Jus primae noctis (Право первой ночи)

Вскоре Снейпа нашли братья Смиты — взбудораженные, но уже переставшие дрожать от страха. — Как гости устроились? — спокойно осведомился Северус. — Они ставят палатки и разжигают костры. — Чудно, — коротко прокомментировал Снейп. — Несколько человек залезли в землянки. — Ничем не могу помочь, — так же лаконично отмахнулся он. — А кто вы?.. — любопытные братья пытались выяснить, что за человек перед ними, и Северус не стал томить их: — Я Снейп, — лица Смитов посветлели, и они почтительно поклонились ему. — Ваша собственная землянка пока цела? Идите туда. Мы подождём, когда наш король и его наставник изволят поговорить с этими людьми. Вокруг начали сгущаться ранние осенние сумерки. Северус откинул полог. Землянка пустовала, хотя здесь явно побывали — одеяла были сбиты, мешочек с зерном исчез. Северус поискал флаконы с зельем, не нашёл и завернулся в одеяло. Страх за Артура и Люциуса сжимал ему сердце. Он был уверен, что не уснет. Лучше бодрствовать до утра, чем вновь мучиться от кошмаров. Снаружи разбушевавшийся ветер шуршал палой листвой, равномерно хлопал краем полога. Успокаивая… Убаюкивая… *** Северус спал спокойно и без сновидений, пока что-то большое и тяжёлое не упало на него сверху. Он охнул, успокоился, что это не сон, и облегчённо выдохнул, услышав знакомый, выводящий замысловатое ругательство голос. — Милорд, вы вернулись. — Подвинься, Снейп! Северус сполз с ложа, давая Артуру возможность вытянуть ноги. Тот дышал резко и часто. — Милорд? — Я ранен, Северус. — А где… — Малфой пошёл за ним, но не уверен, что они скоро вернутся. Люциусу сегодня досталось. Артур говорил всё медленнее, а последние слова и вовсе бессвязно. Наконец он засопел. Что там упоминали Смиты? В их землянке был очаг? Возможно, он есть в каждой из них? Иначе как бы друиды зимовали? Снейп, кажется, целый час лазил по тесной землянке, заполз даже под нары, мантию не нашёл, вместо неё отыскал кусок дерюги и — о, как вовремя! — флакон с зельем. Наконец в дальнем от входа углу обнаружился свободный участок пола, где прямо в землю был вкопан плоский камень. Очаг? Северус выбрался наружу и побрёл к кострищу. Сначала подобрал несколько некрупных, с собственный кулак, камней, пронёс в землянку и, разрыхляя земляной пол, аккуратно вкопал их по периметру большого плоского камня, обозначая края очага. Затем вернулся к кострищу, внимательно осмотрел чурбачки, нашёл один, с продольной трещиной, вставил в неё острый камень, приподнял чурбан и с силой опустил его оземь камнем вниз. Вскоре трещина стала шире и глубже, практически до середины полена, и тогда Северус оставил глубоко в щели камень, чтобы она не сомкнулась, заполнил расселину растопкой, в середину поместив кусочек бересты. К нему подходили незнакомые люди, спрашивали, какого дьявола он копошится у полупотухшего костра посреди ночи. Каждому он отвечал, что ему срочно потребовалось подготовить растопку для его господина. Интерес к нему пропадал мгновенно. Северус аккуратно поднёс горящую веточку к растопке, раздувая, и «свеча» вскоре нехотя занялась. Подхватив чурбак, словно букет, Снейп поспешил к землянке. Сполз внутрь, наощупь нашёл очаг и поставил в него чурбак горящей щелью вверх. Через полчаса в землянке заметно потеплело. Дым послушно уходил во входное отверстие, просачиваясь сквозь щели полога, Артур согрелся и дышал ровнее, жара у него не наблюдалось. «Надеюсь, всё остальное можно отложить до утра», — решил Снейп, взобрался на нары позади Артура и вскоре уже крепко спал, прижавшись к его тёплой спине. Кошмары его не волновали больше: он не сможет кричать и никого не побеспокоит, а пережить во сне то, что уже пережил наяву, ему вполне по силам. *** Под утро хлынуло. Северус полежал, прислушиваясь к ровному монотонному шуму. Дождь создавал иллюзию стены между ним и миром, будто заглушаемые стуком капель звуки могли скрыть, защитить, спрятать. Однако пора явиться миру: следовало решить, чем можно было помочь раненому Артуру, поделиться с ним новостями, раздобыть горячей пищи и выяснить, как выживать в лесу в дождь. Спина затекла. Артур спал на боку, закинув на него ногу, пытаясь сохранить тепло. Северус завозился, осторожно выползая из-под тяжёлого тела, едва не навернулся с узких нар и всё-таки разбудил. — Будешь выходить, раздеться не забудь, — сонно проговорил ему Артур, отворачиваясь и натягивая на голову плащ. Северус решил было, что тот бормочет спросонья, и полез наружу. — Стой! Северус… Я серьёзно. Всё время забываю, что ты никогда не жил в лесу… Раздевайся и можешь скакать по своим делам, вернёшься — оденешься в сухое. Очаг гаснет, да и сушить одежду в землянке неудобно. — Что вот прямо так совсем? Догола? — В мокром простудишься насмерть. Не переживай, я тоже вылезу раздетый. Если у тебя, конечно, не припасена для нас ночная ваза. Снейп нехотя принялся стягивать куртку. Тощее тело тут же покрылось мурашками: было очень холодно. — У нас нет запасного полена? — Артур потянулся и сел. — Если уж выбираться, то подумай сперва, где можно достать сухого топлива. Северус стащил штаны и обувь. — Сапоги, наверное, придётся оставить, — с сомнением осмотрел он свои узкие ступни. — Запасное полено есть, вернусь и разожгу. Главное, не давать себе вспоминать. До дрожи, до скулежа хотелось забиться в угол, под нары, завыть, зарыться в стылую землю и сдохнуть там. Чтоб никогда и ни перед кем ему не приходилось обнажаться, чувствуя беспомощность и незащищённость. Спустив подштанники, стащив через голову рубаху, Северус высунулся из землянки. Дождь стоял стеной; в отдалении маячили то ли фигуры, то ли деревья, но было уже совсем невмоготу. Артур понял его заминку по-своему: — Напряги мышцы, чтоб не было так холодно, и бегом. Шрамы в такой ливень никто не увидит. Снейп выскочил вон одним прыжком. Оскальзываясь на мокрой траве, он припустил к ложбине, не желая испражняться прямо возле жилища. Наконец сплошная стена дождя скрыла от него и становище, и лес, даря иллюзию уединения. От облегчения он едва не рыдал, подрагивая тощими лодыжками. Ледяные колкие струи больно хлестали по самым чувствительным местам. Возвращаться обратно пришлось наощупь: дождь усилился, и Снейп почти ничего не видел. Тело, иссечённое жёсткими каплями, нещадно мёрзло и горело одновременно. Блуждая по мокрой поляне под ледяным ливнем, он едва не подвернул ногу, пару раз упал и вдобавок заблудился. Навстречу качнулась коренастая голая фигура — Северус шарахнулся, вообразив, что перед ним Петтигрю. — Мистер Снейп! — Смит? Я н-не могу н-найти з-з-з… — Идёмте. Мыслимо ли дело бродить в дождь в лесу. Оказалось, он ушёл на другой конец становища и вот-вот уткнулся бы в заросли. Смит привёл его к родной землянке, помог сползти по скользкому склону и растворился в подвижной мгле. — Пришёл? — Артур по-прежнему лежал, укутавшись в плащ с головой. — Теперь главное не умереть от холода… Бери одеяло и быстро растирайся им, покуда не почувствуешь тепло. Давай! От холода Снейп почти не соображал; всё тело сотрясала дрожь, пальцы не слушались. Накинув одеяло, он сжал концы в кулаках и принялся судорожно растирать спину, плечи и бёдра, через пару минут интенсивной работы почувствовав, что согревается. Артур с трудом поднялся, оказавшись уже раздетым, и медленно полез наружу. Снейп швырнул одеяло на постель, подхватил Артура под руки и выволок его из землянки. Дождь стал ещё злее, кусал расцарапанную кожу, но Северус не обращал внимания — лишь аккуратно поддерживал натужно вздрагивающее тело, наплевав на их наготу, на холод и совершенно потерявшие чувствительность ступни. Он аккуратно опустил Артура в тёмный зев землянки, усадил и принялся растирать. Тот дышал хрипло и осторожно, но позволил помочь себе, правда, при этом постанывал, стараясь повернуться здоровым боком, а иногда сквозь зубы отпускал ругательства. Терзая товарища колючим одеялом, Северус как-то очень быстро согрелся, затем ему стало жарко; кожа пылала. От собственной нужности кому-то он сразу почувствовал себя лучше. — Ноги надо обмыть, — выдавил Артур. — Грязь в сапогах сотрёт нам кожу в кровь. Высунь ступню под дождь, он смоет глину. Вытрешь ноги, обуешься. А после залезешь на нары, разуешься и натянешь штаны. Северус прикинул и выставил ступню наружу, под дождь. Вытер, обулся. Оставалось помочь с тем же Артуру, а после — одеть его, уложить и одеться самому. Нащупав под нарами запасной пенёк, он долго и неловко пытался разжечь его от угасающего очага. Наконец растопка занялась, пень загудел, освещая всё вокруг рваными жёлтыми всполохами и расцвечивая густой тенью. Потеплело. — Пора заняться раной, — Снейп присел к Артуру. Он не заметил повреждений, когда одевал его, и только теперь обратил внимание, что бок у него потемнел и припух. — Ребро сломано, — поморщился тот, — а может, и не одно. Северус мало что понимал в лечении. Всё, что не было зельями, что не несло в себе магии, было для него чужеродным и малопонятным. Однако он помнил, как устроен человеческий скелет, порвал простыню на полосы и крепко перевязал мускулистый торс. Артур был бледен, но, перевязанный, явно почувствовал себя лучше. На щёки его вернулись краски, он улёгся поудобнее и затих. — Милорд, вы предпочитаете слушать или говорить? — А тебе есть что рассказать? — Не особенно. У вас теперь двое работников, которым можно платить еженедельно, и куча народу с лошадьми, оружием и слугами. — Забавно. Кто приехал? Не знаешь? Гербы их помнишь хотя бы? Нет? Снейп рассказал всё, что мог, припоминая детали, но тут полог отодвинули. Две руки крепко удерживали исходящий паром котелок. Смиты знали своё дело. Северус поблагодарил, забрал горячую посудину и принялся кормить Артура. Насытившись, тот согрелся и снова уснул. Снейп доел, торопясь и злясь на себя за несдержанность, выставил котелок на дождь. Сможет ли он сварить для короля целебное зелье? Он сосредоточенно припоминал свойства трав, которые можно было найти в зимнем лесу, и едва не застонал от мысли, что искать их под дождём придётся нагишом. Сосредоточился, припоминая, что росло под его ногами, учитывая глубокую осень, и смог вспомнить только кусты горькой полыни. Он раздевался, сжав зубы, не давая себе медлить или сомневаться, чтобы не передумать. Кусок холстины прихватил с собой, выдохнул, вылез на дождь и потрусил туда, где, по его мнению, находился край поляны, не затоптанный лошадьми и людьми. Как он будет искать свою землянку после, старался не думать. Он смог найти полынь горькую и постарался выдернуть несколько кустиков, чтобы не пришлось лезть за ней снова. Аккуратно завернув побеги в дерюгу, он секунду помедлил и двинулся дальше, к маячившим неподалёку кустам. Он не знал, что именно ищет, поэтому хилые ростки калины с редкими ягодами встретил как дар небес, собрал, что смог, удивляясь, как не упал ещё на скользкую траву, — тело уже ничего не чувствовало. Дальше он вспомнил себя бредущим мимо каких-то холмиков, потом земля ушла у него из-под ног, и Северус рухнул в темноту. Где-то далеко кричал какой-то человек, было очень дымно, тесно, а ещё он почему-то всё время падал, пока не догадался оторвать одну руку от свёртка дерюги, ухватиться за какое-то сиденье и наконец обрести опору. Голова перестала кружиться. Он сидел в землянке, а с нар на него изумлённо таращился Артур Пендрагон. Снейп вдруг страшно обрадовался ему и попытался улыбнуться. — Ва… а… а-а, — объяснил он, что не надеялся найти вход и что теперь всё будет хорошо. — Снейп? Снейп? Северус страшно удивился, откуда здесь взяться его отцу. Что это теперь его имя, он от холода как-то позабыл. Он аккуратно положил свёрток, оглядел себя — был невероятно грязен — и полез наружу, под злые струи. Прошла вечность, пока он смог обмыть своё бесчувственное тело, почистить котелок, выставить его на дождь, наполняя водой, и наконец растереть себя одеялом, насильно вложенным Артуром в его руки. Согреться от растирания, как в прошлый раз, он не смог и как-то быстро смирился с этим, стараясь хотя бы вытереться досуха. Ноги его были изранены в кровь, но боли он не чувствовал, обмыл ступни, вытер, натянул штаны и обулся. Котелок был уже полон. Северус поставил его на горящий пень, как на очаг, негнущимися пальцами потянулся к огню… — Нет! Северус, не делай этого. Двигайся, согревайся движением, не лезь в огонь! Снейп верил Артуру. Он почти без сожаления отодвинулся от тепла и принялся за свёрток — листья следовало очистить и перебрать. Только перестав высовываться на дождь, Снейп натянул рубаху. Руки двигались как чужие и слушались плохо, но он старался. «Я забыл отломить в лесу палку для черпака. Хорошо, хоть ветка калины есть, а то пришлось бы мешать зелье пальцем», — отстранённо подумал он. Опуская в закипающую воду листочки горькой полыни, листья и ягоды калины, Снейп уже мало что понимал и двигался на одних рефлексах. Почему-то хотелось шептать заклинания. Привычка. Однако именно она помогла — когда в землянке поплыл густой аромат травяного отвара, крылья посиневшего носа хищно шевельнулись и кто-то внутри решительно произнёс: «Пора». Отваром он поил Артура — понемногу, по глотку — и пил его сам. Горячее питьё вдруг пробудило его тело, и он упал на нары, не в силах больше терпеть холод; его колотило так, что зубы выбивали дробь. Артур придвинулся к нему, обнял, зашипев от боли в рёбрах, и Северус вдруг опомнился, ухватившись за край нар, стараясь не толкнуть нечаянно короля в перевязанный бок. По глотку зелья — и снова они вжимались друг в друга под одним одеялом. Снейп обнаружил, что снова без рубахи, как и король, но кожа к коже чудесным образом дарила тепло и приводила его в чувство. Теперь его трясло не так сильно. А чёртов дождь и не думал заканчиваться. Их спасли Смиты — когда очаг прогорел дотла, когда котелок зелья был выпит, а новый греть было не на чем, — они пришли и принесли несколько надколотых толстых поленьев. Снейп не был уверен, что у него хватило бы духу вылезти под дождь снова, тем более, где искать сухие дрова, он не имел ни малейшего представления. — Северус? — Артур потрогал ему лоб, шею — и облегчённо похлопал по плечам: жара не было. — Ты как? Согрелся? — Да, — удивился Снейп, не веря, что всё ещё жив. — Я не знал, что ты такое можешь, — продолжил король. — Не зная лесной жизни, позаботиться о топливе, пойти во время дождя за травами и суметь сварить омерзительнейшее лекарство, которое только возможно представить. И оно помогает! Мне легче дышать. Я почти здоров. Воистину ты послан спасать мне жизнь. Снейп совсем не чувствовал себя молодцом, он был опустошён, обессилен и поэтому почти несчастен. Но его не выругали за его неловкость, чему он был несказанно рад. — Ненавижу лес, — искренне признался он. — Через несколько месяцев ты привыкнешь, — тихо рассмеялся Артур. — Если мы не загнёмся раньше, конечно. — Вы спасли меня, я бы полез в одежде и промок, — Северус содрогнулся. — Что? Снова требуется ответить на зов природы? — Не то чтобы немедленно… — Через пару часов дождь пройдёт. Потерпи. Они вылезли из землянки, чтобы насладиться последними лучами гаснущего солнца, и Снейп, наученный горьким опытом, первым делом посетил Смитов, наплевав на свою легенду и статус рыцаря. Оказалось, братья припрятали дрова в одной из землянок и теперь с удовольствием снабдили их с Артуром растопкой и надколотыми чурбачками на ближайшие сутки, заодно посоветовав раздобыть большие куски коры вместо ночных посудин, а также попробовать просушить одеяло у костра наверху. Артур приглядывал за огнём, покуда Снейп на колышках растягивал одеяло, куртки, плащ — всё, что возможно. Удивительно, но ни один из них не вспомнил про голод. Северус хотел изготовить очередную порцию лекарства не здесь, а ночью в землянке, но махнул рукой и поставил котелок. Смиты здесь же варили кашу, которую они позже съели вчетвером. Снейп размотал тряпки со сломанных рёбер Артура, и, пока тот морщился, сидя у огня, просушил их. Перевязав короля, он отвёл его домой, притащил следом их вещи и котелок с лекарством. Напоследок Снейп напоил Артура, выдал Смитам оставшийся отвар, так как братья начинали покашливать, и сходил к ручью за водой для следующей порции. Непостижимо, но и без магии полынь оказывала слабое кроветворное, заживляющее, а калина — укрепляющее действие. Жизнь продолжалась. — Ненавижу быть зависимым, от людей ли, от обстоятельств или от собственной никчёмности — неважно, — сообщил он шёпотом спящему Артуру. Он пообещал себе научиться выживать. Один день прожит, начало положено. *** — Скажи, Северус, ты сразу поверил в меня? Они с Артуром разлеглись на нарах под одним одеялом — так было теплее. Сейчас Снейп не испытывал такого ужаса, как вчера, и просто млел от чувства покоя и защищённости. Дождь снова шёл, но ленивый и мелкий, и у них были изогнутые куски коры вместо ночных ваз (ямка снаружи и всё, никуда не надо бегать!), у них было топливо, горячий и горький до слёз целебный отвар, но главное — Артуру явно стало лучше. — Да, милорд. — Зови меня по имени, когда мы наедине. — Артур… Я узнал о том, что есть одинокий наследник, и решил идти служить своему королю, то есть вам. — Как ты узнал обо мне? — Малфой рассказал последнюю дворцовую сплетню. — А если бы меч вынул кто-то другой, не я, ты не стал бы моим другом? — Тогда, милорд, вы не нуждались бы во мне. У вас была бы большая любящая семья, возможно — невеста или жена. Я решил, что нужен именно королю, раз тот настолько одинок, что своё право ему приходится доказывать таким необычным способом, как пророчество. — Ты хотел помочь, потому что я был одинок? — И потому, что вы сирота, как и я. Я знаю, каково это — быть одному против всех. *** Малфой прибыл с Мерлином следующим утром. Они выехали из зарослей как ни в чём не бывало, тут же попавшись на глаза любопытным оруженосцам, со всех ног припустившим к своим рыцарям с новостями. Мерлин немедленно вынул палочку и занялся исцелением племянника. — Мальчик мой, — с волнением приговаривал он, сращивая ему рёбра, ощупывая, надавливая, массируя, с подозрением понюхал изготовленный Снейпом отвар и брезгливо выплеснул его за порог. — Прости, что не мог быть рядом… — Рядом был Северус, — возразил Артур. — Он хорошо позаботился обо мне. — Это его обязанность, — отрезал Мерлин, — служить своему королю. Малфой взял Снейпа под локоть и увёл в их собственную землянку. Она показалась Северусу ужасно сырой и холодной, но Люциус был магом, он парой взмахов наложил согревающие чары, а затем зажёг Люмос и осветил помещение. — Вас долго не было. Как вы? — нетерпение Северуса позабавило Малфоя. — Сейчас уже неплохо. Знаешь, эти Экторы настоящие шакалы! — сердито выплюнул тот и рассказал, как застал Мерлина и Артура в каком-то погребе, в кромешной темноте и с заваленной тюками дверью. Холод стоял как зимой — под ногами скрежетал лёд, Артур лежал без памяти, а Мерлин в отчаянии пытался привести племянника в чувство и не обращал внимания, что снаружи дверь охраняли четверо слуг с вилами. Экторы закрылись в кабинете и шипели друг на друга. Оказалось, Артур отбросил наконец все сомнения и впервые вломил Кею всерьёз, после того как тот огрел его тяжелой скамьёй по рёбрам, угомонив его на несколько часов. К сожалению, Мерлин-Амвросий не стерпел, когда юный король, держась за бок, упал, и принялся колдовать с помощью волшебной палочки. В эту минуту в комнате уже было полно слуг. Хоть Мерлин и сильный волшебник, но возраст, как ни крути, делает свое черное дело. К тому же слуг было намного больше. Они навалились на него, отняли палочку и в конце концов затолкали их обоих на ледник. Мерлин очень боялся за Артура и позволил запереть себя, рассчитывая придумать что-нибудь позже. — Эти мерзавцы и не подумали помочь парню, — продолжил Малфой. — Мерлин попробовал поколдовать, но оказалось, что ледник окружен чарами и магия там почти не действует. А он еще и без палочки остался! — Постой, чары-то там откуда? — изумился Северус. — Так и лен, и поместье — королевские. Мерлин много лет назад сам зачаровал это место, уж и не знаю, зачем ему это тогда понадобилось. А вот мне пришлось порядком повозиться: сперва чтобы проникнуть туда, а затем чтобы аппарировать с Артуром. Мерлин подсказал мне, как снять с погреба чары, но пока я этим занимался — выдохся так, словно весь день ворочал камни без магии. — Так вот почему ты так задержался с возвращением, — сипло произнес Северус. После ночных вылазок у него противно першило в горле. — Ну да, именно из-за этого! — кивнул Малфой. — Когда мне все же удалось пробраться внутрь, я первым делом проверил состояние Артура. Понял, что два ребра треснули, но внутренние органы не пострадали. Затем пришлось наложить на него слабенькие Согревающие чары. Черт, никогда не чувствовал себя так паршиво. Я словно почти лишился магии… — Малфой осекся и испуганно посмотрел на Северуса, но тот сделал вид, словно пропустил его последние слова мимо ушей. — Разобравшись с помощью Мерлина с магическим плетением, я перенес Артура к тебе и вернулся к Мерлину, хотя от усталости едва не валился с ног. А через несколько часов, когда пришёл в себя, мы отправились восстанавливать справедливость. — Восстановили? — А то! Сначала Мерлин, вернув себе волшебную палочку — благо ее не сломали, призвал счётную книгу и договор на королевский лен. Все равно куча народу видела, как он колдует… А потом мы попросту потихоньку переловили всех слуг и стёрли им память. К тому времени выползли Экторы, и я сообщил им, что ледника у них больше нет. Как и подвала, и документов на королевское имущество. Ну а благосклонность будущего монарха они утратили несколько ранее. — Орали? — Не без того. Но порешили, что они придут под знамя Артура, будут отдавать ему долю прибыли, продолжать управлять Форест Севаж касслом — до первой шалости, так сказать, — и выдадут кругленькую сумму в знак доброй воли. Мы забрали все вещи Артура, причём Мерлин был злее мантикоры, увидев, что там всех вещей на небольшой свёрток. Естественно, забрали лошадей, на которых Мерлин и Артур отправились к Экторам. Ну и вернулись. — Молодец, Люциус, — прошептал Снейп. — Мерлин явно перемудрил с тем подвалом. Не приди ты к ним на выручку — сидеть бы им там до второго пришествия. — Ты плохо выглядишь, — встревожился Малфой, когда Северус, поняв, что самое страшное позади, бессильно привалился к стене. Малфой тряс его, с ужасом обнаружив, что руки у Северуса ледяные, а лоб, напротив, пышет жаром, но тот не реагировал, медленно и неотвратимо проваливаясь в небытие. *** Сейчас Северус понимал, что спит, однако отчего-то ему было так же страшно и противно. Сегодня он видел во всех подробностях, как Мародёры готовятся к его страданиям. Они сосредоточенно прикручивали на окна решётки, а к стенам цепи — вручную, медленно и основательно, как братья Смиты, почему-то не используя магию. Снейпу всё меньше снилась магия, он с грустью отмечал это и делал выводы. Вот Питер притащил связку плёток, а Крауч — огромное деревянное дилдо, которое установил на столе. В это время Блэк и Лестрейндж принялись «готовиться»: стянув штаны и вынув толстые члены, они принялись надрачивать, быстрее и быстрее, периодически сравнивая собственный результат с возвышавшимся дилдо, и те росли, повинуясь ритмичным движениям. На Северуса они не смотрели. Он словно под чарами отвлечения внимания бродил меж ними, а затем очнулся и принялся искать дверь. Трижды пройдя вдоль стены, он увидел наконец крохотную дверцу, аккуратно толкнул и оказался на лестнице. Он бежал вниз, но так и не смог выскочить из дома — лестница была бесконечной. Только он подумал вернуться и поспешить наверх, как его крепко схватили за руку. Он отпрянул: перед ним стоял Поттер. Северус понял, что падает, — стремительное ощущение полёта мурашками прокатилось по всему телу, и он проснулся. «По крайней мере, я теперь сплю тихо», — подумал он.