Несущие Равновесие: Полукровки.

Всякое препятствие любви

только усиливает ее.

(Уильям Шекспир).

      Всю неделю Ева с нетерпением ждала субботы, на которую и была назначена их тайная вылазка с Вергилием за пределы Виктуара. Конечно же, она никому ничего не сказала — даже Клео и Арею. Подруга, конечно же, обратила внимание на ее приподнятое настроение, но часть ее времени теперь отошла Габриэлю, поэтому разговор Клео так и не затевала, надеясь, что Ева однажды сама все расскажет. Вся компания как раз выходила из здания Академии после последнего занятия.       — Люблю пятницу, — блаженно улыбнулась Шарлотта. — Завтра выходные, можно сделать уроки с утра, а потом отдыхать.       — Кстати, какие у нас планы на субботу? — оживился Габи, взяв Клео за руку и не давая ей вырваться. — Чем займемся вечером?       — Я ничего не планировала, — пожала плечами Ливия, недовольно посмотрев на брата, который даже этого не заметил.       — Днем тренировка и все, — пожал плечами Арей. — Потом я свободен.       — Да, завтра я хочу взять реванш в бое с тобой, — довольно ухмыльнулся Кристофер.       — Кстати, тебе уже придумали наказание? — напомнил Силли о неприятной теме и посмотрел на Арея. — Что сказал Мальбонте.       — Нет, сегодня узнаю, — хмуро ответил тот.       — Не волнуйся, ты не будешь занят вечером в субботу, — усмехнулась Ева, посмотрев на его кислое лицо. — Зато все утро точно. Приготовься испачкать руки.       — Черт… Я так и знал, что буду работать в саду…       — Нечего было вести себя как идиот, — хохотнул Габи и вдруг его внимание привлек фургончик с мороженым, который проезжал по дороге около Академии. — Кто будет мороженое? Клео, ты какое любишь?       — Апельсиновый лед, — ответила та, смущенно улыбнувшись.       — Тогда и я пойду, — вызвался Кристофер и посмотрел на сестру. — Тебе малиновое в рожке?       — Да, спасибо, а то такая жара, — устало отозвалась девушка и посмотрела на Арея. — А ты не хочешь?       — Ева, тебе взять что-нибудь? — без особого энтузиазма спросил он.       — Фисташковое, — определилась девушка через пару секунд, решая между ним и черничным.       — Лив, тебе что-нибудь взять? — спросил Силли, но та зашагала следом за остальными, отделившись от компании подруг.       — Мне нужно самой посмотреть, что там еще есть на выбор, — незаинтересованно сказала Ливия. — Я не люблю мороженое.       Ева, Шарлотта и Клео остались под тенью дерева, мысленно благодаря парней за то, что те вызвались принести им холодные вкусности, несмотря на сильную жару. Они обсуждали предстоящие выходные, когда мимо них прошла компания девушек и одна из них ткнула пальцем в Клео и все они тут же захихикали. Ева тут же обратила на это внимание, потому что стояла к ним лицом.       — Черт, и эта замарашка встречается с Габриэлем? — тихо спросила девушка с длинными черными волосами, блестящими на солнце.       — Бред какой-то, — подхватила блондинка с длинными острыми ногтями. — Она же непризнанная, демониц что ли не хватает? Нашел с кем связаться…       — Я пыталась к нему подкатить — ничего не вышло, — фыркнула девушка с короткой красной стрижкой. — Лучше бы он был геем…       — Я слышала, что она сдохла от передоза, — рассмеялась первая и остальные тоже тихо захихикали.       — А я что, она дает всем подряд.       Последняя фраза прозвучала уж слишком громко — сказавшая ее сделала это специально, чтобы это услышала Клео. Девушка даже не повернулась в их сторону, но ее лицо выражало огромное недовольство и почему-то стыд. Шарлотта, тоже услышав грубость, сделала шаг в сторону и посмотрела на компанию девушек, которые продолжали перемывать кости Клео, никого не стесняясь.       — Если хотите что-то сказать, то идите сюда и говорите, — сказала Шарлотта громко, обратившись к ним.       — Да, в самом деле, — пожала плечами Ева и поманила их пальцем. — Все, что говорили сейчас, повторите мне лично.       — Не надо, — шепнула Клео и помотала головой, но Ева не собиралась это оставлять просто так.       — Мы ничего такого не говорили, — отозвалась девушка с длинными черными волосами, одетая в джинсы и черный топ. — Только правду. Разве нет?       — Коза, — процедила Шарлотта. — Я тебя знаю, Пейсли, тебе вообще лучше молчать, с твоим-то поведением.       — Пейсли? Ах, да, точно, — Ева сделала вид, что вспоминает что-то, а затем зло ухмыльнулась. — Ты ведь пыталась переспать с преподавателем, чтобы он поставил тебе хорошую оценку за год? Как же тебя не исключили — папочка все устроил?       — Ты такая смелая только потому, что твой отец — Мальбонте, — пожала плечами красноволосая. — Нашла с кем таскаться — с какой-то непризнанной. Только позоришь себя…       — Лучше вам со мной не связываться, — холодно произнесла Ева, глядя на девушек. — Иначе пожалеете — костей не соберете…       — Что здесь происходит? — раздался голос Габи. Клео, взбешенная Ева и еле сдерживающая себя Шарлотта увидели, что он и остальные уже вернулись с мороженым, а Ливия остановила свой выбор на лакрице. Она недовольно поглядывала на демониц, услышав их разговор.       — Ничего, все нормально, — улыбнулась Клео и взяла из рук Габи свой апельсиновый лед, покрытый инеем. — Пойдем отсюда.       — Какие-то проблемы? — тихо спросил Арей, подойдя к Еве.       — Эти стервы говорили гадости про Клео, — шепнула девушка в ответ. Силли, стоящий рядом, услышал ее и нахмурился, глядя на тех девушек, на которых она показала.       — Они вас достают? — нахмурился Кристофер и отдал Шарлотте ее малиновый рожок. Та схватила его, но продолжала со злостью смотреть на демониц, которые отошли на пару шагов в сторону.       — Не знаю, что вы успели наговорить, пока нас не было, — начал Габи спокойно и откусил большой кусок от своего мороженого. — Если еще раз посмеете что-то говорить о Клео, то в первую очередь этим оскорбите меня, а я такое не терплю. Ненавижу таких как вы — ядовитые змеи. Вы демоны, а не гарпии, так что ведите себя достойно.       — А тот, кто оскорбляет моего брата, получит и от меня, — жестко процедила Ливия, встав с ним рядом. — Какие-то вопросы остались?       — Нет, мы молчим, — испуганно произнесла блондинка и посмотрела на своих подруг. — Лив, мы просто…       — Просто идиотки, которым нечем заняться, — закончила за нее девушка. — Пошли вон с глаз моих, надоели…       Не желая испытывать терпение брата и сестры, глаза которых уже горели красным недобрым огнем, все три демоницы быстро ушли с территории Академии, даже не решаясь заговорить друг с другом до самых ворот. Ливия со злостью откусила кусок от лакрицы, а Габи, уже улыбаясь, повернулся к друзьям, подошел к Клео и быстро облизнул ее фруктовый лед.       — Мое вкуснее, — сказал он, посмотрев на свой шоколадный рожок с карамельным соусом.       — Что? Ах… ну да, — Клео несколько раз моргнула, будто не веря в то, что случилось, а потом оглядела всех своих друзей. — Спасибо… Вам всем.       — Только не при принимай всерьез словах этих, как сказал Габи, гарпий, — улыбнулась ей Ева. — Я-то им быстро крылья обломаю…       — Ненавижу, когда кто-то попросту раскрывает рот, — фыркнула Ливия и отбросила назад с плеч светлые волосы. — Просто глупые стервы.       — Все, забыли про них, — облегченно сказал Силли. — Пора домой, я хочу сегодня сделать домашнее задание, чтобы потом быть свободным, как птица в небе.       — Я провожу Клео до дома, — сказал Габи и приобнял девушку на плечи. — Пойдем, отныне мне тоже нужно выполнять задания вовремя.       — Тогда мы тоже пойдем, — согласилась все еще немного злая Шарлотта и посмотрела на Кристофера. — Если я их ещё раз услышу…       — Да-да, пошли, кровожадная фасолина, — ухмыльнулся Крис и, попрощавшись со всеми, увел все еще ругающуюся сестру.       Двор Академии постепенно опустел — почти все студенты покинули территорию, разойдясь по домам. Ева решила посидеть в теньке и доесть свое мороженое, а Арей, конечно же, не собирался без нее куда-то идти, сев рядом и облокотившись на спинку деревянной лавки. Сам он взял себе банановое мороженое, но ел его не с таким аппетитом, как Ева свое фисташковое.       — У тебя в последнее время отличное настроение, — заметил Арей после долгого молчания. — С чем оно связано?       — Да ни с чем особенным, — пожала девушка плечами и улыбнулась. — Просто радуюсь, что все хорошо. Габи и Клео теперь вместе, я за них счастлива.       — Да, с этим не поспоришь… А меня ждет долгая работа в саду.       — Сам виноват. Наказание не такое уж и тяжелое, так что не жалуйся.       — В прошлый раз меня заставили мыть посуду на кухне, — вспомнил Арей и содрогнулся всем телом. — Нет, уж лучше буду кусты стричь.       — Будешь стричь кусты за то, что из-за тебя Вергилию пришлось отрезать себе волосы, — коварно захихикала Ева и Арей обиженно надул губы.       — Ты уже его подстригла, его волосы выглядят нормально. Почему я должен один страдать?       — Ох, великое наказание — работа в саду… Если хорошо выполнишь работу, я принесу тебе холодного лимонада.       — С апельсинками? — жалобно спросил Арей.       — Да, с апельсинками, — кивнула Ева и тихо посмеялась над его удрученным видом.       Они еще какое-то время посидели молча, доедая мороженое, и уже собирались уходить, как вдруг увидели приземлившегося у ворот Вергилия. Ангел выглядел немного запыхавшимся, потому что летел сюда так быстро, как только мог. Он пробежал сначала мимо них, но вдруг остановился и вернулся обратно к лавке, видимо, услышав, что возле нее кто-то недовольно пыхтит и этот кто-то был Арей.       — Почему не сказали сразу, что вы здесь? — облегченно спросил Вергилий.       — Хотели посмотреть, найдешь ты нас или нет, — коварно ухмыльнулась Ева. — Ты пришел к Ости? Она уже ушла, если что.       — Нет, я был у нее недавно. Я пришел, чтобы проводить тебя до дома.       — А я что — куст сиреневый? — недовольно спросил Арей, встав перед ним. — Мы с Евой и без тебя могли дойти, в этом нет никакой необходимости.       — Мальбонте сказал, что ты должен немедленно возвращаться домой, — строго произнес Вергилий. — Твое наказание вступает в силу через тридцать минут.       — Вот черт… Я думал только завтра!       — Ты можешь идти вперед, — предложила Ева и сочувствующе погладила Арея по плечу. — Мы как раз немного прогуляемся.       — Нет, я с вами, — твердо сказал он и развернул Вергилия вокруг, а затем немного ткнул в спину. — Ты иди вперед, а мы следом пойдем…       — Нет, так не пойдет, — ангел развернулся и встал между Ареем и Евой. — А вот так пойдет.       — Хватит уже, а?! — прервала их спор девушка и пошла вперед, устав их ждать. Она недовольно обернулась и глянула на обоих. — Я ухожу, а вы дальше ссорьтесь, детишки.       Арей тут же рванул за ней, пихнув Вергилия плечом. Тот стерпел оскорбление и тоже пошел следом. Нагнав Еву, они встали по разные стороны рядом с ней. Девушка искоса посмотрела сначала на одного, потом на другого и тяжело вздохнула. Ее радовало, что Арей и Вергилий больше не сражались на арене, так как им строго запретили это делать, но теперь оно продолжилось в обычной жизни и переросло в постоянное соперничество из-за всякой ерунды.       — Нужно будет съесть тот пирог, что мы ели вчера на ужин, — вспомнил Арей. — Перед работой в саду нужно подкрепиться.       — Я его съел, — сказал Вергилий. — Люблю ореховые пироги.       — Ах ты ж… Скотина!       — Мне что, теперь даже есть нельзя?!       — Спокойно, черти! — прикрикнула на них Ева и раздраженно дернула себя за воротник рубашки. — Иначе я из вас выбью всю дурь прямо сейчас!       — Прости, — одновременно произнесли Арей и Вергилий, виновато опустив головы.       — Ведите себя хотя бы прилично, а не так, будто вам десять лет… Одному сорок почти, другому вообще сотни тысяч лет, а по ощущениям одно и тоже!       — Что я могу поделать, если он постоянно меня доводит? — прошипел Еве на ухо Арей и покосился на ангела.       — Что поделать, если кто-то постоянно выходит из себя? — устало вздохнул Вергилий. — Иногда молчать трудно даже мне…       — Что мне сделать, чтобы вы перестали ссориться? — с отчаянием в голосе спросила Ева и посмотрела на них.       — Эм… Даже не знаю, — задумался Арей и удрученно посмотрел на Еву. — Нет, это невозможно.       — Я считаю это весьма трудным уроком терпения, — неуверенно произнес Вергилий, в последний момент обойдя большой камень на дорожке. — Пока это очень тяжело, но я буду стараться.       — Хороший настрой, — неуверенно проговорила Ева, не до конца веря в правдивость его слов. Она посмотрела на часы и охнула. — Арей, тебе уже надо бежать, мы шли слишком медленно.       — Черт побери! — взвыл парень и разочарованно посмотрел на Еву и Вергилия. — Ладно, я побежал. До вечера…       Проводив Арея взглядом, Ева почувствовала небольшое облегчение — ей было тяжело находиться рядом с ним и Вергилием, когда те были с ней рядом одновременно. Девушка устало нырнула в тень ветвистого дерева и прислонилась спиной к его стволу, чуть не сползая вниз.       — Ева, прости, — расстроенно сказал Вергилий и подошел к ней. — Мы никак не можем поладить, но я правда буду…       — Забудь, не хочу сейчас ничего об этом слышать, — отозвалась Ева немного грубо и сразу пожалела об этом. — Извини, я просто… хочу, чтобы все было хорошо.       — Ради твоего покоя я буду стараться еще усерднее. Для меня это самое главное.       — Может, обойдемся без этого пафоса? Я хотела кое-что обсудить…       — Ты о завтрашней «прогулке»? — догадался Вергилий. — Да, все в силе. Для всех мы просто идем гулять по городу.       — Отец ничего не заподозрил? — с надеждой спросила Ева.       — Нет, он не против. Все в порядке. Мы уйдем ненадолго — всего на пару часов. Первый раз нельзя перенапрягаться, ты еще не знаешь свою силу, так что будем очень осторожны.       — Ты будешь рядом, так что я не переживаю. Я готова ко всему.       — Слышать такое от тебя очень приятно, — недолгая улыбка появилась на губах Вергилия, но он почти сразу вновь стал задумчивым и серьезным. Он подошел к Еве чуть ближе, на несколько сантиметров сократив расстояние между ними. — Как бы ни старался, я все равно всегда рядом с тобой.       — Это бесполезно, — смущенно улыбнулась девушка и чуть сильнее прижалась к дереву. — Перестань делать вид, что не хочешь быть рядом… Неважно, по какой причине ты сопротивляешься — забудь о ней.       — Это не просто, — покачал головой Вергилий и уперся рукой в ствол дерева, проведя пальцами по старой коре. — Я долго жил с определенными моральными устоями и не хочу их нарушать.       — Что же ты испортишь, если нарушишь хотя бы один? Я не против всех твоих устоев — это даже хорошо, но… при чем тут я?       — Не хочу терять контроль. На нем строится все в моей жизни.       — Если постоянно себя контролировать, то рано или поздно взорвешься, — ухмыльнулась Ева и положила ладонь на предплечье Вергилия и осторожно провела по нему пальцами. Ангел, как и всегда, вздрогнул от ее прикосновения, но не убрал руку, теперь вцепившись ногтями в древесную кору.       — Ева… чего ты от меня хочешь? — вдруг спросил Вергилий, не глядя в ее сторону. Вопрос мог бы прозвучать грубо, но тон ангела говорил об обратном.       — Просто… чтобы ты был рядом.       — Я и так почти всегда рядом с тобой…       — Да, это правда, — кивнула Ева, с трудом выговаривая каждое слово. — Но я имею ввиду не это.       — Я не могу тебе ничего дать, — тоскливо произнес Вергилий и уперся второй рукой в дерево, оказавшись прямо перед Евой. Девушка смущенно вжалась спиной в кору еще сильнее, но не могла отвести от ангела взгляд. — Какое будущее у того, кто не помнит всего своего прошлого и даже не может видеть? Я — неполноценный, а ты достойна лучшего.       — Ты лучше любого мужчины, которого я знаю. Мой отец не в счет, конечно… Он вообще самый лучший. Но из всех остальных ты…       — И многих мужчин ты знаешь? Ты молода, у тебя впереди вечная жизнь, в которой будет еще много важных для тебя выборов. Не трать время на того, кто живет в темноте.       — Я согласна быть в ней с тобой, — шепнула Ева и поджала губы, едва справляясь со стеснением и отчаянием. — Темнота — это не только страх и неизвестность… Это еще и покой. Ты ведь такой и есть — спокойный и уверенный. Ты сильный и очень добрый. Ты мне…       — Ты же меня совсем не знаешь, — улыбнулся Вергилий печально и провел ладонью по волосам Евы. — Ты видишь лишь то, какой я сейчас, не зная, что я делал в прошлом.       — А мне все равно. Мы живем здесь и сейчас — только это важно. Я хочу просто видеть тебя каждый день, хочу, чтобы ты улыбался и не вспоминал о прошлом. Я ведь вижу, что оно тебя не радует, а значит, тебе пришлось многое пережить. Это ведь так?       — Не помнить ничего — покой, а помнить половину — мучение… Но я улыбаюсь, разве ты не заметила? Я рад, что теперь могу быть рядом с моими друзьями… и с тобой.       — А почему ты хочешь быть со мной рядом? — спросила Ева и прикусила нижнюю губу, чтобы отвлечься от смущения. — Что ты обо мне думаешь и знаешь?       — В прозе о тебе говорить трудно, — ответил Вергилий и осторожно провел пальцами по ее щеке и подбородку. — Даже не трудно — просто странно. Я знаю много стихотворений, но…       — Тогда прочитай мне хоть одно, хоть часть. Пожалуйста. Я хочу послушать.       Ангел тихо посмеялся, опустив голову, но, когда поднял взгляд, он вновь стал серьезным и задумчивым, как это часто и бывало. Он не убирал своей ладони от лица Евы, продолжая мягко касаться ее теплой от солнца кожи. Прикрыв глаза, Вергилий улыбнулся спокойной умиротворенной улыбкой. «Фиалке ранней бросил я упрек: Лукавая крадет свой запах сладкий Из уст твоих, и каждый лепесток Свой бархат у тебя берет украдкой. У лилий — белизна твоей руки, Твой темный локон — в почках майорана, У белой розы — цвет твоей щеки, У красной розы — твой огонь румяный.»*       Каждое слово ангела обратилось в тихий шепот, который смешивался с шелестом листьев и пением птиц, но Ева слышала каждое из них, ведь все они до единого отзывались тяжелым стуком ее сердца. Она смотрела на спокойное лицо Вергилия, наблюдая за тем, как меняется его выражение, как опускаются и поднимаются уголки его губ, как дрожат длинные ресницы и одинокая соленая капля, похожая на росу, осталась на одной из них, будто не решаясь стечь по щеке. Ева приоткрыла губы, чувствуя, как легким стало тяжелее брать драгоценный воздух. В ее горле застряли ненужные сейчас слова, и она так и не рискнула их произнесли. Девушка немного приподнялась на цыпочки, положила ладонь Вергилию на прохладную щеку и оставила мягкий осторожный поцелуй на другой, будто желая запечатать в его памяти этот момент. Ангел зажмурился и издал тихий, но глубокий вдох, а затем медленно открыл глаза. Его лицо вновь было так близко, что Еве трудно было даже стоять, не говоря уже о том, чтобы думать. Она посмотрела на его белые глаза и увидела, как они засияли и наполнились водой, которая теперь несколькими тонкими полосками убежала по его щекам и остановилась на подбородке. Вергилий коснулся места поцелуя и посмотрел на Еву так, будто в самом деле сейчас мог видеть ее. Девушка не могла улыбнуться, не могла сказать ни слова — ей просто хотелось смотреть на Вергилия, с жадностью впитывая все его эмоции и запоминая все изменения на его лице.       — Если бы я мог взять это и спрятать где-то, — тихо сказал ангел и убрал руку от лица. Ева тоже опустила ладонь и отвела взгляд.       — Пусть он будет с тобой, — прошептала она и почувствовала, как по телу растекается мягкое нежное тепло. — Просто напоминание.       — Мне не нужно что-то, чтобы всегда вспоминать тебя, когда меня нет с тобой рядом, но… это было очень приятно.       — Кто-то делал это до меня? Тебя когда-нибудь целовали?       — Да, твоя мама, — смущенно ответил Вергилий, спрятав руки за спину. Он еле мог бороться с желанием прижать девушку к себе. — Но это было что-то другое, не так, как сейчас.       — А сюда? — Ева коснулась кончиком пальца его нижней губы. — Тебя целовали сюда?       — Нет, никогда. Я никогда не был в таких отношениях.       — За всю твою долгую жизнь ты ни разу не хотел с кем-то поцеловаться? Никакого порыва эмоций, случайного желания?       — Нет, ни разу, — покачал головой Вергилий, задумчиво коснувшись пальцами своей губы, и Ева удивленно посмотрела на него, все еще продолжая думать о причине. — Это странно?       — Это удивительно и… странно, — кивнула девушка и прищурилась. — За столько лет ни в кого не влюбиться…       — Ну, а ты? Ты в кого-то влюблялась?       — Хм… Не уверена, скорее всего нет. У меня были симпатии, но я по-настоящему ни в кого не влюблялась.       — И кто же тебе был симпатичен? — немного помолчав, спросил Вергилий, скрестив руки на груди. — Я его знаю?       — Да, конечно, — рассмеялась Ева. — Мне очень давно нравился Кристофер, но это была скорее детская симпатия, ничего серьезного. Он вырос быстрее всех, выглядел взрослее и был мне интересен.       — А Арей? Он никогда не нравился как парень?       — Арей… Даже не знаю. Может быть еще в детстве, но это наверняка было связано с тем, что он всегда хорошо ко мне относился, защищал и оберегал. Вокруг него всегда вертелись девочки, но он никогда не отвечал никому взаимностью… Я даже какое-то время была уверена, что он… в общем, что ему нравится парни.       — Нет, это точно не так, — прыснул Вергилий, еле сдержав смех. — Я в этом уверен на сто процентов.       — Мне не особо важно, кто ему нравится — парни или девушки, — пожала плечами Ева. — Я просто хотела убедиться. Он вообще не делится со мной такими вещами. Однажды я спросила, какие девушки ему нравятся — он сказал, что хрупкие, милые и еще что-то подобное. Вообще непонятно, на самом деле.       — Ты хрупкая и милая, — с легкой улыбкой заметил ангел.       — Я хрупкая и милая? Не смеши меня, — расхохоталась девушка. — Я иногда бываю грубой, твердолобой и упертой, как бизон…       — Это не мешает тебе быть такой, какой мы оба тебя считаем, — еще сильнее улыбнулся Вергилий, а затем, взяв руку Евы в свою, прижался губами к ее лбу. Девушка сжала ткань его рубашки на груди и прикрыла глаза, стараясь не раскраснеться еще сильнее. Прохладный поцелуй Вергилия опалил ее кожу, словно пламя, но не обжег, а согрел рвущееся из груди сердце.       — Пока что мне много даже этого, — пролепетала Ева, не зная куда себя деть. Ангел отошел от нее на пару сантиметров, и она смогла, наконец, вновь дышать нормально. — Жаль, что нужно идти домой…       — Да, уже пора, — согласился с ней Вергилий. — Мы немного задержались.       Всю оставшуюся дорогу до дворца они шли молча, каждый погруженный в свои мысли друг о друге. Вергилий был так сильно смущен, что не решался даже коснуться плеча Евы, но, несмотря на это чувствовал себя невероятно счастливым. Ева тоже не решалась приблизиться к нему, стараясь также держать дистанцию — ей нужно было время, чтобы прожить все эмоции и чувства, которые она только что испытала. Единственное, что Ева точно знала — это то, что она ни за что не сдастся.

***

      Вытерев выступивший на лбу пот, Арей тяжело вздохнул. Он чувствовал, как медленно поджаривается на солнце и уже буквально молился на каждое проплывающее по небу облако, которое скрывало его в долгожданной тени. Воткнув лопату рядом с посаженным розовым кусом, Арей лег на землю и закрыл рукой лицо. Он работал уже несколько часов, занимаясь посадкой роз и лилий вдоль дорожки, которая вела к новому фонтану — тот еще не был подключен к воде, поэтому парень не мог просто нырнуть в нее и хоть немного охладиться. Первый час Арей даже не боролся с гневом, с яростью втыкая лопату в землю, но сейчас он уже настолько устал, что просто не мог злиться. Он вспомнил слова Мальбонте, которые тот сказал ему, объясняя наказание, и которые сначала Арей даже не смог осознать.       — Если у тебя есть время на гнев, то ты должен заполнить его чем-то полезным, чтобы его не осталось на негативные эмоции. Будь терпелив — цветы требуют спокойствия и заботы.       — Да… Теперь у меня нет сил, чтобы злиться, — прошептал Арей, наконец, поняв слова Мальбонте. — Ты ведь этого и хотел, да?..       До парня донесся звук чьих-то шагов и он, решив, что это Мальбонте, вскочил с земли и прикрыл глаза от солнца. Легкая паника мгновенно сменилась раздражением — это был Вергилий. Он встал между Ареем и солнечными лучами, закрыв его от них. Свет, расходящийся в разные стороны от его силуэта, создавал ореол, как на человеческих изображениях святых. Лишь через несколько секунд Арей заметил в руке у Вергилия лопату — слишком сильно отвлекся на собственные мысли.       — Что ты тут делаешь? — вяло спросил он у ангела. — Пришел нотации читать?       — Нет, я пришел отрабатывать наказание, — ответил Вергилий и указал рукой на свою одежду, которая совершенно отличалась от его любимого стиля — он был одет в простую серую футболку и штаны цвета хаки. — Я же тоже вышел из себя. Говори, что мне надо делать?       — Ты уверен? Твои изящные руки сотрутся к черту. Не жалко?       — Не волнуйся о моих руках — я зарабатывал деньги на еду во время путешествия очень часто именно ручным трудом. Ну, так что я должен делать?       — Ладно, — кивнул Арей и с недоверием посмотрел на Вергилия. — Мальбонте попросил посадить вдоль этой дороги кусты с розами и лилиями. Я буду копать, а ты сади, потом поменяемся.       Снова взяв лопату в руки, Арей вернулся к монотонному труду — воткнул лопату в землю, как следует надавил ногой, поднял землю, кинул ее в сторону, затем еще и еще… Когда яма для куста была выкопана, Вергилий осторожно разместил лилии и уже вместе с Ареем они закопали ее, осторожно кладя землю на корни.       — Черт, цветок почти засох, — заметил Арей, глядя на одну из лилий, которая понуро опустилась вниз. — Отрезать придется.       — Нет, не нужно, — покачал головой Вергилий и присел рядом с кусом, взяв завядший цветок в ладони, будто обняв его. — Он еще живой. Легкое голубое сияние окружило лилию, и она медленно поднялась, а затем полностью раскрыла свои белые лепестки. Вергилий убрал от нее руки и глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Арей с удивлением посмотрел на вновь оживший цветок.       — Как ты это делаешь? — спросил он, не выдержав.       — У всех свои природные таланты, — ответил Вергилий, бережно пригладив теплую рыхлую землю. — У меня было очень много времени, чтобы их развить. Сейчас я просто хотел помочь этой лилии жить дальше.       — А с людьми такое прокатит? Или с бессмертными?       — Я не умею оживлять мертвых, но могу помочь выжить тому, у кого есть шанс.       После этого Вергилий не сказал ни слова, молча взявшись за работу. Арей не стал продолжать расспросы — ему еще предстояла тренировка на арене, так что стоило выполнить наказание как можно скорее. С помощью ангела работа пошла намного быстрее и очень скоро им осталось высадить всего четыре кустарника. Вытащив руку из перчатки, Арей вытер пот со лба и вдруг увидел, как к ним, не спеша, идет Ева, а рядом с ней в воздухе парит то, о чем парень молился уже какое-то время.       — Так вот почему ты торопился домой, — догадалась девушка, посмотрев на перепачканного в земле Вергилия. — Спасибо, что помогаешь.       — Да-да, большое спасибо, — проворчал Арей и взял стакан, парящий в воздухе, и налил в него апельсиновый лимонад со льдом. — А теперь я должен сохранить себе жизнь… Одежда липнет к коже, фу…       Сняв в себя влажную футболку, Арей положил ее себе на голову, чтобы хоть немного спрятаться от солнца. С жадностью выпив два стакана и съев освежающую апельсиновую дольку, парень немного размял уставшие мышцы, потянувшись в разные стороны.       — И кто тут еще эксгибиционист? — хмуро спросил Вергилий.       — Мне вообще-то жарко, я тут уже несколько часов! — прошипел Арей.       — Все, ладно, расслабьтесь, — быстро попросила Ева, встав между ними и оттолкнув парней руками в разные стороны. — Снова за старое?       — Нет, мы… Надо заканчивать с кустами, — выкрутился Арей и взял лопату в руки. — Который сейчас час?       — Уже два, — ответила девушка, посмотрев на наручные часы. Она посмотрела на землю, еще не вскопанную для цветов. — Немного ускорим дело… Ева выставила руки веред ладонями вверх, а затем представила, как земля поднимается вверх. Она могла физически ощутить ее тяжесть и плотность, как будто собственными пальцами разгребала ее, хоть это было и не так. Сначала в воздух поднялись мелкие камушки, потом небольшие комья, а затем земля, наконец, поддалась и взмыла вверх. Несколько ровных ям под кусты были готовы, но это далось девушке с большим трудом.       — Вау, — только и смог сказать Арей, а потом довольно улыбнулся. — Спасибо, ты очень помогла.       — Упорство и труд — большая часть успеха, — похвалил Вергилий Еву по-своему и отправился помогать Арею.       Девушка молча наблюдала за их слаженной и быстрой работой и поняла для себя, что они неплохо действуют сообща — главное только, чтобы они оба молчали. Ева тихо усмехнулась от этой мысли. Вскоре жара солнца доконала и Вергилия — он снял свою футболку и положил ее себе на плечи. Девушка тихо стояла в стороне и просто бесстыдно разглядывала то его, то Арея, время от времени тряся головой и отворачиваясь, но неизменно возвращаясь к наблюдению за парнями. Ее глаза блуждали по их мышцам, плечам и сильным рукам, наблюдали за тем, как они напрягаются и блестят на солнце. Ева шумно вдохнула воздух носом и почувствовала, что жар солнечных лучей добрался и до нее. Он казался удушающе нестерпимым, словно в нем было что-то странное и необычное.       — Погода странная, — озвучил ее мысли Вергилий. — С ней даже мне тяжело справляться. Странно все это…       — Чертово солнце жарит с самого утра, — согласился Арей. — Как раз самое то для вудуистов — они же любят пекло.       — Не знала, что ты что-то в этом понимаешь, — удивилась Ева. Она быстро махала себе на лицо ладонью, чтобы создать хоть какое-то подобие прохлады.       — Я вообще-то хожу на те же занятия, что и ты… А еще слушаю и даже, о боги, записываю…       — Ладно, проехали… Насчет жары согласна — есть в ней что-то… странное. Вы уже закончили, я вижу, так что надо уходить отсюда, иначе скоро мы поджаримся до хруста. Только оденьтесь для начала.       Дождавшись пока Арей и Вергилий оденутся и занесут лопаты, перчатки и удобрения в хозяйственное помещение, Ева пошла впереди них, не желая вновь услышать возможную перепалку. Арей осторожно смотрел на девушку, наблюдая за ее аккуратной походкой и стройными ногами, которые обтягивали светлые легкие брюки. Сейчас мысли об усталости и жаре вытеснялись нестерпимым желанием идти с ней рядом.       — Пялиться не красиво, — тихо сказал Вергилий и Арей чуть не подпрыгнул на месте, пойманный с поличным. Ангел ткнул его в плечо и тот почувствовал легкий укол, как от небольшого удара током.       — Ты вроде слепой, что ты мог видеть? — прошипел Арей ему в ответ, потирая плечо.       — А мне не надо видеть. Я чувствую твое сердцебиение, дыхание, слышу шаги, как ты вздыхаешь и оттягиваешь воротник… Этого достаточно, чтобы все понять.       — В любом случае, это тебя никак не касается…       Вергилий больше не сказал ни слова, но Арей мог поклясться, что чувствует, как у него копаются в голове, изо всех сил пытаясь прорваться туда. Он бросил короткий взгляд на ангела, но его лицо не выражало ни единой эмоции. Пытаясь избавиться от странного ощущения, Арей помотал головой и ткнул себя в щеку. Оно исчезло также быстро, как и появилось, словно его и не было. Разойдясь каждый по своим комнатам, Ева, Вергилий и Арей остались наедине со своими мыслями и чувствами. Уже приняв душ и лежа на кровати, Арей глядел в потолок и понимал, что в его голове нет ни одной связной мысли, будто кто-то ворвался в нее и устроил в ней переполох. Парень никак не мог зацепиться хотя бы за одну, чтобы просто о чем-то подумать. Он рассеянно сжимал пальцами гладкое покрывало, словно это могло помочь ему также схватить какую-то даже самую простую бытовую вещь, но Арей так и продолжал чувствовать себя потерянным и абсолютно пустым. Он попытался подумать о Еве и это оказалось сделать даже сложнее, чем до этого. У него было такое ощущение, будто все мысли тонкой струйкой вытекают из его ушей. Стоило Арею подумать о предстоящей тренировке, как он вдруг понял, что способен уцепиться за это и не свалиться в пучину тупого бездумного хождения из угла в угол. Переодевшись в кожаное обмундирование, Арей вышел из комнаты и, даже не зайдя к Еве, пошел по коридору к лестнице, чтобы покинуть дворец. Вергилий ходил по своей спальне, измеряя ее шагами от стены до стены. Его кололо небольшое чувство вины, но он не жалел о том, что сделал. Ангел мысленно обвинял себя, а следом за этим искал оправдание и, конечно же, легко находил его.       — Да как он вообще смеет пялиться? — со злостью прошептал Вергилий, вертя в руках листок бумаги, скручивая его в полоску. — Несносный сопляк… Как он смеет разглядывать мою…       Вергилий осекся на полуслове, и бумага вспыхнула в его руке ярким белым пламенем. Быстро потушив огонь, ангел ударил себя по щеке ладонью так сильно, как только мог. Это оказалось больнее, чем он на то рассчитывал. Хоть Вергилий и был слеп, но ему казалось, что его со всех сторон окружают какие-то незнакомцы — они смотрели на него сверху вниз и показывали в его сторону пальцем, глядя с осуждением.       — О, нет, — слабым голосом произнес Вергилий и вцепился себе в волосы, крепко ухватившись за них, будто это могло помочь справиться с чувством вины. Легкость и свобода ушли, оставив вместо себя тяжесть в сердце и ноющую боль в душе. Облокотившись спиной о стену, Вергилий сполз по ней на пол, прижав колени к груди и стиснув руками голову. Он проводил по волосам ладонями, а затем касался щек, глаз и губ, словно пытаясь поймать тот сладкий момент, когда Ева была рядом, перебирала своими тонкими аккуратными пальцами его пряди, гладила щеки, плечи, мимолетно касалась шеи. Вергилий коснулся руками своей груди и сильно зажмурился, словно хотел выдавить из себя те чувства, которые обрушились на него, словно огромная волна. Стоило ангелу закрыть глаза, как перед ним тут же появлялась чудесная улыбка, алые губы и прекрасные, словно чистое море, глаза. Ее невесомый образ танцевал, словно языки пламени, словно чистая природная страсть и бушующая буря. Светлое лицо было так маняще близко, изящные хрупкие руки обнимали и отпускали, дразня и зазывая к себе, словно песня сирены.       — Эти глаза, — прошептал Вергилий, еле дыша. — Я их знаю, я их видел… Глаза, словно небо посреди океана… Мне, кажется, конец.       Он всегда верил, что признание проблемы — часть ее решения. В данный момент его вера проходила через испытание, и он не знал, по силам ли оно ему. Вергилий множество раз убегал от чувств, прятал их глубоко в сердце, запирая на крепкий замок из показного равнодушия. Ангел понимал, что часто обижал этим Еву и она сердилась на него, но неизменно прощала раз за разом, продолжая заботиться о нем и улыбаясь, несмотря на холодное отношение. Вергилию было стыдно за это, но он в самом деле не знал, как лучше поступить. Терпение не может быть бесконечным, так что рано или поздно Еве надоест его поведение. Ему хотелось обманывать себя, что ему все равно, но сейчас он точно знал, что это не так, потому что Вергилий ревновал Еву так сильно, что иногда не мог с этим справиться. Он не хотел показывать этого, но отравляющее ядовитое чувство просачивалось наружу, словно зараза. Ангел винил себя за то, что влез в голову Арея и заставил его прекратить думать о Еве. Он никогда не использовал это умение таким образом — обычно Вергилий помогал людям, но сейчас… он чувствовал, что внутри него что-то сломалось. Ангел точно не знал, сколько просидел так, погруженный в тревожные мысли, но из оцепенения его вывел тихий стук в дверь. Нехотя Вергилий встал с пола и открыл ее, зная, кто за ней стоит. Словно в насмешку над его чувствами, что-то постоянно заставляло его постоянно встречаться с ней, будто он был ее спутником, не имеющим возможности сойти с орбиты.       — Ты не знаешь, Арей уже ушел? — спросила Ева и на всякий случай посмотрела Вергилию за плечо. — Обычно он заходит за мной…       — Я что, нянька ему, чтобы это знать? — резко отозвался он и девушка вздрогнула от неожиданности. — Могу я хоть немного спокойно посидеть в полном одиночестве в своей комнате?       — Да-да, прости, — кивнула Ева, виновато поджала губы и отошла на пару шагов назад. — Я просто… пойду. Еще раз извини. Отдыхай.       — Постой, — запоздало сказал Вергилий, но она уже быстро удалялась от комнаты, не слыша или не желая слышать его слов.       Ангел толкнул рукой дверь, и она захлопнулась с громким стуком, заставив ангела вздрогнуть. Вергилий коснулся ее рукой, будто желая дотронуться до той, что стучалась в нее всего минуту назад, но от девушки остался лишь тонкий шлейф цветочного аромата. Ангел устало провел рукой по лицу, совершенно не понимая, почему он вел себя так грубо. Вергилий даже был немного рад, что является слепым — так он хотя бы не видел лица Евы в момент, когда ей грубил.       — Хоть бы накричала на меня, — тоскливо произнес Вергилий. — Мне было бы легче. Вернись… ну, пожалуйста.       Но Ева не вернулась ни через час, ни через два. Все это время ангел пребывал в напряженном ожидании и надеялся, что услышит заветный стук в дверь. Он даже не понимал, почему не может просто сам пойти и найти Еву, чтобы извиниться и все прояснить.       — Я жалкий трус, — подумал Вергилий и спрятал лицо в ладонях. — Я слишком труслив, чтобы сделать это.       Ангел упал на кровать лицом вниз и жалобно простонал все возможные слова самоуничижения, которые только успел узнать за долгие годы своей жизни. Всего несколько недель назад он чувствовал себя утомленным от прожитых лет старцем, которого уже ничто особо не волнует, но сейчас Вергилий казался себе тупым злым ребенком, который даже не может держать себя в руках. Он задумался над тем, было ли с ним когда-то что-то подобное и понял, что у него банально не было возможности вести себя глупо, ревновать или испытывать раздражение. Обязанности Вергилия не позволяли ему отвлекаться на подобные эмоции — он просто выполнял то, что от него требовалось, не задавая лишних вопросов. Сможет ли он когда-то рассказать кому-то о том, кем он был когда-то? Сейчас у Вергилия не было ответа на этот вопрос.

***

      Дневная жара, распаленная солнечными лучами, достигла своего пика. Жители Виктуара старались прятаться в тени или находиться ближе к воде, наслаждаясь прохлаждающими напитками, а кто-то и вовсе не рисковал покидать дом. Габи и Клео быстро прошли через фонтанную площадь и скрылись в тени деревьев, чтобы хоть немного передохнуть от изматывающего солнца. Габи положил руку Клео на макушку и недовольно покачал головой.       — Горячая, — вздохнул он и поджал губы. — Тебя надо охладить.       — Все в порядке, — улыбнулась девушка, но очень устало. — В прошлом году весной такой жары не было…       — Да, погода сошла с ума. Даже в Аду прохладнее. А мне еще сегодня на этом солнцепеке тренироваться…       — Может, сегодня не пойдешь? Побудешь у меня и…       — Нет, не могу, — с сожалением произнес Габи. — Нельзя их пропускать прямо перед Фестивалем чемпионов. Я должен получить венок.       — Их же всего пять, да? — вспомнила Клео. — Какой ты получил в прошлом году?       — Всего лишь бронзовый… Если я не получу хотя бы серебряный, отец снова будет недоволен. Хотя, мне плевать. Главное показать себя достойно.       — А кто получил остальные?       — Арей, как всегда, получил золотой, — с восхищением в голосе ответил Габи. — Крис платиновый, а девушка-ангел с моего курса, обогнав меня, взяла серебряный.       — Проиграть девушке разве плохо? — пожала плечами Клео. — Наверняка, она отлично себя показала.       — Конечно же, отлично. Не за красивые глаза на Фестивале чемпионов дают венок, иначе ты бы получила золотой.       — Эм… Ну, я… Кхм, спасибо за комплимент.       — Почему ты так смущаешься? — спросил Габи вплотную приблизившись к девушке, от чего та, чуть не свалилась на траву, но удержалась на ногах благодаря тому, что парень успел вовремя взять ее за руку.       — Я не смущаюсь, — улыбнулась Клео, но ее горящее лицо говорило об обратном. Она осторожно сжала пальцы Габи в ладони. — Мне нужно привыкнуть.       — К тому, что я касаюсь тебя? Или в принципе к тому, что я теперь чаще рядом?       — Можно сказать и так. К тому же… я никогда не была в серьезных отношениях. Мне все в новинку. Так что не жди от меня многого…       — Неужели? — глаза Габи игриво заблестели. — А мне показалось, что…       — Все, молчи, даже не смей! — рассмеялась Клео, закрыв ему рот ладонью. Она знала, что он собирается вспомнить ту ночь, когда чуть не затащила его в постель. — Порыв эмоций и все. Обычно я себя так не веду.       — Ты такая миленькая, когда смущаешься… Ничего не мог с собой поделать. Может быть ты хочешь куда-то пойти? Мы могли бы посидеть в кафе или…       — Прости, но в другой раз. Сейчас такая жара и я мечтаю принять душ, немного поваляться в кроватке… Сделать домашнее задание в конце концов. Не хочу заниматься им на выходных. Советую тебе заняться тем же.       — Мы можем сделать домашнее задание вместе? — с надеждой предложил Габи. — Ты хоть и на курс ниже, но точно умнее меня.       — Даже не надейся, — снова рассмеялась Клео и потрепала парня за колючую щеку. — Мы не последний раз видимся. Ты вернешься во дворец?       — Да, родители и брат с сестрой все равно там. Хотя это был бы отличный шанс побыть дома в одиночестве… Я подумаю, в общем.       — Тогда давай расстанемся здесь. Не хочу закрывать перед тобой дверь. Не нужно меня провожать, мне недалеко идти.       — Боишься, что твои подружки меня увидят? — догадался Габи и пригладил выбившиеся прядки волос на голове Клео. — Хорошо, сейчас пусть будет по-твоему.       — Тогда до свидания, — улыбнулась девушка и, встав на носочки, поцеловала его в теплую колючую щеку. Габи провел ладонью по месту поцелуя и улыбнулся Клео в ответ, но как-то загадочно, словно у него было что-то на уме.       — Только не злись, когда придешь домой, ладно? — попросил он и Клео нахмурила брови.       — Чего? Что ты имеешь ввиду? — спросила она, но Габи уже развернулся и пошел в сторону дворца, помахав ей напоследок. — Ну и что это было?..       Вздохнув, Клео тоже зашагала по улице в сторону своего дома, стараясь держаться в тени. Она все еще не понимала, почему Габи сказал те слова перед тем, как они попрощались, поэтому ускорила шаг, желая все выяснить как можно быстрее. Девушка дошла до своего дома за несколько минут и услышала из-за двери голоса своих соседок, которые что-то очень бурно обсуждали. Зайдя внутрь, Клео разулась и положила рюкзак на стул, а затем осторожно зашла в гостиную, услышав, что девушки голосят оттуда. Она увидела, как они обе повернулись к ней лицом и выжидающе глядели, словно чего-то ждали. Но взгляд Клео тут же переместился с них на большую плетеную корзину с бесчисленным количеством розовых пионов, которая стояла на кофейном столике.       — Это принесли час назад, — с интересом глядя на Клео, сказала рыжеволосая соседка, которую звали Диана. Она показала ей небольшую открытку, где было написано знакомым подчерком ее имя.       — А еще коробка, но мы не стали открывать, — ухмыльнулась Лин, глядя на Клео своими черными глазками-жучками.       — Ох, ясно теперь, — вздохнула девушка и строго посмотрела на своих соседок. — Кто принес?       — Просто посыльный, — пожала плечами Лин, накручивая черный локон на палец. — Открывай уже.       — Да, мы уже целый час ждем! — жалобно произнесла Диана и сложила руки в мольбе. — Мы хотим посмотреть!       — Для начала я поднимусь наверх и посмотрю сама, — покачала головой Клео, взяла коробку в одну руку, а корзинку с пионами в другую. — Черт, тяжелая… Хоть бы попросили отнести ко мне в комнату…       — Мы поможем, — рассмеялась Лин и кивнула Диане, чтобы ты тоже помогла.       Втроем они быстро управились и разместили корзину на подоконнике, но Клео тут же попросила соседок удалиться — ей хотелось посмотреть содержимое подарка в одиночестве. Заперев дверь, Клео положила коробку на постель — она была белого цвета и перевязана фиолетовым ярким бантом. Убрав его ножницами, девушка открыла ее и несколько раз удивленно моргнула — внутри лежало платье нежно-сиреневого цвета с перламутровым блеском. Клео достала его из коробки и расправила — оно оказалось длинным, воздушным, а корсет и пояс украшали цветы такого же тона, что и само платье. Девушка неуверенно встала вместе с ним напротив зеркала и мечтательно вздохнула, чувствуя, как растет смущение. Повесив платье на вешалку, Клео вернулась к коробке и увидела маленькую записку на дне. «Я долго думал, что хотел бы подарить тебе. Такого платья нет ни у одной девушки в Виктуаре, потому что оно сделано только для тебя. Надеюсь, что скоро смогу тебя в нем увидеть. Твой Габи».       — Красивое, — улыбнулась Клео и коснулась губами записки, словно так могла показать, как ей нравится подарок. — Наверное, надену его на день рождения Евы, так что уже очень скоро… Девушка опустилась на постель, продолжая прижимать записку к груди и прикрыла глаза. Теперь она больше всего на свете хотела увидеть Габи и мысли о нем полностью захватили ее голову. Теперь ей тоже хотелось сделать для него какой-нибудь подарок, но что можно подарить тому, кто ни в чем не нуждается и сам может себе все купить?

***

      Спасаясь в прохладной тени, Арей дожидался момента, когда ему будет нужно выходить на арену. Он наблюдал за Габриэлем, который, немного опоздав, теперь боролся с Ливией. Судя по всему, она хотела взять реванш за прошлый неудачный бой, потому что атаковала брата своим клинком с такой яростью и страстью, что даже дух захватывало. Габи еле уворачивался от ударов Ливии, которая чуть ли не с криком бросалась на него, грозясь повалить на песок в любой момент. Несмотря на это, настроение у парня было отличное — он, кажется, совершенно не переживал, что может проиграть. Люцифер строго, но удовлетворенно наблюдал за детьми. Каллисто не стояла с ним рядом, а расположилась по правое плечо от Вики и нервно била пальцами по балконному ограждению.       — Достаточно! — крикнул Мальбонте, подняв ладонь. — Иначе мы продолжим до утра. Хорошая работа, оба молодцы.       — Почему, когда у меня появился шанс его побить, вы все прекращаете? — сокрушенно крикнула Ливия и бросила меч на землю. — Это не честно. Я должна была…       — Ливия, перестань! — прикрикнул на нее Люцифер и девушка недовольно посмотрела на него и Мальбонте.       — В следующий раз, — улыбнулся ей Габи, но та лишь вздохнула и молча покинула арену, отправившись в раздевалку. Пожав плечами, он отправился следом за ней, пока их с сестрой место уже заняли Кристофер и Сильвестр, сойдя с трибуны.       — Не жалей меня, — тихо попросил Силли, когда они брали тренировочные затупленные мечи из корзины. — Это заметно, когда ты бьешь не в полную силу…       — Разберусь, — кивнул Крис и вышел на арену. Силли встал напротив и принял уже выученную до зубов стойку, согнув руки в локтях и выставив меч перед собой.       — Руку на основание лезвия, — спокойно напомнил Мальбонте и Силли быстро исправил ошибку. Он даже не хотел смотреть на отца, потому что был уверен, что его взгляд ему точно не понравится.       Кристофер бросил быстрый взгляд на Люцифера, а затем посмотрел на Силли и подмигнул ему. Парень еле сдержал улыбку — нельзя показывать эмоции во время боя, особенно перед отцом и Мальбонте, который всегда относился к тренировкам очень серьезно. Кристофер и Силли одновременно сократили расстояние и ударили мечами, которые скрестились в воздухе прямо над головой последнего. Силли от неожиданности отшатнулся назад, но выставил ногу, чтобы не упасть. Конечно же, Кристофер быстро воспользовался секундной ошибкой и атаковал вновь и вновь, но Силли, несмотря на то, что ему это давалось с трудом, отразил все удары до одного. Довольная улыбка все время появлялась на лице Криса, хоть он и силился ее скрыть. Парень гордился собой и другом — усиленные тренировки приносили свои плоды и Силли держал меч уверенно, почти не ошибаясь в движениях. И все же, этого оказалось недостаточно, чтобы он смог победить Кристофера — тот ловко обошел его сбоку, прорвавшись через защиту, и выбил из руки Силли меч. Отпустив друга, чтобы не делать ему больно, Крис отошел на пару шагов и тяжело выдохнул — впервые бой с Силли заставил его поднапрячься.       — Отличный бой, — улыбнулся Мальбонте. — Сильвестр, ты делаешь большие успехи.       — Большие, но не достаточные, чтобы получить венок, — заметил Люцифер, посмотрев на сына. — Пока твой максимум — это лавровый.       — Брось, он отлично выступал, — нахмурился Мальбонте, посмотрев на демона и недовольно скривив губы.       — Я уже привык быть неудачником, — пожал плечами Силли. — Все в порядке. Буду тренироваться дальше, но спасибо за похвалу.       — Давай еще раз, — приказным тоном потребовал Люцифер. — Теперь с Ареем. Он-то тебя жалеть не будет.       — А может, вы сами хоть раз выйдете сюда и покажете, как нужно? — выпалил Кристофер, без страха посмотрев ему в лицо. Силли испуганно округлил глаза и схватил друга за локоть, но тот даже не обратил на это внимание. Мальбонте нахмурился еще сильнее и устало протер глаза пальцами.       — Не гоже мне выходить против ребенка, — снисходительно покачал головой Люцифер. — Идите.       — Мальбонте выходит против Арея, — не останавливался Кристофер, несмотря на попытки Силли увести его отсюда прочь, пока не дошло до чего-то посерьезнее.       — Тише, Крис, прошу тебя, — прошептал он.       — Значит Мальбонте может, а вы нет?       — Успокойся, Крис. Идите в раздевалку, — разноцветные глаза смотрели без осуждения, но все равно достаточно строго, сумев успокоить уже готового выйти на бой с Люцифером Кристофера. Он опустил взгляд и позволил Силли увести себя с арены.       — Что ты устроил? — расстроенно спросил он, когда они зашли в раздевалку. Силли закрыл за ними дверь, чтобы их никто не мог услышать. Кристофер начал расшнуровывать униформу, но руки его не слушались, потому что тряслись от гнева.       — Меня задрало слушать это каждый раз, — недовольно ответил парень, так и не справившись со шнуровкой. — У твоего отца других слов что ли нет? — Остынь, все в порядке, — спокойно сказал Силли и подошел к Кристоферу, взявшись за шнурки на щитках для рук. — Я помогу. — Я же не маленький ребенок, — поморщился тот. — Да, ты мой друг, поэтому я хочу помочь тебе, — просто ответил Силли. — Не выступай — у тебя руки трясутся.       Крис ненадолго отвел взгляд в сторону, но все же вскоре вернулся к разглядыванию Силли, который очень быстро справлялся со шнуровкой, благодаря тонким и ловким пальцам. Сначала он снял кожаные щитки с его рук, потом митенки, а теперь приступил к жилету. Кристофер разглядывал бегающим взглядом длинные ресницы Силли, которые то опускались, то поднимались, будто крылья бабочки, смотрел на его аккуратные пальцы, которые могли принадлежать скорее музыканту, чем воину, хотя на них и виднелись старые следы от оттягивания тетивы лука. Постепенно все внимание Кристофера сосредоточилось на губах. Он успел уже выучить их — верхняя чуть больше нижней, уголки всегда приподняты в легкой полуулыбке… Они всегда обкусаны чуть ли не до крови или потрескавшиеся от холодного ветра, которому Силли подставлял свое лицо, прячась от посторонних глаз ночью на балконе. Словно почувствовал, что его разглядывают, парень поднял голову и встретился с задумчивым и немного потерянным взглядом Кристофера, который так и продолжал смотреть на Силли.       — Что с тобой? — улыбнулся он. — Я тебя вроде по голове не бил. У тебя что-то болит? Или переживаешь из-за того, что случилось?       — Нет, не переживаю, — словно в трансе, ответил Кристофер. — Сил, я… хотел кое-что сказать…       — И что же? С тобой точно все в порядке?       — Я же сказал, что да. Дело в не в этом, я просто…       Кристофер посмотрел Силли в глаза, думая над тем, что он хотел сказать на самом деле. Слова не шли в голову, мысли путались, перебивая друг друга и не давая ему все нормально сформулировать. Он взял Силли за предплечье и провел рукой вверх, остановившись у начала шеи. Друг удивленно покосился на нее, а затем непонимающе посмотрел на Кристофера, ожидая от него хоть каких-то слов. Они и раньше обнимались, держались за руки и много раз спали в одной постели, но Силли чувствовал в этом прикосновении что-то новое и непохожее на то, что было до этого. Оно не ощущалось как дружеское или братское — это скорее походило на что-то заботливое и даже нежное. Силли все ждал, когда друг, как обычно, потреплет его по плечу или взлохматит волосы, но тот этого делать не собирался. Внезапно глаза у Криса заблестели и одна маленькая слеза стекла по щеке и замерла на подбородке.       — Ты чего? — взволнованно спросил Силли. — Почему ты плачешь?       — Что? — Кристофер словно вынырнул на поверхность, очнувшись от поглотивших его чувств. Он провел ладонью по щеке и подбородку, удивленно посмотрев на мокрый след от слезы на ней. — Я просто… задумался.       Крис отпустил Силли и уже сам продолжил снимать с себя униформу. Тот продолжал настороженно наблюдать за другом, еле справляясь с болью от сильно бьющегося в груди сердца. Силли отвернулся от Криса, спрятав красное лицо, и тоже начал расшнуровывать униформу.       — Зачем он так со мной? Я ведь однажды просто не выдержу, — подумал он тоскливо. — И все испорчу, конечно же…       Одно дело любить людей своего пола, но другое — любить своего лучшего друга, с которым провел все детство и юность до самого взросления. Силли и сам точно не помнил, когда осознал свою влюбленность, которая постепенно переросла в сильную любовь. Наверное, как ему вспоминалось, это случилось, когда они еще были подростками — людям обычно в это время исполняется примерно пятнадцать-шестнадцать лет. Это чувство, основанное на дружбе и доверии, постепенно выросло во что-то особенное, потому что и Крис стал для Силли кем-то очень особенным. Он восхищался им, наблюдая за тем, как он отлично орудует мечом, как растут его способности, как быстро он летает… И все это время Силли лишь наблюдал, молча неся в себе чувства, о которых не смел никому сказать и тем более Кристоферу. Он боялся разрушить их дружбу, боясь, что друг его осудит и не поймет. Силли знал, что Крис спокойно относится к однополой любви, но как он поведет себя, если узнает, что его лучший друг в него уже давно влюблен? Силли поклялся себе, что ни за что не посмеет поставить их дружбу под удар и уже долгие годы жил в томительном ожидании какого-то чуда. Он ужасно, хоть и по-доброму, завидовал Габриэлю, который все же смог быть с Клео, несмотря на все сложности и возможные проблемы с отцом. Силли завидовал его храбрости и вере в то, что любовь способна на все. Сам он не был в этом так уверен и просто молча любил Кристофера издалека, довольствуясь тем, что они лучшие друзья. И вот сейчас, когда тот начал вести себя так, как совсем недавно, Силли еле сдерживал себя. Он уже несколько раз лишь в последний миг мог себя остановить, еле удержавшись от того, чтобы не поцеловать Кристофера. Теперь это стало делать все сложнее и Силли боялся, что однажды просто сорвется и разрушит все, что было ему так дорого и ценно. Нет, он никак не мог позволить этому произойти.       Пока Силли решал для себя важную моральную дилемму, Арей с замиранием сердца наблюдал за разминающимся напротив него Мальбонте. Он любил тренировки с ним, но все же всегда чувствовал себя полным неудачником, потому что приемный отец всегда побеждал, причем очень быстро. Разрезав мечом воздух, Мальбонте нацелился его концом Арею в лицо.       — Ну, что, готов? — спросил он серьезно, а затем развел руки в сторону. — Нападай первым.       Арей знал, что такая открытая позиция не облегчит ему задачу, что все равно смело рванул к Мальбонте, рассчитывая нанести хотя бы один удар. Тот ловко увернулся и пихнул Арея рукой в спину, но парень все же смог удержаться и быстро развернулся, ожидая нападения. Он знал, что на него смотрят вернувшиеся из раздевалки друзья, сидящие на трибуне и Люцифер, наблюдающий с балкона, поэтому не хотелось выглядеть совсем уж неумелым дураком. Теперь уже Мальбонте перешел в нападение и очень быстро наносил один удар за другим, которые Арей отклонял почти рядом со своими лицом и плечами. Мечи свистели в воздухе, то и дело скрещиваясь друг с другом. Казалось, что для Мальбонте это не составляет никакого труда, в то время как для Арея это казалось самой сложной тренировкой из всех.       — Только посмотрите, как он хорош, — с придыханием произнесла Ливия, во всех глаза наблюдая за боем.       — Арей неплохо держится, да, — согласно кивнул Габи, откусив от своего сэндвича большой кусок. — Да я не о нем! — отмахнулась Ливия от него. — Я о Мальбонте. У него такие сосредоточенные глаза…       — Опять старая песня, — покачал головой Силли, взяв протянутый братом сэндвич. Они с Крисом переглянулись и тот округлил глаза, поняв, что друг имеет ввиду.       — Только не говори этого так громко, ты меня смущаешь, — закатил глаза Габи. — Лучше поешь, чем пялиться…       — Вы ведь тоже смотрите, как и я! — возмущенно прошипела Ливия, отвернувшись от боя и посмотрев на братьев.       — Ты просто при отце так не говори — у него слух, как у летучей мыши, — тихо сказал Силли. Габи протянул сестре сэндвич, но она лишь обиженно скривила губы и продолжила наблюдать за боем, больше не говоря ни слова.       Рука у Арея уже болела так, что меч то и дело норовил выпасть его из онемевших пальцев. Мальбонте видел это и безжалостно атаковал именно справа, не давая тому даже секундную передышку. Арей полностью ушел в защиту, но, несмотря боль, все равно раз за разом отклонял мощные удары. Сейчас он даже был рад, что Ева его не видит. И вот, один неосторожный шаг — и Арей понял, что не может удержаться на ногах. Рухнув на песок плашмя, он выронил меч, еле дыша от усталости. Мальбонте наставил ему клинок на грудь, полностью убеждая всех в своей победе. Он протянул Арею руку и тот встал, но не без труда. С трибун раздались громкие хлопки и даже Люцифер к ним присоединился.       — Ты сражался с огнем в сердце, — сказал Мальбонте, убирая мечи в специальный ящик для тренировочного оружия. — Пока ты не сможешь меня победить, но это не значит, что ты плохо сражался.       — Я ушел в защиту, поэтому и проиграл, — недовольный самим собой, произнес Арей, потирая онемевшую руку. — Нужно было продолжать атаковать.       — Это правда. Также тебе нужно тренировать выносливость. Нужно будет поговорить с Энди, чтобы он тебя погонял по полетам.       Арей кивнул и устало поплелся в раздевалку. Он был рад тому, что Мальбонте не пошел следом, оставив его в одиночестве, чтобы немного подумать. Мысли начали приходить в норму, но вместе с ними вернулись злость и раздражение. Арей понял, что без них его тренировка прошла намного удачнее, чем обычно. Ощущение того, что кто-то закрыл поток чувств и мыслей, закончилось. Вернулись раздражение и ноющее чувство в груди, которое было с ним постоянно уже долгие годы. Арей даже жалел, что это наваждение прошло — с ним жить было бы намного проще.

***

      Закончив тренировку, Мальбонте отправился обратно в замок, мечтая сбежать в его прохладу от изматывающей жары. Зайдя в спальню, он обнаружил там Вики, сидящую за письменным столом в очень задумчивом виде. Стараясь не отвлекать жену, Мальбонте очень тихо подошел к шкафу, сложил туда вещи и посмотрелся в зеркало, немного нахмурившись. На него смотрел все тот же мужчина, что и раньше, но что-то в его лице все же изменилось. Он заметил, что стал немного старше и даже начал разглядывать свои черные волосы на наличие проседи. Вики подняла на него взгляд и улыбнулась.       — Увидел что-то новое? — спросила она, положив ручку и развернувшись к мужу.       — Тебе не кажется, что я постарел? — спросил Мальбонте немного удрученно. — Смотрю на себя и кажется, что я совсем старик.       — Не вижу никаких особых изменений. На вид ты такой же молодой, что и раньше… Ну, может, немного повзрослее?       — Немного взрослее… По ощущениям прошло не сорок лет, а целых триста.       — Тебе нужно искать причину не в отражении, — покачала головой Вики и подошла к Мальбонте, обняв за талию со спины. — Ищи это внутри себя. Чувствуешь себя старше?       — Намного старше, — кивнул Мальбонте и тяжело вздохнул. — Я стал мягче, потому что получил нормальную жизнь. Наша дочь совсем взрослая, а Арей скоро сможет положить меня на лопатки без особого труда… Скоро я стану им не нужен, да?       — От чего такие траурные мысли? Они всегда будут с нами — просто начнут жить своей жизнью. Я вижу, что ты оттягиваешь этот момент, как только можешь, но рано или поздно это случится. К тому же… скоро у нас с тобой будет еще ребенок. Кого ты хочешь — мальчика или девочку?       — Мне неважно, главное — здоровый… Не хочу, чтобы история повторилась.       — Но сейчас же все в порядке, — Вики ободряюще улыбнулась в зеркало. — Мы со всем справимся.       — А если не справимся? — спросил Мальбонте, развернувшись к ней лицом. Он взялся за ее тонкие плечи и сжал их пальцами, глядя в глаза. — Если для этого нужно будет сделать то, на что нельзя будет пойти?       — О чем ты? — насторожилась Вики. — Ты… не хочешь мне что-то рассказать?       — Нет, рассказать нечего, — покачал Мальбонте головой. — Мне просто тревожно.       — Пока еще рано тревожиться. Когда ребенок родится, мы будем следить за ним еще больше, чем за Евой. Не думаю, что все повторится. Это было бы странно, правда?       — Да, очень странно… И страшно.       Выпустив Вики из рук, Мальбонте сел на край кровати и посмотрел в окно. Старый страх возвращался, несмотря на утешения. Он думал о еще не рожденном ребенке и о том, что им с Вики пришлось пережить. Ева еще не родилась, а уже подверглась огромной опасности, почти умерла вместе с матерью, а потом… Нет, воспоминания об этом были слишком тяжелы и Мальбонте закрыл глаза, чтобы попытаться скрыться от них. Вики села рядом и ласково погладила его по плечу, стараясь не смотреть мужу в лицо. Она знала, что он не любит, когда кто-то и даже она, видит его в таком состоянии. Всего несколько раз он позволял себе плакать при ней и всегда это было связано лишь с самыми тяжелыми в их жизни испытаниями. Мальбонте сжал пальцы Вики в руке, сняв ее со своего плеча, и поцеловал каждый палец. Его губы были горячими, но она чувствовала, как они дрожат. Он обхватил ее талию руками и Вики прижала его к своей груди, осторожно гладя по волосам. Они оба молчали, не могли произнести ни слова, потому что мысленно каждый вернулся в те страшные дни, когда они могли лишиться всего, что им было дорого.       — Все будет хорошо, — прошептала через долгие минуты молчания Вики. — Этот ребенок не будет страдать… Я обещаю. Ты должен быть сильным, иначе я не справлюсь.       — Да, ты права, — согласился Мальбонте и вытер с щек Вики блестящие слезы. — Только не плачь и не волнуйся. Это я должен утешать тебя.       — Мы должны утешать друг друга. Тебе не нужно нести всю ношу одному. Пока рано переживать. Давай просто будем счастливы, хорошо? У Евы скоро день рождения, нужно готовиться к нему и Весеннему фестивалю. Давай сконцентрируемся на этом, ладно?       — Ты права, как и всегда. Я видел, что ты чем-то занималась, когда я пришел. Это с этим связано?       — Да, с этим, — улыбнулась Вики уже без всякой печали. — Отправила портным заказ на платье для Евы к ее дню рождения. Ну, и нам с тобой кое-что подобрала. Посмотришь, когда у тебя будет время?       — Сейчас все мое время только для тебя, — ответил Мальбонте и ласково погладил ее по щеке. — Неси, я посмотрю.       Вики с готовностью принесла ему целую папку со всем, что подготовила и села рядом, ожидая реакции мужа. Тот замолчал надолго, тщательно просматривая каждую страницу и все пометки, иногда улыбаясь, а иногда хмурясь, особенно посмотрев на платье для Евы.       — Не слишком ли будут открыты плечи? — спросил Мальбонте, глядя на него.       — Платье в пол без декольте — это открытое? — рассмеялась Вики, забирая у него рисунок. — Летом тепло, так что кутать я ее не собираюсь. Чудесное платье, почему тебе не нравится?       — Я не сказал, что не нравится. Просто… может добавить рукава?       — К такому платью нужно что-то легкое и воздушное, ты ничего в этом не понимаешь. Забудем про него, как тебе идея с маскарадом?       — Хорошая идея, — кивнул Мальбонте. — Все должны прийти в масках, как я понял?       — Да, абсолютно все гости, надо будет указать это в приглашении как дресс-код, — задумалась Вики. — Ну, и обязательны бальные платья и костюмы. Для Евы я уже заказала корону — все-таки очень важное событие. Надеюсь, она не будет против.       — Ты выслушала ее пожелания? Что она говорила?       — Хочет, чтобы украшения были в серебристых и бирюзовых тонах, ну и можно добавить что-то сиреневое, ей нравится этот цвет. Я уже заказала украшения для стен, люстры и скатерти… Еще гирлянды в виде бабочек и звезд, много цветов… Вергилий согласился спеть снова, кстати, да к тому же целых две песни.       — Кстати об этом, — прервал Мальбонте Вики. — У них хоть все нормально? Получилось поладить? Со стороны кажется, что да.       — Они проводят не так уж много времени вместе, — пожала плечами Вики, перебирая в памяти все те разы, что она застала. — Но заметно, что они подружились, ну или по крайней мере идут к этому.       — Я попросил Вергилия сопровождать Еву на занятия и встречать ее с них, чтобы отвести домой. Мне не спокойно после того, что случилось, а ему я доверяю.       — Если Ева об этом узнает, то разозлится на тебя. Надеюсь, для нее это не так сильно очевидно. Но я согласна с твоим решением. Мне тоже неспокойно. Ты говорил с астрологами?       — Да, они говорят примерно тоже самое, что и Вергилий, — кивнул Мальбонте удрученно. — Предупреждение об опасности, враги в тени — ничего конкретного. Но я буду искать дальше, просто нужно больше времени.       — Не хочу, чтобы это с ней повторилось, — тяжело вздохнула Вики, убрав папку с бумагами в сторону. — Ничто не должно омрачать ей настроение этой весной. Все должно пройти хорошо. Мы будем решать проблемы, а Ева пусть живет спокойно… Нельзя допустить с ней того же, что было с нами. Эти видения не дают нормально спать и жить.       — Боюсь, что это не последний случай. Это может начать усиливаться, как когда-то и у тебя. Но Вергилий сказал, что Ева сама видела видение, ей его никто не посылал. Это немного утешает.       — Мы во всем разберемся, как и всегда. Ева сильная, она со всем справится, пока мы не поймем, что к чему. Сейчас нам с тобой нужно держать себя в руках и не паниковать. Лучше расскажи, как прошла тренировка? Арей… не вел себя, как тогда, я надеюсь?       — Нет, он отлично себя показал, — с небольшим удивлением признался Мальбонте. — Не бесился, как обычно, все делал правильно.       — Надеюсь, ты ему об этом сказал? — нахмурилась Вики.       — Да, в этот раз я сказал. Иногда можно и похвалить, ты права. Я видел, что он остался собой немного недоволен, так что расслабляться не станет.       — Ну, вот и отлично. Оставим переживания хотя бы ненадолго позади.       — Да, совсем ненадолго, — улыбнулся Мальбонте и усадил Вики себе на колени, ласково погладив ее плечи и спину. — У тебя сейчас нет никаких дел?       — Хм, надо подумать, — притворно задумалась она и провела пальцами по его шее. — Ничего такого важного, чтобы уходить. А что такое? Ты что-то придумал?       — Что-то очень приятное… Я скучаю по тебе. Очень сильно скучаю. Дел так много и…       — Тогда прекрати болтать и обними меня, — сказала Вики и ласково поцеловала Мальбонте сначала в щеку, а затем спустилась к шее, оставляя цепочку нежных прикосновений на его шее. Добравшись до его уха, Вики осторожно прикусила мочку и запустила руку под рубашку.       — Тебе наверняка жарко, нужно тебя раздеть, — Мальбонте довольно ухмыльнулся и развернул Вики к себе спиной и, расстегнув молнию на ее платье, провел рукой по обнаженной спине, останавливаясь на самых чувствительных точках. Платье оказалось на полу и Мальбонте прижал Вики к себе, оставляя горячие поцелуи на ее шее и плечах. Не выдержав, она встала, развернулась к нему лицом, подняла за собой, быстро расстегнула пуговицы на рубашке, а затем вытянула ремень из брюк и бросила его в сторону. Остальная одежда скоро присоединилась к нему.       — На тебе всегда так много одежды, — с притворным недовольством произнесла Вики и подтолкнула Мальбонте к кровати. Он, не желая сопротивляться, завороженно наблюдал за женой и разглядывал ее красивое тело, словно это было впервые. Вики опустилась на него сверху и Мальбонте, крепко обхватив за талию, прижал ее к себе. Ему хотелось закрыть глаза и отдаться ощущениям, но он просто не мог отвести взгляда от Вики — настолько она была прекрасна. Раскрасневшиеся от возбуждения губы и щеки, блестящие голубые глаза и длинные шелковые волосы, щекочущие ему лицо и плечи… Все, что Мальбонте видел в своей жене, было для него удивительным и каждый раз по-настоящему волшебным.       Не сдерживая громких стонов, Вики позволила опустить себя на спину и ощутила нежную прохладу гладкой простыни. Поцеловав ее колени, Мальбонте нежно развел их в стороны и Вики, не в силах больше ждать, обхватила его шею руками и притянула к себе. Он зашел слишком резко, но именно этого она и хотела, истосковавшись по страсти и его горячим прикосновениям. Мальбонте чувствовал это и ускорил темп, крепко обхватив бедра Вики рукой. Ее колени сжались сами собой на его талии, а с губ слетали все более громкие стоны, звучащие оглушительно в тихой комнате. Приблизившись к пику наслаждения, Мальбонте прижал Вики к себе и вместе с ней сел на постель. Чувствуя, как все тело задрожало от чувственного наслаждения, она еще больше ускорила темп, быстро приближая Мальбонте и саму себя к сладкому финалу. Горячая вспышка внизу живота, ее громкий стон, его горячее и прерывистое дыхание на шее, а затем обжигающее приятное чувство, пробежавшее по всему телу от макушки до кончиков, словно легкий ток. Постепенно оно перешло в другое, более мягкое ощущение — будто ароматное розовое масло растекалось по их телам, даря умиротворение и покой. Мальбонте провел пальцами по щеке Вики и с еще большей страстью впился в ее губы, оставляя на них сладкий и долгий глубокий поцелуй.

***

      Следующий день не принес большого облегчения — жара немного спала, но солнце все равно продолжало изматывать жителей Виктуара. Растениям пришлось нелегко и их усиленно поливали, чтобы они не засохли. Фонтаны работали беспрерывно и бессмертные, наслаждаясь выходными, радовались прохладе, которую дарила чистая холодная вода на фонтанной площади.       Весь вечер пятницы и утро субботы Ева и Вергилий не сказали друг другу ни слова. Девушка была обижена на него, а ангел не знал, как к ней подступиться. Несмотря на это, он все же решился напомнить ей о том, что они запланировали. Вергилий, не сказав ни слова, просунул записку под дверь комнаты Евы, в которой говорилось о том, во сколько они выйдут и где встретятся. Место было выбрано за пределами дворца, чтобы не привлекать лишнего внимания — как раз на фонтанной площади. Оттуда можно было через парки спокойно пройти к стене и выбраться за ее пределы. Ева немного опоздала, потому что пыталась подобрать подходящую одежду для тренировки, но нужно было учитывать еще и жаркую погоду, поэтому выбор оказалось сделать трудно. Остановившись на штанах цвета хаки и белой обтягивающей футболке, Ева побежала к площади, все время поглядывая на наручные часы. Только пробежав до конца дворцовой территории, она поняла, что не сняла кулон и разозлилась на себя — то ли от того, что не хотела носить его при Вергилии, то ли просто боясь его потерять или испортить. Стараясь об этом не думать, Ева продолжила бежать, не обращая внимание на жару.       Вергилий уже ждал ее у одного из фонтанов, спрятав руки в карманах. Он тоже оделся по-простому, но Ева подумала, что даже мешок на нем смотрелся бы идеально, будто так и надо. На нем были серые штаны и футболка, а еще небольшая коричневая кожаная сумка, которую он повесил себе на плечо. Подбежав к нему, Ева дала себе немного времени, чтобы отдышаться и отдохнуть в тени дерева, которое возвышалось над фонтаном. Вергилий ничего не говорил и лишь терпеливо ждал, пока девушка восстановит дыхание.       — Прости, не знала, что надеть, — призналась Ева, придя в себя.       — Все нормально, ты почти не опоздала, — покачал головой Вергилий. — Пройдем по парку, а потом сможем перелететь через стену. Так не привлечем лишнего внимания.       Ева согласно кивнула, забыв, что ангел не может этого увидеть, но он, словно все поняв, пошел вперед, а девушка пошла за ним следом, немного осмотревшись — вдруг кто из друзей будет проходить по площади? Убедившись, что все в порядке, Ева нырнула под длинные ветви большого дерева. Звуки города мгновенно стихли, будто она оказалась в настоящем лесу вдали от всего мира. Вергилий шел немного позади, ловко уклоняясь от веток, паутины и легко обходя камни, лежащие на земле. Ева чувствовала, что ей приходится ускоряться, чтобы его догнать. Это совершенно не напоминало обычную прогулку, потому что Вергилий шел молча и даже не оборачивался, просто слыша шаги Евы прямо за собой. Девушка смотрела ему в спину, думая о том, как сильно злится на него и его холодное отношение. Из-за раздражения она совершенно перестала смотреть под ноги и не заметила узловатый корень дерева, напоровшись на него носком кроссовка. Ева только успела выставить руки перед собой и ненадолго задержаться в воздухе, как вдруг почувствовала руки на своей талии и груди. Увидев Вергилия рядом, она даже на секунду не поверила, что ее поймал он — уж слишком быстро он оказался рядом. Вернув Еву в вертикальное положение, ангел коснулся ее плеч, а затем шеи и затылка, от чего девушку бросило сначала в холод, а затем резко в сильный жар. Вергилий снял резинку с запястья, которую обычно носил, когда еще имел длинные волосы, а затем собрал волосы Евы повыше и завязал их.       — Тебе не хватает выносливости, — произнес Вергилий прохладным тоном, а затем опустился перед ней и указал на кроссовки. — И шнурки развязаны. Нужно быть осторожнее и внимательнее даже в мелочах.       Ангел сделал крепкий бантик из развязанных шнурков, а затем переделал его и на втором кроссовке. Ева тяжело вздохнула и раздраженно посмотрела на Вергилия, но возмущаться не стала, ведь он все-таки решил ей помочь. Она вновь почувствовала себя неразумным ребенком рядом с ним.       — Мог просто сказать, — хмуро пробурчала Ева, когда Вергилий поднялся на ноги. — Этого было бы достаточно.       — Не сердись, я только хотел помочь. Идем, скоро можно будет взлетать.       Девушка молча вновь последовала за ним, стараясь теперь смотреть себе под ноги и не отвлекаться на собственные мысли. Не думать ни о чем постороннем оказалось для нее очень трудно. Ева уже предвкушала, как сможет вдоволь попрактиковаться на природе со своими силами без бдительного взгляда отца. Внезапно Вергилий замер на месте и огляделся так, словно мог что-то увидеть вокруг себя. Еве показалось на секунду, что он даже принюхивается, словно какое-то лесное животное. Коснувшись серьги на ухе, Вергилий вернул себе ослепительно белые крылья, а затем немного размял плечи и спину.       — Здесь отличная точка для взлета, — пояснил он, указав пальцем вверх и Ева посмотрела туда, увидев просвет между деревьями.       — Погоди, я сама, — кивнула девушка, разобравшись, куда нужно лететь.       — Я лечу быстрее, к тому же придется подняться высоко.       — Погоди же ты, я тоже… ААААААА!       Ева, не сдержав крик, вцепилась в шею Вергилия и посмотрела вниз — деревья очень быстро превратились в сплошной зеленый цвет, а крыши домов казались не больше спичечной коробки. Ева мысленно согласилась с тем, что еще ни разу не поднималась настолько высоко. Вокруг себя она видела лишь облака, бескрайнее голубое небо и лицо Вергилия, которое теперь было невыносимо близко. Несмотря на прекрасный пейзаж под ней и вокруг, Ева могла смотреть лишь на него, словно ничего красивее сейчас для нее не существовало. Хоть ангел и летел очень быстро, для девушки время вдруг замедлилось и потеряло какой-либо смысл. Она могла думать лишь о его руках, бережно держащих ее так крепко и заботливо, о его лице — красивом и всегда задумчивом… Словно почувствовав на себе взгляд Евы, Вергилий посмотрел на нее в ответ и еле заметно улыбнулся. Девушка знала, что сейчас совершенно неподходящий момент, но, глядя на его губы, ощутила жгучее желание поцеловать их. С трудом его поборов, Ева положила голову на плечо Вергилия и закрыла глаза, стараясь успокоиться. Ангел обнял ее в ответ еще крепче, прислушиваясь к дыханию и сердцебиению девушки — оно напоминало быстрый барабанный бой.       — Самый приятный звук, — подумал Вергилий, но свои слова не озвучил, оставив их себе.       Вскоре Ева почувствовала, что он начал снижаться, потому что волосы подлетели вверх. Осмотрев пейзаж под ними, девушка даже не узнала местность и поняла, что еще никогда здесь не бывала. Вокруг расстилался огромный древний лес, разрезанный длинной блестящей рекой пополам, а вдалеке виднелись высокие тысячелетние горы. Разглядев небольшую поляну прямо на берегу реки, Ева сжала плечо Вергилия.       — На десять часов, — подсказала ему Ева и ангел молча кивнул, немного сменив курс влево. Осторожно расправив крылья, Вергилий замедлил полет и очень мягко приземлился прямо на траву и опустил на нее Еву. Девушка сжала руки у груди и издала восторженный возглас.       Это был лучший пейзаж, который она когда-либо видела. Трава оказалась мягкой, ароматной и насыщенного изумрудного цвета. Ева тут же разулась и ощутила ее нежность своими пальцами. Ее взгляд тут же переместился на реку, и она подбежала к ней, опустив руки в прохладную чистейшую воду. Ей хотелось оббежать каждый уголок этого места, каждый цветочный куст и камушек на берегу — настолько все здесь было удивительным в своей необжитой и дикой красоте. Ева прошлась по гладкой гальке — она была теплой и ласково шуршала под ее ногами. Вергилий терпеливо ждал в стороне, пока девушка насытится пейзажем — он знал, что, если она с ним познакомится, то будет лучше ориентироваться в пространстве и это поможет ей во время тренировки.       — Здесь так красиво, — прошептала Ева, разведя руки в стороны, будто пытаясь обнять все это место и прижать к себе. Она повернулась к стоящему позади нее Вергилию. — Откуда ты знал о нем?       — Это место было моей первой остановкой, когда я покинул Виктуар, — ответил он, подойдя ближе. — Здесь я смог как следует подумать и поплакать.       — Почему ты плакал? Что случилось?       — Я ощутил невыразимую тоску. В тот момент я уже сильно скучал по твоим родителям и оплакивал расставание с ними и с тобой. Мне нужно было многое обдумать и понять, что делать дальше и куда я хочу пойти.       — И куда ты пошел сначала? — спросила Ева, сев на землю. Вергилий, немного замявшись, сел с ней рядом.       — Хотел остудить тоску, — продолжил он. — Поэтому отправился на Елисейские поля. Туда идти было долго и тяжело, но знал, что, когда я окажусь там, мне станет легче. Попав на поля, я почувствовал, как боль уходит, хоть мысли мои еще долго оставались с вами.       — Почему ты вернулся? То есть, я знаю, что ты обещал, но… ты мог и не возвращаться. Ты хотел этого не делать?       — Никогда не хотел. Я вернулся, когда почувствовал, что пришло время. Логически это не объяснить. Правда, я настолько потерялся во времени, что даже не подумал о том, сколько лет прошло.       — Это вся моя жизнь, — улыбнулась Ева. — А для тебя словно пара дней. Странно, правда?       — Проживешь пару сотен лет и поймешь меня, — пожал плечами Вергилий и тоже улыбнулся. — Главное — всегда наслаждаться жизнью и каждым своим прожитым днем. Неважно, как он прошел — тебе нужно ценить каждый из них. В какое-то время я потерялся и забыл об этом.       — Это было давно? Что тогда случилось?       — Я… Тогда моя жизнь была совершенно иной. У меня были определенные… обязанности, которые мне поручил Шепфа.       — Сам Шепфа? — удивилась Ева. — А какие обязанности?       — Я уже не помню, — помотал головой Вергилий. Его лицо было непроницаемым, но девушка почувствовала, что он что-то не договаривает. Подумав, что лучше не лезть с расспросами дальше, она промолчала, сделав вид, что поверила. Еве очень хотелось знать о Вергилии все, но лезть к нему в душу она не могла и решила, что просто стоит подождать, когда он сам все расскажет.       — Ну, тогда не будем вспоминать прошлое и займемся делом, — Ева поднялась с земли и начала разминать плечи и кисти. — Начнем тренировку?       — Для начала ты должна полностью расслабиться, — строгим тоном произнес Вергилий, встав напротив нее и сложив руки на груди. — Ты умеешь правильно дышать и чувствовать свою ци?       — Отец мне о ней с пеленок твердит, так что умею. Только есть одна проблема.       — Что за проблема?       — Я все делаю правильно, как меня и учили, но, когда дохожу до пика, все словно обрывается, — разочарованно призналась Ева. — Энергия доходит до шеи, но затем… пуф. Ничего.       — Хм, странно, — нахмурился Вергилий и подошел к девушке вплотную. — Позволишь посмотреть?       — Что именно? Что ты будешь делать?       — Просто коснусь твоей головы — ничего больше. Расслабься и ни о чем не думай.       Ева закрыла глаза и сделала глубокий вдох, а затем медленно выдохнула. Она ощутила руки Вергилия на своей макушке и плече, но старалась не обращать на это внимания и просто погрузиться в себя, ни о чем не думая. Вскоре в теле появилось знакомое чувство — по нему медленно начало подниматься тепло. Сначала в него погрузились ноги, затем туловище, а потом оно поднялось до самой шеи и коснулось подбородка. Вергилий физически ощутил какой-то блок и понял, о чем говорила Ева. Поднажав, он направил ее энергию выше, но она продвигалась медленно и очень трудно.       — Мне… больно, — прошептала Ева. Вергилий тут же убрал руки, пораженный тем, что произошло. Девушка тяжело дышала от напряжения и с трудом держалась на ногах.       — Ничего не понимаю, — растерянно произнес ангел и сжал ладони в кулаки. — Энергия течет нормально ровно до подбородка, но до макушки не идет, а ведь там находится самый главный ее источник… Странно.       — Наверное, это какая-то генетическая аномалия, — отшутилась Ева, но тон ее был не веселым. — Давай просто забудем, и я сделаю хоть что-нибудь интересное?       — Ладно… Ну, тогда подними гальку на берегу реки. Сколько сможешь, давай. Ева пожала плечами, посмотрела на камни и подняла руки ладонями вверх, мысленно представляя, как они взлетают. Это оказалось совсем не трудно и очень скоро много гладких камушков поднялись вверх, замерев в воздухе. Вергилий удовлетворенно кивнул.       — Это не интересно, — нахмурилась Ева, посмотрев на него.       — Теперь следующее задание — подними ровно двадцать камней, — улыбнулся ангел. — Ни одним больше или меньше.       Девушка удивилась такой просьбе, подумав, что это тоже достаточно легко, но на деле все оказалось иначе. Как бы она ни пыталась поднять нужное количество, стоило ей отвлечься на подсчет, как все камни тут же падали на землю или в реку. Ева продолжала пытаться снова и снова и уже начала закипать, когда в очередной раз смогла поднять почти нужное количество. Пока она пыхтела над заданием, Вергилий разулся, закатал брюки и прогуливался вокруг, наслаждаясь прохладой речной воды. Стоило Еве посмотреть на него, как она сразу начинала чувствовать раздражение от его невозмутимого вида. Сейчас девушка вполне понимала Арея. Наконец, галька поддалась ей и в воздух поднялись ровно двадцать камней. Подержав их немного над землей, Ева медленно опустила их в воду, а затем устало уперлась ладонями в колени.       — Молодец, — похвалил Вергилий. — Ты умеешь концентрироваться.       — И без тебя знаю, умник, — подумала Ева, но вслух сказала другое. — Разумеется, у меня ведь такой хороший учитель.       — Слышу сарказм в твоих словах… Ну, ладно. У того большого дерева позади меня лежит камень. Подними его в воздух.       Ева посмотрела ему за спину и присвистнула — камень оказался большим валуном, обросшим мхом. Наверняка, он лежал тут нетронутым уже сотню лет. Сделав глубокий вдох, Ева подняла руки и попыталась поднять камень в воздух, но он даже не дернулся с места. Обиженно посмотрев на него, а затем на спокойного, как статую Вергилия, стоявшего рядом, сложив руки, Ева сделала еще один глубокий вдох и попробовала поднять камень на выдохе, но тот вновь не сдвинулся с места.       — Давай, — улыбнулся Вергилий. — Неужели ты слабее какого-то камня?       — Конечно же, нет! — крикнула Ева и валун задрожал, словно от сильной вибрации. Девушка удивленно уставилась на него, осознав, что, испытывая гнев, она способна на большее.       — Ты не должна использовать эмоции в телекинезе, — предостерег Вергилий. — Это неверный путь. Камень не испытывает эмоций — такой должна быть и ты. Не злись на него, не поддавайся гневу. Только нейтральные эмоции.       — Когда ты делаешь свои фокусы, то поступаешь также? — прищурилась Ева недоверчиво.       — Это немного другое. Я не телекинетик. Мои силы напрямую зависят от эмоций и чувств. Создавая что-то красивое, я должен использовать любовь.       — Ладно… Я попробую.       Ева приняла более устойчивое положение и подняла руки перед собой ладонями вверх, буквально вдавив свои ступни в землю. Рядом с рекой было прохладнее, но даже так Ева чувствовала, как ее лоб покрылся потом от напряжения. Она ощущала тяжесть камня всем своим телом, но не собиралась сдаваться обычному куску породы без чувств и души. Не подпуская к своему сердцу эмоции, Ева представила, как камень взлетает вверх, послав ему эту уверенность. Наконец, валун задрожал и очень медленно начал подниматься в воздух. Он с трудом отрывался от того места, в которое уже успел врасти за долгие годы, с него сыпался мох, вековая пыль и влажные комья земли. Сумев поднять его по крайней мере на метр, Ева опустила камень обратно и устало вытерла пот со лба.       — Очень хорошо, я впечатлен, — довольно и искренне улыбнулся Вергилий, а затем поднял камень с земли и отошел на несколько шагов назад. — Теперь посмотрим, как ты справишься с движущейся целью.       — Погоди, я никогда этого не делала! — крикнула Ева, замотав руками, но ангел даже не стал слушать и швырнул камень в ее сторону. — Ты хочешь меня убить?!       Вергилий лишь коварно засмеялся и продолжил бросаться камнями, но было заметно, что он делает все, чтобы не попасть в девушку — все они пролетали над головой или сбоку. Несмотря на это, Ева все равно с опасением наблюдала за тем, как они летят в ее сторону. Очень долго у нее не получалось остановить камень на лету — она выставляла блоки, уклонялась, швыряла в них свой огонь — все, но только не то, что было нужно.       — Почему ничего не выходит?! — взбешенно закричала Ева, схватила камень с земли и швырнула его в воду. — Чертовы бесполезные силы!       — Тише, не надо кричать, — попросил Вергилий. — Идем немного дальше в лес. Там есть отличное место для перекуса.       Жутко обрадовавшись его предложению, Ева с радостью последовала за ним вверх по реке, совершенно забыв о злости и раздражении. Рядом с водой было прохладно и солнце не мучило так сильно, как в городе. Ева подумала, что хотела бы задержаться здесь как можно дольше, потому что местный пейзаж нравился ей куда больше домов и бесконечных стен. Наконец, Вергилий остановился на месте, и Ева увидела, куда он ее вел — с большой отвесной скалы лился шумный пенящийся водопад. Падая в воду, брызги создавали небольшую красивую радугу прямо над поверхностью реки.       — Как красиво, — пролепетала Ева, не веря своим глазам. — Здесь так хорошо…       — Сядем и отдохнем, — улыбнулся ей Вергилий и опустился прямо на камень, а для девушки постелил небольшую циновку, достав ее из своей сумки. Оттуда же он вытащил завёрнутую в бумажный пакет еду — яблоки, тосты и стеклянную бутылку с соком. Ева взяла красное блестящее яблоко и повертела его в руке, любуясь бликами на его гладкой поверхности.       — Я Ева, а ты — Змей-искуситель? — ухмыльнулась она и откусила от него небольшой кусочек.       — Я Змей? — тихо посмеялся Вергилий, убрав свое яблоко в сторону и взяв вместо него вегетарианский тост. — Нет, моя суть далека от этого.       — Это тебе только так кажется. Знаешь, как некоторые девчонки из Академии вздыхают по тебе? Ждут, когда ты придешь, чтобы встретить меня или навестить Ости…       — Зачем ты мне это рассказываешь?       — Ну, а почему бы и нет? Разве не интересно?       — Думаешь, мне могла бы понравиться одна из них? — ухмыльнулся Вергилий и откусил от яблока приличный кусок. — Какая из них самая симпатичная?       — Чего? — нахмурилась Ева недовольно. Ангел продолжал улыбаться ей как ни в чем не бывало и это бесило девушку еще больше. — Ты вроде говорил, что внешность для тебя не имеет никакого значения…       — Да, это так. Просто не нужно дразнить меня.       — Ааа… Так это была месть.       — Я не хотел бы называть это местью, — пожал плечами Вергилий. — Но ты первая начала.       — Ладно, не думала, что ты такой чувствительный, — пробурчала Ева.       Оставшееся время они ели молча. Вергилий повернулся лицом к воде и водил пальцами по ее поверхности, а Ева разглядывала удивительный пейзаж, который сейчас принадлежал только ей одной. Шум водопада и пение птиц успокаивали разум, а легкий ветерок дарил долгожданную прохладу. Мысли Евы полностью пришли в норму, и предстоящая задача уже не казалась такой невыполнимой, как раньше.       Пообедав, Ева и Вергилий вернулись к тому, на чем закончили — в девушку вновь летели камни разных размеров, а ей нужно было перестать от них уклоняться или сражаться с ними… каким-то образом. Тяжело воспринимать то, что несется тебе в лицо, не как угрозу. Не успев уклониться от одного из камней, Ева выставила кулак и, испытав сильное недовольство собой, внезапно разбила его на кучу маленьких осколков. Удивленно посмотрев на них, Ева перевела взгляд на свою руку и костяшки пальцев. По логике они должны были разбиться в кровь, но на них не осталось и следа.       — Что? Почему? — удивленно спросила она, глядя на Вергилия.       — Видимо, так тебе использовать телекинез проще всего, — задумчиво произнес ангел. — Боевая девочка… Как же тебя заставить просто их отклонить?       Продолжая размышлять, Вергилий зашел в реку почти по колени, а Ева, ожидая от него каких-то идей, пошла следом, сняв перед этим обувь. Вода была приятной, хоть и прохладнее комфортной температуры. Немного поплескав в ней ногами, Ева вновь подняла взгляд на Вергилия и успела лишь в последний момент заметить, как он набирает полные ладони воды и бросает ее в нее. Девушка выставила руки вперед, но речная вода окатила ее с ног до головы, намочив вещи и волосы.       — Ах ты! — только и смогла произнесла Ева, глядя на Вергилия, который только понял, что она не смогла отразить воду. — Ну, я тебе покажу!       — Нет, погоди, я же ничего не вижу! — Вергилий побежал от нее сначала на глубину, а потом, не имея других путей для отступления, рванул к берегу, но не успел до него добежать.       — Получай! Вот тебе! — Ева опустила руки в воду и начала поливать ею Вергилия. Он не смог увернуться и теперь вся его одежда была покрыта мокрыми пятнами. — Никаких поблажек!       — Ну, сама напросилась! Если поймаю тебя, то отправишься плавать!       Еле перебирая ногами сквозь плотную толщу реки, Ева бегала от Вергилия по скользким илистым камням и пыталась не попасть под воду, которой он пытался ее облить. Ангел звонко смеялся и впервые выглядел настолько счастливым — Ева еще никогда его таким не видела и не хотела, чтобы это заканчивалось. Резко остановившись, девушка наугад махнула рукой и в Вергилия полетело примерно ведро воды. Замерев от удивления, глядя на свои руки, Ева замешкалась и не успела убежать от ангела — тот обхватил ее руками, не давая убежать.       — Я поймал тебя! — рассмеялся он, прижав девушку к себе.       — Ты весь мокрый, пусти меня! — начала брыкаться Ева в его руках, но Вергилий не собирался ее отпускать.       Они стояли в воде почти по пояс, совершенно не обращая внимания на холодную воду и промокшую одежду. Все звуки стихли — шум водопада и шелест листвы раздавался где-то вдалеке, словно их разделял длинный тоннель. Вергилий продолжал радостно улыбаться и чуть тяжело дышать, а Ева не могла оторвать от него взгляда. По его волосам и щекам стекали холодные капли, падая ей на руки и грудь, обжигая кожу, словно это была не вода, а его прикосновения. Протянув к лицу Вергилия ладонь, Ева убрала с него налипшие влажные волосы, а затем осторожно погладила прохладную щеку пальцами, лишь на мгновение коснувшись губ ангела. Девушка смутилась и хотела уже убрать руку, но Вергилий перехватил ее и сжал в своей ладони. Осторожно коснувшись пальцами ее волос, ангел убрал их с ее плеч и вытер застывшие капли воды с шеи. Ева почувствовала, как у нее подкашиваются колени, но Вергилий держал ее крепко, и она не боялась, что может упасть от переизбытка захвативших ее чувств.       — В моей жизни, наконец, наступила весна, — тихо сказал ангел и улыбнулся немного печально.       — Это какие-то стихи? — спросила Ева, еле выговаривая слова.       — Нет… Просто моя мысль.       Вергилий немного наклонился к девушке и осторожно коснулся губами ее холодного лба, оставив на нем теплый долгий поцелуй. Ева зажмурилась и еще сильнее прижалась к его груди, даже не думая, что нужно стараться скрыть свои чувства. Она хотела быть еще ближе к нему, хотела держать его за руку и мечтала хоть один раз в жизни почувствовать, каким может быть его настоящий поцелуй.       — Ты не замерзла? — спросил Вергилий после долгого молчания. Он спрятал ее пальцы в своих руках и коснулся их губами. — Холодные.       — В-все в порядке, — пролепетала Ева, еле дыша. — Пойдем на берег. Нужно высушить волосы и одежду.       Выйдя из воды, они сели на циновку, постелив ее на траве. Солнце быстро согревало тело, но мокрая одежда неприятно прилипала к телу. В отличие от Евы, Вергилий приготовился получше и достал из своей сумки сухую рубашку. Правда, вместо того, чтобы переодеться, он протянул ее Еве.       — Надень, пока сохнет одежда, — сказал ангел.       — Ты предлагаешь мне раздеться что ли? — удивленно спросила Ева, взяв теплую рубашку и напряженно помяв ее в руках.       — Я слепой, так что не переживай. Я ничего не увижу.       — Ладно, ты прав… Спасибо.       Ева поднялась на ноги и смущенно посмотрела на Вергилия, который невозмутимо глядел куда-то в пустоту, наслаждаясь яблоком. Девушка стянула с себя сначала футболку, затем штаны, но, дойдя до нижнего белья, с подозрением глянула на ангела. Выбора особо не было, поэтому Ева, наконец, пересилила себя и расстегнула замок бюстгальтера. Стоило ей вновь посмотреть на Вергилия, как он, почувствовав ее взгляд, поднял на девушку глаза. Она замерла, смущенно прижав к себе рубашку, но поймала себя на странной неожиданной мысли — ей хотелось, чтобы Вергилий мог ее увидеть. Сердце задрожало в груди от этой внезапной фантазии, и Ева была рада, что никто не может об этом узнать. Не удержавшись, девушка вытянула ногу перед Вергилием и тот удивленно моргнул, не понимая, что происходит.       — Нога немного болит, — пожаловалась Ева и прикусила губу, пытаясь скрыть довольную улыбку в голосе.       — Сейчас проверю, — кивнул Вергилий и коснулся ее щиколотки. По ногам, животу и груди девушки побежали приятные мурашки и сладкое тепло. — Здесь, кажется, ничего такого, что могло бы причинять тебе боль.       — Немного выше болит. Даже стоять тяжело…       — Тогда садись и я попробую помочь.       Довольная собой, Ева улыбнулась и присела на циновку. Вергилий снял футболку и положил ее под ступню девушки, надеясь, что так ей будет удобнее. Он водил по коже пальцами, пытаясь найти болезненную точку, но не чувствовал ничего особенного, а Ева просто наслаждалась его осторожными заботливыми прикосновениями.       — Небольшое напряжение, но ничего страшного, — сделал вывод Вергилий и немного пощекотал пальцы девушки. — У тебя такие маленькие ножки. Не боишься щекотки?       — Не очень, — пожала плечами Ева. — А ты?       — Боюсь, причем очень сильно. Так что, лучше даже не пытайся.       — Я слышала, что те, кто боятся щекотки — самые ревнивые. Ты такой?       — Не знаю, в моей жизни не было ситуаций, в которых мне бы приходилось ревновать, — задумался Вергилий и убрал руки со ступни девушки. Ева застегнула рубашку и села на циновке, поджав по себя ноги. — По крайней мере, мне так кажется. Ну, а ты?       — Ревновала, причем не раз, — призналась Ева смущенно. — В детстве маму к Арею. Когда он появился у нас, она уделяла ему очень много времени, и я немного ревновала. Потом ревновала Арея к Габи и наоборот… Они так хорошо сдружились, что я чувствовала себя лишней. Мне было так обидно…       — Уверен, что это было не так, — улыбнулся Вергилий. — Интересно, каково быть ребенком?       — В каком смысле? Ты не помнишь своего детства?       — У меня его не было.       — Я все равно не понимаю, — в смятении призналась Ева.       — Меня не родили, как тебя, — пояснил Вергилий. — Меня не держала маленького мама на руках. У меня не было матери и отца, был лишь создатель — Шепфа. Он давал указания, хвалил за их выполнение и наказывал за непослушание. Я обычно никогда не допускал подобного… не считая одного раза.       — Тебя наказали, лишив зрения?!       — Да, можно сказать и так. Был наказан за то, что не сделал того, что от меня хотели.       — Это же дикость! — возмутилась Ева и бросила камушек в реку, создав на ней рябь. — Что ты мог такого сделать? Я уверена, что ты не заслужил наказание. Отец рассказывал мне про Шепфа, и я поняла из его рассказов, что он был жестоким эгоистичным ублюдком…       — У Мальбонте есть причина его ненавидеть, — кивнул Вергилий. — В чем-то он прав, так что не могу спорить с его словами.       — У тебя тоже есть, а ты даже не выглядишь злым. Как тебе удается всегда оставаться спокойным?       — Может, меня создали таким? Я тоже иногда злюсь, если ты не заметила. Я же не остановился и продолжил драться с Ареем. Хотя, в любом случае, мне до него далеко. Гнев — его грех.       — Ну, почему сразу грех, — нахмурилась Ева. — Просто он… немного несдержанный. И вообще, у тебя тоже есть смертный грех и это уныние!       — Если еще и ты это говоришь, то тогда отрицать смысла нет, — смиренно признал Вергилий.       — Ну, вот опять. Ты легко соглашаешься и даже не пытаешься себя защитить. Нельзя быть таким мягким. Ливия, например, таких ест, не прожевывая.       — Ну, мне нет до этого никакого дела. Повода показать свою жесткую сторону у меня пока что нет.       — Увидеть бы ее хоть раз, — рассмеялась Ева, но лицо ангела осталось серьезным и задумчивым. — Есть какая-то проблема?       — Все в порядке, не о чем беспокоиться, — покачал головой Вергилий. — Я думаю, нам нужно возвращаться домой.       — Жаль отсюда уходить, но ты прав. Нам еще сегодня развлекаться полночи.       — В каком смысле?       — Ой, я забыла спросить, — Ева щелкнула себя по лбу. — Ты пойдешь с нами сегодня? Мы все решили собраться на руинах, они примерно в километре от стены… Пойдешь?       — Мое появление будет уместным? — спокойно спросил Вергилий. — Ты разве забыла, что Арей меня на дух не переносит?       — Ну, если обращать внимание только на Арея, то вообще можно из комнаты не выходить. Всем любопытно узнать тебя получше. Конечно, если ты сам хочешь.       — Да, я пойду. Почему бы и нет?       — Отлично, — улыбнулась Ева. — А то сидишь, как принцесса в башне. Общение тебе не помешает… Что случилось?       Вергилий замер на месте, словно прислушиваясь к чему-то. Ева несколько раз обернулась вокруг и только через минуту заметила, как от высоких крон деревьев отделяются силуэты множества птиц. Они громко кричали и стремительно взмывали вверх, словно желая улететь от чего-то как можно скорее. Спустя несколько секунд в небо поднялся густой красный дым, а в воздухе появился неприятный запах, напоминавший тлеющую полынь. Вместе с этим запахом был еще какой-то — сладковатый, напоминающий гниющие фрукты. Ева пыталась проследить, где находится источник этого дыма и поняла, что он где-то в глубине леса, ближе к горе.       — Пойдем отсюда, — резко сказал Вергилий и взял девушку за руку.       — Надо узнать, что это, — воспротивилась она. — Вдруг пожар? И я еще даже не оделась!       — Нет… Это не пожар.       — Но тогда что?       Вергилий не собирался отвечать на ее вопросы — он молча вернул себе крылья, быстро коснувшись мочки уха, побросал еще влажные вещи в свою сумку и поднял Еву на руки, не дожидаясь, пока она, не послушавшись, побежит в лес. Девушка громко вскрикнула и недовольно посмотрела на Вергилия, но его это не волновало — он чувствовал огромную угрозу совсем рядом и не собирался рисковать. Ева оглянулась назад, посмотрев ангелу через плечо, и увидела, что дым начал распространяться все дальше и уже дошел до реки, у которой они сидели совсем недавно. Трава, которая до этого блестела от сочности, мгновенно высохла, стоило дыму коснуться ее.       — Что это такое? — с ужасом спросила Ева. — Словно… яд?       — Можно сказать и так, — мрачно кивнул Вергилий. — Это отрава.       Ева вновь обернулась назад и увидела, что красный дым рассеялся, словно его здесь никогда и не было. Несмотря на минувшую беду, птицы так и продолжали улетать прочь от деревьев и засохшей поляны, словно чувствуя, что опасность никуда не делась, так и оставшись в этом месте, продолжая пропитывать все живое своим невидимым ядом.