Jus primae noctis (Право первой ночи)

Душным июльским вечером в Коукворте играли свадьбу. Женился старший сын местной повитухи и знахарки Помоны Спраут. Невесту себе он подыскал в соседнем селении. Было очевидно, что это брак по любви — во время свадебной церемонии жених с невестой не могли оторвать друг от друга глаз. Однако счастье их оказалось недолгим. Не успел преподобный Лавгуд провозгласить: «Объявляю вас мужем и женой!» — как на дороге показался всадник. — Человек лорда Поттера, — зашептали в толпе. Счастливая улыбка моментально сбежала с лица жениха. — Кто такой лорд Поттер? — шёпотом спросила новобрачная. — Господин этого края, — бесцветным голосом отозвался тот. Тем временем всадник поравнялся с разряженными гостями. Крауч, а это был именно он, цепким, оценивающим взглядом окинул стоявших на помосте невесту и жениха, а затем направил коня прямо к ним. Толпа проворно расступилась. Никому не хотелось попасть под копыта. — Лорд Поттер шлёт молодым своё благословение и требует к себе прекрасную невесту по праву господина. С этими словами он бросил на помост золотую монету, а затем протянул руку к оторопевшей девице. — Залезай, красавица! — с усмешкой сказал он. — И хватайся за меня. Надеюсь, тебе не впервой ездить на лошади? — Ступай с ним, — дрогнувшим голосом произнёс парень, подтолкнув невесту к Краучу. — Увидимся утром. — Не бойся, милая, наш лорд милостив. Утром вернёшься в объятия своего возлюбленного в сохранности и почти в целости. Крауч схватил девушку за руку, ловко усадил на своего коня, и через пару мгновений они уже скакали прочь к видневшемуся за холмами замку. Жених тяжело вздохнул, медленно, словно во сне, наклонился, поднял с помоста золотой и сунул его в карман. *** В гостевой спальне Поттер-касла ярко горели свечи. Джеймс Поттер неторопливо разделся, оставшись в одной только тонкой сорочке и полотняных брэ, накинул домашнюю мантию и уселся у камина в покрытое овчиной кресло, поджидая своё развлечение на эту ночь. Новобрачная, как доложил Питер, была миловидна, но весьма упитанна. Впрочем, это и к лучшему. Джеймс любил округлые формы, предпочитая роскошные тела с тяжёлой грудью и полными ляжками. Он обожал с оттяжкой щипать таких женщин за соски и бёдра, покрывать их кожу засосами и пускать в ход зубы, пока те не начинали просить пощады, а затем отчаянно отбиваться. Ещё пару лет назад на таких член у него вставал быстро и кончал обильно, нередко дважды за ночь. Джеймса по-прежнему возбуждала причиняемая им боль, но этого ему уже было мало. Обычно местные девушки и парни видели от него совсем иное обхождение. И дело было даже не в том, что Поттер хотел добиться расположения своих вассалов, а синяки и порванные задницы отнюдь этому не способствовали, а просто в элементарном пресыщении. Да-да, выяснилось, что у внутреннего зверя Поттера тоже имелись пределы. Ему приедались насилие и жестокость. Хотелось ради разнообразия просто отдохнуть и провести с девушкой или (в редких случаях) с парнем время по-человечески. Имелась и ещё одна причина: новобрачных требовалось вернуть наутро в относительной целости и сохранности. Поскольку ни одно сваренное им зелье не могло свести следы пыток за несколько часов, об укусах и щипках и речи не шло, а во время анального секса, который любил практиковать Поттер, требовалось действовать предельно осторожно. Джеймсу совершенно не нравилось, когда ему отдавались с тихой покорностью, — она его не возбуждала. Выход нашёлся достаточно быстро. Афродизиак! Поттер попросту подливал его в вино, которым угощал своих подневольных гостей. Отказаться не смел никто. Зато четверть часа спустя, когда зелье начинало действовать в полную силу, заплаканные девушки и испуганные юноши сами бросались на Джеймса, чуть не срывая с себя одежды. Поттеру оставалось лишь наслаждаться их невинностью, проявляя несвойственные ему нежность и осторожность. Это придавало соитию ещё большую пикантность. Входить в лоно девушки, впервые познавшей мужчину и стонавшей, точно последняя шлюха, или двигаться в умопомрачительно узком анусе под мольбы «глубже и ещё, милорд!» — все это доставляло Поттеру не менее сильное удовольствие, чем калечить жертву под вопли ужаса и боли. Под утро Поттер накладывал на спящих в его постели девушку или юношу Обливиэйт, самолично будил, одаривал ещё одним золотым, приказывал Краучу, как наиболее дисциплинированному и сдержанному из Мародёров, отвезти гостью или гостя домой. Все были довольны. Если спустя девять месяцев рождался ребёнок, Поттер навещал молодую семью, одаривал золотой монетой, брал на руки малыша и аккуратно проверял, есть ли в младенце магическая искра. В этом случае он становился его крёстным и всячески поддерживал родителей своего бастарда. Таким образом жители Коукворта привыкли считать Право первой ночи довольно сносным обычаем, а лорда Поттера — щедрым и справедливым господином. *** С сегодняшней невестой всё началось как обычно. Сперва Поттер осторожно снял с лица девушки вуаль — в самом деле ничего особенного, миленькая простушка, таких пруд пруди, — вдоволь насладился её испугом, а затем предложил вина. Девушка послушно выпила. — Расскажите о себе, милая, — глупо было молча сидеть и ждать пока подействует зелье, — откуда вы, кто ваши родители? — Из... милорд, — раздался еле слышный ответ. — Отец разводит коров, мать занята с младшими. — И много у вас братьев и сестёр? — Восемь, благословение Богу. Трое умерли в младенчестве. Девушка слегка заёрзала: первый признак грядущего возбуждения. — И как у вашего отца идут дела? — Благодарю, милорд, весьма неплохо. Тут душно, — внезапно сказала она, смущённо теребя шнуровку на платье. — Разве? — притворно удивился Поттер. — Но, если вам жарко, можете снять платье. — Как можно милорд? — девушка заёрзала ещё сильнее. Её лицо покрылось мелкими бисеринками пота. — Вы — моя гостья, чувствуйте себя как дома. — Благодарю, милорд. Девушка начала проворно расшнуровывать платье, а затем стянула его с себя, оставшись в нижней рубашке, под которой угадывались затвердевшие соски. Обычно один вид этих выпуклостей вызывал у Поттера звериную похоть, однако сейчас и он сам, и, что самое странное, его член, оставались невозмутимыми. — Я выпью ещё вина? — не дожидаясь позволения, девушка осушила кубок до дна, а затем стащила через голову исподнюю рубашку. — Я вся ваша. Возьмите меня, милорд, прошу! Она без капли стыда уселась на колени к Поттеру и потёрлась о него всем телом. Ничего! Проклятый член точно уснул. Поттер испытал лёгкое ощущение паники, усилившееся, когда девица уселась к нему лицом и начала двигаться вверх и вниз, орошая его одежду своими соками. В другое время Поттер завалил бы её и взял прямо на коровьей шкуре. Но сейчас ему совершенно ничего не хотелось. — Милорд, — девушка взяла его руку и положила себе на грудь, — я так хочу вас! Поттер сжал пах через бриджи: член не реагировал. В ужасе оттого, что утратил мужскую силу, Поттер налил себе полный кубок разбавленного афродизиаком вина и опрокинул в себя тёрпкую жидкость. — Сейчас, сейчас, моя милая! — он принялся мять груди девушки, зарываясь в них лицом и посасывая соски. Наконец зелье начало действовать. По спине потёк пот, а в паху стало привычно тесно. Джеймс подхватил девушку на руки, отнёс на кровать и уложил на живот. Взмах палочки, и его одежда слетела, точно листва с дерева. Поттер слегка вздёрнул бедра девушки вверх и ввел в её лоно сразу два пальца. Мокро! Она была готова принять его. Джеймс зачерпнул гусиного жира из плошки, пробормотал Очищающее и принялся массировать её анус, одновременно трахая пальцами. Девушка утробно стонала и подавалась назад, пытаясь насадиться глубже. Раззадорив её как следует, Поттер ввёл палец в анус и принялся осторожно растягивать её, не забывая массировать клитор. — Господь вседержитель, как же хорошо, — кричала доведённая до экстаза девушка. Когда палец сменился членом, она вскрикнула, но Поттер тут же принялся ещё энергичнее двигать рукой, помогая ей привыкнуть к распирающему ощущению сзади. Акт длился долго. Поттер устал, однако спасительная разрядка так и не наступала, в то время как девушка под ним успела уже несколько раз кончить и теперь глухо подвывала, не переставая подмахивать. Поттер вышел из неё, обтер болезненно нывший член тряпицей. — Повернись на спину, — велел он девушке. Та повиновалась, призывно разведя ноги в коленях. Поттер ворвался в неё, моментально лишив девственности, и принялся резко и сильно двигаться, пока, излившись, не упал сверху, выжатый как лимон, зато вполне довольный собой. Конечно, отсутствие возбуждения слегка подпортило ему удовольствие, но сейчас он не желал думать, почему так произошло. Девушка была удовлетворена сверх меры, он тоже достиг пика. К чему ломать голову над причинами временного фиаско, если всё так хорошо завершилось? *** Следующим вечером, после ежедневных занятий с Гарри в лаборатории, Поттер на несколько часов спустился в подвал. Ему было необходимо убедиться, что небольшое недоразумение прошлой ночью являлось случайностью, а его детородный орган работает как надо. Признаться, порог темницы он переступал не без опаски: афродизиак отнюдь не был панацеей. Помимо желанного эффекта, при частом приёме он вызывал тревожность, бессонницу, а принятый в больших дозах приводил к судорогам и даже смерти. Так что пить его постоянно не рекомендовалось. В то же самое время секс стал для Поттера своего рода наркотиком и требовался ему почти ежедневно. К счастью для Джеймса, никаких неожиданностей в этот раз не произошло. Стоило ему сорвать одежду с юноши, прикованного возле самого входа, стоило услышать: — Пощадите, милорд, я умоляю вас! — как Поттер ощутил, что его член готов порвать ткань бриджей. Джеймс не стал тянуть. Ведомый похотью, он приспустил штаны, слегка согнул ноги в коленях и, применив чары левитации и Очищающее, насадил на свой стоявший колом член несчастного, совершенно неподготовленного к анальному соитию юношу. Когда от воплей и рыданий заложило уши, Поттер лишил свою жертву голоса и принялся долбиться в него, используя тёплую кровь, сочившуюся из разорванного ануса, в качестве дополнительной смазки. К концу акта юноша уже потерял сознание, но Поттера это нисколько не волновало. С его потенцией всё было в полном порядке. *** А неделю спустя его снова постигло фиаско. Причём в самый неподходящий для этого момент, когда он стоял между разведённых ног Сириуса. Тот приехал всего на пару дней. Один. Его супруга ждала очередного ребёнка и не могла сопровождать мужа в поездке. Естественно, афродизиака под рукой не оказалось, и Поттеру пришлось сослаться на усталость и согласиться лечь под Блэка. Разумеется, можно было попробовать выпороть Сириуса и посмотреть, как это подействует на потенцию. Однако в душе Поттер понимал: игры в жестокость тут не помогут. Он любил Сириуса и не хотел по-настоящему калечить его. Постанывая от нарастающего наслаждения, в то время как член Блэка ритмично двигался в нём, каждый раз задевая простату, Поттер с некоторой грустью размышлял о том, что, если он хочет вернуть мужскую силу, с нежным сексом придётся заканчивать. Впрочем, пока Блэк старался довести любовника до оргазма, в слегка одурманенной наслаждением голове Джеймса созрел план. Позволив Блэку доставить им обоим высшее наслаждение, Поттер слегка отдышался, а затем предложил: — Давненько мы не развлекались втроём. Кого бы тебе хотелось поиметь: парня или девку? — Парень у меня только что был, — лениво произнёс Сириус, развалившись на постели и поглаживая залитое спермой бедро Поттера, — давай для разнообразия трахнем девку. — Придётся спуститься в подвал, — будничным тоном сказал Поттер. — Я не желаю, чтобы мясо разгуливало по замку. Ещё попадётся на глаза Гарри, как мы с тобой пару недель назад. — Уф! — Сириус прикрыл глаза ладонью. — Он нас видел? — Он думает, что мне об этом ничего не известно, — кивком подтвердил Поттер, но я заметил край его туники, когда целовал тебя. Не беспокойся. Гарри — умный и не болтливый мальчик. — Просто неловко перед твоим сыном... — Забудь, — властно произнёс Поттер, — веди себя с ним естественно. Словно ничего не было. А теперь одевайся. Пойдём в подвал. *** В темнице, к неудовольствию любовников, находилась всего одна насмерть перепуганная девушка. Парень из её деревни, тот самый, которого Поттер изнасиловал неделю назад, сошёл с ума и умер, разбив себе голову о стену. Питеру ещё предстояло понести наказание за недосмотр, а заодно и за то, что они с Краучем притащили в этот раз так мало «свежатинки». — Боже, глаза и коленки! Смотреть не на что, — презрительно сплюнул Блэк. — В своё время именно это и привлекло тебя в мальчишке Северусе, — заметил Поттер. — С тех пор мои вкусы изменились, — Блэк протянул руку и помял грудь девушки. — А тут она ничего, есть за что подержаться. Но мы же не станем трахать её прямо здесь на соломе? — он брезгливо поморщился. — Для таких случаев я распорядился поставить кровать в соседнюю камеру. Поттер подошёл к девушке и намотал на кулак её длинные волосы. — Это чтобы не пыталась сбежать. Релашио. Кандалы с лязгом упали на пол. — Пойдём! Девушка упала на колени, моля о пощаде, но Поттер не стал её слушать и за волосы поволок в соседнюю камеру. — Вот здесь будет гораздо удобнее! — одобрительно кивнул Блэк, рассматривая большую кровать с четырьмя столбиками по углам. К ним они привязали девушку, растянув её за руки и за ноги. — Займись её дыркой, пока я получу свой минет, — снисходительно улыбнулся Поттер. Почувствовав прилив возбуждения, он сбросил с плеч халат и уселся на грудь жертвы. Значит, его выводы оказались совершенно верными: когда он собирался совершить насилие, проблем с потенцией не возникало. Его член стоял колом и жаждал разрядки. И Поттер как следует удовлетворил своё желание, сперва заставив рыдавшую девушку сделать ему минет, а после несколько раз оприходовав её: сначала спереди, а затем сзади. Напоследок они взяли её вдвоём с Блэком. Девушка попалась выносливая. Она плакала, молила убить её, но не теряла сознания. — Питер, конечно, не заслужил поощрения, но не пропадать же добру, — произнёс Поттер, слезая с неё. — Когда мы с тобой закончим, позови парней. Пусть развлекаются. Осознав, в чём состоит его проблема и как можно её решить, Джеймс совершенно успокоился и теперь пребывал в отличном расположении духа. — Подвинься, милая! — он наложил на девушку Петрификус, отвязал ей руки и ноги и бесцеремонно спихнул на пол безвольной тушей. — Вот теперь я хочу тебя, Сири. Хочу по-настоящему!