Jus primae noctis (Право первой ночи)

По окончании битвы король созвал малый совет, состоявший из Малфоя, сэра Кея и получившего лёгкое ранение сэра Фергуса. Пока Северус и Малкольм рыскали по поляне, оскальзываясь в лужах крови и выискивая раненых, погребённых под трупами, в королевской палатке принимались важные решения относительно нападения на оставшийся практически без защиты второй кельтский лагерь. — Предлагаю отправить туда отряд конных рыцарей, — сказал сэр Фергус, чью руку украшала окровавленная повязка, наскоро наложенная Северусом — от услуг Малкольма гордый рыцарь отказался наотрез. — Лошади отлично отдохнули, и мы за несколько часов достигнем места. — Да, но не забывайте, сэр Фергус, что после двух сражений у нас осталось не сорок рыцарей, а почти вдвое меньше, — возразил Малфой. — Я, конечно, рассчитываю на то, что лагерь кельтов теперь практически не защищен, поскольку все их воины погибли, но подстраховаться всё же стоит. А вдруг они оставили некоторых мужчин, и наших людей встретят не безоружные старики, неспособные сражаться женщины и дети, а опытные бойцы? И что тогда? Будет весьма досадно выиграть сражение, но упустить добычу, ради которой это сражение затевалось. — И каково же ваше предложение, лорд Малфой? — поинтересовался Артур, выглядевший вполне довольным, но вместе с тем весьма уставшим. — После короткого отдыха я отправлюсь на разведку. Полагаю, вы уже вполне можете доверять моим донесениям. За время моего отсутствия воины за день отдохнут и выспятся. Если лагерь кельтов не защищен, следующим утром отправимся туда и захватим всё, что сумеем унести. — Отлично! — кивнул король, чувствовавший, как его неудержимо клонит в сон. — Лорд Малфой, приказываю вам выехать через пять часов. Надеюсь, этого времени вам хватит, чтобы немного прийти в себя. Сэр Кей, сэр Фергус, отдайте своим людям приказ отдыхать. Рыцари поклонились и собирались покинуть палатку, как вдруг сэр Кей обернулся: — Ваше величество, хотел бы заметить, что людям, помимо еды и отдыха, нужна и другая награда. — Что вы имеете в виду? — нахмурился Артур. — Как я и сказал, добыча будет разделена по возвращении. — Женщины, мой лорд, я имею в виду женщин. Кажется, их не менее десятка. Позвольте солдатам развлечься с ними. Артур задумался. С одной стороны, насилие претило его природе, с другой — он отлично осознавал, что пленные женщины в любом случае не избегнут этой позорной участи. — Позволяю, — мрачно произнёс он. — Только скажите вашим людям, чтобы… не переусердствовали. — Не беспокойтесь, ваше величество, — просиял сэр Кей, очевидно, тоже собиравшийся весело провести ночь, — я предупрежу солдат, чтобы оставили кое-что и своим товарищам, не участвовавшим в походе. Это будет справедливо. *** — Уф, ну и тяжёл же ты, приятель! — Северус сгрузил на снег очередного раненого — мощного детину в странной одежде, мало похожей на ту, которую обычно носили кельты. С трудом разогнув спину, Северус увидел, как один из воинов, охранявших пленниц по приказу Малфоя, повёл их в сторону лагеря. — Эй, куда ты ведёшь этих женщин? — окликнул его Снейп. Солдат не ответил. Снейп вспомнил, что Малфой пообещал ему и его товарищу провести ночь с одной из кельтских воительниц. — Ты оглох? — Северус попытался загородить путь воину. — Сев, — невесть откуда взявшийся Малфой крепко сжал его плечо. — Не препятствуй ему. — Но ведь ты понимаешь… — Северус сжал кулаки и до боли закусил губу, пытаясь унять выступившие на глазах злые слёзы. — Понимаю, — тихо сказал Люциус, участливо вглядываясь в побелевшее от гнева лицо друга, — и понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но и ты должен понять: они, — Малфой кивнул в сторону жавшихся друг к дружке женщин, — всего лишь добыча, военный трофей. При любом раскладе с ними могут поступить только так. Ты ничего не сумеешь с этим поделать. А вмешаешься — погибнешь. Даже королю пришлось смириться, хоть ему это и претит. И ты смирись. — Их убьют? — севшим голосом спросил Снейп. — Если повезёт, одну или двух — самых красивых — заберут к себе рыцари. Возможно, они станут их наложницами. Остальные рано или поздно умрут. Не забывай, что их ждёт по возвращении. — Ты мог бы убить их. Безболезненная Авада намного лучше насилия. — Не могу! — внезапно жёстко отрезал Малфой. — Солдаты шли сюда не только за едой и золотом, но и за ними. Если лишить их этого приза — поднимется бунт. Ты ведь поклялся служить и помогать Артуру. Вот и служи! Возвращайся к раненым, Сев. Это война, а ты — солдат. Всё, как ты и хотел. Я предупреждал тебя, но ты не стал слушать. А сейчас, прости, мне необходимо немного поспать. Малфой резко развернулся и пошёл к палатке, предназначенной для старших офицеров. Ему предстоял непростой день. В то время, пока другие готовились к заслуженному отдыху после битвы, Люциус собирался на разведку. Для этого требовалось отъехать от лагеря на безопасное расстояние, оставить лошадь под Охранными чарами — иначе бедное животное сожрут волки — и лишь после этого аппарировать к тому месту, где, как он знал из своей предыдущей вылазки, располагалось кельтское поселение. Разумеется, Малфой отлично понимал чувства Северуса. Пережившему страшное надругательство Снейпу было тяжело даже подумать о том, что это произойдёт с кем-то ещё. Но, как и сказал Люциус, война есть война. И милосердным на ней не место. *** Северус ещё несколько минут стоял каменным изваянием, глядя вслед удалявшемуся Малфою. Как ни горько это признавать, Люциус был прав. Сейчас Северус ничего не мог предпринять, чтобы спасти пленниц от незавидной участи подвергнуться групповому изнасилованию солдатнёй. В голове эхом отдавались жестокие, но правдивые слова друга: «Ты ведь поклялся служить и помогать Артуру. Вот и служи! Возвращайся к раненым, Сев. Это война, а ты — солдат. Всё, как ты и хотел. Я предупреждал тебя, но ты не стал слушать». Теперь уже поздно было жалеть о сделанном несколько месяцев назад выборе. Пойти на попятный, бросить службу или ещё хуже — стать дезертиром? И как в таком случае он будет выглядеть в глазах Артура и Малфоя — единственных людей, мнение которых что-то значило для Северуса. Людей, рядом с которыми он чувствовал себя не падалью, измараной чужой жестокой похотью, а по-настоящему нужным человеком, с чьим мнением считались. «Только не сегодня! — горько усмехнулся Снейп. — Не в случае с этими несчастными женщинами…» В этот момент раненый у его ног протяжно застонал. Северус вздрогнул, словно очнувшись от сна, наклонился, подхватил свою ношу под мышки и, кряхтя, поволок в импровизированный лазарет. *** — В это сложно было поверить, но я тебя донёс. Северус без сил повалился рядом с палаткой. — Кто это у тебя тут? — Малкольм присел на корточки перед лежавшим на земле без движения человеком, опасливо разглядывая бритую, сплошь покрытую затейливыми татуировками голову, нечёсанную рыжую бороду, мощные руки с выбитыми на них рунами. Человек пошевелился, застонал и что-то прошептал на незнакомом Северусу наречии. — Только этого нам не хватало! — Малкольм поднялся на ноги и осуждающе покачал головой. — Ты хоть понимаешь, кого притащил в лагерь?! — Раненого, — спокойно отозвался Северус, чья спина и руки до сих пор ныли от усилий: доволочь здоровенного детину до лагеря в самом деле оказалось непросто. — Не пойму, ты дурак или прикидываешься! — с неожиданной ненавистью в голосе напустился на него Малкольм. — Это же норманн! Они — звери, настоящие дикие звери. В бою им нет равных, но и в жестокости тоже нет. Они не веруют в нашего христианского бога, а своим поганым богам приносят человеческие жертвы. Там, где они появляются, остаются только дымящиеся руины. Мужчин они убивают, женщин насилуют, а потом уводят в рабство, малым детям перерезают горло на глазах у родителей… При этих словах сидевший у костра молодой раненый солдат отодвинулся подальше от норманна. Его лицо явственно выражало страх. — Твою деревню вырезали норманны, — вспомнил Северус вчерашний разговор с королём. — Да, — хрипло ответил Малкольм. — Когда они пришли, мать спрятала меня под грудой тряпья. Я видел, как моего отца зарубили топором, мать и двух сестер изнасиловали и закололи мечами, а младшему брату — совсем ещё младенцу — разбили голову о стену. Мы жили бедно, но они всё равно умудрились обчистить дом, а затем подожгли его. Я сидел в своём углу пока не начал задыхаться. Когда я выполз из укрытия, дом уже полыхал. Я успел выбраться и спрятался в густой траве. Они не нашли меня. Из всей деревни уцелели лишь я, да ещё несколько ребят. А сейчас ты собираешься спасать жизнь этому чудовищу! — Мне жаль, что твоя семья погибла, — негромко сказал Северус. — Когда этот человек поправится, ты сможешь сразится с ним и отомстить за них. А пока он болен и слаб. И я буду его лечить — хочешь ты этого или нет. — Ты — ненормальный, Снейп! — покачал головой Малкольм. — Вот увидишь, как только он немного подлечится — устроит в лагере резню, а тебя, своего спасителя, прирежет в первую очередь! — Думаю, в ближайшее время тебе нечего опасаться, — сказал Северус, дотрагиваясь до пылающего лба норманна, — да и вообще я не уверен, что сумею вытащить его из лап смерти. Он стянул с норманна куртку и тут же понял, что стало причиной лихорадки: застарелая, загноившаяся рана. «И как только он полез в битву в таком состоянии. Неудивительно, что в пылу сражения его просто сбили с ног, а сил подняться уже не оставалось», — подумал Северус. — Смотри, Снейп, если эта лихорадка перекинется на других воинов — ты лично будешь держать ответ перед королём, — скрипнул зубами Малкольм. — Не перекинется, — без тени сомнения в голосе произнёс Северус, — её причина в этой ране. Видишь, вот тут, на рёбрах. Ему явно не хватало твоего ухода. — Уж я бы его выходил! Для таких, как он, лучшее лекарство — добрый клинок, всаженный в сердце по самую рукоятку, — усмехнулся Малкольм. — Ладно, дело твоё. Если тебе так надоела жизнь — возись с этим животным, только потом не жалуйся, что оно откусило тебе руку. Да и в палатку к остальным раненым я его не пущу. Пусть здесь спит, возле костра. — Договорились, — кивнул Северус, прикидывая, как с помощью нескольких палок можно соорудить навес, который укрыл бы раненого от ветра и снега. Малкольм раздражённо махнул рукой и ушёл. Северус вытащил из своего заплечного мешка несколько фляг с зельями из личных запасов Люциуса Малфоя, размышляя, с чего лучше начать лечение, а заодно подумал, какую дозу снадобья следует дать такому здоровяку. — Не знаю — чудовище ты или нет, — обратился Северус к бесчувственному раненому, — но умереть я тебе не дам. *** В сумерках задремавшего было Северуса разбудил Малфой, вернувшийся из своей вылазки. — Умираю, хочу есть и спать! — заявил он, прикладываясь к фляге с укрепляющим. — Вернёмся из похода — несколько дней даже выходить по нужде не буду. — Не боишься, что свалишься до его окончания? — поинтересовался Северус, протягивая другу кусок вяленой солонины. — К счастью, у нас есть зелья, — Малфой весьма неаристократично зевнул. — Пойду будить его величество. В лагере кельтов не осталось ни одного нормального воина. Можешь себе представить, всю охрану составляют мальчишки и девчонки с луками и копьями, а также старики, с трудом способные держать оружие. — Надеюсь, вы их всех перебьёте, — мрачно сказал Северус. — Ты опять за своё? — в голосе Малфоя послышалось раздражение. — Постарайся привыкнуть к мысли, что на войне нет иных развлечений, кроме грабежа и насилия. А заодно вспомни, сколько зла причинили эти племена окрестным жителям. Поверь, никто здесь не станет о них печалиться. Так что участь стариков известна заранее. Что касается молодых — если их, конечно, не убьют, они тоже станут частью добычи. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. И давай прекратим эти бесполезные разговоры. Если бы ты остался со мной в Малфой-мэноре, тебе не пришлось бы так мучаться. Советую тебе как следует отдохнуть. Дети они или нет, кельты умеют драться. Так что наверняка будут ещё раненые.