Jus primae noctis (Право первой ночи)

Луна, несмотря на свою кажущуюся хрупкость, обладала поистине железным характером. Проснувшись после целой ночи без единого сновидения, она сперва выполнила свои обязанности по отношению к Гарри и, лишь убедившись, что маленький лорд позавтракал, отправилась в специальную купальню, обустроенную Поттером для служанок. Днём там обычно никого не было, что позволило девушке не только спокойно вымыться, но и посмотреть не осталось ли где-нибудь на теле следов вчерашнего нападения. К счастью, пострадала одна лишь левая грудь: кожа вокруг соска приобрела синюшный оттенок, а сам сосок покраснел и болезненно ныл. — Ничего, — вздохнула Луна, тщательно вытеревшись и облачившись в новое платье — подарок лорда Поттера, — придётся попросить у милорда его чудодейственной мази. Нельзя показываться Невиллу на глаза в таком виде. К неимоверному изумлению Луны мазь уже ждала её в комнате. Пока она купалась, Поттер, слишком хорошо изучивший привычки своих людей, принёс будущей невесте модифицированное Заживляющее. Рецепт мази, так же как и многих других снадобий, он нашёл в книге Северуса Принца. Помимо мази на кровати лежало нечто такое, что на пару мгновений заставило Луну забыть об отвратительных воспоминаниях о грубых чужих руках на собственном теле. Полный убор невесты! Платье из шелковистой ткани, нижняя рубашка из тончайшего полотна, вуаль, расшитая мелким жемчугом, и сапожки из искусно выделанной кожи. Несколько минут Луна с восхищением рассматривала подарки лорда, не смея к ним прикоснуться, а затем осторожно взяла в руки вуаль. Под ней оказался еще один дар — жемчужные серьги и ожерелье. Луна представила, как наденет всё это, и густо покраснела. Ей ещё никогда и ни перед кем не приходилось красоваться. — Госпожа Луна, лорд Поттер велел мне помогать вам все эти дни, — раздался возле дверей голос Лаванды — новой молоденькой служанки, нанятой совсем недавно, но уже доказавшей свою исполнительность, в том числе и в постели лорда. Луна совершенно смутилась. Её ещё никогда в жизни не называли госпожой. — Давайте я приберу ваши вещи и развешу их так, чтобы завтра вам было удобно одеваться, — предложила Лаванда. Луна молча кивнула. Ей всё еще не верилось, что завтра она станет женой Невилла. Миссис Лонгботтом. Правда, до этого придётся… Луна закрыла лицо руками и опустилась на постель. Лорд Поттер был для неё почти как отец. Она жила в его доме с десяти лет и именно с тех пор ни в чём не нуждалась. Ей больше не приходилось ложиться спать голодной, одеваться в обноски с чужого плеча и дрожать от холода. Лорд Поттер никогда не кричал на неё, да и ударил-то всего пару раз. А вот теперь ей предстояло лечь с ним в постель и принять в себя его член. Луна отнюдь не была наивной. В её обязанности входило купать Гарри, и она отлично знала, чем мужчина — пусть даже и маленький — отличается от женщины. Она старалась не прислушиваться к перешёптыванию служанок, но по их словам выходило, что «эту штуку», как мысленно называла Луна мужской детородный орган, запихивали и спереди, и сзади, а иногда и в рот. Именно этого и требовал от Луны вчера подвыпивший Макнейр. Однажды Луна видела, как беззубая Бетси учила служанок помладше делать минет, заставляя их тренироваться сперва на морковках, а затем на небольших кабачках. Луну тогда едва не стошнило. Она зажала рукой рот и убежала от этой мерзости. А зря. Может, надо было остаться и послушать. Тогда, возможно, ей не пришлось бы сейчас умирать от страха при одной лишь мысли о завтрашнем дне. О том, что в постель придется ложиться также и с Невиллом, она почти не думала. Для начала требовалось пережить ночь с лордом Поттером. *** — Луна, ты спишь? Луна приподнялась на локте. Из кухни доносились умопомрачительные запахи — кухарка, нанятая вместо умершей во время эпидемии Молли Уизли, уже начала стряпать угощение для завтрашнего пира. Однако Луну, находившуюся в крайнем нервном возбуждении, слегка мутило от всех этих ароматов. Она предпочла бы скромную свадьбу на деревенской площади с песнями и танцами. И без лорда Поттера! — Нет, не сплю. А ты почему не спишь? — Волнуюсь! — честно отозвался Гарри. — Вдруг Невилл станет так же больно тебя щипать, как Уолден? Луна вздохнула. Как могло случиться, что у такого сурового человека, каким был лорд Поттер, вырос столь добрый и милосердный сын? — Иди сюда, — шепнула она в темноту. Пару мгновений спустя послышалось шлёпанье босых ног по полу. Гарри осторожно прилег рядом с ней, как делал бесчисленное количество раз за эти годы. — Со мной всё будет хорошо, — прошептала Луна, целуя непослушные локоны мальчика. — Невилл очень добрый и милый. Он никогда не обидит меня. — Если он станет обижать тебя, непременно скажи мне! — зевнул Гарри. — Уж я ему покажу! Ты — самая лучшая в мире, Луна. — Ты тоже, мой милый, ты тоже. «Может, и не так страшно будет отдаться лорду Поттеру, если в результате у меня тоже родится такой чудесный ребёнок», — подумала Луна, засыпая. *** Несмотря на то, что гостей на свадьбу Луны и Невилла собралось немного, торжество определенно удалось. И во многом благодаря Питеру, который с позволения Лорда развлекал всех сперва любовными балладами, а затем, когда блюда с угощением опустели, а кубки наполнились по третьему или четвёртому разу, скабрезными, но от этого не менее весёлыми песенками. Даже у отца Лавгуда они пару раз вызвали улыбку, чего уж говорить о всех прочих. Пир уже приближался к своему завершению, когда Поттер поднялся со своего места: — Сегодня в моём доме произошло одновременно два важных события: наша Луна, — он выразительно посмотрел на отца Лавгуда и встретил ответный благодарный взгляд, — нашла достойного избранника, и мы с отцом Лавгудом с уверенностью передаём её в руки Невилла Лонгботтома. Кроме того, сегодня мой сын стал взрослым — нянька ему больше не понадобится, а через две недели он отправится в Вальд-холл учиться у мастера Гриндевальда. Я хочу выпить за Луну и её жениха. И пусть им всегда и во всём сопутствует удача! Он отхлебнул из своего кубка. — Поскольку Луна живёт в моём доме с десяти лет, она мне, скорее, как дочь. Поэтому… — Поттер сделал театральную паузу, — я отказываюсь от своего права сюзерена на Первую брачную ночь с ней. Лица Полумны и отца Лавгуда одновременно просветлели. Было видно, как с души у обоих упала тяжкая ноша. Зато на Невилла стало страшно смотреть. Его глаза, казалось, моментально потухли. Опыта с мужчинами у него не имелось никакого, а перспектива оказаться в спальне лорда страшила до дрожи в коленях. Тем не менее, не мог же он ударить в грязь лицом при своей невесте, бабушке и всех остальных. — Вы хотите сказать, чтобы с вами пошёл я? — с трудом выдавил из себя он. Поттер оценивающе посмотрел на него, открыл рот, чтобы ответить, и в этот момент встретился взглядом с двумя парами глаз. Голубыми и зелеными. Только Луна взирала на него с мольбой, а Гарри… В его глазах светилось пронзительное, недетское понимание того, что происходит сейчас и что произойдёт, если Джеймс уведёт Невилла с собой. Поттер испугался. Последнее, чего он хотел, чтобы сын думал о нём, как о насильнике и сластолюбце. В конце концов, лорд ведь может иногда и почудить. Поттер снисходительно потрепал Невилла по плечу, поцеловал Луну в щёку и царственно махнул рукой: — Идите домой, дети мои! Любите друг друга и будьте счастливы. *** Пир по случаю отбытия Гарри в Вальд-холл был гораздо скромнее, чем привык обычно устраивать Поттер. Да это и не мудрено: не сообщать же окрестным соседям-неучам, что наследник рода едет Бог ведает куда обучаться волшебству! После такого заявления можно было смело ожидать обвинений в колдовстве со всеми вытекающими отсюда последствиями. Правда, при нынешнем короле Артуре, двор которого Джеймс Поттер так и не посетил, отговариваясь тем, что после смерти жены вёл замкнутый и аскетичный образ жизни, гонения на волшебников слегка смягчились, но всё равно рисковать не стоило. Порой Поттер жалел, что всё обернулось таким образом и ему пришлось бежать из Лондона. Возможно, исполни он последнюю волю умирающего Утера, сейчас занимал бы высокий пост при дворе короля Артура, который в благодарность за верную службу наверняка осыпал бы его милостями. Впрочем, прежде чем Артур добился своего нынешнего положения, он вёл полунищую жизнь лесного бродяги. До Поттера доходили слухи о том, как трудно и долго молодой король завоёвывал расположение народа и, признаться, подобная жизнь, полная лишений и опасности, вовсе не казалась Джеймсу ни романтичной, ни заманчивой. Он любил роскошь и комфорт, и совершенно не собирался менять свои покои на холодную, провонявшую чужим потом палатку, купальню с лечебными водами на мытьё в реке, а вкусную и обильную пищу на походное варево. Нарушение обещания не тяготило Поттера вовсе. После признаний безумной Беллы Утер не просто убил бы самого Джеймса и всех его людей, но и подверг бы их ужасающим пыткам. Годы верной службы не спасли бы Поттера от смерти и мучений, а раз так — он ничего не был должен королю. Тем более, что кто-то и без него вытащил мальчишку Артура из грязи и прозябания и помог возвыситься. А Поттеру и без нового королевского величества достался чудесный замок, который он впоследствии собирался передать по наследству своему сыну. *** Оглядывая стол, Поттер видел лица преданных ему рыцарей. Все они к тому времени уже обзавелись женами. После неприятного случая с Луной, Джеймс довольно быстро выдворил своих вассалов из замка — всех до единого, кроме Люпина, — заменив их отрядом из коуквортских парней, которые уже больше полугода проходили обучение под присмотром Макнейра, совершившего настоящее чудо и превратившего этот деревенский сброд в настоящих воинов. Впрочем, собственной небольшой армии Поттеру показалось мало. Опасаясь, что кто-нибудь вторгнется в его владения, как в своё время сделал он сам, Джеймс обновил Охранные чары на замке, вплетя в них собственную магию, а заодно сделал Поттер-касл и вовсе ненаходимым для посторонних. Он вычитал о таком колдовстве в одной из старинных книг и очень гордился, что ему удалось окружить собственное жилище такой мощной защитой. Теперь, восседая среди преданных ему людей, лорд Поттер чувствовал себя словно король, окружённый верными ему рыцарями. По правую руку от него сидел Сириус, примерно наказанный за то, что отсутствовал в замке целый месяц и даже пропустил свадьбу Луны и Невилла, на которой лорд Поттер проявил поистине чудеса благородства и не воспользовался своим правом Первой ночи. Джеймс глубоко вздохнул. Воспоминание о сегодняшней ночи отозвалось приятной тяжестью в паху. Сириус признал вину и был готов понести наказание. И понёс его не менее пяти раз, кончив при этом всего единожды. Раздев любовника, Поттер связал его, а затем обвил член магической петлей и снял её лишь когда Сириус, вытраханный во всех возможных позах, уже едва не терял сознание от боли. Так что сидеть на жёсткой скамье Блэку сейчас было крайне некомфортно. Понаблюдав несколько минут, как тот ёрзает и прикусывает губу от боли, Джеймс сжалился над Сириусом и незаметно для окружающих наколдовал подушку под многострадальную задницу, получив в ответ благодарный взгляд, мимолётное пожатие колена и быстрое движение языка за щекой, обещавшее ночью умопомрачительный минет. Поттер довольно улыбнулся. Минеты паршивец делал просто сказочно. Гораздо лучше любой лондонской шлюхи, а Поттеру не раз доводилось пользоваться их услугами. Всё же хорошо, что после того прискорбного случая, после которого у Гарри на лбу появился шрам в виде молнии, они все-таки помирились. Гарри завтра предстояло аппарировать в Шотландию, а кто лучше Сириуса помог бы Джеймсу скрасить тоску по сыну? Да и Блэку тоже не мешало слегка развеяться. Его супруга вновь ждала ребёнка, а значит, бедняга был отлучён от постели. Лишь двое за этим праздничным столом сидели с опечаленными лицами. Луна Лонгботтом, уже тосковавшая по своему любимцу. Ничего, скоро у них с Невиллом пойдут дети, и её привязанность к Гарри поутихнет. Ну и, конечно, сам виновник торжества. Гарри без аппетита ковырял вилкой в своей тарелке. Джеймс полагал, что виной тому — отъезд из дома. И, разумеется, он был прав. Но только отчасти. Тайком от отца Гарри положил в свой сундук сшитые вместе пергаментные листы с записанными на них зельями и заклинаниями. И теперь гадал, не считалось ли это воровством. — Думаю, все присутствующие знают, по какому поводу мы сегодня собрались, — начал Поттер. — Гарри, сынок, завтра у тебя начнётся новая жизнь. Не сомневаюсь, ты не посрамишь наше имя и станешь великим волшебником. А поскольку негоже вступать в новую жизнь со старой палочкой, то вот… Поттер положил перед Гарри новую волшебную палочку. — Остролист и перо феникса. Добыть такое перо задача не из легких, так что считай, что тебе крупно повезло, — улыбнулся лорд Поттер. — Здорово! — Гарри изо всех сил постарался изобразить радость, чтобы не расстраивать отца. — А можно я возьму в школу и свою старую палочку? Вдруг эта будет хуже меня слушаться. — Возьми, раз хочется, — в голосе Поттера послышалась досада. Впрочем, может, Гарри и прав. На новом месте лучше поначалу колдовать при помощи знакомого инструмента. — А это от нас с Тонкс! — Люпин положил на стол большую связку очиненых гусиных перьев. — Они зачарованные. Долго служат и не ломаются, — бесцветным, как и её волосы, тоном, добавила Тонкс. Она снова ждала ребёнка и молила бога, чтобы это была девочка, поскольку предыдущие два мальчика умерли во время первого оборота. — Спасибо! — улыбнулся чете Люпин Гарри. — От меня — котлы, — пробасил Макнейр. — Один тебе, три для школы. Пригодятся. — От мастерской Поттер-касла флаконы для зелий! — Крауч поставил на стол ларец. — Все снабжены заклинанием неразбиваемости. — От меня — твои любимые баллады, — Петтигрю положил перед Гарри туго свёрнутый свиток. — Он зачарован так, что ты услышишь пение, когда развернёшь его. — Здорово! — глаза Гарри заблестели в непритворном восхищении. — Сундучок с заклятием незримого расширения, — преподнёс свой подарок Лестрейндж. — Можно я тоже подарю Гарри подарок? — покраснев от смущения до корней волос, произнесла Луна. — Разумеется! — милостиво позволил Поттер. — Вот, — Луна протянула Гарри белоснежную тунику, — я связала её из шерсти Хедвиг. — Красивый подарок, — протянул молчавший до этого Сириус. — Дай взглянуть? Гарри молча придвинул тунику к себе. — Ты ведёшь себя неподобающе, — тихо произнёс Поттер. — А что он мне сделает? Отстегает плетью?! Как тогда, два года назад? — с ненавистью произнёс Гарри. — Не стоит портить ссорой такой чудесный праздник, — усмехнулся Сириус. — Я хотел предложить несколько полезных усовершенствований, но если ты не хочешь… — Держи, Сириус, — Джеймс протянул Блэку тунику. Тот несколько раз коснулся её своей волшебной палочкой. — Чары, отталкивающие любую грязь, — Сириус плеснул на белоснежное полотно вином из кубка. Все ахнули. В глазах Луны заблестели слёзы обиды, а Гарри и вовсе вскочил с места, опрокинув стул. — Зря волнуетесь, — Сириус сложил испорченную вещь пополам, а когда снова разгладил, на ней не было ни единого пятнышка. — А кроме того, специальные чары роста. Сможешь носить её хоть до совершеннолетия. Она будет незаметно расти вместе с тобой. «Если ты, конечно, вообще вырастешь!» — прибавил Блэк мысленно. — Спасибо, Сириус! — благодарно кивнул Джеймс. — Гарри, поблагодари лорда Блэка как принято. — Спасибо, — буркнул мальчик, пряча тунику в ларец. — Можешь идти спать, — приказал Поттер, — завтра я разбужу тебя с первыми петухами. Мастер Гриндевальд велел привести тебя рано утром.