Jus primae noctis (Право первой ночи)

На следующий день после занятий Гриндевальд вызвал Гарри к себе. — Я вынужден огорчить тебя: Северус ответил мне отказом, — без обиняков начал старый волшебник. — Постой впадать в отчаяние, — сказал он, увидев, как Гарри изо всех сил пытается не дать волю слезам. — Ещё не всё потеряно. Я в самом деле собираюсь помочь тебе. Однако прежде я хочу убедиться, что ты и Северус подходите друг другу, а для этого мне понадобится и его, и твоя кровь. — Но как… как вы раздобудете кровь Северуса? — Это не так сложно, как тебе кажется. В своё время, когда Северус учился в Вальд-холле, он использовал собственную кровь для некоторых разработок. Она до сих пор хранится у меня под чарами стазиса. Когда тебе исполнится семнадцать лет, мы проведём обряд. Если ты в самом деле предназначен ему самой магией, я проверю ещё кое-что важное. И тогда, возможно, Северус не прогонит тебя прочь. Не хочу, чтобы ты строил иллюзии: ритуал вовсе не обязательно покажет тот результат, о котором ты так мечтаешь. В этом случае, я ничего не смогу для тебя сделать. Вы оба не безразличны мне, поэтому я не стану действовать лишь в твоих интересах. Надеюсь, ты понимаешь это, Гарри. — Да, — еле слышно ответил юноша, — я понимаю. Я обещаю, что, если ритуал ничего не выявит, постараюсь больше не докучать своей любовью мастеру Принцу. — Вот и славно! — потёр руки Гриндевальд. — Давай надеяться, что всё пройдёт благополучно для вас обоих. А пока — учись, работай над своим эликсиром и запасись терпением. Знаю, что это нелегко, но иного выхода у тебя попросту не имеется. *** Джеймс Поттер в глубокой задумчивости сидел перед чистым листом пергамента, размышляя, какой ответ дать мастеру Гриндевальду относительно дальнейшего обучения Гарри. Письмо из Вальд-холла сова принесла накануне вечером. «Досточтимый лорд Поттер, — писал Гриндевальд, — мой долг уведомить вас о том, что ваш сын выразил желание остаться в школе ещё на один год. Знаю, что ему вскоре исполнится семнадцать, и вы, вероятно, ожидаете его возвращения в отчий дом. Однако сам Гарри жаждет продолжить обучение с тем, чтобы через несколько лет получить звание мастера зельеварения. Ваш сын, как вы и сами отлично осведомлены, проявляет недюжинные таланты в этой области. Вот уже два года он под моим руководством работает над уникальным эликсиром, способным излечить от драконьей оспы. Уверяю вас, в случае успеха Гарри ждёт слава великого зельевара. Разумеется, Гарри, как и подобает почтительному сыну, предоставил вам решать его дальнейшую судьбу. Надеюсь, вы позволите ему остаться в Вальд-холле ещё на год. С уважением, мастер Геллерт Гриндевальд». Перечитав послание, Поттер отложил его в сторону, взял в руку перо, но всё ещё медлил с ответом. Он отлично помнил, как много лет назад презирал Артура Уизли за то, что тот не отдал ни одного из своих шестерых сыновей в королевское войско, тем самым, по сути дела, лишив собственные дом и семейство защиты со стороны сюзерена. Теперь же, по иронии судьбы, он собирался поступить так же, рискуя навлечь на себя гнев короля Артура. А впрочем, какое ему дело до короля? Поттер-касл был надёжно защищён всеми возможными чарами. Никто — ни маг, ни маггл — не сумели бы проникнуть сюда без личного позволения лорда Поттера. И как, скажите на милость, Артур Пендрагон отберёт у него замок и земли, если даже не найдет Коукворт со всеми прилегающими к нему окрестностями на карте? В отличие от прочих Мародёров, решивших то ли из лени, то ли ради личного удобства пренебречь безопасностью, лорд Поттер окружил своё поместье Магглоотталкивающими чарами, а также чарами Ненаходимости. Теперь король Артур мог гневаться на него сколько угодно, Поттер находился вне досягаемости, а посему не видел ни единой причины отправлять Гарри в Камелот. *** — Твоё терпение было вознаграждено сполна, Гарри, — с такими словами обратился Гриндевальд к Поттеру-младшему, — лорд Джеймс дал согласие на то, чтобы ты продолжил учёбу. Он также не возражает, чтобы почти все летние каникулы ты провёл в Вальд-холле. Судя по письму, которое прислал мне лорд Поттер, он весьма заинтересовался твоей работой над эликсиром против драконьей оспы и не станет препятствовать твоему желанию в будущем, после продолжения обучения, сдать экзамен на звание мастера зельеварения. Не бойся, — предвосхитил он невысказанный вопрос Гарри, — я не забыл о своём обещании, данном тебе почти год назад. Мы дождёмся твоего семнадцатилетия, после чего отправимся к друидам и проведём два обряда. Первый обряд, как я и говорил, проверит, подходишь ли ты Северусу, второй — не менее сложный — выявит, являешься ли ты Поттером в полном смысле этого слова. — Вы имеете в виду, что я могу не быть сыном своего отца? — спросил совершенно шокированный Гарри. — Как такое возможно? Все говорят, что я похож на него, как две капли воды. — Разумеется, я не имею в виду, что твой отец — не Джеймс Поттер. Однако, не исключено, что ты не перенял его магию. Если это в самом деле так, я сообщу об этом Северусу и вновь попрошу его принять тебя в ученики. А уж что произойдёт дальше — от меня не зависит. Лорд Поттер требует отослать тебя домой за несколько дней до твоего семнадцатилетия. Очевидно, хочет отпраздновать это знаменательное событие. Надеюсь, тебя не затруднит добыть один его волос для проведения ритуала? *** В честь семнадцатилетия единственного законного сына — у леди Блэк-Поттер, как ни печально, за это время не родилось ни одного мальчика! — лорд Джеймс устроил грандиозный пир, пригласив всех окрестных лордов. По такому случаю пришлось даже на один день слегка ослабить охранный контур Коукворта. Впрочем, страдавший излишней подозрительностью Поттер поручил небольшому отряду из своих юных бастардов-волшебников патрулировать подъездную дорогу к замку. Гарри было не слишком приятно смотреть на парней, каждый из которых чем-то напоминал ему отца. Он не забыл откровенные разговоры с Ноттом, умершим через пару месяцев после возвращения в родной дом от драконьей оспы, о праве первой ночи. Теперь, когда Гарри стал взрослым, он с ещё большим отвращением относился к этому обычаю. Сама мысль о том, что его отец брал к себе в постель матерей всех этих мальчишек, да ещё, скорее всего, против их воли, заставляла Гарри испытывать чуть ли не физическую тошноту. «Может, мастер Гриндевальд прав, и я, в отличие от своих сводных братьев, в самом деле Поттер только по крови? — внезапно подумал Гарри. — Скорее бы закончился этот пир! Как же мне не терпится узнать, перенял ли я магию своего отца или нет? Конечно, вряд ли это что-то изменит в глазах Северуса, но вдруг?» — Мастер Гарри! — донёсся из-за двери голос молоденькой служанки. — Ваш отец прислал меня помочь вам облачиться в праздничный наряд. — Спасибо, но я в состоянии одеться самостоятельно! — ответил Гарри. — Да и до пира ещё долго. — Лорд Поттер разгневается, если я не выполню его приказ, — в голосе девушки послышалась мольба. — Впустите меня, пожалуйста! Гарри вовсе не хотелось, чтобы из-за него кого-либо наказывали. Отперев заклинанием дверь, он впустил служанку в комнату. — Вы очень добры, мастер Гарри, — улыбнулась та и внезапно, без всякого предупреждения, принялась развязывать шнуровку на платье. — Постой, ты что делаешь? — воскликнул шокированный таким поведением служанки Гарри. — Ты ведь, кажется, пришла помочь мне одеться! — Я — ваш подарок, мастер Гарри. До пира и впрямь ещё довольно долго. Вы успеете сделать со мной всё, что вам пожелается. Она проворно стащила с себя платье, оставшись абсолютно обнажённой. Гарри ещё ни разу в жизни не видел голой женщины. Он с изумлением, смешанным с восхищением рассматривал совершенные формы девушки: полные груди с тёмными сосками, плоский живот, округлую линию бедер. — Ты красивая, — тихо сказал Гарри. — Мне так говорили, — улыбнулась девушка. — Помочь вам снять одежду? Гарри прислушался к своему телу. Как ни странно, оно оставалось совершенно равнодушным к «подарку». Девушка была несомненно хороша собой. И, судя по её собственным словам, готова удовлетворить любые желания молодого хозяина. Другой на месте Гарри наверняка бы тотчас набросился на неё. Однако все прелести красавицы вовсе не возбуждали Гарри. — Не бойтесь, мастер Гарри, — без тени смущения сказала девушка. — В первый раз не у всех всё получается. Вашего «дружка» просто надо немного подбодрить, и всё будет хорошо. Она подошла к Гарри вплотную, опустилась перед ним на колени и дотронулась до шнуровки на его штанах. — Остановись! — раздраженно произнёс Гарри. — Не надо никого подбадривать. Я не собираюсь… Мне не нужны такие подарки! Оденься и посиди здесь. Лорду Поттеру скажешь, что всё прошло просто замечательно. Подробности придумаешь сама. Я тоже поблагодарю его за подарок и распишу, как ты чудесно меня ублажила. Возьми, — Гарри бросил девушке серебрянную монету. — Спасибо, мастер Гарри! — служанка подобрала платье и принялась в спешке натягивать его. — Вы очень добрый. Я никому не скажу, что вы — другой. *** Во время пира Гарри пришлось пережить несколько не очень приятных минут, когда среди прислуживающих за столом слуг он обнаружил свою недавнюю гостью. Гарри надеялся, что её появление пройдёт незамеченным для лорда Поттера, однако, к несчастью, этого не произошло. После нескольких тостов за здравие хозяина дома и его единственного сына лорд Поттер поднялся со своего места. — Сегодня мы празднуем не только семнадцатилетие моего сына, но и превращение его из мальчика в мужчину, — с гордостью сказал он. — Труди, подойди сюда. Дай гостям полюбоваться на тебя. Гарри почувствовал, что краснеет до корней волос. Лорд Поттер, вне всякого сомнения, собирался расспросить служанку с красивым именем Труди, хорошо ли она ублажила его сына. — Настоящая красотка! — Поттер смачно шлепнул Труди по заднице. — Скажи-ка нам, милая, понравился ли молодому лорду мой подарок? — Очень понравился, милорд, — без тени смущения ответила девушка. — И даже не раз. — Вот как! Рад слышать! — ухмыльнулся Поттер. — А ты что молчишь, Гарри? Не желаешь поблагодарить меня за подарок ко дню рождения? — Спасибо, отец, — как можно спокойнее отозвался Гарри, хотя внутри у него всё кипело от возмущения. — Я остался весьма доволен. — Смотрите, он покраснел! — воскликнул Блэк, сидевший по левую руку от своего супруга. — Каков скромник! Надеюсь, стеснение не помешало тебе насладиться сполна прелестями этой красавицы? «Только бы они не стали выспрашивать у служанки подробности!» — мысленно взмолился Гарри. — Нет, милорд, — выручила его Труди. Она наклонилась к Блэку, продемонстрировав пышную грудь едва прикрытую глубоким вырезом платья, и что-то прошептала ему на ухо. — Труди обещала позже показать нам, чем она порадовала Гарри, — удовлетворённо произнёс Сириус. — Возвращайся к работе, милая, — вслед за лордом Поттером он также шлёпнул девушку по заднице. «Наверняка у неё останутся синяки! — машинально подумал Гарри, дрожа от отвращения. — И мой отец, и Блэк постарались ударить её посильнее, а ведь Труди не сделала им обоим ничего плохого!» Больше к этой щекотливой теме за столом не возвращались. Теперь разговоры крутились вокруг охоты и хозяйства. Все Мародёры, благодаря заботам своего патрона, вот уже несколько лет как обзавелись собственными семьями, женившись на дочерях обедневших рыцарей, а Макнейр и Лестрейндж недавно стали отцами. Теперь вместо банды убийц и распутников за столом сидели зажиточные сквайры, которых, по крайней мере на словах, больше всего интересовали отёлы, надои и урожаи. Прожив несколько лет под одной крышей с Поттером, они научились не только тщательно скрывать следы своих низменных страстей, но и управлять поместьем. Поттер, превративший своих приспешников в безжалостных чудовищ, тем не менее успел также сделать их рачительными хозяевами, чьи крестьяне жили в относительном достатке и безопасности. Подобно Поттеру и Блэку, Крауч, Макнейр, Лестрейндж и Петтигрю никогда не охотились на двуногую дичь в собственных владениях. Разумеется, ни один из них не отказался от прежних привычек. Как и в старые добрые времена они собирались все вместе и аппарировали как можно дальше от собственных владений, чтобы всласть повеселиться с попавшими в их сети юношами и девушками. Вот только теперь некому было дочиста обгладывать трупы. Люпин после своей женитьбы присоединялся к ним всего раз или два, а вскоре и вовсе перестал сопровождать их в качестве загонщика и падальщика. Впрочем, они отлично обходились и без него, сжигая останки жертв Инсендио и развеивая прах по ветру. К счастью для Гарри, сидевшего с ними за одним столом, он ничего не знал о тайной жизни вырастивших его мужчин. Для него все они, за исключением Сириуса Блэка, были добрыми и заботливыми дядюшками.