пока он размышлял, Петтигрю небрежно двинул кистью и снял с Северуса чары. Тот немедленно свернулся в клубок и едва не охнул: переполненный мочевой пузырь ощутимо давил и вызывал дискомфорт. Питер искоса взглянул на него, взял со стола кувшин и, высоко приподняв его, наклонил над кубком. Вино билось о стенки с жизнерадостным журчанием. Снейп слишком хорошо помнил тот день и понимал, что главные пытки для него ещё впереди. — Что, по нужде хочешь? — заботливо поинтересовался Лестрейндж. — Нет проблем. Минет в обмен на ночную вазу! А может, ты уже настолько мёртв, что подобные мелочи тебя не интересуют? — Погоди ты со своим минетом, — встрял Петтигрю, — прежде всего мы должны выполнить то, чего ожидает от нас милорд. Захочет он потом посмотреть в Омуте памяти твои воспоминания, и что ты ему покажешь? Тебе же ясно сказали — выпороть. — Только поставьте его подальше от кровати. Не хочу потом чистить от крови тюфяк и полог, — распорядился практичный Блэк. Питер проворно наколдовал металлическое кольцо в стене. Северуса подтащили к нему и привязали с поднятыми над головой руками. — Потом, когда Руди тебя подлатает, я возьму тебя прямо у этой стены, — заявил Блэк, — или, может, хочешь сперва сделать мне минет, а в награду получишь разрешение помочиться? Чего молчим? Северус сцепил зубы, чтобы не стонать. По нужде в самом деле хотелось нещадно, а разговоры об этом лишь усиливали давление на мочевой пузырь. «Всего один минет! — малодушно пульсировало в голове. — И они дадут мне облегчиться. Или не дадут… и заставят отсосать всем по очереди». Именно такие мысли и терзали его в тот далёкий ужасный день! Тем временем в руках у Блэка сами собой возникли плеть и ночная ваза. — Ну, что выберешь, красавчик? Минет и горшок или... — он многозначительно поиграл плетью. Северус глубоко вздохнул и отвернулся. «Если это сон, всего лишь сон, то он не имеет никакого отношения к реальности. У меня не получается развеять его, не выходит проснуться, но я могу просто прожить его заново. И он закончится. Наступит утро…» — Дурень, — усмехнулся Блэк, — скоро ты в ногах у нас будешь валяться за эту штуковину! — он швырнул горшок об пол, и тот разлетелся на мелкие осколки. — Лицом к стене! Северус повернулся. Каждое движение отзывалось внизу живота. Он едва успел прижаться щекой к оказавшимся неожиданно тёплыми известняковым плитам, как за спиной послышался свист, жгучая боль обожгла ягодицы и бёдра. Он распахнул рот в беззвучном крике; тут же последовал следующий удар — на сей раз по плечам и шее. Удары сыпались один за другим, но страшнее всего было ощущение того, что он сейчас не выдержит и обмочится. Возможно, мысли о переполненном мочевом пузыре отвлекали Северуса от острой боли; впрочем, именно они не давали ему потерять сознание. — Поверните его ко мне лицом! — потребовал тем временем Блэк. Теперь рубцы вспухали на груди и животе. Ноги Северуса подогнулись, а сам он безвольной куклой повис в своих путах. «Почему так хочется отлить? Я же сплю, но это чувство наполненности, оно реально. Неужели я сошёл с ума и никогда не было ни Малфоя, ни Артура, ни Мерлина? Я всё ещё в Поттер-кассле? О небеса, если так, дайте мне умереть!» Впрочем, долго пробыть в спасительном беспамятстве ему не дали. Насильники торопились успеть как следует насытиться им, прежде чем швырнуть на корм оборотню. Возвращение сознания ознаменовалось болью во всем теле и невыносимыми позывами помочиться. — Ты настоящий кудесник, Руди! — одобрительно хмыкнул Блэк. — Все рубцы от плети затянулись. Остались лишь шрамы. — Шрамы украшают мужчину! — произнёс довольный собой Лестрейндж. — Думаю, я вполне заслужил право первым поиметь сегодня нашего сладкого мальчика. — Признаться, я и сам хотел тебе это предложить, Руди, — галантно сказал Блэк. — Раздевайтесь, парни. Сегодня тут на всех хватит. Я угощаю! Бартемиус Крауч и Блэк уложили Северуса на спину, и, пока они держали его ноги, Лестрейндж грубо вошёл — и замер, а затем двумя пальцами принялся, с усилием надавливая, ощупывать низ живота Северуса, пониже пупка, урча и массируя собственный член внутри. Северус кусал губы и часто дышал, едва не теряя сознание от усилий справиться со своим мочевым пузырём. — Наш гордый и влюблённый педик сейчас обоссытся. Ну что, герой-любовник, на что ты готов ради ночного горшка? — глумливо подмигнул Руди. — Я сплю? — с надеждой уточнил Северус, обращаясь к нему. Лестрейндж озадаченно замер, а затем вынул обмякший член и отвернулся. — Ребята, слышали? Он что, спятил? Спрашивает, не снится ли ему! Мне не улыбается делать это с сумасшедшим, тем более что идиотов, говорят, хранят боги! Все пятеро озадаченно разглядывали Северуса. Макнейр даже почесал в затылке. — Тогда попробуем иначе, — предложил вдруг Петтигрю. — Не далее как дней десять тому назад этот мальчик кончил в моих руках. Джейми так на него смотрел! Член у него большой, ровный, аппетитный. Так не станем его больше бить, а постараемся сделать приятно! Много, очень много приятного! Как вам? Только, с вашего позволения, я наложу на его член магическую петлю. Не хочу, чтобы он обмочился и изгадил нас. Двумя часами позже Северус уже мало что соображал: лихорадило, холодный пот катил градом. Ни на секунду не давая передышки, все пятеро уестествляли его снова и снова — но теперь неторопливо, стараясь получить максимально удовольствия, то есть входили до конца, тяжело хлопая мошонкой по заднице. Не жалели смазки — для него или для себя? Щипали соски и складки в паху. Отвлекали. Оставляли засосы и следы зубов по всему телу. Блэк даже целовал его — целовал взасос грубо, очень долго, мокро, терзая рот, придушивая и причиняя боль… Северус был даже рад, так как боль отвлекала от переполненного пузыря, и надеялся, что умрет от его разрыва, если продержится ещё немного, но тут Петтигрю хохотнул: «Надоело ждать!» — и впился ему в рёбра, щекоча его. Северус задохнулся одновременно от щекотки и боли. Ему показалось, что мочевой пузырь сейчас просто лопнет. — Нет! — в ужасе закричал он. — Нет! Пощадите! — Ты будешь послушен? — лениво уточнил Блэк. Северус молчал, до крови закусив губу. — Ну как знаешь. Питер, пощекочи-ка нашего мальчика ещё. *** Снейп распахнул глаза. Тьма стояла — глаз выколи. Он прислушался: рядом кто-то самозабвенно похрапывал. Хотелось отлить. «Где я?» — ужас парализовал его на бесконечно долгое мгновение. Он снова попытался убедить себя: всё, что было, давно закончилось. Или нет? Тело с ним рядом пошевелилось, всхрапнуло и закинуло ногу на его переполненный живот. С невольным вскриком Северус вывернулся, скатившись на холодный пол, и с трудом перевёл дух. Его мутило. По телу прокатывались противные волны озноба, и дело тут было вовсе не в переполненном мочевом пузыре, а в переполненной страданиями душе. Северус уже убедился, что мог спать, не тревожа окружающих дикими воплями, но всё ещё не был уверен, что в конечном итоге не сойдет с ума от запертых в его мозгу картин ужасающего насилия. Выбравшись из землянки, он глубоко вдохнул обжигающий ночной воздух, перебирающий его волосы, и ухватился за шнурок штанов. Как мало иногда нужно для счастья. Утром Малфой подозрительно разглядывал его, но Северус уже взял себя в руки и ответил ему безмятежной улыбкой. Самое удивительное, что кошмар всё-таки оказался сном и подарил телу необходимый отдых. «Если я не получу удар и не сойду с ума, можно считать, одной проблемой меньше», — подытожил Северус. Мерлина и Артура всё не было, а зелье кончалось. Они с Малфоем появлялись в лагере поодиночке, ненадолго, чтобы только показаться на глаза Смитам, дать им работу или поесть. Ну почему им не пришло в голову экономить Оборотное с самого начала? — Что будем делать, если зелье закончится? Северус не знал ответа, но время у них ещё имелось. — Слушай, Люциус, ты же маг? Найди их. Отправь Патронуса… Пусть пришлют координаты. — И что дальше? — Аппарируешь к ним. Мало ли в какую переделку они попали. Мне оставишь своё Оборотное, буду выходить иногда в виде Мерлина. — Одного я тебя не оставлю. Даже если случилось непредвиденное, Мерлин опытный маг, Артур сильный воин. Если они не справились, моя помощь им как комариный укус. А ты беспомощен, Северус, прости. — Мы дали клятву нашему королю, Люц. А ко мне ты ещё вернёшься. Малфой оглянулся — Смиты переговаривались в своей землянке — и взмахнул палочкой, выпустив сияющее серебристое облако. — Где вы? Пришлите координаты, аппарирую к вам, — лаконично передал он, и яркий серебристый лис вильнул призрачным хвостом, растворился в лесу, на миг осветив прямые высокие стволы. Несколькими минутами позже прямо перед их лицами вспыхнул и лопнул зеленоватый огонёк, сверкнула рунная вязь координат и слабый, далёкий голос Мерлина произнёс: «Поспеши». — Зелье! — крикнул Северус, протягивая ладонь. Малфой опустил ему в руку изрядно полегчавший фиал, кивнул и исчез. Солнце наконец взошло, подарив рассеянный хмурый рассвет зябкой, затерянной в глубине рощи поляне. Смиты выползли и занялись делами. Всего два дня, но они уже чувствовали себя как дома — варили пищу, прибрали лагерь. По совету Малфоя удлинили старую коновязь и соорудили ещё одну — на противоположном конце поляны. Обустроили нужник — глубокую яму, над ней несколько редких брёвен, вокруг — лёгкий плетень по плечи высотой. — Мы не обговорили условия, на которых вы работаете у Артура, — подойдя к ним и кивнув, начал Северус-Мерлин. — Вы работаете за деньги, я правильно понял? — Ваша милость, нам необязательно платить каждый день, — смущённо ответил за обоих Старший Смит. — Достаточно одного раза в неделю. «Вот ты попал, Снейп, — усмехнулся Северус. — Думал, кто-то придёт работать за идею?» Интересно, а чего ждал Мерлин — бесплатного воинства? И что делать, если ни Артур, ни Люциус не вернутся? «Прекрати, — приказал он себе. — Жди и делай своё дело». А в полдень показался первый обоз. Северус-Мерлин выскочил из землянки, как молодой (тут же, опомнившись, схватился за поясницу), и наблюдал, как поляну заливает лавина вооружённых всадников и вьючных лошадей. Хотя чего он в этой жизни ещё не видел? Он почти умирал дважды, если не больше. Он устал бояться смерти. Так какой смысл бояться жизни? Степенно, ни на кого не глядя, прошествовал он прямо к кострищу, игнорируя оскаленные лошадиные морды и потные крупы (всадники поспешно отводили лошадей с его пути), сел на скамью, уставился на огонь. Карман уютно оттягивал один фиал. Второй остался в землянке. Братья Смиты подобрались к нему поближе и растерянно озирались. — Спокойно, — тихо сказал он им. — Не смотрите на них. Их будто бы нет. Тем временем всадники спешились, с любопытством разглядывая землянки, коновязь, кострище и самого Северуса. Двое, в дорогих с виду доспехах и тёплых плащах, приблизились и насмешливо позвали: — Эй, папаша, где Артур? «Ничто не меняется. Человеческое хамство вечно». Он выпрямился, по-прежнему ни на кого не глядя, а затем медленно встал, обратив взгляд на вершину дубов. Минута, две. Постепенно начал стихать насмешливый шёпот, затем и бряцание сбруи почти стихло — спешились все, вытянули шеи, удивлённые и возмущённые. В это время Северус наконец перевёл взгляд на толпу, и некоторые вдруг опустили глаза, склоняясь перед ним. — Приветствуем вас, лорд Амвросий. «Вот оно что. Узнали, значит. Ну а я никого не знаю, так что не обессудьте». — Кто будет говорить со мной — подойдите. И замер. Гул голосов пронёсся по поляне, и несколько человек выступили, отодвинув соседей, шагнули к костру и уселись на скамьи. — Где Артур? — резко бросил ему один из них, плечистый чернобородый воин. Северус медленно перевёл взгляд на него, посмотрел прямо в глаза, и тот ухмыльнулся, нагло и уверенно. Северус перевёл взгляд на другого, разглядывая и его, затем на третьего и четвёртого. Они сидели, развалясь на лавках, а он стоял перед ними, старый человек, и его седины не имели для них никакого значения. Но он их не боялся — больше нет. Не после того, как смог принять собственные кошмары. — Если эти люди — ваши представители, садитесь в сёдла и возвращайтесь. Ни моему племяннику, Артуру Пендрагону, ни мне такие не нужны. Тишина стала оглушительной. Наконец из толпы раздался недовольный развязный голос: — Ни людей, ни денег. Одна спесь. Старый оборванец. Северус не повернул головы и усмехнулся. — Это вы сюда пришли, не я. Вы смеете сидеть в моем присутствии, хотя вас никто не приглашал, и можете даже убить меня — ибо я смертен. Но никто из вас никогда не сможет вынуть из камня волшебного меча. Вы так и будете грызться между собой и топтать земли друг друга, а саксы перебьют вас поодиночке. Так зачем вы здесь? Все молчали. Снейп повернулся ко всем спиной и громко заявил: — У вас время до завтра. Тот, кто пришёл от скуки, здесь не нужен. Пусть убирается, откуда пришел. Король Артур слишком занят, чтобы говорить со всяким титулованным сбродом. И стремительно направился прочь, топча пожухлую мокрую траву, ожидая, что вот-вот его сейчас схватят, накажут за дерзкие слова — но иначе он не мог. Неожиданный порыв ветра подхватил мантию, и она взлетела, обнимая его словно живая. Ему никто не препятствовал. Никто не сказал ему в спину ни слова. Северус спустился в землянку и обнаружил, что его мантия болтается на нём. Действие зелья закончилось, и он вновь тонкий и нескладный Северус Снейп. Он скинул мантию, свернул и спрятал под нары. Натянул собственную куртку и осторожно выглянул в щель полога — народ на поляне бестолково топтался, лошади были утомлёнными и пыльными. Он выскользнул из землянки и в обход отправился к кострищу. У коновязи обнаружил по-прежнему перепуганных Смитов. На скамьях уже никто не сидел. Первый же латник, поднявший на Снейпа глаза, не успел произнести и слова, как тот коротко и почтительно поклонился и негромко произнёс: — Вы долго ехали и устали. Показать вам, где можно напоить лошадей и удобно устроиться на ночь? До утра хозяин не станет ни с кем говорить. Несколько человек вокруг заинтересованно обернулись. Один из них устало размял плечи, потягиваясь, и добродушно протянул: — Пожалуй что так. — Смит! — окликнул Снейп, и когда братья уставились на него, не узнавая, поманил. Те неловко подошли, настороженно переглядываясь и озираясь. — Покажи, где удобно напоить и почистить лошадей, — сказал он младшему, а старшему указал на вторую коновязь и чуть громче добавил: — Рядом есть удобное для стоянки место. Смит покажет вам соседнюю поляну. Смиты, разлучённые и от того ещё более ошарашенные, пошли каждый в свою сторону. Толпа смешалась, и вот уже несколько человек следуют за Младшим Смитом к реке, вскочив в сёдла и ведя рядом лошадей в поводу или на корде, а большая часть обоза устремилась со Старшим Смитом к месту отдыха. Возле кострища остались всего двое, в добротных латах и крепких, подбитых мехом плащах. Их лошадей увели, а сами они недоверчиво разглядывали Северуса. Он ответил им спокойным взглядом, коротко поклонился и спокойно направился к ручью.