Jus primae noctis (Право первой ночи)

— Можно я осмотрю твои раны? — предложил Малфой, когда они, заметая следы, аппарировали на пустынный берег. В подобных мерах предосторожности не было особого смысла, поскольку погоня, даже если бы Артур приказал снарядить её, вряд ли сумела настигнуть их в столь короткое время, и тем не менее Люциус решил не рисковать понапрасну. Несмотря на применение мази и зелья, Северус тяжело перенёс перемещение с помощью волшебства. Едва они вышли из подпространства, он покачнулся и крепко вцепился в руку Малфоя, чтобы удержать равновесие и не упасть. — Не думаю, что стоит тратить на это время, — все же отозвался Cнейп. — Северус, давай ты не будешь упрямиться, — мягко, но настойчиво сказал Люциус, — я вытащил тебя из-под топора палача не для того, чтобы ты умер от истощения у меня на руках. — Ты ведь не отстанешь, — усмехнулся Северус, распуская завязки плаща, пока Малфой окружал их Согревающими чарами. — Ох, ну и расписали тебя! — скрипнул зубами Люциус, нанося мазь на густую сеть из старых и новых шрамов. — Ты так шокирован, словно впервые видишь мою спину, — попытался отшутиться Северус, поёжившись от прикосновений, всё ещё причинявших ему дискомфорт. — Просто никак не могу привыкнуть к этому зрелищу, — отозвался Люциус. — Ещё пару дней, и нанесённые хлыстом раны заживут окончательно. Остальные, увы, свести уже не удастся, но про это ты и так знаешь. — Ну, поскольку я ни с кем не собираюсь ложиться в постель, то никого и не расстрою, — заметил Северус. Пальцы Малфоя при этих словах заметно дрогнули. Он ничего не ответил и продолжил втирать в шрамы Заживляющую мазь. В этот момент в животе у Северуса весьма красноречиво заурчало. — Было бы неплохо, если бы мы переместились туда, где я смогу нормально поесть, — попросил Северус, принимая из рук Люциуса плащ. — Честно признаться, я умираю от голода. — Только скажи — куда ты хочешь отправиться? — Люциус спрятал в походную котомку, снабжённую Заклятием незримого расширения, банку с мазью. — В Дувр, — последовал ответ. — Оттуда во Франкию, а уж там будь что будет. — Франкию? — Люциус пытался скрыть сквозившее в голосе отчаяние, но у него плохо получилось. Это с другими он умел притворяться холодным и расчётливым аристократом. С Северусом же всё было иначе. Чувства, которые Малфой питал к нему, не оставляли от его природной сдержанности камня на камне. — Да, — продолжал между тем Северус. — Помнишь Ивара? — Ну ещё бы! — усмехнулся Малфой. — Как я могу забыть о человеке, к которому ревновал тебя столь долгое время. — Пока он шёл на поправку, всё время рассказывал мне о землях, в которых побывал, — Северус сделал вид, что пропустил последнюю фразу Малфоя мимо ушей. — В том числе и о Франкии. Ивар говорил, что из Дувра туда рукой подать. Всего-то и надо — переплыть пролив. Ты же понимаешь, здесь я считаюсь беглым преступником. Дезертиром, за чью голову король наверняка назначил цену. — Франкия, — машинально повторил Люциус. Он вдруг с ужасом осознал, что, вполне возможно, Северус прав: Артур вовсе не собирался помиловать его, а в письме к Люциусу намекал всего лишь на деньги, накопленные Малфоем за время службы. Если это в самом деле было правдой, Северус поступал вполне разумно, вознамерившись навсегда покинуть Британию. От одной мысли, что придётся расстаться с Северусом, расстаться, возможно, навсегда, у Малфоя заныло сердце, однако пришлось взять себя в руки, иначе они оба могли пострадать при парной аппарации. Они переместились в окрестности маленького портового городка, названного римлянами Дубрис, а ныне переименованного в Дувр. Отсюда можно было нанять лодку и, переплыв пролив, оказаться во Франкии. Иного пути к спасению у Северуса не имелось. Люциус отлично понимал это, и всё же пытался придумать план, при котором Северусу не требовалось бы жить в изгнании. *** Прежде чем искать постоялый двор, Люциус слегка поколдовал с внешностью Северуса и с помощью чар Трансформации превратил его в рыжеволосого, голубоглазого бородача, взяв за образец внешность Ивара, которого в самом деле отлично помнил. — Ты теперь точь-в-точь викинг! — усмехнулся Малфой, с довольным видом осматривая изменившуюся до неузнаваемости внешность друга. В тот же миг ему в голову пришла дерзкая мысль, озвучить которую он собирался позже. Сейчас Северусу требовалась еда и нормальный отдых. Они достаточно быстро нашли ночлег на постоялом дворе. — Я заплачу за всё из своих денег, — категорично сказал Северус. Малфой не стал настаивать на обратном, чтобы не обидеть его. Однако, дождавшись, когда после сытного ужина, Снейп крепко заснёт, он переложил несколько золотых монет из своего кошеля в его, попутно обновив чары против воров. Весь следующий день Северус по настоянию Люциуса провёл в постели. Еду и эль Малфой приказал принести им в комнату — лучшую, какая только нашлась на скромном постоялом дворе. Хозяин не возражал. Приезжие путники хорошо платили. Он даже отправил к ним свою старшую дочь в надежде, что той удасться с помощью своих не слишком потасканых прелестей заработать ещё пару монет, однако гости не позарились ни на высокую грудь, едва не вываливавшуюся из корсажа, ни на аппетитный зад, которым бойкая девица то и дело поворачивалась к ним. Чтобы поскорее выпроводить надоедливую девчонку, Люциусу пришлось дать ей серебряную монету, чему та несказанно обрадовалась. *** Утром третьего дня их пребывания в Дувре Северус проснулся бодрым и отдохнувшим. Пора было заняться поисками лодки, однако в это время года переправа через пролив была небезопасной, и желающих выйти в море долго не находилось. Северусу уже стало казаться, что его стремление покинуть Британию несбыточно, как вдруг его окликнул здоровенный детина, с ног до головы закутанный в плотный зимний плащ. — Эй, парень, это ты тот сумасшедший, что собирается плыть во Франкию? — Да! — отозвался Северус. — А ты, похоже, сумасшедший, который собирается отвезти меня туда? Или я не прав? — А это смотря по тому, сколько ты готов заплатить за возможность отправиться на корм рыбам, — усмехнулся незнакомец, отбросив капюшон и явив миру обритую налысо голову, сплошь покрытую сложным узором из татуировок. — Хочешь сказать, что ты — такой плохой мореход? — парировал Северус. — Мой отец и дед были викингами! — вместо ответа сказал незнакомец. — А судя по твоему виду — ты тоже из наших. Вот я и решил помочь тебе. Тем более что ты, кажется, предлагал золотой за проезд. — Так ты согласен? — Северус изо всех сил старался не выдавать своего волнения, точно речь шла не о полном опасностей путешествии, а об увеселительной прогулке. — Приходи завтра утром на причал, если к тому времени не передумаешь, и я отвезу тебя во Франкию, — кивнул незнакомец. — Кстати, меня зовут Бьёрн, — он протянул Северусу крепкую мозолистую руку. — Ивар, — представился Северус единственным пришедшим на ум нормандским именем. — Тогда до завтра, Ивар! *** После того, как хозяйская дочка подала им ужин, Люциус запер дверь заклинанием и снял с Северуса чары Трансформации. — Не забудь завтра опять превратить меня в викинга, — невесело усмехнулся Северус. — Тот парень согласился отвезти меня во Франкию только потому, что признал во мне земляка. — Не беспокойся, — подавил вздох Люциус, — завтра тебя снова будет не узнать. Ужин остался нетронутым. У Северуса от беспокойства не было аппетита, а Люциус не сводил с друга глаз, стараясь навсегда запомнить любимые черты. В конце концов Малфой не выдержал: — Северус, — он умоляюще заглянул другу в глаза, — прошу тебя, останься со мной. Путь через море полон опасностей, а ты не владеешь магией. Одному Богу известно, найдёшь ли ты то, что ищешь, зато вполне можешь погибнуть. А я… я не могу этого допустить. Я прошу, я умоляю тебя — не уезжай. Я обеспечу тебе надёжное убежище в Малфой-мэноре, тебя никто не найдёт. Клянусь, ты будешь в полной безопасности. Я люблю тебя. Люблю всем сердцем уже много лет. — Люц, — в голосе Северуса звучало крайнее волнение, — я тоже люблю тебя, но совсем не так, как тебе бы хотелось. Я вижу в тебе лучшего друга. Ты трижды спасал мою жизнь, много лет ты провел рядом со мной, деля все тяготы, и никогда ничего не просил взамен. Тебе стоило только приказать мне — и Долг жизни заставил бы меня выполнить любую твою волю. Ты и сейчас можешь это сделать, — глухо добавил он. — Я не стану принуждать тебя, — покачал головой Малфой. — Таких, как ты, не удержать насильно. И я не собираюсь заставлять тебя в счёт уплаты Долга жизни. Я могу лишь просить... — Моё сердце сгорело дотла, Люц. Оно всё ещё бьётся, но в нём не осталось места для любви. Для той любви, которой ты несомненно достоин. Я принесу тебе только страдания. И поэтому я должен идти своим путём, а ты — своим. Уверен, ты ещё будешь счастлив. — Хорошо! — потерянно выдохнул Малфой. — Делай, как считаешь нужным, но во имя всего, что нас связывает, проведи со мной эту ночь. Я хочу запомнить каково это — быть с тобой. *** Много лет спустя, уже будучи почтенным старцем, лорд Малфой частенько видел один и тот же сон. Белеющее во мраке тело Северуса, точно выточенное из алебастра, которое он целовал в приступе горькой и безумной страсти, запоминая каждый шрам, каждую родинку. Упругая плоть восстающая под пальцами. Горячий, гладкий ствол, на который он насаживался жадным ртом. Чуть горьковатый вкус его семени. Хриплые полувсхлипы-полустоны: — Северус, прошу тебя… Прошу… Холод заживляющей мази, которую они использовали вместо смазки. Боль от проникновения… за много лет воздержания тело попросту забыло, каково это — принадлежать другому. Ни с чем не сравнимое ощущение наполненности, и, наконец, взлёт и падение после оргазма. А потом бессонная ночь рядом с единственным мужчиной, которого он когда-либо любил. *** Следующее утро они провели в молчании. Люциус боялся, что пророни он хоть слово, и волшебство этой ночи, подаренной ему Северусом, развеется без остатка. Северус, которому предстояло трудное и опасное путешествие через море в неведомую страну, был занят тем, чтобы не выказать другу своего страха. Прояви он лишь малую толику слабости, и Люциус никуда не отпустил бы его. Северус прекрасно понимал, что без магии или громкого имени, способного открыть перед ним многие двери, шансов пропасть в этом чужом и жестоком мире у него гораздо больше, чем выжить. Да, он в совершенстве овладел искусством врачевания и только по нелепому стечению обстоятельств считался всего лишь помощником королевского лекаря, однако у него не имелось при себе рекомендательного письма, без которого его вряд ли рискнули бы принять на службу. Кроме того, он не знал франкского языка, рассчитывая, правда, что сумеет сносно объясняться на латыни, накрепко вбитой ему в голову мастером Гриндевальдом. А ведь до Франкии ещё требовалось добраться! И хотя викинги считались самыми лучшими мореходами в Европе, при одном взгляде на судёнышко Бьёрна Северуса бросало в дрожь. От завтрака он благоразумно отказался. Вместо этого положил в дорожный мешок, зачарованный Люциусом таким образом, что всё находившееся в нём небогатое имущество Северуса не могло отсыреть и испортиться, пару краюх хлеба и круг сыра. — Тебе снова придётся навести на меня чары Трансформации, помнишь? — откашлявшись, после долгого молчания произнёс Северус. — Иначе Бьёрн не возьмёт меня на свой корабль. — Слишком много чести ты делаешь этому викингу, называя его корыто кораблём, — фыркнул Люциус. — Надеюсь, что внешность варвара не помешает тебе во Франкии. Ты же понимаешь, что не сумеешь без помощи другого волшебника вернуть себе собственную личину. — Отлично понимаю, — кивнул Северус. — Но у меня нет иного выхода. Или я поднимусь на борт в качестве Ивара, или останусь в Британии. «И замечательно!» — чуть не сорвалось с языка Люциуса, но вслух он этого, разумеется, не сказал. Зная упрямство Северуса, было совершенно бесполезно пытаться переубедить его. Час спустя они уже стояли на пристани. — Северус, ещё не поздно отказаться, — с мольбой в голосе произнёс Люциус, глядя на свинцово-серые волны. — Если с тобой случится беда, я не прощу себе, что отпустил тебя! — Не кори себя понапрасну. Вдруг там, за морем, мне улыбнётся удача, я верну свою магию и наконец найду своё место в этой жизни? — отозвался Северус. — Надеюсь на это всем сердцем, — тихо сказал Люциус. — А вот и твой викинг. К ним в самом деле приближался Бьёрн, чей плащ развевался на ветру, словно крылья. — Не передумал? — обратился он к Северусу. Тот молча покачал головой. От волнения горло сдавило спазмом. — Тогда добро пожаловать на борт, Ивар. — Спасибо за всё, Люц! Уверен, мы ещё встретимся, — стараясь придать голосу твёрдости, произнёс Северус. — Береги себя. Малфой сделал движение, точно хотел обнять Северуса, но в самый последний момент передумал, развернулся и, ссутулившись, медленно пошёл прочь. Несколько мгновений Северус смотрел ему вслед, а затем поднялся по сходням на привязанный у причала небольшой драккар, кивнул нескольким бородачам, сидевшим на вёслах, и занял на корме место, которое указал ему Бьёрн. Вёсла погрузились в воду. Драккар медленно развернулся и поплыл вперёд, увозя Северуса к новым, неизведанным берегам и новой жизни.