Jus primae noctis (Право первой ночи)

Пока Джакомо ходил за вороном, Северус лихорадочно соображал, как без помощи отсутствующей у него волшебной палочки трансфигурировать себе лист пергамента. В теории он понимал, что это возможно. Наверняка жители деревни знали, как это делать, и, если ему удастся пройти испытание, поделятся с ним своими секретами. А сейчас пришлось воспользоваться подручными средствами. Северус взял лежавший на столе нож и отрезал небольшой кусок от чистой холстины, которой были переложены ингредиенты в сундуке. Затем подобрал в очаге уголёк и написал на холсте: «Я жив. Я в Италии, и я обрёл Магию. Пришли мне весточку с вороном. Спасибо за всё. Северус». Снаружи послышалось карканье. Северус вышел навстречу Джакомо и увидел, что на плече того с важным видом восседает большой ворон. — Пьетро сказал, что с удовольствием подарит тебе Чезаре, если, конечно, ты в самом деле тот, за кого себя выдаёшь. — Передайте господину Пьетро, что я с благодарностью приму его дар, когда докажу вам, что я — не самозванец, — не удержался от ядовитого замечания Северус. — Не обижайся, сынок, — усмехнулся Джакомо, несомненно заметивший сарказм, проскользнувший в тоне Принца. — Мало кто обладает моим даром видеть людей насквозь. Остальным старейшинам необходимо убедиться, что ты — не только хороший человек, но и зельевар, способный принести пользу нашему поселению. — Обещаю, что не подведу вас, и завтра они в этом удостоверятся, — кивнул Северус. — Спасибо за Чезаре, — он привязал к лапе ворона кусок холста. — Ты должен доставить это послание в Британию. Лично лорду Малфою, где бы он ни находился. Ворон внимательно посмотрел на Северуса похожими на стеклянные бусины глазами, степенно кивнул и взмыл в небо. *** Прежде чем начать работать над заживляющей мазью, Северус разложил на столе все необходимые для этого снадобья ингредиенты и, закрыв глаза, ещё раз воспроизвёл перед мысленным взором страницу из своей драгоценной тетради. Несмотря на то, что последний раз он брал её в руки около десяти лет назад, незадолго до того проклятого дня, когда Джеймс Поттер лишил его всего, каждое выведенное на пергаменте слово точно отпечаталось в памяти. Глубоко вздохнув, Северус приступил к созданию первого за долгие годы магического снадобья. Будучи полковым лекарем, ему, конечно же, не раз доводилось варить средство для заживления, однако никогда прежде он не испытывал того волнения, которое охватило его сейчас. У него даже слегка задрожали руки. И не потому, что от результата зависело его будущее, а просто от самого осознания: он снова волшебник, зельевар и вот-вот займётся своим любимым делом. Оставив позади сомнения, Северус взялся за нож и принялся мелко шинковать коренья, затем ссыпал их в котелок, слегка убавив огонь под ним, и начал священнодействовать с черпаком, помешивая получившееся варево. Процесс предстоял довольно долгий и весьма трудоёмкий, поскольку основа без постоянного помешивания могла свернуться. Впрочем, Северус не чувствовал усталости. Процесс приготовления первого за много лет волшебного снадобья вводил его в состояние подобное экстазу. Принц работал всю ночь, сделав перерыв лишь единожды, чтобы удовлетворить естественные потребности тела и перекусить оставленными у его порога свежим хлебом и сыром. Ближе к полудню Северус ощутил, что черпак в котелке встречает значительное сопротивление. Мазь начала стремительно густеть. Ещё через час, полностью удовлетворённый цветом и консистенцией опалово поблескивающего в котелке снадобья, Принц погасил огонь, остудил готовую мазь и переложил её в глиняный горшок. Теперь можно было представить его творение на строгий суд старейшин деревни. Джакомо он нашёл на берегу. Насвистывая какую-то мелодию, тот проверял развешанные для просушки сети. — Отличного денька тебе, Северус, — сказал он не оборачиваясь. — Рад, что у тебя всё получилось. — А как вы… — начал было Принц. — Ты доволен, — пояснил Джакомо. — Вряд ли бы ты так радовался, если бы дела обстояли иначе. — Я и в самом деле доволен, — усмехнулся Принц. — Надеюсь, Пьетро и остальные найдут мою работу пристойной. Полчаса спустя в доме Джакомо собралась вчерашняя компания. — Нам нужен доброволец, который согласится испытать на себе снадобье Северуса, — объявил Пьетро. — Не нужно! — торопливо остановил его Принц. — Все свои зелья и мази я привык испытывать на себе сам. Он взял нож и сделал надрез на тыльной стороне ладони. Рана тут же начала набухать кровью. Северус зачерпнул из горшка мази и щедро нанёс её на порез, края которого принялись быстро срастаться. Несколько минут спустя на его руке не осталось даже шрама. — Поразительно! — покачал головой Пьетро. — Покойный Умберто ничего подобного никогда не делал! — Такой эффект достигается, конечно, при небольших порезах, — чрезвычайно довольный похвалой пояснил Северус. — Более серьёзные раны затягиваются гораздо дольше. Однако в результате тоже срастаются. К сожалению, мазь почти не действует на следы, оставленные, к примеру, магической плетью. — Мы редко прибегаем к такому жестокому наказанию, — сказал Пьетро. — А даже если и используем его, то хотим, чтобы шрамы напоминали провинившемуся о его проступках. Твоя работа впечатлила нас. Мы просим тебя остаться в нашей общине и принять от нас в дар дом Умберто со всем его содержимым. В это самое время в небе показалась черная точка. По мере её приближения все увидели, что это — большая птица, к лапе которой был привязан свёрток. — Смотрите! — воскликнул Джакомо. — Это же наш Чезаре. Ворон тем временем спикировал прямо в руки Северуса. — Кажется, он уже признал тебя! — довольно улыбнулся Пьетро. Северус поспешно развернул продолговатый свёрток и чуть не вскрикнул от радости при виде волшебной палочки, чья рукоять была обмотана куском пергамента. Спрятав драгоценную записку в карман, Принц поблагодарил старейшин за оказанное ему доверие и гостеприимство. — А теперь давайте отметим пополнение нашей общины, — предложил Джакомо. Хотя Северусу не терпелось прочитать письмо от Люциуса, правила приличия требовали от него ответить на приглашение. Лишь через несколько часов Принц получил наконец возможность остаться в одиночестве в своём новом доме, да и то не сразу, поскольку местные женщины пришли проверить, как он устроился, а заодно принесли с собой еду и кое-что из домашнего скарба на первое время. Когда за последней гостьей закрылась дверь, Северус вытащил из кармана послание от лучшего друга, сел поближе к окну и прочитал. «Не представляешь, как я обрадовался, получив от тебя долгожданную весточку, — писал Малфой. — Последние два года я постоянно думал о тебе. Я надеялся, что, хотя ты не можешь послать мне гонца, с тобой все благополучно. Я бы дорого отдал за то, чтобы вновь увидеть тебя и услышать, каким образом ты вновь обрёл магию. Надеюсь, что ты не станешь томить меня сверх меры и напишешь подробное письмо, где сообщишь мне всё о своей жизни. После нашего расставания я вернулся в Малфой-мэнор. Разумеется, я периодически наведывался в поместье, однако без моего постоянного присутствия дом пришёл в упадок. Пару месяцев спустя, по окончании военного похода его величества, меня вновь вызвали ко двору. Там я узнал о том, что в ночь нашего побега тебя «утащил дьявол». Такие слухи вовсю распространяли охранники, которых я усыпил. Так что ты, друг мой, официально считаешься мёртвым. Что же касается меня, то три месяца назад я женился. Я никогда не перестану думать о тебе, но долг перед родом обязывает меня обзавестись женой и детьми. Моя избранница — Гермиона — не знатного рода, но зато очень умна и обладает сильным магическим потенциалом. Уверен, тебе она бы понравилась. Жду от тебя вестей. Всегда твой друг. Малфой». *** Месяц спустя после празднования десятого дня рождения Гарри у ворот Поттер-касла появился хорошо знакомый лорду Поттеру волшебник. — Мастер Певерелл! — при виде гостя Поттер встал и сам проводил мага на почётное место за столом, которое когда-то занимал Сириус Блэк. — Какая честь принимать вас в Поттер-касле! Позвольте угостить вас. Вы, верно, проголодались с дороги. Он сделал знак служанкам, и те поспешили на кухню. — Любезный лорд Поттер, не откажусь. Признаться, и я очень рад, что магия привела меня в ваш дом. Однако я должен попенять вам! Магические потоки говорят о том, что здесь живёт мальчик, гораздо старше одиннадцати лет. Признаться, я удивлен тому, что вы до сих пор не прислали его ко мне. — Вы ошибаетесь, уважаемый Певерелл. Моему сыну ещё не исполнилось одиннадцати. Поэтому я и не спешил посылать его ни в Певерелл-холл, ни куда-либо ещё. Гость внимательно огляделся. Поттеру было чем гордиться: его жилище выглядело добротным, крепким, хотя и явно римской постройки, и содержалось в образцовом порядке. Всё говорило о достатке и благополучии. Какая редкость в их неспокойные времена. — Могу я выразить восхищение вашим домом? — обратился Певерелл к хозяину. — Кто бы мог подумать, что забияка и шалун станет таким рачительным хозяином! — Оставим официоз, учитель, — отмахнулся Поттер. — Для вас я всегда Джеймс, каким и был много лет назад. Благодарю за деликатность. Не очень удобно, если мой сын узнает, каким шалопаем был его собственный отец. — Он НЕ узнает, — заверил прекрасно понявший намёк Певерелл. — Не от меня. В этот момент служанки внесли тушёное мясо с овощами, грибную похлёбку и домашние пироги. Поттер левитировал из подвала покрытый паутиной и пылью бочонок, смачно откупорил его и протянул гостю доверху наполненный кубок. — Смотрю, вы замечательно устроились, дорогой Джеймс! — произнёс Певерелл, осматриваясь по сторонам. — Приятно удивлён. До меня доходили слухи, что ваш родовой замок был разрушен. — Это случилось довольно давно, и мне не слишком приятно вспоминать об этом. В любом случае сейчас всё в порядке. Покойный король Утер был так милостив, что пожаловал мне эти владения, где я нашёл супругу, подарившую мне наследника. — Могу ли я увидеть мальчика? — поинтересовался Певерелл. — Разумеется. Велите Луне привести Гарри, — приказал он одной из служанок. Несколько минут спустя в трапезную вошёл Гарри в сопровождении Луны. — Гарри, подойди сюда. Поприветствуй моего учителя мастера Певерелла. — Здравствуйте, — застенчиво, но учтиво произнёс Гарри. — Сколько тебе лет, малыш? — обратился к нему Певерелл. — Недавно сравнялось десять. — И что ты умеешь? — Я могу сварить несколько зелий. — Каких именно? — настаивал Певерелл. — Рябиновый отвар, Перечное зелье, Кроветворное... — Отлично! Твои познания весьма обширны для твоего возраста, — одобрительно кивнул Певерелл. — Конечно, если зелья ты варишь самостоятельно, а не с отцом… А какие заклинания ты знаешь? — Люмос, Нокс, Акцио, Агуаменти, Релашио, — бойко начал перечислять Гарри. — И как ты управляешься со своей магией? — У меня есть волшебная палочка, — Гарри с гордостью продемонстрировал палочку Северуса Принца. — Она у меня уже довольно давно. — Волшебная палочка в неполные одиннадцать лет, — поцокал языком Певерелл, — весьма впечатляет. Ты можешь идти. Я хочу переговорить с твоим отцом. Повисла пауза. Певерелл отдавал дань тушёному мясу с пряными травами. Поттер вежливо, как и подобает хозяину, ждал, пока гость насытится, и подливал вина в его кубок. Наконец маг отодвинул тарелку. — Великолепное жаркое! — произнёс он. — Не хочу обижать вас, дорогой Джеймс, но я не возьму вашего сына в Певерелл-холл. Мальчик несомненно магически одарён, но он очень мал и слаб физически. Все мои ученики, даже одиннадцатилетние, выглядят вдвое старше его. Вряд ли он сможет за себя постоять. Я опасаюсь, что не сумею обеспечить его безопасность. — Вы отказываетесь принять Гарри в свою школу лишь из-за его маленького роста? — возмущению Поттера не было предела. До визита своего учителя он и не помышлял отослать Гарри из Поттер-касла, всерьёз намереваясь разыскать для сына учителя-мага и поселить его в замке, но теперь впервые осознал, как всё непросто. В доме Певерелла Гарри действительно придётся несладко. Мальчик сильно отставал от своих сверстников в росте, и дети, будучи по природе жестокими, наверняка издевались бы над ним. У Певерелла было ещё два помощника, но, как помнилось Поттеру, они никогда не ночевали в стенах школы. Мальчишек предоставляли самим себе. Выживали сильнейшие, причём в прямом смысле этого слова. После одного прескверного случая мастер, отослав безутешным родителям тело убитого мальчишки, сперва жестоко высек всех остальных, а затем скрепя сердце убрал из школы «хлюпиков и слабаков». Некоторых вернули домой, кое-кого перевели в школу Геллерта Гриндевальда, известную своей железной дисциплиной и находившуюся чуть ли не на краю света. Издеваться стало просто опасно, так как любой готов был дать сдачи, а Певерелл поклялся, что тут же выставит вон обоих: и зачинщика, и ответчика. Исключение, пожалуй, мог бы составить Питер Петтигрю, но этот хитрец с самого начала так прочно втёрся в доверие к Блэку и Краучу, что его и пальцем не трогали. Сейчас, сидя рядом со своим учителем, Поттер буквально кипел от негодования. Певерелл был сильным волшебником, он мог многому научить Гарри, а в его школе учились сыновья из древних магических родов. Гарри мог бы завести там массу полезных знакомств, а теперь об этом даже не стоило и мечтать, потому что мальчик просто не вышел ростом! — Да, к сожалению. Дети, как вы и сами отлично знаете, не всегда бывают добры друг к другу. А мальчик, который в десять лет выглядит на семь, вряд ли сумеет сильно прибавить в росте за год. Я очень впечатлён его умениями, особенно тем, что в его возрасте он уже управляется с волшебной палочкой, но не возьму на себя ответственность за его жизнь и здоровье. Извините, Джеймс.