Jus primae noctis (Право первой ночи)

С того времени, когда в Поттер-касле разразилась эпидемия, минуло два года. У Сириуса после долгожданного первенца родились близнецы — сын и дочь. Радости леди Блэк не было предела. По случаю крестин в поместье устроили грандиозный пир. Съехались даже те лорды, которые не потрудились явиться на свадьбу Блэка. А всё благодаря тому, что под руководством Джеймса Сириус установил в округе железные порядки и почти искоренил преступность. Кому же придёт в голову воровать и разбойничать, если за это можно было получить «особых» плетей лорда Блэка, от которых кожа со спины слезала вместе с мясом, а шрамы, при условии, что жертве удавалось выжить, не сходили никогда. Но особенно жестоко Блэк расправлялся с насильниками, доставлявшими жителям окрестных деревень немало хлопот и не щадящими ни юношей, ни девушек — их варили живьём в кипятке. Со временем преступники начали обходить владения лорда Блэка стороной, а люди стали пропадать столь редко, что на это почти не обращали внимания. В отличие от Поттера, Блэк редко вмешивался в дела своих крестьян. Хотя в его владениях существовал закон Первой ночи, пользовался он им не столь часто. В народе поговаривали, что он слишком любит свою жену, а немногочисленные новобрачные, прошедшие через спальню лорда, не могли после ничего рассказать. В редких случаях, когда Сириус обращал своё внимание на жениха, он приглашал в хозяйские покои и его, и невесту, опаивал обоих зельем и, пока девушка крепко спала, брал её мужа, стараясь сделать всё как можно аккуратнее. Однако подобное соитие не приносило Блэку ни малейшего удовольствия. Он ненавидел сдерживать себя в сексе. Когда ему действительно хотелось развлечься, он аппарировал как можно дальше от дома, ловил парнишку посмазливее и отрывался с ним так, что через несколько часов несчастный умирал от многочисленных разрывов и кровотечения. А поскольку с собственными крестьянами Блэк позволить себе такого, естественно, не мог, то вскоре и вовсе отменил на своих землях Право Первой ночи. Не обладая дипломатическими талантами Поттера, он не считал нужным раздавать милостыню направо и налево, однако и бедствовать людям не позволял. Можно сказать, что под его властью крестьянам жилось довольно сносно, а по тем временам этого было более чем достаточно. *** Когда гости уселись за длинные столы, уставленные блюдами с едой и кубками, лорд Поттер поднялся со своего почётного места по правую руку от хозяина дома и провозгласил: — Сегодня мы празднуем рождение моей крестницы — Эбигейл Блэк. Её отец служил мне верой и правдой долгие годы. У меня нет и не было друга преданнее его. Нет и не было рыцаря храбрее. Теперь я предлагаю нам соединить наши семьи узами родства. Я хочу, чтобы юная леди Блэк стала наречённой невестой моего сына и наследника — лорда Гарри Джеймса Поттера, — он указал на сидевшего подле него сына. — Да будет так, мой лорд! — Сириус опустился на одно колено и поцеловал Джеймсу руку, словно перед ним стоял сам король. Окружающие зароптали. — Встаньте, друг мой, — мгновенно оценил ситуацию Поттер, — теперь мы практически родственники. К чему эти церемонии. Он крепко обнял Блэка, словно не замечая, как помрачнел при этом Гарри. *** — Зачем я должен жениться на этой девчонке? Она такая маленькая и писклявая! И она — дочь Сириуса… Поттер потрепал ехавшего с ним на одной лошади сына по волосам. — Она не всегда будет такой маленькой. Кроме того, это пока всего лишь формальная помолвка. А что ты, кстати, имеешь против Сириуса и почему не назвал его дядей, как остальных? Спина Гарри на мгновение напряглась. — Он мне не нравится, — последовал весьма дипломатичный ответ. — Но ведь раньше нравился? — Раньше я был маленьким и глупым. — А сейчас ты взрослый и умный. Гарри кивнул. — Раз ты такой взрослый, то должен понять, что лорды заключают браки согласно политическим интересам. А лорды-волшебники ещё и для того, чтобы упрочить магические связи. Лорд Блэк — сильный маг. Его жена происходит из древнего магического рода. Значит, и Эбигейл, скорее всего, вырастет сильной ведьмой. Женившись на ней, ты приумножишь это магическое наследие. — А если она мне совсем не понравится? — Гарри попытался повернуться лицом к отцу, но едва не свалился с лошади. — А вот подождём лет пятнадцать и посмотрим, хороша ли она собой. Обещаю, если Эбигейл Блэк будет напоминать жабу — я отменю помолвку, — усмехнулся Поттер, крепко прижав сына к себе. — Тем более, что она пока не магическая. *** С того времени к обидным прозвищам, которыми Сириус любил награждать Гарри, прибавилось еще и «зятёк». Преимущество этого словечка было в том, что Блэк мог не таясь третировать Гарри даже на глазах его отца. — Придержи язык, Сири, — не сдержался однажды Поттер. — Дети пока ещё только сговорены друг другу, а твои речи могут вызвать у Гарри неприязнь к твоей дочери. — С чего бы это? — коварно улыбнулся Блэк. — Эйби уже сейчас писаная красавица, а ведь ей и трёх лет нет. Вот увидишь, твой Гарри ещё будет просить тебя ускорить свадьбу. Блэк не лгал. Из похожей, скорее, на обезьянку малышки, какой её помнил Гарри, выросла очень красивая девочка с пронзительно-синими, как у её отца, глазами и точёными чертами лица. Тем не менее одно лишь упоминание о будущей невесте вызывало у Поттера-младшего отторжение. Хорошо, что отец старался не говорить при нём на тему брака. И не потому, что так щадил чувства сына, а потому, что считал разговоры об этом преждевременными. До того как серьёзно думать о женитьбе, мальчику требовалось получить хорошее магическое образование, а с этим Джеймс пока никак не мог определиться. *** Новый садовник — Невилл Лонгботтом — появился в Поттер-касле, когда Гарри исполнилось девять. Этот добродушный, слегка неуклюжий парень в раннем детстве потерял родителей — сильных колдунов, по неосторожности попавших в лапы солдат короля Утера и замученных ими до смерти. Воспитывался он бабушкой — суровой и аскетичной Августой. Невилл, будучи совершенным сквибом, тем не менее творил настоящие чудеса на грядках. Их с бабушкой скромный коттедж буквально утопал в цветах. Даже у покойной Лили не получалось вырастить розы таких невероятных оттенков. И хотя Поттер был равнодушен к цветам, зато ценил усердие и трудолюбие, а именно эти качества отличали Невилла. Помимо сада и огорода, где под наведёнными Поттером чарами росли разнообразные овощи, Невилл ухаживал и за магическими растениями, необходимыми для зелий. Гарри довольно быстро подружился с тихим, немногословным парнем. Хотя Невиллу уже сравнялось восемнадцать, он с огромным удовольствием слушал рассказы девятилетнего Гарри. Тот обожал читать о деяниях святых и знаменитых рыцарях, а потом воспроизводил их по памяти. Прежде благодарной публикой ему служила одна лишь Луна, теперь к ней присоединился и Невилл. — Под ваши рассказы хорошо работается, молодой лорд, — говорил Невилл, отряхивая от земли мозолистые руки и украдкой бросая взгляды на сидевшую с вышиванием Луну. Заметив дружбу между Гарри и садовником-сквибом, Блэк принялся отыгрываться и на Невилле в полной уверенности, что юноша никому ничего не расскажет. В тот день, не предвещавший ничего дурного, Джеймс с Сириусом собирались на охоту. Блэк, приехавший за пару дней до этого, велел поставить в стойло своего коня, но не дал никаких распоряжений насчёт того, чтобы почистить его. У себя дома он держал личного конюха, которому не требовалось указывать, что и как делать, а в Поттер-касле Сириус сразу же забывал обо всём на свете и мчался к своему Джеймсу. Заканчивалось это обычно тем, что шкура коня, брошенного на произвол судьбы, была безнадёжно испорчена, и Сириус попросту покупал нового. Оглядев двор, Сириус заметил копавшегося в земле Невилла. — Эй ты, оседлай мне моего коня, — крикнул Блэк. Невилл послушно оторвался от своих грядок, вытер руки тряпицей и, хотя уход за лошадьми не входил в его обязанности, послушно отправился выполнять приказ гостя. — Где конь лорда Блэка? — спросил Невилл, войдя в конюшню. — Вон там, — конюх указал ему на прекрасного вороного жеребца, понуро стоявшего в стойле. — Что же вы ему ни свежей воды, ни соломы не положите? — возмутился Невилл. — В прошлый раз лорд Блэк отхлестал меня плетью за то, что плохо смотрел за его конём, хотя сам к нему даже не подошёл за несколько дней, — мстительно отозвался конюх. — А не прошло и трёх месяцев — приехал на другом. — И что тут такого? — удивился простодушный Невилл. — Он ведь лорд, значит, и лошадей у него много. — Дурень ты, дурень! — покачал головой конюх. — Та лошадь была трёхлеткой, на такой ездить и ездить, если ходить за ней правильно. Только вот лорд Блэк коней никогда не щадил. Ещё когда жил в замке. Думаю, пал тот конь, потому он в этот раз на другом и приехал. Только я после тех плетей к нему и близко не подойду. От нашего лорда да по справедливости готов любое наказание понести, а лорд Блэк пусть своими людьми командует. Мне он не указ! Выслушав эту отповедь, Невилл взял седло и собирался водрузить его на спину коню, как вдруг заметил, что шкура бедного животного покраснела и воспалилась. Недолго думая Невилл взял с полки мазь и принялся покрывать ею стёртые в кровь бока и спину. — Чем это ты занимаешься? — раздался позади Невилла детский голос. — Лечу коня лорда Блэка, мастер Гарри, — отозвался тот. — Можно мне? — Лучше не подходите ближе, мастер Гарри, — покачал головой Невилл. — Лошади очень беспокойны, когда им больно. Боюсь, как бы конь не задел вас копытом. — Долго мне ещё стоять здесь и ждать? — донёсся со двора нетерпеливый оклик Блэка. — Вы что, бездельники, уже и коня оседлать не можете?! — Сейчас сделаем, ваша милость! Старший конюх бросил взгляд на стёртую до крови спину благородного животного, покачал головой и, отстранив Невилла, принялся седлать коня. — Ну и ленивые же у вас слуги, лорд Поттер, — при виде конюха, ведущего в поводу коня, Сириус недовольно скривился. — Давай сюда узду, недоумок. Он одним махом вскочил в седло, но тут произошло нечто непредвиденное: от боли конь взвился на дыбы, подпруга лопнула, и Блэк вместе с седлом грохнулся оземь. На шум из конюшни выскочил Невилл, которого сопровождал Гарри. — Мерзавец! — набросился Сириус на беднягу Невилла. — Я велел тебе оседлать моего коня, а что сделал ты? Испортил его шкуру! Теперь его даже на живодёрне никто не купит! Лорд Поттер, я требую у вас позволения наказать этого бездельника! — Но Невилл ни в чём не виноват! — Гарри смело встал между разъярённым Блэком и Лонгботтомом. — Отойди, Гарри! — строго приказал Поттер, крепко взяв сына за руку. — Не вмешивайся в дела взрослых. Невилл виноват, и его накажут. Гарри со слезами на глазах наблюдал, как Невилла привязали к позорному столбу, как сдёрнули с его плеч рубаху. Блэк сделал неуловимое движение, и в его руке появился магический хлыст, утяжелённый свинцом. Раздался свист, а затем душераздирающий крик. Кожа на спине Невилла вспухла багровым рубцом, и из него потекла кровь. Ещё один удар. Теперь ниже поясницы. От крика Невилла заложило уши. — Папа, прекрати это! — размазывая по лицу слёзы, Гарри изо всех сил пытался вырваться из отцовской хватки. — За нерадивое поведение причитается пять магических плетей, — назидательно произнёс Джеймс, но тут же охнул, когда зубы Гарри впились ему в ладонь. Быстрее ветра мальчик метнулся вперёд и в тот момент, когда хлыст уже был готов в очередной раз опуститься на спину Невилла, закрыл того собой. Лонгботтом принял на себя основной удар, но кончик хлыста задел Гарри по лицу. Коротко вскрикнув, мальчик рухнул как подкошенный. Блэк в испуге выронил хлыст, понимая, что произошло нечто совершенно ужасное. Поттер опустился на колени возле сына, страшась посмотреть на его лицо и увидеть, что оно изуродовано. Однако всё оказалось совсем не так страшно. Глаза не пострадали, лишь на лбу наливался кровью шрам, похожий на молнию. — Папа, Невилл ни в чём не виноват! — прошептал Гарри, открыв глаза. — Он хотел залечить спину коня, но ему не дали этого сделать. — Это правда? — Джеймс метнул испытующий взгляд на конюха. — Правда, милорд, — склонился тот, — парень хотел помочь бедной животине. Лорд Блэк зря его высек. — Джеймс, я… — Сириус опустился на колени рядом с Поттером, — я не собирался причинять Гарри вред… — Но причинил! — в глазах Поттера разгоралось недоброе пламя, и Сириус понял, что сегодня фортуна изменила ему. — Ты едва не изуродовал его. Чудо, что ты не выбил ему глаза. Руди! — Джеймс коснулся Метки, и мгновение спустя перед ним материализовался Лестрейндж. Судя по его расхристанному виду, зов хозяина вытащил его прямиком из постели. Оценив ситуацию, тот без лишних слов навёл на залитое кровью лицо Гарри палочку. Рана начала затягиваться, однако на лбу остался воспалённый рубец. — Боюсь, это мне вылечить не удастся, — покачал головой Лестрейндж. — Шрамы от магических плетей практически невозможно свести. — Джеймс, — Блэк так и стоял на коленях с опущенной головой. — Я очень сожалею. Правда. — Убирайся! — закричал Поттер. Выглядел он сейчас совершенно безумным. Создавалось впечатление, что ещё миг — и он бросит в Сириуса Убивающее проклятие. — Убирайся и не приближайся к этому дому, иначе, клянусь, я за себя не ручаюсь.