Jus primae noctis (Право первой ночи)

У Сириуса Блэка были потрясающие глаза. Загадочные, глубокие, они меняли оттенок от яркой синевы, точно полуденное небо, до почти чёрного, словно темнеющее перед штормом море. Бывали они и совершенно иными — льдистыми, холодными, равнодушно застывшими. Такими глазами Блэк обычно смотрел на своих врагов. Горе было тем, кому довелось испытать на себе именно такой его взгляд. Поттеру нравилось всматриваться в глаза любовника, когда они занимались неистовым сексом. — Смотри на меня! — требовал он, когда приближавшийся к пику наслаждения Блэк запрокидывал голову и сладко жмурился. Сириус подчинялся, и Джеймс жадно ждал момента, когда расширившийся зрачок затопит радужку, а из груди Блэка вырвется низкий утробный рык... Можно смело сказать, что много лет назад, прежде чем Поттер влюбился в Сириуса, он пал жертвой его колдовских глаз. А когда это случилось, пожелал отдаться любовнику полностью и без остатка. *** Правда, произошло все совсем не так, как виделось Поттеру. Они с Блэком тогда были молоды, любовниками стали уже довольно давно, но своевольный и беспечный Блэк нет-нет да испытывал его терпение. И тогда они сильно повздорили из-за приятелей-волшебников, которых Сириус пригласил ко двору, не спросив у Джеймса позволения и даже не предупредив его. Дело чуть не дошло до драки. — Ты осёл! — бушевал Поттер, пользуясь тем, что на дверь его покоев наложено Заглушающее. — Идиот, каких свет не видывал! Пошёл прочь из моей спальни! Он замахнулся, чтобы ударить Блэка, но тут же попал в стальной капкан рук, невесть как перешедший в жаркие объятья. Поттер сопротивлялся не шутя, напрягая все силы, но длинные руки крепко оплели его, а над ухом раздался тихий, этакий чувственный смех, и силы вдруг оставили Джеймса. Ртом его завладел жадный до обладания захватчик, нагло исследуя языком зубы и десны. Не менее наглые пальцы стаскивали штаны, мяли и гладили все, до чего только могли дотянуться. Разум Джеймса затуманился желанием. Ему внезапно захотелось самому испытать то, что обычно доставалось на долю Блэка. Пока Джеймс собирался с духом, Сириус опустился перед ним на колени, проник под одежду, направив крупный, перевитый венами член себе в горло. Аккуратно лаская его языком и губами, он крепко удерживал любовника за бедро, а когда уверенно нажал куда-то за яйцами, Поттер содрогнулся и неожиданно кончил — бурно и обильно, задыхаясь и едва держась на ногах. — Хочу тебя, — шепнул Сириус, придерживая любимого и помогая ему лечь. Он раздел его и целовал тревожно и настойчиво, будто ожидая ответа на невысказанный вопрос… Каково же было его удивление, когда Поттер сам раскинулся перед ним на меховом одеяле. — Ты хочешь? — голос Блэка от волнения дрогнул. — Да, — кивнул Поттер. — Поторопись, пока я не передумал! — Перевернись на живот и постарайся расслабиться. В первый раз может быть больно, — вдруг посерьёзнел обычно бесшабашный Сириус. Поттер знал. Он отлично помнил, как Блэк стонал — явно не от удовольствия — и до крови кусал губы, когда он брал его в их первую ночь, а ведь тот уже не был девственником. — Это не твоя забота! — плотоядно усмехнулся Джеймс. Он не особенно беспокоился. Пока Сириус был занят минетом, он применил к себе несколько полезных заклинаний, облегчавших первое проникновение. Впрочем, Блэку об этом он сообщать, естественно, не стал. Пусть потрудится! Поэтому, когда Сириус принялся бережно растягивать его, испытал не дискомфорт, а удовольствие, а когда Блэк приступил к самому главному, Поттер отбросил всякую осторожность и сам насадился на член, как ратник на пику. — Дурак, порвёшься! — охнул Сириус, отстраняясь, но Поттер отлично знал, чего и как хотел получить в постели. Пусть формально он был и снизу, зато полностью владел ситуацией, сжимая в себе член Сириуса так, что, если бы не Заглушающее, тот своими криками разбудил бы весь замок. Он вцепился в крепкие плечи, перекатываясь и притягивая партнёра на себя. Несколько раз Блэк подводил их обоих почти на грань оргазма, однако Поттер ужом выскальзывал из-под него, а затем осёдлывал и насаживался снова, пока наконец весь мокрый от пота и раскрасневшийся Сириус не рухнул в полном изнеможении, пробормотав: — Клянусь магией, ты трахаешься как бог! У меня чуть сердце не выскочило! — Ты тоже был… хорош! — с трудом восстанавливая сбившееся дыхание, Поттер вытащил из-под подушки палочку и убрал с их тел следы страсти. — Только не рассчитывай, что подобное будет повторяться часто. Мой жеребец уже застоялся! — он со смехом подмял Блэка под себя, и до утра они предавались любви так, как оба уже давно привыкли. *** Блэк частенько вспоминал этот день и был уверен, что их отношениям ничто и никогда не сможет помешать, но после женитьбы Джеймса его подстерегало горькое разочарование. Если раньше, ещё до брака, Джеймс оставался с ним до утра, то теперь, торопливо кончив, Поттер спешил к беременной жене, предоставив обиженному до глубины души Блэку самому накладывать очищающее, а иногда и доводить себя до разрядки. Однажды Сириус не выдержал такого пренебрежения и бросил в спину удаляющегося Поттера: — Я тебе не шлюха! Джеймс обернулся, одарил его насмешливым взглядом и ничего не сказал. На следующий день за ужином Поттер, как обычно восседавший между Лили и Сириусом, под столом положил свободную руку на колено Блэку. Не прерывая разговора с женой, он принялся круговыми движениями ласкать между бёдер любовника, накрывая ладонью пах и сжимая сквозь одежду твёрдый член. Сириус кусал губы, ёрзал на месте и что есть силы пытался не застонать. Поттер тем временем забавлял Лили историями из собственной придворной жизни, тогда как его пальцы забрались под гульфик Сириуса и творили там что хотели. В конце концов, не выдержав этой пытки, тот негромко охнул. — Вам плохо? — тут же повернулась к нему сердобольная Лили. — Да, миледи, простите, — сквозь зубы процедил обливавшийся потом Блэк, мысленно посылая куда подальше леди Поттер вместе с её клятым муженьком. — Баранина была сегодня жирновата, да, Сириус? — усмехнулся тот. — Иди к себе, отлежись. Я велю прислать тебе зелье от тяжести в животе. С этими словами он вновь повернулся к Лили. Когда Сириус, с трудом переставляя ноги, покидал трапезную, вслед ему донёсся её заливистый смех. Войдя к себе, Блэк бросился на кровать, стянул бриджи и исподнее, рука сама потянулась к изнывающему члену, но замерла в воздухе. «Джеймс наверняка сейчас придет! — подумалось Сириусу. — Он хотел раздразнить меня и сейчас обязательно придёт!» Минуты тянулись мучительно долго. Сириус лежал на постели, закрыв глаза и прислушиваясь к шагам за дверью. Ожидание стало непереносимым. Блэк не выдержал. Грязно выругавшись, он принялся неистово дрочить, представляя себе лицо Джеймса. Кончив, он даже не потрудился наложить на себя очищающее, словно хотел почувствовать себя грязным хастлером… каким считал его Джеймс. Джеймс... Который так и не пришёл. *** Следующим вечером Сириус сказался больным и не вышел к столу. Ему претило видеть, с какой показной нежностью Поттер носился со своей брюхатой простолюдинкой, как выбирал для неё лучшие куски, самолично подкладывая ей на блюдо, как сжимал тонкие пальчики. Но больше всего Блэк страшился повторения вчерашней пытки. Он понимал, что не перенесёт ещё одного подобного унижения и в порыве гнева способен даже поднять на Поттера руку. Утром, пока в замке все спали, Сириус велел оседлать ему коня и отправился на охоту. Он надеялся, что, подстрелив пару косуль, сумеет хотя бы слегка погасить бушевавшее в душе пламя. Проблуждав несколько часов по лесу, Сириус привязал коня к дереву и аппарировал в дальнее селение, отстоявшее примерно в двух днях пути от владений лорда Джеймса, где, как он помнил, водилось много дичи. И точно! Буквально через несколько минут он разглядел в зарослях молодого оленя. Вскинув лук, Сириус прицелился и спустил тетиву. Стук падающего тела возвестил, что стрела попала точно в цель. Блэк уже собирался подойти поближе и посмотреть на свою добычу, но тут в кустах позади него зашуршало. Недолго думая, Сириус послал туда стрелу. Раздался громкий женский вскрик. «Вот дьявол!» Раздвинув ветки, Сириус увидел лежавшую на траве молодую женщину. Стрела угодила ей в плечо; девушка тихо стонала, цепляясь слабеющими пальцами за древко. — Зря ты попалась мне сегодня, милая! — недобро усмехнулся Сириус, глядя в полные ужаса глаза жертвы. Одним движением выдернул стрелу и пробормотал исцеляющее заклинание. Развязав тесёмки на бриджах, он опустился на колени рядом с женщиной, задрал её платье повыше и вошёл одним резким движением, крепко прижимая свою жертву к земле руками. Пока она хрипела и дёргалась, Сириус представлял на её месте Джеймса и всё, что он бы хотел проделать с ним. Это было именно то, в чём он нуждался, чтобы утолить переполняющие его неудовлетворение, злость и обиду на Поттера. Кончив, он встал, вытерся о подол платья, а затем направил на женщину палочку и произнёс: — Обливиэйт. «Не оставлять следов» — эту заповедь Поттер накрепко вбил в головы своих вассалов. *** Вечером на ужин была тушённая с овощами оленина. — Как вкусно! — нахваливала жаркое Лили. — Сегодняшней трапезой мы обязаны Сириусу, — благосклонно улыбнулся Джеймс, обе руки которого лежали на столе. — Спасибо, Сириус. Оленина превосходна! — нежным голосом произнесла леди Поттер. — Полностью с тобой согласен, любовь моя! — кивнул жене Джеймс, а затем повернулся к Блэку и, делая вид, что не заметил, как тот скривился при его словах, непринуждённо добавил: — Кстати, мне требуется кое-что обсудить с тобой. Сердце Блэка сделало кульбит. Похоже, Поттер собирался помириться с ним. *** Час спустя в спальне Блэка творился настоящий хаос. Повсюду были разбросаны предметы одежды, на полу валялось перевёрнутое в пылу борьбы кресло, а рядом на коровьей шкуре на четвереньках стоял сам лорд Поттер, в который раз вымаливая прощения у своего любовника. Вообще-то Джеймс планировал ограничиться минетом, но говорить с членом во рту было весьма затруднительно. А после Блэк, не дав отдышаться, завалил его прямо на пол и довольно жёстко овладел, приговаривая: — Я тебе не шлюха! При этом выглядел он таким злым и обиженным, что Поттер решил сыграть в поддавки. В конце концов, он в самом деле любил Сириуса. Да чего скрывать, порой он вёл себя с ним жестоко, но такова уж была его натура. Любой другой попросту не выдержал бы и сбежал, но Сириус всегда оставался верен ему, а подобная верность заслуживала награды. «Завтра ты у меня попляшешь! — мстительно улыбался Джеймс, пока член Сириуса выбивал из него дух. — Но это будет завтра». *** Лили Поттер переносила беременность легко. Внимательный супруг не позволял ей перетруждаться, волноваться или грустить; без сластей и подарков не проходило ни дня. Она считала себя вполне счастливой в браке. Поттер не требовал от неё физической работы, Молли крутилась на кухне, служанки убирали в доме и занимались стиркой. Хозяйство было огромным и требовало присмотра, но у нее были Молли и Артур, и Лили оставалось только распоряжаться. Впрочем, и это ей делать оказалось необязательным — бывшие хозяева Поттер-касла знали своё дело. Любую деревенскую девушку сызмальства учили не только работать, но и ладить с будущей свекровью. Миссис Эванс хотя и видела склонность Северуса к своей дочери, в этот брак особенно не верила. Теперь, общаясь с нервно шипящей Молли, Лили в полной мере оценила усилия матери. — Доброе утро, миссис Уизли, — невозмутимо здоровалась она каждое утро, и Молли кивала в ответ, не смея пренебречь молодой хозяйкой дома. — Ваша стряпня божественна. Что вкусненького вы приготовите сегодня? — Готовлю как обычно, — бурчала Молли. — Сегодня ореховый суп, заливное из свиных ножек и пудинг с вареньем. Лили делала вид, что не замечает недовольного тона. — Ореховый суп! Мой любимый. Матушка готовила его по четвергам и говорила, что рецепт дали ей вы. Я могла бы почистить орехи. На щеках Молли вспыхивали пятна румянца. Она молча отступила с пути молодой хозяйки, которая удобно усаживалась в уголке, и поставила перед нею корзинку с орехами. Лили взялась за тяжелые щипцы. Её сильные красивые руки ловко раздавливали твёрдую скорлупу, а затем отделяли и тщательно собирали в отдельную миску. — Ну и зачем тебе ореховая шелуха? — не выдержала Молли. По старой памяти и в отсутствие Поттера она обращалась к молодой женщине по-свойски. — Выкинь! — Если вам не нужно, я заберу скорлупу, — улыбнулась Лили. — Приготовлю отвар. Он хорошо помогает при воспалении дёсен и зубной боли. Днём отнесу его в деревню преподобному отцу Лавгуду. Вчера во время службы он дважды прикоснулся к щеке и голос его временами звучал невнятно. Она протянула Молли миску с очищенными орехами. — Предвкушаю, как будет вкусно! — Я готовлю так, как меня учила моя бабка, — сдалась Молли. — Сперва кладу в кипяток резаную морковь и картофель, а орехи обжариваю отдельно без жира. Затем их надо измельчить… — А я сперва толкла их, а жарила после, — вставила Лили. — Нет, так нельзя. Толчёный орех быстро высыхает, твердеет и в супе будет застревать в зубах. Так вот… После мелко порезать и обжарить лук, влить в суп молоко, добавить орехи, лук, поварить минут пять. — После добавить сметану, зелень и все слегка взбить, — закончила Лили. — Вот что. Здесь жарко, мы и сами справимся, — сказала миссис Уизли недовольно. — Кухня не место для беременных. Ступайте, леди Поттер. Доброта и вежливое обхождение Лили с домочадцами делали своё дело — её полюбили. Только Молли не могла простить, что из-за новоявленной миссис Поттер Джинни вынуждена скрываться, и что Лили стала женой убийцы её мальчиков! Со временем обаяние и такт Лили позволили ей наладить с бывшей хозяйкой замка пусть натянутые, но вполне терпимые отношения. Молли злилась на себя, на Лили, оказавшуюся такой славной, и ненавидела её всё сильнее. *** Северус снова видел кошмары, но не во сне — наяву. Кругом люди, много людей. Он уставал от их присутствия, вопросов, от необходимости соблюдать видимость этикета и тратить своё время на ежедневные собрания в палатке Совета. Артур присутствовал там недолго — от силы полчаса, а им с Малфоем приходилось пробираться туда одними из первых и занимать место в дальнем углу. — Люциус, мне там скучно. Давай ты пойдёшь один, — как-то заикнулся было Северус, с тоской откладывая очередную книгу. — Я и так бываю на Совете каждый день. Артур велел тебе учиться общению с армейскими. Вот сиди и приглядывайся. Начал неплохо. Откуда этот загадочный низкий голос и манера говорить очень медленно? Аж мурашки по коже. — С перепугу, — честно ответил Снейп. Он был страшно зол на себя, что попытался увильнуть совсем по-детски, намереваясь уйти от проблемы, спрятаться за спины Малфоя и Пендрагона, но времени было жалко до слёз. Люциус его прекрасно понял. — Хочешь сидеть в тёплом бараке и читать все дни напролёт? — Да! Откуда ты… — Я знаю тебя. Вспомни Вальд-холл. В лаборатории казалось, что зельеварение — смысл всей твоей жизни. А сейчас ты не слишком рвёшься к котлу, верно? Теперь у тебя другая страсть. — Ты прав, — растерялся Снейп. Он не мог заниматься зельями, но рядом с ним были книги. Военное искусство, история и политика увлекли его. Ничего подобного он раньше не встречал. — Больше всего на свете ты любишь не зельеварение, не историю, а Знание. Ты привык учиться; с людьми всегда сходился с трудом и сейчас пытаешься действовать по привычке — людей игнорировать, к наукам стремиться. Но я хочу открыть тебе один секрет. Снейп вскинул на него нетерпеливый и заинтересованный взгляд. Малфой усмехнулся, подошёл и устало присел рядом: — Дай слово, что не станешь обижаться. Ведь я твой друг. Так вот… Знание не берётся ниоткуда. Книги написаны людьми. Крепости построены людьми. Зелья тоже варятся не сами. Ты в восторге от «Иудейских древностей»? Их автор Иосиф Флавий не стыдился описывать свои сомнения, опасения и ошибки, то есть он был всего лишь человеком. — Я не понимаю, к чему ты ведёшь? — Люди, Северус, как зелья. Их действия можно предвидеть, предугадать, если знать как. Изучай людей, и ты поймёшь не только, отчего они поступают так или иначе, но и сможешь ими управлять. «Стало быть, зверствам Поттера и остальных есть объяснение?» — подумал Снейп, но спросил иначе: — То есть можно найти оправдание тем, кто меня… Оправдание тем, кто надругался надо мной. Ты это имел в виду? — Не оправдать. Ты знаешь, за что они тебя?.. — Нет. — Предполагаешь? — Нет. — Хотел бы узнать? — Я не готов говорить об этом. — Не буду. Но всему есть причина. Поступки можно предугадать, также как ты ожидаешь определённых свойств от зелий. Если ты чего-то не понял, у тебя всего лишь не хватает исходных данных. *** Разговор задел в сердце Снейпа неведомые прежде струны. Мир вдруг изменился — из враждебного и непонятного за одну только ночь он стал прежде всего… неизученным. То есть он оставался по-прежнему неведомым, но это, как сказал Малфой, преодолимо. Даже степень враждебности можно было подвергнуть сомнению. Чтобы сделать выводы, Снейпу, по словам Люциуса, просто не хватало информации. Северус подавил малодушное желание выбросить вчерашний вечер из головы, но он уважал Малфоя, был ему признателен. Да, у него перед ним был долг жизни. Двойной, если на то пошло! Самое малое, чем он мог отплатить Люциусу — это прислушаться к его советам. С чего же начать? Очень важно прилежно работать. Но есть кое-что более важное: вера в себя. Северус не сомневался, что будет усерден в изучении нового для себя объекта — человека, — и поверил, что у него всё получится. К такому выводу он пришёл не сам по себе. Перед его глазами был Артур, одинокий, без гроша, с сомнительным прошлым, но люди шли к нему, слушали его, подчинялись ему. Значит, это работает. Надо постараться. А стараться Снейп умел.