Несущие Равновесие: Полукровки.

«Те, кто видит сны наяву в ясный день, всегда идут гораздо дальше тех, кто видит сны только засыпая по ночам». (Эдгар Аллан По)       Вергилий проснулся еще до рассвета, разбуженный собственным сновидением. В нем он видел высокое дерево во тьме, горящее ярким зеленым пламенем, а еще почти неразличимый силуэт, склонивший перед ним голову. Запах тлеющих листьев был настолько явным, что ангел мог бы поклясться, что даже после пробуждения мог ощутить его в носу. Он прекрасно помнил, где находилось это дерево и знал, кому принадлежит то темное место, увиденное им во сне.       — Почему мне это приснилось? — устало вздохнул Вергилий и провел ладонями по лицу. — Потому что это что-то значит или из-за того, что я так стремлюсь попасть туда?       До встречи с Ареем оставался еще час и ангел решил потратить его на того, кто, вероятно, сейчас очень в этом нуждался. Быстро одевшись в подходящие для тренировки вещи из тонкой, но плотной кожи черного цвета, Вергилий тихо покинул свою комнату и прошел к выходу из дворца по безмолвным коридорам. Слуги только начинали просыпаться, но самые ранние пташки уже занимались своими обыкновенными делами — смахивали пыль, мыли оконные рамы и подоконники, чистили портьеры и до блеска натирали деревянную мебель. Среди всей этой суеты и бытовой обыденности Вергилий почему-то чувствовал себя посторонним и даже лишним, словно что-то настолько простое и спокойное было для него непозволительной роскошью. Его сердце никогда не пребывало в покое, но научилось смирению — таким был его путь с самого начала существования. Даже влюбившись, ангел изначально придерживался именно этой философии — просто терпеть и ни на что не надеяться. Даже не допуская мыслей о взаимности, он выбрал путь проигравшего. Если бы не Ева и ее упертость, которой Вергилий всегда восхищался, кто знает, где бы он сейчас был? Возможно, метался бы где-то во тьме, даже не пытаясь выбраться из нее на поверхность. Когда-то все было именно так и лишь крохотная надежда не позволила ему утонуть.       Словно неосязаемая тень, Вергилий бесшумно покинул дворец и направился к темнице, вход в которую охраняли вооруженные копьями и кинжалами стражники. Увидев ангела, они переглянулись и без лишних вопросов пропустили его — чинить препятствия другу короля никто из них не решился. После таинственной смерти того, кто пытался похитить Еву, охрана в темнице ужесточилась и теперь доступ в камеры был ограничен специальной магией. Пройдя до конца мрачного коридора и встав напротив нужной двери, Вергилий положил руку на тяжелый металлический засов и сразу почувствовал обжигающую печать — она не позволила бы пройти внутрь постороннему, но ангел не ощутил никакого сопротивления от нее в свою сторону и спокойно прошел в камеру.       Внутри было также душно, как и в прошлый раз, а еще невыносимо тихо. Персиваль, который до этого спал на койке, свернувшись калачиком, тут же поднял голову и радостно улыбнулся при виде своего посетителя. Убрав с лица чуть отросшие темные волосы, он быстро поднялся на ноги и чуть было рухнул обратно — тяжелые оковы на руках не позволяли уставшему парню двигаться достаточно проворно.       — Не вставай, сохраняй силы, — тихо попросил его Вергилий и полукровка послушно сел обратно на койку. Пододвинув стул поближе, ангел сел напротив него. — Я подумал, что ты будешь не против моей компании. Я угадал?       — Ко мне давно никто не приходил, — тяжело вздохнул Персиваль и с тоской посмотрел на своего гостя. — Я каждый день жду, что мне вынесут приговор, потому что просто сидеть и ждать для меня невыносимо. Уж лучше бы меня убили.       — Тебя не убьют. Тебя отправят в ссылку, но сначала тебе предстоит какое-то время пробыть здесь. Я знаю, что ты не хотел никому причинить боль, но королевской семье не простят, если ты будешь помилован. Они обязаны тебя наказать.       — Я не смею роптать… Я знаю, что заслужил все это, потому что… доверился тем, кому не должен был доверять ни в коем случае.       — Ты вспомнил что-нибудь? — тут же оживился Вергилий. — Если так, то расскажи. Ты можешь мне довериться, я никогда не причиню тебе вреда.       — Я… все время вижу перед глазами… то место, — шепотом ответил Персиваль и издал тихий испуганный вздох. — Сначала было темно и… все эти зеркала повсюду… Я слышал, как они говорили с ней. Та женщина отвечала им, но я ничего не понимал из ее слов, это был какой-то незнакомый мне язык. Потом я вспомнил, как вместе с этой женщиной было еще много других, самых разных — молодых и старых. Они постоянно давали мне что-то и я пил это… Они говорили, что так нужно, что это мне поможет, но становилось только хуже… Я видел… такие страшные вещи, что даже с трудом могу о них говорить.       — Они больше не смогут влиять на тебя, даю слово. Будь смелее. Помнишь принцессу, которая приходила сюда? Ты должен говорить со мной дальше, если хочешь ей помочь. Она в опасности и угроза исходит именно от тех, кто сделал с тобой все это. Ты меня понимаешь? Она такая же как ты, она полукровка. Нельзя, чтобы с ней вновь случилось что-то плохое, правда?       — Да, конечно, я понимаю… Я все расскажу.       — Не торопись, — попросил Вергилий как можно мягче. — Дыши спокойнее и отпусти это. Как только ты все расскажешь, тебе станет легче.       — Знаете, я ведь всегда… старался поступать по совести, даже когда было очень трудно, — с трудом сохраняя спокойствие, начал говорить Персиваль. — Но я был слишком доверчивым. Та женщина показалась мне хорошей. Она дала мне кров, одежду, еду… У нее была такая энергетика, которую можно назвать… материнской? Да, именно так… Помню, она сказала мне, что я слабоват и мне нужно лечиться, чтобы стать сильнее. С тех пор я стал пить то «лекарство», даже не думая о последствиях. Я делал все, что она мне говорила, пока однажды вдруг не осознал, что со мной… происходит что-то плохое. Я никогда не видел снов, ни разу за всю свою жизнь, но спустя какое-то время я увидел… его.       — Кто это был? Он разговаривал с тобой?       — Да, он… многое мне рассказывал и… показывал. Я оказывался в темном страшном месте, похожем на пустыню, где повсюду были только скалы и дул ветер, пропахший серой. Там стоял… трон, а на нем сидел он. Его глаза… Вы не представляете, какие страшные у него глаза… Он смотрел на меня и насмехался над моей слабостью, а потом…       — Он причинил тебе боль? — догадался Вергилий и, протянув руку к Персивалю, коснулся его предплечья. Все тело полукровки содрогалось от воспоминаний, в которые ему пришлось нырнуть, но он все равно продолжал говорить.       — Да. Много-много раз… Все мое тело рассыпалось и собиралось вновь раз за разом. Я словно… горел заживо, а потом просыпался в своей постели и снова пил то, что приносила мне она. Я не помню, сколько это продолжалось, но думаю, что очень долго. А потом… эта женщина встретилась с другими в том темном зале, где было много зеркал и свечей. Они обсуждали что-то… Они говорили о каком-то важном дне, который все решит.       — Что за день? Ты можешь вспомнить? Это очень важно.       — Они не называли дату, но говорили о том, что это будет совсем скоро и нужно все как следует подготовить, — покачал головой Персиваль и сильно нахмурился, пытаясь вспомнить еще что-нибудь важное. — Тогда я вообще почти ничего не понимал. Меня словно одурманили. Последнее, что я отчетливо помню — это… какая-то пещера, факелы и… Кто-то кричал. Очень громко, словно от боли. Очнулся я только тогда, когда меня поймали в дворцовом саду. Все это время я будто наблюдал за собой со стороны и ничего не мог сделать. Этот голос… раздавался у меня в ушах все время, а теперь его больше нет. Я рад этому, но… не могу простить себя и никогда не прощу за то, что сделал.       — Когда срок твоего наказания в этом месте закончится, тебя отправят залечивать раны, — после недолгой паузы сказал Вергилий и провел ладонью по дрожащим пальцам Персиваля. Тот вздрогнул и неуверенно поднял заплаканные фиалковые глаза на лицо ангела, которое мягко сияло в полумраке душной камеры, словно одинокая луна на небе без звезд. От одного взгляда на него, сердце полукровки замерло на пару секунд, а затем забилось спокойно и ровно, как, наверное, не билось уже очень долгие годы. Он глядел на Вергилия, боясь отвести глаза в сторону — расставаться с его спокойным выражением лица и прекрасными чертами казалось настоящей пыткой. — Твоей душе был нанесен большой вред. Если это не исправить, тебя так и будут мучить кошмары. Не ты виноват, Персиваль, а те, кто манипулировал тобой.       — Зовите… зовите меня Перси, если можно. Так меня называла мама.       — Перси? Хорошо, пусть будет так. У тебя очень хорошее имя.       — Вам пора идти, да? — тихо спросил полукровка и поджал губы. — Я еще увижу вас? Хотя бы один раз?       — Мне скоро предстоит покинуть это место, — решил не кривить душой Вергилий. — Я не знаю, когда вернусь, но постараюсь навестить тебя при первой же возможности. Перед тем, как уйти, я поговорю с королем о тебе. Думаю, он согласится с тем, что тебе нужна помощь… А еще я попрошу принести тебе что-нибудь почитать. Здесь, наверное, невыносимо тоскливо.       Убрав ладонь с руки Персиваля, ангел с тяжелым сердцем поднялся с места, чтобы покинуть камеру. Ему было плохо от мысли, что ни в чем неповинному парню предстоит пробыть здесь еще долгое время, но поделать с этим он ничего не мог. Единственным утешением было то, что все это не продлится вечно.       — Той ночью, когда здесь… убили кого-то, я слышал голос… Он был здесь один, — вдруг прошептал Персиваль, когда Вергилий уже открыл дверь камеры, чтобы выйти наружу. Ангел замер на месте, внезапно ощутив нечто странное — по всему его телу пробежала дрожь, а волосы на голове встали дыбом. — Тот, кто убил… Я уже слышал его раньше, но я не знаю, кому этот голос принадлежит. Я думал, что он придет и за мной, но он… просто прошел мимо.       — Значит, убийца был всего один? — переспросил Вергилий и Персиваль уверенно кивнул. — Спасибо, что сказал… Какие книги тебе нравятся?       — Приключения и… история.       — Я попрошу, чтобы тебе принесли несколько. Отдыхай, Перси.       Вышел из камеры Вергилий на ватных ногах. Он сам не знал, почему последние слова полукровки вызвали в нем такие странные чувства, но понимал, что это может быть предчувствие — скоро вновь случится что-то дурное, а может быть это уже произошло, но никто об этом даже не догадывался. Незнание полной картины происходящего не позволяло действовать уверенно и тот, кого так боялся Персиваль, прекрасно об этом знал и умело этим пользовался. Эта таинственная женщина, как и Эона в свое время, оставалась в тени, держа все свои планы при себе. Она, словно паук, выжидала и терпеливо следила за всем издалека, не вмешиваясь ни во что напрямую.       — Я не знаю кто ты, но когда я найду тебя, то лично вотку нож в твое сердце, — мысленно пообещал Вергилий и стиснул кулаки так сильно, что ногти впились в кожу. — Даю слово.       Решив не возвращаться к себе, ангел сразу же направился на тренировочную арену, расположенную на дворцовой территории. Стоило ему зайти внутрь, он тут же услышал звук знакомых шагов — почти неразличимых, словно мягкая кошачья поступь. Это определенно был Арей и вскоре Вергилий уловил его энергетику, витающую в воздухе — она оказалась беспокойной, словно ураганный ветер, который стремился снести все на своем пути и это совершенно не обрадовало ангела.       — Ты рано, — сказал он парню вместо приветствия и тот резко развернулся, прекратив свои тренировки с манекеном, полном колотых отверстий, оставленных мечом. — Что с твоим дыханием? Почему ты взволнован?       — Я не взволнован, — сердито отозвался Арей и швырнул оружие на землю. — С чего ты взял?       — Я чувствую это, даже не подходя к тебе. Если хочешь обуздать свое оружие, тебе нужно оставаться спокойным и собранным. Я знаю, что ты способен быть хладнокровным, когда того требует ситуация.       — Ладно… Дай мне минуту.       К облегчению Вергилия, Арей на этот раз не стал спорить — он лишь закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердцебиение и позволить энергии течь в теле без всяких препятствий. В отличие от Евы, ему всегда было достаточно просто привести себя в нужное состояние, но на этот раз у него ушло на это гораздо больше времени, чем обычно. После всего, что случилось за последние несколько дней, а также из-за странных сновидений, продолжающих атаковать его разум, Арей постоянно был немного на взводе. Иногда он даже не мог точно сказать, спит или же бодрствует — настолько ощутимыми и реалистичными были его сны, полные запретных и темных чувств, о которых парень никому не рассказал бы даже под страхом смерти. Теперь он легко мог бы сказать Вергилию или самой Еве о том, что любит ее, но никто и никогда не должен был узнать о том, какие сны он видел с ее участие и что именно он в них делал.       — Арей, ты не расслабляешься, — мрачно произнес ангел и тот нервно вздрогнул от того, каким резким оказался его голос. — Мне нужно учиться тебя дышать?       — Я умею дышать, — сквозь зубы процедил парень и встряхнулся всем телом. — Я в порядке, все… нормально.       — Ты о чем-то думаешь. Я даже на расстоянии чувствую, как вертятся шестеренки в твоей голове и повышается температура. Дай угадаю, что сейчас у тебя на уме…       — Даже не смей. Не вздумай.       — Тогда соберись, — почти свирепо произнес Вергилий, но тут же смягчился. — Контролируй ум и эмоции. Твой разум должен быть холодным, а движения точными, как удар молнии. Для этого ты должен себя дисциплинировать. Не позволяй чувствам контролировать твое тело.       — Я понял, понял, — опустошенно отозвался Арей, нехотя признавая, что в словах его временного наставника есть смысл. — Я немного… нервничаю, но не из-за тренировки. Я постоянно думаю о том, как она там… с ним одна.       — Значит, я был прав. Я не против, чтобы ты думал о Еве, но сейчас это только мешает. Могу тебя заверить, что она находится в полной безопасности. Ей ничто не угрожает.       — Да уж, не угрожает… Этот скользкий тип только и ждал момента, чтобы все это провернуть.       — Я и не оправдываю Асмодея, но поверь мне на слово — он и пальцем не тронет Еву без ее согласия, — уверенно произнес Вергилий, но лицо его стало мрачным и задумчивым. — Нам ничем не помогут размышления о том, что сейчас происходит. Мы можем только гадать и строить теории, а от них только тошно становится. Возьми себя в руки и сосредоточься на цели.       — Постараюсь… — тихо сказал Арей, словно провинившийся ученик, отчитывающийся перед строгим учителем. В очередной раз закрыв глаза, он усилием воли заставил себя перестать думать о Еве, насильно отодвинув ее на второй план. Только после этого его голова приятно опустела и он, наконец, смог как следует расслабиться, а затем и сосредоточиться на собственном теле, чтобы позволить энергии в нем течь ровно, подобно спокойному потоку реки. — Получается…       — Отлично, ты молодец. А теперь, когда ты готов, я начну тебя атаковать. Позволь оружию защитить тебя.       — Погоди, а что мне нужно делать? Подожди же!       Стоило Арею открыть глаза, как в руке Вергилия тут же появился длинный белый меч, который рассек пространство прямо рядом с головой парня. В воздухе раздался оглушающий свист, а затем второй и третий следом друг за другом. Он успевал уклоняться от ангела лишь в последнюю секунду, ведь тот двигался настолько быстро, что ориентироваться лишь на зрение было просто невозможно, так что Арею пришлось довериться еще и своему слуху.       — Все еще недостаточно страшно? — спросил Вергилий между ударами. — Усложним тебе задачу. Подняв руку над головой, ангел с силой взмахнул ею и все пространство вокруг него и Арея окружило яркое белое пламя, заперев их в обжигающе горячее кольцо. Широко раскрыв глаза, он пораженно наблюдал за тем, как огонь приближается к нему все ближе и ближе, но был слишком шокирован, чтобы хоть что-то предпринять. Такой быстрый и резкий всплеск сил, который вышел из тела Вергилия заставлял его дрожать всем телом, но вовсе не от страха, а от искреннего восхищения. Ангел так хорошо контролировал пламя, не прилагая для этого никаких усилий, что это не могло не вызывать восторг.       — Как ты это делаешь? — спросил Арей и услышал, как тот недовольно цокнул языком. — Научи меня.       — Ты не боишься? Это похвально, конечно, но любопытством твое оружие не пробудить, — проворчал Вергилий и яркое пламя тут же рассеялось в облаке легкого пара, будто его здесь никогда и не было. — Тогда… придется действовать по-другому… А то Ева нас никогда не дождется.       — Я все сделал, как ты сказал! Я расслабился и сосредоточился!       — Видимо, твоих силенок недостаточно, чтобы скорпион хотя бы хвостом пошевелил. Ты такой слабак?       — Ты меня просто провоцируешь, я на это не куплюсь, — усмехнулся Арей, но неосознанно глянул на брошь, прикрепленную к одежде на груди. — Может это ты мне какую-то хрень подсунул, откуда мне знать?       — Только такой болван как ты мог назвать это оружие хренью, — усмехнулся Вергилий и раздраженно отбросил челку с лица. — Даже не представляю, сколько у Мальбонте ушло сил на то, чтобы вбить в твою голову хотя бы элементарные знания.       — Даже не начинай. Просто замолчи сейчас же…       — Теперь я могу понять, почему ты вечно такой недовольный. Ничего не выходит — ни на поле боя, ни с девушкой. Правда печальное зрелище? Просто посмотри на себя со стороны. Наивный мальчишка.       — Да что на тебя нашло, черт возьми? — скривился Арей, чувствуя, как его терпению медленно приходит конец. Он отчасти понимал, почему всегда терпеливый ангел говорит ему столь неприятные слова, но понимать и принимать — это совершенно разные вещи. В последние дни парню приходилось слишком тяжело, чтобы оставаться спокойным, когда ему раз за разом прилетало что-то настолько обидное прямо в лицо. Какая-то его часть умоляла успокоиться и держать себя в руках, но другая, которая была более громкой, требовала воткнуть что-нибудь Вергилию прямо в шею или хотя бы в глаз, причем как можно скорее.       — Я просто говорю правду, разве нет? — развел ангел руками, а затем усмехнулся так едко, что Арею стало по-настоящему не по себе — одного этого хватило для того, чтобы внутри него все заполыхало от гнева. — Что ты мне сделаешь? Попробуешь напасть? Я отклоню любой твой удар. Ты не сможешь даже пальцем меня коснуться, ведь у тебя кишка тонка.       — ИДИ К ЧЕРТУ!       Забывшись от ярости, Арей бросился на Вергилия с голыми руками, совершенно не подумав о том, что тот продолжает держать в руках свой меч. Повалив ангела на землю, он два раза ударил его прямо по лицу, но сделать это в третий раз не вышло — тот успел перехватить кулак парня и сжал его пальцами с такой большой силой, что кости у того громко хрустнули и руку пронзило настолько сильной болью, что в глазах заплясали белые пятна. Несмотря на это, Арей все равно продолжал пытаться ударить Вергилия, словно тот нацепил на себя огромную мешень, которую ему было просто жизненно необходимо поразить точно в цель. Больше всего парня бесило то, что лицо ангела оставалось спокойным и не выражало ровным счетом никаких эмоций — он будто не сражался с ним, а наблюдал со стороны за невероятно скучным действием, которое не вызывало у него никакого интереса. Эта безмятежность в пустом белом взгляде почему-то заставила Арея на мгновение засмотреться на Вергилия и тот сразу же этим воспользовался — выбросив меч вперед, он почти задел плечо парня, заставив его отпустить себя и отпрыгнуть назад. Оказавшись в невыгодном положении, он стал ползти назад, впиваясь ногтями в землю, пока ангел продолжал наступать на него без какого-либо выражения на лице, больше сейчас похожем на кусок мрамора, чем на что-то живое. Впервые за все время, что Арей знал Вергилия, он испытал страх от одного лишь взгляда на него — пустые, ничем не обремененные и невероятно холодные глаза пробирали до костей сильнее, чем самая суровая зимняя стужа. Ему стало настолько страшно, что захотелось закричать или даже позвать на помощь, но парень не мог даже пошевелиться — не то, что издать хотя бы тихий звук. Подняв меч над головой, Вергилий без каких-либо колебаний собирался опустить его прямо на голову Арея и тот рефлекторно выставил руку перед собой в последней попытке защититься, уже решив, что ангел сошел с ума и действительно собирается его убить. Ожидая новой порции боли, парень вдруг почувствовал, как его пальцы обхватили что-то холодное и гладкое на ощупь, а затем услышал громкий звон, который неизменно издает лезвие, наткнувшееся на металл. Открыв глаза, Арей тяжело и очень быстро задышал то ли от удивления, то ли от облегчения — тем, что он так отчаянно сжимал в руке, был длинный меч, сияющий в утренних солнечных лучах, словно идеально отполированное серебро. Никогда еще парень не видел нечего настолько совершенного и теперь не мог отвести глаз от оружия, которое защитило его в самый последний момент.       — Тебя трудно напугать, — нарушил повисшую в воздухе тишину Вергилий и отвел свой меч в сторону, перестав целиться им в Арея. — А вот разозлить проще простого. Пусть это будет в последний раз, когда ты злишься на подобные глупости. Это теперь недопустимо, раз ты заслужил доверие Ишимады.       — И… Ишимада? — переспросил парень, глянув на клинок, который все еще крепко сжимал в руке. — Это его имя?       — Конечно. А как ты хотел?       — Ты всем созданным мечам даешь имена?       — Они живые, а у всего живого должно быть имя, — кивнул Вергилий и, взяв Арея за запястье, поднял его на ноги. — Так я проявляю должное уважение к их душам и своему собственному труду.       — Даже не знаю, благочестивый ты или больше самовлюбленный, — фыркнул Арей, принявшись отряхивать брюки от земли. — Значит, ты говорил те… вещи не всерьез? Ты так не думаешь?       — Тебе действительно так важно мое мнение? В любом случае… Нет, я так о тебе не думаю. Зачарованное оружие не признает кого попало. Это будет для тебя лучшим доказательством, что ты как минимум достойный воин.       — Не хотелось бы путешествовать с тем, кто во мне сомневается, так что… да, мне было важно, что ты думаешь на самом деле.       — Раз мы с этим разобрались, то теперь приступим к настоящей тренировке, — строго произнес Вергилий. — Сначала ты должен привыкнуть к мечу, а только потом уже использовать свои способности на нем и менять его форму. Ничего сложного, ты просто должен сражаться как обычно.       — Хорошо, это совсем не сложно, — уверенно отозвался Арей, хоть и кривил душой — сражение с ангелом никак не могло быть простым испытанием и он старался всегда держать это в уме, несмотря не гордыню и упрямство, которые любили нашептывать о том, что ему в фехтовании равных нет. — Начнем?       Как парень и предполагал, тренировка вышла весьма напряженной — Вергилий не давал ему даже немного передохнуть, выжимая из него все силы каждым ударом. Орудовать новым мечом оказалось очень просто, ведь он был создан для Арея, но оставаться на равных с ангелом, который являлся невероятным фехтовальщиком, он пока что не мог — ему просто не хватало необходимого хладнокровия. Парень часто слышал от Мальбонте, что он слишком азартен в битве и постоянно отвлекается. Теперь Арей смог увидеть последствия нехватки у него мастерства собственными глазами, но тренировкой все равно остался доволен, так как ему нечасто выпадала возможность сразиться с кем-то совершенно иного уровня владения мечом.       — На сегодня хватит, — наконец, сказал Вергилий и снова помог подняться парню с земли, в которой тот за утро успел изваляться от макушки до самых пяток. — Отдохни немного, приведи себя в порядок и начинай сборы… Мне пока что нужно побеседовать с Мальбонте.       — О чем будете говорить? — тут же навострил уши Арей.       — Сообщу ему точный план маршрута. Также нам нужно как-то поддерживать связь в пути… Это тоже стоит обсудить. В общем, все касательно нашего с тобой путешествия. Я приду за тобой, когда придет время отправляться.       — Ладно… Тогда я пойду. Буду ждать у себя. Вергилий лишь кивнул в ответ и не сдвинулся с места, продолжая стоять в центре арены, крепко сжимая меч в руке. Арей не стал задавать ему никаких вопросов, решив, что ангел просто хочет побыть один и о чем-то подумать. Оглянувшись на него в последний раз, парень пустил в свою голову одну очень неприятную для себя мысль, с которой ему пока что было трудно смириться.       — Кажется я понимаю, почему ты так влюблена в него, — подумал он и тяжело вздохнул, стиснув руки в кулаки. Тяжело признавать, что твой соперник так хорош — невероятно красив, талантлив, скромен и заботлив даже по отношению к тем, кто этого не заслуживает… Арей вдруг почувствовал, что будь он просто братом Еве, то с легким сердцем принял бы их отношения и не переживал за судьбу сестры рядом с Вергилием. — Все было бы так просто, правда?       Вернувшись к себе, парень быстро принял душ и стал собирать все подготовленные заранее вещи в многомерный мешок, который бессмертные использовали для длительных путешествий — он позволял взять с собой достаточное количество нужных предметов, но при этом оставался легким, что было весьма полезно во время полетов. Сложив палатку, сменные вещи, несколько кинжалов, пустую флягу, пару склянок с противоядиями от растительных ядов и мешочек с пилюлями, Арей решил немного вздремнуть, но сон никак не хотел приходить к нему. Еще немного повертевшись с бока на бок, он нехотя поднялся с постели, натянул ботинки и вышел из комнаты — по его предположениям, у Вергилия должно было уйти какое-то время на разговор с Мальбонте, так что он точно успел бы вернуться к его появлению. Быстро спустившись по лестнице, парень прошел мимо стражи и вышел на улицу, свернув на дорожку, ведущую в парковую зону. Первым делом он решил навестить Луну — волчица при виде него приветственно завыла и радостно завиляла хвостом, предвкушая небольшую прогулку. В последнее время она вела себя очень тихо и мало ела из-за тоски по своей хозяйке, так что немного позаботиться о ней было важно для Арея.       — Я тебя хорошо понимаю, малышка, — с тоской в голосе произнес он, присев с волчицей рядом на траву и погладив ее по белой аккуратной мордочке. — Я тоже очень по ней скучаю… Но совсем скоро она вернется домой, обещаю.       Облизнув руки Арея, Луна внимательно и очень осознанно посмотрела ему в глаза, словно прекрасно понимала, о чем он говорит. Парень почувствовал себя очень странно — ему на мгновение показалось, что внутри волчицы на самом деле сидит кто-то разумный и способный видеть его насквозь. И все же, ощущение это продлилось лишь какие-то доли секунды и вскоре Луна вновь стала вести себя как обычная дружелюбная собака, нуждающаяся во внимании. Все еще смущенный тем, что почувствовал, Арей все же помнил, для чего сюда пришел — немного побегав с волчицей по лужайке и побросав ей палку, за которой она гонялась с большой охотой, он лег на одну из лавок под деревом и прикрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Это было нелегко, но Вергилий дал ему ясно понять, что подобные тренировки лишь укрепят его связь с Ишимадой, так что отлынивать он не собирался, к тому же, место, выбранное для медитации, было приятным и располагающим к полному успокоению.       — Не боитесь вот так засыпать под открытым небом? — вдруг раздался женский голос прямо у него над головой и Арей резко распахнул глаза, встретившись со светло-голубым взглядом. Лишь через секунду до него дошло, что это была Клото, одетая в простые белую рубашку и черные брюки, казавшиеся такими непривычными после тех платьев, что она носила до этого. — Простите, что разбудила.       — Что… Что вы тут делаете? — шепотом спросил парень и огляделся по сторонам. Не обратив внимание на его реакцию, девушка уверенно села рядом с ним на лавку и слегка улыбнулась. — Мой отец будет недоволен, если увидит вас здесь.       — Я знаю, поэтому пришла сюда тайно. Мои отец и сестра об этом не знают. Они думают, что я пошла прогуляться до кондитерской, так что у меня немного времени.       — И как же вы смогли сюда пробраться?       — Ну, официально запрета на посещение дворца нет, поэтому я прошла без проблем, но старалась вести себя тихо, — пожала Клото плечами и глянула на парня слегка разочарованно, словно упрекая его за что-то. — Я понимаю, что не вызываю у вас приятных чувств, но… все же решила навестить вас. Я знаю, что вы скоро улетаете.       — Откуда вам это известно? — нахмурился Арей, строго посмотрев на нее. — Простите, я могу показаться невежливым, но… ваша семья принесла нам много неприятностей.       — Я хотела хоть немного загладить вину — вот почему я здесь. Клянусь, что в этом нет тайного умысла. Я просто… Вы же знаете, как это бывает, верно? Дети хотят угодить своим родителям во что бы то ни стало, даже если это приносит другим одни лишь беды… Я искренне сожалею, что с вашей сестрой поступили так неуважительно. Асмодей славится своим дурным нравом, но я даже подумать не могла, что он пойдет на такое непотребство, особенно после того, как она вышла замуж. Как это переживает ее супруг?       — Я не могу обсуждать с вами это. Проймите меня правильно.       — Хорошо, вы правы, я больше не буду задавать вопросов, — согласилась Клото, а затем, набрав в грудь побольше воздуха, достала из кармана брюк массивный золотой перстень с ярко-красным круглым рубином. — Это подарок… вам.       — Не слишком ли богатый подарок? — удивился Арей, глянув на него. — Это же настоящая драгоценность. Нет, я его не приму.       — Прошу вас, не отказывайтесь! Это не простой перстень… Я знаю, что скоро вам придется тяжело, ведь вы отправляетесь в Цинис. Он славится невыносимым холодом и никогда не тающим снегом, которые опасны даже для сильных бессмертных. Этот перстень не даст вам замерзнуть даже в самую суровую погоду, я обещаю.       — Почему вы переживаете за меня? Вам что-то нужно?       — Нет, мне ничего не нужно, — покачала головой Клото, а затем поджала губы и отвела взгляд в сторону, словно искренне смутившись от собственных мыслей. Немного придя в себя, девушка вновь посмотрела Арею в глаза. — Я же сказала, что хочу хоть немного загладить вину нашей семьи перед вами. Это мой дар и ничего более. Прошу вас… примите его.       — Кхм… Но откуда он у вас? — с подозрением спросил парень, все же взяв перстень из рук Клото к ее большой радости. — Фамильная ценность?       — Не совсем… Когда-то мне его подарил один из вассалов моего отца, после того, как всем стало известно, что… он собирается отдать меня в жены Асмодею.       — Что? Вы… должны были выйти за него замуж?       — В фантазиях моего отца так и было, — усмехнулась Клото и махнула рукой. — Я тогда была такой юной и наивной… После того старика, за которого меня собирался выдать замуж отец, Асмодей показался мне настоящим принцем. Красивый, сильный, обаятельный — прекрасный набор, не так ли? Когда я прибыла в его замок, он и правда вел себя со мной как настоящий джентльмен, но не более того. Я пробыла там несколько месяцев. Мой отец находил все новые и новые причины задержаться в Цинисе, а я чувствовала себя ужасно одинокой. Герцог не увидел во мне женщины, хотя отец уверял, что ему нравятся блондинки… Чтобы угодить ему, я флиртовала, заигрывала, бесконечно завтракала, обедала и ужинала с Асмодеем, даже сопровождала его на одном из приемов, но… потерпела полное поражение, как выразился мой отец. Я его совершенно не заинтересовала.       — Он хотел, чтобы вы его соблазнили? — догадался Арей и, не удержавшись, сильно скривился, на что Клото лишь грустно усмехнулась. — Так вот для чего вы здесь, да?       — О… ч-чем вы говорите?       — Вы и ваша сестра приехали в Виктуар, чтобы выйти замуж? Насчет Олимпии это очевидно, а вот вы… Кого вы должны были соблазнить?       — Я… не могу вам сказать, — замотала головой Клото и накрыла ладонями руку Арея, заставив его сжать перстень. — Данталиан ужасен даже по меркам демонов, я это знаю, но… он все же мой отец. Не судите строго дочь, которая беспокоится за своего старика.       — Что он планирует делать дальше? — сердито спросил парень и схватил девушку за руку, не давая ей дернуться. — Если он снова попытается сунуться к Габи, мы не будем стоять в стороне, вы это понимаете?       — Я понимаю, я все понимаю! Отец… собирается дождаться возвращения вашей сестры и убедиться в том, что произойдет консумация брака. Только тогда он отстанет от Габриэля. Из-за договора с Сатаной он имеет на это полное право, ведь брак принцессы и наследника трона Ада по сути был возможен лишь из-за статуса вашей сестры. Если консумации не случится, то он… будет требовать официального разбирательства о нанесении оскорбления нашей семье. К тому же… он собирается использовать то, что принцесса сейчас находится с Асмодеем.       — Каким это образом?       — Черт… — выругалась Клото и крепко стиснула зубы, словно борясь с самой собой. Арей видел, как множество эмоций пробежали по ее лицу — ему было очевидно, что она не хочет выдавать отца, но собственная совесть не позволяла ей молчать о том, что тот задумал. — Сами подумайте. Принцесса только вышла замуж и тут же ее забирает другой мужчина и не абы какой, а сам герцог Асмодей, который славится своим умением соблазнять женщин… Отец будет утверждать, что у них была близость, он начнет распространять слухи и это… станет настоящей катастрофой для репутации вашей сестры. Будь она обычной девушкой, то в этом не было бы ничего ужасного, но она же принцесса… Габриэлю придется расторгнуть этот брак из-за давления и, как только он станет свободен, отец снова начнет наседать с женитьбой на Олимпии. Если бы не договор, такой проблемы просто бы не было.       — Эти политические интриги у меня уже в печенке сидят, — сердито прошипел Арей и отпустил руку Клото, которую она тут же облегченно прижала к груди. — То есть, если ваш отец сможет доказать, что ему было нанесено оскорбление, может случиться конфликт?       — Да, вы все правильно поняли. Вы даже не представляете, насколько велико его войско, вам против него не выстоять. За него вступятся верные вассалы и вся эта орда пойдет на Виктуар… Мой отец очень жаден до власти, вы даже не представляете насколько. Его амбиции часто выходят из-под контроля. Когда-то из-за них в Аду творилась настоящая кровавая бойня… Я не хочу, чтобы это снова повторилось. Вам нельзя с ним воевать, ведь он в курсе количества воинов в вашей армии. Он обо всем знает, у него повсюду шпионы…       — Они… близки к нашей семье?       — Не могу сказать насколько, но они ближе, чем может показаться, — испуганно кивнула Клото и заозиралась вокруг, боясь, что их могут подслушивать. — За всеми следят и за вами тоже… Будьте очень осторожны, прошу вас. Один неверный шаг может стать козырем в его рукаве. Мне не нужна эта война, я против всего этого, я не хочу снова жить на пороховой бочке… Моя собственная несчастная мать погибла страшной смертью из-за интриг отца. Я не могу допустить, чтобы это повторилось.       — Но как я могу доверять вам? — пожал Арей плечами и пристально посмотрел Клото в глаза, ища в них хотя бы намек на возможную ложь. — После всего, что вы сказали… Я уже ничего не знаю.       — Не доверяйте мне, но все равно будьте осторожны и смотрите в оба. Никому не верьте — ни прислуге, ни случайным прохожим, ни членам Парламента… Никому. Черт, время поджимает… Мне пора идти.       — Сможете выйти отсюда незамеченной? Я могу проводить вас.       — Нет, нас не должны видеть вместе, — покачала головой Клото и быстро поднялась на ноги. — Это вам и мне только навредит. Возвращайтесь во дворец через несколько минут после того, как перестанете видеть меня… Удачного вам пути.       Больше ничего не сказав на прощание, Клото быстро глянула по сторонам и резво направилась в глубь парка, совсем скоро скрывшись из виду. Арей еще какое-то время продолжал сидеть на лавке, совершенно пораженный так внезапно случившимся разговором. Пытаясь переварить все сказанное девушкой, он совершенно потерялся в собственных мыслях, но в одном был теперь уверен точно — сейчас Клото ему не врала, она говорила искренне, хоть и не желая того. Как бы Арею не хотелось сомневаться во всех ее словах, он не мог их игнорировать — даже если в них была всего лишь крупица правды, это сулило огромные проблемы не только для семьи и друзей, но и для всего Виктуара.

***

      Приняв душ и переодевшись, Вергилий присел на аккуратно застеленную постель и провел ладонью по прохладному покрывалу. Пустая комната с минимумом вещей, а столько воспоминаний… И все они накопились за какие-то короткие пару месяцев, что он провел здесь. Раньше годы пролетали для него незамеченными, а дни постепенно сливались в один бесконечный и мучительный миг, в котором не было места радости и огорчениям. Там была лишь пустота, холод и вечная зима без какого-либо намека на приближающуюся весну. Первым, кто что-то изменил в его жизни, был Асмодей — тогда он показался лучиком света в кромешной тьме… Их долгие беседы, интересные дискуссии на совершенно разные темы, прогулки по ночам и ранним утром стали тем, что Вергилий когда-то хотел навсегда сохранить в своей памяти, но теперь все эти моменты причиняли только боль, которая со временем превратилась в гнев и презрение.       …Если тебе нравится сладкое, то я буду угощать тебя каждый день чем-нибудь новым…       …Сыграй мне еще раз, у тебя настоящий талант…       …Я хочу слышать твой голос, пока засыпаю, останься сегодня в моей комнате…       …Останься… со мной…навсегда…       — Проклятье! — вслух выругался Вергилий и спрятал пылающее от стыда лицо в ладонях. Как бы он не бежал от своих воспоминаний, он понимал, что ему рано или поздно придется столкнуться с тем, кто виновен в этой боли. Отделаются ли они обычным разговором? Ангел был так сильно зол на Асмодея, что сомневался в собственной выдержке. Его сознание, его чувства и чистота, которую он хранил, были опорочены так давно, но шлейф того презираемого им дня тянулся за ним до сих пор. И все же, демону не удалось добраться до него, он успел сбежать, он смог, пока все не стало только хуже… Вергилий ничуть не жалел и не сомневался в правильности своего решения уйти тогда, но подсознательно иногда корил себя за то, что просто исчез, не сказав ничего напоследок тому, кого так долго считал своим лучшим другом. — Хм… Отпустил бы он меня тогда, если бы я рассказал ему о своем желании уйти?       Задумавшись об этом, Вергилий вспомнил слова Арея о том, что чувствовала Ева, когда он внезапно исчез. Ангел сначала уверил себя, что тот может приукрашивать, но то, как именно парень говорил об этом, заставило его поверить в правдивость того, что он сказал. Его голос так сильно дрожал, что можно было не сомневаться — Арей точно не врал. Ева правда ждала его, забыв даже о том, что хотела держать свои чувства в секрете от посторонних. Заподозрили ли Мальбонте и Вики, что между ними сложилась не просто крепкая дружба? Вергилий чувствовал себя виноватым из-за того, что врал и причинял любимой боль своим молчанием, но какая-то его часть, которая была очень маленькой и немного эгоистичной, заставляла его сердце биться быстрее от одной мысли, что он стал настолько важен для Евы.       — Она правда… скучала по мне, — с трепетом в душе осознал он и сжал пальцами ткань рубашки на груди, словно она мешала ему нормально дышать. — Я ужасен, раз наслаждаюсь этим чувством… Но я не могу по-другому, только не теперь.       После таких странных мыслей Вергилию было еще сложнее встретиться с Мальбонте и Вики, так что он даже был рад, что не может видеть их лиц, иначе точно бы сгорел со стыда от одного взгляда на друзей. Иногда ему хотелось встать где-нибудь повыше и закричать на весь мир о своей любви, но ангел знал, что не посмеет этого сделать без согласия Евы. И все же, мечтать об этом ему никто не запрещал.       Как Вергилий и предполагал, застал он Мальбонте и Вики не в самом лучшем расположении духа. Заперевшись в своем кабинете, они часами о чем-то общались без посторонних глаз и тут же замолкали, стоило кому-то показаться в поле их зрения. Так случилось и на этот раз — только ангел постучался в дверь, как голоса друзей сразу стихли и комната погрузилась в полную тишину. Вергилий уважал их личное пространство и не собирался лезть в тайны, так как у него самого таковых было немало, но от этого ему почему-то стало немного не по себе.       — Я вам не помешал? — неуверенно поинтересовался он, тихо прикрыв дверь. — Может, стоит позже зайти?       — Нет, все в порядке, ты вовремя, — заверил его Мальбонте и усадил ангела в кресло, а сам сел обратно на диван рядом с Вики. — Как прошла тренировка с Ареем?       — Он молодец. Очень быстро учится, прислушивается ко всему, что я говорю… Он хороший ученик.       — Когда ему что-то нужно, у него редко возникают проблемы, — с гордостью произнесла Вики и даже смогла слегка улыбнуться. — Арей очень целеустремленный, когда правда хочет добиться успеха.       — Как считаешь, он тебе не помешает в пути? — серьезно спросил Мальбонте и услышал недовольный вздох жены рядом со своим ухом. — Я должен об этом спросить, потому что это касается и его безопасности в том числе.       — Не помешает, я в нем уверен, — спокойно ответил Вергилий. — Будет сложно, особенно в Цинисе, но… мы справимся. Я обещаю, что верну их обоих домой в невредимости. На обратном пути я хотел бы попросить принять нас у себя герцогиню Джахи. Ворацес находится рядом с Цинисом и остановиться там было бы весьма удобно. Нам определенно понадобится отдых в тепле и полном спокойствии после холодов и пронизывающего ветра.       — Я думаю, что она будет совсем не против, — кивнула Вики и посмотрела на стопку бумаг и конвертов. — Пожалуй, я напишу ей письмо и предупрежу о вас. Так будет лучше всего. У нас налажен почтовый канал через камин на подобные экстренные случаи… Вот он и пригодится.       — Ты знаком с герцогиней? — решил развить эту тему Мальбонте. — Она является нашим давним торговым партнером.       — Да, знаком, но не более, — чуть неуверенно ответил Вергилий и еле слышно вздохнул. — Она бывала в Цинисе при мне несколько раз, обсуждала с Асмодеем какие-то вопросы. Я никогда не подслушивал их разговоры и не вникал сознательно в его дела. Он познакомил меня с Джахи во время ее первого посещения замка и она показалась мне весьма приятной и благоразумной. Еще я подумал, что у них довольно хорошие приятельские отношения. Сейчас мне трудно поверить в подобное, но факт остается фактом — она была одной из немногих, о ком Асмодей высказывался весьма уважительно.       — Тогда с ней тем более нужно пообещаться, — задумчиво произнесла Вики. — Может быть она сможет образумить его, чтобы ситуация не стала критичной. Я не гарантирую, что сама лично не отправлюсь в Цинис, чтобы выбить из Асмодея всю дурь, если он не отступится. Ости утверждает, что он не тронет Еву, но кто может это гарантировать? Я не прощу ему всего, что он натворил. Никогда.       — Еву не так уж просто сломить или искусить, — покачал головой Мальбонте и нежно сжал руку жены, слегка погладив ее пальцы. — Она сильная, очень независимая, а еще весьма гордая девушка. Она не поддастся ему, ни за что на свете. Я в этом уверен.       — А Асмодей никогда не будет заставлять ее делать что-то… без желания, — еле сдерживая гнев, тихо сказал Вергилий и крепко стиснул края рубашки. — Но и покоя Еве там не будет, так что… нужно вернуть ее домой любой ценой. Я все для этого сделаю, обещаю вам.       — Тогда… последний вопрос, — мрачно пробормотала Вики и напряженно поджала губы. — Как вы сможете пройти сквозь защиту вокруг замка? Я знаю, что даже в его герцогство трудно попасть…       — Есть тайный проход, но его нужно постараться отыскать. Не бойтесь, я смогу.       — Мне все еще не по себе от мысли, что я не лечу с вами, — скривился Мальбонте и нервно прикусил ноготь на большом пальце. — Разумом я понимаю, почему обязан остаться, но внутри все… ноет. Это ведь я ее отец. Я должен ее защищать.       — Ева хотела бы, чтобы ты остался с Вики, я в этом уверен, — ободряюще улыбнулся Вергилий. — А еще я убежден, что должен лично встретиться с Асмодеем. У нас с ним… есть проблемы, которые уже давно пора разрешить. Я должен убедиться, что он больше не доставит неприятностей вашей семье.       — Ты ведь не… собираешься убить его? — испуганно прошептала Вики и коснулась пальцами губ. — Нет-нет-нет, ангелочек, это очень опасно…       — Нет, что ты, я…       Вергилий внезапно осекся, не зная, что ему сказать. Он правда не понимал, чего хотел на самом деле. Его переполняли гнев и сильнейшая ненависть, которые могли перерасти в самую настоящую жажду крови при встрече с тем, к кому он испытывал столько негативных чувств. Ангел не был жесток по своей природе и всячески старался избегать любого проявления агрессии, но любая чаша терпения, даже очень большая, рано или поздно может заполниться до краев. Вергилий мог бы стерпеть в свою сторону что угодно, но когда Асмодей покусился на самое дорогое в его жизни, ему невольно начали приходить в голову очень жестокие мысли.       — Я желаю ему смерти, — тихо произнес Мальбонте, озвучив то, что терзало его все эти дни. — Я думал, что больше никогда не почувствую это — желание кого-то убить. Когда-то это не составляло для меня никакого труда, но сейчас… У меня семья, жена, дети и… Я должен думать о жизни, а не о смерти. Я не хочу быть чудовищем и ты не должен им становиться только потому, что кто-то поступает несправедливо или жестоко.       — Бонт прав, ты ведь совсем не такой, — покачала головой Вики и устало погладила ладонью живот. — Дети многое меняют… Но они не единственный мой моральный ориентир в жизни. С нашей первой встречи я знала, что таких ангелов как ты больше не существует на свете. Ты должен продолжать верить в лучшее — в добро. И пусть никто, даже Асмодей, не посмеет сбить тебя с пути.       — Вы правы, я… тоже этого хочу, — согласился Вергилий и на пару мгновений прикрыл глаза. сжав ладонь в кулак. Когда он раскрыл ее, на ней оказалась маленькая серебристая бабочка. — Это вам. Она поможет отправить сообщение, но очень короткое. Нужно лишь шепнуть ей то, что вы хотите мне сказать и я это услышу.       — Я буду хранить ее у себя, — улыбнулась Вики и осторожно взяла бабочку, спрятав ее в своей ладони. — Ты помнишь о тех рунных камнях? Мой все еще со мной.       — И мой тоже всегда при мне. Я с ним не расставался. На… всякий случай.       — Тогда мы можем за вас не переживать, — облегченно произнес Мальбонте. — Я раздобыл для вас с Ареем теплые плащи, они помогут немного совладать с морозом, что вас ждет в Цинисе. Не уверен, что вам совсем не будет холодно, но… хоть что-то.       — Спасибо. Нам будет полезно все, что поможет сохранить тепло, — благодарно улыбнулся Вергилий. — А вы, пока нас не будет, не спускайте глаз с Данталиана. Я знаю, что вы не можете его так просто выгнать из города, но приглядывать за ним необходимо. У меня насчет него очень дурное предчувствие. Он уже успел много всего натворить, так что не позволяйте ему устроить еще что-то.       — Разумеется, он будет под постоянным наблюдением, — согласилась Вики и уже по привычке скривила губы. — Врагов лучше держать поближе к себе, правда ведь? Жаль только, что таким врагам нельзя просто вломить один раз и навсегда, чтобы отстали. С ними приходится хитрить и любезничать до последнего, дожидаясь момента, когда можно будет устроить сладкую жизнь.       — Ну, мы же не варвары, а политики, — закатил глаза Мальбонте и тихо усмехнулся себе под нос. — Нам нельзя вот так запросто отправлять герцогов в темницы.       — Именно поэтому вам нужно найти причину, а сделать это будет непросто, — серьезно произнес Вергилий и встал с кресла, решив на этом закончить разговор. — Мне пора собираться. Нужно немного отдохнуть и проверить, что у меня с собой есть все необходимое…       — Конечно, я тебя провожу, — вдруг вызвалась Вики и тоже поднялась следом за ним с дивана, многозначительно глянув на Мальбонте, давая ему понять, что хочет поговорить с другом наедине. — Идем, ангелочек, время и правда поджимает. Взяв Вергилия под руку, Вики вместе с ним вышла из кабинета и увела его подальше от двери в коридор, чтобы их разговор никто не мог услышать. Сразу почувствовав странную атмосферу, повисшую в воздухе, ангел немного напрягся, но вида подавать не стал.       — Так, мой хороший, давно хотела с тобой немного поговорить по душам, — миролюбиво произнесла Вики и позволила ему помочь усадить себя на софу, спрятанную между вазами с пышной растительностью. — Не бойся, никто не узнает, о чем мы с тобой будем говорить.       — Я… если честно даже не представляю, о чем бы ты хотела поговорить, — как можно спокойнее отозвался Вергилий. — Я вроде уже все рассказал о том, как мы будем добираться до Циниса.       — Конечно… Но я не об этом. У меня нет сомнений, что вы туда доберетесь и с вами все будет хорошо. Ты один из самых надежных моих друзей, я тебе доверяю также, как Мальбонте… И все же я хотела бы, чтобы мы были друг с другом откровенны.       — И что же ты хочешь узнать?       — Я уже давно чувствовала напряжение между вами тремя — тобой, Евой и Асмодеем, — призналась Вики и задумчиво посмотрела на ангела, лицо которого вновь стало похоже на маску — таким оно становилось лишь в те моменты, когда он отчаянно пытался что-то скрыть от других и она это прекрасно знала. — Скажи мне честно… У вас с Асмодеем что-то было?       — Нет… Того, о чем ты могла подумать, у нас не было, — покачал головой Вергилий и недовольно поджал губы. — Но и… сказать, что ничего не было вообще, я не могу. Все было… сложно. Я ушел прежде, чем это стало хоть чем-то определенным. Я этого не хотел. Хотя нет — я не хотел того, что он мог мне дать… Вот так.       — И правда — сложно, мягко говоря. Ты еще что-то чувствуешь к Асмодею?       — Нет, не чувствую.       — Ты в этом уверен? — засомневалась Вики и, не желая позволить ангелу замкнуться в себе, взяла его за руку и легонько сжала ее в своей. — Я не говорю просто любовь или… желание. Негативные чувства — тоже чувства, дорогой. Они не появляются на пустом месте, у них всегда есть фундамент. И я говорю это не для того, чтобы упрекнуть… Просто ты должен знать, что все эти эмоции рано или поздно найдут способ выйти наружу и часто это происходит в самый неподходящий момент. Любовь может в одно мгновение стать ненавистью, а она в свою очередь толкает нас на… неправильны поступки и чудовищные ошибки.       — Я знаю это, Вики, — опустошенно произнес Вергилий. — Надеюсь, что смогу совладать с этим, когда придет время.       — Знаешь… Иногда нужно уметь полагаться на тех, кто рядом — на близких, любимых… Если они правда дорожат тобой, то не дадут упасть и уберегут от ошибки, а если и упадешь, то они помогут подняться. Не бойся полагаться на тех, кто рядом с тобой. Запомнил?       — Я чаще всего действую один, а Арей… Мне бы его уберечь прежде всего, если что-то пойдет не так.       — Думаю, что этот кто-то особенный рано или поздно найдется, ангелочек, — улыбнулась Вики и ласково погладила Вергилий по волосам, слегка растрепав их. — Это изменит всю твою жизнь… Ладно, не стану больше тебя мучить. Тебе нужно собираться, а я только отвлекаю тебя.       — Нет, я… рад, что мы немного поговорили, — покачал головой ангел и тихо вздохнул. — Давай я помогу тебе встать.       — Еще несколько недель и я, кажется, не смогу подняться с постели. Эти дети растут не по дням, а по часам…       Ненадолго попрощавшись с Вики, Вергилий неторопливо поплелся в свою комнату, решив дать Арею еще немного времени для того, чтобы отдохнуть. У него самого желания спать не было, а все вещи, которые он хотел взять с собой, уже давно лежали в походной сумке. Голова у ангела немного шла кругом, а четко выстроенный план никак не помогал упорядочиться мыслям. Он думал обо всем сразу, но на деле не мог сосредоточиться ни на чем из того, что было сейчас действительно важно.       — Я просто хочу вернуться к ней, я хочу встретиться с ней прямо сейчас… Мне больше ничего не нужно, — устало подумал Вергилий и сел на пол у одной из мраморных колонн, подпирающих потолок. — Почему именно он? Ну, почему?.. Из всех демонов в мире это сделал он. Это карма? Судьба меня так наказывает? Прошу, ну скажи хоть что-то… Почему ты молчишь, когда мне нужно, чтобы ты хоть что-то сказала?       Выслушав в ответ лишь угнетающую тишину, ангел вытер рукавом рубашки намокшие ресницы и сделал глубокий вдох. Он еле сдерживался, чтобы не воспользоваться Потоком, как ему предлагал сделать Аваддон — это позволило бы увидеть Еву, но так Вергилий мог привлечь к себе внимание. Он был без понятия, сколько у него осталось времени в запасе и сокращать его еще больше ему совсем не хотелось. Примириться с этим ограничением было очень трудно, но будь он менее смелым, у него не оказалось бы и этих крох, которые ангел вырвал себе почти с боем.       — Что меня ждет в конце? — почти без эмоций размышлял Вергилий, устало закрыв глаза в надежде хоть немного расслабиться. — Снова забвение? Нет… Уж лучше смерть. Не хочу ничего забывать, только не сейчас. Мне нужно помнить все, каждую мелочь, даже самую незначительную…       Очнулся он от тяжелых мыслей только в комнате Арея, даже не уловив момента, когда направился туда. Делая все механически, ангел невольно походил на марионетку, что не укрылось от глаз парня, который пристально наблюдал за ним все время, что они находились рядом. Ему даже стало немного не по себе — и так всегда пустой взгляд Вергилия теперь напоминал два темных омута, в которые казалось опасным даже на мгновение глянуть. В это самое мгновение Арей понял значение выражения «мертвые глаза» как нельзя лучше.       — Ты… в порядке? — все же решился спросить он и от его голоса ангел как-то странно дернулся, словно выйдя из оцепенения. — Вид у тебя… хреновый мягко говоря.       — Вид хреновый? Ты это говоришь слепому, я не знаю, что значит хреновый, — хмуро отозвался Вергилий. — Что не так?       — Ты обычно… ну… весь такой сияющий что ли? А сейчас… Ай, забудь, что я сказал.       — Сияющий? Это значит красивый? — предположил ангел, удивленно приподняв бровь. — Как интересно…       — Молчи лучше, совсем стыд потерял! — смутился Арей от таких откровенных вопросов и с силой затянул узел на уже собранной сумке, а затем пихнул ее ногой в сторону двери. — Как будто ты сам не знаешь… Помнишь как девушки с ума сходили, когда ты пел? Это не только из-за голоса, святая ты простота.       — Если честно… Я не помню, как я точно выгляжу. Я мог посмотреть на себя лишь благодаря картинам Вики, но вскоре образ стирается из памяти и так каждый раз… Видимо, потому что для меня это стало неважным за столько лет слепоты. На самом деле… очень многое становится несущественным, если этого не видеть.       — Даже не знаю, хорошо это или плохо. А ты… хотя бы примерно понимаешь, как выглядит Ева или… как выгляжу я?       — Как выглядит Ева? — задумчиво переспросил Вергилий и тут же почувствовал, как к щекам начала приливать кровь от нахлынувших воспоминаний о всех тех прикосновениях к ее телу, которые она ему позволяла. — Примерно да… А вот ты для меня все еще небольшая загадка. Слышал только, как горничные вздыхали, описывая твои прекрасные янтарные глаза и кожу цвета сливок…       — Тц… Видимо, слух у тебя отменный… Мне плевать, что они там говорят, — недовольно цокнул языком Арей, но это чувство быстро сменилось любопытством. — Так значит ты все-таки как-то можешь увидеть меня, да?       — Ну, если коснусь твоего лица, то может быть и увижу, если сосредоточусь. Это не легко сделать, но иногда у меня получалось. А ты… хочешь, чтобы я тебя увидел?       — Да, хочу. Только осторожно, у меня нежная кожа на лице.       — Я буду деликатен, — еле сдерживая смех, пообещал Вергилий и похлопал по месту на кровати рядом с собой. Ему уже давно не было так весело, так что он решил поддаться той забавной и дружелюбной атмосфере, которая так редко появлялась между ним и Ареем. — Не бойся, это не больно.       — Я и не боюсь, — фыркнул парень, а затем послушно сел рядом с ангелом и посмотрел на его аккуратные руки. — Ну, этими пальцами ты мне ничего не сделаешь, даже если постараешься.       — Напомнить тебе, что было на тренировке? Я сильнее, чем кажусь и ты это знаешь. Лучше расслабься и ни о чем не думай. Так мне будет проще.       — Снова нужно расслабиться? Ладно, попытка номер двадцать пять…       Не успел Арей опомниться, как Вергилий уже коснулся кончиками пальцев его щек и стал медленно выводить по ним узоры, словно пытаясь уловить малейшие неровности, из которых и получалась любая индивидуальность. Парень чуть вздрогнул, почувствовав их прохладу, но сразу для себя решил, что это не причиняет ему ни малейшего дискомфорта, а скорее даже наоборот — прикосновения Вергилия оказались очень приятными. Арей невольно прикрыл глаза, потому что все эти осторожные поглаживания невероятно расслабляли и дарили удивительное успокоение, о котором он долгое время и мечтать не мог. На самом деле он настолько потерял бдительность, что был готов уснуть прямо сейчас у Вергилия на коленях.       — Ты очень красивый, — наконец, сделал вывод ангел, не убирая рук от лица Арея. — У тебя благородные черты лица. Такие обычно можно увидеть на портретах знатных вельмож.       — Да, я… часто это слышу, — усмехнулся парень и вздрогнул от звука открывающейся двери, который донесся до него через пелену приятных ощущений. Открыв глаза, он увидел стоящую на пороге Вики, сжимающую в руках два меховых плаща с опушкой. — Мама?       — Вики? — удивился ее появлению Вергилий и тут же убрал руки от лица Арея, которое тут же залилось румянцем. — В чем дело? Что-то случилось?       — А я… Я тут это… Принесла теплые плащи, про которые Мальбонте говорил, — ошарашенно пролепетала Вики, продолжая смотреть на сына и друга так, словно видела их впервые. Окончательно растерявшись от столь странной картины, она просто швырнула поклажу в сторону кровати и стала пятиться назад. — Я помешала, наверное… Пойду я!       — Нет, мама! Нет, вернись! — чуть не плача завопил Арей и, подскочив с места, побежал вслед за ней. Он был не так наивен как Вергилий и до него сразу дошло, что могла подумать Вики, застав их в подобном виде. Нагнав ее, парень еле смог посмотреть матери в глаза от смущения, потому что вид у нее был мягко говоря пораженный. — Идем обратно, все нормально.       — А вы это… Что вы там такое делали? — заговорщическим тоном спросила Вики и указала пальцем в сторону Вергилия, который растерянно стоял в дверном проеме. — Дорогой, я твоя мама и… поддержу тебя в любом случае. Ты можешь мне довериться, я клянусь, что об этом никто не узнает, если ты этого не хочешь.       — Мама, да о чем ты вообще?! Все не так!       — То есть… тебе не нравится Вергилий?       — Нет, он вообще меня бесит! — выпалил Арей, заставив Вики от удивления приоткрыть рот. Сказав это, парень даже не подумал, что так все произошедшее будет выглядеть еще подозрительнее, о чем сразу же и пожалел. — Мам… Это все глупость какая-то. Мне не нравятся парни и Вергилий в их числе.       — Тогда почему ты его так… трогал, ангелочек? — тихо спросила Вики, обратившись к другу.       — Хотел узнать, как он выглядит, — простодушно ответил тот и она, осознав всю глупость ситуации, не выдержала и громко фыркнула от смеха. — Что такое?       — Простите, я все неправильно поняла… Теперь мне ужасно неловко, извините. Это было так глупо.       — С чего ты решила, что мне нравятся парни? — хмуро спросил Арей, когда они втроем вернулись в его комнату. — Я что, странно себя веду?       — Ну, ты хоть раз на свидание ходил? Я вообще девушек рядом с тобой не видела, а тут я захожу в комнату и вижу, как Вергилий гладит твое лицо, — еле сдерживая смех, ответила Вики и спрятала лицо за маленькой декоративной подушкой, лежавшей на диване. — Я как мать переживаю вообще-то!       — Или ты просто начиталась тех книжек, которые таскаешь с земли…       — Не переживай напрасно, — ласковым и очень успокаивающим голосом произнес Вергилий. — Я правда лишь хотел убедиться, что Арей действительно так красив, как о нем говорят. Мне просто было интересно и не более того.       — О да, он невероятно красив, — тут же поддержала Вики и мечтательно вздохнула, посмотрев на приемного сына. — Повезет же какой-то девушке однажды, правда? Если он когда-то влюбится, она будет самой счастливой на свете — он ведь такой красавец, а еще умный и храбрый…       — Тц… Хватит об этом. Нам о деле нужно думать, а не о всяких глупостях, — мгновенно посерьезнел Арей и понуро опустил голову, даже не скрывая своего мрачного настроения. — Солнце уже встало, нам скоро вылетать.       Вергилию нечего было сказать на это, но он вдруг почувствовал самую настоящую боль там, где ее сейчас определенно ощущал Арей. Вместе с ней к нему пришло и чувство стыда — неужели он действительно просто украл у него любимую, явившись в неподходящий момент? Ответила бы Ева взаимностью своему приемному брату, если бы он не вернулся? От всех этих мыслей Вергилию стало только хуже и он лишь тихонько вздохнул, стараясь не выдавать свое истинное настроение. Вики, конечно же, определенно почувствовала странную атмосферу, повисшую в воздухе, но решила больше на сына и друга не давить — им и так предстояло путешествовать вместе какое-то время, так что усугублять ситуацию бесполезными вопросами было бы лишним.       Завершив сборы в полной тишине, Арей и Вергилий спустились на первый этаж и вместе с Вики вышли на парадную лестницу, где их уже ждали Мальбонте, Габи, Клео, Силли и Крис, а также Каллисто, Лилит и, конечно же, Шарлотта — узнав от отца, что Арей улетает этим утром, девушка не могла не прийти, чтобы проводить его.       — Я и не думал, что соберется столько народа, — немного смутился Вергилий. — Вы нас словно на войну провожаете…       — Вы летите в Цинис — это почти тоже самое, — покачала головой Лилит и напряженно посмотрела на него и Арея. — Вы такие худенькие, как бы вы там не околели к черту… Надо было вас перед путешествием хоть откормить, а то от вас в самом деле останутся одни кости       — Бабуль, ты просто душка, сама тактичность, — округлил глаза Габи и спрятал лицо в ладони. — Я уверен, что все будет нормально.       — Главное, чтобы этим не показалось странным, что муж не летит за своей новоиспеченной женой, — задумалась Каллисто и с сомнением глянула сначала на сына, а затем на Арея и Вергилия. — Брат и друг семьи это, конечно, хорошо, но… мне кажется, что все это выглядит немного подозрительно.       — Главное не обсуждайте ничего в коридорах и любых людных местах, — предупредил Мальбонте, обведя всех присутствующих серьезным взглядом. — Это невозможно держать в секрете слишком долго, но нужно попытаться отсрочить момент, когда они все узнают.       — Мне особо не с кем общаться за пределами дворца, так что все в порядке, — махнул рукой Силли.       — Аналогично, у меня не так уж много друзей, с которыми я могла бы такое обсудить, — тихо произнесла Клео и тяжко вздохнула — чувствовала она себя не очень хорошо, но не проводить друзей в путь не могла. Габи с сочувствием посмотрел на девушку и слегка приобнял ее буквально на мгновение, а затем нехотя отпустил, заметив на себе подозрительные взгляды матери и бабушки. Им он о беременности Клео еще не успел сказать, но знал, что рано или поздно это придется сделать.       — Сообщите нам, когда пройдете сквозь Разлом, — попросила Вики и крепко прижала к себе Вергилия и Арея, схватив их руками за шеи. — Я буду очень-очень скучать… Берегите себя, заботьтесь друг о друге, ясно?! Никаких конфликтов, ешьте нормально и…       — Да, мам, мы знаем, — улыбнулся Арей и смущенно посмотрел на Габи и Криса, которые тихо хихикали над его порозовевшим от смущения лицом. — Все будет хорошо.       — Время в разных областях Ада течет по-своему, так что сильно не волнуйтесь, если мы не будем укладываться в срок с сообщениями, — предупредил Вергилий. — Но мы постараемся не задерживаться на стоянки слишком долго. До Циниса будем отдыхать только раз в день, а там… как получится.       — Погода там действительно ужасная, но я знаю, что в Цинисе растет древесина, которая долго горит, из нее можно сооружать костры, — напомнила Лилит. — У этих деревьев бордовая кора и черные ветки. Если начнется буря, то обязательно ищите укрытие, не надейтесь на палатку и теплые вещи.       — Если станет совсем холодно, то можно прижаться друг к другу поближе, — ухмыльнулся Крис и тихо прыснул, увидев злой взгляд Арея, которым тот его наградил. — Вообще-то это дельный совет, не пренебрегайте им.       — Все, хватит, нам пора, — пробурчал парень и коснулся своего абсондера, высвободив черно-белые крылья за спиной. Он уже порывался взлететь, чтобы немного размяться перед длительным полетом, но внезапно почувствовал прохладные пальцы на своей ладони. Повернувшись, Арей увидел, что это была Шарлотта, прижимавшая к груди маленькую коробочку. — Эм… Ты хотела что-то сказать?       — Да, я… Минутку, — кивнула девушка и оглянулась на остальных — все присутствующие одновременно отвернулись и завели какие-то бессвязные разговоры, делая вид, что ничего не замечают. Сильно сглотнув и порозовев от смущения, Шарлотта открыла коробочку и достала оттуда кулон с янтарем на черной кожаной веревочке. — Я хотела… что-то дать тебе с собой. Это безделушка, но я сама… его сделала.       — Правда? Прям… сама? — удивился Арей и принялся внимательно разглядывать аккуратно обработанный в виде капельки камень. — Выглядит здорово, я и не знал, что ты умеешь делать что-то подобное.       — Ну… У меня ушло на него какое-то время, но я рада, как все в итоге вышло. Тебе… нравится?       — Очень нравится. Спасибо… Буду его беречь.       — Лучше себя береги, — смущенно пролепетала Шарлотта и сжала пальцами края юбки, вцепившись в них так сильно, что побелели костяшки. — Мама говорила, что… там очень опасно. И это не просто слова. Я… немного боюсь.       — Думаешь, что с нами может что-то случиться? Ты так во мне сомневаешься? — тихо рассмеялся Арей и девушка окончательно раскраснелась — уж слишком красивыми и приятными ей казались его улыбка и смех. — Не бойся, все будет хорошо. Это… банально звучит, но я говорю правду. Мы вернемся раньше, чем тут успеет случиться что-нибудь интересное, так что…       Не дав парню договорить до конца, Шарлотта вдруг встала на носочки и, крепко зажмурив глаза, поцеловала его в щеку, а затем опрометью бросилась обратно к своему брату, спрятавшись за его спиной. Это был второй смелый поступок в ее жизни и девушка сгорала от стыда и волнения, но все же ни о чем не жалела. Немного ошарашенный Арей потер щеку и встретился с многозначительным и чуть насмешливым взглядом Криса, который бережно закрывал собой Шарлотту, держа ее за руку. Конечно же, все, кто застал сейчас эту милую сцену, не собирались ее обсуждать из уважения к чувствам девушки, ведь каждому здесь было известно об ее кротком нраве и стеснительности.       — Пора лететь, — слегка встряхнул Арея Вергилий, выведя его из состояния оцепенения. — Или так и будешь в облаках витать?       — Нет, я готов, — покачал головой парень и, быстро махнув всем, без лишних слов взлетел в воздух, слегка оттолкнувшись ногами от земли. Ему никогда не нравились долгие прощания, а это определенно затянулось, причем даже слишком. — Не отставай, старикашка!       — Береги его, — тихо шепнул Мальбонте Вергилию на прощание и ангел, лишь коротко кивнув, тоже расправил крылья и присоединился к Арею, быстро нагнав его уже на большой высоте. Какое-то время все продолжали смотреть в небо, провожая их взглядами, пока они не превратились в две крохотные точки, почти незаметные в бескрайнем голубом цвете.       — Я все равно волнуюсь, — опустошенно произнесла Вики, когда они с Мальбонте остались у парадного входа лишь вдвоем. — А если они заблудятся? Или поссорятся?       — Как заблудятся, так и найдутся, — пожал он плечами и улыбнулся. — И как поссорятся, так и помирятся. Не думай сейчас о плохом. Тебе нужен покой, помнишь?       — Какой тут может быть покой? Спать с трудом получается, а про какие-то дела я вообще молчу… Видимо, я успокоюсь только тогда, когда они вернутся домой вместе с Евой. До этого момента даже не надейся, что я смогу по-настоящему успокоиться.       — Тогда… может быть мне попросить приготовить тебе что-нибудь вкусное?       — Не начинай… Я и так стала есть слишком много, а Лайла предупреждала, что переедать…       — Маленький тортик с сырным кремом и… вишней? — коварно ухмыльнувшись, предложил Мальбонте. — Или крекеры со взбитыми сливками? А может мягкая соленая карамель?       — Так и быть, — сдалась Вики и он, довольно улыбнувшись, мягко обнял ее за талию и повел ко входу во дворец. — Скоро я из-за тебя не смогу пролезть в дверной проем. И виноват будешь только ты!       — Как угодно, дорогая. Я буду виноват, зато ты будешь довольна.

***

      Лениво потягивая очередную сигарету, Доротея листала книгу, лежавшую у нее на коленях, не особо вчитываясь в то, что было в ней написано. Время от времени она поглядывала на часы, дожидаясь, пока не наступит обед, которого она очень ждала, но минутная стрелка упорно не желала двигаться так быстро, как девушке того хотелось. Ей не терпелось как следует разузнать, что за таинственную гостью Асмодей привел в свой замок и чем она так его заинтересовала.       — Жаль, что мы так быстро улетаем, — пожаловалась Омега, которая сидела за туалетным столиком и сооружала на голове аккуратную прическу перед предстоящей трапезой. — Раньше мы задерживались хотя бы на несколько дней.       — И герцог совсем не в настроении, — томно вздохнула Нолин, стоявшая рядом с ней и перебирающая украшения в шкатулке. — С ним обычно так весело, а сейчас он больше похож на мрачную тучу. Так не интересно.       — Если все сделаем правильно, то как минимум еще одна встреча с ним обеспечена, — улыбнулась Доротея и убрала книгу в сторону. — Да не абы какая, а настоящий праздник. Отец хотел устроить бал в честь нашей помолвки, но его можно обозвать как-то иначе — это будет просто повод заманить герцога к нам опять. В прошлый раз ведь это сработало.       — Но раз с ним сейчас живет эта девушка, мы обязаны пригласить и ее тоже, — напомнила Омега, подняв аккуратный пальчик вверх. — Иначе это будет проявление неуважения к нему, ведь она его гостья.       — Эта простушка потеряется на фоне всех тех шикарных дам, которых мы можем позвать на бал, — фыркнула Нолин и, наконец определившись с сережками, вдела в уши украшения с крупными желтыми топазами, которые прекрасно подходили ее ярким глазам. — Герцог мгновенно забудет о ней, когда увидит тебя в твоем лучшем наряде, Доротея.       — Хватит льстить попусту, — скривилась девушка и недовольно посмотрела на своих фрейлин. — Вместо этого думайте головой… Для чего ему эта Ева? Мне не кажется, что дело только в интересе к ней, тут определенно есть что-то еще…       — Я уже говорила, что думаю, — пожала плечами Омега и тоже принялась подбирать украшения из тех, что ей подавала сестра. — Герцог мог просто привести ее сюда, чтобы развлечься или она была прислана, как разменная монета обедневшим папочкой. Они определенно в таких отношениях, вы видели, как он на нее смотрел?       — И как же? — усмехнулась Нолин.       — Словно хотел закрыть ее от нас и увести куда-нибудь как можно скорее. Искры так и сыпались из его глаз.       — Это меня и напрягло, — нахмурилась Доротея. — Обычно он выставляет женщин, с которыми спит, напоказ и ни от кого их не скрывает, даже если они замужем. Странно все это. Очень подозрительно…       Внезапный треск поленьев в камине привлек внимание девушки и она, многозначительно посмотрев на подруг, подошла к нему и, присев на колени, совершенно не опасаясь пламени, выудила что-то из него с весьма довольным видом. Отвернувшись от фрейлин, Доротея села обратно на софу, развернула небольшой отрезок бумаги, перевязанный красной лентой, и принялась читать то, что в нем было написано.       — Это сообщение от моей кузины, — спустя минуту произнесла она и хитро улыбнулась подругам. — Я так и знала, что эта Ева — не просто гостья Асмодея… У нас с вами появилось интересное дело, девочки.

***

      Повертевшись перед зеркалом, Ева устало отбросила волосы назад и села на стул, решив позволить Пенелопе впервые сделать ей прическу, за что та сразу же принялась с большой радостью.       — Это же просто обед, почему я должна наряжаться? — захныкала девушка и тихо простонала себе под нос. — Это Асмодей вас заставил со мной возиться?       — Я с удовольствием исполняю его приказ, Ваше Высочество, — улыбнулась Пенелопа и стала аккуратно расчесывать ее волосы гребнем. — Господин никогда не просит делать что-то ненужное. Видимо, вы должны прекрасно выглядеть на этом обеде, чтобы произвести нужное впечатление.       — Пенни, вы что-то знаете о его гостях? Что они из себя представляют?       — Маркиз Ролланд управляет землями неподалеку отсюда, поэтому он и его дочь Доротея были частыми гостями в замке. Ни для кого не секрет, что маркиз пытается организовать свадьбу дочери, ведь его финансовое благополучие пошатнулось. Виной всему была какая-то стычка с прошлым Сатаной, но подробностей я не знаю, да и не хочу знать. Господин давал ему ссуды и Ролланд решил окончательно присосаться к нему, как пиявка. Для этого маркизу и нужен брак дочери.       — А я тут при чем? — прищурилась Ева и посмотрела на домоправительницу через зеркало. — Я этой Доротее и ее фрейлинам определенно не понравилась.       — Не удивительно, Ваше Высочество. Политическая арена — место суровое и полное конкуренции. Для Доротеи вы стали потенциальной соперницей с того мгновения, как она вас увидела.       — Но я же не планирую ничего такого. Бред какой-то…       — А вы взгляните на это ее глазами, — предложила Пенелопа и стала осторожно завивать волосы Евы с помощью горячих щипцов. — У ее семьи проблемы, она хочет их исправить. Господин очень богат и, несмотря на уединенный образ жизни, продолжает торговать с одним из самых богатых герцогств в Аду — с Ворацесом. Но мне в любом случае не нравится Доротея. Не хочу, чтобы она была тут хозяйкой. Когда она тут гостит, то сразу начинает вести себя как госпожа.       — Но вы же со мной обращаетесь прямо как с госпожой, — усмехнулась Ева и с удовольствием отметила, что ее волосы стали выглядеть замечательно благодаря заботам Пенелопы. — Да и вела я с вами себя раньше дурно… Я не со зла, клянусь.       — Ваше Высочество, я на вас ни разу не рассердилась, если вас это беспокоит. Вы здесь не по своей воле, да и служить вам приятно. К тому же, не стану этого отрицать, ваше присутствие идет господину на пользу. Он стал намного спокойнее и даже ночные… Кхм, в любом случае ему нравится проводить с вами время. Мы с Себастьяном давно его таким не видели.       — Я ничего такого не делаю. На самом деле мы с ним часто спорим и ругаемся. Странно, что после этого у него хорошее настроение.       — А я не вижу здесь ничего странного. Он редко с кем-то спорит, ведь обычно ему лень даже посмотреть на кого-то без надобности. Господин… склонен к унынию и апатии. Временами он становится мрачным, плохо спит и… Ох, я не должна вам об этом говорить, Ваше Высочество. Ему, как мужчине, было бы неприятно знать, что кто-то в курсе его слабостей.       — Ваша правда, я ведь могу это использовать против него, — согласилась Ева и тихо усмехнулась. Ей еще предстояло обдумать сказанное Пенелопой, но сейчас все ее внимание отвлекала суета домоправительницы, которая как раз достала подготовленное для обеда платье из чехла. Разглядев его получше, девушка невольно улыбнулась — шелковый наряд жемчужного оттенка с длинными полупрозрачными рукавами и красивым декольте был достаточно простым, но невероятно утонченным и элегантным. Отсутствие вычурности и броскости подкупило Еву и она без какого-либо недовольства быстро переоделась в платье и на этот раз покрутилась перед зеркалом с куда большим удовольствием. — Оно… прелестно. Очень красивое. Вы выбирали?       — Нет, господин приказал пошить его пару дней назад, — покачала головой Пенелопа и мечтательно вздохнула, поглядев на девушку. — Глаз не оторвать, до чего вы хороша. Как бы господин дара речи не лишился при виде вас.       — Он и не такое видал, мне кажется. Вы меня переоцениваете, Пенни. К тому же, судя по всему я должна произвести впечатление не на него, а на гостей, не так ли?       — Одно другому не мешает… Ваше Высочество, вам правда… нисколько не льстит внимание господина?       — Нет, не льстит, — спокойно ответила Ева, выдержав пристальный взгляд Пенелопы. — Поймите меня правильно… В моей жизни уже есть мужчина, который мне небезразличен. Он очень дорог мне. Что бы ни чувствовал ко мне Асмодей, я просто не способна проникнуться к нему симпатией. Он… слишком много всего натворил.       — Мне очень жаль, — искренне опечалилась женщина и разочарованно вздохнула. Чтобы чем-то занять руки, она решила убрать чехол и разобрать беспорядок на туалетном столике, но Ева сразу поняла, что той стало не по себе из-за того, что она сказала. — С вам в замке стало как-то… теплее. Я не льстила, когда сказала, что мне нравится о вас заботиться. Вы добры и приветливы, несмотря на то, что вам очень нелегко. Вы словно светитесь изнутри и мне бы… так хотелось, чтобы этот свет коснулся и господина… Простите меня за столь эгоистичные помыслы.       — Я рада, что вы со мной откровенны, Пенни. В вашем желании нет ни капли эгоизма. Ну, я так точно не считаю. Приятно слушать правду, какой бы она ни была.       — Добрая вы душа, принцесса. Так, время подобрать вам украшения. Господин прислал несколько комплектов, выбирайте, Ваше Высочество. Тут есть жемчуг, бриллианты, золото…       — Думаю, я остановлюсь на жемчуге, — быстро определилась Ева и достала из шкатулки длинную жемчужную нить и аккуратные серьги. — Откуда у Асмодея столько женских украшений?       — Подарки от вассалов, — пожала плечами Пенелопа, помогла девушке с бусами, а затем закрепила у виска небольшое перламутровое украшение в виде белой розы. — Многим герцогам и герцогиням дарят подарки с тем умыслом, что когда-то они пригодятся супругу или супруге. Если вам любопытно, то можете попросить господина показать вам сокровищницу. Думаю, вам он не откажет.       — Хм… Я подумаю. Там ведь могут быть не только украшения, но и какое-нибудь оружие или произведения искусства, правда?       — Вполне может быть. У господина определенно есть вещи, которые он никогда не покажет кому попало. Даже мы с Себастьяном не знаем всего о том, что хранится в этом замке.       — Кстати, хотела спросить, — вдруг вспомнила Ева и невинно захлопала ресницами, добродушно улыбнувшись Пенелопе. — А что насчет тронного зала? Я слышала от дворецкого, что он здесь есть, но я ни разу там не была…       — Эм… Помещение, которое было тронным залом, сейчас пустует, оно не используется, — отрешенно произнесла Пенелопа, словно говорила о самой скучной вещи на свете. — Там пыльно, грязно и полно паутины. Не самое подходящее место для леди.       — Хм… Наверное, вы правы.       Но Ева лишь притворилась, что согласна с ее мнением — уже один тот факт, что домоправительница и дворецкий называли разные причины того, почему тронный зал недоступен для посещения, наводило ее на интересные мысли и подозрения. Неужели Асмодей скрывал там что-то важное? Опасно ли это, могли ли то, что там находится, быть тем, что он тщательно скрывает от посторонних глаз?       — Думаю, вы готовы, Ваше Высочество, — довольно улыбнулась Пенелопа и поправила небольшую складку на юбке платья Евы. — Этот оттенок вам к лицу. Выглядите так свежо и воздушно — то, что нужно для начала дня. — Уже почти двенадцать, мне пора идти, — опомнилась девушка, глянув на часы, висящие над зеркалом. — Не люблю опаздывать.       — Согласно этикету, вам позволительно опоздать на пять минут.       — Первый раз такое слышу.       — Вы должны прийти последней, чтобы создать нужный эффект, — менторским тоном произнесла Пенелопа и осторожно убрала выбившуюся прядь с лица Евы. — Вас должны ждать, а не вы — это же очевидно. Покажите, что вы не просто гостья здесь, Ваше Высочество.       — Я поняла, — согласно кивнула девушка. — Хорошо, подожду еще минутку.       — Себастьян вас проводит, а мне пора на кухню. Нужно проверить, что повара не отлынивают от работы. Я попросила приготовить острый сырный суп и брускетты с вялеными томатами, вы обязаны их попробовать. Вам точно понравится.       — Спасибо, Пенни, вы попали в точку. Я с удовольствием попробую, обещаю.       — Я так рада, что ваш аппетит улучшился, — довольно улыбнулась Пенелопа. — А то сперва мне показалось, что вы прям потускнели, как здесь оказались. Вашей коже голодание точно не подходит.       Попрощавшись с домоправительницей, Ева стала ждать, когда за ней придет Себастьян. Дворецкий явился ровно в двенадцать, как всегда одетый с иголочки в свой рабочую ливрею. Чувствуя неловкость, девушка не решалась с ним заговорить и лишь бросала неловкие взгляды в его сторону время от времени.       — Ваше Высочество, вы себя хорошо чувствуете? — вежливо поинтересовался он, когда они спускались по лестнице в малый обеденный зал. — Вам не стоит быть такой же молчаливой во время встречи с гостями.       — Я просто… не понимаю, зачем я вообще нужна там, — призналась Ева и встревоженно поджала губы. — Я их даже не знаю.       — Доверьтесь господину и ведите себя как обычно — хладнокровно и достойно. Это для вас не сложно, я полагаю. Будьте осторожны и не подавайте вида о том, что в чем-то не осведомлены.       — Ладно… Просто сохранять спокойствие — это я умею. Как думаете, о чем они будут говорить?       — Сначала о погоде, потом упомянут какие-нибудь дела, а затем уже будут обсуждать вас, — перечислил Себастьян будничным тоном. — Ничего сложного, самая обычная беседа. Главное для вас — слушать, что говорит герцог и понимать, что за этим стоит.       — Легко и сложно одновременно, — тяжко вздохнула Ева. — Я понятия не имею, о чем он вообще думает.       — О вас, Ваше Высочество. Только о вас.       — Не говорите столь провокационные вещи, Себастьян… Это неприлично.       — Ну, вы хотели понять, а я попытался вам помочь, простите меня за бестактность, — бесхитростно произнес дворецкий и подвел девушку к изящной двери, украшенной абстрактным деревянным орнаментом. — Нам сюда. Малый обеденный зал используется для встреч с небольшим количеством гостей. Подождите минутку.       После этих слов Себастьян три раза легонько постучал в дверь, а затем открыл ее перед Евой и встал сбоку, чуть склонив голову, как и полагалось по этикету. Зал оказался небольшим, но благодаря зеркалам, развешанным на обтянутых темно-зеленым шелком стенах, пространство выглядело более объемным и просторным. У ярко полыхающего камина был размещен круглый стол из темной древесины, за которым уже разместились гости Асмодея. Доротея выглядела невероятно эффектно — платье цвета красного вина с короткими рукавами-фонариками и белая меховая накидка идеально подходили к ее светлым волосам и почти белой коже. На фоне такой красавицы ее отец казался почти незаметным, как, впрочем и фрейлины, одетые в элегантные, но все же простые черные платья.       — Простите за опоздание, — вежливо извинилась Ева и Асмодей, который на пару секунд впал в легкий ступор, тут же подскочил со своего стула и подошел к ней. Ему не составило труда очароваться девушкой и в этот раз, да и скрывать он этого не собирался. Его взгляд начал жадно блуждать по всем изящным складками платья и обнаженным участкам чуть смуглой сияющей кожи, которая напоминала бархатистую поверхность спелого персика. Асмодею никогда не нравились столь примитивные сравнения, но ничего другого он сейчас придумать бы и не смог — уж слишком хороша была Ева в этот день, как впрочем и всегда. Протянув ему руку, она позволила коснуться себя и даже оставить на костяшках короткий поцелуй, а на большее демон и не смел рассчитывать.       — Все в порядке. Вы прекрасно выглядите, — тихо произнес Асмодей и, подведя ее к столу, отодвинул для девушки стул. — Мы еще не приступили к еде, так что вы как раз вовремя.       — В это время еще не настолько холодно, чтобы все успело остыть, — улыбнулась Доротея и без всякого смущения стала разглядывать Еву. — В этих краях редко можно встретить леди с таким цветом кожи как у вас. Вы определенно не отсюда, я права?       — Я родом из южных герцогств, — уклончиво произнесла она и искоса поглядела на Асмодея, который, судя по всему, был удовлетворен ее ответом. — Там теплее, чем здесь, но и не так жарко, как в Ворацесе.       — Вы знакомы с герцогиней Джахи? — спросил Ролланд, который уже активно налегал на холодные закуски. — У нас нет с ней общих дел, вот мне и стало интересно.       — Моя семья поддерживает с ней крепкие торговые отношения. Сама лично я с ней не встречалась, но она присылала подарки на мои дни рождения в качестве дружеского жеста.       — Я слышала, что у герцогини есть сыновья, которых она планирует женить в ближайшее время, — вмешалась в беседу Омега и хитро посмотрела на Еву, словно на что-то намекая. Ее взгляд ей очень не понравился, но показывать она этого в любом случае не собиралась. — Ваш отец случаем не подыскивает для вас жениха среди них? Всем известно, что дети Джахи прекрасны собой, это была бы удачная партия о всех смыслах.       — Мой отец не стал бы искать мне жениха без моего ведома или желания, — благодушно улыбнулась девушка, а затем посмотрела на Асмодея и заметила, что он все это время наблюдает за ней, даже не стесняясь остальных присутствующих. — Я… сама буду принимать решение, за кого выйду замуж.       — Как прогрессивно! — всплеснула руками Нолин. — Ваш отец, вероятно, весьма могущественный, раз может себе позволить подобное. Чем он занимается помимо торговли?       — Добычей металлов и драгоценных камней, а также виноделием. Еще у нас есть множество фруктовых садов и полей под зерновые культуры. Большая часть уходит на обеспечение населения, но некоторая идет и на экспорт в такие герцогства, как Ворацес.       — Ваша осведомленность делами семьи поражает, — как будто искренне восхитилась Доротея и сделала глоток из бокала с белым вином. — Мне даже на мгновение показалось, что именно вы являетесь преемницей… У вас есть братья?       — Да, но я старшая, поэтому в будущем буду лично управлять всеми делами моей семьи, так что вам верно показалось, — сдерживая ухмылку, ответила Ева. — Неужели для вас это нечто из ряда вон выходящее?       — В Аду такие обычаи, — неуверенно отозвался Ролланд и виновато глянул на дочь. — Малые землевладельцы часто выдают своих дочерей за герцогов, но их осталось не так много, поэтому приходится довольствоваться богатыми графами и баронами.       — Столько вопросов в начале трапезы, — вдруг рассмеялся Асмодей. — У моей прекрасной гостьи даже нет возможности попробовать угощения.       — Ох, просим прощения у мадемуазель, — охнула Доротея. — Нам срочно нужно обсудить что-то другое, чтобы она не побледнела от голода, хах! Будет варварством испортить такой прекрасный цвет кожи.       Пропустив мимо ушей откровенный сарказм, Ева лишь холодно улыбнулась в ответ на это и приступила к еде, лишь краем уха слушая разговор Асмодея с Ролландом и Доротеей. Ей изо всех сил приходилось делать вид, что все происходящее не вызывает у нее дискомфорта, но с каждой минутой это становилось делать все труднее, потому что девушка не раз ловила на себе пристальные и откровенно оценивающие взгляды гостей. Как и обещала Пенелопа, острый сырный суп и брускетты с томатами оказались на удивление вкусными, так что, в отличие от Доротеи, Омеги и Нолин, Ева не постеснялась попробовать всего, да побольше.       — Как будто вы растолстеете от куска хлеба, — фыркнула она про себя, посмотрев на их почти пустые тарелки. — Черта с два я буду питаться воздухом…       — Хотел бы поднять весьма важный вопрос, — подал голос Ролланд, когда закончились скучные обсуждения экономических вопросов. — Герцог, я знаю, что вы в последнее время отказались от проведения приемов, так что подумывал устроить его в своем доме. Вы согласились бы посетить его? Разумеется, вместе с мадемуазель. Примите наше приглашение?       — Хм… Это весьма лестно, я давно уже не выбирался на праздники, — будто бы задумался Асмодей, а затем с легкой улыбкой посмотрел на Еву. На этот раз она сразу поняла, о чем он подумал — демон однозначно вспоминал ее день рождения и их танец. Это заставило девушку слегка смутиться. — Но я немного поразмыслил над этим и принял решение устроить прием у себя в замке. Он давно соскучился по музыке и гостям… К тому же, я собираюсь на нем сделать важное объявление. Вы не против? Я ведь не испорчу этим ваши планы?       — О, нет, конечно! — восторженно отозвался Ролланд. — Это будет событие века, если герцог Циниса вновь устроит у себя праздник. Мы будем счастливы посетить его.       — А когда вы планируете прием? — чуть напряженно спросила Доротея и посмотрела почему-то не на Асмодея, а на Еву, что не укрылось от глаз девушки. — Хотелось бы знать заранее, чтобы подготовиться.       — Ровно через неделю, — ответил демон и положил свои приборы на тарелку, явно намекая на завершение обеда. — Чуть позже я разошлю приглашения, в которых будет указано точное время.       — Тогда будем с нетерпением ждать их, — кивнул Ролланд и воодушевленно посмотрел на дочь. — Было приятно провести с вами время за столь занимательной беседой. Мы отправляемся через час, если позволите.       — Разумеется, не стану вас задерживать. Желаю вам приятной дороги до дома.       Почувствовав настоящее освобождение после обеда, Ева попрощалась с гостями и направилась к себе в комнату в сопровождении Себастьяна. По взгляду Асмодея она поняла, что он планирует разговор с ней по поводу предстоящего праздника, но обдумывать это сейчас у нее просто не было моральных сил, так что, вернувшись к себе, девушка просто рухнула на постель, даже не потрудившись переодеться. Ей осточертело притворяться на этом обеде, но слова Себастьяна все время так и звенели в голове, напоминая о том, что так нужно. Ева должна была говорить ровно столько, чтобы никто не понял, откуда она родом, но и не нести откровенную ложь, чтобы не показаться пустышкой. Она ясно почувствовала напряжение и холодность, исходящие от Доротеи, но ее это мало волновало — ей было абсолютно все равно, на ком в итоге женится Асмодей. Все эти обсуждения брака по расчету только раздражали Еву, которая больше всего на свете ненавидела притворство и фальшь. Очевидно, что большинство знатных бессмертных понятия не имели о том, что такое искренние чувства и предпочитали благосостояние любви. Осуждать их девушка не собиралась, но и принимать тоже не спешила. Для себя она решила, что сделала бы такое лишь в случае крайней необходимости, как, впрочем, и случилось — защитить Габи и Клео было важнее принципов. С этими мыслями Ева и задремала прямо поперек кровати, положив ладони под щеку. В момент засыпания ей на мгновение показалось, словно кто-то легонько коснулся прохладной рукой ее лба, но распознать, откуда исходит это ощущение, девушка не успела, позволив сну забрать ее с собой.

***

      Вернувшись в свою спальню, Асмодей сразу направился в ванную и умыл лицо ледяной водой, чтобы немного перевести дух. Его кожа горела, словно раскаленные угли, а в груди все шипело и извивалось подобно ядовитой змее, которая жаждала вцепиться в сердце и напитать его своим ядом. Тело еще как-то пыталось сопротивляться, а вот мысли демона пришли в полный беспорядок, отягощенные порочными желаниями, налетевшими на него, словно голодные стервятники. Все эти дни с того злополучного ужина Асмодей старался изо всех сил сдерживать себя, но может ли демон страсти и похоти долго противостоять своему естеству? Он походил на наркомана, разум и тело которого находились в зависимости от сильнейшего опиата — настолько необходимого и сладкого, что на кону будто бы стояла его жизнь. Страсть, секс и желание были его энергией, его силой и величайшей потребностью, от которых зависело могущество Асмодея, а он уже долгое время голодал и не знал, как ему насытиться. Словно в ответ на его немые мольбы, в дверь спальни кто-то постучал и он бросился к ней, словно обезумевший. Увидев стоящую на пороге Доротею, демон почувствовал легкое разочарование, но это продлилось не особо долго — взяв ее за плечи, он увлек демоницу за собой, намереваясь утолить терзавший его голод с помощью нее.       — Я вижу, вы все же соскучились по мне, герцог, — ласково шепнула она, обвив руками шею Асмодея. — Я тоже скучала, но у нас мало времени, мы скоро улетаем.       — Плевать, у нас достаточно времени, — отмахнулся он от ее слов и, крепко прижав Доротею к себе, поднял подол ее платья, не собираясь утруждаться даже раздеванием. Полностью удовлетворенная даже этим, она и не думала сопротивляться или о чем-то просить, ведь ей было нужно лишь подтверждение того, что у нее все еще есть хоть какая-то, но власть над Асмодеем, пусть и такая примитивная. Добравшись до нижнего белья демоницы, он уже был готов стянуть его с нее, но стоило ему встретиться с Доротеей взглядами, как перед ним вдруг появились другое лицо и совершенно иные глаза. Синие, как бескрайнее море, блестящие, как вода, купающаяся в солнечных лучах… Слегка смуглая кожа, подобная золотому песку, который омывали ласковые соленые волны, нежные каштановые локоны, напоминающие шелк… Оторопев от образа, представшего перед его глазами, Асмодей тут же перестал раздевать Доротею и скинул с себя ее руки. — Нет. Уходи… сейчас же. Я передумал.       — Что? Почему? — рассерженно спросила она и вновь приблизилась к Асмодею, но тот сжался всем телом и выставил руки перед собой, словно пытаясь так от нее отгородиться. Его лицо мгновенно побледнело, на лбу выступила ледяная испарина, а губы задрожали, будто демону внезапно стало невероятно холодно. — Да что с вами такое? Вы же хотели меня буквально минуту назад?       — Просто уходи, пока я не разозлился, — процедил Асмодей сквозь стиснутые зубы. — Я. Не. ХОЧУ ТЕБЯ. Уходи!       — Это все из-за этой девушки, не так ли, герцог? Из-за этой Евы?       — Не смей произносить ее имя подобным тоном, иначе покинешь мой замок по частям.       — Хах, как пожелаете, господин, — усмехнулась Доротея и, насмешливо присев в легком книксене, поправила свое помятое платье. — Посмотрим, сколько вы продержитесь. Я ведь знаю, какой вы на самом деле нетерпеливый. Всего вам хорошего. Буду с нетерпением ждать приглашение на бал.       — Разумеется… — холодно отозвался Асмодей и отвернулся от нее, даже не потрудившись закрыть за демоницей дверь. Спровадив ее, он испытал небольшое облегчение, словно терзавший его голод ушел вместе с ней. Демон знал, что долго это не продлится, но был благодарен даже за мгновение покоя.       Переодевшись в более удобную одежду, Асмодей дрожащими пальцами вытащил из пачки сигарету, поджег ее и жадно втянул табачный дым, при этом не ощущая ничего из того, что обычно шло за этим — никакого удовольствия, одна лишь пустота. Докурив одну, а затем и вторую, демон подошел к небольшому бару и достал оттуда самый крепкий глифт, имевшийся в его распоряжении, а затем одним махом осушил два бокала, не делая между ними перерыва. И снова это не принесло никакого облегчения — во рту остался лишь жгучий привкус, но не более того. Испытывая досаду, Асмодей медленно опустился в кресло и, положив руки между коленей, закрыл глаза. Ни алкоголь, ни сигареты не могли избавить его от образа, который навязчиво блуждал в голове, да и у демона не было опыта в подавлении собственных желаний. Он привык получать то, что хочет, не думая о последствиях — теперь ему приходилось за это расплачиваться. Такой сильный, смелый, могущественный… Пустые слова, наглая ложь и нелепый самообман. Асмодей и в страшном сне не мог представить, что у него может появиться такая невыносимая слабость. Что в ней особенного? Она ведь обычная девушка, каких много на свете, так что же особенного он в ней нашел? Чем она отличается для него от других? Сначала демон пытался привлечь ее внимание, чтобы немного задеть Вергилия. Это походило на небольшую игру, которая вскоре наскучила, но вместо нее пришло нечто совсем иное — самый настоящий неподдельный интерес. Так чего же он хотел от Евы сейчас? Переспать с ней? Даже если это и было возможно, мысль об этом не удовлетворяла Асмодея в полной мере, хотя не желать этого было выше его сил. Знала бы девушка, как именно он о ней думает, сразу же влепила бы ему пощечину, причем заслуженную. Демон и сам иногда поражался тому, какой изощренной была его фантазия.       — Не могу больше ждать, хочу снова ее увидеть, — внезапно подумал он и порывисто подскочил с кресла, сбросив на пол декоративные подушки. Обычно Асмодей заранее готовился ко всем визитам к Еве, но сейчас у него было с собой совершенно ничего, кроме желания и безумного комка эмоций, от которых его голова шла кругом. Он и сам не заметил, как добрался до нужного коридора и неуверенно замер напротив двери, ведущей в комнату девушки. Не желая поддаваться этому чувству, Асмодей несколько раз постучался и отошел на шаг назад, ощущая невероятное нетерпение. Ева открыла достаточно быстро, но по ее слегка помятому платью и тому, как она потирала глаз, он понял, что разбудил ее.       — Здравствуйте, — сонно поприветствовала его девушка и еле сдержала зевок. — Что такое? Что-то случилось?       — Нет, все нормально, но я… хотел бы с вами поговорить, если позволите, — как можно мягче произнес Асмодей. — Пустите к себе или найдем другое место для разговора?       — Нет, мне лень куда-то идти. Заходите.       — Спасибо, это к лучшему. Я тоже не настроен бегать туда-сюда.       Пройдя в комнату Евы, демон ощутил, насколько разной была атмосфера здесь и в остальном замке. В этой спальне все буквально светилось жизнью, что выражалось даже в незначительных мелочах — неловко расставленных косметических принадлежностях на туалетном столике, висящем на крючке халате при входе в ванную, лежащих на тумбочке у кровати книгах с множеством закладок… Ева пробыла здесь не так уж много времени, но этого хватило, чтобы эта комната стала по-настоящему ее. Асмодей сам не понимал, почему подумал об этом с такой теплотой.       — Ну, говорите уже, чего молчите? — спросила девушка и села на постель, скрестив руки на груди. — За обедом я старалась не выдать себя. Вы этого хотели?       — Вы такая проницательная, принцесса, — усмехнулся демон и присел в кресло, стоящее рядом. — Сразу догадались, о чем пойдет речь. Или почувствовали?       — Все сразу. А еще Себастьян предупредил меня, что нужно себя контролировать при гостях. Я так и делала.       — Надо бы повысить ему жалование… Я вам за это очень благодарен.       — Вопрос только в том, для чего вам это нужно, — прищурилась Ева и внимательно посмотрела Асмодею в глаза. — Что вы задумали? Почему решили устроить прием именно у себя?       — Вы умеете соображать, так сделайте это снова, — предложил он и пожал плечами. — Я хочу послушать ваши предположения.       — Хм… Ну, допустим, что вам по какой-то причине выгодно, чтобы прием проходил именно здесь. Так проще контролировать ситуацию и то, что происходит между гостями… Вы считаете, что в этом есть необходимость?       — О, я в этом нисколько не сомневаюсь, но прошу вас не волноваться и плыть по течению. Сможете мне подыграть, если понадобится? И еще кое-что… Вы ведь будете моей дамой на приеме?       — А у меня есть выбор? — фыркнула Ева и ненадолго задумалась. — Вы тут хозяин, а я просто… пленница.       — Сколько раз повторять, что это не так? — раздраженно произнес Асмодей, а затем встал с кресла и к огромному удивлению девушки опустился рядом с ней на колени, осторожно взяв ее даже не за руку, а лишь за кончики пальцев. — Если захотите, все здесь будет принадлежать вам. Только не просите меня вас отпустить.       — Это выбор без выбора, мне здесь не место. Я не хочу тут оставаться без нужды. И… встаньте с пола. Мне неловко.       — Не хочу, мне так удобнее. Это вообще неважно… А если нужда есть, но вы ее просто пока что не замечаете? Тогда вы перестанете считать себя пленницей?       — Какая тут может быть нужда? — пробурчала Ева и смущенно отвела глаза в сторону — смотреть на Асмодея сверху вниз было очень непривычно, учитывая то положение в котором он находился и как отчаянно пытался поймать ее взгляд своим. — Вы обманули мою семью и вынудили Ливию сотворить непозволительное злодейство! Вы думаете я забыла об этом?       — Нет, я так не думаю, — покачал головой демон и осторожно погладил пальцы девушки, едва касаясь их обжигающе горячими руками. — Обещаю, что со временем вы все поймете. Помните я говорил, что вам со мной здесь будет безопаснее? Никаких нападений, никаких слез и проблем… Вы стали лучше себя чувствовать, разве не заметили?       — Это всего лишь совпадение…       — Нет, никакое это не совпадение. Вас защищает моя земля, здесь никто не посмеет вас тронуть, а если и попытается, будет немедленно уничтожен. Никаких допросов, никаких разбирательств и тому подобного бреда. Я просто убью всех, кто попробует вам навредить.       — Скажите честно… Это вы убили того демона, что напал на меня и мою подругу? — решилась спросить Ева, испуганно вздохнув. — Это было сделано слишком идеально, вы ведь могли…       — Это был не я, — твердо сказал Асмодей и девушка сразу же почувствовала, что он действительно ей не лжет. — Ваш отец обвинил меня в этом, но не потому, что считает меня виновным. Ему нужен был предлог задержать меня, осудить и попробовать разорвать контракт. Отчаянная, смелая попытка… Но бесполезная. Я не злюсь на это и мстить не собираюсь. Возможно, на его месте я бы тоже так поступил.       — Он мог бы вас убить. Почему вы не подумали об этом?       — Наверное, мог бы, я не знаю. Ваш отец силен, но я старше, у меня больше опыта — вот и вся разница между нами. Именно поэтому я ненадолго покинул дворец — не хотел подставляться.       — А зачем наслали бурю? Наши горожане не привыкли к таким морозам! Вы бессердечный, — возмутилась Ева, но Асмодей, словно не обращая внимание на ее выпады в свою сторону, продолжал лишь еле заметно улыбаться, глядя на нее. — Не смотрите на меня так. Пытаетесь разжалобить?       — Нет, вы очень… забавно злитесь, когда на самом деле просто расстроены, — покачал головой демон и опустил глаза на пальцы девушки, словно пытался что-то на них разглядеть. — Признаюсь честно, я не всегда контролирую свои силы. Думаю, что вам такое знакомо. Если поддаешься эмоциям, то все, что сидит внутри, выходит наружу, будь то взрыв или ураган.       — Наш с вами разговор не имеет смысла. Я уже забыла, с чего мы вообще начали… Вы это специально делаете?       — Нет, мне просто хочется с вами разговаривать, вот я и пытаюсь придумывать все новые и новые темы для обсуждения. Самое главное вы уже должны были понять.       — Мне стоит подыгрывать вам на приеме, потому что вы что-то задумали, — подытожила Ева и, не удержавшись, щелкнула Асмодея по лбу, на что он лишь усмехнулся. — То есть вы хотите сделать меня своей соучастницей. Вы негодяй.       — Подлец, лжец, проходимец, интриган и попросту гад, — насмешливо причислил он и чуть сильнее сжал руку девушки прежде, чем ее отпустить и подняться на ноги. — Придумайте новое обзывательство, я за свой век многое о себе слышал… Ладно, думаю, что вам действительно стоит отдохнуть в одиночестве. Обед и правда вышел не самым приятным для вас, но вы хорошо справились. Я ведь прервал ваш сладкий сон?       — Я просто… слегка задремала. Но вы правы, я хотела бы побыть одна и отдохнуть. — Не забывайте, что мы ужинаем сегодня вместе. Вы ведь не забыли?       — Нет, не забыла, — тяжело вздохнула Ева и посмотрела в сторону выхода, недвусмысленно намекая демону, что ему пора уходить. — Не надо сверлить меня взглядом, я ведь сказала, что приду.       — Вы правы, я бываю чересчур навязчивым. Себастьян придет за вами, чтобы проводить, — не стал спорить Асмодей и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.       — Наконец-то… — устало простонала Ева и с огромным удовольствием освободилась от платья, переодевшись в более удобную одежду. — Теперь можно и почитать. Поудобнее устроившись на кровати с книгой об ангелах смерти, девушка открыла ее на странице с закладкой и попыталась вспомнить, на чем именно она остановилась.       «Venator, Охотник, он же Легион — древний Ангел смерти, отвечающий за охоту на души, что пытаются избежать суда и ухода в свое последнее пристанище. Страшен в гневе, яростен в битве, неутомим в погоне. В пути его сопровождает стая гончих псов, что неустанно следуют за ним, куда бы он ни направился. Известно, что облик его не соответствует статусу и внутренней силе. Смертные ошибочно принимают его за демона, так как, являясь за душами, Охотник вызывает у них сильнейший страх и помутнение рассудка, которые принимают за одержимость. Приходя за умирающим, он встречает их словами — «Имя мне — Легион.»       — А об этом я читала в учебнике истории, — вспомнила Ева. — Как же я могла забыть. Значит, не вся информация об ангелах смерти забыта…       Прочитав об Охотнике все, что было в книге, девушка почувствовала, что нестерпимо хочет спать. Это ощущение было настолько навязчивым, что она начала сопротивляться ему, но веки становились все тяжелее тяжелее с каждой секундой. Книга выскользнула у Евы из рук и она невероятно легко погрузилась в сон, словно после тяжелейшего дня, полного большого труда. И вновь она почувствовала это странное ощущение — кто-то коснулся пальцами ее лба и на этот раз девушка смогла открыть глаза, чтобы увидеть того, кто это мог быть. Вокруг стоял легкий полумрак, но даже так Ева сумела разглядеть своего посетителя и невольно приоткрыла рот от удивления.       — А-Аваддон? — прошептала она, подскочив на месте и ангел смерти прижал палец к своим губам, давая понять, что не стоит шуметь. — Что? Как?..       — Вы, наконец-то, уснули, я этого уже давно жду, но времени у меня все равно немного, потому что вы спите не очень крепко, — почти неслышно произнес он и присел на кровать рядом. — Как вы? С вами все хорошо? Герцог вас не обижает?       — Я… Да, я в порядке. Простите, все это немного неожиданно… И почему вам это интересно?       — Я пришел по просьбе Вергилия, мы с ним старые друзья.       — Вергилия?! Вы его видели? Где он, что с ним?! — не помня себя от радости, завопила Ева и вцепилась в одежду Аваддона. — Простите… Я просто ничего не знаю о том, что с ним сейчас.       — Я понимаю ваше волнение, — кивнул он и осторожно усадил девушку обратно на постель. — Вергилий в порядке и прямо сейчас он направляется сюда. Я не уверен, сколько точно у него уйдет на это времени, но вы должны знать, что он намерен забрать вас отсюда.       — Как я рада… Вы бы знали, как я рада, спасибо вам… Поверить не могу, что смогу с ним встретиться…       — Наберитесь терпения и живите так, словно ни о чем не знаете… А у вас тут, кстати, неплохая комната, я бы даже сказал, что шикарная… Герцог хорошо с вами обращается?       — Даже слишком, что странно, но и не совсем неожиданно, — пожала Ева плечами и осмотрелась так, словно оказалась в этой спальне впервые. — Он странно себя ведет, многое скрывает, иногда надолго где-то пропадает, а потом заявляется и говорить всякие глупости… Порой он выглядит так, будто вообще не спит. Непривычно видеть круги под глазами у бессмертного демона.       — Это его обычное поведение, — отмахнулся Аваддон к удивлению девушки. — Не обращайте внимания и просто ждите Вергилия.       — До этого момента мне бы хотелось кое-что о нем разузнать. Я думаю, что это важно. Асмодей скрывает что-то не просто так.       — Вы пытаетесь влезть в опасные дебри. Вам не страшно?       — Нет, ведь я не знаю, чего бояться, — простодушно ответила Ева и с мольбой в глазах посмотрела на ангела. — Я думаю, что вы можете помочь, я ведь права? Ну, пожалуйста…       — Не надо делать такое лицо, — холодно попросил Аваддон и девушка тут же нацепила на себя маску полного спокойствия и безразличия. Немного откашлявшись, ангел обреченно вздохнул. — Когда будете спать сегодня ночью, я приду к вам и разбужу. Так вы сможете… кое-что узнать об Асмодее.       — А вот теперь я напугана. Звучит… жутковато. Словно истории про оборотней.       — Я предупреждал… Испугались? Все еще хотите играть в детектива?       — Да, со мной все в порядке, я так… шучу, когда слегка нервничаю, — покачала головой Ева и уверенно посмотрела на ангела. — Я не боюсь Асмодея. Мне не хочется просто сидеть здесь и ждать, когда за мной придут, чтобы спасти, как какую-то принцессу из башни.       — Ну, на самом деле так оно и есть — вы принцесса, вы в башне и вас собираются спасти, — чуть задумчиво произнес Аваддон и усмехнулся, заметив недовольное выражение лица девушки. — Хорошо… Раз вам на месте не сидится, то можете попробовать что-то узнать. Я не могу напрямую вмешиваться в жизнь смертных и бессмертных, но немного помогу, как и обещал. Не забудьте — сегодня поздно ночью я приду к вам. Вы просто должны уснуть.