Несущие Равновесие: Полукровки.

Мужчины, вы думаете женщины любят красавцев или героев?

Нет, они любят тех, кто о них заботится. (Анна Андреевна Ахматова)

      Закончив домашнее задание и переодевшись в подходящую одежду для прохладного вечера — джинсы, футболку и легкий блейзер из черной кожи, Ева вышла из дворца, вдохнув прохладный вечерний воздух. Небо выглядело темнее обычного, будто скоро должен был начаться дождь. Черные облака кружили над Виктуаром, грозясь в любой момент пролить на город сильный ливень, но Ева все равно прошла к воротам сада и направилась к пруду, у которого собирались гулять Вергилий и Изабель. Услышав звонкий смех девочки, девушка ускорила шаг, чтобы узнать причину ее такого бурного восторга. Выйдя на полянку с большой плакучей ивой, Ева увидела, что она вся усеяна маленькими золотистыми пучками света — такие она уже однажды видела, когда гуляла с Вергилием в старом парке на окраине города. Изабель каталась по траве, вскакивала на ноги и подпрыгивала вверх, чтобы поймать сияющий огонек, который тут же рассыпался ярко-белыми искрами, стоило к нему прикоснуться.       — А птицу можешь? — спросила Изабель, в очередной раз поднявшись с травы и подбежав к Вергилию. Ангел улыбнулся и сложил ладони, будто пряча в них что-то маленькое, а затем открыл и из его рук выпорхнули крохотные птички, сделанные из чистого света. Они разлетелись в разные стороны, сделав над поляной несколько кругов, а затем рассыпались на миллион блестящих точек, которые затухли, едва коснувшись травы.       — Как красиво, — восторженно прошептала Ева и Вергилий повернулся в ее сторону, будто не заметил, как она пришла. Его лицо мгновенно изменилось — стало как-будто чуточку счастливее.       — Ты здесь, — улыбнулся ангел облегченно, но тут же поджал губы и повернулся к Изабель, которая ждала от него новых «фокусов». — А теперь сделай пару шагов назад, ладно?       — Хорошо, — радостно кивнула девочка и послушно вышла в центр поляны. Вергилий поднял руки ладонями вверх и сделал глубокий вдох. Через несколько секунд из его пальцев вверх полетели яркие золотые точки, которые тут же обратились в маленьких серебряных бабочек. Они окружили Изабель со всех сторон, сев ей на волосы, плечи и руки, а несколько из них облетели Еву вокруг несколько раз, приземлившись ей на голову, а одна даже осмелилась усесться прямо на нос.       — Они как настоящие! — восторженно пискнула Изабель и начала гладить бабочек по их полупрозрачным серебристым крылышкам, сделанным будто из чистого лунного сияния. — Как ты это делаешь?       — Я умею делать красивые вещи, чтобы радовать других, — пожал плечами Вергилий, а затем улыбнулся вновь немного грустно. — Иногда маленького чуда достаточно, чтобы это сделать, но чаще… этого недостаточно.       — Мама говорит, что тебе очень много лет, — прищурилась Изабель и взяла одну из бабочек в руки. — Тебе двести?       — Ха, немного больше, — усмехнулась Ева, присев на немного влажную от росы траву. — Совсем чуть-чуть.       — Триста? Четыреста?       — Точно не знаю, — покачал головой Вергилий и тоже опустился на землю. — Больше ста тысяч, кажется.       — Разве столько живут? — удивленно округлила глаза Изабель. — Ты такой старый! А с виду и не скажешь…       — Меня… часто недооценивают. Ничего необычного.       Девочка ненадолго задумалась, а затем легла на траву лицом вверх и начала разглядывать редкие звезды, выглядывающие сквозь темные тучи. Ева и Вергилий легли по обе стороны от нее — девушка тоже посмотрела в небо, а ангел закрыл глаза, потому что при всем желании ничего не смог бы увидеть. Он положил руку на землю и почувствовал два сердцебиения — одно спокойное, а другое учащенное.       — В одной людской книжке я прочитала, что звезды — это души умерших, — тихо сказала Изабель. — Самые яркие из них — это души тех, кто жил правильно и помогал другим. Как думаете, это правда?       — Больше похоже на сказку, — нахмурилась Ева. — Звезды — это огромные газовые гиганты, сгорающие в бесконечной темноте, чтобы однажды превратиться в пыль или черную дыру…       — Первые ангелы были созданы из света и энергии звезд, — прошептал Вергилий. — Так что, некоторые из них не умирают просто так.       — Мне нравится думать, что с неба на нас смотрят наши далекие предки, — упрямо заявила Изабель. — Может быть, дедушка где-то там.       — Что случилось с твоим дедушкой? — спросил ангел как можно мягче.       — Он совершил ошибку. За это его наказали. Мне так бабуля говорит.       Ева почувствовала, как внутри нее образуется тугой узел — однажды она слышала разговор мамы и Мими об этом, еще в детстве. Девушка знала, как погиб Мамон, и чья рука прервала его жизнь. Она никогда не разговаривала об этом с отцом, потому что не хотела бередить его старые раны. К тому же, ей было просто страшно узнать об этом что-то еще. В этой ситуации любопытство ее совершенно не терзало.       — Изи! — раздался громкий голос Роберта где-то вдалеке.       — Изабель, мы идем домой! — Мими позвала громче и более строго, так что девочка тут же подскочила с травы и быстро отряхнула мелкие листики, прилипшие к джинсам и кофте.       — Мне пора, — тихо сказала она и помахала ладошкой. — Пока!       — Не беги быстро, а то упадешь, — попросила Ева, но девочка не услышала ее, потому что уже со всех ног бежала к своим родителям. Посмотрев на Вергилия, девушка увидела, что он вновь закрыл глаза и положил руки под голову, будто собирался лежать здесь так всю ночь. — Не собираешься уходить?       — Нет, мне и здесь хорошо, — ответил ангел и довольно улыбнулся. — Люблю прохладу перед наступлением ночи. А ты?       — Полежу немного и пойду…       — Трава мокрая… Я могу дать свою футболку, чтобы ты легла на нее.       — Еще чего, — пробурчала Ева. — Что за любовь к эксгибиционизму?       — Я просто предложил, не надо ворчать, — ответил Вергилий и тихо посмеялся. — Не надо строить из себя мамочку.       — Кто бы говорил… папочка.       — Я же сказал, что больше не считаю тебя ребенком. Твои претензии не актуальны.       — Верится пока что с трудом, — с сомнением в голосе произнесла Ева и дернула плечом. — Я вообще тебе уже не верю.       — Тогда поверишь снова, — простодушно сказал Вергилий.       — А если я не хочу?       — А я тебя заставлю.       — Фу, как грубо, — фыркнула Ева, но на губах у нее сама собой появилась улыбка. — Попробуй, а я посмотрю.       Несколько капель упали ей на лицо, и девушка поднялась с травы, быстро нырнув под дерево и чуть не упав в пруд. Вергилий тоже встал, но медленно, будто начинающийся дождь его совершенно не тревожил. Вместо того, чтобы бежать к дворцу, он прошел чуть дальше вглубь сада, туда, где располагалась большая деревянная беседка.       — Я домой! — крикнула Ева ему вдогонку. Вергилий обернулся, развел руками и улыбнулся, словно предлагая ей пойти с ним или даже дразня. Девушка нахмурилась, недовольно проворчала пару крепких ругательств и, посмотрев в сторону мягких огней дворцовых окон, все же побежала следом за ангелом. Дождь быстро перерос в самый настоящий ливень и нагнала Ева Вергилия уже прилично промокнув. Беседка стояла почти в полной темноте — лишь небольшой уличный фонарик слабо освещал ее, давая слишком мало света, чтобы что-то разглядеть вокруг.       — Давно в это время года не было дождей, — недовольно произнесла Ева, выжимая из волос холодную воду. — Это не ты наколдовал?       — О, нет, я так не умею, — покачал головой Вергилий и отбросил назад с лица мокрые волосы. Одного этого простого движения хватило, чтобы сердце девушки начало сильнее биться о ребра, и она ненадолго отвернулась, чтобы утихомирить его.       — Тихо, сердечко, успокойся, — мысленно взмолилась Ева, положив ладонь себе на грудь. — Все в порядке…       Девушка повернулась обратно к Вергилию, но лучше не стало — промокшая белая футболка ангела теперь просвечивала его стройное подтянутое тело, выделяя красивые мышцы, пресс и талию. Ева сильно сглотнула и поджала губы, чтобы случайно не сказать вслух что-то странное.       — Не замерзла? — спросил он и девушка дернулась, подскочив на месте.       — Я бессмертная, забыл? — отозвалась она как можно спокойнее. — Я могу себя согреть. И вообще, я собираюсь уйти прямо сейчас.       — Опять ворчишь… Ну, ты вполне способна уйти, но не уверен, что твой телекинез развит настолько хорошо, чтобы не дать тебе промокнуть.       — А я попробую!       Ева смело шагнула к краю беседки и высунула руку за пределы крыши. Сильные капли били по ее ладони, но она постаралась сосредоточиться не на этом, а на том, чтобы оттолкнуть их. Несколько капель послушно скользнули по пальцам Евы и поднялись вверх, но настолько бурный поток ей пока действительно был не по зубам. Девушка со злостью махнула рукой и вернулась в беседку, облокотившись на один из деревянных столбов, который был обвит буйно разросшимся плющом.       — Ты не сильно старалась, — сделал вывод Вергилий. — Нужна полная концентрация.       — Да знаю я, — проворчала Ева и убрала со лба прилипшие волосы, которые почти сразу вернулись на прежнее место. — Не могу сосредоточиться. Мне не по себе.       — Тебе не нравится дождь?       — Не в этом дело… Просто не могу, понятно?       — Ты сердишься на меня, — догадался Вергилий и тяжело вздохнул. Ева подняла на него взгляд и увидела, как сияют его глаза в полумраке. — Это так?       — Мне не за что на тебя сердиться, — покачала она головой и провела ладонью по лицу. — Я просто… уже ничего не понимаю.       — Может, я помогу понять? Что бы это ни было…       Вергилий медленно подошел к девушке и очень осторожно коснулся пальцами ее лба, убрав с него волосы и заправив их ей за ухо. Она немного вздрогнула от его прикосновения и на пару мгновений прикрыла глаза, почувствовав, как участилось дыхание. Ева поняла, что ей больше не нужно согревать себя самостоятельно, ведь одного касания Вергилия хватило, чтобы мягкое тепло разлилось по ее телу.       — Вроде теплая, а все равно дрожишь, — тихо сказал ангел и мягко улыбнулся. — Я могу тебя согреть.       — Ч-что? — пролепетала Ева и округлила глаза, а затем мысленно обругала себя за странные мысли. — Почему я вообще о таком подумала?! Стыд-то какой…       — Не нужно? Я просто предложил, не переживай.       — Да-да, все в порядке. Я в норме…       Несмотря на отказ, Вергилий положил руки девушке не плечи, слегка притянув к себе. Ева неподатливо сделала шаг вперед и ее ладони оказались у него груди — она тут же почувствовала, как сильно и быстро бьется его сердце. Девушка прижала ладонь сильнее, словно пытаясь так убедиться в том, что оно на такое вообще способно, потому что обычно Вергилий выглядел спокойным и непоколебимым. В отличие от рук и лица, грудь ангела была горячей, словно внутри нее горело спокойное, но сильное пламя.       — Такой теплый, — тихо произнесла Ева. — Обычно ты холодный, как мрамор.       — Впервые за долгое время меня кое-что согрело, — ответил Вергилий и провел ладонью по ее спине, опустив руку ей на талию. — Потупив взор, но воспаряя мыслью, я брёл и брёл… И по тропе времен металась жизнь моя, желавшая желаний.       — Красиво… А дальше?       — Пылила серая дорога, но однажды увидел я цветущий луг и розу, наполненную жизнью, и мерцанием, и болью.       — Как много стихотворений ты знаешь? — спросила Ева, смущенно опустив взгляд вниз.       — Столько, что ты не сможешь сосчитать, — ухмыльнулся Вергилий, но улыбка быстро покинула его бледное лицо, словно он вновь погрузился в свои тайные печальные думы.       — А кто автор того стихотворения, которые ты написал в записке? Я хотела бы еще что-то почитать, если найду.       — Ну… Если честно, это я его написал.       — Правда? — удивилась Ева и восхищенно улыбнулась. — Оно было очень… милым. Ты слишком талантлив, так не бывает…       — Ну, это совсем не так, — смутился Вергилий. — Просто у меня было много времени, чтобы научиться разным вещам. Несмотря на слепоту, я много читал, хоть и медленнее, чем другие. Я хотел бы научиться играть и на скрипке, но никак руки не доходят. Я очень многому еще должен учиться…       — А на чем еще умеешь, кроме фортепиано?       — На флейте, гитаре, бонгах, ханге…       — Понятно, — прервала его Ева и покачала головой. — Ты настоящий оркестр… Мне это очень нравится.       — Стоило учиться всему только ради этого, — кивнул ангел и прижал ее к себе еще чуть ближе. — Говори еще. У тебя красивый голос.       — Ну… Что мне сказать?       — Какое у тебя любимое время года?       — Конец весны. Еще не сильно жарко и уже не холодно… По крайней мере, обычно. В саду распускаются цветы, летают бабочки, начинает позже садиться солнце… Все это прекрасно… А у тебя?       — Даже не знаю, — задумался Вергилий. — Наверное, начало осени. Природа будто затихает в это время… Любимый фрукт?       — Апельсины и гранаты, — ответила Ева, не задумываясь. — А еще мне нравятся запеченные с медом и орехами яблоки. Ел когда-нибудь?       — Наверное, нет. Нужно будет обязательно это сделать. Какой любимый цвет?       — Сиреневый, бирюзовый… Но и черный тоже неплохой. Люблю одежду этого цвета. А тебе? То есть… Прости, я не знаю, зачем задала этот вопрос…       — Ничего страшного, — покачал головой Вергилий. — Я на самом деле почти не помню цвета, уже давно не видел их точно… Но, наверное, белый, синий… Как твои глаза.       — А ты... можешь разглядеть меня? Хоть как-то? — с надеждой спросила Ева. — Может быть, есть способ?       — Это непросто. Обычно, чтобы что-то хорошо увидеть, я долго держу на этом руки — ощупываю, глажу, чтобы понять форму, цвет… Не уверен, что это нужно делать с твоим лицом.       — Боишься, что случайно ткнешь мне пальцем в глаз?       — Нет, я не допущу такого, — рассмеялся Вергилий, но затем ненадолго чуть отвернулся, почувствовав, как становится жарко лицу. Если бы здесь не было так темно, Ева увидела бы, как порозовели его щеки, но к счастью для него, тусклого света фонаря оказалось для этого недостаточно.       — Тогда попробуй, — решилась девушка. — Или переживаешь, что я окажусь страшной, как банши?       — Думаешь, мне важна внешность? Я слепой, так что не особо переживаю по этому поводу. Я долго не мог вспомнить, как выгляжу сам, но у меня получилось… благодаря твоей маме.       — Я постоянно разглядывала твои портреты в детстве и мечтала увидеть тебя вживую. Ты оказался не совсем таким, как я себе представляла.       — Ты разочарована? — предположил Вергилий неуверенно.       — Нет, это не так, — помотала головой Евы и легонько коснулась кончиками пальцев его щеки. — Ты намного лучше — настоящий, живой, хоть и очень непонятный и временами странный. А еще ты постоянно печальный, даже когда улыбаешься. Каждый раз, глядя на тебя, я чувствую, будто… уже видела тебя когда-то давно, но никак не могу вспомнить это. Странно, да?       — Нет, совсем не странно… Я, кажется, чувствую тоже самое.       — Правда? А я уж подумала, что немного с ума схожу.       — Тогда я тоже обезумел и этому безмерно рад, — Вергилий накрыл руку Евы своей и, сжав ее, опустил себе на грудь. — Прожив сто лет в плену раздумий, теперь готов жить наугад — пусть будет то, что будет.       — Чьи стихи? — дрожащим голосом спросила девушка.       — Сами собой появились… Преступно в прозе молвить о душе, я покорён и болен этим чувством, и остаюсь в глазах твоих проклятым трусом, признавшись в этом только тишине.       — Прекрати. Не нужно… Ты смущаешь меня.       Ева опустила взгляд, не в силах больше смотреть на ангела, но почти сразу подняла его — не смотреть оказалось еще невыносимее. Несмотря на то, что он был слеп, в его глазах она увидела яркий свет, который невозможно было объяснить чем-то рациональным. Это было за гранью того, что можно понять с помощью доводов разума.       — Но я не могу, — голос Вергилия дрогнул от сильной робости, которую он сейчас испытывал. Ангел провел большим пальцем по щеке Евы и слегка притянул ее к себе еще ближе. Она тихо охнула, но не отстранилась, обмякнув в его руках и совершенно забыв о своем решении. — А еще я не могу ни о чем думать, когда тебя нет рядом. Я все время тоскую по тебе, отчаянно жду чего-то и надеюсь… Еще я очень сожалею, что обижал тебя и отталкивал, делал больно, заставлял тебя плакать. Я прошу за это прощения.       — Я все еще зла на тебя, — с горечью призналась Ева и сильно стиснула плечо Вергилия, будто пыталась выместить так на нем всю обиду. — И простить до конца до сих пор не могу. Ты бы знал, как мне иногда хотелось тебе врезать… И сейчас хочется.       — Если тебе станет легче, то можешь ударить. Я не против.       — Но я не могу. Не знаю, к лучшему это или нет. Я уже ничего не понимаю… Но все же я знаю, что тоже постоянно по тебе скучаю.       — Тогда… просто ни о чем сейчас не думай, хорошо? Не злись на меня, а я… постараюсь все исправить, — Вергилий мягко коснулся плеча Евы, а затем бережно провел пальцами по ее ключице и остановил их на шее, снова медленно потянув к себе. Девушка смущенно подняла взгляд на его глаза — сияющие, как далекие звезды в черном небе. Ангел ощутил ее легкую дрожь и нежно запустил пальцы в волосы у нее на затылке. — Не бойся. Я тебя больше не обижу, обещаю.       Продолжая крепко, но бережно держать Еву, Вергилий сократил и так незначительное расстояние между ними, и ласково коснулся губами ее скулы, а затем горящей от смущения щеки. Девушка тихо вздохнула и опустила руку ему на предплечье, немного стиснув его пальцами. Ощутив поцелуй в крохотном сантиметре от начала чувствительной кожи на шее, Ева закрыла глаза, погружаясь в незнакомое и такое сладкое чувство необъятного наслаждения, которое, казалось, могло помочь ей преодолеть гравитацию и подняться куда-то очень высоко — туда, где они останутся лишь вдвоем. Словно дразня ее, Вергилий провел губами по тонкой линии ее подбородка, продолжая оставлять на коже девушки еле ощутимые поцелуи. Она балансировала на грани между агонией от нетерпения и наслаждением от этих тонких бережных ласк, готовая нырнуть в непривычные томительные ощущения, чтобы испытать их все до единого. Почувствовав, как руки Вергилия спускаются к ее талии, Ева неуверенно обхватила его шею и, чувствуя сильное смущение, поцеловала ангела в щеку рядом с уголком губ, а затем медленно отстранилась.       — Дождь кончился, — сказала она и высвободилась из его объятий, почти заставив себя это сделать. — Нужно вернуться домой, пока он снова не начался.       — Ты только поэтому не позволила мне сделать то, что я хотел? — спросил Вергилий каким-то чужим осипшим голосом. — Или это просто повод?       — Я буду с тобой честна… Мне нужно время, чтобы… снова все понять. Неделю назад ты избегал меня, и я решила, что стоит прекратить тебе навязываться. Думала, что так будет лучше для нас обоих… Но ты все испортил, подлец.       — Я смог это сделать? Правда?       — А чего ты такой довольный? — возмущенно спросила Ева и слегка пихнула его ладонью в грудь, но Вергилий лишь улыбался ей в ответ. — Я же не сказала еще ничего! Может, я скажу, что не хочу иметь с тобой дела…       — Мне достаточно того, что я заставил тебя сомневаться, — сказал он и мечтательно вздохнул, но продолжил уже более серьезно. — Хорошо, я понял тебя и не собираюсь давить. Будет так, как ты решишь.       — Спасибо за понимание… Я ценю это.       — Только не надо говорить таким тоном… Звучишь, как учительница.       — А ты стал язвительнее, — заметила Ева и немного потрепала Вергилия за рукав футболки. — Кто на тебя плохо повлиял?       — Ну… возможно, что ты? Возможно, еще и Арей, — предположил тот, и девушка недовольно фыркнула. — Мне вести себя, как прежде?       — Нет, это совсем не обязательно. Делай, что хочешь, а я пошла домой. И не иди за мной, я хочу пройтись одна. Договорились?       — Ладно, иди одна. Только нигде не задерживайся, ладно?       Ева слегка сжала его ладонь напоследок, а затем, несколько раз обернувшись, чтобы убедиться, что Вергилий не идет за ней следом, быстрым шагом направилась ко входу во дворец. Только оказавшись у себя в комнате, девушка, наконец, смогла дать волю эмоциям, которые скрывала до этого. Она прижалась спиной к стене и сползла по ней на пол, спрятав горящее лицо в ладонях. В груди все трепетало от волнения, а сердце никак не могло успокоиться. Ева коснулась пальцами щеки, а затем подбородка, вновь переживая ласковые прохладные поцелуи Вергилия. Издав тихий писк, девушка поднялась с пола и начала ходить по комнате, не имея сил на то, чтобы сидеть на месте.       Быстро сбегав в душ, Ева переоделась в пижаму и, сев за туалетный столик, посмотрела на себя в зеркало — теперь ее лицо не выглядело бледным и уставшим. Губы и щеки раскраснелись, а глаза блестели от влаги подступавших слез. Несмотря на смешанные чувства, Ева улыбнулась своему отражению впервые за долгое время, а затем выключила свет и легла в постель. Глядя на темный, потолок, она начала думать о том, как ей теперь стоит себя вести и что делать.       — Если он думает, что романтических стихов хватит, то глубоко ошибается, — упрямо подумала Ева. — Хотя… он так красиво их читает… И обнимал он в этом раз по-другому — так тепло и приятно… Все, стоп! Нужно перестать думать о нем, а то не усну…       Девушка несколько раз покрутилась под одеялом, тяжело вздыхая и мысленно ругая саму себя за это. Она иногда поглядывала на часы и наблюдала за тем, как движутся стрелки — мучительно и раздражающе медленно, словно в насмешку. Каждая минута казалась Еве томительной вечностью без того, о ком были все ее мысли, а ожидание новой встречи превратилось в жесточайшую пытку. Лишь спустя два долгих часа девушка, наконец, смогла уснуть, сбежав хоть ненадолго от своей тоски.

***

      Следующим утром все заметили, что кое-что изменилось — после того, что случилось между ними вчера, Силли и Крис не разговаривали и даже почти не смотрели в сторону друг друга. На занятиях они расселись по разные стороны длинной парты, а во время перекуса оба молчали и ни с кем не перекинулись и словом. Лишь изредка Силли поглядывал на Криса, и то и дело встречался с его серо-голубым взглядом — таким любимым, но теперь невыносимо далеким. Каждый раз они оба неловко глядели друг на друга пару секунд, а затем резко отворачивались, не находя в себе сил продолжать смотреть.       Последним занятием у старшекурсников, как и было обещано, оказались задания в человеческом мире, и все с нетерпением ждали, когда им дадут указания и позволят спрыгнуть в водоворот. Собрав галдящих студентов в большой аудитории, Геральд сурово оглядывал всех своим строгим взглядом. В его руках были заметки о том, кто и чем должен заниматься на Земле, но он из-за раздражения даже не мог начать говорить, медленно доходя до точки кипения.       — Всем тихо! — громко произнес он и хлопнул ладонью по кафедре. Студенты одновременно замолчали и теперь встревоженно глядели на преподавателя так, словно он собирался отправить всех прямо на эшафот. — У нас нет недели, чтобы вы все сделали, что от вас требуется! Вам ясно?       — Как думаешь, что мы будем делать? — спросила Ева шепотом, обратившись к Арею. Они стояли немного позади и оставался маленький шанс, что Геральд их не услышит.       — Надеюсь, не какую-то бесполезную чушь, — пожал парень плечами, не отрывая от него взгляда.       — Я буду называть имена по двое, — продолжил Геральд немного грозно. — Кого назову — выходите ко мне и получайте свои задания, затем прыгаете в водоворот. Я понятно объяснил? Отлично, тогда приступим. Шарлотта, Ливия — сюда!       Девушки переглянулись, абсолютно довольные тем, что будут выполнять задание вместе, а затем подошли к Геральду и взяли листочек с записанным на нем заданием.       — Землетрясение. Спасите или оставьте умирать тех, кого посчитаете нужным, — прочитала Ливия и Шарлотта немного испуганно округлила глаза. — Нормально, да?       — А если я не смогу никого спасти? — неуверенно спросила девушка и тяжело вздохнула. — Ты поможешь?       — Ну, разумеется.       Прямо в полу около них образовалась большая воронка, в которой начал кружиться водоворот. В самом низу можно было увидеть маленькие домики и машины, а люди выглядели, как почти незаметные точки. Ливия взяла Шарлотту за руку и, потянув ее за собой, уверенно спрыгнула в водоворот, будто делала это каждый день. Геральд удовлетворенно кивнул, а затем вновь обратился к своему списку, называя имена других студентов и те, получив свои задания, по очереди спускались на Землю — кто-то смело, а кто-то совсем неуверенно.       — Кристофер, Сильвестр! — позвал их Геральд и те недовольно переглянулись.       — Можно мне пойти с кем-нибудь другим? — попросил Крис спокойно. Силли согласно кивнул, а их друзья обеспокоенно переглянулись, не понимая, почему они не хотят выполнять задание вместе.       — Что за детский лепет? — вышел из себя Геральд и помахал у парней перед носом их заданием. — Вы что, совсем обнаглели? Живо взяли и марш в водоворот!       — Хорошо, — кивнул Силли, стараясь скрыть недовольство. Крис взял листок и прочитал приготовленное для них задание, даже не поглядев на друга. Поборов себя, Силли подошел к нему и заглянул через плечо. — Военный конфликт? Серьезно? Мы должны спасать солдат?       — Ты демон, так что можешь вступить в бой или добить кого-нибудь из милосердия. Вы же не думали, что это будет увеселительной прогулкой? — с иронией в голосе спросил Геральд. — Идите уже. Шагом марш!       Махнув друзьям на прощание, Крис спрыгнул в водоворот, сложив белоснежные крылья, а Силли, тяжело вздохнув и покачав головой, последовал за ним, с трудом представляя, как они будут выполнять это задание вместе.       — Клео, Габриэль, — обратился к ним Геральд и протянул задание, серьезно посмотрев девушке в глаза. — Тебе нужно будет решить, что делать, но очень быстро. Это не просто. Поняла? Габриэль поможет, если что.       — Да, спасибо, я буду стараться, — кивнула Клео и Габи ободряюще ей улыбнулся. В задании было указано, что им предстояло спасти людей в автокатастрофе, ну или помочь кому-то умереть в ней. Крепко взяв Клео за руку, парень спрыгнул в водоворот, а когда они уже оказались в нем и стремительно летели к земле, обнял девушку за талию, чтобы ей не было страшно.       — Так, остались только вы, закадычная парочка, — ухмыльнулся Геральд и отдал Арею задание. — Будьте осторожны… Не хочется потом идти на ковер к Мальбонте. Удачи.       — Обрушение моста, много возможных жертв, — прочитала Ева. — Что будем делать?       — Посмотрим по ситуации, — ответил Арей и протянул ей руку, которую она легонько стиснула в ответ. Они вместе спрыгнули в водоворот, и девушка ненадолго закрыла глаза, наслаждаясь ощущением свободного полета.       Раскрыв крылья почти у самой земли, Ева и Арей приземлились на обочине оживленной автострады и увидели над ней тот самый мост, о котором говорилось в задании. Он был расположен высоко над дорогой и по нему туда-сюда ходили люди. Какое-то время ничего подозрительного, вроде бы не происходило, но Арей и Ева чувствовали, как что-то медленно надвигается, чтобы в любой момент превратить обычный день этих людей в настоящий кошмар. Девушка прищурилась и заметила, как по одному из бетонных столбов побежали сначала мелкие трещины, а затем и более крупные, грозящие разрастить во что-то очень серьезное.       — Черт, там слишком много людей, — тихо произнесла Ева. — Как поступим?       — Ты попытайся не дать людям упасть, а я займусь мостом, — предложил Арей, и она кивнула немного неуверенно, не понимая, что конкретно он собирается делать.       Разбежавшись, они оба преодолели автостраду и разлетелись в разные стороны — Ева полетела наверх, невидимая, как и Арей, для ничего не подозревающих людей, а парень направился к столбу, трещина на котором уже достала почти до самой дороги. Подойдя к нему, он выставил руки перед собой и глубоко вдохнул, направляя всю свою энергию в них. Воздух вокруг них зарябил и ладони Арея охватило ярко-синее пламя. Он, не теряя драгоценного времени, положил их на расползающуюся трещину, а затем резко выдохнул и пламя взметнулось вверх по ней, плавя бетон до вязкого состояния. Через пару секунд он вновь застыл, и трещина перестала идти вверх. Ева облегченно вздохнула, но внезапно до нее донеслись крики людей, полные ужаса и отчаяния. Она посмотрела вправо и увидела, как столбы моста начали трескаться один за другим, а сама дорога вместе с идущими по ней прохожими, стала заваливаться прямо на автостраду, грозясь убить еще и водителей прямо в их машинах. Несколько людей уже слетели на дорогу, и Ева с ужасом теперь наблюдала за тем, как их внутренности и кровь растекаются по ней, словно какой-то жуткий тошнотворный ручей. Она ненадолго прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, а затем полетела к разрушающейся части моста.       — Ева! — крикнул ей вдогонку Арей, но девушка уже не могла его услышать. — Постой же!       Даже не обдумав, что нужно делать, как следует, Ева поймала прямо в воздухе женщину и маленького ребенка, а затем мягко опустила их на землю. Те были слишком шокированы тем, что пережили, поэтому даже не поняли, как оказались спасены. Женщина быстро схватила своего ребенка и бросилась прочь, а Ева вернулась к мосту, совершенно не понимая, что точно собирается делать. Она увидела, как Арей подлетел к одному из столбов и пытается сделать тоже, что и до этого, но разрушения уже невозможно было остановить. Парень, погруженный в свои почти тщетные попытки заново скрепить бетон, совершенно не заметил, как огромный кусок, отколовшийся от моста, падает прямо на него, грозясь придавить собой и переломать все кости.       — Арей, уходи! — крикнула ему Ева, увидев это, но тот не мог слышать ее через крики и визг автомобильных шин. Девушка, собрав всю волю в кулак, подняла одну руку вверх и представила, как толкает что-то тяжелое изо всех сил, а другой рукой постаралась как можно мягче приподнять всех людей, что оставались на мосту. Ее мозг и тело разрывались от прикладываемых усилий, но она просто не могла прекратить пытаться сделать хоть что-то. Воздух вокруг нее, казалось, начал искриться от напряжения, и через секунду из рук, прокатившись по всему телу, вылетела огромная волна, издав сильный гул. В ушах у Евы зазвенело, а вместо звуков она слышала лишь неприятный писк. Арей прикрыл руками голову, но тут же очнулся — у него не было времени на страх, пока она почти самостоятельно пыталась спасти людей от смерти. Мост, которому уже было положено рухнуть на автостраду, замер на месте и начал медленно подниматься обратно, преодолевая гравитацию вопреки здравому смыслу. Несколько людей, не удержавшись, рухнули с него, но Арей успел схватить их прямо перед самым падением. Стараясь не обращать внимание на крики ужаса и отчаяния, он оттащил их в сторону и с силой толкнул в сторону безопасного места на газон. Для спасенных все выглядело как чудо или удача, потому что они даже не догадывались о присутствии рядом с ними тех, кто спустился к ним прямо с Небес, чтобы их спасти. Арей очень хотел увести Еву отсюда, но знал, что она просто не сможет бросить тех, кто нуждался в ее помощи, поэтому решил просто делать все, что необходимо, и на что у Евы просто не хватило бы даже ее огромных сил и времени. Вытащив как минимум полсотни все еще живых людей, упавших на дорогу, Арей немного замешкался, пытаясь поднять огромный булыжник, который повалился сверху на маленького ребенка. Тот каким-то чудом все еще был жив, но падающие сверху огромные куски бетона с торчащей из них арматурой, могли убить его в любой момент.       — Арей, я не могу больше держать! — закричала Ева в отчаянии, но парень не сдвинулся с места, продолжая убирать обломки с громко плачущей девочки.       — Тише, тише, не бойся, — надеясь успокоить ее, Арей все же решил показать ей себя, и девочка удивленно уставилась на него, перестав плакать. — Я тебя вытащу, не бойся!       — Где мама? — жалобно спросила она. — Где моя мама?       — Мы ее найдем, только потерпи немного, ладно?       — АРЕЙ! — голос Евы заставил его работать быстрее и через пару мгновений дрожащая от ужаса и слез девочка оказалась у него на руках. Жуткий треск раздался у них над головами и Арей понял, что уже не успевает унести ее отсюда — вместо этого он накрыл ее собой, прижав к себе и спрятав ее голову от падающих сверху камней и арматуры. Он услышал множество криков, скрежет металла и громкий звук сирены, прежде чем на него рухнуло тяжелое месиво из камня и железа, похоронив под собой его и девочку, отчаянно прижимавшуюся к нему. Внезапно все вокруг потемнело и мгновенно стихло, и Арей услышал лишь тихий писк в ушах и почувствовал, как что-то теплое течет по его голове. Он не мог ничего видеть и слышать, совершенно потерявшись в пространстве и забыв, где он находится и что вообще делает.       Ева испуганно посмотрела в ту сторону, где в последний раз видела Арея. Весь окружающий кошмар мгновенно перестал что-либо для нее значить, к тому же, она и так сделала все, что смогла. Вокруг сновали люди, спасатели, медики и раненые, пострадавшие во время обрушение моста. Некоторых несли к машинам на носилках, а других загружали в черные плотные мешки на молнии. Ева пробегала мимо них, слыша последние вдохи, жалобные крики о помощи и радостные слезы облегчения, но это не имело теперь никакого значения — она могла думать лишь об Арее. Подбежав к груде камней, девушка начала быстро отшвыривать и отодвигать их в стороны, надеясь услышать его голос или хотя бы дыхание. Когда Ева уже решила, что ошиблась с местом поисков, сквозь груду мелких камней показалась окровавленная рука Арея, тянущаяся вверх.       — Я держу тебя, держу! — закричала Ева и изо всех сил потянула ее на себя, попутно разгребая завал. Наконец, из-под него показался Арей — весь в серой пыли, перемазанный в крови и крепко сжимающий маленькую девочку в своих руках. Ева сразу оглядела ее, убедившись, что она, в отличие от него, полностью цела — малышка отделалась лишь сильным испугом.       — Иди к людям, — еле выговорил Арей, чувствуя дикую боль. Он выпустил девочку из рук, но, придержав ненадолго, посмотрел ей прямо в глаза. — Скажи, что тебе нужна помощь, пусть ищут твою маму. Поняла?       — Д-да, — кивнула она. Взгляд ее ненадолго помутнел, а затем она, будто совершенно забыв о своем спасителе, побежала в сторону людей, которые продолжали вытаскивать пострадавших из завалов. Ева, перестав волноваться о судьбе девочки, переключила внимание на Арея и вскрикнула от ужаса.       — Чего кричишь? — спросил он и, поморщившись, попытался встать с земли, но просто не смог. Он оглядел себя внимательнее и издал недовольный стон. — Черт возьми…       — У тебя эта хрень в ноге, — прошептала Ева и с ужасом посмотрела на торчащую из его бедра металлическую арматуру. — Как это случилось?       — Ну, я помню только, как сверху начал падать мост…       — Как же это… Как быть?..       — Стоп, спокойно, — попытался остановить Арей ее разрастающуюся панику. — Я бессмертный, забыла? Меня этим не убить.       — Это не значит, что тебе не больно! — Ева мгновенно стала серьезной и несколько раз вздохнула, стараясь успокоиться. Она посмотрела на свои руки и несколько раз сжала их, решаясь сделать задуманное. — Я должна вытащить это… Будет очень больно.       — Хорошо, что никто не услышит, как я кричу.       — Я услышу, черт возьми… Ладно, попытайся расслабиться.       — Раз плюнуть, — отшутился Арей, но в действительности просто мысленно молился, чтобы это все побыстрее закончилось, и Ева перестала переживать. — Давай, не жалей меня и тяни быстрее…       Прикусив нижнюю губу, девушка обхватила арматуру обеими руками, сделала глубокий вдох, а затем изо всех сил потянула ее вверх, стараясь забыть в эту ужасную секунду о том, что такое жалость. Арей не закричал от боли, а лишь протяжно негромко застонал, закрыв лицо руками. Наконец, из раны показался край железки, и Ева отшвырнула ее в сторону, надавив на окровавленную ногу ладонями.       — Ты молодец, молодец, — похвалила девушка Арея. — Надо бы ее перевязать, чтобы кровь не текла, пока рана не начнет затягиваться.       Так как под рукой ничего не было, Ева расстегнула кожаную куртку и с силой потянула край футболки на себя, вырвав из нее длинный лоскут. Если бы не рана и боль, Арей точно бы стал глупо пялиться на обнаженный участок ее кожи на животе, но сейчас у него даже не было на это сил. Ева осторожно, но крепко перевязала раненую ногу парня, а затем крепко обняла его за шею, стараясь случайно не сделать ему больно.       — Я в порядке, все хорошо, — снова начал успокаивать ее Арей, мягко хлопая девушку по спине. Боль, словно по волшебству, начала утихать, уступая место приятному чувству защищенности и даже спокойствия. — Ты сама как? Не пострадала?       — Совсем нет, — покачала Ева головой и отпустила его из объятий. — Ты такой сильный, спасибо, что помог, кому смог… Я даже не ожидала от тебя такого.       — Ты думала, что я совсем сухарь бесчувственный?       — Я считала, что ты не воспринимаешь жизни людей, как что-то важное… Прости, я теперь считаю себя идиоткой. Я наивно думала, что ты добр лишь ко мне. Рада, что это не так.       — Ты хоть и исключительная, но все же, я стараюсь быть хорошим не только из-за тебя, — кивнул Арей, и Ева довольно улыбнулась в ответ на его слова. Они посидели еще немного на обломках того, что осталось от моста, глядя на то, как пострадавшим оказывают первую помощь, а кого-то просто грузят в машины в черных мешках для трупов. Ева сильно сглотнула, чувствуя тошноту — ей была незнакома смерть, она совершенно не понимала, что это такое на самом деле, и вот теперь, близко познакомившись с нею, девушка испытывала дикий страх, от которого все остальные мысли разбежались в ее голове, оставив лишь чувство безысходности. Взгляд Евы задержался на одном человеке, который спокойно ходил между другими людьми — худом мужчине в черном плаще с бледной кожей и пустым выражением лица. Выглядел он так, будто совершенно не был поражен происходящим — его глаза оглядывали все так, словно мужчина видел подобное не первый раз. Он подошел к одному из пострадавших, которому оказывали срочную помощь и зачем-то положил руку ему на голову. Ева пораженно приоткрыла рот — мужчину никто не видел, кроме нее и Арея, который тоже обратил внимание на эту странную картину посреди настоящего хаоса.       — Кто это? — тихо спросил он, глядя на незнакомца. — Его не видят, как и нас…       — Да, это очевидно, — медленно кивнула Ева. Она наблюдала за действиями мужчины — тот продолжал держать ладонь на голове раненого парня, которого медики отчаянно пытались вернуть к жизни, но, судя по всему, это было уже бесполезно. Незнакомец в черном плаще склонился над ним и внезапно из приоткрытого рта парня вылетела струйка серебристого пара. Мужчина отошел в сторону на пару шагов и внезапно в его руке появилась большая изогнутая коса с черным древком. Ева почувствовала, как все ее тело покрылось мурашками — похожий образ она видела в своем прошлом видении. Серебряный пар поднялся над парнем и вдруг обратился маленькой, но яркой песчинкой белоснежного света, а затем приблизился к мужчине с косой в руках. Шар начал увеличиваться и постепенно оформился в полноценный силуэт человека, который стал плотным и как будто реальным. Это был тот самый парень, который лежал на каталке в окружении врачей, пытающихся его оживить. Он тяжело задышал, начал оглядываться по сторонам, а когда увидел свое уже мертвое тело, удивленно посмотрел на него, а затем на того, кто был рядом и видел его.       — Что это? Я… Что со мной? — дрожащим голосом спросил парень.       — Ты умер, — холодно ответил мужчина. В его голосе не было жалости — лишь какая-то усталая тоска. — Ты сильно ударился о землю головой. Если бы остался жив — стал бы обузой для своей семьи.       — Как умер? Но я же…       — Оставь сожаления. Тебя ждет путь вперед. Ты должен идти.       Мужчина обхватил косу двумя руками и сильно взмахнул ею, будто рассекая воздух. На этом самом месте в пространстве начала образовываться небольшая щель, которая стала расширяться до тех пор, пока не стала достаточно большой, чтобы в нее мог пройти один человек. Ева попыталась разглядеть, куда вел этот проход, но не увидела ничего, кроме яркого голубого пятна и ослепляющего света. Погибший парень испуганно посмотрел на него, а затем перевел взгляд на мужчину и тот ободряюще кивнул, хоть его глаза так и остались холодными, словно два кусочка льда — серые и безжизненные.       — Мне нужно идти туда?       — Да, — ответил мужчина. — Тебе повезло. Ты жил правильно и не делал зла, поэтому тебе открыт путь наверх. Иди, тебя уже ждут.       Парень несколько раз кивнул, а затем посмотрел туда, куда вел проход и внезапно на его лице появилась спокойная счастливая улыбка. Он одними губами произнес что-то понятное лишь ему, а затем сделал несколько шагов вперед, смело войдя в неизвестность. Проход тут же закрылся, а коса в руке мужчины, проводившего мертвого парня в его последний путь, растворилась в воздухе в окружении темного дыма.       — Я должна поговорить с ним, — прошептала Ева. — Побудь здесь немного, я скоро вернусь.       — Может, не стоит? — с сомнением в голосе спросил Арей и попытался подняться, но не удержался на пока еще незажившей ноге. — Черт… Ева, не надо…       — Не думаю, что он опасен. Доверься мне.       Не обращая внимание на попытки Арея ее остановить, Ева быстро подбежала к уже уходящему прочь от места катастрофы мужчине и, немного обогнав его, остановилась перед ним, преграждая путь.       — Здравствуйте, — неуверенно обратилась она к нему и протянула руку, но он это проигнорировал и лениво посмотрел на девушку.       — Так… Я что, забыл про кого-то? — задумчиво спросил мужчина и снял капюшон плаща, продемонстрировав темно-красную шевелюру. В его руке вдруг появился длинный свиток, и он начал тщательно вглядываться в то, что было на нем написано. Прошла напряженная минута и, не найдя в нем того, что искал, мужчина посмотрел на Еву. — Ты, что, не мертвая?       — Нет, я так не думаю…       — Черт, так вот почему мой список так сократился… Какого хрена?..       — О чем вы? — решилась задать вопрос Ева и мужчина недовольно уставился на нее, оглядев с ног до головы.       — Ты — бессмертная, — тяжело вздохнул он, а затем обернулся на обрушенный мост и указал на Арея. — И тот парень тоже… Из-за вас некоторые не умерли, как я теперь понимаю.       — А почему вы недовольны? Разве плохо, что кто-то избежал смерти?       — Моя работа — не шутки. Я должен действовать согласно списку и его порядку.       — Ох, — Ева пораженно округлила глаза и невежливо ткнула мужчине в лицо пальцем. Тот покосился на него, а затем твердо убрал его ладонью в сторону. — Вы — Ангел смерти?!       — Да, и мне пора работать, — недовольно кивнул тот и попытался обойти девушку, но она пошла следом за ним. — Что тебе надо? Хочешь раньше времени на тот свет отправиться?       — Как вас зовут? Давно вы Ангел смерти?       — Не твое дело.       — Почему? Мне просто интересно, я впервые встречаю такого, как вы…       — Аваддон, — нехотя ответил мужчина и посмотрел на Еву своим холодным серым взглядом. — Давно… Несколько тысяч лет.       — А есть еще такие, как вы? — не унималась девушка. Ангел смерти остановился на месте и его губы превратились в тонкую линию. — Я должна знать, на самом деле. Мой отец управляет Небесами, так что…       — Хочешь воспользоваться служебным положением и происхождением? Со мной не выйдет, потому что я вам не подчиняюсь.       — Тогда сможете просто отвязаться от меня, если ответите на вопрос.       — А теперь решила использовать красивые глазки, да?.. Нет, я не один, — тяжело вздохнув, ответил Аваддон и запустил пальцы в волосы, среди которых можно было разглядеть множество седых прядей. — Но с некоторых пор приходится работать больше из-за того, что нас стало меньше.       — А почему вас стало меньше? — спросила Ева и смущенно поджала губы. — Это последний вопрос…       — Ангелы смерти не служат вечно, потому что каждому нужно отправить на тот свет определённое количество душ. Мне осталось еще… два миллиона семьсот сорок девять тысяч. Вы нарушили мой график!       — Простите…       — Да, спасибо за извинения, — холодно произнес ангел и дернул себя за воротник плаща. — Я потерял возможность сократить список на сто сорок душ…       — Лучше забирайте стариков, — предложила Ева и Аваддон скривился. — Это честно.       — У меня в списке не только они, черт возьми! Я отвечаю за определенные места на Земле и у меня не такой уж большой выбор! А сейчас до свидания, Ева.       — Вы знаете меня?! Откуда?       — Я коснулся тебя и узнал имя. А теперь прекрати задавать свои бесконечные вопросы и дай мне работать!       Ева перестала идти за Аваддоном и просто задумчиво смотрела ему вслед, обдумывая все, чем тот поделился. Ангел ненадолго обернулся на нее, словно проверяя, что девушка не идет за ним, а затем растворился в воздухе в черном дыме, будто его здесь никогда и не было. Ева не могла сдвинуться с места еще минуту, а затем, вспомнив о раненом Арее, побежала к нему, все еще находясь под впечатлением от разговора с ангелом смерти.       — Ну, что ты узнала? — спросил парень, когда девушка вернулась к нему и помогла встать с земли. — Мрачный тип какой-то…       — Он — Ангел смерти, — сказала Ева и Арей кивнул, будто знал это и без ее объяснений. — Зовут Аваддон. Пришел сюда собрать урожай душ, но мы ему немного помешали.       — Нам недавно на занятии о них рассказывали, помнишь? Их нельзя считать злом, потому что они отвечают за последствия смерти, а не причиняют ее. Что-то в этом роде…       — Ох… ну да. Видимо, я слушала тогда не очень внимательно… Сейчас это совсем неважно — нужно отвести тебя в Академию, чтобы твою рану обработали заживляющей мазью. И почему я ее не взяла?..       — Ты наверняка не думала, что я вляпаюсь в проблемы, — усмехнулся Арей и прижался щекой к ее виску. — Не волнуйся, мне уже не так больно, честно.       Ева сочувствующе улыбнулась ему и повела пострадавшего парня к открывшемуся водовороту. Приобняв его за талию, девушка взмахнула крыльями и помогла Арею взлететь, а затем отпустила его, потому что парень мог лететь уже без ее помощи. Стремительно поднимаясь по водовороту вверх к Небесам, они оба думали о пережитом, все еще чувствуя близкий запах неминуемой и жестокой в своем разнообразии смерти за своей спиной.

***

      Клео и Габи стояли на тротуаре у забора рядом с дорогой, на которой должна была произойти автокатастрофа, и уже успели немного заскучать, ожидая, когда она случится. Габи устало вздыхал и не мог уже стоять на одном месте, а вот Клео напряженно сжала пальцами забор, боясь того, что должно было произойти. Парень, заметив это, приобнял девушку за плечи и слегка притянул к себе.       — Нервничаешь? — спросил он. — Это нормально. Просто помни, что тебе ничто не навредит.       — Это первое мое серьезное задание, — судорожно вздохнула Клео. — Не хочется опозориться перед тобой.       — А я специально упрашивал Геральда отправить нас с тобой вдвоем… Не думал, что ты будешь переживать из-за меня.       — Нет, все не совсем так… Больше я боюсь вновь оказаться в знакомой обстановке.       — Черт, — Габи прикусил нижнюю губу и обеспокоенно посмотрел на девушку. — Я еще и об этом не подумал…       — Не волнуйся еще и ты, — усмехнулась Клео. — Просто не жди от меня многого. До этого мне нужно было заниматься всякой ерундой, в сравнении с тем, что нам предстоит сделать. Мне нужно просто успокоиться…       — Воспринимай это как то, что должно случиться. Ты не виновата в том, что будет и не кори себя за то, что будешь позже считать ошибкой. Я тебя знаю — ты станешь винить себя… Не нужно этого делать. Ты скорее наблюдатель, который может облегчить страдания или помочь выжить — не более.       — Примерно поняла, что ты имеешь ввиду… Ладно, я попробую отстраниться от ситуации. Ты прав. Представлю, что это… компьютерная игра?       — Неплохо, — улыбнулся Габи, а затем на пару мгновений приуныл. — Скорей бы на Небесах появился интернет… Живем, как в каменном веке.       — Ева говорила, что ее родители сейчас вплотную занялись развитием технологий в городе, — пожала плечами Клео. — Вероятно, через несколько лет и интернет появится.       — Может, после задания, если мы, конечно, будем в состоянии, побудем еще немного на Земле?       — А разве нам за это не влетит?       — Ну, а что нам сделают? Отчитают? — фыркнул Габи и крепче обнял Клео за талию. — Беру всю ответственность на себя. Ну, так что?..       — Ладно, — неуверенно кивнула девушка. — Надеюсь, я об этом не пожалею.       Из романтического разговора Габи и Клео выдернул внезапно раздавшийся визг шин — автомобиль на полной скорости врезался в несколько машин, стоящих в небольшой пробке на светофоре. Он протаранил сразу несколько из них и это запустило эффект домино — другие автомобилисты, ехавшие позади, не успев затормозить, начали также въезжать в металлическую кучу на полной скорости. Несколько машин загорелись, грозясь в любой момент подорвать и остальные. Габи и Клео, не сговариваясь, полетели прямиком в эпицентр автокатастрофы. Девушка испуганно посмотрела на ближайшую машину, в которой оказалась зажата целая семья с двумя детьми — все были уже без сознания от сильного удара и не смогли бы успеть выбраться самостоятельно. Габи быстро сделал выбор между виновником аварии, который тоже был в отключке, и семьей, которую собиралась спасать Клео — парень присоединился к ней. Он вцепился в искореженную от удара дверь автомобиля и девушка сделал тоже самое. Приложив немного усилий, они смогли вырвать ее и путь к пострадавшим оказался открыт. Клео сразу схватила детей с заднего сидения, отстегнув прижавшие их ремни безопасности, а затем бросилась с ними к толпе людей, которые с ужасом наблюдали за последствиями аварии.       — Возьмите их, — обратилась девушка к стоящей у самого края дороги пожилой паре. Глаза мужчины и женщины помутнели, и они послушно взяли двух детей на руки. Она знала, что они никак не смогут потом объяснить этого, но об этом Клео сейчас даже не думала. Вернувшись к машинам, Клео вздрогнула и закрыла голову руками — одна из них взорвалась и обломки разлетелись вокруг. Люди закричали и начали разбегаться от них в разные стороны, опасаясь уже за свои жизни, а не за тех, кто пострадал в аварии. Клео бросилась к горящей машине, но Габи крепко обхватил ее за плечи, не давая ей добраться до нее.       — Надо попробовать спасти того, кто в ней! — закричала она, пытаясь высвободиться из его рук. — Еще есть шанс!       — Нет! Нужно спасать остальных! — ответил он твердо и указал на машины, стоящие близко к взрыву. — Пожарные и спасатели не успеют вовремя, спасем хотя бы их!       Клео на мгновение закрыла глаза, а затем согласно кивнула и побежала следом за Габи к автомобилю, к которому приближалось неумолимое пламя. Девушка заглянула на водительское сидение и дернулась назад. Пока Габи вытаскивал людей из других машин, она просто стояла и смотрела на водителя, не находя в себе сил пошевелиться и спасти его. Девушка мгновенно вспомнила его грубые черты лица и засаленные темные волосы, и внутри нее все перевернулось от отвращения и гнева — она слишком хорошо помнила это лицо. Клео чувствовала, как внутри нее поднимается паника и теперь совершенно не понимала, что ей делать — спасти его или просто дать умереть.       — Это и есть настоящее испытание, — догадалась она. — Проверка для меня, да?       — Что с тобой? — оттащив еще живых людей на обочину дороги, Габи вернулся к ней и увидев на ее лице злость и растерянность, посмотрел на водителя уже начинавшей гореть машины. — Ты его знаешь?       — Он… меня убил, — дрожащим голосом ответила Клео. — Это он.       — Ты… уверена? Ты абсолютно уверена?!       — Да, я узнала бы его из тысячи других таких же как он. Габи… что мне делать?..       — Брось его! Пусть сдохнет, — безжалостно предложил он и с отвращением посмотрел на мужчину, повинного в смерти его любимой. — Он не достоин твоего милосердия.       Клео уже хотела его послушать — гнев был настолько силен, что она на несколько секунд позволила ему завладеть ее мыслями. Девушка не успела почувствовать его тогда, поэтому сейчас он накрыл ее с головой, словно огромная волна. Смерть пришла слишком внезапно, и она даже не поняла этого, когда все случилось. И вот, перед ней был тот, кто ее убил и Клео почувствовала в своих руках власть — теперь от нее зависело, будет он жить или нет. Стиснув кулаки, она почувствовала, как ногти впились ей в кожу, а затем по ее щекам полились болезненные горькие слезы. Девушка смахнула их, открыла дверь и, схватив мужчину за воротник, потащила его по дороге прочь от машины. Габи пораженно смотрел на нее, не зная, что нужно сказать или сделать. Он просто последовал за Клео, сбитый с толку от ее поступка. Стоило им оказаться на обочине, как пустая машина, полностью погрузившись в огонь, взорвалась яркой вспышкой, превратившись в факел.       — Зачем ты его спасла? — спросил Габи и с отвращением посмотрел на мужчину, лежащего на земле у их ног. — Он мог просто сдохнуть! Мучился бы у Шепфамалума за то, что сделал…       — Но тогда я думала бы о том, что месть оказалась сильнее меня, — ответила Клео и по ее щекам вновь побежали слезы. — Поверить не могу, что он больше не в тюрьме… Почему? Почему отец не засадил его?! Наверняка из-за наркотиков, ведь этот подонок ему их продавал… Черт.       — Ладно, я могу это исправить, — хмыкнул Габи и, присев на корточки перед мужчиной, которого ненавидел больше всего на свете, крепко сжал пальцами его шею. — Очнись.       Тот мгновенно распахнул глаза и посмотрел на него мутными белесыми глазами. Испытав новые приступ тошноты и отвращения, парень еще сильнее стиснул его шею пальцами, и мужчина издал жалобный стон.       — Ты пойдешь в полицию и признаешься в убийстве Клео Рэнфилд, — твердо произнес Габи. Клео облегченно вздохнула и стерла с щек слезы, оставив на них следы сажи. — Ты будешь сидеть в тюрьме и до конца своих дней сожалеть о том, что сделал. Если решишь вновь употреблять наркотики, тебя каждый раз будет полоскать так сильно, что даже дышать не сможешь… Никакого кайфа, никакой жалости к себе — только боль и чувство вины… Понял меня?       — Д-даа, — простонал мужчина. Габи удовлетворенно отпустил его, сильно оттолкнув, и тот мгновенно вновь отрубился. Сильно пнув его в бедро напоследок, парень повернулся к Клео и взял ее за руку. — Идем отсюда. Нужно тебя отвлечь.       Он повел ее прочь от дороги, даже не зная, куда точно — ему просто хотелось, чтобы она больше не видела горящие машины, не чувствовала запаха дыма и крови, которые будто впитались в их кожу и одежду. Несмотря на твердость принятого решения, Клео продолжала плакать и Габи чувствовал, как сильно дрожит ее рука. Они остановились только посреди пустого парка, который был покинут гуляющими здесь людьми, решившими посмотреть на трагедию лично, а не читать о ней в газетах или узнать подробности из репортажа по телевизору. Габи усадил Клео на одну из лавочек рядом с большим ветвистым дубом, а затем очень осторожно приобнял за плечи.       — Как ты, солнышко? — ласково спросил он.       — Я… Пока не знаю, — покачала девушка головой и шмыгнула носом. — Сейчас мне тяжело и обидно. Но еще я рада, что не стала мстить.       — Не уверен, что смог бы поступить также… Я падок на желание отомстить. Почему ты решила сохранить ему жизнь?       — Потому что это не о нем — это обо мне. Он как таковой не имеет для меня никакого значения… Но кем я стану, если буду мстить, а не доверять судьбе?       — Слишком мудро для такой юной девушки, — улыбнулся Габи и покрепче обнял девушку за плечи. — Но я тебя понял и горжусь, что ты у меня такая… добрая и великодушная. Этот мудак даже не поймет никогда ничего подобного… Но он будет страдать, я тебе обещаю.       — Это немного приятно знать, — рассмеялась Клео, но смех ее быстро затих. — Пусть несет наказание… По закону. Я думаю, нам, наверное, пора?       — Ты забыла, что я решил похитить тебя ненадолго? Ты вроде согласилась.       — Я думала, что мы просто посидим в парке, — предположила Клео, оглядевшись вокруг. — Разве этого мало?       — Разумеется, этого очень мало, — махнул рукой Габи. — Нам нужно принять душ и как следует развлечься, но придется снова воспользоваться кратчайшим путем. Я знаю одно место, которое подойдет.       — Ну, хорошо… Доверюсь тебе.       Нырнула в водоворот Клео уже почти со спокойной душой. Тревогу и гнев выместило искреннее желание Габи ей помочь и добрая улыбка на его приятном миловидном лице, которая была предназначена только лишь для нее одной. Совсем скоро водоворот привел их в незнакомое Клео место — здесь солнце уже постепенно начинало опускаться за горизонт, а наполненные людьми улочки выглядели намного чище тех мест, в которых бывала девушка при жизни. Здания здесь были выкрашены в яркие оттенки, вокруг росли аккуратные кусты и клумбы, а в центре небольшой площади журчал чистой водой аккуратный двухъярусный фонтан. Габи взял Клео за руку и повел ее к высокому красивому зданию с множеством этажей. Очень быстро она поняла, что это крутой отель и с прищуром поглядела на парня.       — Что такое? — спросил он, когда они остановились у входа, рядом с которым стояли два швейцара.       — Надеюсь, это не один из тех отелей, куда мажоры водят своих любовниц? — поинтересовалась Клео с сомнением. — Это же не так?       — Ну, я не могу отвечать за всех его посетителей… Но думаю, что в нем подобное — нечастое явление, можешь мне поверить.       — Ладно, сделаю вывод, когда окажемся на месте.       Когда они подошли к ресепшену, к удивлению Клео, Габи не стал использовать свои демонические способности для убеждения пропустить, а достал из потайного кармана своей джинсовки золотую карту, чтобы расплатиться за номер. Пока он разговаривал с администратором, Клео оглядела убранство вестибюля, признав, что выглядит он шикарно — в лаунж-зоне разместились мягкие кресла и диваны, обитые блестящим бежевым шелком, на стенах располагались подвесные световые водопады, а в центре стоял большой фонтан в виде двух игровых костей черно-золотого цвета, из отверстий которых вниз стекали тонкие струйки воды.       — Ну, что, идем? — Габи подошел к Клео и повертел в пальцах ключ-карту от снятого номера.       — Откуда у тебя деньги, да еще и карта? — тихо спросила она, когда они зашли в просторный и блестящий от чистоты лифт. — Это законно?       — Почти. Я официально не существую, так что пришлось создать личность и документы, чтобы заработать.       — Что-то подозрительно все это звучит…       — Да ладно тебе, — хихикнул Габи. — Все остальное законно. Лет двадцать назад я вложил небольшую сумму в развивающиеся человеческие технологии и неплохо заработал на этом. Теперь просто пожинаю плоды. По документам я сначала был Чарльзом Элфордом, а сейчас я Эндрю Элфорд. Проще говоря я сам себе отец и сын, а потом буду внуком и правнуком.       — Мозги кипят от твоих махинаций, — усмехнулась Клео, но успокоилась от этого объяснения. — А твоя семья в курсе?       — Разумеется. У Силли и Ливии тоже есть средства, чтобы иногда повеселиться среди людей. Очень старые бессмертные это не одобряют, но отцу все равно, чем мы здесь занимаемся.       — И насколько ты богат?       — Хватит на несколько человеческих жизней, — скромно ответил Габи. — Так что можешь наслаждаться людскими благами, пока не надоест.       — Я к такому не привыкла, — нахмурилась Клео. — Мне много не надо, и я привыкла жить скромно, по средствам.       — Ты втянешься, так что не волнуйся. Спрячь свою скромность на время, пока мы здесь.       Лифт, наконец, остановился на самом последнем этаже и когда его двери раскрылись, Клео поняла, что в их пользовании оказался целый пентхаус — он был огромным и даже больше того дома, в которым жила сейчас Клео. Панорамные окна открывали невероятный вид на округу, и девушка сразу подбежала к ним, чтобы осмотреться. Крыши домов превратились в небольшие квадраты, а люди — в крохотные, почти невидимые точки, словно она стояла на краю водоворота. Все помещение было разделено на зоны — напротив огромного телевизора располагался большой мягкий диван черного цвета, тут же стоял столик, и на нем Клео увидела различные игровые приставки. Полки у телевизора были заполнены не книгами, а разными играми на любой вкус. Рядом находился бар с большим выбором алкоголя и знакомыми газированными напитками, а также небольшая эргономичная кухня и столовая заодно. Клео касалась ладонями всех поверхностей — дерево было теплым и гладким, а кресла и диван — мягкими и комфортными, словно идеально созданными для того, чтобы в них как следует расслабиться. Больше всего ее заинтересовали полки с играми, и она задержалась около них дольше всего.       — Вот это выбор, — довольно произнесла Клео, когда Габи подошел к ней. Все это время он молчал и просто наблюдал за ее передвижениями по номеру, довольный тем, что ей все нравится. — Во что из этого ты играл?       — Почти во все, — ответил он. — Но для начала нам нужно принять душ, как ты считаешь?       — Интересно, как нас вообще сюда пустили в таком виде…       — Люди смотрят прежде всего на деньги, а также на финансовую историю. Если бы мы просто ввалились в отель, то нас бы сразу вышвырнули, но мое выдуманное имя уже им знакомо, поэтому у них не возникает вопросов.       — И часто ты здесь бываешь? — улыбнулась Клео.       — Временами, — пожал Габи плечами. — Раз в неделю, иногда раз в месяц. По настроению.       — Совсем один? Тебе не одиноко?       — Когда хочется побыть наедине с самим собой, это место идеально подходит. Но теперь… я хочу, чтобы мы были наедине… вместе. У меня есть не только этот номер. Позже я покажу тебе все свои секретные уголки, в которых мы сможем прятаться уже вдвоем.       — Как я раньше могла считать тебя легкомысленным? — удрученно покачала головой Клео и опустила голову ему на грудь, обняв рукой его за талию. — Ты настоящий романтик. А еще с тобой спокойно и легко… Давно я такого не чувствовала, ты бы только знал… Сколько мы здесь будем?       — У нас есть несколько часов, — немного подумав, ответил Габи. — Как я уже говорил, об этом не переживай. Занятие было последним и нам некуда торопиться.       — Может, стоило сначала вернуться?       — Мне так этого не хотелось… Единственное, чего я сейчас хочу — это быть с тобой и чем-то тебя радовать. Пусть даже это просто покой и игры… Иди в душ, а я закажу нам еды и спущусь на ресепшен. Тебе нужно что-то конкретное? Можешь выбрать все, что захочешь.       — Даже не знаю, — задумалась Клео. — Как думаешь, у них есть мятное желе?       — Точно есть, — улыбнулся Габи. — Тогда иди и никуда не уходи отсюда, а я скоро вернусь.       Поцеловав девушку в щеку, он вышел из номера и закрыл дверь на ключ. Клео, наконец, оставшись одна, смогла немного отдышаться. Когда она согласилась побыть с ним немного вместе, ей и в голову не приходило, что Габи устроит нечто подобное. Она-то думала, что они просто погуляют в парке и поедят мороженое, например, но теперь девушке казалось, что парень все спланировал заранее. Немного походив по комнате, Клео все же решила, что стоит принять душ и, пройдя по короткому коридору в конце комнаты, оказалась в просторной ванной. Здесь стояла большая белоснежная ванная и душ с прозрачными стенками, от чего Клео сразу почувствовала смущение. Она начала быстро снимать одежду и складывать ее на столик, надеясь успеть сделать все до прихода Габи. Девушка даже сама не понимала, почему так волнуется, но тревога и смятение просто раздирали ее изнутри.       — Это ведь Габи, — мысленно уговаривала она себя, встав под теплую воду. — Он хороший… Он не обидит.       Несмотря на внутренние уговоры, Клео все равно тряслась, как лист на ветру, совершенно не понимая, какая у этого может быть причина. У нее уже был парень и даже какой никакой секс, если это можно было так назвать, но стоило ей об этом вспомнить, как в животе появлялась тупая ноющая боль, а на душе становилось гадко и противно. Теперь, уже будучи старше, Клео знала, что это было неправильно, но пережитый стыд вернулся именно тогда, когда ей хотелось никогда об этом больше не вспоминать. Сейчас с ней рядом был лучший парень, о котором раньше она даже не стала бы мечтать, так в чем проблема? Намылившись душистым гелем для душа, Клео села на пол, выложенный ярко-изумрудной плиткой, и закрыла глаза, слушая, как о нее бьется горячая вода. Вокруг сгустился теплый пар, будто желая укрыть девушку в своей тонкой пелене, как она того и хотела. Вскоре Клео надоело просто так сидеть без дела, и она снова нырнула под ласковые струйки воды, чтобы смыть с себя пену. Внезапно услышав стук в дверь, девушка сильно дернулась и ударилась коленкой и плитку. Еле сдержавшись от того, чтобы не заорать матом, Клео глубоко вздохнула.       — Можно зайти? — раздался голос Габи из-за двери. Сердце у девушки пропустило несколько ударов, но отказать ему у нее не вышло.       — Да, заходи, — отозвалась она слабым голосом и услышала, как повернулась ручка. Вжавшись в стену, Клео старалась успокоить дыхание, но получалось у нее очень плохо. Она теперь с трудом могла понять, как так легко готова была согласиться на секс еще несколько недель назад. Теперь это казалось ей каким-то временным помутнением рассудка.       — Можно мне к тебе присоединиться? — набравшись смелости, спросил Габи и Клео закрыла глаза, с ужасом представляя момент, когда он увидит ее обнаженной. Это было настолько пугающим, что несколько секунд она даже не знала, что ответить.       — Хорошо…       Это было единственным, что девушка смогла из себя выдавить в такой ситуации, а Габи, интуитивно почувствовав неуверенность в ее голосе, не стал торопиться, чтобы дать время девушке привыкнуть к тому, что он находится рядом с ней, когда она раздета и, что логично, максимально уязвима. Аккуратно сложив одежду рядом с вещами Клео, Габи открыл дверь душа и увидел, что девушка сидит в углу, закрыв тело руками и опустив голову на колени. Сначала растерявшись, парень опустился рядом с Клео на пол и осторожно коснулся ее колена, а затем ласково погладил ее горячую от воды кожу.       — Солнышко… Посмотри на меня, пожалуйста, — попросил он как можно более мягко. — Что такое?       — Я не знаю, — помотала головой Клео, но все же подняла на него взгляд, немного успокоившись от его голоса. Габи улыбнулся ей, а затем осторожно обхватил девушку за талию и поднял за собой на ноги.       — Ты скользкая, — улыбнулся он и убрал пену с ее плеч и шеи. — Вкусно пахнешь яблочком.       — Ты такой спокойный… А я не могу.       — Все в порядке. Это же просто я.       — Да, ты… Поэтому я нервничаю, — призналась Клео. Габи глубоко вздохнул, а затем набрал в ладони немного воды и начал смывать с нее оставшуюся пену.       — Тебе нужно расслабиться, — тихо произнес он и ласково провел пальцами по ее ключицам, а затем положил ее руку на свою обнаженную грудь. — Я тоже волнуюсь.       — Ты не можешь волноваться, потому что ты… очень красивый. Ты как… не знаю! Ты самый красивый парень из всех, что я когда-либо видела… У меня нет ни капли твоей уверенности.       — Ну, так ты красивее. Почему ты этого не видишь? Ты прекрасна. А еще я только делаю вид, что всегда уверен в себе. На самом деле это не так… Особенно рядом с тобой. Ты всегда казалась мне такой далекой, что я мог лишь… разглядывать тебя издалека, тайно надеясь, что ты посмотришь на меня в ответ и, может быть, увидишь, что я без ума от тебя… Для меня нет никого красивее.       Габи прижал Клео к себе ближе и коснулся губами ее плеча, оставляя тонкую цепочку из поцелуев на ее горячей коже, которая медленно протянулась сначала к ее ключице, а затем и шее. Касания стали увереннее и горячее, и Клео, забыв о смущении, обняла Габи за шею, прижавшись к его груди и плечам так, чтобы между ними не осталось и миллиметра пространства. Почувствовав поцелуи ниже, девушка тихо застонала от нежного удовольствия, и Габи, услышав это и почувствовав, как расслабляется ее тело в его руках, сжал ее шею и бедра крепче, еле справляясь с нахлынувшим возбуждением.       — Мне сложно сдерживаться, как ты издаешь такие приятные звуки, — признался он, убрав с лица девушки мокрые от воды волосы. — Давай… пока остановимся?       — Да, хорошо, — прошептала Клео, чувствуя смесь благодарности и легкого разочарования, которое, однако, не испортило настроение, а почему-то даже наоборот сделало все еще лучше. Габи чувствовал себя также — они оба хотели друг друга, но решили растянуть ожидание немного подольше, чтобы однажды быть уверенными, что больше не могут ждать. Вытершись белыми пушистыми полотенцами, Габи и Клео вернулись в номер, и девушка увидела стоящую около дивана гитару, которой до этого здесь точно не было. Также на столе с приставками теперь оказалось огромное количество самой разнообразной еды, включая и мятное желе.       — Чем займемся сначала? — спросил Габи, вытирая волосы полотенцем, которые завились от влажности еще сильнее, чем обычно. — Поедим?       — Да, я голодна, как волк, — кивнула Клео и взяла шпажку с кусочком сыра, отправив его в рот. — Какой вкусный!       — Лучше всего его есть с белым вином, грецкими орехами и виноградом. Но сегодня мы обойдемся без алкоголя.       — А в чем проблема? Можно и выпить…       — Уверена?       — Ну, алкоголь плохо сочетается только с жарой и сексом, — пожала плечами Клео и лицо Габи мгновенно стало цвета спелого помидора. — Думаю, бокал можно. Я уже взрослая девочка и все такое…       — Ладно, конечно, — кивнул парень и молча отправился к бару, стараясь справиться со смущением. Клео спрятала ухмылку в ладони, но как только Габи вернулся с бокалом вина, постаралась придать выражению лица как можно более невинный вид. Он присел с ней рядом и взял в руки тарелку с рисовой лапшой и палочки для еды, ненадолго замолчав. Клео же приступила к обещанному ей мятному желе, которое оказалось восхитительно вкусным.       — Любишь тайскую кухню? — спросила она, видя, с каким удовольствием Габи уплетает пад-тай.       — Она такая необычная, — кивнул парень. — Остро и сладко.       — Прямо как ты…       — Хех… Ну, я скорее мягкая булочка с молочным шоколадом.       — Совсем нет, — вновь ухмыльнулась Клео и погладила колено парня. — Ты горячее хабанеро и слаще шоколада.       — Как ты можешь быть такой скромной и при этом говорить что-то настолько смущающее? — рассмеялся Габи и подсел к ней ближе. — Может, зря я тебя так рано из душа отпустил?       — Ну, у тебя еще есть время — пока что я пью только первый бокал.       — Тебе нужно больше, чем несколько бокалов вина, поверь.       — Это я знаю, но мне хочется оставить себе хоть немного скромности, — фыркнула Клео. — Я опять чувствую себя слишком доступной…       — Мы слишком долго шли к этому дню, чтобы быть скромными, — пожал плечами Габи, но по его лицу было видно, что он все еще очень смущен. Парень убрал тарелку в сторону, совершенно забыв о еде, и мягко поцеловал Клео, а затем посмотрел ей в глаза и запустил пальцы в ее еще немного влажные волосы. — Со мной тебе не нужно беспокоиться о том, какая ты — правильная или неправильная. Ты мне любая нравишься, потому что я тебя люблю.       — Это очень… приятно слышать, — Клео поджала губы, а затем мягко поцеловала Габи в ответ. — Мне никогда не говорили ничего лучше… И я люблю тебя.       — Я боялся, что ты этого уже не скажешь, — облегченно выдохнул парень и провел ладонью по щеке, будто это могло помочь справиться со смущением. — На секунду будто земля из-под ног ушла.       — Как я могла не сказать этого? Это ведь правда. И сейчас я чувствую это всегда, все время. Я очень счастлива и просто надеюсь, что ты чувствуешь тоже самое.       — Да, конечно! Даже не сомневайся в этом. Я настолько счастлив, что больше ничего, кажется, и не могу сейчас чувствовать. А еще иногда так трудно выразить все словами, что я теряюсь…       — Может быть, сыграешь мне тогда? — предложила Клео, указав пальцем на гитару, стоящую рядом, а затем на полки с играми. — А потом постреляем в зомби. Как тебе?       — Отличная идея, — радостно кивнул Габи и, взяв инструмент в руки, проверил натяжение струн. — Пару секунд…       Выбрав песню, подходящую для момента, парень издал несколько неуверенных нот, впервые так сильно нервничая, но вскоре вошел в ритм и из гитары полилась мягкая спокойная мелодия. Габи даже решился подпевать ей и Клео в который раз осознала, что у него, кроме таланта к игре, есть еще и хороший певческий голос. Она удобно устроилась на диване, положив голову на его спинку, и теперь просто наблюдала за тем, как он играет, чувствуя абсолютное и безграничное спокойствие.

***

      Силли спрятался за поваленную на бок машину, чтобы хоть немного отдышаться, но запах горящих шин и плоти продолжал преследовать его до сих пор. Впервые он чувствовал настолько сильный страх, но не за свою жизнь, а из-за того, что происходило вокруг. Палящее солнце находилось в самом зените, терзая измученную жарой землю и людей в камуфляжной светлой одежде, подходящей для пустыни. Внезапно совсем рядом с машиной раздался взрыв и Силли схватился за голову, чувствуя, как оглушительно запищало у него в ушах. Несмотря на это, парень поднялся на ноги и побежал к пострадавшим людям, охваченных огнем. Склонившись над раненой женщиной, он направил руки на ее горящую одежду и огонь быстро погас от холодного воздуха. Оттащив ее и еще несколько человек подальше от боя, Силли обреченно посмотрел на продолжавших атаку солдат, которых не останавливало даже то, что здесь оставались и обычные жители, не успевшие уйти до начала внезапной бомбежки. Мимо него пробежал один из солдат, которые проводили атаку и, схватив его за воротник куртки, Силли со всей силы ударил мужчину головой об дверь горящей машины и отшвырнул его в сторону. Он чувствовал, что не сможет убивать, поэтому просто вырубал всех, кто попадался ему под руку, пока Кристофер вытаскивал людей из охваченных огнем зданий и автомобилей. Они несколько раз сталкивались, но действовали разобщённо, даже ни разу не заговорив друг с другом.       — Это когда-нибудь закончится? — устало подумал Силли, глядя на творящийся здесь кошмар. — Ад не внизу… Он, кажется, здесь.       Но долго предаваться меланхолии парень не смог — в здании рядом произошел самый сильный взрыв из всех, что он когда-либо видел. Стекла вылетели из окон и упали на землю мелкими осколками, а стены и крыша начали складываться, будто карточный домик от легкого дуновения. С ужасом парень осознал, что именно в этот дом забежал Кристофер перед тем, как он взорвался. Забыв о том, что друг точно не может от такого погибнуть, Силли бросился к обрушившемуся дому, пытаясь быстро сообразить, где нужно его искать. Пробиваясь сквозь деревянные балки и кирпичные стены, разрушенные взрывом, парень пытался услышать или увидеть хоть намек на присутствие Криса, но вокруг раздавалось столько шума, что это казалось практически невозможным. Несмотря на желание как можно скорее найти друга, Силли не мог пройти мимо людей, которые оставались под завалами или горели в огне, вызванного взрывом. Потратив еще некоторое время на то, чтобы спасти всех, кого найдет, парень вернулся в догорающее здание и стал разгребать один за одним завалы, иногда останавливаясь и прислушиваясь, в надежде распознать голос Кристофера сквозь треск пламени. Наконец, убрав с одного места груду камней, Силли увидел руку, на которой был браслет, подаренный им другу.       — Я нашел тебя, — радостно произнес парень и начал очень быстро отбрасывать в сторону тяжеленные обломки и кирпичи. Вскоре он смог увидеть светлую макушку, а затем и лицо с плечами, и, приложив немного усилий, вытащил Криса из груды обломков и положил его рядом с собой на пол. Парень был сильно ранен — по щекам с головы текла кровь, а в груди зияла большая дыра, из которой торчал край пули. Силли сильно похлопал его по подбородку и Крис, наконец, сильно наморщившись, медленно открыл глаза.       — Можно полегче? — жалобно попросил он слабым голосом. — Не нужно меня добивать, я не умираю!..       — Лучше молчи, — попросил Силли, совершенно забыв на время о своей злости на него. Он прижался к нему, положив голову ему на грудь. — Почему не звал меня на помощь?       — Гордость оказалась сильнее… Хотел выбраться сам, но мне чем-то так сильно двинуло по голове, что я отрубился.       — Не знал, что ты такой идиот! Хоть ты и не можешь умереть, то тебе все равно больно, кретин!       — Тогда поцелуй меня, и я мгновенно исцелюсь, — слабо улыбнулся Крис. — Знаешь, я хоть и бессмертный, но, когда раздался взрыв, подумал, что могу умереть. Глупо, да?.. Видел только твое лицо, пока совсем не отключился.       — Заткнись, а то я оставлю тебя здесь, — пробурчал Силли, но все же улыбнулся. Посмотрев на пулю в груди у друга, он растерянно покачал головой. — Что будем с этим делать?       — Вытащи ее — тогда рана заживет быстрее.       — Ты уверен? Может быть, лучше этим заняться врачу?       — Хватит уже, Сил. У тебя хватит злости на меня… Вытащи ее уже, — махнул рукой Крис. — Давай.       — Хорошо, но может быть больно, — предупредил Силли, но того это словно совершенно не волновало. Сделав пару глубоких вдохов, он осторожно раздвинул края раны пальцами и Крис скривился от боли, но не издал ни звука. Обхватив пулю ногтями, Силли резко потянул ее на себя и вытащил, но из раны сразу начала еще сильнее течь кровь. Положив на нее обе ладони, он посмотрел на друга, но тот даже не дернулся.       — Все прошло отлично, — сказал Крис и закашлялся. — Ты молодец… Подожди пару минут и я встану.       — Начало заживать… Быстро.       — Я крепкий орешек. Как и ты.       — Я бы орал от такой боли, — покачал головой Силли и вытер каменную пыль с лица друга рукавом рубашки. — Или даже заплакал, что хуже…       — Ты не плачешь из-за такой ерунды, — ухмыльнулся Крис. — Я видел, как ты тоже спасал людей. Демоны вроде таким не занимаются.       — Плевать мне, кто и чем занимается. Я ненавижу насилие, и ты это знаешь.       Кристофер ничего не ответил на это и приподнялся на локтях, проверяя, больно ему или нет. Почувствовав, что может встать, парень поднялся на ноги, но Силли все равно придерживал его на всякий случай, чтобы тот не упал, пока они выбирались из завала. Бой снаружи стих и повисла какая-то неприятная и почти мертвая тишина. Силли держал за талию прихрамывающего Криса и с тоской осматривал последствия того, что здесь произошло. Выжившие люди уже начали тушить пожары, а солдаты, принявшие неравный бой, молча сидели на обочине дороги и жадно глотали воду из фляг или делали друг другу перевязки.       — Идем, мы здесь больше ничем не поможем, — сказал Силли, глядя на Криса, у которого сердце разрывалось от боли при виде этой удручающей и жестокой картины. — Немного переведем дух и будем возвращаться домой.       — Да, ты прав, — кивнул тот и постарался не оглядываться, когда они вышли за пределы города. Пройдя чуть дальше по старой разбитой дороге, друзья плюхнулись на песчаник и устало опустили головы, надолго погрузившись в молчание. Оба знали, что это было худшее из того, что они когда-либо делали или видели, и произошедшее надолго останется с ними, ведь забыть такое точно не будет легко.       — Надеюсь, я больше такое не увижу, — тихо произнес Силли. — Когда люди убивают друг друга… это же самое худшее.       — Печально признавать, но это суть любых разумных существ, — пожал плечами Крис. — Только разум ли это? Все кажется бессмысленным, когда смотришь со стороны.       — Да, именно так… Я не вижу в этом никакого смысла. Только смерть и боль.       — После подобного все вдруг становится таким… незначительным. Даже собственные тревоги и страхи больше не кажутся важными.       — Ты разве боишься чего-то? — усомнился Силли и посмотрел на друга, который ненадолго замолчал, будто решаясь сказать что-то важное и личное.       — Конечно же, боюсь, — наконец, ответил Крис и грустно улыбнулся. — Боюсь огорчить родителей, боюсь, что кто-то пострадает из-за моих ошибок… А еще мне страшно от того, что ты меня избегаешь. Вроде звучит не так уж и ужасно, но мне все равно не по себе. Я спать не мог из-за этого и все время думаю, почему ты на меня злишься и почему я сам злюсь на тебя в ответ… Черт, сумбур какой-то.       — Я разозлился, потому что… ты так легко пошел на то, на что я долго не мог решиться, — честно ответил Силли и смущенно провел ладонью по щеке. — И когда это случилось, я сначала так обрадовался, что мозг просто отключился… Но потом мне в голову пришла мысль, что для тебя это не так важно, как для меня. Я решил, что ты делаешь это просто из интереса.       — Как тебе вообще это в голову пришло?..       — Не знаю… Если честно, я все еще… немного в это верю. Я же знаю, что у тебя были девушки.       — А ты не заметил, дубина, что у меня уже несколько лет никого нет? — нахмурился Крис и недовольно посмотрел на друга. — Видимо, тебе проще было думать обо мне всякую чушь…       — Я решил, что раз ты встречался с девушками, то не стоит ничего тебе рассказывать, — словно вырывая слова из сердца, сказал Силли. — Я слишком… дорожу нашей дружбой и был готов оставить все как есть. Мои чувства того не стоили — быть рядом с тобой было важнее.       — Ты королева драмы, Сил… Будем дальше мучить друг друга или что-то решим?       — Заткнись, пока по голове не получил.       — Нет, я не заткнусь, — резко парировал Крис и сжал ладонь Силли в своей, переплетя свои пальцы с его. Тот смущенно отвернулся, но друг быстро развернул его к себе обратно, крепко стиснув плечо. — Не закрывайся от меня хотя бы сейчас.       — Я хочу домой, — замотал головой Силли и уже хотел встать, но Крис вернул его обратно на землю, сильно потянув за руку. — Не хватай меня!       — Если мы вернемся домой сейчас, снова разругавшись, то я не уверен, что мы сможем поговорить. Ты будешь бегать от меня, я тебя знаю.       — Ничего ты обо мне не знаешь…       — Да, не все, но многое! Ты же мой лучший друг.       — Иногда мы не можем рассказать все даже лучшим друзьям, — мрачно сказал Силли.       — Я знаю, что ты любишь смотреть на дождь, завернувшись в одеяло, — улыбнулся Крис и тот смущенно поджал губы. — Тебе нравится читать книги со стихами, пока ты пьешь свой любимый зеленый чай с медом. Ты ешь персики, сначала разделив их на дольки, а апельсины ты ешь так, будто это яблоко. Когда тебе грустно, ты всегда надеваешь определенную рубашку — темно-синюю в тонкую черную полоску, и она сейчас на тебе. Не знаю, почему ты это делаешь, но это так… Твои любимые цветы — люпины, потому что они кажутся тебе хрупкими, простыми и одинокими, а значит, им нужно больше любви… Тебе нравится гулять на закате в ветреную погоду, а когда ты переживаешь, то закрываешься в своей комнате и обнимаешь ту плюшевую синюю кляксу, которую тебе сшила мама еще в детстве.       — Это не клякса вообще-то, а тучка…       — И ты из всего, что я сказал, услышал только это?       — Нет, конечно, — покачал головой Силли и тяжело вздохнул. — Я, кажется, и сам не все о себе знаю, а ты в курсе таких мелочей. Почему?       — Потому что… Потому что ты важен для меня, а значит все, что касается тебя — это не мелочь, — ответил Крис и легонько коснулся большим пальцем его щеки. — Ты уж прости, что обидел тебя, я правда не со зла. Я все еще… пытаюсь многое понять и это нелегко. Очень нелегко… Сейчас мне кажется, что, возможно, нужно не думать, а что-то делать… Но мне все еще страшно.       Крис хотел сказать что-то еще очень важное и убедительное, но мысли стали путаться, мешая ему сосредоточиться. Возможно, он был сам в этом виноват, а возможно все дело бы в Силли, который сидел к нему слишком близко, ожидая от друга еще каких-то слов. Вместо того, чтобы продолжать разговор, Крис поднялся на ноги и потянул Силли за собой, продолжая крепко держать его за руку. Тот растерянно смотрел на него, даже не догадываясь о душевных терзаниях друга, которые вцепились в его сердце мертвой хваткой.       — Сил, я кое-что понял, — еле выговорил Крис каким-то чужим голосом — низким и хриплым.       — Что ты понял? — нахмурился Силли и почувствовал, как руки друга сначала коснулись его плеч, а затем он очень бережно обхватил ладонями его шею, погладив теплую от солнца кожу.       Так и не найдя, что сказать, Крис, вместо ответа, наклонился к Силли, замерев в крохотном сантиметре от его лица. Они посмотрели друг другу в глаза, словно увидев в них что-то незнакомое, но очень волнующее и новое — то, что долгое время скрывалось, боясь быть обнаруженным. Силли почувствовал, как начинают гореть его щеки и шея, и уже хотел опустить голову вниз, но Крис не дал ему этого сделать. Он стремительно сократил расстояние между ними и коснулся губ Силли своими — сначала мягко и неуверенно, будто боялся испугать, но очень скоро поцелуй стал горячим и даже отчаянным, словно они оба опасались, что это может закончиться слишком быстро. Крис крепко прижал Силли к себе и обхватил за талию, усилив напор, а тот, обмякнув в сильных руках друга, обнял его за шею, стараясь оказаться еще ближе к нему, насколько это вообще было возможно. Их не волновало палящее солнце, обжигающее кожу, и то, что они оба перепачканы в пыли и крови — сейчас во всем мире не осталось ничего, кроме их объятий и губ, слившихся в поцелуе, который был необходим сейчас больше, чем воздух. Дыхание Криса и Силли стало одним целым, как и их тела, жадно стремившиеся навстречу друг к другу. Они целовались так, будто этот поцелуй был единственным и последним в их жизни — ярко, страстно и без прежней неуверенности, которая отошла на второй план. Крис ненадолго прервал поцелуй и снова посмотрел в глаза Силли, которые заблестели от сладкого томительного чувства внутри. Их сердца сейчас бились так быстро, что казалось, могли в любой момент вылететь из груди.       — Дышать не могу, но хочется еще, — смущенно признался Крис и погладил Силли по щеке. — Наверное, таким должен быть лучший поцелуй.       — Я даже не знаю, я целовался только с тобой, — слегка запинаясь, признался он и накрыл руку друга своей. — Так что это и есть мой лучший поцелуй.       — Мой тоже… Правда.       — Если честно, сейчас я немного сбит с толку. Это странно, потому что я всегда этого ждал.       — Все нормально, — кивнул Крис и крепко обнял Силли, погладив его по голове. — Мне и самому нужно обдумать все как следует. Но когда мы оба примем решение, то обязательно поговорим, хорошо?       — Да, обязательно, — согласился Силли и прижался щекой к его горячей шее, спокойно закрыл глаза и улыбнулся. Ему и в голову не могло прийти, что самое лучшее событие в его жизни произойдет сразу после того, как он увидел самое страшное, что только мог себе представить. Вот так, словно по волшебству, самое страшное обратилось во что-то удивительное и прекрасное, выместив все, что осталось позади и больше не причиняло боли.

***

      Закончив свое задание, Ливия и Шарлотта, ужасно уставшие, вернулись в Академию и теперь писали в одной из пустующих аудиторий краткий отчет о том, как они выполнили то, что им было задано. Геральд сидел за своим столом и время от времени хмуро поглядывал на перешептывающихся девушек.       — А нам обязательно делать это сегодня? — громко спросила Ливия.       — Завтра вы должны сдать отчет, — строго ответил демон. — Если так угодно, можете написать его дома.       — Лив, давай закончим это сейчас, — предложила Шарлотта и Ливия закатила глаза. — Ну, ладно тебе, это не сложно.       — Хорошо, хорошо… Ненавижу всю эту бюрократию…       Через полчаса девушки закончили свои отчеты и подошли к Геральду, чтобы отдать их. Тот быстро пробежался по ним взглядом, а затем отложил в сторону и удовлетворенно кивнул.       — Хорошо поработали, можете быть свободны, — сказал демон и вернулся к своим делам.       — Никто больше из наших не возвращался? — поинтересовалась Ливия и указала на себя и Шарлотту. — Наши братья, например…       — Габриэль дал знать, что они с Клео вернуться позже в связи со сложившимися обстоятельствами, — немного недовольно ответил Геральд и указал на маленькую записку, лежавшую поверх остальных бумаг. — Насчет остальных не знаю, но они скоро должны вернуться.       — Спасибо, а мы, наверное, пойдем, — кивнула Шарлотта и потянула Ливию за собой, взяв ее за плечо. — До свидания.       Попрощавшись с преподавателем, девушки вышли из Академии и сели на лавочку под деревом, несмотря на то, что солнца не было — небо заволокло тучами и, судя по всему, скоро вновь должен был начаться дождь. Остальные студенты, уже закончив свои задания, оживленно обсуждали их, направляясь к воротам.       — Как Геральд так легко позволил Габи и Клео остаться на Земле? — проворчала Ливия, скрестив руки на груди.       — Ну, это же не запрещено, особенно если предупредить заранее, — пожала Шарлотта плечами. — Чем ты недовольна?       — Сама не знаю. Может, мне тоже хотелось ненадолго задержаться…       — Ну, в следующий раз можно остаться подольше и где-нибудь погулять. Ничего страшного, у тебя еще будет возможность. Но я, если честно, очень хотела вернуться домой… Мне было страшно.       — Да, признаю, это было самое сложное задание, — кивнула Ливия, вспомнив, как дрожала земля под ногами и как оглушительно кричали люди на пороге возможной гибели. Короткие три минуты — и жизни многих были разрушены, будто по щелчку пальцев кого-то невидимого и безжалостного. — Лучше такое больше не видеть, но… нам ведь придется.       — Я постараюсь оттянуть этот момент. Стараешься изо всех сил, но все равно можешь помочь не всем… Это тяжело. Спасибо, что помогала мне.       — Помогала, но парочку уродов отправила на тот свет. Не злишься на меня за это?       — Нет, ты же демон, — рассудила Шарлотта. — Это твоя работа — наказывать тех, кто виновен. Мое дело — просто спасать тех, кого еще можно…       — Умная девочка, — улыбнулась Ливия и потрепала девушку по волосам. — Рада, что ты все понимаешь и не мешала мне это делать.       — А кто-то мешал?       — Ну, помнишь мы с Крисом отправились на стройку, где обрушились леса? Так вот, он почти выдирал людей у меня из рук, говорил, что все достойны шанса… Глупый ангел.       — Не надо так говорить о моем брате, — нахмурилась Шарлотта и Ливия поджала губы. — Он хоть и выглядит серьезным и строгим, но на самом деле… он очень добрый, иногда даже себе во вред. Помнишь, как он защищал Силли от тех козлов, когда мы только поступили в Академию?       — Ну, да, хорошо он их тогда отметелил, — ухмыльнулась Ливия. — Потом еще сама по душам с ними поговорила… А Габи еще раз через пару дней на всякий случай.       — Геральд сделал вид, что ничего не видел, хотя проходил мимо! Значит, все правильно вы делали.       — Разумеется, а ты что, сомневалась? Зато после этого никто к Силли не лез. Мы не всегда ладим, но я никогда не бросала своих братьев.       — Ты очень хорошо скрываешь это, но на самом деле ты добрая, — тихо произнесла Шарлотта и пнула носком кроссовка маленький камушек под лавкой. — Не пойму иногда, почему ты прячешь это…       — Если не буду это прятать, то и другое наружу полезет, — лицо Ливии мгновенно стало непроницаемым и все же она посмотрела на подругу, словно очень хотела ей о чем-то рассказать. — Можно спросить тебя кое о чем?.. Тебе кто-нибудь нравится?       — А можно не говорить, кто это?       — Конечно, я не собиралась у тебя спрашивать его имя.       — Да, мне нравится один парень, — смущенно призналась Шарлотта и щеки ее сразу порозовели. — Уже какое-то время — примерно пару лет…       — Почему ты не призналась ему еще в этом?       — Не могу. Это так сложно, что я никак не могу набраться смелости. Но мне бы очень этого хотелось…       — Он хороший? — спросила Ливия. — Он достоин тебя?       — Хм… Он достоин лучшего, — с тоской улыбнулась Шарлотта и Ливия осторожно сжала ее руку в своей. — Я, возможно, ему не подхожу, потому что он, как бы сказать?.. Красивый, сильный и просто… лучший. У него красивые глаза и улыбка, но он очень редко улыбается и чаще совсем не мне…       — Думаешь, ему нравится другая?       — Я не уверена точно, потому что он как ты — мало, что показывает остальным. Но я постоянно об этом думаю и переживаю, что это действительно так.       — Знаешь… У тебя хотя бы есть надежда, — невесело улыбнулась Ливия. — У меня ее точно нет.       — Тебе тоже кто-то нравится? — удивленно приоткрыла рот Шарлотта. — Я даже не догадывалась… Но почему у тебя нет надежды?       — Потому что он точно любит другую и счастлив с ней. Я вижу это — как он смотрит на нее, а она на него, как они улыбаются друг другу… Я не могу бороться за него, потому что это невозможно. Это будет провалом с самого начала.       — Ты права — не стоит лезть в чужие отношения. Я рада, что ты это понимаешь. Но ты ведь умная, красивая… Ты многим нравишься, так что присмотрись к кому-то из них. Может быть, кто-то окажется лучше того, кого ты любишь.       — Нет, это невозможно, — замотала головой Ливия и провела рукой по деревянной поверхности лавки. — Никто не сможет быть лучше него.       Шарлотта с тоской вздохнула и погладила подругу по плечу, а затем прижалась к нему щекой. Ливия обняла ее за плечи и посмотрела на хмурое небо, которое идеально подходило под ее настроение — вот-вот начнется дождь, а ей приходилось изо всех сил сдерживать слезы, которые были в любой момент политься градом. Шарлотта вдруг отстранилась от Ливии и резко вдохнула, сильно сжав ее руку. Девушка опустила взгляд и нахмурилась — через ворота Академии прошел мужчина в черном пальто и перчатках, в котором они обе быстро узнали Асмодея. Он быстро заметил, что на него смотрят и медленно подошел к девушкам, незаинтересованно оглядев их. Ливия сразу поднялась с лавки, не желая находиться ниже него, а Шарлотта встала слегка позади нее, опасаясь демона после рассказов матери.       — Добрый день, юные леди, — поздоровался он и обворожительно улыбнулся им. — Что вы делаете здесь в такую хмурую погоду? Разве ваши занятия не закончились?       — Мы ждем братьев, — ответила Ливия. — А вы здесь по какому вопросу?       — Узнал, что здесь преподают Геральд и Ости. Я давно знаком с ним, а с отцом Ости когда-то дружил. Решил навестить их.       — Лив, я пойду домой, — прошептала Шарлотта и сжалась под желто-зеленым взглядом Асмодея, в глазах которого промелькнул какой-то недобрый блеск. Ливия улыбнулась подруге на прощание, и та быстро побежала в сторону ворот, скоро скрывшись из вида. Девушка несколько раз обернулась и увидев, что демон смотрит на нее, побежала еще быстрее, чувствуя дикую тревогу.       — Интересно, что ей обо мне сказали, раз она так испугалась? — снисходительно покачал головой Асмодей и перевел взгляд на Ливию. — А ты? Боишься?       — Нисколько, — ответила девушка, втайне ощутив легкий дискомфорт. — Вас провести в кабинет Геральда?       — Буду благодарен, а то я никогда здесь не был.       — Тогда пойдемте, Геральд не любит, когда к нему приходят прямо перед тем, как он собирается уходить.       Асмодей и Ливия поднялись по лестнице, зашли в просторный холл, а затем отправились дальше по коридору. Девушка старалась не смотреть на демона лишний раз, но любопытство раз за разом побеждало. Асмодей был одет просто, но при этом настолько идеально, что это казалось даже подозрительным — ни лишней ворсинки на одежде, ни легкого беспорядка, ни даже маленькой складочки… Даже то, как он шел — спокойно и неторопливо, казалось четко выверенным, словно демон мысленно просчитывал даже свои шаги.       — Почему смотришь на меня? — спросил Асмодей, и Ливия внутренне сжалась, но не показала этого, сохранив спокойствие.       — Просто думаю, что вы не похожи на старого демона, — ответила она. — Выглядите так, будто совсем недавно закончили учиться.       — Может быть, я так молод, потому что умею наслаждаться жизнью? — предположил Асмодей, но все в его тоне говорило о том, что так он и считает на самом деле. — Каждый день — новые эмоции и развлечения. Не хочется заржаветь, как все те, кто родился одновременно со мной. Старость мне не к лицу.       — Вероятно, вы правы. Я тоже не собираюсь стареть. Меня устраивает тот возраст, в котором я сейчас нахожусь.       — Отличный выбор. Я полностью с тобой согласен.       Ливия замерла у большой деревянной двери и указала на нее ладонью, но Асмодей не торопился заходить в кабинет. Вместо этого он повернулся к девушке и бесстыдно стал разглядывать ее.       — Почему вы на меня так смотрите? — нахмурилась Ливия. — Вы понимаете, что это неприлично?       — Приличия, приличия… Ненавижу это слово, — ухмыльнулся Асмодей. — Ты сама не всегда рада им следовать, не так ли? Я просто невольно засмотрелся на тебя… Красота матери, но в глазах — отцовская страсть. Прекрасное сочетание.       — Благодарю за комплимент, но я на него не напрашивалась…       — Довольно ложной скромности. Я вижу, что она тебе чужда.       — Да, возможно, вы правы, — невольно снова согласилась с его словами Ливия. — Вы хотели что-то еще сказать? Мне уже пора домой.       — Конечно, — кивнул Асмодей, а затем слегка наклонился к ней, при этом сохраняя достаточную дистанцию. — Если понадобится помощь в каких-то делах, я могу оказать услугу. Ты же знаешь, в каких делах я хорошо осведомлен?       — Д-да… Знаю, конечно.       — Так вот… Я хорошо вижу, что тебе она нужна. Не волнуйся, я не в курсе всего точно, но однозначно чувствую то, что тебя тревожит… Все поправимо. А сейчас до свидания. Вам пора домой.       Асмодей зашел в кабинет и закрыл за собой дверь, а Ливия, чувствуя, как жар приливает к лицу, побежала прочь отсюда, смущенная тем, что он сказал. Облегчением стало лишь то, что демон хотя бы не был в курсе всей ее проблемы… По крайней мере, она так думала.