***
Вечером почти все друзья Евы собрались в одной из гостиной, чтобы пройтись по заданиям, которые должны были попасть в экзамен по алхимии, состоявший из двух частей — первая представляла из себя тест, а на второй нужно было показать свои знания на практике. Клео решила прийти и помочь Габи с некоторыми заданиями, а также проследить за тем, чтобы он не отвлекался сам и не мешал заниматься другим. — Какой процесс олицетворяет ртуть? — тихо спросила девушка и внимательно посмотрела на него. Ева тут же подпрыгнула на месте и случайно ударила Арея локтем в ребра, желая ответить, но все же решила дать другу возможность сделать это. — Эм… Процесс превращения низшего в высшее и наоборот? — неуверенно ответил Габи и посмотрел на Клео — та удовлетворенно кивнула и улыбнулась. — Ладно, с теорией ты справишься… Что насчет практики? — Если нужно будет сделать из свинца серебро, то это раз плюнуть, — задумчиво произнес Арей, не отрывая взгляда от конспекта. — С металлами вообще просто работать, а вот с газами… Ненавижу газы. — А я ненавижу теорию, — жалобно произнес Силли и обреченно посмотрел в свои записи. — Все — есть одно, а одно — есть все. Вы просто задумайтесь над этим — это же бред! Звучит, как какая-то религиозная чушь… — С чего это бред? — нахмурился Крис и посмотрел на него так, будто тот произнес какую-то несусветную чушь. Силли тут же стушевался и легонько пихнул того коленом. — Ты вышел из Космоса, а Космос — часть тебя. Все просто. — Просто, если вообще не задумываться, — хихикнула Ева. — Аксиомы нужно просто выучить — большего и не требуется. — Мне надо тренироваться, а не зубрить все это, — Габи нервно щелкнул ручкой несколько раз, устало вздохнул и вернулся к конспекту. — Душа, Дух и Тело… Это и есть три Алхимических Принципа, которые являются основой древнего искусства алхимии… Из этих Принципов следуют три основных эволюционных процесса — Разделение, Очищение и Синтез. Нельзя нарушать последовательность процессов и соблюдать их необходимо именно в таком порядке, потому что это неизменный закон природы… Черт, у меня мозги плавятся. Может, сделаем перерыв? — И чем же ты собираешься заниматься? — недовольно спросила Клео, посмотрев на Габи строже любого из преподавателей. — Экзамены начнутся через две недели, а ты хочешь тратить время попусту? — Ты моя мама что ли? Мы занимаемся без перерыва уже почти три часа! — Вы можете просто помолчать или хотя бы говорить шепотом? — мрачно поинтересовался Крис и посмотрел на друзей из-за своей тетради. — Я пытаюсь сосредоточиться. Услышав шаги за дверью, которая вела в гостиную, все мгновенно замолчали, будто их могли застать за чем-то непотребным, а когда она тихо открылась и в комнату зашел Мальбонте, друзья переглянулись и молча уставились на него. — Я не помешал? — спросил он и подошел к одной из книжных полок сбоку от камина, чтобы взять интересующую его книгу. — Выглядите так, будто что-то задумали. — Нет, мы просто занимаемся, — покачала Ева головой и слегка дернулась от внезапно озарившей ее идеи. — Пап, мы хотели бы собраться в субботу у Клео, чтобы подготовиться к экзамену по техномантии. Ты ведь не возражаешь? — Чт… Ах, да, я действительно хотела всех… собрать у себя, — быстро подключилась та, увидев намекающий взгляд подруги. Клео не знала, что происходит, но решила не выдавать Еву и подыграть ей. — Будем заниматься в поте лица и все такое. — Ну, я не возражаю, только в воскресенье днем будет тренировка, — напомнил Мальбонте и внимательно посмотрел на Арея и Еву, которые старались выглядеть как можно более невинно, чтобы не вызвать у него никаких подозрений. — Отпущу, если вернетесь домой к полудню. У меня будет мало времени со следующей недели и нужно использовать любой момент для тренировок. — Без проблем, мы будем вовремя, — кивнула Ева. — Не волнуйся. — Ладно, — согласился Мальбонте и еще раз оглядел всю компанию строгим взглядом. — Не сидите допоздна. Сон также необходим, как и занятия. Попрощавшись с ним, друзья ненадолго замолчали — все слушали, когда в коридоре стихнут его шаги и смотрели на Еву, которая поднесла к губам палец, показывая, что надо вести себя тихо. — Это что за дела? — спросил Габи как можно более тихо. — Что за конспирация? — Не говорите ничего при мне, я в этом не участвую, — попросил Силли и, собрав свои тетради, попытался было встать с дивана, но Крис усадил его обратно, крепко схватив за локоть. — Терпеть не могу, когда вы что-то такое затеваете… — Я думала, что умру от страха, — прошептала Клео и опасливо посмотрела на дверь, будто Мальбонте мог выскочить оттуда в любую секунду. — В чем дело? — Если это что-то незаконное, то я в деле, — хихикнул Габи и девушка осуждающе посмотрела на него. — Я просто шучу, солнышко, не кипятись. — Мы не ввязываемся по чистой случайности во что-то опасное? — спокойно и словно без интереса спросил Крис, поглядев на Арея и Еву. — Что задумали? — Скажем так, небольшую вылазку наружу… Достаточно далеко от города и все такое… — неопределенно ответила Ева и все, кроме Арея, удивленно уставились на нее. — Что с лицами? — Нас потом по частям нужно будет собирать, если ваш отец узнает, что мы обо всем знали, — обреченно пролепетал Силли. — Для чего вы куда-то собрались? — Я бы хотела узнать, куда вы собрались? — испуганно спросила Клео и стиснула колено Габи с такой силой, что он зашипел от боли. — Это опасно, ведь так? — Мы с вами и до этого выбирались за пределы стен, — напомнил Арей. — Чего вы все разнылись? — Нам очевидно, что вы не на пикник собрались, — пробурчал Крис и недовольно цокнул языком. — И мы хотели бы узнать, в чем дело, раз уж мы все в это ввязались. — Ладно… Я хочу узнать о своих видениях, — решила признаться Ева. — И мы с Ареем решили поискать… ведьм. Они могут о таком знать. — Ясно, вы чокнулись, — засмеялся Габи, но стоило ему взглянуть на серьезные лица друзей, смех его мгновенно стих. — Да, определенно чокнулись… Ведьмы — не самая лучшая компания, забыли? — Милая, это ведь очень опасно, вам не стоит их искать, пожалуйста! — Клео с мольбой посмотрела на подругу, но та ответила ей серьезным взглядом, в котором не было ни капли сомнения. — Ясно… Упрашивать бесполезно? — А если с вами что-то случится, а мы даже не будем знать, где вас искать? — с тревогой в голосе спросил Силли. — Может, просто будем готовиться к экзаменам? — Вы даже… не представляете, что я переживаю сейчас, — устало прошептала Ева и посмотрела на всех друзей по очереди. — Вы не просыпаетесь по ночам от того, что во сне тонете в крови или вас удерживают цепями, чтобы сделать с вами непонятно что… Мне и самой пока что мало известно, но то, в чем я смогла разобраться, привело меня именно к ведьмам. Они бывают хорошими, не все из них злые. Мы собираемся найти именно таких. — Может, нам стоит пойти с вами? — предложил Габи после долгой и напряженной паузы в разговоре. — Хотя бы кому-то из нас? Я могу. — Я тоже могу, — кивнул Крис и строго посмотрел на Арея. — Не стоит вам идти лишь вдвоем. — Тогда я тоже хочу пойти, — кивнула Клео, но Габи сразу покачал головой. — А что? Я не буду мешать и вообще… — Разве не ясно, что они хотят пойти вдвоем, чтобы это прошло незаметно? — прервал ее Силли. — Я сам не против присоединиться, но понимаю, что мы можем быть лишними. — Именно так, — согласилась с ним Ева. — Мы не хотим втягивать вас всех в это. К тому же, я не думаю, что ведьмы будут рады толпе гостей — они ведут скрытный образ жизни и стараются не попадаться никому на глаза. — А Вергилий? — вдруг вспомнил об ангеле Габи. — Он пойдет с вами? — Он друг моих родителей и я не хочу заставлять его врать им, — покачала девушка головой и тяжело вздохнула. — Потом я все ему расскажу, но сейчас… пусть ничего не знает. — Мы и без него справимся, — хмыкнул Арей и неуверенно посмотрел на нее. — Как и всегда. — На его месте, я бы очень разозлилась, узнав, что ты задумала нечто подобное и ничего не рассказала, — Клео посмотрела на подругу с небольшим осуждением, но ее взгляд быстро смягчился и теперь был полон волнения. — Мы все просто переживаем. Уверена, что Вергилию тоже было бы не все равно, милая. — Я знаю, — спокойно отозвалась Ева и серьезно посмотрела на друзей. — Не говорите больше об этом и не обсуждайте даже наедине. В этом месте и у стен есть уши. — Ты про Асмодея? — быстро догадался Крис. — У меня от него волосы дыбом встают. Не связывайся с ним. — Уже поздно говорить об этом. К тому же, многое я узнала именно от него. — И ты думаешь, он не наврал тебе с три короба? — с сомнением спросил Силли. — Я знаю, что этот демон всем стоит костью в горле. Не просто так, верно? — Асмодей может мне что-то недоговаривать, но он не врал, отвечая на мои вопросы, — уверенно ответила Ева. — Честно говоря, он дал мне больше информации, чем мои собственные родители за все эти годы… — Только не надо искать причины, по которым ты захочешь ему больше доверять, — зашипела на нее Клео. — Не ступай на эту дорожку. — Я знаю о нем достаточно, чтобы это понимать. К тому же, он ко мне, кажется, неравнодушен и это… можно использовать. — Это опасно, — покачал головой Габи. — Не забывай, что он не наивный мальчик. Ему больше лет, чем твоему отцу. С ним нельзя играть. — Во дворце Асмодей все равно не сможет ничего сделать, он почти все время на глазах у Мальбонте, — пожал плечами Арей. — Ладно, хватит о нем. Мы уже все обсудили. — Лучше бы мы просто занимались, — обреченно произнес Силли. — Теперь думать об экзаменах у меня точно не получится, по крайней мере сейчас. Я пойду к себе. — Я, пожалуй, тоже, — согласился с ним Крис и собрал в стопку все свои тетради и учебник. — Заниматься в данный момент просто бессмысленно. — Простите, что пришлось втянуть вас в это, — извинилась Ева и закрыла свой конспект. — Прошу вас просто на этом не зацикливаться и вести себя как обычно. — Ну, я обычно почти не занимаюсь, поэтому сейчас я в своей стихии. Вы можете на меня положиться. — хихикнул Габи и это немного разрядило обстановку, потому что все остальные улыбнулись уже не так напряженно. Парень невинно посмотрел на Клео и легонько пихнул ее плечом. — Останешься в моей комнате? — Нет, я буду ночевать у Евы, — ответила она и Габи разочарованно надул губы. — Ты можешь побыть с нами и послушать, как мы обсуждаем тебя. Устраивает? — Обойдусь, спасибо… Хотя, если вы будете обсуждать, какой я классный, то я бы послушал. — Оставим это на другой раз, — усмехнулась Ева и посмотрела на подругу. — Если ты устала, то можешь идти, моя комната открыта, ванная в твоем распоряжении. — А ты еще не собираешься идти? — прищурилась Клео. — Ты и сейчас что-то задумала? — Знаешь, я вообще не удивлен, что твой отец хочет посадить тебя под замок, — строго заметил Крис и получил рассерженный взгляд Евы в ответ. — Что? Я бы на его месте уже с катушек слетел от волнения. Тебе повезло, что он и половины не знает. — Ладно, обойдемся без нравоучений, — прервал его Силли. — Для этого есть родители, а мы друзья, так что… будем просто помогать и поддерживать. — Спасибо, — улыбнулась ему Ева и парень довольно порозовел. — Нет, я ничего нового не задумываю. Мы с Ареем должны обсудить наш план. Вам нельзя это видеть или слышать, чтобы потом под пытками ничего не разболтать. — О, это так воодушевляет, — хохотнул Габи и тоже начал торопливо собираться, как и остальные. — Если мне будут загонять раскаленные иглы под ногти, я все расскажу — мне мой маникюр для игры на гитаре жаль. Попрощавшись с друзьями, Арей и Ева сели в кресла напротив друг друга в углу гостиной и, разложив перед собой карту окрестностей Виктуара, какое-то время молча изучали ее, стараясь запомнить абсолютно все, хотя оба и видели ее чаще, чем собственное отражение в зеркале. — Так как мы выдвигаемся из дома Клео, выбраться за пределы города будет намного проще, — тихо сказал Арей. — И все же, попадаться нельзя — почти вся стража знает нас в лицо. Нам придется вылетать во время смены караула в десять часов вечера, у нас будет примерно три минуты. Если промедлим, то нас заметят — Мальбонте усилил охрану и теперь она состоит из большего количества стражников у каждой башни. Раньше их было четверо, а теперь уже шестеро. — Десять вечера, три минуты, глядеть в оба и не медлить, — кивнула Ева и напряженно выдохнула. — Если нас поймают, что будем говорить? — Посмотреть на звезды, погулять — да что угодно. Только ври убедительно. Как только окажемся за стеной, нужно сразу уйти с поля обзора — скроемся среди деревьев, а там уже пойдем по компасу. Возьми какой-нибудь небольшой нож или кинжал на всякий случай, оденься проще, чтобы было не жалко, если порвешь одежду. Она должна быть максимально удобной, простой и не создавать шума. — Хорошо, я поняла… Мы успеем добраться до края леса ночью? — Постараемся. Если не будем останавливаться чаще одного раза, то это вполне выполнимо. В том лесу полно диких животных, так что нужно проявлять осторожность, — Арей оторвал взгляд от карты и пристально посмотрел Еве в глаза. — Если я скажу тебе бежать, то ты побежишь, а лучше просто улетишь. Ты меня поняла? — Ты сошел с ума, если поверил хоть на секунду, что я это сделаю, — хмуро ответила девушка. — Нет, мы будем держаться вместе, несмотря ни на что. Меня не напугать горным львом или оленем. — Если бы ты хоть раз отключила свое упрямство, мне было бы проще тебе помочь. — Я могу пойти одна и тебе не придется думать о том, как мне помочь. — Хотя бы держись всегда рядом со мной, чтобы я был спокоен, — наконец, сдался Арей и, опустив взгляд на карту, надолго замолчал, примерно прикидывая маршрут, по которому им будет нужно идти. — Может быть, однажды ты поймешь, что я ничего не делаю тебе во вред или чтобы тебе помешать. — Я и так это знаю, — тихо произнесла Ева. — Но у тебя не всегда будет возможность прийти мне на помощь… Ладно, мы с тобой это уже обсуждали. Я не собираюсь от тебя убегать посреди леса, не переживай. Ты в любом случае ориентируешься на пересеченной местности лучше меня. Я же не идиотка. — Это меня устраивает. Просто постарайся меня слушаться больше, чем обычно. — Хорошо, я согласна. Если сможем не попасться, я буду тебе должна. — Ловлю тебя на слове, — усмехнулся Арей, сложил карту и спрятал ее в потайной карман рубашки на груди. — Дай мне время придумать, что именно ты будешь мне должна. — Что-нибудь выполнимое, пожалуйста, — улыбнулась Ева и расслабленно облокотилась на спинку кресла. — Если мы никого не найдем, что будем делать? — Если к рассвету не найдем твоих ведьм, то повернем обратно и попробуем в другой раз. Мне еще нужно будет хотя бы пару часов поспать перед тренировкой. — Я тоже на нее пойду. Посмотрю на вас и все такое. — Ты хоть раз просто сидела и смотрела? — фыркнул Арей, но посмотрел на Еву без всякого осуждения. — Тебе своих не хватает? — Я просто медитирую и дышу, — разочарованно ответила она и развела руками. — Не понимаю, чем мне это поможет… Но Вергилий говорит, что так нужно. — А ты сама как чувствуешь? — Я понимаю, чего он хочет от меня добиться, но я не могу и все. У меня не получается ощутить что-то необходимое внутри себя, когда я просто сижу с закрытыми глазами. Я помню, что отец пытался меня этому научить, но ни черта не вышло. — Мне тоже медитации не даются, — улыбнулся Арей и с сочувствием во взгляде посмотрел на Еву. — Но ты ведь… Ты должна понимать, насколько это важно. Ты сама говоришь — я не всегда буду рядом. Так может случиться, что никого не будет рядом с тобой и тебе придется полагаться лишь на себя. Это маловероятно, но… всякое может произойти. — Я твержу всем вам об этом уже лет десять, — пробурчала Ева. — Ладно, не будем об этом… Узнал что-то о «Гоморре»? — Нет, пока что ничего. К тому же, были дела поважнее и у меня не было возможности заняться этим как следует. — Ну, да, тоже верно… Вернемся к этому чуть позже. Завтра еще раз все повторим, чтобы точно ничего не забыть. — Сколько не повторяй, а какая-то доля везения нам понадобится, — нахмурился Арей и напряженно посмотрел на девушку. — А везение состоит из смекалки и умения быстро бегать. — Я хорошо бегаю, — сказала Ева после длительной паузы. — Это уже половина успеха, да? — Даже больше, чем половина. Старайся не тратить силы на размышления о том, что мы задумали, слишком много времени — ты обязательно начнешь сомневаться. Обсудим все еще раз завтра, а в субботу просто сделаем это и никаких проблем. — Твой позитивный настрой даже немного пугает. — Когда я слишком переживаю, тебе тоже не нравится, — дернул Арей плечами и недовольно посмотрел на Еву. — Что ты предлагаешь? Я не боюсь, а ты? — Только того, какой будет реакция отца, если нас поймают, — ответила она и нервно запустила пальцы в волосы. — А остальное мне не страшно. — Предполагать, что ты потерпишь неудачу — тоже самое, что и стрелять себе в ногу, чтобы бежать быстрее. Зачем тебе это? Мы не планируем убийство, никого не хотим ограбить, так что не нервничай. — Хорошо… Чем займешься сейчас? — Хм, даже не знаю… Я думал лечь пораньше, но мы… можем чем-нибудь заняться, — неуверенно предложил Арей, заранее готовя себя к тому, что получит отказ. — Чем, например? — спросила Ева и парень от удивления на пару мгновений растерялся, слегка приоткрыв рот. — В чем дело? — Нет, ни в чем… Пойдем на кухню, возьмем чего-нибудь вкусного и посидим в парке, посмотрим на звезды. Как тебе? — Классная идея. Сто лет с тобой так не делали… Идем прямо сейчас?***
Очнувшись от легкой дремоты, Крис протер глаза пальцами и медленно обернулся на Силли — тот лежал на кровати к нему спиной, свернувшись калачиком, не меняя это положение уже больше двух часов. Он всегда так делал, когда ему было плохо или тревожно, так что Крис не задумываясь поднялся с места и лег рядом с Силли, положив руку ему на плечо. — Спишь? — очень тихо спросил он. — Или делаешь вид? — Я просто лежу, — ответил тот и слегка дернул плечом. — Не отвлекайся и иди заниматься. — Опять прогоняешь… Если тебе неприятно, что я рядом, то я могу вернуться домой. Хотя так я не смогу за тобой приглядывать… — Я не псих, чтобы за мной приглядывать. — Этого я не говорил, — покачал головой Крис и крепче сжал плечо Силли, несмотря на то, что тот продолжал дергаться. Он лишь еще сильнее прижал его к себе и обхватил рукой за талию, чтобы не дать ему сбежать. — Все в порядке. Ты не псих, это совсем не так. С чего ты вообще взял, что я могу тебя им считать? — Не знаю, просто… мысли, — тяжело вздохнул Силли и стиснул руку Криса, положив ее себе на живот, в котором появилась мучительная сосущая пустота. — А если бы я… был психом, то как бы ты ко мне относился? — Попытался бы как-то помочь. Возможно, мы все немного психи и я могу быть даже большим психом, чем ты. Не думал о таком? — Нет, ты ведь очень спокойный. Это мне в тебе очень нравится. Ты как… горные вершины, где всегда лежит снег. Там все стабильно и свободно. — А как же сильный ветер и лавины? — рассмеялся Крис. — О них не забывай. Горы бывают опасными. — Также, как и ты, — усмехнулся Силли и глянул на него через плечо. — Но ты, как и они, не жесток. В них нет злости — лишь покой. — Ты так приятно говоришь, что хочется слушать еще и еще. Это очень успокаивает. — У тебя есть реальные поводы для беспокойства? — Да, с недавних пор их стало больше, — кивнул Крис и, развернув Силли к себе, положил его голову себе на плечо. — Ева с Ареем затевают странные вещи. Мне неспокойно от этого, но они не станут меня слушать. Я чувствую, что рано или поздно это кончится плохо. — Тогда стоит поговорить с Евой, — предложил Силли. — Если ты действительно чувствуешь, что все это не к добру. — Почему именно с ней? Она ведь дико упрямая. — Потому что Арей будет делать, как скажет Ева, а ее не остановит его отказ во всем этом участвовать. — У Арея и своя голова есть на плечах, — нахмурился Крис. — Он же не будет делать все, как скажет Ева, если объяснить ему, почему это хреновая идея. Он ведь не идиот. — Ты словно их пару дней знаешь, — удивленно покачал головой Силли и сел на постели, глянув на Криса сверху вниз. — Дело ведь в другом. Будь Арей хоть гением, он все равно всегда бы делал так, как того хочет Ева. Она в свою очередь любит искать приключения и так всегда было — Ева куда-то лезет, а Арей идет следом, даже если она не просит об этом. — Звучит как-то… странно. То есть, я это как бы знал, но не обдумывал… Это ведь не особо нормально, да? — Вот об этом я рассуждать даже не хочу. Для кого-то и мы с тобой не совсем нормальные. Я это все говорил для того, чтобы ты лучше понимал, почему говорить нужно именно с Евой. Арей голова, а она — шея. — Ладно, попробовать можно, но она не станет слушать, — Крис устало потер глаза пальцами и тяжело вздохнул. — Посмотрим, смогут ли они сделать то, что задумали. — Думаешь, не смогут? — спросил Силли и поджал губы. — Их же ни разу не ловили… — Дело не в этом. Пробраться они смогут, а вот ведьм найти… Какова вероятно, что они так просто наткнутся на них посреди леса? Это будет потрясающее везение. — Ага, или им известно больше, чем они нам рассказали. Ева этого даже не скрывала — они не станут с нами всем делиться, чтобы нас в это не втягивать… Может, мы все излишне драматизируем? Ну, сходят они в лес, что в этом такого? — А если они там на кого-то не того наткнутся? — предположил Крис, сел на постели и взволнованно посмотрел куда-то сквозь стену. — Если дикое животное какое-нибудь на пути попадется? Там водятся огромные вепри и горные львы размером с эту кровать. — А у них крыльев нет, чтобы улететь? — фыркнул Силли. — Ты сам хоть этого всего боишься? Уверен, что нет, так чего же тогда им львов и вепрей бояться? К Еве и Арею действительно относятся как к детям — теперь я это вижу. — Потому что они себя так ведут. Временами… — Неплохо папа с мамой над твоими мозгами поработали. Или сам до такого морализма дошел? — Так, ладно, мы начинаем ссориться из-за глупости, — замахал рукой Крис, словно отгонял от лица надоедливую мошку. — Не будем, ладно? — Я это и не начинал, — тихо отозвался Силли и мрачно глянул на него. — Я всего лишь встал на сторону своих друзей, пока ты строил из себя святошу. — То есть, быть на стороне здравого смысла означает строить из себя святошу? — Пф… Ты сам себе веришь? Когда ты вообще следовал каким-то правилам? Сам же с нами после полуночи за городом шатался! — Ладно-ладно… Прости меня, Сил, — Крис положил руки ему на плечи и легонько сжал, внимательно посмотрев парню в глаза. — Только не волнуйся, хорошо? Я не хотел тебя расстраивать и… — Почему ты разговариваешь со мной так, будто я собираюсь сделать что-то плохое? — шепотом спросил Силли и слегка дернулся, словно от отвращения. — Я не больной, Крис. Прекрати. — Ты заводишься с пол-оборота, поэтому я иногда не знаю, как стоит себя вести — поддакивать тебе, чтобы ты не бесился или разговаривать также, как и всегда? Я правда не знаю. — Давай обсудим это. Говори все, что думаешь и чувствуешь. Не хочу выслушивать это порциями, растягивая все до того момента, пока нам друг от друга тошно не станет. Я этого не хочу, потому что ты мне дороже всех. — Может, лучше тебе высказаться? — неуверенно предложил Крис и осторожно погладил Силли по щеке. — Можешь покричать на меня, я не против. — Нет, я не хочу кричать, — покачал тот головой и тихо вздохнул. — Хочу тебя слушать и очень внимательно. Например, что ты чувствуешь, когда я начинаю злиться? — Мне становится страшно. — Ты меня боишься? — Нет, не тебя, что ты! — замотал головой Крис и расстроенно провел ладонью по лицу. — Я боюсь, что ты окончательно отгородишься от меня. Я ведь вижу, что в тебе многое изменилось… — Я не изменился, — слабо улыбнулся Силли. — Ты просто узнал меня с той стороны, которую я не хотел тебе показывать. Я перестал прятать это от тебя. — Видишь? Я даже этого не понимаю. А еще меньше я понимаю, как вообще нужно себя вести с тобой. — Не как с психом, который может сделать что-то ужасное — все просто. — Сил… Ты себя режешь. Скажи еще, что это нормально. Я каждый раз думаю, что могу тебя случайно довести, а потом буду заниматься перевязыванием твоих порезов, — дрожащим голосом прошептал Крис. — Я очень боюсь это допустить, мне страшно стать причиной этого. — Ты сказал, чтобы я приходил к тебе, если почувствую желание себя порезать, — напомнил Силли и взял его руку в свою. — Я ведь об этом не забыл. — А я очень боялся, что ты забыл и сделаешь это, пока меня не будет рядом. Ты обещаешь всегда сразу идти ко мне? — Я обещаю, не волнуйся так. Тебе я верю… И перестань осуждать наших друзей, ладно? Это меня ужасно бесит, ты ведь на самом деле не такой моралист. — Ладно, мне не стоило это делать, — согласился Крис и, наконец, улыбнулся. — Я лишь переживаю за них, хоть и думаю, что они со всем справятся. Возможно, я завидую такой смелости, кто знает? — Только не начинай делать что-то лишь из-за этого, — рассмеялся Силли и быстро поцеловал его в губы. — Все в порядке. Не грузись, а то ты в последнее время очень нервный. Снова тянешь на себя весь негатив? — Само собой происходит, ты же знаешь. Ничего не могу с этим поделать и не собираюсь. — Никто кроме меня до сих пор не знает? — Об этой моей способности? Нет, конечно, — фыркнул Крис и махнул рукой. — Мама и Шарлотта будут переживать. Лучше сначала научусь ее использовать по-настоящему. Тогда я смогу помогать другим, представляешь? Это же здорово. — Я слышал о том, как это влияет на таких, как ты, — Силли с сомнением посмотрел на него и погладил по сжатой в его руке ладони. — Ты будешь подолгу болеть, тебе будет плохо. — Я же не умру от этого. Чего бояться? — Иногда боль бывает такой, что уж лучше умереть… — Я не боюсь физической боли, — покачал головой Крис и спокойно улыбнулся. — Она не имеет никакого значения. Ты ведь тоже так считаешь. — Да, считаю, — кивнул Силли и прижался щекой к его груди, крепко обхватив руками талию. Крис нежно обнял его в ответ и погладил по спине, чувствуя, как много страха и тревоги скопилось внутри любимого на самом деле. — Уж лучше резать себя, чем страдать внутри. — Все будет хорошо, Тучка. Ты не будешь страдать. — Угу… Только не уходи никуда, ладно? Я никогда этого не хотел, правда. Иногда я говорю такие глупости, о которых потом жалею. — Я знаю, мой хороший, знаю, — Крис дождался, пока Силли закроет глаза и расслабится в его руках, а затем положил голову парня себе на плечо и погладил по щеке, слушая, как успокаивается его дыхание. — А теперь спи… Сон унесет твою печаль. Прижав к себе Силли еще крепче, Крис убрал волосы с его лба, нежно коснулся его прохладных губ своими и глубоко вдохнул выдыхаемый им воздух, а затем еще раз и еще, пока не ощутил уже знакомую боль в легких — их начало распирать изнутри, будто внутри поселилось невыносимо горячее пламя. Это было так мучительно, что из глаз Криса полились слезы и он на пару секунд закрыл глаза, чтобы успокоиться и примириться с решением, которое принял. Он уже знал, насколько больно это может быть, но отступать не собирался. — Уж лучше я, чем ты, — прошептал он, погладил Силли кончиками пальцев по щеке и вновь прижался к его губам своими, почти с жадностью вдыхая выходивший из того воздух. Тот окончательно обмяк, погрузившись то ли в сон, то ли в то, что больше напоминало особый транс, после которого не помнишь ничего о том, что случилось во время него. Привыкнув к обжигающей его боли, Крис теперь делал это без какого-либо страха. Единственное, от чего ему сейчас было плохо, так это от осознания, какая отравляющая тьма на самом деле скрывалась внутри того, кого он любил больше всего на свете. — Теперь тебе будет лучше. Намного лучше… Я обещаю.***
Устроившись поудобнее на полу балкона, что находился неподалеку от комнаты Евы, Вергилий прислонился к мраморной стене и положил себе на ноги книгу, по которой теперь водил пальцами, чтобы увидеть текст. — «Мир, говорят, сгорит в огне иль станет льдом… Вкус страсти я познал вполне — пожалуй, мир сгорит в огне. Но если дважды гибель ждет, то ненависть познав сполна, я знаю, как смертелен лед — боюсь, зима нас всех убьет…», — медленно прочитал Вергилий и надолго задумался, пытаясь понять, что чувствует от этих слов. — Да, люди однозначно пишут лучше, чем бессмертные… У них мало времени, вот и чувствуют все ярче… Счастливые. На мгновение закрыв глаза, ангел вдруг почувствовал знакомые запахи, появившиеся в сознании, будто резкая стремительная вспышка — немного влажная трава, полевые цветы, а еще дорогая ваниль, которая всегда витала там, где появлялась Ева. Вергилий мог даже почувствовать пальцами ее волосы, увидеть их цвет, ощутить мягкость… Коснувшись ее, он увидел, что она лежит посреди темного парка на красном покрывале с узором из золотистых завитушек. Ангел ощутил кожей легкий ветерок, разносящий аромат цветущих деревьев и раздувающий каштановые волосы… А затем он увидел, что голова и рука Евы лежат на груди у обнимающего ее Арея. Он крепко обнимал ее за плечи, закрыв глаза, как и она — они оба спокойно дремали и не ведали, что кто-то может их видеть. — Ева… — только и смог прошептать Вергилий. Он сильно дернулся, распахнул глаза и книга, лежавшая у него на ногах, с легким стуком упала на мраморный пол. Ангел подскочил с него и, слегка покачиваясь, зашел в коридор, вернувшись в темноту, к которой так привык. Только вот сейчас она не успокаивала его, а душила в черных путах, сжимавшихся на горле, словно удавка. — Нет, меня путают… Меня путают… Или я сам запутался. — Что ты там бормочешь, праведник? — Вергилий смахнул слезу с щеки и развернулся на голос Асмодея, который, как и всегда, находился там, где точно не должен был. Даже слепота не помешала ангелу понять, что демон ухмыляется, глядя на него. — Не до тебя сейчас. Пошел прочь. — Как недружелюбно. Отрастил клыки и теперь бросаешься без повода? Как некультурно. — Я бросаюсь? Это ты ходишь вокруг, словно голодный пес, — сквозь зубы процедил Вергилий и устало облокотился на стену — сил куда-либо идти у него не было. — Что вынюхал на этот раз? — Шел по следу любимого запаха, — улыбнулся Асмодей и подошел к ангелу ближе — так, чтобы можно было отчетливо видеть его лицо. — Ревность… Она витает здесь, словно аромат роз в том чудесном парке… Там, где твоя любовь обжимается с тем мальчишкой-полукровкой, который строит из себя заботливого брата, тайно мечтая залезть к ней под юбку. Не завидую ему — жить в таком искушении год за годом наверняка очень тяжело… — Какой бред. Твои фантазии опять вышли из-под контроля? Самого от себя не тошнит? — Я всего лишь озвучиваю факты. Неприятно, да? — Ты оскверняешь все своим ядовитым языком, — прошептал Вергилий, еле сдерживая себя от того, чтобы не вышвырнуть демона в окно. — Ты не понимаешь сути чувств Арея к Еве. В них нет того, что ты там углядел. Возможно, ты озвучиваешь то, чего хочешь сам и не более того? — Все мужчины хотят одного и того же. Некоторые пытаются завернуть это в более романтичную упаковку, делая вид, что в их чувствах есть что-то одухотворенное, — тихо произнес Асмодей и наклонился к Вергилию ближе. — Ты, например… делал вид, что хочешь быть рядом со мной. Играл мне на фортепиано и шептал на ухо успокаивающие слова, гладя меня по голове, лежавшей у тебя на коленях. И ради чего ты этого делал? Потому что не хотел быть один. Обо мне ты не думал, ангел мой. — Ты понятия не имеешь и о моих чувствах в том числе. Будешь упрекать меня за то, что я не смог тебя полюбить? Нельзя сделать этого, если уже любишь кого-то другого. К тому же, зачем тебе это вообще было? Поиздеваться надо мной хотел? — Приятно, когда тебя любят. Я тоже так хочу. — Сначала полюби кого-нибудь сам, а потом жди этого в ответ, — усмехнулся Вергилий и внезапно ощутил, как во рту появилась горечь, а сердце сжалось от давнего разочарования. — Хотя куда там… Ты так не умеешь. — А если бы умел? — Асмодей коснулся кончиками пальцев воротника его рубашки и посмотрел в слепые белые глаза, которые, казалось, видели его насквозь. — Если бы я смог это сделать? Ты бы влюбился в меня? — Мне было бы очень больно — вот, что меня ожидало в таком случае… Нет, я бы не стал. Я был… не настолько отчаявшимся. — Да, ты всегда был сильным. Мне нравятся такие, но у меня с ними никогда ничего не получалось. Но нам было хорошо вместе… какое-то время. — Может быть, но я уже этого не помню, — пожал Вергилий плечами и убрал руку Асмодея от своего воротника. — И я не понимаю, почему ты решил вдруг все это вспомнить. Что-то задумал? — Просто делаю то, что хочу, — ответил демон и, чуть наклонившись к ангелу, коснулся губами его щеки, ощутив ее приятную прохладу. Вергилий не дернулся и не отстранился, терпеливо дожидаясь, пока Асмодею это надоест. — Кожа такая же нежная, как и у нее… Ты все тот же, как и тогда — будто морозное солнечное утро. — А ты такое же исчадие преисподней с наклонностями маньяка. — Благодарю за комплимент. Это звучит так лестно, что я аж порозовел от удовольствия. — Иди по своим делам, — спокойно произнес Вергилий и слегка улыбнулся. — Не стоит гулять по ночам, а то все поймут, что ты задумал какую-то пакость. — Скорее невинную шалость, ничего особенного, — Асмодей тихо выдохнул, обошел ангела, на мгновение коснувшись его предплечья и неторопливо прошел немного дальше по коридору, но затем обернулся и серьезно посмотрел на него. — Не медли с принцессой. Ее силы растут с каждым днем, а связь с сутью крепнет. Даже ее волосы начали менять цвет — одна прядь поседела. — Что тебе еще об этом известно? — Столько же, сколько и тебе. Я не такой старый, как ты, но мне хватает сил почувствовать… это. Оно приближается, словно воронья стая и несется она к ней. Это затронет всех, так или иначе. — И что предлагаешь? Забрать ее отсюда, спрятать? — Вергилий тяжело вздохнул и оперся руками на холодный каменный подоконник. — Мальбонте не позволит мне этого сделать. К тому же, Ева должна сама все понять, ведь таков ее путь. — К черту этот хренов путь, Вергилий, — недовольно отозвался Асмодей. — Оно ей надо? Ты прорицатель, так загляни в будущее и узнай, к чему приведет твое решение. — Это не так работает… Я не могу сделать это по щелчку пальцев. — Если ты не справишься, это сделаю я. Спрашивать не буду — просто предупреждаю. У меня сил достаточно и я привык плыть против течения. — А тебе какое дело до того, что с ней будет? — процедил сквозь зубы Вергилий. — Какая выгода? — Не забывай, малыш, что я продумываю все наперед, — Асмодей улыбнулся одними уголками губ и убрал со лба упавшую на него челку, пригладив ее у виска. — Сделаю что-то хорошее — смогу попросить что-то взамен. Все просто. Даже если опасения окажутся ложными, не стоит игнорировать знаки. Ты ведь это чувствуешь, не так ли? — О каких знаках ты говоришь? — Ты не просто так вернулся именно сейчас. Затем в лесу вновь объявились ведьмы. Ева уже хочет их отыскать, а это значит, что она встала на тот самый пресловутый путь, о котором ты говорил. Я слышал, как они обсуждали это с мальчишкой… Ты не помешаешь им? — Нет, не стану, — покачал головой Вергилий. — Нет смысла. Она должна это сделать. — А мы присмотрим за ней, — кивнул Асмодей. — Я буду делать это по-своему. Ты ведь не откажешься от моей помощи? — Безопасность Евы для меня важнее. Нельзя, чтобы она оказалась в поле зрения Черного ковена. Они уже где-то здесь. — Ты думаешь, тут лишь один из них? Нет, это не так… Ты ведь знаешь, как ее обезопасить, так почему не сделаешь это? — Это не… должно быть так! — не выдержал Вергилий и крепко сжал кулаки. — И я не хочу об этом с тобой говорить. Это неуважительно по отношению к ней! — Черт, а ты еще больший идиот, чем я думал, — Асмодей вновь подошел к ангелу и заговорил как можно тише. — Печешься об ее девственности больше, чем о жизни? Это у меня мозги набекрень, а не у тебя. Ты мужик или нет, черт возьми? — Разве мужчиной можно называться, только если смог затащить кого-то в постель? Ты уж прости, но я так не думаю. Как по мне, настоящие мужчины заботятся о своих любимых, не делая что-то тайком. — Горе-праведник и моралист — вот ты кто. Будь она моей… — Только вот она не твоя, — резко прервал демона Вергилий. — И она не принадлежит никому, кроме самой себя. Перестань относиться к другим, как к вещам. Меня тошнит от этого. — Тебя тошнит от всего, что связано со мной, — тихо рассмеялся Асмодей, достал из кармана брюк пачку сигарет и поджег одну из них небольшим зеленым огоньком, появившимся на кончике его указательного пальца. — Ты ведь понимаешь, что нравоучениями меня не исправить. Зачем пытаешься? — Потому что не хочу, чтобы ты причинил вред тем, кто находится рядом. — Я не убиваю невинных, никого не насилую, не ворую, и я все равно самое ужасное существо на белом свете… Может, стоит начать, чтобы меня не обвиняли просто так? — Я знаю, что ты не станешь этого делать, — отмахнулся Вергилий от последних слов демона. — Но ты… иногда не контролируешь себя. И это то, что я ненавижу в тебе больше всего. Я знаю, какие испорченные мысли вертятся в твоей голове, и я не позволю ни одной из них осуществиться. — Ты не избавишься от меня до конца Фестиваля, так что перестань так напрягаться, — устало закатил глаза Асмодей и затянулся сигаретой, выпустив в сторону теплый сизый дым. — К тому же, я собираюсь играть честно. — Для тебя это игра? Ты серьезно? — А что в этом такого? Все наше существование — игра. Чем романтические отношения выделяются из этого правила? — Для тебя игра, а для меня — вся моя жизнь, это все, что у меня есть, — Вергилий не выдержал и сделал судорожный вздох, невольно выдав этим свое состояние. — Не оскверняй это, даже не прикасайся. Ты не хочешь помогать на самом деле, ведь даже в этом ты в первую очередь углядел какую-то выгоду… Не вмешивайся в нашу жизнь, иначе будешь страдать. — Ты так вещаешь, будто вы вместе лет сто, — Асмодей прищурился, и ехидная улыбка пропала с его лица. — На самом деле ты знаешь ее чуть дольше, чем я. Мы с тобой равны. Да, ты ей нравишься и все такое, но… вдруг это изменится? Тоже меня винить будешь или того, кто ей может понравиться больше, чем ты? Ева юна и у нее впереди очень долгая жизнь. Ты действительно веришь, что задержишься в ее сердечке навсегда? — Я ничего не думаю об этом, я живу здесь и сейчас. В данный момент мне нужно, чтобы ты нам не мешал. Я ясно выразился? — Как страшно, я весь дрожу от ужаса! Обожаю, когда ты себя так ведешь, это очень сексуально. — Так, хватит с меня, — не выдержав, Вергилий выбросил в лицо Асмодея крепко стиснутый кулак и попал ему прямо по скуле, оставив на гладкой коже большую ссадину. Демон отшатнулся, но не упал, ухватившись за края подоконника в последний момент. Он выпрямился, выбросил помятую от удара сигарету в окно и глянул на Вергилия, который стоял на месте, сгорбившись и тяжело дыша. — Черт… Это было немного больно, — рассмеялся Асмодей и коснулся пальцами свежей ссадины, из которой слегка сочилась кровь. — Тебе стало полегче после этого? — Да… Очень даже. Невероятно… приятное чувство. — Здорово. На этом, пожалуй, разойдемся. Спокойной ночи и… подумай над моими словами. Асмодей быстро покинул коридор, наконец, оставив Вергилия одного. Ангел продолжал тяжело дышать от гнева и разочарования в самом себе. Он не хотел бить Асмодея, потому что так лишь признал, что ему не все равно на то, что тот говорил. И все же, ангел понимал, что не всего слова демона были издевкой — он был прав насчет всего, что касалось безопасности Евы и ее будущего. Вергилий опустился на пол под подоконником и прислонился к стене, спрятав лицо в ладонях. Он пытался понять, как ему стоило поступить — все рассказать Мальбонте или действовать самому, не тратя время на объяснения? К чему могло привести одно их этих решений и какое из них действительно должно помочь? Прямо сейчас у него не было ответов на все эти важные вопросы, но откладывать их в долгий ящик было слишком опасно. — Ты чего тут сидишь? — Вергилий повернулся в сторону тихо раздавшегося голоса и постарался выглядеть как можно более спокойным. Ева подошла к нему, и ангел сразу почувствовал свежий запах травы, исходивший от нее. — Я думала, что ты уже спишь. — Нет, мне не спится, — покачал он головой и, поднявшись на ноги, обнял девушку за талию и прижал ее к себе, совершенно забыв о том, что их кто-то может увидеть. — Ты холодная. Гуляла? — Да, с Ареем. Мы давненько этого не делали вместе. Сейчас я чаще провожу время с тобой или Клео, а про него совсем забыла, так что решила это исправить. — Я соскучился по тебе за вечер… А ты? — Да, но это каждый раз делает встречу с тобой чем-то особенным и долгожданным. — Ты хочешь спать? — неуверенно спросил Вергилий и погладил Еву по спине, положив подбородок ей на плечо. — Если нет, мы могли бы… немного побыть вместе перед сном. — Да, я бы не отказалась от горячего чая, — кивнула девушка и, отстранившись от ангела, взяла его за руку и слегка дернулась. — Ох, у тебя ладонь ледяная. Где ты так замерз? — Я сидел на балконе, но все нормально. Мне совсем не холодно, я же бессмертный. — До сих пор иногда забываю, что мы так можем, — усмехнулась Ева. — Сама не знаю, почему это вылетает из головы, хотя это одна из тех самых классных штук, которые нам достались. — А еще какие ты считаешь классными? — спросил Вергилий и услышал, как она мечтательно вздохнула. — Крылья. Это лучшее, что у меня есть. Полет дает даже больше свободы, чем бессмертие. По крайней мере, мне так кажется. — Бессмертие вообще трудно назвать свободой. Долгая жизнь не делает счастливым, а чаще совсем наоборот. — Но мы бы не встретились, если бы не жили так долго, — улыбнулась Ева и крепче сжала руку ангела. — Во всем можно найти плюсы. — Ты мыслишь шире, чем я, — Вергилий прижал тыльную сторону ее ладони к своим губам и нежно поцеловал. — Мне не хватает этого оптимизма. — Мама учила меня всегда стараться видеть что-то хорошее. Она говорила, что даже в том, что кажется тебе плохим, можно найти позитивный опыт, пусть это сначала и причинит боль. — Да… Вики знает, о чем говорит. Зайдя на кухню, Ева сразу же направилась к плите, чтобы разогреть воду, а затем засыпала чайные листья с сушеными ягодами в керамический заварочный чайник. Вергилий хотел ей помочь, но девушка настойчиво усадила его за стол, решив сделать все самостоятельно. — Ты так не любишь, когда кто-то что-то делает за тебя, — улыбнулся он и провел ладонями по приятной деревянной поверхности. — Иногда люблю, но редко, — пожала Ева плечами и достала две белые кружки для чая. — Ты хочешь все за меня делать? — Я не могу делать за тебя все, но то, что могу, я бы хотел сделать. — Тогда учи меня всему, что знаешь. Хочу быть самой сильной. — Тщеславные мысли, будь с ними осторожна, — строго произнес Вергилий, но все же улыбнулся. — Научу тому, что тебе понадобится в будущем. — А что меня там ждет? — Ева внимательно посмотрела на ангела, надеясь углядеть что-то в выражении его лица, но оно оставалось спокойным. — Может быть, ты что-то знаешь? Все-таки ты прорицатель… — Я почти ничего не вижу в последнее время. Возможно, это из-за того, что я начал жить в реальности, я больше не существую лишь в собственной голове, как раньше… Я, видимо, теряю свою связь с Потоком. — Что еще за Поток? — Это энергетическая субстанция, которую нельзя увидеть обычным взглядом, — задумчиво ответил Вергилий. — Прошлое, настоящее и будущее цикличны, время не выглядит, как линия, идущая из одной точки в другую — это больше похоже на круг, а мы находимся в его центре. Такие, как я, могут коснуться этого, нырнуть в Поток, другие же делают это случайно и крайней редко. Ты, например, несколько раз уже смогла, хоть и неосознанно. — Ты о моих видениях? — удивилась Ева и, налив горячую воду в заварочный чайник, поставила его и две кружки на стол перед Вергилием, а сама села напротив него. — Они были слишком туманными, я их даже не понимаю. — Их не стоит разбирать на составные части и анализировать логически. Это больше… интуитивная работа, используй свое подсознание. — Я всегда была далека от подобных вещей. В этом плане у меня мало, что получается. — Никогда не пробовала глубокий транс? — спросил Вергилий после долгого молчания. — Точно нет, — усмехнулась Ева и разлила чай по чашкам, пододвинув одну из них ему, а в свою добавив любимый лавандовый сироп из личных запасов. — Мне кажется, таким занимаются только люди. Они любят подобные штучки. — Всегда удивлялся твоему скептицизму. Ты бессмертная, живущая на Небесах и знаешь, что многие человеческие сказки и мифы являются реальностью… И все же, ты почти ни во что не веришь. Как так? — Стараюсь снизить риск того, что могу поверить в какую-то глупость. Я стараюсь ко всему относиться с недоверием, пока не получу какие-то доказательства того, что все это правда. — Это хорошо в некоторых ситуациях, — согласился Вергилий и сделал глоток горячего ароматного чая. — Но иногда это может помешать тебе вникнуть в суть той или иной ситуации. В твоей жизни будет много подобных моментов, я уверен. Открой свое сознание для чего-то нового и необычного. Уверен, что очень скоро тебе это понадобится. К некоторым вещам нужно относиться уважительно, потому что они не терпят недоверия. — Хорошо… Я постараюсь, — тихо ответила Ева. Она сразу подумала о своей задумке найти ведьм и поговорить с ними о своих видениях и то, что Вергилий говорил о таких вещах именно сейчас, натолкнуло ее на мысль, что он может что-то знать об этом, но совсем не понимала, почему ангел молчит и не спрашивает об этом. — Завтра у нас будет тренировка? — Да, обязательно. Я решил немного изменить их и надеюсь, что такой формат тебе подойдет больше. Узнаешь об этом завтра. Уверен, что так мы придем к каким-то результатам. — Отличная новость. Эти медитации все равно ничем не помогают. — От них мы тоже не отказываемся. Они нужны для твоих духовных тренировок. — Черт, ну ладно, — Ева надула губы, а затем тяжело вздохнула. — Но не удивляйся и не злись на меня, если ничего не выйдет. — Я не могу на тебя злиться, — улыбнулся Вергилий и чуть опустил голову, почувствовав, как начинает гореть лицо. — На самом деле, я не могу представить ситуацию, из-за которой разозлюсь на тебя. — Мама рассказывала о том, как они с отцом ссорились в самом начале своих отношений. Мы с ней похожи в том, что почти никогда никого не слушаем и делаем все по-своему. Отец сердился на нее именно из-за этого, а иногда немного ревновал и это злило маму. Вроде как до жутких ссор у них никогда не доходило, по крайней мере, при мне. — Ладно, я понял, на что ты намекаешь. Но я тоже бываю очень упрямым, если нужно. — Поверь, я это уже поняла, — рассмеялась Ева и коснулась пальцами руки Вергилий, слегка погладив ее. — А еще я поняла, что ты самый невыносимый джентльмен из всех, кого я знаю. Это комплимент, если что. — Лет пятьсот назад я действительно был невыносим, — ангел слабо улыбнулся и сжал тонкие пальцы девушки, спрятав их в своих ладонях. — Не уверен, что я бы тебе понравился. Возможно, я иногда слишком стараюсь быть хорошим и соответствовать ожиданиям… Кстати, я написал… тебе письмо. — Правда? А где оно? Надеюсь, Клео его случайно не нашла, а то она у меня сегодня спит. Было бы неловко. — Не думаю, что она его найдет — оно спрятано между первой и второй книгами на пятой полке справа от туалетного столика. Там стоят твои любимые книги со стихами. — Вот это да… А когда оно успело оказаться там? — Сегодня вечером, — пожал Вергилий плечами, а затем неловко коснулся ладонью своей щеки, стараясь скрыть то, что снова начинает краснеть. — Надеюсь, оно не покажется тебе… слишком откровенным. — О, это маловероятно, я читала земные эротические романы, — призналась Ева и, увидев, как сильно смутился Вергилий, тихо захихикала из-за его выражения лица. — В них не было ничего… такого, никаких особых подробностей… Ты стесняешься вслух о таком говорить, да? — Да, немного… Я вообще плохо знаком с чем-то подобным и был всегда отстранен от всего, что связано с интимными отношениями. Я полностью отказался от мыслей обо всем подобном, чтобы это не отвлекало меня от… моих обязанностей. — О, ты как те монахи у людей, которые принимают целибат, я поняла. Наверняка, для такого как ты, это было не так уж и сложно… Только вот они живут так не больше лет восьмидесяти, а ты… тысячи и тысячи. — По сути это не важно, — покачал головой Вергилий. — Я жил так долгое время и привык исключать из своих мыслей все, что касается телесных наслаждений. Проблема в том, что мне невероятно сложно перестроиться, ведь я никогда об этом не думал. Мне это незнакомо и чуждо. — А я только хуже делала, — тоскливо прошептала Ева и виновато посмотрела на ангела. — Кажется, до меня начинает доходить… Это тоже самое, что и у меня со всеми этими духовными штуками — я просто их не понимаю и у меня ни черта не получается, хотя и очень хочу во всем разобраться… Прости, я думала, что ты просто слишком стеснительный. — Отчасти это тоже является причиной. Я не самый уверенный в себе парень, как оказалось. Я постоянно смущаюсь и говорю что-то невпопад, боюсь тебя разочаровать и показаться неумелым… Все это меня очень тревожит. — Ты не должен так сильно об этом переживать. Уверена, что так бывает и у других, в этом нет ничего необычного, это даже по-своему… очаровательно. К тому же, ты очень симпатичный, невероятно нежный, терпеливый и безумно романтичный. Чего я еще могу желать? — Это так приятно слышать, — тихо произнес Вергилий и его губы сами собой растянулись в довольной улыбке. — Мне очень повезло. Я счастлив, что могу сидеть рядом и просто болтать с тобой обо всем на свете, слышать твой голос, держать тебя за руку… Это дорогого стоит. — Теперь я очень хочу тебя поцеловать, — прошептала Ева и, медленно поднявшись с места, подошла к ангелу и неуверенно замерла напротив него. Он повернулся к ней и на пару секунд закрыл глаза, прислушиваясь к звукам в коридоре, ведущем в кухню. — А ты хочешь? — Да, очень хочу… Но это не самое удачное место. Здесь всегда… — В это время тут редко кто бывает. К тому же, ты очень хорошо слышишь… Все в порядке. — Тогда… иди ко мне, — Вергилий раскрыл руки, и Ева сразу прижалась к нему, взяв лицо ангела в ладони и погладив его щеки пальцами. Он блаженно закрыл глаза и обнял девушку, сжав пальцами сначала ее талию, а затем и бедра, жадно сминая пальцами нежную кожу под рубашкой. — Как же это приятно — касаться тебя. — Тогда я сделаю так, чтобы тебе было еще приятнее, — прошептала Ева и наклонилась к Вергилию, запрокинув его голову назад и горячо впившись в его губы. Почувствовав ими ее язык, ангел послушно приоткрыл их и с готовностью ответил на жаркий, словно раскаленные угли, поцелуй, крепче прижав девушку к себе. Он закрыл глаза, отдавшись своему желанию и забыв обо всем — даже о том, что кто-то может застать их сейчас. Это было слишком приятно и Вергилий перестал сопротивляться разбушевавшемуся в его груди жару, который теперь перекинулся на другие части тела. Он сильно сжал талию Евы, запустил руку под ее рубашку и нетерпеливо провел пальцами по коже девушки, остановившись на ее груди, спрятанной под бюстгальтером. Ева тихо вздохнула от наслаждения, а затем слегка пошатнулась от нахлынувших чувств, удивившись этой резкой смене ощущений в своем теле. Ей вдруг стало тяжело держаться на ногах, которые сильно задрожали от волнения и чего-то еще настолько странного, что это было трудно объяснить каким-то одним словом. Ева даже не могла с уверенностью сказать, было это приятно или нет, но это однозначно влияло на нее не лучшим образом. — Голова что-то кружится… Прости, я… — У меня тоже, слегка… Все в порядке? Мы можем на этом остановиться. — Пустяки, уже все хорошо. Я бы хотела… продолжить с того места, на котором мы остановились. — В другой раз, — покачал головой Вергилий и, взяв Еву за руки, нежно поцеловал их. — Я чувствую твою усталость. А еще ты вся горишь. Тебе точно не плохо? — Нет, я себя хорошо чувствую, даже очень, — нервно ответила она и отстранилась от ангела, понимая, что продолжения поцелуя не будет. — Ты прав — не то место, не то время… Интересно, когда мы их найдем? — Однажды найдем. Всему свое время. — О да, я это уже успела выучить… Ладно, отложим это на потом, а сейчас я… допью свой чай. — Я налью, а ты садись, — предложил Вергилий и Ева молча кивнула, наблюдая за тем, как он изящно разливает по кружкам все еще горячий ароматный чай. — Когда выпьешь его, тебе станет легко и спокойно. — Жар в груди не унять чаем, — усмехнулась Ева, но все же сделала глоток, от которого ей по какой-то причине действительно стало немного прохладнее. — Опять твои штучки? Как ты это делаешь? — Делаю что? Я просто налил тебе чай. — Ну, да, конечно. Не хочешь признаваться? Как знаешь, я вникать не буду. Пока что. Вергилий промолчал, да и Ева не стремилась продолжать разговор. Оставшееся время за чаем они просто молчали, наслаждаясь компанией друг друга и комфортной тишиной, повисшей между ними. Прежний дурман от лишь начавшегося поцелуя рассеялся, оставив стойкое послевкусие немного приятной неловкости. Попрощавшись с Евой у двери ее комнаты, Вергилий прошел по коридору к одному из балконов, вышел наружу и прислушался к своим ощущениям и звукам вокруг — тишина стояла такая неестественная, что у ангела даже начало закладывать от нее уши. Обычно хотя бы шум веток и шелест травы на ветру доносились до него, но сейчас все стихло, будто в ожидании чего-то. В воздухе повис еле уловимый запах озона, который всегда появлялся перед грозой, только вот на небе, полном ярких звезд, совсем не было туч. — Что-то случится, — вслух прошептал Вергилий и прикрыл дрожащие веки. — Почему я не вижу, где, что и когда? Почему ты молчишь?.. Мне ведь… нужно знать. Я не такой стойкий, каким кажусь другим, я тоже боюсь… «Я не магический шар, в который можно глянуть, и не болтающая голова, у которой можно спросить совета, дитя мое. Ты хочешь, чтобы я решала все проблемы, которые появляются в этом мире? Нет, это не моя работа, я занимаюсь другими делами, которые находятся за пределами вашего понимания». — Лучше бы я тогда вообще ничего не знал. Зачем мне это, если сути я все равно не вижу? «Так просто никогда и ничего не бывает. Большинству не дано услышать и капли того, что слышишь ты, так что не жалуйся и покоряйся судьбе, когда она неизбежна. Есть события, которые должны произойти, и ты не сможешь этому помешать. Не сопротивляйся, смирись. У каждого из вас свой путь и всем предстоит пройти его самостоятельно — хотите вы этого или нет. Ты, мое любимое дитя, поэтому знаешь чуть больше, но не более того, что тебе необходимо знать… Кто-то рыщет в темноте, словно дикий зверь. Скоро маятник начнет свое движение и судьба возьмет свое. Ты поймешь, когда все начнется».