***
После странного происшествия с Евой во время ужина, Асмодей старался не искать с ней встречи, решив на время избавить ее от своего общества. Первый день после потери сознания девушка провела в постели и почти ничего не ела, за исключением банановых блинчиков, которые для нее приготовила заботливая Пенелопа. Женщина методом проб и ошибок быстро выяснила, что больше всего нравится их гостье и теперь старалась угодить ей, готовя легкие десерты и острые супы, от которых Еве с каждым разом все сложнее было отказываться. И все же, от ее прежнего аппетита не осталось и следа — мысли девушки теперь занимал не собственный комфорт, а ее родители, Арей, друзья и, конечно же, Вергилий. Сидя на роскошной постели в окружении мягких подушек, она только и делала, что гадала, где он сейчас может быть и отчаянно надеялась на встречу с любимым. Мысли о нем причиняли боль, но и напоминали о том, что ангел где-то есть, что он не исчез, словно его никогда и не было в ее жизни. Это дарило девушке хоть и временный, но все же, такой необходимый покой. Каждый раз, когда Ева оставалась в своей комнате одна, стены начинали на нее давить — она чувствовала себя как зверек в клетке, хоть и невероятно красивой. Одиночество было невыносимым и скрасить его не мог даже прекрасный вид, открывающийся за окном. Время от времени ее, конечно, навещала Пенелопа, но женщина почти не задавала вопросов, ограничиваясь лишь выслушиванием просьб. Ева вскоре догадалась, что это Асмодей наказал ей не донимать ее расспросами или пустой болтовней, ведь по глазам добродушной домоправительницы можно было понять, что она совсем не прочь задержаться для беседы. Из-за постоянной изоляции, девушка даже точно не знала, сколько дней она уже находится в замке — время здесь словно текло иначе, чем на Небесах. Она могла подолгу сидеть в кресле с книгой в руках, а на деле оказывалось, что прошло не больше часа. Из уроков по географии Ева знала, что в некоторых областях Небес и Ада время действительно движется не так, как она к этому привыкла, так что ей оставалось лишь гадать, сколько дней прошло с ее пропажи в Виктуаре. Возможно, что что несколько месяцев, а может быть и не более суток. На самом деле, лично для Евы это не имело никакого значения — она пошла на это осознанно и понимала, что проведет в замке Асмодея очень долго. Из немногочисленных разговоров с Пенелопой она узнала, что земли здесь защищают не только стены, но еще и сильная магия герцога — такую защиту могут поставить лишь очень сильные бессмертные, которым помогает сама земля, принадлежащая им по праву. Это существенно снижало шансы Евы выбраться отсюда в ближайшее столетие, да и способа сбежать отсюда она не знала, потому что у нее просто не было возможности как следует осмотреться хотя бы в замке. Несколько раз девушка пыталась выбраться из своей комнаты, но бдительные Себастьян и Пенелопа по приказу Асмодея следили за ней, не давая выйти за пределы четырех стен. Это ощущение беспомощности угнетало Еву сильнее всего остального — впервые с ней сделали то, что так часто грозился, хоть и совсем не всерьез, сделать ее отец. Неяркое солнце стало клониться к закату, окрашивая заснеженные верхушки гор в ярко-алый цвет. Отложив книгу, девушка сильно потянулась в кресле, чувствуя себя невероятно усталой от постоянного безделья. Скоро к ней должна была заглянуть Пенелопа, чтобы принести ужин и отвар из лечебных трав, который должен был помочь Еве успокоиться и нормализовать ее сон. Первые несколько раз она отказывалась его пить, пока Асмодей не приказал не давать ей ничего помимо этого отвара, так что девушке пришлось сдаться. На деле он оказался совсем не плох, да и чувствовала она себя после него действительно немного лучше. Подойдя к столу у окна, чтобы убрать книгу в верхний ящик, Ева посмотрела в окно и внезапно ярко-золотая вспышка, похожая на блеск молнии, привлекла к себе ее внимание. Приблизившись к оконному стеклу вплотную, девушка как следует присмотрелась и поняла, что это было не какое-то странное природное явление — то, что она приняла сначала за молнию, оказалось огромным драконом с блестящей золотой чешуей. Прекрасное существо летало у самых горных вершин и кружилось над невероятно высокими деревьями, судя по всему, наслаждаясь прогулкой на воле. По-настоящему завороженная этим зрелищем, Ева распахнула окно и села прямо на подоконник, чтобы как следует полюбоваться драконом и немного ему позавидовать — сейчас она бы многое отдала ради одного недолгого полета на своей красавице Соре. По размеру ее дракониха определенно уступала тому, за которым девушка так пристально наблюдала — он был по-настоящему огромным и мог бы легко посоперничать даже с отцовским Накиром. Ева настолько увлеклась золотым красавцем, что даже не сразу обратила на стук в дверь — как она и ожидала, это была Пенелопа, зашедшая в комнату с небольшим подносом в руках. — Я уж на секунду решила, что вы надумали через окно бежать, — с облегчением вздохнула женщина, когда поняла, что это не входит в планы девушки. — На всякий случай предупрежу, что это не сработает. — Что это за дракон? — тихо спросила Ева, не обращая внимания на ее слова. — Такой чудесный… — Это дракониха господина, ее зовут Хель. Давно он с ней так не летал… — Точно, он про нее рассказывал… Но я и подумать не могла, что она будет… такая! Какая же она красавица. — У господина есть еще драконы, но Хель — его любимица, — улыбнулась Пенелопа, обрадованная тем, что девушка хоть немного оттаяла и даже чем-то заинтересовалась. Поставив поднос на круглый стол, она подошла к Еве поближе и тоже посмотрела в окно. — Она была с ним еще до того, как в замке появилась я, а ведь моя служба длится уже много-много столетий… Думаю, он храбрости благодаря ей набирается — господин попросил меня сказать вам, что хочет встретиться, но только если вы пожелаете. Что мне ему передать, Ваше Высочество? — Скажите, что я… согласна, — немного подумав, ответила Ева и Пенелопа засияла, как наряженная к празднику елка. — А еще передайте ему, что я не потерплю подобного тому, что случилось в прошлую встречу. — Обязательно передам. Поешьте хоть немного, а я пока принесу вам одежду. Неловко пошарив пальцами по подносу, девушка забросила себе в рот несколько сырных лепешек с зеленью, а затем быстро запила их душистым красным чаем, от которого исходил ненавязчивый аромат роз. Возможно, на ней сказалось вынужденное одиночество, а может быть дело было в банальном интересе, но на этот раз Еву встреча с Асмодеем совершенно не страшила и даже не раздражала. Она ее, конечно, не сильно радовала, но и отказываться от возможности выйти из заточения, девушка не собиралась. В отличие от прошлого раза, сегодня Пенелопа принесла ей всего одно платье — длинное, сшитое из темно-синего бархата и очень закрытое. Единственный вырез был сбоку, да и тот едва ли доставал до начала бедра. Еве оно очень понравилось, но выбор Асмодея заставил ее немного удивиться — обычно демон предпочитал что-то более откровенное. Посмотрев на свое отражение в зеркале, девушка почувствовала себя намного спокойнее, чем в прошлый раз — это платье уж точно не даст ему возможности бесстыдно разглядывать ее, словно какую-то диковинную вещицу. Дождавшись, когда за ней придет молчаливый дворецкий Себастьян, Ева молча пошла следом за ним по лестницам куда-то наверх, но к ее удивлению, на этот раз он даже соизволил открыть рот, хотя обычно ничего при ней не говорил. — Когда войдете в комнату, не говорите громко и не делайте резких движений, — предупредил он вполне будничным тоном, но от его слов внутри девушки все резко похолодело. Встретившись с его светло-серым отрешенным взглядом, она даже не нашла, что на это сказать. — И ни в коем случае не показывайте, что боитесь. Остановившись напротив большой двери, украшенной разноцветным витражом, Себастьян учтиво открыл ее перед Евой и жестом пригласил пройти внутрь, но сразу же сделать это после его слов она не решилась. Немного потоптавшись на пороге и неуверенно посмотрев на дворецкого, девушка поняла, что не сможет стоять тут вечность и все же зашла внутрь. Комната оказалась невероятно просторной и по размерам больше подошла бы для гостиной, но здесь не было ни шикарных диванов с креслами, ни стола со стульями для приемов гостей. На самом деле это помещение вообще мало напоминало подходящее для комфортной жизни, но зато здесь находилось много растений и даже прямо из пола росло дерево с грубой корой и длинными ветвями, на которых можно было заметить небольшие темно-фиолетовые цветы. Пол под ногами оказался выполнен из темного дерева, а на его поверхности Ева заметила длинные царапины, оставленные чем-то очень острым. Еще немного пройдя вглубь помещения, она, наконец, увидела Асмодея и тихо ахнула от того, кто был рядом с ним — демон, сидящий прямо на полу у массивной бархатной лежанки, гладил огромных размеров кошку с серебристо-белой шерстью и темными пятнышками по всей поверхности гладкой шкуры. Если бы не предупреждение Себастьяна, Ева бы точно вскрикнула от неожиданности, но в последний момент смогла удержаться и прикрыла рот ладошкой — кошка была такой большой, что вполне достала бы Асмодею до макушки, если бы оказалась в положении сидя. Услышав посторонние звуки, она перевела пристальный голубой взгляд со своего хозяина на Еву и девушка сразу замерла, боясь даже пошевелиться. Заметив реакцию своей любимицы, демон быстро развернулся к девушке и осторожно поднялся на ноги, стараясь передвигаться как можно более спокойно. — Вы пришли как раз вовремя — я успел ее причесать после прогулки, — тихо произнес Асмодей, подойдя к Еве и протянув ей руку. — Хотите познакомиться с ней? — А я… даже не знаю, — пролепетала она в ответ, растеряв всю уверенность, которую старалась сохранять рядом с ним. — А если она решит мной полакомиться? — Она сытая и воспитанная, не бойтесь. Дайте мне руку — так она поймет, что вы друг. — А я разве друг? — нервно усмехнулась Ева, но руку Асмодею все же дала и вцепилась в него так крепко, что тут же смутилась — почему-то даже дракон не пугал ее настолько сильно, как эта экзотическая красавица, наблюдающая за ней так осмысленно. — Я просто таких никогда еще не видела… — Рад оказаться рядом с вами, когда вы что-то делаете впервые, — улыбнулся демон и медленно подвел девушку к кошке, которая тут же навострила уши и будто бы с интересом прищурилась. Потянув Еву за собой, Асмодей усадил ее рядом с пантерой прямо на деревянный пол. — Нужно сидеть вровень с ней, чтобы наладить контакт… Не бойтесь. Попробуйте ее погладить. Обещаю, что все будет в порядке. Сильно сглотнув от неуверенности, девушка все же протянула руку к кошачьей морде, стараясь справиться с дрожью — ей совсем не хотелось показывать демону, как сильно она сейчас нервничает, потому что он вполне мог добиваться именно такой реакции. Коснувшись гладкой блестящей спины кошки, Ева сразу почувствовала, насколько она мягкая и шелковистая — гладить ее было так приятно, что пальцы девушки сами собой заскользили по шерсти. — Ты такая красавица, Рэн, — уже более спокойно обратилась она к кошке и та сразу повернула к ней морду, довольно зажмурив глаза от осторожных ласк. — Вы помните? — искренне обрадовался Асмодей. — Я только один раз назвал ее имя. — У меня неплохая память. А еще я внимательно слушаю тех, с кем говорю… Даже вас. Иногда я об этом жалею. — Почему же? — Потому что нужно было избегать вас, как огня. — Вы бы не смогли, так должно было случиться, — спокойно произнес Асмодей и тоже провел рукой по шерсти Рэн в области спины. — Можете называть это судьбой. — Разве бессмертными управляет судьба? — с сомнением спросила Ева, недовольно посмотрев на него. — Я слышала, что нет. — Тогда передайте тому, кто вам это сказал, что он идиот. Мы многое определяем сами, но… есть то, что сильнее нас. Это невидимые нити, которые незримо связывают нас между друг другом. Им мы противиться не можем. — И что же, нас с вами связывает какая-то… нить? — Можно и так сказать, — усмехнулся Асмодей и холодно посмотрел девушке в глаза. — Даже если бы вы попытались, вам не сбежать от этого. У всего есть причина. — Какая может быть причина у того, что я оказалась здесь? — раздраженно фыркнула Ева и Рэн тут же ткнулась мордой в ее плечо, словно стараясь отвлечь и перевести внимание на себя. — Виной этому лишь ваши ненормальные идеи, так что… — Вы ей нравитесь. — Чего? — Вы нравитесь Рэн, — повторил Асмодей и коснулся губами влажного носа своей любимицы. — Давно не видел, чтобы она так к кому-то ластилась. Наверное, она чувствует ваше напряжение и пытается по-своему помочь. Я надеялся, что… знакомство с ней немного вас отвлечет. — Мало, что сможет мне помочь сейчас, — мрачно отозвалась Ева, но все же решила продолжить гладить Рэн, которая благодарно урчала в ответ на ее ласки, довольно прищурив свои большие голубые глаза. — Но с вами мне об этом говорить не хочется. — Вы можете попросить все, что угодно, но только не просите отпустить вас. Я этого не сделаю. — Я… хотя бы раз увижу своих родителей? Вы позволите мне встретиться с ними и Ареем? У меня скоро родятся братья или сестры… — И как вы это себе представляете? — спросил Асмодей и упрямо поджал губы. В этот момент он больше напоминал совсем юного подростка, но никак не древнего демона, умудренного пережитым опытом. — Вы ведь попытаетесь придумать, как от меня избавиться, не так ли? Вы хотите меня убить, я же не идиот. Не могу винить вас за это, но так я умирать не собираюсь. — Если вы меня отпустите, я сделаю все, чтобы вас оставили в покое, — уцепилась за это возможность Ева, но демон лишь устало посмотрел на нее, словно слова девушки не вызывали у него никакого интереса. — Я не вру. — Я вам верю, но не пойду на это. Я буду делать то, что считаю нужным. И дело не только в том, чего я хочу, а чего нет. Мои желания совпали с необходимостью. — Говорите загадками… Ничего нового. Этим страдают все старые бессмертные? — Просто иногда для ответа необходим нужный момент, — пожал плечами Асмодей и отвел взгляд в сторону. — Вы можете передвигаться по замку. Вас больше не будут запирать. Хоть это вас немного порадует? — А гулять я смогу? — решилась спросить Ева, решив, что демон находится в нужном настроении для уступок. — Хотя бы недалеко от замка. — Да, но только со мной. Соглашусь только на таких условиях. — Хм… Ладно, у меня в любом случае не такой уж большой выбор. Это уже неплохо. — Рад, что вы это понимаете, — кивнул Асмодей, а затем поднялся на ноги, погладив Рэн напоследок, отвернулся от Евы и подошел к одному из больших окон, за которыми открывался невероятный вид, который сейчас был скрыт в полумраке надвигающейся ночи. — Вы можете идти к себе, если хотите. Библиотека находится на четвертом этаже, а бассейн на первом — вдруг вы захотите искупаться. Они полностью в вашем распоряжении. Если боитесь заблудиться, позовите Себастьяна, он вам все покажет. — Это все, что вы хотели сказать? — спросила девушка, стараясь скрыть небольшое удивление — она постоянно ожидала какого-то подвоха и не могла так сразу поверить, что демон просто отпустит ее сегодня. Глядя на его прямую спину, она ждала ответа, но молчание затянулось, превратившись в долгую и неприятную тишину. Не выдержав этого напряжения, Ева сдалась и тоже поднялась с пола, испытывая легкую досаду — расставаться с Рэн ей совсем не хотелось. — Ладно, я, пожалуй, пойду… — Я отправлюсь на прогулку рано утром, — наконец, подал голос Асмодей, но лицом к ней так и не повернулся. — Если хотите выйти из замка, то советую лечь пораньше, чтобы не проспать. — Я привыкла вставать рано, можете не беспокоиться, — холодно отозвалась девушка и торопливо покинула зал, бросив последний взгляд на Рэн, которая внимательно наблюдала за каждым ее шагом. В этот момент Ева поняла, почему Асмодей был так привязан к своей пантере — они были невероятно похожи. Встретишься с их глазами однажды и больше никогда этого не забудешь. После неуютного окончания разговора ей захотелось отвлечься и к удаче девушки прямо за дверью она увидела Себастьяна — бдительный дворецкий, словно верный пес, всегда был где-то поблизости, готовый услужить. До этого момента Ева не особо обращала на него внимание — уж слишком незаметным он казался рядом со своим ярким господином. Высокий, темноволосый, худощавый, с широкими плечами, подходящими для того, чтобы взваливать на него все обязанности — единственное, что в его облике было необычным, так это невероятно длинные волосы, достающие до пояса и завязанные в хвост. Глядя на него, Ева почему-то всегда думала о лошадях с их шикарной гривой. — Ваше Высочество, вы чего-то хотите? — вежливо спросил Себастьян, заметив ее пристальный взгляд. — Проводить вас в комнату? — Лучше проводи меня в библиотеку, — улыбнулась девушка ему более доброжелательно, чем обычно. — Мне только что было разрешено ее посещать. — Разумеется, как вам будет угодно. Следуйте за мной. Хоть Ева и могла бы в любой момент попросить Себастьяна проводить ее до нужного места в замке, ей все же хотелось запомнить его планировку и начать ориентироваться в нем самостоятельно. Она не знала, сколько времени предстоит еще здесь провести, так что лучшим было хотя бы понимать, что и как тут устроено. Следом за Себастьяном девушка неспешно поднялась по шикарной лестнице из темного мрамора и попала в бесконечно длинный коридор с высокими потолками. Окон здесь оказалось на удивление мало и все они были плотно зашторены тяжелыми изумрудными портьерами из бархата. — Можно задать вопрос? — решилась обратиться Ева к Себастьяну и тот вежливо кивнул, выразив этим свое согласие. — Сколько лет этому замку? Когда его построили? — Точную дату начала строительства назвать не могу, Ваше Высочество, но замку по меньшей мере восемь тысяч лет, — ответил дворецкий и с какой-то невероятной нежностью во взгляде оглядел убранство коридора. — Ему требуется ремонт время от времени, но в целом он неплохо сохранился для своего возраста. Господин отдал немало сил на то, чтобы завершить строительство… На это у него ушло около ста лет. Этот замок является настоящим произведением искусства. — Не сомневаюсь. Как минимум размеры у него внушительные. — Этот замок — символ власти господина, так что размер очень важен, как и богатство внешней отделки. Остальным демонам он известен как «Ледяная Цитадель». Здесь даже есть тронный зал, ведь когда-то господин был тем, к кому приходили на поклон, ведь его звали «Черный бог». У него просили покровительства многие демоны, которые спустя время забыли, кому они действительно обязаны своей нынешней безбедной жизнью… — А где находится тронный зал? — заинтересовалась Ева, которой сразу стало любопытно, как он выглядит. — Я могу посмотреть? — Та часть замка сейчас недоступна для посещения, — строго произнес Себастьян. — Господин закрыл туда доступ на время реставрации. — И сколько еще она продлится? — Не могу точно сказать. Господин относится к подобному весьма щепетильно и не будет с этим торопиться. По напряженному тону дворецкого Ева поняла, что стоит прекратить расспрашивать его об этом и, запрятав свое любопытство подальше, продолжила идти следом за ним до конца коридора, который заканчивался массивной деревянной дверью с двумя мрачными горгульями по бокам, оставленными здесь словно для того, чтобы стеречь вход. — Вот и библиотека, — сухо сказал Себастьян и указал на него ладонью. — Приятного чтения, Ваше Высочество. — Да, спасибо, что показали дорогу, — кивнула ему Ева и дворецкий без лишних слов удалился из коридора, оставив ее одну. — Наконец-то, мне будет, чем заняться… С сомнением поглядев на двух горгулий, у которых в глазах сияли по два больших изумруда, девушка толкнула дверь, приложив некоторые усилия, но в этом не было необходимости — она поддалась очень легко, почти приглашая зайти внутрь, что Ева с огромным нетерпением и сделала. Стоило ей оказаться внутри, она еле удержалась от того, чтобы не пискнуть от восторга. Помещение библиотеки оказалось настолько просторным и торжественным, что сначала у девушки даже появилось ощущение, будто она попала в какой-то дивной красоты музей, полный редких скульптур и дорогих картин. Ее взгляд то и дело цеплялся за очередную статую, выполненную из черного мрамора, испещренного золотыми прожилками, за массивную, но все равно изящную в исполнении мебель, за картинные рамы с полотнами, которые представляли разные стили в живописи… Казалось бы, это могло показаться излишне нагроможденным для одного помещения, но все располагалось так лаконично, что сказать подобное было невозможно. Предметы искусства, мебель, книжные полки, уходящие ввысь, бесчисленные массивные тома, статуи, картины — все здесь находилось на своем месте и придраться к общей атмосфере было бы кощунством. Подняв голову вверх, Ева увидела в центре куполообразного потолка огромных размеров изящную люстру, судя по всему выполненную из золота и хрусталя с мягко сияющими гранями. Она завершала интерьер, будто бы являясь ее венцом и одновременно с этим настоящим произведением искусства. Девушке даже понадобилось какое-то время на то, чтобы перевести дух и она присела на одну из соф, которая была обтянута велюром приятного зеленого оттенка. Пожалуй, библиотека действительно являлась невероятно важным местом для хозяина Ледяной Цитадели. Проведя пальцами по различным поверхностям, Ева не обнаружила ни единой пылинки или шероховатости, что могла бы говорить о ненадлежащем уходе за мебелью. Хоть ей и в самом деле нравилась библиотека в их дворце, она не шла ни в какое сравнение с этой. Решив пройтись по всем залам этого чудесного места, девушка воодушевленно спрыгнула с софы, не сдержав восторга — здесь за ней никто не наблюдал и можно было показать свои искренние чувства, которые больше всего походили на предвкушение праздника. Неторопливо пройдясь по главному залу, Ева решила заглянуть в соседний, который отделялся полупрозрачной дверью из матового стекла бутылочного цвета. Стараясь касаться всего как можно аккуратней, она проскользнула во второе помещение и слегка нахмурилась — в отличие от предыдущего зала, в этом обстановка оказалась совсем иной. Здесь было мрачно и немного пыльно, словно сюда заходили слишком редко, чтобы как следует прибраться. Помня о щепетильности Себастьяна и хозяйственности Пенелопы, Ева немного этому удивилась — неужели им запрещено сюда приходить даже для того, чтобы сделать уборку? Сомневаясь, что ей можно здесь находиться, она все же не смогла побороть свое любопытство и решила как следует осмотреться, раз уж у нее появилась такая возможность. — Асмодей сказал, что я могу посещать библиотеку, — мысленно напомнила себе девушка, с опаской поглядывая на темные балки, нависающие над ней. — Он ничего не говорил о том, что мне сюда нельзя… Несмотря на некоторые сомнения, Ева все же прошла вглубь мрачного помещения и замерла на месте, увидев нечто знакомое — как и в зале, где она познакомилась с Рэн, здесь росло большое дерево, но оно кардинально отличалось от предыдущего. Это было намного массивнее и выглядело куда старше, словно его посадили даже не сотню лет назад, а как минимум тысячу. С могучих ветвей к полу тянулись переплетенные лианы, а ближе к корням кору покрывал пушистый изумрудный мох, слегка блестящий от влажности. — Не знала, что ему так нравятся деревья, — удивленно хмыкнула Ева и решила подойти к растению поближе. Она сама была к ним неравнодушна, а встреча с чем-то настолько древним и сильным вызвала у нее даже больший интерес, чем невероятное количество книг на пыльных полках. — Я только… посмотрю поближе… Ничего плохого я не делаю. Медленно подойдя к дереву, девушка осторожно протянула руку и коснулась коры — на ощупь она оказалась очень теплой, словно могучее растение долго находилось под солнцем. Это показалось Еве очень странным, ведь в помещении было весьма прохладно — тогда откуда дерево брало тепло? Ощупав мох у корней и пол, она растерялась еще больше — они оказались холодными и точно не могли быть его источником. — Неужели… в тебе так много жизни, что ты выживаешь в таком холоде даже без солнечного света? — пораженно подумала девушка и, закрыв глаза, прижалась щекой к коре, словно надеясь, что дерево почувствует ее присутствие. Если бы она могла, то обязательно обняла бы его, но это было не в ее силах. Ева и сама не понимала, почему хочет это сделать, но верила в то, что ему бы это понравилось. Она знала, что оно в этом нуждается. Отпустив все лишние мысли, девушка сосредоточилась на своих ощущениях и прислушалась, как ее учил это делать Вергилий. Сначала ей показалось, что не происходит ровным счетом ничего, пока внезапно быстро сменяющиеся картинки, словно яркие вспышки, не атаковали голову Евы, заставив ее сильно вздрогнуть и отскочить от дерева назад. — Что… это такое? Попытавшись вспомнить все увиденное, она снова закрыла глаза, но у нее мало, что получилось — единственное, что девушка смогла выудить из своей памяти, было знакомое светлое лицо и белые слепые глаза, но она не была полностью уверена, что это воспоминание хоть как-то связано с тем, что ей только что довелось пережить. Возможно, дело было в тоске, которую Ева испытывала все время, находясь в замке — она постоянно думала о Вергилии и гадала о том, где он сейчас может находиться. Тяжело вздохнув, девушка все же окончательно решила пока что не подходить к дереву и отдать предпочтение книгам, хранящимся в библиотеке, а их здесь было более, чем предостаточно. Пройдясь немного вдоль полок, она стала задумываться, как Асмодей вообще здесь ориентируется и находит нужную ему литературу, ведь их было так много, что сосчитать точное количество казалось просто невозможным. — Это должно быть что-то очень легкое, например, какое-то заклинание или… устройство, — задумалась Ева и огляделась в поисках подсказки, но так ничего и не обнаружила. Единственным, что привлекло ее внимание, был массивный письменный стол из темного дерева с удобным мягким креслом рядом с ним. Сев на него, девушка постучала ногтями по столешнице и неуверенно поглядела на книжные полки. — Можно мне… почитать что-нибудь про Ангелов смерти? Даже не ожидая ничего в ответ на свою просьбу, Ева уже подумывала встать из-за стола, как вдруг с одной из верхних полок слетел массивный старый фолиант — ненадолго зависнув в воздухе, он неторопливо подплыл к девушке и мягко приземлился прямо перед ней, слегка хлопнув твердым переплетом по столешнице. Не веря своей удаче, она в нетерпении уставилась на черную обложку книги, но на ней не было ни названия, ни какой-либо иллюстрации. Открыв ее, Ева облегченно вдохнула — она оказалась написана на понятном ей языке, а не с помощью каких-то незнакомых рун, как это часто бывало с древней литературой. Пододвинув кресло поближе к столу, девушка устроилась поудобнее и приступила к чтению. «Angeli mortis — неподвластные времени и пространству существа, обитающие в месте, находящемся за пределами понимания смертных и бессмертных. Их вечная обитель Limbo — сосуд наказания и упокоения душ, которым не нашлось места ни в Аду, ни на Небесах, ни по ту сторону жизни и смерти. Время там течет иначе и не имеет никакого смысла, ибо для Ангела смерти существуют иные величины, которые невозможно измерить или осознать. Хоть и являются они жнецами, упокоителями и надзирателями над другими душами, их собственные не обретут мира, пока не будет исполнен долг, соразмеримый с тяжестью их греха. Лишь немногие из бессмертных соглашались нести на себе этот невозможный груз, сравнимый лишь с бесконечным трудом Сизифа. Из века в век Ангелы смерти помогают душам умерших перейти на другую сторону, но сами они лишены покоя и в вечном отчаянии пребывают…» В нетерпении пролистав предисловие и вводную главу, Ева, наконец, смогла отыскать более конкретную информацию — в книге был указан целый список из настоящих Ангелов смерти, еще состоящих на службе и уже окончивших ее. Это оказались не их имена, а скорее прозвища и титулы, которые отсылали к их ролям, исполняемым обязанностям и способностям. «Iudex, Судья, он же Левиафан — один из древнейших Ангелов смерти, созданный из остатков существ Первобытного океана, что находятся на огромной глубине, недоступной простым смертным. Вершит он суд не только над людьми, но и над подобными себе, определяя их наказание в случае невыполнения возложенных на них обязательств или уклонения от них. В одной руке Судья держит чашу весов, а в другой — трезубец, как символ его изначального происхождения…» — Кто бы мог подумать, что даже среди них есть иерархия, — удивилась Ева прочитанному, а затем обратила внимание на следующего в списке. — «Peccator»… Грешник? «Peccator, Грешник, он же Огненный Феникс — один из тех, кто стал Ангелом смерти в наказание за совершенный грех. Попытавшись спасти свою смертную возлюбленную, он вмешался в Список, за что был сброшен с Небес, подвергся сожжению крыльев и с тех пор обречен на бесчисленный сбор душ для искупления своей вины перед Создателем. Имя его — Аваддон…» — Ави?! — пораженно повторила Ева прочитанное имя и схватилась за запястье, на котором до сих пор находился подарок ангела смерти — тонкий серебряный браслет с красным камнем. Иногда девушка замечала, что он будто бы исчезает с ее руки без следа, но появляется там каждый раз, как только она о нем подумает. — Ты вмешался в Список смерти… Вот почему ты так злился, когда я случайно сделала тоже самое. Жаль, что я ничего об этом не знала, когда мы только встретились… Вспомнив холодные серые глаза Аваддона и седые пряди в его красных волосах, Ева испытала к ангелу огромное сочувствие. Кто бы мог подумать, что ему пришлось пройти через такое серьезное испытание за то, что он полюбил смертную… Она не была уверена, что его провинность действительно соизмерима с тем наказанием, которое он получил. Закрыв глаза, девушка сделала глубокий вдох и сильно сглотнула — от новой информации ей стало настолько грустно и тревожно, что даже интерес к остальным ангелам смерти потерял прежнюю силу. И все же, ей было необходимо кое-что для себя понять, так что, собравшись с духом, Ева вновь уставилась в книгу. — Не просто так я видела этот образ в своих снах, — уверенно подумала она, перелистнув на следующую страницу. — Это точно был один из них, но кто именно? И был ли это кто-то конкретный? «Villicus, Надзиратель, он же Каменный колосс — созданный из глины и песка древний ангел, отправленный на долгую службу за грех уныния. Следит за другими Ангелами смерти, вечный свидетель и наблюдатель. Приходит за бессмертными, которых настигла смерть не по судьбе от себе подобного. Его имя точно не известно, но в некоторых источниках оно значится как «Дан». — Дан… Даниэль! — вдруг вспомнила Ева и набрала в грудь побольше воздуха. Ей оказалось тяжело переживать тот день в своей памяти вновь, но сейчас это было необходимо. О Даниэле тогда упоминал сам Аввадон, а ему уж точно можно доверять в таких вопросах. — Он приходил за Дианой и, судя по всему, за второй девушкой тоже… Смерть не по судьбе — что это значит? Их не было в Списке? Теперь Ева была твердо намерена каким угодно способом отыскать этого Даниэля или хотя бы узнать о нем от Аваддона, если им будет суждено еще встретиться. Конечно, в ее положении думать о подобном казалось абсурдом — для начала нужно из замка выбраться и избавиться от договора, а потом уже размышлять о том, как прижать к стенке самого ангела смерти… Возможно ли это вообще? Аваддон показался Еве на глаза второй раз лишь потому, что это не мешало его планам. — Что он тогда делал в городе? Если за душой Дианы приходил этот Даниэль, то что Аваддон забыл в Виктуаре? Какая у него была цель? Не на меня же он приходил посмотреть, в этом нет никакого смысла… Из-за судорожных размышлений о причинах и следствиях всего произошедшего, Ева даже не заметила, как пролетело время и на нее начала накатывать сонливость, которая не имела никакого отношения к физической усталости. Ее разум требовал отдыха, но девушка упорно вчитывалась в старые страницы, желая узнать еще хоть что-нибудь полезное, хотя бы крупицу. Последним, что она прочитала, было слово «Martyr», а затем ее уставшая голова окончательно затуманилась и девушка задремала, свернувшись в клубочек на кресле прямо с книгой в руках. Она, конечно, не могла знать, что за ее внимательным изучением древнего фолианта все это время кое-кто пристально наблюдал, потому что иначе точно бы не позволила себе вот так просто уснуть вне стен своей спальни. Отделившись от одной из темных теней, создаваемых огромным деревом, к креслу медленно подошел Асмодей. Двигался он тихо, как кошка, стараясь не побеспокоить в кои-то веки спокойно спящую Еву. От Пенелопы он узнал, что девушка плохо спит и подолгу сидит у окна по ночам, так что нарушить подобный момент ее покоя демон себе позволить не мог. Встав за спинкой кресла, Асмодей посмотрел на книгу в ее руках и сразу понял, что она читает — его это немного озадачило и обманываться в том, что подобный интерес является лишь совпадением, он не собирался. Осторожно вытащив фолиант из рук Евы, он нашел нужную ему страницу и без всякой жалости выдернул ее, а затем спрятал в карман брюк. — Вам рано знать об этом, — мысленно обратился к ней Асмодей и положил книгу на стол. — Я обязан держать это в секрете. Не зная, что ему здесь делать дальше, демон отчаянно искал причину задержаться, но никак ее не находил. Если бы он укрыл Еву пледом, то она бы сразу поняла, что здесь кто-то был, поэтому ему оставалось лишь уйти к себе и оставить ее в покое. Глянув на девушку в последний раз, он тихо прошел мимо дерева, ненадолго задержавшись рядом с ним и тяжело вздохнув. Асмодей не стал подходить к нему — он чаще предпочитал делать вид, что его вовсе не существует. Это было проще всего и он уже привык поступать именно так. Бесшумно покинув стены библиотеки, демон торопливо направился в свою спальню, располагавшуюся в самой верхней башне замка, чтобы вновь на время забыться тревожным и темным сном.***
Быстро шагая по коридору на негнущихся ногах, Клео нервно озиралась по сторонам — несмотря на то, что опасность временно миновала, ей все равно было не по себе. Возможно, если бы с ней сейчас рядом шел Габи, она не боялась бы так сильно, но девушка понимала, что в такое время им не стоит попадаться хоть кому-нибудь на глаза вместе. Именно поэтому, дождавшись, когда он решит отлучиться по своим делам, она тут же собралась навестить Мальбонте и Вики, ведь больше ей рассчитывать было не на кого. Надеяться на поддержку родителей Габи она не могла — все же, их влияние ей казалось недостаточным, особенно после всего, что случилось недавно благодаря Данталиану. Так уж вышло, что этот демон был в данный момент куда влиятельнее Сатаны, а это означало, что к нему обращаться за помощью было как минимум глупо, а в действительности по-настоящему опасно. Остановившись у двери, ведущей в кабинет родителей Евы, Клео неуверенно сжалась от тревоги и легкого стыда — все же, говорить ей предстояло на весьма деликатную тему, а это не могло не нервировать и так расстроенную всем произошедшим девушку. Подняв руку, она тихонько постучалась, а затем, услышав спокойный женский голос, приглашающий ее зайти, приоткрыла дверь и прошла внутрь. Мальбонте, как обычно, сидел за своим письменным столом, уставившись в какие-то бумаги, но по его лицу сразу становилось ясно, что думает он о чем-то совершенно другом. Вики, лишь взглянув на посетительницу, тут же подскочила с места, словно только и делала, что ждала ее все это время. — Клео, проходи, — пригласила она девушку и усадила ее рядом с собой. Мальбонте тоже оторвался от своих непродуктивных дел и посмотрел на нее невероятно уставшими глазами. — Мы уже… давно тебя ждем. Ты ведь пришла нам что-то рассказать? — Д-да, но… я не была уверена, есть ли у вас на это время, — смущенно пролепетала Клео, посмотрев на них обоих. — Это… ужасно неловко. — На неловкость времени нет, ты это сама понимаешь, — тяжело вздохнул Мальбонте и присел на край письменного стола, пристально глянув на нее сверху вниз. — В стенах этой комнаты ты под защитой. — Мы догадываемся, о чем ты хочешь поговорить, дорогая, — мягко произнесла Вики и бережно погладила девушку по руке. — Все в порядке. Ты можешь нам рассказать. — Тогда… Раз вы и так догадываетесь, то нет смысла скрывать. Я беременна. Срок совсем небольшой и я сама узнала об этом недавно. — Габи в курсе? — немного сурово спросил Мальбонте, но Клео сразу почувствовала, что эта эмоция мужчины направлена вовсе не на нее, как могло показаться сначала. — Почему он не пришел с тобой? — Я дождалась, когда он ненадолго уйдет. Он не знает, что я здесь, — покачала она головой и провела ладонью по лицу, слишком остро чувствуя, как сильно оно горит от смущения. — Я прекрасно понимаю, в каком мы сейчас положении и не хочу лишний раз подставляться. Свадьба — это лишь отстрочка, которую нам подарила Ева. — Ты права, Данталиан остался и будет выжидать, — кивнула Вики и облегченно вздохнула, когда поняла, что Клео не нужно ничего разжевывать. — Так что ты поступила верно, что пришла к нам. Временно тебе будет выделено несколько комнат. Ночевать ты в них будешь по очереди. Всю еду и напитки станут проверять перед каждым твоим приемом пищи. Нужно исключить любую опасность. — И лучшим будет лишний раз не покидать дворец, — добавил Мальбонте. — Кто знает, что Данталиан может вытворить… Старайся не оставаться в одиночестве, всегда будь с кем-то рядом… Хотя идеальным вариантом было бы отправить тебя подальше отсюда… — Нет, я не могу сейчас покинуть Виктуар, — испуганно замотала головой Клео. — Тогда я буду не в курсе происходящего, а я должна знать, что происходит и… быть здесь, когда Ева вернется домой. Вы ведь пойдете за ней? — Вергилий и Арей вернут ее домой, — ободряюще улыбнулась ей Вики. — Им нужно еще немного подготовиться, а потом они отправятся в дорогу… Если ты не хочешь покидать город, то мы не станем тебя заставлять, обещаю. Но ты должна пообещать, что будешь смотреть в оба. Тебе нужно быть очень осторожной. — Я обещаю вам. Спасибо, что хотите помочь… Мне теперь не так страшно. Могу ли я хоть что-то сделать в ответ? — А Ева тебе ничего не говорила накануне свадьбы? — решил спросил Мальбонте и с надеждой посмотрел на Клео. — Может быть, она… делилась какими-то планами или мыслями? Хоть… чем-нибудь? — Она только сказала, что сделает все, чтобы помочь нам с Габи, — тихо отозвалась она, с трудом сдерживая слезы. В последнее время ее глаза постоянно были на мокром месте, а после пропажи лучшей подруги все стало только хуже. — Когда погибла Диана, она стала такой… замкнутой. Все время искала что-то в библиотеке и общалась с этим Асмодеем. Она хотела что-то у него узнать… — А она не говорила, что именно искала в библиотеке? — Нет, она сказала, что не будет ничего рассказывать на тот случай, если меня станут об этом расспрашивать. Так Ева… хотела уберечь всех нас… от чего-то или кого-то. Я уверена, что она что-то узнала от Асмодея и с тех пор это не давало ей покоя. Мне кажется, что она ввязалась в договор еще и по этой причине, но это лишь мои предположения. Я не могу говорить наверняка. — Спасибо, мне было важно узнать хоть что-то, — задумчиво кивнул Мальбонте. — Если тебя больше ничто здесь не задерживает, то стража проводит тебя к себе. — А я попрошу горничных передать тебе ключи от комнат, — мягко улыбнулась Вики, несмотря на то, что ее глаза оставались невероятно печальными. — И тебе стоит показаться лекарю, правда ведь? Пусть назначит диету, режим… — О, не беспокойтесь, я об этом уже позаботилась, — поспешила вставить Клео и благодарно посмотрела на них — ей до сих пор не верилось, что кому-то действительно не все равно на ее судьбу. Они делали это просто потому что им было не все равно, а не из чувства вины или желания показаться благодетелями — девушка это ясно чувствовала. — Хочу просто… еще раз сказать спасибо. Мне теперь… спокойнее жить. Ох, и если я что-нибудь еще вспомню, то обязательно вам расскажу, обещаю. — Лучше отдыхай побольше и кушай хорошо, — учительским тоном произнес Мальбонте напоследок, когда Клео уже стояла в дверях. — И будь поближе к друзьям. Если что-то понадобится, сразу говори. Не найдя, что ответить на это, девушка лишь смущенно кивнула и быстро вышла из кабинета, а затем в сопровождении стражи вернулась в свою комнату. Несмотря на то, что после разговора с родителями Евы ей правда стало легче, переживания за подругу были намного сильнее. Знала ли она, что оставит здесь ее и Габи с одним чувством вины на двоих? Понимала ли, что никто не будет находить себе места, пока ее нет? — Как же я хочу тебя увидеть, — сквозь слезы прошептала Клео и свернулась клубочком на постели, подтянув колени к животу. — Хоть бы этот проходимец тебя не обижал… Не давай себя в обиду, пожалуйста… Но чем дольше девушка размышляла о своих переживаниях, тем яснее понимала, что именно двигало Асмодеем в тот момент, когда он решил пожать руку Евы, заключая этим между ними договор. Ей хватало ума понять, что он чего-то хотел от подруги — чего-то такого, что нельзя было бы провернуть во дворце под носом у Мальбонте и Вики. Но помимо этого Клео было ясно и еще кое-что — демон явно испытывал к Еве какие-то чувства. Их с трудом можно было назвать влюбленностью, но и лишь заинтересованностью это было нельзя объяснить. — Какими странными бывают мужчины, — задумчиво произнесла девушка вслух и поднялась с постели, кое-что припомнив. — А я ведь так и не поговорила с Ареем о том, что у них с Евой случилось… Наверное, стоит его проведать. Нехорошо оставлять его надолго одного, ему сейчас однозначно не сладко… До его комнаты было идти всего ничего, так что Клео решила не тревожить стражу попусту и направилась туда одна. Постучав несколько раз, девушка уж было решила, что Арея нет у себя и собиралась уйти, как дверь вдруг медленно отворилась. Увидев его, она сперва не поверила своим глазам, но постаралась быстро взять себя в руки и, затолкав парня обратно в комнату, прошла за ним следом и плотно закрыла дверь. — Ч-что с тобой? — шепотом спросила Клео, когда Арей опустился обратно на постель. Выглядел он, мягко говоря, неважно — и так светлая кожа теперь больше напоминала цвет свежего бетона, а под тусклыми глазами залегли глубокие темные тени, будто их обладатель уже давно позабыл о нормальном сне. — Ты когда спал в последний раз? — Я и так слишком много сплю в последнее время, — тихо отозвался Арей и указал взглядом на место рядом с собой. — Садись, чего застыла? — Испугалась, если честно. Ты выглядишь так, словно… — Лучше не продолжай. — Ладно, не буду, — согласилась Клео и, неловко заправив волосы за уши, присела рядом с парнем, боязливо наблюдая за тем, какие эмоции проносятся на его лице. — Нам всем сейчас нелегко, но тебе, конечно, хуже… С этим я спорить не могу. И все же, я думаю, что Еве бы не понравилось, что ты довел себя до такого состояния. — Если бы ей было до меня хоть какое-то дело, она бы не бросила меня одного, — процедил Арей сквозь зубы и прикусил кончик большого ногтя. — Она обо всех печется кроме себя… А у меня никого кроме нее нет… Как она посмела так поступить? — Ты сейчас несешь полную чушь. Ты это понимаешь? — Да… Но мой язык в последнее время вообще не в ладах с головой. Я… не понимаю, о чем думаю и что говорю… Я так не думаю или все же… хотя бы немного считаю, что так оно и есть? — Арей, приди в себя! — испуганно прикрикнула на него Клео и, схватив парня за плечи, с силой встряхнула его. Легонько коснувшись его предплечья, она в ужасе прижала ладонь к его лбу. — Что с твоей температурой? Ты… весь горишь. Как ты себя чувствуешь? — Словно моя душа… выходит из тела — вот как я себя чувствую, — искренне признался Арей и истерично хихикнул, заставив девушку по-настоящему испугаться. — Я понимаю, что это ненормально, но не могу ничего с собой поделать… Я такой урод! Ева сейчас в беде, а я думаю лишь о том, что получил отказ… Какой же я жалкий… Я ЖАЛКИЙ, НИКЧЕМНЫЙ! — Тише, успокойся, не нужно так кричать. Значит, я правильно поняла? Ты… ей признался? — Я так облажался! Я сказал ей об этом, когда… она плакала. Ей было плохо, она нуждалась в утешении и поддержке, а я повел себя, как настоящая скотина. И знаешь, что? Даже осознавая это, я продолжаю думать лишь о том, что хочу лишь одного — чтобы она была со мной… Это неправильно, ненормально! Я это понимаю, но мысли в моей голове… Они меня не слушаются! — Арей, выслушай меня очень внимательно, ладно? — как можно спокойнее попросила Клео и легонько стиснула его плечи. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Тебе очень больно и ты расстроен всем произошедшим. Это нормально — испытывать боль и вести себя эгоистично, когда кого-то любишь без взаимности. Хоть бессмертные и не люди, но… в этом мы все слишком похожи. Все иногда совершают глупости и ты не исключение. Перестань убиваться и прими это. Все уже случилось. — Я пока не знаю, как с этим смириться, — замотал головой Арей, но к облегчению Клео, наконец-то перестал кричать. — Почему все так? Почему все не может быть проще? Чем я хуже Вергилия? В чем он лучше меня? — Ты думаешь, мы любим тех, кто лучше? Это же совсем не так. Мы просто… любим и все. Не за что-то конкретное, а чаще всего просто так или даже вопреки. Любимых никто не выбирает. Ты ничем не хуже Вергилия, поверь мне… — И что же мне делать? Просто смириться? Отстать от нее, дать ей просто… быть с ним? — Ты слишком упертый, чтобы сдаться так легко, — тяжело вздохнула Клео. — Но я прошу тебя… Не переступай черту. Иначе это плохо кончится. Подумай о своей жизни, о будущем, о том, чего ты хочешь кроме Евы. Она чудесная девушка, но… не единственная в мире. Иногда нужно уметь отпускать, как бы больно это не было. — А ты бы отпустила? Или Габи? Он бы сдался? — недоверчиво спросил Арей и покачал головой. — Нет, он бы добился своего, я его хорошо знаю. Ты ведь не хотела с ним встречаться в самом начале. Он тебе даже не нравился. — Это не совсем так… Он мне нравился, я просто… не считала себя подходящей для него. — Хм… Но тогда это может значить, что мы иногда сами не знаем, что для нас подходит больше всего, правда? — Арей… Это немного другое, — с сочувствием произнесла Клео и прикусила нижнюю губу. — Насильно мил не будешь. Нельзя добиться чувств, которых просто нет. Так ты лишь причинишь боль ей и себе. Прошу тебя, не совершай того, о чем можешь пожалеть… Я это говорю не для того, чтобы огорчать тебя — я только хочу помочь. Потом станет легче, обещаю. — Как мне может стать легче? — нервно рассмеялся Арей и посмотрел на девушку пустыми глазами. — У меня кроме Евы… ничего нет. Кому я нужен? Родителям, скажешь ты? У них своя семья, скоро родятся дети… Им будет не до меня и это правильно, но… Черт, черт, черт! Снова эти мысли жужжат в моей голове, как стая голодных мух! — Какие… еще мысли? Что это за мысли? — Я не могу озвучит их, но… — внезапно лицо Арея потемнело, а обычно добрые и теплые глаза налились кровью. Его губы изогнулись в жуткой ухмылке, но Клео отчетливо видела, как за ней скрывается невыносимая боль. Ей стало ужасно не по себе, но виду она подавать не стала — лучшим девушке сейчас казалось просто выслушать друга. — Они по-настоящему плохие — эти мысли. Это словно не я, а кто-то другой думает их… за меня. Я схожу с ума, да? — Тебе стоит обратиться к лекарю, — опустошенно прошептала Клео. — Сейчас же. Это очень-очень… нехорошо, понимаешь? — Я не могу. Если я это сделаю, Вергилий улетит один, а я хочу вернуть Еву домой. Я должен лететь с ним, несмотря ни на что. — Я… понимаю. Но твое состояние… — Просто небольшая неурядица, — вдруг улыбнулся Арей и лицо его мгновенно просветлело, вновь став абсолютно нормальным. Несмотря на это преображение, Клео почувствовала, как по ее спине побежали мурашки. — Я скоро буду в порядке. Мне просто нужно было поделиться с кем-то тем, что я чувствую. Все хорошо. — Что-то сомневаюсь, — не стала притворяться девушка и с тревогой посмотрела другу в глаза. — Твое состояние меня тревожит. Я тебе не мама, чтобы что-то указывать, но все же… хотя бы после возвращения покажись лекарю. — Хорошо, но тогда пообещай никому не рассказывать о том, что видела, как я рыдаю. — Ох, без проблем. Я никому не скажу, обещаю. — Вот и договорились, — кивнул Арей и протяжно зевнул, словно его внезапно начало клонить в сон. Все еще переживающая из-за резкой перемены его настроения, Клео в итоге решила пока что не давить на него — застав друга в том состоянии, в котором он находился буквально пару минут назад, она была готова молчать сколько угодно, если это действительно могло помочь. — Спасибо, что зашла проведать. Как ты вырвалась от Габи? — Он куда-то ушел, сказал, что это что-то срочное, — пожала плечами Клео. — Вот и решила ненадолго выбраться. Сейчас… мне стоит быть осторожнее. Ева на многое пошла ради моей безопасности и я не имею права воспринимать это как должное. — Хорошо… Тебя проводить до комнаты? — Нет, я попрошу стражу. Ты лучше отдыхай, пока есть возможность. Если я правильно поняла, путь вам с Вергилием предстоит не близкий… И еще кое-что. — В чем дело? — невинно хлопнул ресницами Арей. — Кхм… Постарайся ладить с ним в дороге, — попросила Клео, уже стоя в дверном проеме, на что парень лишь тихо фыркнул себе под нос. — Не будь ребенком. Ты уже взрослый мужчина, так что веди себя достойно. Ты положил глаз на будущую королеву, так что прекрати вести себя как малое дитя и сохраняй чувство собственного достоинства. Это… мой тебе небольшой совет. Отдыхай. Захлопнув приоткрытый от удивления рот, Арей внезапно понял, что действительно успокоился благодаря разговору с Клео. Ее отрезвляющие рациональность и спокойствие были как исцеляющий душу бальзам, которого ему так не хватало. В этом они с Евой очень походили друг на друга, поэтому и смогли поладить в свое время. И все же главное их отличие и было тем самым, что заставляло сердце Арея биться быстрее — это неудержимое пламя в синих глазах, которое всегда появлялось в глазах его любимой, когда она решалась на что-то, когда была готова действовать и идти вперед, несмотря ни на что. — Эх, Клео… Ты права — я слишком упертый, чтобы сдаться так просто, — вздохнул парень и плюхнулся обратно на постель, раскинув руки в стороны. — Она… стоит того, чтобы попытаться еще раз… А затем еще раз и еще… Хватит бояться, что она меня оттолкнет. Ева… не сделает этого. Она любит меня…