Jus primae noctis (Право первой ночи)

Пока Северус понемногу свыкался с мыслью, что вновь обрел волшебство, а также осваивался в невидимой для магглов рыбацкой деревне, в Поттер-касле Джеймс предавался чёрной меланхолии, впервые за долгие годы испытав горькое разочарование. И было от чего! Его сына, его одарённого мальчика не приняли в школу! Его наследника, о котором он мечтал с юности, ради которого он стольким пожертвовал! Да как учитель посмел? Разумеется, отдавать Гарри в Певерелл-холл было неразумно, но отказать Поттер должен был сам! Джеймс начал всерьёз задумываться, а не обратиться ли ему к Гриндевальду. Он был наслышан о могучем тёмном маге и его школе, правда, до сих пор никак не решался написать ему. Дело в том, что Вальд-холл располагался в славящейся своим суровым климатом Шотландии, и Поттер элементарно боялся отсылать сына в дикий северный край. Проходили месяцы. Гарри скоро должно было исполниться одиннадцать лет, а Джеймс так и не послал сову в Вальд-холл, все чаще склоняясь к мысли, что и в домашнем обучении нет ничего дурного. Однажды тёплым летним утром в Коукворте появился странник. Высокий, в островерхой шляпе и дорожном плаще, он вёл себя так, точно отлично ориентировался в деревне. Ни с кем не заговаривая, он направился к заросшим бурьяном развалинам и долго бродил по ним, точно пытаясь понять, что здесь произошло. Убедившись, что мёртвые камни и разбросанные тут и там глиняные черепки вряд ли помогут в разгадке тайны, странник свернул в трактир «У Вернона» и, усевшись в дальнем углу, заказал себе кружку эля и мясной пирог. Когда с едой было покончено, странник подозвал к себе Петунью и вручил ей серебряную монету — плата вдвое больше стоимости угощения. — Вкусный у вас пирог, дорогуша, — произнёс он. — Спасибо за труды. А не скажете мне, что сталось с хозяевами дома на окраине? Помнится, там жил мой ученик, Северус Принц. Двенадцать лет назад он покинул Вальд-холл с тем, чтобы жениться на девушке, которую очень любил. Поскольку магия никогда не лжёт мне, здесь должен жить их сын примерно одиннадцати лет от роду. Странник незаметно пристукнул посохом, и на столе образовалась вторая кружка с элем, которую он радушно придвинул Петунье. — Да что вы, что вы! Не стоит! — миссис Дурсль отодвинула кружку. Если выпивать с каждым постояльцем, пожалуй, недолго и пьяницей прослыть. А Петунья Дурсль очень пеклась о своей репутации почтенной, замужней и набожной женщины. — Составьте мне компанию, прошу вас! Рядом с кружкой появилась ещё одна серебряная монета. — Наш лорд — лорд Поттер — не велит об этом болтать, — против такого аргумента Петунья не могла возразить. Монета перекочевала в карман передника. Убедившись, что немногочисленные посетители трактира заняты едой, Петунья присела напротив странника. — Но раз вы такой любезный прохожий, то расскажу вам по секрету. Этот Северус Принц принёс моей бедной сестрице — Лили — много горя. Сперва уговорил её, бедняжку, бежать с ним из Коукворта, а после, когда их поймали, осрамил её. Соблазнил нашего лорда в день их с Лили свадьбы, принял от лорда в дар за постельные труды коня и деньги и уехал в неизвестном направлении. Сестрица моя чуть не умерла от стыда и горя, да потом взяла себя в руки и вышла за нашего милостивого хозяина. Сынок у них родился. Племянник мой. Гарри. Ему как раз скоро одиннадцать годков будет. Вот, видать, магия ваша на него и указала. — Возможно, возможно! — покивал Гриндевальд. — Значит, говорите, уехал Северус. И давно? Петунья принялась сосредоточенно разгибать пальцы. — Да уж наверное лет двенадцать тому. Дом-то сами видели, в какое запустение пришёл. После его отъезда соседи, конечно, поживились, кто чем мог… Северус-то мастак по зельям был, вот люди и прибрали их себе. К чему добру пропадать. О том, что они с Верноном тоже поживились в крошечной лаборатории, утащив оттуда новенький медный котел, черпак и пару отличных острых ножей, Петунья благоразумно умолчала. — Так вы, получается, за маленьким лордом — племянником моим, то есть, приехали? У нас ведь тут в деревне ещё мальчишки-волшебники имеются, — эль явно развязал Петунье язык. — Правда, они все помладше Гарри будут. — Я беру в ученики только тех, кому уже исполнилось одиннадцать лет, — пояснил Гриндевальд. — А сейчас… Простите, хозяюшка, мне нужно навестить вашего лорда. Обливиэйт. *** Лорд Поттер галопом нёсся по дороге в деревню. Будучи рачительным хозяином, он несколько раз в неделю объезжал свои владения, беседовал с крестьянами, выяснял, не нужно ли им чего-нибудь, а в случае нужды помогал провизией или ссужал деньгами. В то утро он намеревался посетить дальние пастбища, осмотреть коров, вот-вот собиравшихся телиться. Завидев идущего по направлению к замку странника, Поттер резко натянул поводья, заставив коня замереть на месте. Старик и не подумал поклониться ему. Джеймс встретил острый, как лезвие ножа, взгляд, и моментально понял, что перед ним не просто путник в странном одеянии, но волшебник. Очень сильный волшебник. — Вы не местный? Ваше лицо мне незнакомо, а я знаю всех в округе, — осторожно начал Поттер. — Не вы ли будете лордом этого края? — поинтересовался тем временем Гриндевальд. — Да, я лорд Поттер, а это моя земля. — И у вас имеется сын Гарри одиннадцати лет? — Да, — Поттер снова кивнул, гадая, откуда у волшебника столь точные сведения. — Тогда я хотел бы потолковать с вами о его будущем. *** Спустя четверть часа Поттер провёл Гриндевальда в свой кабинет. От трапезы старый маг наотрез отказался, сказав, что позавтракал в деревне. «Так вот как этот хитрец разузнал имя сына, а я, дурак, повелся на этот фокус!» — с досадой подумал Поттер. — Итак, сразу к делу, — властно сказал Джеймс. — Как я понимаю, вы пришли узнать, готов ли я отдать вам своего сына в обучение. — Вы ведь учились в Певерелл-холле? — вопросом на вопрос ответил Гриндевальд. — И, как мне поведали в деревне, Певерелл уже навещал эти края несколькими месяцами ранее. Но Гарри с собой не забрал. — Верно! — сквозь зубы процедил Поттер. Гриндевальд и тут обошёл его. Он собирался обставить всё так, словно оказывает Вальд-холлу великую честь, определив сына именно туда. Теперь же Гриндевальд поймёт, что, если и он откажется взять Гарри в обучение, тому останется или идти к друидам, или обучаться магии дома, точно какая-нибудь девчонка. — Я не стану спрашивать вас о причине. Я просто хотел бы побеседовать с Гарри, если вы не против. — Я дам вам побеседовать с сыном, но при одном условии. Гарри уже пережил разочарование из-за отказа мастера Певерелла. Я не позволю второй раз огорчать его. Поэтому предупреждаю сразу: мой сын, не по годам одарённый магически, выглядит гораздо младше своих сверстников. В пять лет он перенёс лихорадку, едва не убившую его. С тех пор он очень медленно растёт. Во всём остальном он совершенно обычный ребёнок. В чём-то даже более быстрый и ловкий, чем иные дети в его возрасте. — Мне нравится, что вы так печётесь о благополучии сына, — отозвался Гриндевальд. — Могу вас успокоить: малый рост и слабые мускулы Гарри меня не пугают. В Вальд-холле царит железная дисциплина. Младшие ученики спят отдельно от старших. Кроме того, с ними в комнате ночует один из моих помощников. Если Гарри настолько одарён магически, как вы говорите, я приму его в свою школу и никому не позволю причинить ему физический вред. *** Гарри наблюдал, как из кончика волшебной палочки вырывается струя воды, орошая грядки с магическими растениями. — Здорово у вас получается, милорд! — садовник Невилл с нескрываемой завистью следил за его манипуляциями. — Если бы и я так умел! А то таскай целый день тяжеленную лейку. — Ты можешь попросить меня, — отозвался Гарри. — А вы разве не уедете в школу этой осенью? — Нет. Папа решил, что я буду учиться дома, — ответил Гарри, направив струю воды на густую поросль дремоносных бобов. — Гарри! — раздался у них за спинами голос Петтигрю. — Вот ты где! А я ищу тебя по всему замку. Лорд Поттер велел срочно привести тебя к нему. — Что-то случилось? — насторожился Гарри. — Да чего ты испугался, малыш! Радоваться нужно! За тобой сам Гриндевальд приехал. Я от ребят слышал, что он берёт в свою школу только очень одарённых магов. — Один уже приезжал, — буркнул Гарри. — Папа столько рассказывал мне о красотах Певерелл-холла, но меня там никто не ждёт. И к Гриндевальду этому я не пойду. Я вам не дрессированный медведь, чтобы показывать фокусы на потеху зрителям. Гарри демонстративно отвернулся и с удвоенным усердием принялся поливать растения. — Твой отец накажет меня, если ты не пойдешь, — прибегнул к последнему аргументу Питер. Плеск воды смолк. — Ладно. Я пойду, — Гарри с неохотой вытер перепачканные землёй руки.— Я скоро вернусь, и мы продолжим, — кивнул он Невиллу. — Наверняка этот Гриндевальд тоже откажется от меня. *** Поднимаясь по лестнице, ведущей в кабинет отца, Гарри осознал, что не ощущает и сотой доли той робости, которая охватила его при встрече с Певереллом. Очевидно, причиной тому была уверенность: что бы он ни делал — ему вновь откажут. С одной стороны, эта мысль причиняла неловкость и досаду. Гарри почти не общался со сверстниками и не чувствовал собственной ущербности, однако, будучи от природы умным ребёнком, отлично понимал, что означают обращённые на него жалостливые взгляды взрослых. Что и говорить, неприятно, когда тебе отказывают! С другой стороны, он сможет учиться дома. Ему не придётся расставаться с отцом, Луной и Хедвигом. Может, оно и к лучшему, что болезнь почти остановила его рост, и в свои одиннадцать он выглядел как семилетний. С такими мыслями он и переступил порог отцовского кабинета. — Здравствуйте, мастер Поттер, — голос Гриндевальда сразу понравился Гарри. Низкий, глубокий, без надоевших сочувственных ноток, он вызывал доверие. — Здравствуйте! — Гарри шагнул на свет, крепко сжимая в пальцах чёрную отполированную рукоятку волшебной палочки. — Откуда она у тебя? — лицо Гриндевальда выдавало крайнее волнение. — Мне дал её отец. Он отнял её у своего врага. На мгновение Гарри показалось, что сейчас произойдёт нечто ужасное. От гостя буквально исходили флюиды рвущейся наружу необузданной магии. Впрочем, Гриндевальд довольно быстро взял себя в руки. — И как, она хорошо тебя слушается? — спросил он ровным голосом. — Да, — кивнул Гарри, — она сама выбрала меня. — Ну продемонстрируй! Пожалуйста, — добавил старый маг. Гарри хитро прищурился и, внезапно обернувшись, навёл на застывшего в дверях Петтигрю палочку. — Левикорпус! Раздался вопль! Петтигрю перевернуло и вздёрнуло в воздух, где он болтался, молотя руками и ногами. Выглядело это так, словно Гарри застал Петтигрю врасплох. Однако подумать такое о мальчике мог лишь тот, кто плохо знал сына лорда Поттера. Тот никогда бы не позволил себе подобных злых шуток. Об этом фокусе Гарри и Петтигрю сговорились заранее, пока поднимались по ступеням, ведущим в башню. — Снимите меня, мастер Поттер! — умоляюще завопил Петтигрю. — Либеракорпус! Вингардиум левиоса! — Питер плавно опустился на пол. — Впечатляет! — хмыкнул Гриндевальд. — И где же ты научился такому? — Прочёл в манускрипте, который дал мне отец, — ответил Гарри. — И много там таких заклинаний? — Достаточно много. А ещё больше рецептов разных зелий. Я уже варю некоторые из них, но… — Гарри сник. — Вы ведь всё равно меня не возьмёте. — Возьму! — твёрдо заверил его Гриндевальд. — Но прежде хочу показать вам с отцом мою школу. Надеюсь, ты уже аппарировал вместе со взрослыми? — Да. Правда, это не слишком приятно. — Согласен, — кивнул Гриндевальд. — Но ничего не попишешь. Гарри перевел взгляд на Джеймса. — Иди, сынок. Встретимся во дворе. Нам всё равно придётся ехать верхом до антиаппарационного барьера. Надеюсь, вы умеете держаться на лошади, мастер Гриндевальд? — насмешливо поинтересовался он. — Мы не колдуем при магглах и ведём себя как обычные люди Гарри кивнул и вышел. *** Посещение Вальд-холла оставило у Гарри тягостное впечатление. Когда они аппарировали с дальней окраины Коукворта, там царило жаркое лето, а по лазоревому небу бежали белоснежные облака. Остров, где располагался Вальд-холл, встретил их пронизывающим до костей ветром и моросящим дождём, точно тут раньше времени наступила осень. Создавалось впечатление, что здесь никогда не бывало тепло и солнечно. Ученики, выглядевшие внешне намного старше Гарри, кутались в тёплые мантии. Держались они весьма почтительно, не шушукались и не глазели на Гарри, точно тот явился развлекать их. — Сколько мальчиков сейчас у вас в обучении, мастер? — поинтересовался лорд Поттер, с явным одобрением оглядывая прочные стены, большой камин в холле и длинные столы, с которых один из мальчиков убирал остатки дневной трапезы, ловко орудуя палочкой. — Девятнадцать. Прошлым летом двое закончили учебу и вернулись домой. Ещё один остался в качестве моего помощника. Сейчас тут находятся десять старших мальчиков и девять младших. Гарри будет десятым. — Отлично, я хотел бы осмотреть спальни. Осмотр жилых помещений произвёл на отца и сына диаметрально противоположные впечатления. Лорд Поттер по достоинству оценил крепкие кровати с пологами, позволявшими какое-никакое уединение, большой камин, в котором весело пылали дрова, тёплые меховые одеяла на постелях и чистые коровьи шкуры — на полу. Гарри же ужаснулся перспективе спать в одной комнате с ещё девятью совершенно чужими ему мальчиками. — Вот здесь у нас устроена купальня для младших мальчиков, — показал Гриндевальд, явно довольный реакцией Поттера. — Купальня для старших располагается на втором этаже. Вход в оба помещения зачарован таким образом, что старшие не могут войти к младшим и наоборот. — Весьма предусмотрительно! — кивнул Поттер. — Кто обслуживает весь замок? — У меня есть домовые эльфы. Дети по очереди им помогают. Учатся всему, что может пригодиться им в жизни. Даже если они принадлежат к знатным родам. Никогда не знаешь, куда забросит тебя судьба. Раньше я пользовался услугами всего двух домовых эльфов, и детям приходилось работать больше и тяжелее, полностью обслуживая себя, но со временем я решил слегка смягчить собственные правила. Тем более, как я слышал, в Певерелл-холле ученики и вовсе бездельничают. Поттер кивнул. Гриндевальд говорил чистую правду. Мастер Певерелл держал несколько слуг-сквибов и около десяти домовых эльфов. Возможно, если бы ученики выполняли посильную домашнюю работу, у них не оставалось бы времени на то, чтобы издеваться над младшими и слабыми. — Как часто вы отпускаете мальчиков домой? — Уроки аппарации начинаются с пятнадцати, а до тех пор я разрешаю родителям, владеющим этими навыками, забирать детей дважды в год. Зимой на Йоль, и летом. Думаю, у вас такой проблемы не возникнет. — Да, разумеется. Отлично, мастер Гриндевальд. Я доволен осмотром школы. Уверен, Гарри будет у вас хорошо. В начале осени я сам доставлю его к вам. *** — Я не хочу в Вальд-холл, там холодно, сыро и мрачно, — рыдал Гарри тем же вечером. — Отец, вы обещали мне, что я буду учиться дома. — Ты не можешь. Ни один стоящий волшебник не получал домашнего образования. Это удел женщин. А ты — будущий лорд и мой наследник. Мастер Гриндевальд принял тебя, поэтому осенью ты начнёшь учиться в Вальд-холле, хочешь этого или нет, — сурово отозвался Поттер. — Я дал ему слово, что аппарирую с тобой туда ровно через месяц, так и сделаю. А ты, вместо того чтобы рыдать, как девчонка, должен радоваться. Уверен, из тебя сделают настоящего мужчину и сильного волшебника. Поттер говорил негромко, но в его голосе звучал металл. Гарри, не привыкший, чтобы отец обращался к нему в таком тоне, перестал плакать, ясно осознавая — слезами тут не поможешь. Отец уже всё решил. — Ты хочешь, чтобы я уехал? — в отчаянии прошептал мальчик. — Я мешаю тебе… Никак не могу вырасти… Не справляюсь с магией, — он был готов разрыдаться снова. Лорд Джеймс сглотнул ком в горле, подошёл к сыну, присел на корточки и заглянул в несчастное лицо: — Гарри Джеймс Поттер, — серьёзно выговорил он, чувствуя, как голос дрожит, а глаза щиплет, — ты мой сын, и я люблю тебя больше всего на свете. Я не хочу расставаться с тобой ни на минуту, но знаю, что дома обучать тебя просто некому. Гриндевальд дал нам такую возможность, нужно ею воспользоваться. Я буду вспоминать моего дорогого мальчика каждый день и ждать наших встреч. Гарри поднял голову, и Поттер задохнулся от вида его набухших слезами сверкающих изумрудами глаз. Голос внезапно сел, и Джеймсу осталось только прошептать: — Не смей думать, что тебя здесь не хотят видеть. Никогда. *** Отец и сын Поттеры давно покинули Вальд-холл, и мастер Геллерт Гриндевальд надолго закрылся в своей комнате. Ему требовалось не только обдумать всё, что он узнал за сегодняшний день, но и смириться с тем, что Северус Принц, один из лучших учеников Вальд-холла за всё время его существования, умер. Более того, вероятнее всего, он убит, и убит именно Поттером. Сплетни, которые поведала ему словоохотливая Петунья, не особенно впечатлили Гриндевальда. Северус, каким его помнил старый волшебник, не мог бросить любимую девушку и отдаться лорду за деньги и коня. Более того, будучи сильным магом, Северус вряд ли забыл впопыхах свою волшебную палочку и собственные записи. Гриндевальд отлично помнил, как Северус корпел над этими пергаментами, записывая на них каждый усовершенствованный рецепт зелья, каждое придуманное им заклинание. Северус дорожил этими записями, а потом вдруг взял и оставил их и палочку в руках Поттера? Нет, такого попросту не могло случиться! К тому же ещё и Гарри сказал, что отец отнял эту палочку у своего врага. Врага! Гриндевальд тяжело вздохнул. Как ни горько было это сознавать, но Северус Принц, вернувшись в родную деревню, подписал себе смертный приговор, а он, Гриндевальд, не сумел остановить мальчишку, торопящегося к любимой. Той самой девушке, что поспешила выйти замуж за лорда и родить ему сына. Гриндевальд сжал кулаки в бессильной злобе. Он яснее ясного понял, что произошло двенадцать лет назад в Коукворте. Лорд Поттер, очевидно, прельстившись красотой Лили Эванс, убил Северуса, присвоив себе его личные вещи. Мало того, Поттер гнусно оболгал Северуса, и теперь вся деревня видела в нём лишь грязного мужеложца, опозорившего собственную невесту. К сожалению, у Гриндевальда не было никаких доказательств, что Северус вовсе не сбежал, а погиб от руки Поттера. Спроси он лорда, тот наверняка поддержал бы общепринятую версию. Мало ли что сболтнул Гарри. Оставалось лишь надеяться, что Северус умер легкой смертью. «Северус, Северус, — Гриндевальд снова вздохнул. — Если бы ты тогда внял голосу разума и остался в Вальд-холле, ничего этого не случилось бы! Прощай, мальчик мой! Покойся с миром! Надеюсь, сын Джеймса Поттера, в чьих руках сейчас твоя палочка и твои знания, окажется достоин таких даров!»