Благородный Цвет

— Что ты пытаешься там разглядеть? — больше с издёвкой, чем с реальным вопросом раздалось прямо надо ухом. — Мне кажется тебе пора домой, ты уже неадекватный. Алые глаза лениво оторвались от глянцевого блеска чёрной чешуи, что отдавала алым отливом, и недовольно уставились на дракона напротив. Это был довольно высокий мужчина, крепкого телосложения со шрамом на левом глазу, который недовольно смотрел на своего гостя. Руки его были покрыты чёрной матовой чешуёй, как и спина, на которой виделось два огромных крыла. Он бы запросто сошёл за Элиту, если бы не предательские два ряда белых чешуек на лице, возле подбородка. Длинные когти недовольно стучали по столешнице, а сам дракон явно был на взводе и укоризненно смотрел на своего уже весьма нетрезвого друга. — Ну давай, выкладывай. — недовольно буркнул мужчина, щёлкнув когтем по заострённому уху своего грустного клиента. — Во что твоя породистая задница опять вляпалась? — Очень смешно. — съязвил уже слегка заплетающимся языком клиент увеселительного заведения и, наконец, соизволил подняться с барной стойки. — Прям обхохочешься. — Так, Рэдфокс! — мужчина съездил когтистой лапой по растрепавшимся чёрным волосам. — В себя пришёл и сказал, что случилось! Дракон лениво поднялся и недовольно поморщился. Это был молодой парень, лет девятнадцати, с довольно пугающей внешностью даже для крылатого хозяина неба. Длинные распущенные чёрные волосы доходили до самой поясницы, всё лицо было утыкано железными вставками, а в алых глазах блестели злоба и десять литров эля. Огромные крылья были сложены и едва ли не падали на пол под собственным весом, но настоящей гордостью этого парня была чешуя. Гладкая, ровная, глубокого Благородного Чёрного Цвета, которая имела не менее Благородный Алый Отлив. Чешуя покрывала не всё тело, оставляя грудь, живот и частично лицо, что и позволило парню утыкать себя металлическими вставками вдоль носа, губ и бровей. Глядя на своего мучителя, парень перебрал когтями ног по кафелю, прислушиваясь к монотонному звуку, словно пытаясь сосредоточиться. — Через два дня сбор глав Элиты. — заплетающимся языком наконец выдал парень. — И ты решил ужраться в говно, дабы произвести на них неизгладимое впечатление. — съязвил дракон напротив. — Ну что ж, ты на верном пути. — Лили! — этот голос прозвучал больше с обидой, чем с возмущением. — Я серьёзно! — Нажрался ты чего?! Ну соберут вас в большой круглой комнате, ну посидишь часик другой, пока эти цветастые ублюдки не придумают, кто главный. Что случилось? — Кланы будут бороться за власть. А вот тут хозяин увеселительного заведения явно стушевался и посмотрел на парня с неким испугом. — Чёрное Ложе? — пытаясь звучать как можно увереннее, проговорил мужчина. — Да. — Какие Кланы? — Чени и Рэдфокс. — Ну… — Лили нервно хихикнул и посмотрел на парня. — Твоя мамка уже на протяжении десяти лет выбивает дурь из каждого, кто осмелиться позариться на её власть над Чёрным Ложем. — Мать не станет принимать участие в битве Кланов. А вот тут Лили стало совсем не смешно. Дракон нервно осмотрелся по сторонам и наклонился ближе к парню, притягивая его к себе когтистой лапой. — Кто выйдет со стороны Клана Чени? — Я не знаю. — грустно выдохнул брюнет, потянув когти к кружке с элем. — Либо Акнология, либо его отпрыск Роуг. — Гажил, ты дебил?! — Лили просто смёл кружку со стола, от чего та вдребезги разбилась, разливая живительное горячительное по полу под грустные взгляды брюнета с пирсингом. А Лили похоже только распоясался, схватил дракона за густые патлы и дёрнул. — Какого хрена ты вообще здесь ошиваешься!!!??? Ты должен отдыхать и готовиться к бойне, а не бухать, как безродный Смерд!!! Если твоим соперником выйдет Акнология, тебе пиздец, а ты тут элем балуешься, как ни в чём не бывало!!! С этими словами дракон что-то крикнул одному из своих явных коллег, вышел из-за барной стойки и, фактически, за волосы вытянул нетрезвого парнишку на улицу, под полные ужаса взгляды присутствующих. Ещё бы, не каждый день увидишь такое поведение Приближённого, относительно Элиты, а Гажил даже не пытался вырываться. Лилейный имел окрас двух Благородных Цветов, и пусть Белые полосы чешуек всего лишь слегка обрамляли границу между чешуёй и кожей на лице, но этого было достаточно, чтобы стать Приближённым, и ему повезло, что его господин имел снисходительный и довольно простодушный характер, предпочитая называть своего раба Другом и Наставником своего единственного сына. В Элите такое качество было редкостью. Гажил недовольно поморщился, глядя на своего мучителя, что тянул его за волосы в сторону дома, но ничего не сказал и даже не смел вырываться. Неуклюже переставляя когтистыми лапами по ажурной плитке, Рэдфокс с тяжёлым сердцем углубился в свои переживания. Бойня за власть Кланов одного Ложа никогда не была редкостью, даже наоборот. Крайне странным было, если ни одно из восьми Лож не сунется в кровавую бойню за власть, но и это юнец имел честь наблюдать, правда только один раз за всю свою жизнь. И всё же, сердце дракона было не на месте, и, как ни странно, они не были связаны с бойней, вернее были, но не в ней было дело. Он не боялся, что ему намылят шею, не боялся боли, он вообще мало чего боялся в своей жизни. А вот чего он действительно боялся, что пробирало его до костей и отдавалось в когти неприятным дрожанием, сейчас сидит в своём доме, мирно попивая бокал сухого красного вина, косится в огромное окно, взирая на зажигающиеся звёзды, и раздражённо перебирает когтями по столешнице. Парню на миг показалось, что он слышит этот звук, монотонное и ровное постукивание четырёх когтей о мраморную поверхность и запах её любимого вина. — Лили. — обречённо выдохнул парень. — Я её боюсь. — Тсс… — сквозь зубы усмехнулся Лилейный. — Не парься, малой. Её боится всё Чёрное Ложе, да и остальные не особо ровно дышат, когда разговор идёт о ней. — Я знаю, но… — парень запнулся и едва не рухнул на плитку, если бы крепкая рука не держала за волосы, от чего юнец болезненно сморщился. — Так. — Лили поднял брюнета с пирсингом на ноги, после чего крепко обхватил за талию. — Это будет проще. С этими словами Лили взмыл в небо, а Гажил тряпичной куклой повис на руках, глядя на открывающийся ему вид. Высоко подняться нельзя, сразу привлечёшь внимание стражи. Она, конечно, ничего не сделает, но сидеть полчаса и доказывать причину своего высокого полёта как-то не хотелось, а потому Лили летел низко, аккуратно и без резких разворотов, более того, у него на руках слишком ценный груз. Для него самого ценный, как для Наставника. Миновать Границу и зайти на территорию Элиты не составило труда, хотя и пришлось объяснять, почём потомок «такой» династии в «таком» состоянии. На территории же лететь уже можно было спокойно и высоко, а потому Лили не парился и поднялся так, чтобы можно было видеть весь город, от чего Гажил лишь как-то брезгливо поморщился. Крокус представлял из себя огромный круг, на вершине горного плато, с западной стороны которого находилось открытое море, а с других — весь прилежащий город со всеми жителями пяти Каст. Чем ниже каста, тем дальше она уходила от горного плато, но Гажил этого словно не видел. Он смотрел на непонятное сооружение своего города и не мог понять одной единственной вещи: это же как надо бояться за свою чешую, чтобы вытворить такое? Весь город представлял собой огромный круг, разделённый на восемь равных секторов, причём разделены они были не просто границей или заборчиком, а пятнадцатиметровой стеной! В самом центре стоял огромный дворец, единственное место, где все восемь Секторов моги присутствовать без косых взглядов. Входы на чужие сектора не были запрещены, но встречались крайне редко и довольно негостеприимно, иными словами, в этом городе явно дрожали за цвет своей шкурки. — Это — какое-то безумие. — заплетающимся языком выдал Рэдфокс, брезгливо оглядывая город. — О чём это ты? — Обо всём. Можно подумать, если я зайду в соседний сектор и пожму руку Эльфману, я тут же покроюсь белой чешуёй. — Ага! А если до Фрида долетишь, то даже язык зелёным станет! — съязвил Приближённый и посмотрел на сына своего Господина. — Смирись, Гаж, таков устой драконов. Ему уже тысячи лет и менять его как-то поздно, да и незачем. — Может ты и прав, но это всё равно безумие. Чёрный Сектор находился на западной стороне, прямо возле моря, а дом Гажила практически на обрыве. Это был довольно крупный особняк из белого мрамора, окружённый садом из алых роз, от вида которых Гажила слегка кидало в дрожь. Она любила розы, розы цвета крови, она была подобна им: прекрасная, изящная, нежная, та, что за красотой и невинностью скрывает смертоносные шипы, и не было дракона во всём Чёрном Ложе, кто посмел бы оспорить её власть. Острые когти коснулись белого мрамора и Лили наконец отпустил парня. Большая терраса на западной стороне открывала превосходный вид на море, и пусть солнце уже село, но оторвать взгляд было практически невозможно. Ничего не сказав, Лили в очередной раз схватил парня за шкирку и потащил к открытой стеклянной двери. Это была просто стеклянная стена, ведущая в комнату несносного юнца. Сама комната не особо блистала излишками: аккуратные ровные белые стены, огромное зеркало в полный рост, начищенное до блеска, большая кровать, заправленная белоснежными простынями, и зловеще прекрасная алая роза, совсем недавно срезанная, что покоилась на прикроватном столике из красного дерева, и как бы невзначай тонко намекала, что завтра будет мясо. От вида цветка брюнет с пирсингом слегка протрезвел, но вида не подал и поспешно направился в сторону кровати. Рухнув на неё даже не раздеваясь, парень обречённо уткнулся носом в подушку. Чёрные, как смоль, длинные волосы разметались в стороны, тело напрочь не хотело слушаться, но, как ни странно, сон не торопился подкрадываться. — Ложись спать, дурень. — покровительственно выдохнул Приближённый и подошёл к парню, погладив его по спутавшимся волосам. — Завтра из тебя выбьют всю дурь, как из полового коврика, поэтому отдыхай и набирайся сил! — Лили явно был в хорошем расположении духа, но не встретив в алых глазах ни грамма поддержки и поняв, что шутка не будет оценена, мужчина лишь тяжело вздохнул и попытался стянуть жилетку с парня. — Всё будет хорошо, Гажил. Ты справишься, я не сомневаюсь, главное не падай духом. Власть над Чёрным Ложем лишь формальность, практически никак не отражающаяся на внешней политике. Абсолютно неважно, какой Клан встанет во главе. — Неважно для меня или для неё? — голос парня был подавлен настолько, что казалось он сейчас просто завоет. Надо признать, этот вопрос заставил Приближённого досадно сморщиться. Что ответить на это он искренне не знал, ведь хорошо знал характер этой женщины. Она не остановится ни перед чем, если чего-то возжелает, именно это позволило ей стоять во главе Чёрного Ложа на протяжении десяти лет. Но, так же хорошо он знал и её слабые стороны, одна из которых сейчас валялась в предобморочном состоянии, грозясь впасть в пьяную кому.  — Металликана не поставит свои желания выше тебя, и в этом я уверен даже больше, чем в твоей победе. Она горделива, тверда и, возможно, даже в чём-то жестока, но она никогда не поставит свои цели выше твоих возможностей. Я уверен, что победа… Гаж, ты вообще меня слушаешь?! Но в ответ раздалось лишь тихое сопение, от чего Лилейный едва не схватил лежащую на тумбочке розу и не съездил по морде этого породистого засранца! Он его тут ободрить пытается, распинается, поддерживает, а этот дебил взял и вырубился!!! Ну он ему это ещё припомнит, а пока надо идти. Он и так явился без приглашения, а это по меньшей мере некрасиво. Выйдя из большой комнаты и аккуратно закрыв за собой дверь, Лилейный тяжело выдохнул. Нельзя было сказать, что этот мальчишка хоть один период своей жизни был обделён любовью, ведь как единственный ребёнок родители в нём души не чаяли. Но бремя благородной чешуи оставляло свой отпечаток, требуя от него постоянной отдачи, как физической, так и моральной, и иногда под этим грузом мальчик падал на колени, чтобы вновь подняться. Острые когти ударили по кафельной поверхности пола, от чего Лили на миг охватил неподдельный ужас, ведь эта особа ходила бесшумно, и единственная причина, по которой он её услышал — явное желание быть замеченной. Не без опаски дракон повернулся в сторону звука и попытался унять волнение. В полумраке отчётливо виделся силуэт, сложенные крылья, статная осанка, один её вид внушал трепет и некое щемящее чувство собственной ничтожности. В свете луны, что проникала в помещение, не видно было ничего, кроме алого блеска уставших глаз. — Он переживает. — пытаясь унять дрожь в голосе, заговорил Лилейный. — Для него это куда важнее, чем может показаться. Причём, ему не так важна сама победа. — Как и мне. — раздался уставший, тихий, довольно низкий женский голос с лёгкой хрипотцой. От этого голоса мужчину словно током ударило. Столько боли, усталости, даже какого-то отчаяния было в нём, что совсем не вязалось с образом Металликаны. Казалось, что она переживает даже больше, чем Гажил, хотя Лилейный был более чем уверен, что так оно и было. — Он силён, правда силён, и духом, и телом. — мужчина не знал, кого он пытался успокоить, себя или женщину, но сейчас Приближённому это казалось важным. — Он победит и Клан Рэдфоксов вновь взойдёт над Чёрным Ложем. — Мне не важно, кто победит. Я жду от него не этого. — алые глаза с грустью посмотрели на дракона, после чего виновато отвели взгляд. — Спасибо, что привёл его домой. Окажи мне честь, Лилейный, будь сегодня желанным гостем в нашем доме. С этими словами женщина развернулась и направилась вдаль тёмного коридора. Абсолютно бесшумно, словно паря над кафелем, острые когти ног как будто даже не соприкасались с ним, это внушало одновременно страх и восхищение. Сегодня Лилейному не пришлось возвращаться в потёмках домой, но как только солнце встанет ему срочно надо будет покинуть этот дом… Ради собственной безопасности. *** Голова болела просто пиздец, казалось, что все муки Ада разом опрокинулись на густые патлы с трудом протрезвевшего брюнета с пирсингом. Когти не слушались, крылья тоже, а пить хотелось просто невообразимо, и молодой дракон, с трудом разлепив глаза, попытался сфокусировать их на прикроватном столике. Сознание резко просветлело, а сон как рукой сняло. Казалось, что даже похмелье решило оставить брюнета до лучших времён, а сам юнец нервно сглотнул. На столике, где вчера не было ничего, кроме свежесрезанной розы, сейчас стояла огромная ваза с этими прекрасными цветами, а рядом с ней услужливо стоял графин с водой и стакан. Пытаясь не издать ни звука, парень попытался незаметно перевернуться на другой бок. — Гажил. — раздался тихий, мягкий и довольно низкий женский голос, от которого остатки похмелья выветрились сразу. — Ты мне ничего не хочешь сказать? — … — парень болезненно сморщился, но решив, что смерть должна быть быстрой, поднялся на кровати и повернулся в сторону стеклянной стены. — Доброе утро, мама. — … — женщина едва заметно выдохнула. — Доброе, сын. От этой интонации стало не на шутку страшно, и Гажил нервно разглядывал силуэт, стоящий к нему спиной матери. Безупречная осанка, массивные чёрные сложенные крылья, словно из шёлка, мерно покачивались от любого движения или глубокого вздоха, точёная фигура, которая лишь подчёркивалась Благородным Цветом идеально ровной чёрной чешуи. Одета она была в длинную юбку почти до самого пола, с двумя разрезами по бокам, что тянулись вплоть от самого бедра, позволяя видеть стройные длинные ноги с массивными когтями, которые при ходьбе словно даже не соприкасались с полом. Густые чёрные вьющиеся волосы спадали до самой поясницы, и колыхались в такт крыльям. — Твоё поведение не соответствует твоей Касте. — голос матери звучал с некой досадой, но твёрдо. Женщина всем своим видом давала понять, что она беспрекословная хозяйка положения. — Завтра у нас важный день, в какой-то степени даже решающий. Клан Рэдфоксов на протяжении десяти лет держал власть над Чёрным Ложем, так чем же ознаменуется завтрашнее собрание? Клан Рэдфоксов в одиннадцатый раз придёт к власти обозначив своим приемником молодого дракона, или же потерпит поражение по вине дурного похмелья, вызванного дешёвым пойлом? — женщина резко обернулась и грозно посмотрела на парня, от чего Гажил буквально оцепенел. — Ты разочаровываешь меня, сын. Боги, этот взгляд, ещё ни один дракон не смог неповиноваться ему, а если и посмел, то был жестоко наказан за свою дерзость. Алые глаза статной брюнетки сияли высшей степенью недовольства, голос звучал угрожающе тихо, а крылья едва заметно распахнулись. Всё в ней давало понять породу и нрав. Аристократическая бледность кожи, обрамляемая чёрной чешуёй, действительно имела место зваться вторым Благородным Цветом этой женщины, идеальное тело, без единого изъяна и слабости, закалённое не только аристократическими требованиями, но и суровыми битвами, о чём говорили, пусть и едва заметные на чёрной чешуе, но довольно глубокие шрамы, а идеальной формы грудь была подвязана плотным, полупрозрачным шёлком, расшитым чёрным жемчугом, закрывая ключицы и завязываясь на шее. Если идеал существует, то он выглядит именно так. Безмерная красота и нежность этой женщины была сравнима лишь с её свирепостью и смертоносностью. Идеальная супруга, идеальная мать, идеальный воин и убийца, и единственное, чего воистину желала эта женщина, чтобы её сын, если и не сможет превзойти её, то хотя бы встал вровень с ней. Гажил сидел на кровати, как нашкодивший котёнок, и то ли похмелье дало о себе знать, то ли парень просто ещё не проснулся, но он имел опрометчивость виновато опустить голову. Острые когти моментально скользнули по незащищённой шее опешившего парня, оставляя на ней едва заметные кровоточащие царапины и поднимая голову. В глазах женщины буквально горел огонь ярости, и до Гажила лишь сейчас дошло что он натворил, а потому, уняв накатившую дрожь в теле и собрав ещё непросохший рассудок, уверенно поднял голову и смело заглянул в глаза матери. Взгляд его был холодным, уверенным и спокойным, что не могло не радовать. — Прости меня, Мама. — холодным, ровным тоном, полного уверенности и силы, произнёс брюнет, глядя матери в глаза. — Я проявил непростительную слабость. Огонь в алых глазах женщины начал медленно угасать, а губы тронула незаметная улыбка. Осторожно проведя когтем по контуру лица парня, женщина горделиво подняла голову и посмотрела на сына сверху вниз. — Никогда не склоняй головы. — сквозь два ряда белоснежных клыков буквально прорычала брюнетка. — Даже передо мной. С этими словами женщина обошла кровать и подошла к прикроватному столику, наливая стакан воды и протягивая его своему несносному чаду. Без лишних церемоний, парень буквально в один глоток осушил стакан, после чего Металликана протянула кувшин. Непонимающие глаза Рэдфокса встретились с насмешливым и даже немного издевательским оскалом матери, которая видела своё дитя насквозь, и Гажилу ничего не оставалось, кроме как взять хрустальный кувшин и осушить его до дна за полминуты. — Сегодня тренировки не будет. — монотонно произнесла женщина, отойдя от сына. Если бы дракон не осушил кувшин до, он бы, наверное, захлебнулся. Вот этого от своей матери брюнет точно не ожидал, а Металликана лишь мерно выхаживала по комнате, явно что-то обдумывая. — Почему? — Ты должен привести себя в порядок и отдохнуть. Завтра важный день, и тебе незачем тратить силы перед ним, поэтому настоятельно тебя прошу воздержаться от увеселительных заведений и лечь спать сразу после заката. С этими словами женщина вальяжно вышла из комнаты, давая понять, что разговор окончен. Весь день для дракона прошёл в каком-то забытие. Гажила не прекращали мучить размышления о завтрашнем дне, словно это что-то могло изменить, но перестать думать брюнет не мог. Он носитель Благородного Цвета, Элита, и ему всю жизнь придётся это доказывать. Мало просто по счастливой случайности таким родиться, тебе всю жизнь придётся соответствовать своему Цвету. От этих мыслей было одновременно и грустно, и смешно. Соответствовать окрасу, который ты не выбирал, по счастливой или роковой случайности оказаться в кругах Элиты или Смердов, не сделав при этом абсолютно ничего. Драконы живут в мире, где дискриминация возведена едва ли не в культ, где приобретённые навыки и умения практически ничего не значат, и единственный критерий отбора — чистота цвета или её отсутствие. Всего одна чешуйка может решить, кем тебе стать. За этими, довольно тяжёлыми мыслями прошёл весь день, и сейчас, глядя на закатное солнце, Гажил думал о завтрашнем бое. Свет причудливо отражался от глянцевой поверхности, начиная играть алым отливом, но брюнет уже давно растерял любой интерес к своему окрасу. Действительно, а что может быть интересного в однотонной чешуе, которую он видит каждый день? — Ты взволнован. — раздался ласковый женский голос, вырывая парня из раздумий. — Что тебя тревожит? — Да так, просто. Задумался на до всем. — На до всем задуматься невозможно. Что тебя гнетёт, дитя моё? — Мы живём в неправильном мире. — И чем же ж он «неправилен», сын мой? — дракон подошла к парню и провела рукой по смолено чёрным волосам. — Что в этом мире тебя не устраивает? — Разве это правильно? — как-то даже с грустью заявил брюнет и посмотрел на мать. — Мы живём в мире, где цвет решает всё. Не важно кто ты, что сделал и чего добился, важно лишь то, в какой цвет тебя перекрасила природа! Это… Неправильно. — И что же тебя натолкнуло на такие интересные мысли? — А ты считаешь, что так и должно быть? — А ты считаешь, что есть мир, в котором будет по-другому? — Металликана с насмешкой посмотрела на сына, а после на закатное солнце. — Неужели ты допускаешь даже мысль, что есть мир, спасённый от этой участи? — А разве нет? Последний вопрос сына заставил женщину хищно оскалиться и с вызовом посмотреть на брюнета. В её глазах блестел азарт и некое умиление. Так смотрят на наивных детей. — Ты молод, Гажил. Ты многого не знаешь и не осознаёшь. Что такое Касты? Это не больше, чем Иерархия. Иерархия свойственна нашему миру и другим, отличается лишь «Критерий Отбора». В нашем мире, мире драконов, цвет решает всё, но это не значит, что нет других вариантов Иерархии. Тысячи муравьёв подчиняются одной матке, лишь потому что она единственная женщина в всём муравейнике, олени борются за право продолжить род, а львы выгонят своих детёнышей прочь из семьи. Что это, если не превосходство одних над другими посредством половой принадлежности, силе и первородству? И если с силой ещё можно поспорить, то родиться тебе женщиной или первым, увы — лишь вопрос милосердной судьбы. Возможно, в других мирах критерием будет «место рождения», может «язык», а может даже, уподобляясь насекомым, один пол будет цениться выше другого. Ведь даже в нашем мире так много критериев отбора. — Это всё равно неправильно. — практически одними губами прошептал парень, но и это не укрылось от острого слуха женщины. Металликана тяжело вздохнула и упёрлась когтями в перила, что отделяли её от пятидесятиметрового утёса. Сегодня закат необыкновенно красив, но её сердце было не на месте, как и мысли её единственного ребёнка. — Судьба не ценит тех, кто перечит её воле. Ты должен быть ей несказанно благодарен за то, что она поставила тебя на вершину пищевой цепи, как среди животных, так и драконов. — А если бы нет? — … — этот вопрос заставил ледяное спокойствие Металликаны пошатнуться, и она перевела очень неоднозначный вопросительный взгляд на сына. — В смысле? — В прямом. — дракон был настолько спокоен, что его даже не напрягала интонация матери и он продолжал смотреть на уходящее солнце. — Что было бы, если бы я родился, например, «салатовый в розовую крапинку»? Подобное заявление было практически прямым оскорблением для Металликаны, но надо отдать должное, такое сочетание вызвало в ней слабый презрительный смешок. — Этого не могло произойти. — свысока и с брезгливостью заявила брюнетка, которой претила даже мысль о подобном стечении обстоятельств. — Твой отец был чистокровным драконом Благородного Цвета, как и я. Такой мерзости не могло произойти ни при каких обстоятельствах. — А если бы произошло? — Это было исключено по факту! — А если бы?! — уже с открытым наездом поинтересовался парень и искоса посмотрел на родительницу. Взгляд сына заставил женщину задуматься, и она поняла, на какой конкретно вопрос её дражайшее чадо хочет получить ответ. Губы Металликаны исказил зловещий оскал, а в алых глазах заиграл настоящий огонь. — Тебя интересует, чтобы сделала я. — женщина уверенно вздёрнула голову и отвернулась от сына, гордо вышагивая вдоль террасы. — Моему горю, как матери, не было бы предела, но не из-за чешуи, а из-за факта нашей разлуки. Ты бы был отправлен в соответствующую своему цвету Касту, но это не изменило бы факта, что до конца своих дней ты был бы под покровительством Клана Рэдфоксов. Это был бы мой неизменный приказ. Ты жил бы лучше многих Смердов, возможно даже имел бы власть в своих кругах, но Рэдфоксом ты бы не был, и вход в Элиту тебе был бы заказан. — Металликана резко повернулась, а на лице играла самодовольная ухмылка. — Но, на наше общее счастье, этого не произошло, да и не могло. Я утолила твой интерес, сын? Гажил не торопился с ответом, а лишь внимательно изучал мать. То, что она сказала, было чистой правдой, она этого не скрывала, и всё же она права в том, что им обоим повезло. — Да. — неуверенно ответил парень и вновь уставился на закат. Реакция сына вполне устроила женщину, и она невольно залюбовалась своим чадом. Он был похож на своего отца, от которого унаследовал всё, кроме Клана и в какой-то степени это не могло не радовать самолюбие женщины. Подойдя к дракону, Металликана осторожно провела когтями по массивным крыльям, которые отдавали благородным отливом. — Завтра ты выйдешь на битву с Кланом Чени. Твоя задача показать, на что способен наш Клан и ты, как его будущее. — крылья под когтями дрогнули, и зоркий алый глаз успел зацепить всего на долю секунды промелькнувшую улыбку на лице сына, что ей крайне не понравилось. — Я сказала что-то смешное? — Нет, просто… — брюнет пытался найти правильные слова. — Это так прозвучало. Наш Клан. Нас ведь только двое. — … — холодные когти взяли голову парня за подбородок и аккуратно притянули к себе. Её глаза были полны решимости, а на лице сияла гордость, уверенность и безграничная любовь. — Нас пока только двое. Очень мало семей способны перебить наш алый отлив, и ты тому яркое доказательство. Твой отец принадлежал клану Чени, имеющие матовую чешую, он привёз меня как свою невесту из Харгеона, где Клан Рэдфоксов стоял у власти Чёрного Ложа от начала времён. Наступит день, алый отлив нашей чешуи затмит все Кланы Крокуса, мы встанем во главе нашего Благородного Цвета во всём королевстве Фиор, а может даже и мире. — А если… — парень вдруг замялся, чем вызвал очередную бурю эмоций в алых глазах матери, после чего уверенно вздёрнул голову и посмотрел ей прямо в глаза. — Что, если завтра я не смогу удержать власть? Что, если завтра на поле выйдет соперник сильнее меня? — Мне кажется ты не до конца понимаешь, чего именно я от тебя жду. Гажил, мне не нужна твоя победа и власть. Если бы я хотела только их — я бы вышла сама. От тебя мне нужно другое. — с этими словами когти брюнетки крепко охватили шею сына, а в алых глазах вспыхнул гнев и безумие. — Я прощу тебе поражение, прощу неопытность и незнание, я прощу тебе ошибку, допущенную в момент битвы… Но я никогда не прощу тебе слабости. Я не прощу тебе страха и опущенной головы. Завтра на битве за Чёрное Ложе, с арены уйдёт только один, второго вынесут. Ты имеешь право проиграть, только рухнув замертво, выбившись из сил, до последнего глядя в глаза своего врага. Наш Клан, как боевых драконов, всегда славился качеством сражаться до самой смерти, не отступая ни на шаг, даже в условиях полной безнадёжности. Выйдя на поле битвы, ты должен будешь сражаться, как в последний раз, так, словно от этого зависит твоя жизнь и жизни всех твоих близких: без страха, без сомнений, никакой пощады или жалости, даже к самому себе. Пока в тебе есть хоть толика силы, хоть кроха сознания, ты должен стоять намертво, и лишь когда они покинут тебя, я сочту твоё поражение достойным. Самое страшное во всём этом было то, что Металликана не требовала от сына больше, чем от себя самой. Когда эта женщина выходила на битву, не было ни одного дракона, которого она не поставила бы на колени. Это была настоящая Валькирия среди драконов, которая каждый раз билась, как в последний. Гажил медленно, но уверенно выскользнул из цепких лап женщины. Он ни на миг не сомневался ни в её словах, ни в том, что завтра он поступит именно так, как велит родительница, но в глазах матери он всё же улавливал умело спрятанное волнение. Ей действительно был важен исход битвы, но это не меняло того факта, что видеть своего сына в луже собственной крови ей хотелось меньше всего. — Ты должен показать себя, сын. — с неподдельным волнением, и даже крохой несвойственного ей страха, дрожащими когтями женщина перебирала длинные волосы дракона. — Я не молодею, Гажил, и с каждым годом битва за Чёрное Ложе даётся мне всё сложнее. Наступит день, на бой выйдет соперник, которого я не смогу одолеть, и к этому времени ты должен быть готов. Ты единственная надежда Рэдфоксов укоренить наш Клан в Крокусе, и для этого тебе понадобится не только удача, но и свирепость. Солнце скрылось за горизонтом, и Чёрная чешуя в миг потеряла благородный блеск. Исход завтрашнего боя был неважен, ведь для Металликаны имело смысл лишь то, как её единственный ребёнок проявит себя в бою. — Ложись спать. — Металликана медленно развернулась в сторону стеклянной стены и направилась в дом. — Завтра тяжёлый день. Ты должен отдохнуть и быть готовым ко всему. С этими словами брюнетка ушла в дом, оставив сына в раздумьях, которые не дадут ему заснуть ночью. Кем выйдет его злейший соперник, и что его ждёт, увы ничего нельзя было прогнозировать. Завтра решиться всё.