***
После завершения всех медицинских манипуляций над ней, Ливия решила немного привести себя в порядок. Благодаря Шарлотте у нее были расческа, небольшое зеркало и приличная одежда на смену той хлопковой пижаме мятного цвета, в которую ее одели, пока она была без сознания. Умывшись холодной водой и слегка корчась от боли, девушка села на койку и посмотрела на свое отражение — лицо ее выглядело еще более пустым, чем обычно, но чуть опухшие глаза выдавали то, что она совсем недавно плакала, не справившись с эмоциями. Разумеется, при Мальбонте Ливия в итоге этого делать не стала — все же, у нее еще осталась какая-то гордость и лить слезы при нем казалось ей невероятно стыдным проявлением слабости. Она ни в коем случае не хотела, чтобы он решил, будто она давит на жалость. Выслушав его, девушка не стала спорить или пытаться уговорить смягчить свое наказание — в действительности, оно даже не являлось настолько ужасным, как это представлялось в самом начале. Сбежать куда-нибудь подальше от Виктуара казалось Ливии вполне неплохой идеей. Она даже в глубине души немного завидовала Еве и постоянно думала о том, что хотела бы оказаться на ее месте. — Лучше бы он меня забрал, а не ее, — с горечью размышляла девушка, глядя на свое бледное лицо в отражении. — Она нужна здесь, а я нет. Ее ждут, а я в итоге… буду просто изгоем без цели и смысла. Почему ты забрал ее, а не меня? Хах… Ты такой наивный дурак, Асмодей… Ты ведь даже сам не понял, почему привел Еву к этому решению. Но я могу тебя понять — любить очень больно, особенно тех, кто никогда не будет тебе принадлежать… Жаль, что я не увижу, как ты будешь рыдать перед ней на коленях. Тщательно расчесав спутавшиеся волосы, Ливия осторожно переоделась в чистую пижаму стараясь не задевать перевязку на груди. Она была ужасно неудобной, но рана, которая под ней скрывалась, нуждалась в полном покое хотя бы еще на одни сутки. Глядя на нее во время перевязки, девушка гадала, почему же ей не удалось задеть свое сердце? Почему лезвие кинжала прошло совсем рядом, но не коснулось его? Может, судьба все же существует и для нее пока еще не настало время умирать? Горько усмехнувшись себе под нос, Ливия опустилась обратно на койку и тяжело вздохнула — сейчас она чувствовала себя невероятно одинокой, даже больше, чем обычно, но при этом страшилась момента, когда ее привычное одиночество будет нарушено. Хотела ли она кого-то увидеть? Девушка и сама этого не понимала. Ей было вполне комфортно наедине с собой, но какая-то ее часть все равно стремилась к тому, чтобы находиться рядом с кем-то хотя бы иногда. Обычно это была Шарлотта, иногда Силли, еще реже Габи… Про родителей Ливия даже не думала — слишком уж сильно они увязли во взаимных обвинениях и своем разрушающемся браке, чтобы уделять должное внимание своим детям. Иногда девушка думала, почему они так долго прожили вместе? Кому вообще нужен был этот брак? Отец постоянно ходил налево, а мать была слишком тихой и смиренной, чтобы вовремя продемонстрировать свое недовольство. Для Ливии стало большим удивлением, что ее обычно сговорчивая и покорная мама отказалась возвращаться со своим мужем домой, предпочитая оставаться в Виктуаре. Это был прогресс, но на что это могло повлиять? Слишком много ран, слишком много обид и печали… Услышав звук открывающейся двери, Ливия сделала глубокий вдох и вновь нацепила на себя уже привычную маску, за которой так удобно было прятать свои настоящие чувства — непроницаемую, холодную и отчужденную. При виде Мальбонте и обеспокоенных родителей, девушка ощутила легкий укол в грудной клетке, но быстро совладала с собой, не желая превращать все в печальную драму с собой в главной роли. — Как ты себя чувствуешь, милая? — ласково спросила Каллисто, присев на койку рядом с дочерью и взяв ее за руку. — Сильно болит? — Нет, почти ничего не чувствую, — мотнула головой Ливия и подняла взгляд на отца. Люцифер выглядел напряженным и время от времени поглядывал на Мальбонте в ожидании каких-то новостей по поводу всего, что случилось с его дочерью. — Обо мне хорошо заботятся. — За дверью находятся твои братья и бабушка, — спокойно обратился к ней Мальбонте, но от звука его голоса внутри девушки все мгновенно похолодело. — Ты хочешь их позвать или сперва хочешь поговорить только с родителями? — Пока не нужно никого больше звать… Это не имеет значения, они и так скоро все узнают. — Ты хотела рассказать нам о том, что случилось, — нетерпеливо обратился к дочери Люцифер, нахмурив брови. — Кто это был? Это тот, кого мы знаем? — Никого не было, — тихо произнесла Ливия, стиснув кулаки. Она изо всех сил старалась сделать так, чтобы ее голос не дрожал и на это у нее уходили все оставшиеся силы. — Никто не пытался меня убить… Я сама с собой это сделала. Не пытайтесь понять это как-то иначе, не говорите мне, что не верите в это. Все было так, как я сказала. Не сомневайтесь в моих словах, потому что… я хочу быть с вами честной. Тишина, повисшая в госпитале после этих слов, оказалась невероятно тяжелой. Ее было невероятно трудно вынести даже Мальбонте, у которого обычно не появлялось проблем из-за подобного, но теперь даже ему стало не по себе. Он злился на Ливию, но не мог не сострадать ей, ведь она была всего лишь молодой девушкой, совершившей много ошибок лишь из-за недосмотра и тотального одиночества, окружавшего ее с ранних лет. Посмотрев на Люцифера, Мальбонте увидел, как его ярко-красные глаза за пару мгновений потускнели, а лицо посерело, превратившись в гипсовую маску — он будто бы за одну секунду постарел лет на двадцать. Можно было заметить, как он хочет выкрикнуть что-то и усомниться в словах дочери, но демон просто не мог этого сделать. — Как же это?.. Лив, неужели это правда? — звенящим шепотом спросила Каллисто у дочери, вцепившись в ее руки и посмотрев в ничего не выражающие глаза в поиске последней надежды, которую та не могла ей дать. — Но почему?! Что… Что мы сделали не так? — Вы не сделали ничего ужасного, — покачала головой Ливия и, скрепив сердце, решила идти до конца. — Вы просто ничего не сделали. Я не собираюсь разбрасываться обвинениями, но скажу вам на будущее… Пока вы ссоритесь и ненавидите друг друга, ваши дети страдают. И я не о себе говорю! Посмотрите на Силли — он же все время почти на грани! Ему тоже нужно порезать себя, чтобы вы обратили на него внимание? — Мы сейчас не о Силли говорим, а о тебе, — раздраженно прервал дочь Люцифер и подошел к ней ближе, но сесть рядом так и не рискнул. — У твоего… поступка однозначно была какая-то причина. Я не верю, что ты пошла на такое лишь из-за обиды на родителей. — Родители… Ты говоришь об этом так, будто это тебя не касается, будто это о ком-то другом, но точно не о тебе! Самовлюбленный…! — Ливия! Сбавь тон сейчас же! — Замолчи хоть раз, Люцифер! — прошипела Каллисто, посмотрев на мужа с такой яростью, которую он еще никогда не видел в ее глазах. — Пусть говорит, а мы будем слушать! Хотя бы раз, прошу тебя, черт побери! — Я бы не хотел делать это при… посторонних, — хмуро произнес демон, покосившись на Мальбонте, который стоял чуть позади, но покидать госпиталь не спешил. — Мы могли бы обсудить все наедине. — Нет, я здесь для того, чтобы все выяснить, так как это касается и моей семьи в том числе, — покачал головой тот, дав всем ясно понять, что не сдвинется с места. — Вики здесь нет лишь потому, что она беременна и я не хочу, чтобы она узнала обо всем таким образом. — И как же это касается твоей семьи? — скептически поинтересовался Люцифер и глянул на дочь, которая понуро опустила голову вниз, набираясь храбрости для того, чтобы продолжить свои объяснения. — Лив… — Я натворила много дерьма, если быть краткой, — с горечью в голосе прошептала девушка и поджала губы, с трудом справляясь с эмоциями. — Если бы не я… Асмодей не смог бы забрать Еву. Я пошла на договор с ним, чтобы… быть с тем, кого я люблю. Взамен на это, я должна была украсть кулон Евы, который защищал ее и… я это сделала. — Именно поэтому я все еще здесь, — сурово произнес Мальбонте, посмотрев на Люцифера и Каллисто, до которых, наконец, дошло, в чем заключалась самая большая опасность для их семьи. Кричать на дочь, причитать или умолять о прощении было просто бессмысленно — им оставалось лишь принять то, что должно произойти. — Сейчас я стараюсь проявлять понимание и сочувствие из-за всей этой ситуации, но не могу оставить все так, как есть. — Этот Асмодей… Проклятая тварь! — не выдержал Люцифер и со всего маху ударил кулаком по стене, из-за чего стекло в окне над койкой Ливии опасно задрожало. — Почему мы не о нем говорим?! Это все он! Он склонил мою дочь сотворить это! — Я с этим и не спорю, — раздраженно прервал его тираду Мальбонте. — С момента, когда Асмодей забрал с собой Еву, он был признан преступником и будет убит, если попадется ко мне в руки. И все же я должен принять во внимание то, что он не смог бы ничего сделать, если бы не Ливия. Без активного согласия ни один из его договоров не имеет силы, я знаю это не по наслышке. — Он тебя обманул? — дрожащим голосом спросила Каллисто, в ужасе посмотрев на дочь. — Как ты могла ему поверить? Это же Асмодей! Все знают, что ему нельзя доверять! — Он предложил мне то, о чем я мечтала, — пожала плечами Ливия и тяжело вздохнула. Ей казалось, что ее спина вот-вот сломается под тяжестью груза вины, что вновь начал давить на нее с новой силой, но она упорно продолжала говорить, как и обещала. — Асмодей не обманывал меня, не давал ложных надежд… Я просто хотела… хоть ненадолго почувствовать себя любимой тем, кто мне дорог. — И кто же он такой? — еле сдерживая ярость, спросил Люцифер. — Ради кого ты пошла на предательство? Я хочу посмотреть ему в глаза! — Я… могу не отвечать на этот вопрос? — испуганно спросила Ливия, стараясь не смотреть в сторону Мальбонте, но Каллисто, внимательно наблюдавшая за дочерью, все же заметила, как дочь изо всех сил избегает встречаться с ним взглядами. Эти смутные предположения заставили женщину внутренне содрогнуться, но при Люцифере она не рискнула бы даже рта открыть по этому поводу. — Прошу… — Лишь тебе решать, говорить или нет. К делу это относится лишь косвенно, — решил пожалеть девушку Мальбонте. Ему не доставляло никакого удовольствия видеть ее унижения и заставлять страдать еще больше. — Я поддержу любой твой выбор. — Тогда я ничего не скажу. Это уже неважно… Важно лишь то, что я совершила преступление и должна понести наказание. — Ты ведь не собираешься… сделать с ней что-то непоправимое? — не своим голосом спросил Люцифер, в ужасе посмотрев на Мальбонте. Впервые Ливия видела на лице отца подобную эмоцию — самый настоящий и неподдельный страх, при виде которого внутри нее все сжалось от чувства вины. Каллисто и вовсе выглядела так, будто была готова потерять сознание в любой момент, но продолжала обнимать свою дочь и гладить ее по руке, несмотря на то, что пребывала в состоянии глубокого шока. — Скажи мне! — Я решил, что Ливии не стоит оставаться в Виктуаре, — твердо произнес Мальбонте, глядя куда-то между ней и Люцифером. — Мое решение таково — она будет изгнана отсюда без права покидать определенное для нее новое место для жизни. И еще… Ливия будет лишена права занять престол Сатаны. Если по какой-то причине Габи не сможет его занять, это сделает Силли. Если же они оба не примут титул, то Сатана будет выбран лично мной и Вики после обсуждения кандидатур в Парламенте. — Ты с ума сошел?! — заорал Люцифер, не поверив своим ушам. — Как ты мог принять такое решение самостоятельно?! Я не просто пешка какая-то — я Сатана! Ты не можешь просто так взять и лишить меня одного наследника! — Тогда я мог бы просто казнить ее и у Ливии уже никогда не будет шанса все исправить, — холодно отозвался Мальбонте и положил руку на пояс, к которому был прикреплен эфес его меча. — Мое решение и так достаточно мягкое, Сатана… Моя дочь сейчас находится в плену отчасти благодаря Ливии. Мое законное право — казнить ее за это, но я проявил милосердие, потому что этого хотела бы моя дочь, я в этом уверен. Я понимаю, как вам нелегко — мне тоже было бы горько, если бы мой ребенок совершил нечто подобное, но наказание должно быть приведено в исполнение. Уж лучше так, чем выносить все это на суд общественности и Парламента. — Люцифер… Я думаю, что смысла спорить с этим нет, — бесцветным тоном обратилась к мужу Каллисто. — Нет сомнений, что это преступление… заслуживает наказания. Мы должны быть благодарны за то, что нашей дочери сохранят жизнь. Это же самое главное. — Ладно, но… мы должны обсудить место, в котором Ливия будет жить, — опустошенно кивнул Люцифер и посмотрел на Мальбонте. — Мы можем это сделать? Я должен знать все по поводу твоего решения. На это я имею право? — Разумеется, мы можем обсудить все интересующие тебя вопросы прямо сейчас, — согласился тот и глянул на Каллисто, стараясь сохранять выражение лица непроницаемым. — А ты? Останешься с Ливией или пойдешь с нами? — Я не оставлю ее сейчас одну, — замотала головой женщина и еще сильнее вцепилась в дочь, будто если бы она хоть немного ослабила хватку, та бы просто испарилась у нее из рук. — Обсудите все наедине. Я буду здесь. Бросив на Ливию полный тревоги и гнева взгляд, Люцифер поджал губы и молча последовал за Мальбонте, не найдя в себе сил или смелости что-то сказать дочери напоследок. Услышав легкий вздох облегчения, девушка тоскливо посмотрела на мать и увидела, что в глазах у той стоят слезы. — Снова она огорчена… И я всему виной. Опять… — мысленно умирая от тревоги, подумала Ливия, решив, что та снова убежит куда-нибудь, чтобы спрятать свои чувства, но к ее удивлению Каллисто в самом деле никуда не собиралась уходить. Она лишь крепче обняла дочь и прижалась щеком к ее виску, продолжая тихонько вздрагивать от сдерживаемых слез. — Мам, прости… Что же я натворила?.. — Нет, это ты меня прости, — судорожно втянув воздух, дрожащим голосом произнесла женщина и погладила Ливию по плечу. — Я никудышная мать. Я не замечала, что с тобой что-то происходит, хотя была обязана первая все увидеть… Ты права — я слишком сильно отвлекалась на ссоры с твоим отцом. Теперь я понимаю, насколько это было бессмысленно, но… уже так поздно. — Матушка… Не нужно сожалеть, лучше обратите внимание на Силли, — слабо улыбнулась Ливия, стараясь хоть немного отвлечь мать от чувства вины. — Ему тоже… невероятно тяжело. На нем лежит такой огромный груз, что ты даже не можешь себе представить. Он держится лишь благодаря тому, что Крис с ним всегда рядом… Теперь понимаешь, почему я бросилась к Асмодею? Я просто… хотела чувствовать, что рядом со мной тоже кто-то есть. Я была полной идиоткой, мама. Он ведь даже ничего не обещал мне, а я напридумывала себе всяких глупостей… Мне ужасно стыдно и горько. — Скажи мне… пока отца тут нет и нас никто не слышит, — прошептала Каллисто и, посмотрев Ливии в глаза, взяла ее лицо в ладони и ласково провела пальцами по щекам. — Кто он? Ради кого ты пошла на все это? Клянусь, я никому не расскажу об этом. — Мам… Прошу, не спрашивай меня. — Неужели ты боишься даже просто назвать его имя? Это же не… — Не надо! — крикнула Ливия и уткнулась матери в плечо, задрожав всем телом от стыда и сожалений, разрывающих ее изнутри. — Я не могу тебе сказать! — Твоя мама хоть и не самая умная, но… все же способна что-то разглядеть, — срывающимся от слез голосом пролепетала Каллисто, продолжая гладить дочь по волосам. — Будь это кто угодно, а не он, ты не стала бы так упрямиться, правда? Раньше ты рассказывала мне о мальчиках, которые тебе нравились, а сейчас так отчаянно пытаешься сохранить секрет… Это Мальбонте, да? Ливия хотела прокричать в ответ, что это не так, но слова просто застряли у нее в горле, не желая выходить наружу. Уткнувшись в плечо матери, она впервые за долгие годы позволила себе разрыдаться всласть. И какими же горько-сладкими были эти слезы! Чувство опустошенности сменилось невероятной болью, которая, однако, потихоньку выходила из нее вместе с надрывными рыданиями, в которых Ливия отказывала себе так долго. К ее облегчению, Каллисто больше ничего не говорила — она просто обнимала ее, не пытаясь успокоить какими-то словами, и это было лучшим, что она могла сделать для своей дочери прямо сейчас. Подняв заплаканные глаза, женщина увидела стоящих в дверном проеме Габи и Силли, которые были настолько растеряны и подавлены, что даже не рискнули ничего спросить. Молча подозвав их к себе рукой, Каллисто чуть пододвинулась, чтобы для них хватило места рядом с ней и Ливией. Не сговариваясь, они просто обняли сестру и мать, а она прижала их к себе в ответ, будто стараясь укрыть своих детей от всех горестей и печалей, от которых не смогла их защитить. Теперь все, что казалось ей неразрешимыми проблемами, включая бесчисленные ссоры с Люцифером, стало невероятно бессмысленным. У нее и так было то единственное, что имело значение — ее дети живы, а значит все еще можно исправить.***
Еле перебирая ногами от усталости, Арей поглядел вперед, уже не надеясь увидеть ничего помимо однотипных скал цвета охры. За то время, что они с Вергилием пробыли в этой местности Ада, он уже даже научился находить различия во всех оттенках желтого и оранжевого, ведь это оказалось единственным развлечением, которое у него осталось. Сплошная каменная пустыня без намека на жизнь, воду или растительность — парень уже успел позабыть, насколько неприветливо может выглядеть Адская пустошь. Таких мест в детстве он изо всех сил старался избегать — здесь нечем было поживиться, даже самой захудалой ящеркой, которой хватит лишь на один укус. В памяти Арея тут же всплыл этот противный вкус приготовленного на костре мяса ядовитого пресмыкающегося и его мгновенно затошнило. От мерзких воспоминаний его смог отвлечь лишь Вергилий, внезапно остановившийся как вкопанный. — Мы уже близко, — сказал он и указал рукой вперед. — Мефий совсем рядом. — Где? Я ничего не вижу из-за этого ветра с песком, — проворчал Арей и прищурился, пытаясь хоть что-то разглядеть в той стороне, куда показывал ангел. Это было странным чувством — он никак не мог увидеть то, что издалека почувствовал слепой Вергилий. От осознания этого ему на секунду даже стало смешно и грустно одновременно. И все же, вскоре парень смог увидеть собственными глазами подтверждение слов ангела — вдалеке, скрытый песочной бурей, расположился небольшой город, по архитектуре больше напоминающий крепость, чем место для жизни. Он был окружен достаточно высокими стенами с четырьмя башнями, на которых, вероятно, служили нанятые часовые. — Теперь понял. Выглядит так себе. — Внутри еще хуже, но Мефий — относительно нейтральный город. Мало кто удивится здесь ангелу, а нам это на руку. Мы ведь не должны привлекать слишком много внимания. Когда окажемся там, постарайся ни с кем не разговаривать. — Ладно… От меня снова никакой пользы? — С чего ты взял? Нам просто нужно правдоподобное прикрытие, — возразил Вергилий и уверенным шагом двинулся вперед, словно на замечая песка, летящего ему прямо в лицо. — Ты будешь изображать моего сопровождающего, если кто-то спросит. Я ведь слепой, так что легенда любому любопытствующему покажется убедительной. — Звучит неплохо, — согласился Арей и, на мгновение отвлекшись, чуть было не свалился в глубокую яму, раскрывшую свою пасть слева от небольшой тропинки, ведущей в город. От падения его спас Вергилий, схвативший парня за воротник в последний момент. Сдержав испуганный возглас, Арей позволил ему оттащить себя подальше от ямы, но внутри у него так и продолжало ныть от того, что он чуть было не свалился туда, откуда мог никогда и не выбраться. — Прости, я не смотрел под ноги… — Будь осторожнее, эта яма опасна тем, что в ней зыбучие пески. Таких здесь полно… Лучше держи меня за руку, чтобы я был спокоен. — Хорошо… — Я не считаю тебя ребенком, — заверил Арея Вергилий и крепко сжал его ладонь в своей. — Я и сам часто попадал в неприятности, поэтому хочу, чтобы тебе не пришлось пережить нечто подобное. Надеюсь ты меня понял. — Я здесь не для того, чтобы ныть, — пожал плечами парень, смущенно посмотрев на свою руку, которая теперь была заперта под надежным замком в ладони ангела. — Просто делай то, что должен. Я редко бывал за пределами стен Виктуара и ничего не знаю, так что буду следовать за тобой. Молча кивнув в ответ, Вергилий направился вперед, продолжая крепко сжимать ладонь Арей в своей. Она была приятно прохладной и сильно контрастировала с горячим сухим ветром, что очень сильно успокаивало и даже создавало ощущение умиротворения. Посмотрев на затылок идущего впереди ангела, парень осознал, что ему становится все труднее злиться на него. Все было намного проще, когда Арей мог просто ненавидеть Вергилия лишь из-за того, что ему повезло стать тем, кого полюбила Ева. Ему не было важно, что тот чувствует, чего хочет и чего опасается — он мог лишь злиться на него, но не более того. Постоянно срываясь на ангела и споря с ним по поводу и без, парень лишь все больше тонул в уверенности, что его соперник является самым ужасным существом на всем белом свете, хотя в глубине души и понимал, что это полный бред. Проведя какое-то время с Вергилием, Арей понял, что не встречал никого более добродушного и понимающего, чем его неожиданный спутник. Даже рука ангела дарила ему куда больше чувства защищенности, чем его собственный меч, а это говорило об очень многом. Для того, кто почти никому не доверял в этом мире, это было невероятно странно и при этом до дрожи волнительно. Погруженный в собственные мысли и чувства, Арей даже не сразу обратил внимание на то, что они с Вергилием уже стояли у высоких городских ворот. Будто очнувшись, парень тут же отпустил его руку и встал чуть позади, как если бы в действительно был всего лишь сопровождающим или телохранителем. Осмотрев стену, отделявшую их от города, Арей приметил внимательно следящих за ними с башен вооруженных арбалетами часовых — они не спускали с них глаз, но оружие не направляли, и все же он чувствовал, что это может измениться в любое мгновение. От разглядывания стены и башен парня отвлекло открывшееся в воротах на уровне глаз небольшое окошко, в котором показалось морщинистое и очень неказистое лицо демона, больше напоминающее кору скрюченного дерева. — Кто такие? Для чего пришли? — спросил он скрипучим голосом и с прищуром оглядел сначала Вергилия, а затем и стоящего чуть позади него Арея. — Торговцы? — Мы простые путешественники. Решили сделать здесь остановку, прежде, чем продолжить путь, — миролюбиво ответил ангел. — Впустите нас, чтобы мы могли переночевать и пополнить наши запасы? — Проходите, — после некоторых раздумий произнес демон и сразу после этого раздался неприятный металлический скрежет — ворота перед Ареем и Вергилием распахнулись. Встретивший их привратник выглядел невероятно дряхлым, так что было трудно поверить, что он действительно является бессмертным. Посмотрев на Вергилия, он удивленно приоткрыл рот, когда тот добродушно улыбнулся ему, протягивая небольшой бархатный мешочек. — Чего это? — Благодарность за то, что вы расскажете нам, где мы могли бы поесть в спокойной обстановке, — пояснил ангел самым нежным из всех голосов, которые были в его арсенале. Арей невольно прикрыл глаза и тихо вздохнул от одолевших его странных эмоций — все звуки, которые вылетали изо рта Вергилия, сейчас были больше похожи на самую прекрасную и чарующую музыку во всем белом свете. Несколько раз моргнув, парень с трудом избавился от наваждения, в отличие от пораженного до глубины души привратника — тот так и продолжал стоять с открытым ртом, глядя на ангела так, будто увидел нечто настолько красивое, что поразило черствого на эмоции демона до глубины его жалкой души. — Идите до площади, а затем по переулку налево, там увидите вывеску с отрезанной оленьей головой, — завороженно пролепетал он, указывая перепачканным в саже пальцем в нужную сторону. Не находя в себе сил оторваться взгляд от Вергилия, привратник продолжал глупо пялиться на него, что уже начинало выводить Арея из себя. — Вам нужно что-то еще, господин? — Постарайтесь не распространяться о том, что повстречали нас, — вкрадчиво ответил ангел, приложив палец к губам. — Мы с моим спутником хотим отдохнуть. — Разумеется, я буду нем как могила, щедрый господин! — Вот и прекрасно. А сейчас нам пора. Распознав это как сигнал, Арей быстро подошел к Вергилию и, взяв его за руку, пошел в указанном привратником направлении через городскую площадь, которая оказалась битком набита разными лавками и телегами с нехитрым товаром, большинство из которого было награблено у других. Демоны толпились в очередях, кричали друг на друга и отчаянно торговались за каждую медную монету, пытаясь сбить цену. Запахи здесь стояли невообразимые, самый пристойный из которых, судя по всему, принадлежал подтухшему мясу. Глянув на поднос, стоявший на деревянном столе у одной из торговых палаток, Арей скривил нос в приступе отвращения — он был до краев заполнен внутренностями какого-то крупного животного и несло от них так, будто все это уже давно кто-то переварил. — Не советую покупать здесь мясо, — шепнул ему на ухо Вергилий. — Даже мне неизвестно какого оно происхождения, а у меня хороший нюх. — Какая мерзость, — вяло отозвался парень и спрятал нос в воротнике, чтобы хоть как-то перебить окружавшую их вонь. — Прошу, давай уйдем, я не могу дышать. — Надо купить хотя бы галеты. Думаю, здесь есть прилавок с выпечкой. — Твой оптимизм… кха-кха… не может не умилять. Я сейчас задохнусь. — Тогда просто не дыши, ты же не можешь умереть от нехватки воздуха, — миролюбиво предложил Вергилий, улыбнувшись парню самой раздражающей из всех возможных улыбок. — Лучше осмотрись и скажи, если увидишь что-то похожее на хлеб. — Не уверен, что стану есть то, что будет на него просто похоже, — скривился Арей, поглядев на прилавок, заставленный банками с каким-то непонятным содержимым, больше напоминающим разрезанные на небольшие кусочки мозги. — Я, конечно, жил в Аду какое-то время, но даже там, где я бывал, не продавалось ничего из того, что я здесь вижу… Это мерзко. — Ты слишком сильно отвлекаешься на всякие глупости. О, кажется я напал на след. Чуешь запах выпечки? За мной. — Как тут вообще можно учуять что-то кроме этой вони… Подойдя к одной из палаток, Арей уже приготовился увидеть нечто такое, отчего его на этот раз точно вывернет наизнанку, но все оказалось не так плохо — на прилавке стоял поднос, полный разнообразной выпечки, включая даже мягкие булочки с черным кунжутом и кексы с цукатами. Торговала всей этой красотой вполне симпатичная девушка с ярко-оранжевыми глазами и черными волосами, очевидно демон. — Чего желаете? — приветливо спросила она, посмотрев на Арея и Вергилия по очереди. — У меня в наличии есть угощения на любой вкус. Имеется кое-что даже для тех, кто не любит сладкое. — У вас есть галеты? — поинтересовался у нее ангел. — Нам для путешествий. — Есть галеты и лепешки, очень сытные и долго хранятся. Выбирайте вкусы. У меня есть овощные, злаковые, мясные, фруктовые, ягодные, с зеленью… — Упакуйте, пожалуйста, по две порции всего, что у вас есть из этого. — Конечно, господин, — довольно улыбнулась демоница, радуясь такому щедрому и сговорчивому клиенту. Рассовывая еду по бумажным пакетам, она время от времени поглядывала на Вергилия, но чаще ее взгляд останавливался на Арее — ему девушка откровенно строила глазки, явно на что-то намекая, но благодаря своей природной невинности, он так и не понял, чего же демоница от него хотела. Сдавшись после нескольких попыток, она протянула Вергилию и Арею их поклажу, которую они сразу же убрали в свои походные сумки. — С учетом скидки с вас пятнадцать серебряных. Или вы предпочитаете расплачиваться медью? — Нет, серебро подойдет, — покачал головой Вергилий и протянул торговке нужное количество монет. Денег с собой у них было достаточно, но светить ими перед каждым встречным и постоянно давать чаевые он не собирался. — Удачной вам торговли. — Слушай… Эта девушка как-то странно на меня смотрела, — шепнул Арей ангелу на ухо, когда они отошли от палатки и направились в сторону нужного им переулка, преодолев площадь и покинув территорию рынка. — Вдруг она что-то заподозрила? Может, стоит за ней проследить? — Думаю, ты ей просто понравился, — добродушно улыбнулся Вергилий и похлопал парня по плечу. — Теперь, когда я знаю, что ты красавец, я могу уверенно так говорить. В подобных местах такие как ты — на вес золота. Местные девушки наверняка будут пытаться с тобой познакомиться. Не ведись. Здесь никому не стоит доверять. — Я и не собирался, больно мне надо! Я здесь не для этого! — Не кричи так, я тебя прекрасно слышу… Идем в трактир. Нам нужно нормально выспаться. Пройдя дальше по переулку, Вергилий и Арей вскоре нашли нужное им трехэтажное здание, над дверью которого висела та самая вывеска, о которой говорил привратник — на потертой временем табличке была нарисована отрезанная оленья голова с лужей крови под ней, раскрашенной светящейся краской неприятно бордового оттенка. Размышляя над тем, имеется ли у владельца таверны хоть какой-либо вкус на подобные вещи, Арей толкнул дверь перед Вергилием и они оба зашли внутрь. Так как ночное время еще не наступило, посетителей здесь было немного и по большей части все они выглядели как путники или торговцы. И все же, несмотря на то, что на улице стоял день, некоторые из них уже сидели с большими кружками, полными выпивки, представляющей из себя крепкое пиво, красное вино или разбавленный глифт. Хмельные клубы заполнили собой все пространство и уже давно не злоупотребляющий алкоголем Арей тут же почувствовал, как у него начала кружиться голова. Вергилий же зря времени не терял и уже направился к барной стойке, за которой стоял пожиловатый демон с черными как смоль волосами. Продолжая натирать тряпкой бокал, он не особо заинтересованно посмотрел на новых посетителей, явно не радуясь тому, что у него может прибавиться работы. — Здравствуйте, у вас свободные номера есть? — вежливо спросил Вергилий, положив свою сумку на барный стул. — Мы бы хотели снять комнату на одни сутки. — Да, есть, но без раздельных постелей, — хмуро пробурчал бармен. — Там всего одна кровать. За одни сутки берем тридцать пять серебряных монет. Устроит? — Конечно, это не проблема. Тогда мы берем ее. У вас здесь есть возможность принять ванну или душ? — Да, душ есть на втором и третьем этаже в конце коридора. Советую пойти туда прямо сейчас, пока там не занято. — Прекрасно, — улыбнулся Вергилий и положил на барную стойку нужное количество монет. — Мы дойдем сами. — Вот ключи, — кивнул бармен и, глянув на его слепые глаза, протянул их не ему, а Арею, решив, что ангел может их попросту потерять. — Третий этаж, первая комната слева. Если захотите поесть, спускайтесь сюда. Обслуживания номеров у нас нет. — Премного благодарны, господин. Хорошего вам дня. Поднявшись по лестнице наверх, Вергилий и Арей, наконец, оказались в предоставленной им комнате. В ней оказалось не шибко уютно, но для такого захолустья она выглядела вполне сносно. Кровать, как и обещалось, была всего одна, зато достаточно просторная. Бросив сумку на пол, Арей устало вздохнул и стянул с себя плащ, который за время их путешествия успел покрыться приличным слоем пыли. — Иди в душ первый, — предложил Вергилий, тоже избавившись от своего. — Ты очень устал, тебе надо поспать. — Даже спорить не буду, это правда, — усмехнулся парень в ответ и, достав из своей сумки сменную одежду и небольшое полотенце, отправился в душевую кабину, которая располагалась в конце коридора. К его радости там оказалась не занято и Арей впервые за долгое время смог как следует отмыться в теплой воде. Вернувшись обратно в комнату, парень, не говоря ни слова, плюхнулся на уже расстеленную постель и почувствовал, как каждая его косточка и мышца в теле стали медленно расслабляться, будто на них распутывались маленькие, но надоедливые тугие узелки. Уткнувшись носом в жесткую подушку, Арей закрыл глаза и очень быстро задремал, но сон его оставался поверхностным до тех пор, пока из душа не вернулся Вергилий — засыпать крепко в одиночестве он бы сейчас ни за что не рискнул. Услышав, как рядом скрипнула кровать, парень открыл один глаз и посмотрел на ангела. В тусклом освещении его все еще слегка влажная кожа блестела, словно шелковая ткань, а капли воды напоминали маленькие жемчужины, рассыпанные по ней. Недовольно нахмурившись, Арей глядя на Вергилия размышлял, как у него получается так неосознанно оставаться настолько красивым даже в столь непрезентабельном месте. — Слушай… Как ты это делаешь? — неопределенно спросил парень и сразу решил уточнить. — Ну, когда ты говорил с привратником… Что ты сделал со своим голосом? — Ах, это… Это моя особенность или талант, называй как хочешь, — пожал плечами ангел и перевернулся на бок лицом к Арею. — Если говорить простым языком, я умею настраивать голос на особую частоту и с помощью нее влиять на настроение и самочувствие других. На это может уходить много сил, если я пытаюсь воздействовать на несколько целей одновременно, но обычно это не вызывает проблем. — Ты часто используешь это? — Только когда это необходимо. Просто так я бы не стал этого делать. В обычной жизни я предпочитаю решать проблемы без своего умения. Мелкие ссоры не стоят того, чтобы его применять. — Да ты прям само благородство… — с нескрываемой иронией в голосе протянул Арей и тоже повернулся на бок лицом к Вергилию. — Так много умеешь, но почти ничего не используешь — это про тебя, значит? Забавно то, что эта твоя способность присуща суккубам и инкубам, хотя ты ангел. Интересно, не правда ли? — Я не использую свой голос, чтобы кого-то соблазнять, — расстроенно нахмурился ангел. — Да и… не вижу в этом смысла. Иногда это может пригодиться, когда например нужно кого-то успокоить и расположить к себе для дела, но на этом все. Не веришь? — Расслабься, я просто подшучиваю над тобой. Не очень хорошо получилось… У Габи точно вышло бы лучше. — Зато с тобой весело спорить. У тебя к этому настоящий талант. — Сомнительный талант, — фыркнул Арей и быстро укрылся покрывалом по самый нос, почувствовав себя неловко. Он не понимал, отчего это странное чувство засело у него в груди, но при виде расслабленного и улыбающегося Вергилия ему становилось по-домашнему тепло и уютно, словно он находился рядом с кем-то… очень близким и родным. Ужаснувшись этой мысли, Арей мысленно выругался и смутился еще сильнее. — Я… делал это не нарочно. — Ты это о чем? — удивленно спросил ангел, уставившись на него белыми глазами так пристально, что у парня вновь спутались все мысли и теперь он с трудом мог собрать их воедино. Лишь внимательнее присмотревшись, Арей смог заметить, что глаза Вергилия источали легкое сияние, похожее на лунный свет. Это было очаровательно и… немного жутко. — О ссорах. Я… не специально с тобой ругаюсь. Просто внутри что-то щелкает и я начинаю тебя ненавидеть. Сейчас, когда Евы нет рядом, я понимаю, что… ты не такой уж плохой… Но ты меня все равно бесишь! — Ладно-ладно, можешь беситься сколько хочешь, но сейчас закрывай глаза. Тебе нужен долгий спокойный сон. Как бы Арею не хотелось, чтобы Вергилий продолжил говорить, признаться в этом он ему никак не мог. Засыпать в полной тишине оказалось тяжелее, чем он мог себе представить, поэтому парень сосредоточился на собственном дыхании, которое спустя пару минут окончательно успокоилось и сильная усталость, наконец, победила его. Несмотря на то, что засыпал он в одном из самых неуютных мест на всем белом свете, сон Арея оказался на удивление мирным, ведь, несмотря на тишину, сейчас он был не одинок.***
Открыв глаза, Ева несколько раз моргнула от яркого света, из-за которого не смогла сразу же оглядеться. Сделав это, она поняла, что вновь оказалась в незнакомом месте, но на этот раз она была не одна. В просторном помещении с высоким сводчатым потолком оказалось так много народу, что здесь с трудом можно было пошевелиться. Ева сидела на каменной лавке рядом с незнакомыми ею людьми, глаза которых были закрыты, а руки сложены в молитве. В центре амвона находился пожилой мужчина в белоснежной рясе, вышитой золотом и серебром — в отличие от остальных, он говорил много, почти не останавливаясь, но девушка слабо вслушивалась в его проповедь. — Это… человеческая церковь, — догадалась Ева и огляделась в поисках хоть какой-нибудь отражающей поверхности, которой, увы, поблизости не оказалось. Все, что она могла видеть — это собственное светло-серое платье, украшенное изящным кружевом. На голове у нее была легкая вуаль, видимо, призванная скрывать лицо девушки, обращающейся с молитвой к божеству, которого воспевали в этой церкви. Чуть приподняв ее кончиками пальцев, Ева еще немного осмотрелась вокруг и, наконец, заметила знакомое лицо, при виде которого внутри нее разлился невыносимый жар, принадлежавший то ли ей, то ли той, в чьем теле она сейчас оказалась. Имя «Вергилий» почти сорвалось с губ девушки, но вместо этого она прошептала другое. — Альбион… — неуверенный голос утонул в непрерывающихся речах священника, но тот, к кому она обращалась, услышал ее даже издалека, словно только этого и ждал. Одетый в легкие доспехи, он сидел на лавке рядом с колонной и улыбался ей или той, кем Ева была в этой реальности. На самом деле, сейчас для нее не имело значения, явь это все или сон. Прекрасные голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц и серебряные волосы, сияющие в ярком солнечном свете, падающем на него сквозь церковные витражи, делали мужчину похожим на божество, которому девушка была готова без устали молиться день и ночь, даже стоя коленями на холодном твердом полу. Ева вдруг осознала, что даже дышит с трудом, а сердце ее рвется из груди, будто сумасшедшее. — Моя госпожа… — одними губами прошептал мужчина и посмотрел ей прямо в глаза так, как это всегда делал только Вергилий, несмотря на свою слепоту. В этом мире его глаза могли видеть красоту вокруг, могли видеть ее… Быстро моргнув, девушка вдруг почувствовала, как ее ресницы стали влажными, а по щекам покатились обжигающе горячие слезы, спрятанные от посторонних глаз под скромной вуалью… — Принцесса, — знакомый голос, зовущий ее, заставил Еву мгновенно выпасть из сновидения и сонно приоткрыть глаза. Увидев перед собой Асмодея, она поняла, что вновь оказалась в реальности и разочарованно вздохнула. Немного пошевелившись, девушка почувствовала, что лежит на чем-то очень теплом, мягком и невероятно гладком. Сверху она была укрыта самым настоящим пушистым мехом белого цвета — видимо, Асмодей действительно решил согреть ее всеми доступными способами. Сам он сидел на полу рядом с ней, поставив перед собой на небольшой столик тарелку с яблоками, которые теперь чистил небольшим ножиком и тщательно нарезал в виде птичек. Приблизившись к Еве, он обеспокоенно посмотрел на нее, а затем коснулся ее щеки кончиком пальца, на котором заблестела маленькая слезинка. — Почему вы плачете? — Я? Ах, это… просто сон, — тяжело вздохнула девушка и посмотрела на огонь, ярко пылающий в камине рядом. — Сколько я спала? — Пару часов… Что вам приснилось? — Неважно. Нет смысла рассказывать. — Вы проснулись в слезах, — нахмурился Асмодей, окончательно забыв о вырезании птичек из яблочных долек. — Неужели вам не хочется… поделиться этим с кем-то? — Я… была на службе в церкви смертных, — слабым голосом произнесла Ева, заново воссоздавая увиденную картину в памяти. — Было очень много людей, шла проповедь и… я увидела там… Вергилия. — Вергилия? То есть… — Это был он, но и… не совсем он. Не знаю, как объяснить. Я же сказала, что в этом нет никакого смысла. Я не знаю, где была и что там делала, а Вергилий… Возможно он появился в моем сне, потому что я думаю о нем. — Прошлое, настоящее, будущее… Во сне они не имеют значения, — туманно произнес Асмодей, выдавив из себя непривычно сухую улыбку. — Я не думаю, что это был просто сон, принцесса, но сейчас это неважно. Как вы себя чувствуете? — Мне тепло — этого уже достаточно, — усмехнулась Ева и провела ладонями по поверхности на которой она лежала. Решив проверить, что это такое мягкое и гладкое, девушка повернула голова и невольно замерла с раскрытым от изумления ртом — подушкой для нее служила огромная кошка Асмодея Рэн. Мирно урча и сонно прикрыв глаза, пантера лежала под ней, будто даже не замечая на себе веса девушки. — От-откуда она здесь?! — Не бойтесь, вы ей нравитесь. Она совсем не против того, чтобы вы на ней полежали. Я сам иногда так делаю. — Силы небесные… У меня сердце чуть от страха не порвалось. Вы хоть предупреждайте, а? — Расслабьтесь и отдыхайте, принцесса, — успокоил ее Асмодей, а затем протянул тарелку с аккуратно нарезанными в виде птичек дольками яблок. — Угощайтесь. Хотя я знаю, что вам больше нравятся печеные. — Откуда…? Мэг, — тут же догадалась Ева и, мрачно поглядев на угощение, все же взяла один кусочек. — Ну, разумеется. Вы же постоянно на кухне чаи с ней гоняли. — Именно у прислуги легче всего разузнать всю нужную информацию. К тому же, она оказалась приятной женщиной. Вы ей очень нравитесь, принцесса. Хотя… кому вы вообще можете не нравиться? — Какая глупость. Когда я училась в школе и Академии меня иногда дразнили, а кое-что меня даже явно недолюбливал… Это ведь нормально. — Вам просто завидовали, — пожал Асмодей плечами так, будто то, что он сказал, являлось прописной истиной. — Вы даже в детстве были весьма очаровательны и умны. — Вы все же вспомнили, — фыркнула Ева, откопав в памяти момент, когда она увидела его впервые в кабинете отца. — Вы почти не изменились. Правда, тату было поменьше. — А вы больше походили на мышонка, спрятавшегося за дверью. Я отчетливо помню два больших синих глаза, которые наблюдали за мной в щелку… Вы правда думали, что я вас не заметил? — Я была ребенком, конечно же я так думала. Я считала себя мастером маскировки и незаметного проникновения. — Вы меня испугались? — тихо спросил Асмодей, пододвинувшись к Еве еще ближе — теперь он сидел к ней вплотную и заглядывал ей в глаза снизу-вверх даже слишком покорно и смиренно. Удивленно моргнув, девушка уже хотела было отодвинуться от него хотя бы немного, но Рэн тут же недовольно заворчала, стоило ей попытаться это сделать. — А сейчас? Боитесь меня? — Нет… — покачала головой Ева, к своему ужасу осознав, что не может отвести взгляда от гипнотически ярких глаз Асмодея. Он был слишком близко, а она даже не могла сдвинуться с места или слегка пошевелиться, чтобы вырваться из этого неожиданного капкана. — Я никогда… вас не боялась. — А что… вы чувствуете сейчас? — Что вы… слишком близко. Перестаньте так на меня смотреть. — А как я могу не смотреть на вас? Ева, я… — вздрогнув от неожиданного обращения к себе, девушка стиснула пальцы в кулаки. Это было больше похоже на какое-то наваждение, ведь в любое другое время, она определенно бы уже сделала хоть что-то, но сейчас у нее не было сил, чтобы даже просто пошевелиться и отвести взгляд. Ей было настолько неловко от всей этой ситуации, что ее щеки невольно начали гореть и Асмодей сразу же это заметил. В этот момент Ева осознала, что он сидит настолько близко, что она могла почувствовать его обжигающее дыхание на своем лице. Все внутри нее вопило и кричало о том, что нужно бежать и сопротивляться, но тело просто отказывалось ее слушаться. Замерев буквально в паре сантиметров от девушки, демон пристально посмотрел ей в глаза и почти незаметно коснулся пальцами пряди волос, лежавшей у нее на плече. — Я… хочу поцеловать вас… Можно? — Ч-что? — ошеломленно спросила Ева и успела выставить ладонь между собой и Асмодеем как раз вовремя, потому что еще бы секунда и он успел бы украсть поцелуй, о котором так просил. Вместо этого его губы коснулись ее ладони и девушка даже вздрогнула от того, насколько горячими они были. — Что вы… Я вам не разрешала! — То есть мне нужно подождать, пока вы сами попросите? — поинтересовался Асмодей и еще крепче прижал руку Евы к своим губам. — Или мне стоит просто создать нужную атмосферу? — Вы… Ужасны! Нельзя никого целовать без разрешения! Конечно, для вас это так легко… Но для меня нет! — Но я же вас спросил, разве нет? — Но вы попытались меня поцеловать, не дождавшись моего ответа! — прошипела Ева, еле справляясь с яростью. Она несколько раз дернула руку, пытаясь высвободиться из хватки демона, но он настойчиво продолжал удерживать ее, несмотря на все усилия девушки. — Мерзавец! — А вы бы позволили мне вас поцеловать, если бы я оказался чуть терпеливее? — продолжал настаивать Асмодей. — Мне немного совестно, но… я просто не смог удержаться. Вы так красиво улыбались и я ненадолго потерял разум. — С чего вы взяли, что я хочу с вами целоваться? — Ну… Потому что целоваться приятно. Вы ведь уже целовались, я надеюсь? Или Вергилий так и продолжает строить из себя праведника? А может вы это делали… со своим братом? — Откуда… вы знаете об этом? — нахмурилась Ева, с трудом сдерживая смущение из-за нахлынувших воспоминаний. — Вы… видели? — Нет, вы сами только что признались, — пожал плечами Асмодей, который не выглядел слишком уж удивленным. Казалось, он и без ее ответов все прекрасно понимал. — Но, судя по вашему лицу, тот поцелуй у вас наглым образом украли. Вот же негодный мальчишка… — А вы чем лучше?! Вы были готовы сделать точно тоже самое! Если бы я не выставила руку… — Я бы поцеловал вас так, чтобы вы никогда этого не забыли, принцесса. Даже если вы бы покинули меня, вы бы продолжали вспоминать об этом поцелуе. Я ведь демон страсти, я знаю толк в таких вещах. — Какой же вы… гадкий! — процедила Ева сквозь зубы и сердито отвела взгляд в сторону. Наваждение пропало, будто сновидение по утру, и теперь она могла вновь себя контролировать. — Неужели… вы меня совсем не уважаете? Моя… гордость для вас пустой звук? Хотите растоптать ее? — Нет, все не так, — удивленно округлил глаза Асмодей, явно не ожидавший, что девушка сделает из всего произошедшего такие выводы. Продолжая держать ее за руку, он сел перед ней на колени, словно в молитве, и попытался заглянуть в глаза. — Извините… Я повел себя безрассудно и непочтительно. Просто вы такая… Для меня вы самая красивая женщина на всем белом свете. Я веду себя глупо лишь потому, что вы… мне нравитесь. — Раз я вам нравлюсь, то прошу в следующий раз проявить ко мне больше уважения. Вы думаете, что меня можно соблазнить сладкими речами или смазливым лицом? Вы считаете мои чувства к Вергилию настолько поверхностными? Думаете, я влюбилась в него лишь из-за его красоты? — Нет… Я так не думаю, принцесса. Но может ли такой как я устоять перед девушкой, которую он считает самой красивой на свете? Сделайте мне скидку, моя милосердная госпожа. Я ведь просто демон, а демонам свойственно следовать за своими страстями. — Ловко вы оправдываетесь, — раздраженно хмыкнула Ева, понимая, что уже не злится на него так сильно, как раньше. Он ее скорее бесил, что было неудивительно после подобных выходок, но злости девушка не чувствовала. И все же, для себя она решила, что, если подобное повторится, демон точно получит от нее по лицу. — Интересно, что подумал бы Вергилий, если бы узнал, что его старый друг решил поцеловать девушку, которую он любит? — Хм… Уверен, что он бы убил этого друга, — усмехнулся Асмодей и отодвинулся от Евы, не желая больше нарушать ее покой. — Жестоко разорвав на части. Вергилий страшен в гневе, принцесса. Семь раз подумайте, прежде чем натравить его на кого-то. — Приму к сведению… — Ладно, пора бы занять вас делом принцесса. Мы немного отвлеклись, а я ведь кое-что для вас принес. — Что же это? — незаинтересованно спросила Ева, но тут же переменилась, когда увидела список гостей, который ей протягивал Асмодей. — О, отлично. Давно пора. Надеюсь, мне хватит времени, чтобы всех запомнить. — Всех не обязательно, — покачал головой демон и указал пальцем на начало списка. — Вот здесь указаны самые важные и родовитые гости. С остальными вы, возможно, даже заговорить не успеете. — Почему же не успею? — Потому что я буду вашим кавалером на балу. Я не дам вам заскучать, принцесса. Вы ведь любите танцевать, так что не откажете мне в этой любезности, правда? — Пф… Ну, выбирать мне все равно не из кого, хотя я бы не отказалась пойти с Себастьяном… — пожала Ева плечами и переключила все свое внимание на список гостей. Имен в нем оказалось действительно очень много и некоторые из них ей были даже знакомы. С этими демонами девушка лично не виделась, но знала о них благодаря тому, что помогала родителям разбираться с бесконечной бумажной волокитой и множеством прошений. — Как думаете, меня может кто-то из них узнать? — Нет, это маловероятно, — покачал головой Асмодей и хитро улыбнулся. — Ваш отец держал вашу внешность в секрете. В Аду мало кто действительно знает, как вы выглядите на самом деле. Предложений о браке со стороны вашей семьи не было, портретов вы не посылали… Нет, это практически невозможно. Для гостей вы будете знатной особой, но не более того. — И по совместительству вашей пассией… Ох, не нравится мне это. Я плохая актриса. — Неужели? А мне показалось, что хорошая. Вы так убедительно врали в лицо Данталиану о своей огромной любви к Габриэлю и беременности… Я почти поверил. После такого вы не отвертитесь. Не забывайте, что вам это будет выгодно. — Пф… Ладно, я помогу поддержать эту глупую легенду, — тяжело вздохнула Ева, не совсем уверенная, что на это вообще стоило соглашаться. — Хоть бы рассказали, чем эта ваша затея будет мне выгодна… — Скоро узнаете, принцесса… И еще кое-что. Если у меня все получится, вы согласитесь кое-что для меня сделать? — вдруг спросил Асмодей, с нескрываемой надеждой посмотрев девушке в глаза. — Клянусь, что это не… что-то оскорбительное. — И что же это? — Пока не скажу. Это секрет. — Хм… Ну, только если я посчитаю, что ваша затея действительно удалась и принесла мне выгоду, — пожала Ева плечами и протянула демону руку. — Договорились? — Конечно, договорились, — довольно улыбнулся он и пожал ее руку в ответ, скрепив этим их маленькое соглашение. — Обещаю, что вы будете удовлетворены результатом.***
Проснулся Арей поздно ночью, когда за окном было еще совсем темно. Перевернувшись на бок, он увидел, что Вергилий уже проснулся и, судя по всему, давно — он сидел на полу в падмасане к нему спиной, что-то тихо говоря себе под нос. Парень сначала попытался прислушаться, но вскоре осознал, что не понимает ни слова из того, что шептал ангел, и бросил это занятие. — Если ты голоден, можешь спуститься вниз, у них тут неплохая кухня, — вдруг более громко произнес Вергилий, заставив Арея дернулся от неожиданности. — Я пока останусь здесь. — Хорошо, — согласился парень, почувствовав, как в его желудке жалобно заурчало лишь от одного упоминания о еде. Быстро одевшись и умывшись водой из таза, стоявшего на комоде, Арей взял кошель с серебром и спустился вниз. На этот раз народу здесь и правда было побольше, чем днем, да только вот значительная часть местного контингента уже оказалась не в состоянии даже стоять на ногах. Пьяные и полусонные демоны продолжали заказывать все новые и новые порции дешевой выпивки, совершенно не обращая внимания на то, что уже с трудом могли сидеть за столом, не то, что ровно стоять. Заказав у бармена тарелку с овощами, сыром и гренками, Арей сел у самого дальнего окна в таверне, стараясь не смотреть в сторону пьянчуг — ему совсем не хотелось случайно увидеть, как кого-то из них обильно стошнит прямо себе в кружку. Через какое-то время парень даже перестал обращать какое-либо внимание на суету и шум вокруг, ведь теперь у него появилась возможность немного обдумать все, что вертелось в его голове все эти дни. Арей долгие годы не покидал Виктуар на столь долгое время, а посещения замка Сатаны даже не брал в расчет. Воспоминания из голодного детства постепенно стирались благодаря жизни, полной всего, чего он только мог пожелать, но стоило ему вновь окунуться в то убожество, из которого у него получилось сбежать, парень вдруг испытал прилив сильной ностальгии. Когда-то у Арея даже не имелось нормального места для сна, а теперь он ворочал нос от скверных запахов на рынке. Осознание этого заставило его тихо фыркнуть себе под нос — жизнь в достатке и даже самой настоящей роскоши сильно изнежила его и он был совсем этому не рад. Вергилия, который выглядел так, будто на нем никогда и пятнышка не бывало, казалось, вообще не обращал внимание на скверность окружающей его действительности и довольствовался малым, будь то сон на жесткой земле или черствый горелый хлеб, по вкусу больше напоминающий уголь. Пребывая в мрачных размышлениях о самом себе, Арей не сразу заметил, что обстановка в таверне немного изменилась. Услышав чей-то разозленный возглас, он оторвался от своей тарелки и посмотрел в сторону барной стойки, рядом с которой какой-то полупьяный демон тягал мальчишку с темно-красными крыльями за ухо. — Да что я сделал?! — вопил ребенок, пытаясь вырваться из крепкой хватки. Глянув на него, Арей понял, что он, скорее всего, либо принадлежит к беднейшему слою местного населения, либо вообще является бездомным — бедная одежда, растрепанные светлые волосы и чумазое лицо выглядело так нелепо и жалко, что у парня даже сердце сжалось от сочувствия. — Отпусти меня, козлина недоеденная! — За воровство тебе полагается отрезать руку, мерзавец! — взревел демон и, прижав руку мальчика к барному стулу, выхватил из руки бармена нож, которым тот только что закончил нарезать сыр. — Стоять! — не выдержал Арей и, подскочив с места, подбежал к нему и одним быстрым движением его обезоружил. Швырнув нож за барную стойку, он взял ребенка за воротник и спрятал у себя за спиной. Его маленькое тельце продолжало трястись, но темно-серые глаза пылали самой настоящей яростью, которую редко можно было увидеть у детей. — Как вы могли поднять руку на ребенка? — Этот прохвост украл мою золотую монету! — возмущенно закричал демон и ткнул в мальчика толстым, словно сарделька, грязным пальцем. — Я не крал у вас, я ее просто нашел! — завопил тот в ответ и крепко вцепился в рубашку Арея тоненькими пальчиками. — Клянусь вам, я не крал! — Паршивый полукровка, таким как ты здесь не место! — подключился к первому демону еще один, до этого сидевший за столом неподалеку. — Гнать вас отсюда надо поганой метлой! — Ваша мамаша шлюха с ангелом связалась и сдохла, туда ей и дорога! — прокряхтел мерзкого вида старик, скрючившийся в углу таверны с тарелкой жидкого супа в руках. — Опозорила славное имя нашего градоначальника! — Не слушай их, — тихо произнес Арей, опустив взгляд на ребенка, который был в любой момент расплакаться от злости из-за несправедливых слов в его сторону. Посмотрев на демона, что до этого схватил мальчишку, парень сердито нахмурился, а затем достал из кошеля одну золотую монету и швырнул ее прямо ему в руки. — Вот твоя монета, а от пацана отстань. Договорились? — Так и быть, — прокряхтел демон в ответ и, будто ничего не случилось, вернулся к своим приятелям за стол, чтобы продолжить пить дальше. Облегченно выдохнув, Арей взял ребенка за руку и направился вместе с ним в сторону выхода из таверны — оставлять его здесь было бы слишком рискованно. Отойдя от здания на приличное расстояние, он огляделся вокруг и присел рядом с мальчиком на корточки. — Как тебя зовут? — спросил парень и вытер рукавом его грязную щеку. — Нейт, — коротко ответил мальчик и шумно шмыгнул носом, продолжая изо всех сил сдерживать подступающие к глазам слезы. — Спасибо, вы меня спасли. А вас как звать? — Арей и лучше обращайся ко мне на «ты»… Те мерзкие создания, они говорили правду? Ты в самом деле полукровка? — Д-да… Я не виноват! И мама с папой тоже! — Я не обвиняю тебя за это, — ошеломленно покачал головой Арей и, положив руки на плечи Нейта, чуть встряхнул его, чтобы отвлечь от начинающейся истерики. — Эй, все хорошо, правда. На самом деле я такой же как ты. Я тоже полукровка. — Врешь, — пробурчал мальчик и недоверчиво посмотрел на него, словно оценивая. — Где твои крылья? — Я спрятал их с помощью абсондера в серьге. У вас здесь такие не носят? — Я о таких штуках даже не слышал. Ты мне не врешь? — Зачем мне тебе врать? — улыбнулся Арей и снова огляделся вокруг. — А где ты живешь? У тебя есть дом, родные? — Мама и папа умерли, их… убили, — тихо ответил Нейт и опустил взгляд. Было видно, что ему очень трудно говорить об этом, но он все же продолжил. — Но у меня осталась сестра. Ее зовут Морган. И еще есть братишка Каэл, но он нам не родной. Мы встретили его, когда бродили по Пустоши. Он нас накормил и решил остаться с нами, чтобы защищать. Он крутой и сильный, как и ты! Я видел, как ты выхватил нож у этого урода — здорово было! — Тогда мне стоит отвести тебя к ним, они наверняка за тебя волнуются. Где они сейчас находятся? — Мы живем на чердаке в заброшенном доме на самой окраине. Идем, я тебя с ними познакомлю! Схватив Арея за руку, Нейт потащил его за собой каким-то невероятно странным и запутанным путем через темные закоулки города. Парню стало очевидно, что ребенок вел его именно так по привычке — видимо, полукровок в этом месте действительно недолюбливали и им в самом деле было проще прятаться и ходить окольными дорогами. Чувствуя злость и полное опустошение из-за всей этой ситуации, Арей пока решил не задавать Нейту никаких вопросов — сейчас для него было куда важнее доставить ребенка к его родным в целости и сохранности. Продолжая опасливо озираться, Нейт, наконец, остановился напротив одного из самых ветхих домов, а затем прошмыгнул внутрь через сколоченную из разномастных досок дверь, поманив за собой Арея. Проверив, нет ли никого поблизости, парень последовал за мальчиком внутрь, стараясь ничего не задеть и не сломать, ведь все тут держалось буквально на честном слове. Первый этаж дома не представлял из себя абсолютно ничего — здесь были только голые деревянные стены и дырявый пол. На следующий этаж, который, судя по всему, являлся чердаком, вела покосившаяся лестница. Вновь взяв Арея за руку, Нейт повел его по ней за собой и они, наконец, оказались в комнате, которую с горем пополам можно было назвать пригодной для жизни. В углу стояла закопченная буржуйка, рядом с которой располагался небольшой диванчик, кресло и пара матрасов, застеленных тонкими покрывалами. У окна располагался деревянный стол с тремя стульями, а за ним сидели те, с кем так хотел познакомить Арея Нейт — молодая светловолосая девушка с серыми глазами и красивой загорелой кожей, а также мрачного вида парень с черными волнистыми волосами до плеч и длинным шрамом на левом глазе в виде полумесяца. Арей тут же припомнил, что его зовут Каэл. Увидев мальчика в обществе незнакомца, они тут же подскочили со стульев и выхватили из-за поясов ножи, нацелив их прямо в его сторону. — Ты кто такой? Что ты здесь делаешь? — со злостью в голосе спросила девушка, глядя то на него, то на Нейта. — Отпусти его сейчас же, иначе я… — Не надо! Он меня спас от тех уродов в таверне! — испуганно воскликнул мальчик и, выставив руки в стороны, встал перед Ареем. — Я… снова вляпался в неприятности. — Черт, — проворчал Каэл и бросился к окну, словно ожидая увидеть там кого-то из демонов, прицепившихся к Нейту. — Они за вами не последовали? — Нет, он дал им денег, чтобы они отстали. Арей, познакомься — это моя сестра Морган и братец Каэл, его имя я тебе уже называл. — Здравствуйте, — неловко поздоровался парень и указал пальцем на нож в руке Морган, которым она все еще целилась ему в лицо. — Я просто привел твоего брата домой, ничего более. Если хотите, я уйду прямо сейчас. Клянусь, я не собираюсь вам вредить. — Нет, останься ненадолго! — взмолился Нейт, вцепившись в рубашку Арея и с осуждением посмотрев на сестру и Каэла, которые совсем не торопились довериться незнакомцу, внезапно вломившемуся в их жилище. — Он тоже полукровка. Он такой же, как и мы. — Хм… Неужели? — недоверчиво спросил Каэл, но нож все-таки опустил. Оценив Арея, он, видимо, решил, что тот не представляет для них угрозы и его ярко-оранжевые глаза перестали угрожающе мерцать в легком полумраке, который стоял в помещении. — И откуда ты здесь взялся? Ты не выглядишь, как бродяга. Одежка слишком хорошая… Еще и денег тем мразям дал. В этих краях никто серебром не разбрасывается даже ради спасения ребенка. — Ты прав, я не отсюда, — решил сознаться Арей. — Я путешествую с ангелом, мы остановились здесь ненадолго, чтобы отдохнуть. Я встретил Нейта в таверне, в которой мы сняли комнату. Его… обвинили в воровстве. — Ты ведь не крал? — возмутилась Морган, строго посмотрев на брата и тоже опустив нож. — Эй, я к тебе обращаюсь! — Нет, я просто подобрал монету с пола, — покачал головой мальчик. — Они чуть руку мне не отрезали! — Черт побери… — выругалась девушка и, присев на корточки перед братом, осмотрела его с ног до головы, а затем глянула на Арея. — Спасибо, что не дал им это сделать. Нам тут… туго приходится. Полукровок мало где жалуют. — Раз так, хотя бы выпей с нами, — уже более радушным голосом предложил Каэл и указал на один из стульев. — Выпивка у нас не шибко хорошая, но все же есть. Это в знак благодарности. — Хорошо, но мне нельзя надолго пропадать, — кивнул Арей, решив принять приглашение. Ему было интересно познакомиться с полукровками и узнать что-то об их жизни, ведь помимо Евы и Мальбонте парень таких как он больше не встречал. Усадив Нейта на диван и что-то сказав ему на ухо, Морган присоединилась к нему, сев у окна, а Каэл поставил перед ними стаканы и бутылку с ярко-голубой жидкостью. — Глифт? — Разбавленный, — фыркнул тот в ответ. — Другого здесь не найти. Местное пиво кислое, как незрелые яблоки, а вино больше похоже на уксус. Хотя бы глифт не такой мерзкий. Судя по всему, ты к такому не привык, да? — С чего ты взял? — Слишком спокойный взгляд. Худоват, но видно, что всегда ешь досыта, руки аккуратные с подстриженными ногтями, волосы блестят, — перечислила Морган, быстро оглядев Арея. — В таких местах как Мефий подобных тебе днем с огнем не найти. У тебя плохая маскировка. — Вчера я выглядел хуже, — попытался оправдаться он. — И ты весьма наблюдательна. — Приходится, ведь иначе тут не выживешь. Мы с Нейтом лишились родителей несколько лет назад и с тех пор там живется туго. Если бы не Каэл, нас бы уже, наверное, убили. Под его защитой мы хотя бы можем спать спокойно. Я и сама умею за себя постоять, но заботиться о Нейте в одиночку было тяжело… — Но почему? В чем вы виноваты? — Не знаю, откуда ты пришел, но там, видимо, к полукровкам относятся нормально, — тяжело вздохнув, тихо произнес Каэл, разлил глифт по стаканам и пригубил немного из своего. — Чем дальше от больших городов, тем хуже нам приходится. На самом деле полукровок намного больше, чем кажется, но таким как мы приходится скрываться. Демоны нас презирают, ведь мы не «чистые», а ангелам и подавно до нас дела нет. — На Небесах есть город Виктуар, там для полукровок созданы все условия для нормальной жизни без травли. Почему бы вам не перебраться туда? — предложил Арей, посмотрев через плечо на Нейта, который занимался тем, что вырезал из бруска дерева что-то похожее на флейту. — Он мог бы учиться в школе, вы нашли бы работу… — Жить в окружении стен не для нас, — решительно покачала головой Морган и сердито посмотрела парню в глаза. — Слишком много правил. Мы не нуждаемся в помощи, мы просто хотим, чтобы от нас отстали. Мы собираемся свалить из этой дыры, копим деньги понемногу, работаем, где нам позволяют… Ты подумал, наверное, что мы просто бездельники, да? — Я ничего не подумал, я просто предложил вариант. Мне он кажется вполне сносным. — Жизнь в таком городе нас просто задушит, — согласился с Морган Каэл. — Мы хотели бы перебраться в Ворацес, если повезет… Мы слышали, что там хорошо. Ты что думаешь? — Герцогиня Ворацеса — справедливая правительница, — кивнул Арей, одобряя это решение. — Но добираться туда без денег тяжело. Вам же нужно что-то есть, где-то ночевать… Нейт ведь совсем маленький, он не может обходиться без еды столько же, сколько взрослые бессмертные. — Именно поэтому мы и копим деньги, — напряженно прошептала Морган и прикусила ноготь большого пальца. — Путь и правда не близкий, но мы попытаемся. Если что-то приглянется по пути в Ворацес, на время остановимся там. Чем ближе к большим городам, тем лучше жизнь… А ты сам куда направляешься? — В Цинис. У нас есть там одно… важное дело. — Цинис? — шокировано переспросил Каэл, округлив глаза. — Это очень опасное место. Я слышал, что там настолько холодно, что даже мозги могут замерзнуть. — Ты ничего не перепутал? — неуверенно поинтересовалась Морган, скептически посмотрев на парня. — Какое у тебя там может быть дело? Местный герцог… Я знаю, что он очень своенравный. С ним мало кто решается связываться. — Так уж вышло, что нам туда правда очень надо, — пожал Арей плечами, не решаясь рассказать им об истинных причинах путешествия. — Я знаю, что там суровые условия. Мы к ним вполне готовы. Мой спутник достаточно опытный и я ему доверяю. — Ну, раз надо, значит надо, допытываться не будем, — кивнул Каэл, решив закончить расспросы об этом. — Странно, что у тебя нет с собой оружия. В этих местах без него опасно ходить. — Нет, оно со мной, просто спрятано. Если не знаешь, то его трудно заметить. Но обнажать его здесь я не хочу — это может быть опасно. — Хм, значит оно зачарованное? — догадалась Морган к удивлению Арея. — Значит, ты точно не из бедных… Может, сыночек какого-нибудь маркиза или князя? Хотя, обычно такие не связываются с бессмертными не из своего круга, будь то ангелы или демоны. Кто твой отец? — Родных отца и мать я никогда не знал, — покачал головой парень и заметил, как на ее лице появилось неловкое выражение. Вероятно, Морган уже для себя решила, что он живет припеваючи со своими родителями в каком-нибудь богатом доме и решил просто ради острых ощущений отправиться в путешествие, но после признания Арея девушка тут же пожалела о своих поспешных выводах. — Я живу с приемными родителями с раннего детства. Благодаря им я получил образование и научился пользоваться оружием. — Ты знаешь, что произошло с твоими биологическими отцом и матерью? — с искренним сочувствием в голосе спросил Каэл. — Кем они были? — Я почти ничего о них не знаю. Мне известно только то, что отца точно нет в живых, а вот мама… Она может быть жива. Я знаю, что ее зовут Беатрис и что она ангел. Остальное мне неведомо. Я хотел бы попробовать отыскать ее, но не знаю, с чего мне начать. Это ведь как искать иголку в стоге сена… Мои приемные родители встретили меня на улице, когда я воровал на рынке. На следующий день они пришли в приют, в котором я жил и забрали к себе. — Они, видимо, хорошие бессмертные, раз взяли к себе ребенка, о котором ничего не знали, — улыбнулась Морган, но в словах ее слышалась легкая нотка зависти. — Вероятно, ты везунчик. Тебе очень повезло. — Да… Я лишь совсем недавно стал это осознавать, а теперь понимаю, что так оно и есть. Я встречал мало полукровок и даже не догадывался, как тяжело приходится мне подобным вдали от больших городов… Как я понимаю ты, Каэл, тоже остался без семьи? — Моя мать тоже было ангелом, как и твоя, — тяжело вздохнув, ответил тот и сделал большой глоток глифта, скривившись от обжигающего горького вкуса. — Связалась с моими папашей и родила меня… Он был наемником, поэтому много путешествовал — они с мамой и познакомились в одном из городов, где он несколько раз брал заказы у богачей. Папаша отказался остаться с ней, когда узнал, что она ждет ребенка. И после всего этого мама даже не злилась на него, а продолжала любить и ждать, пока не узнала, что он помер на одном из своих заданий. После этого она заболела и стала отказываться от еды… Возможно, дело была в том, что она просто потеряла волю к жизни и угасла, не найдя в себе сил продолжать жить. Я больше не мог оставаться в том доме, где моя мама ушла из жизни. Мне было легче стать бродягой без дома, чем провести там хотя бы сутки. — Сочувствую твоей утрате, — искренне произнес Арей, на что Каэл лишь коротко кивнул. Решив закончить его расспрашивать, парень повернулся к Морган. — Из слов Нейта я понял, что с вашей семьей тоже произошла беда. — Да, уже не удивляет подобное, правда? — горько усмехнулась она и провела ладонью по загорелому лицу. — В отличие от отца Каэла, наш маму не бросил. На самом деле мы какое-то время были даже… счастливы. Мой отец был хорошим мужчиной, верным и работящим. Мама не хотела покидать Ад, а он, несмотря на то, что был ангелом, все равно остался с ней. Мы с Нейтом очень похожи на него внешне и гордимся этим… Но наш дед, который когда-то был здесь градоначальником, ненавидел его. Он считал, что папа опорочил мать и осквернил их благородную демоническую кровь. Мы с братом для него были не более, чем грязными ублюдками… — А ваш дед был каким-то родовитым демоном? — Пф, только в его фантазиях. Не знаю, откуда он взял весь этот бред про благородство его крови. Может быть он и в самом деле был потомком какого-то герцога, но об этом я ничего не знаю. Доверять ему я бы не спешила — он был мерзким существом, не способным нормально выполнять свои обязанности. Почти все золото с налогов дед присваивал себе и лишь потому, что защищал город от набегов бродяг с Пустоши. Однажды он напился и… пришел к нам домой. Мама уже давно хотела сбежать отсюда и мы начали собирать пожитки, чтобы сбежать ночью. Дед понял, что происходит и набросился на мать, сильно ранил ее. Отец ввязался с ним в драку, но подоспели стражники и схватили наших родителей. Через два дня на рассвете их казнили за предательство. Брат… не видел самой казни, а меня дед заставил прийти. Мерзкий садист! Когда он сдох, мы были счастливы. Поделом ему, ведь помер он, как последняя тварь. — Это… просто ужасно, — пребывая в глубоком шоке, прошептал Арей и с огромным сочувствием посмотрел на Морган, которая все еще клокотала от гнева из-за вернувшихся к ней воспоминаний. — Как он мог так поступить с собственной дочерью… — Для него она была предательницей, — прошипела девушка и тут же сбавила тон, чтобы Нейт не мог ее услышать. — Он при других на улице орал ей, что она шлюха, когда мы вместе с ней шли на рынок. Грязный мерзавец… Если бы его не убили, я бы сама лично перерезала ему горло рано или поздно. — И тебя бы убили за это, — проворчал Каэл и покачал головой. — И тогда Нейт остался бы один. — Только это меня и сдерживало. Надеюсь, что эта тварь даже после смерти не обрела покоя. Он его не заслуживает. — Простите, что вообще поднял эту тему, — извинился Арей, чувствуя себя ужасно после всего услышанного. — Мои проблемы теперь кажутся мне… такими глупыми. Мне тяжело даже представить, как вам всем тяжело пришлось… И все же спасибо, что поделились этим со мной. — Ты путешественник и тебя ждут такие опасности, о которых ты себе и представить не можешь, — добродушно улыбнулась ему Морган, надолго задержав взгляд на его глазах. — Наша история станет лишь одной из многих, что ты услышишь. Если нам еще суждено свидеться, в следующий раз расскажешь нам о себе побольше, идет? — Кстати, я хотел спросить, но не решался… А вы, случаем, не… вместе? — Что? — поморщился Каэл и, переглянувшись с Морган, тихо фыркнул себе в стакан, в то время как она просто покачала головой. — Нет-нет, мы не пара. У нас отношения как у брата с сестрой, не более того. Хотя, я ее даже больше как брата воспринимаю, чем как сестру… — Ну, спасибо! — возмущенно выпалила девушка, но было заметно, что его замечание ее никак на самом деле не задело. — А ты, Арей? У тебя есть девушка или ты предпочитаешь парней? — Ну… За всю мою жизнь мне нравилась только одна девушка, поэтому я не знаю, мог ли мне понравиться кто-то еще, — смущенно ответил он и неловко повертел полупустой стакан с глифтом в руках. — Сколько себя помню, я… смотрел только на нее. — Ох, какая преданность, — протянула Морган и слегка закатила глаза. — И чем же она так хороша, что ты больше ни на кого внимания не обращаешь? — Не знаю… Сложно объяснить в двух словах. Она очень добрая и милосердная, всегда поможет и для каждого найдет слова утешения, не обидчивая, но гордая, невероятно талантливая, но не кичится этим… А еще она невероятно красивая. — Ну, видимо, с этого и стоило начать, — ухмыльнулся Каэл и многозначительно посмотрел на Арея, заставив этим его немного покраснеть. — Наверняка у нее много поклонников, если все, что ты о ней сказал, является правдой. — Да, все так… — нехотя признал он и тяжело вздохнул. — Знаете, мне неловко жаловаться вам на такие проблемы после того, что вы мне рассказали. — Да ладно тебе, не только же страдать всем, — махнула рукой Морган. — Нужно иногда и о чем-то подобном болтать, иначе с ума сойдешь. Тем более, тебе нечего стесняться. Мы почти незнакомы, а незнакомцам легче душу изливать. Замечал подобное? — Я не так уж часто общался с незнакомцами, но… да, наверное, ты права. — Тогда выпьем за беседы с незнакомцами, — хлопнул в ладоши Каэл, долил всем в стаканы еще глифта и поднял свой над головой. — Если даже наши пути больше никогда не пересекутся, я хочу верить, что каждого из нас ждет хорошая жизнь. Ничто плохое не вечно. Немного приободрившись от его слов, Арей осушил свой стакан полностью и, несмотря на горечь напитка, даже улыбнулся. Столь внезапное знакомство с другими полукровками вдруг стало для него совершенно особенным событием — он знал, что они отныне не будут для него просто прохожими, воспоминания о которых больше не всплывут в его голове. Брошенные всем миром, но неунывающие юные бессмертные определенно были теми, кого парень решил оставить в своем сердце, несмотря на то, что их общение обещало быть совсем недолгим.