Благородный Цвет

— Трофейный шкаф? — как-то весьма озадачено выдала брюнетка, с легким подозрением глядя на брата своего покойного мужа. — А если не секрет, как это произошло? — Я сказал этому уникуму: «табуретку возьми», так он же ж, как и его батя, вбил себе в башку, что полметра над землёй и на крыльях подлететь можно, ну и давай махать! Мало того, что чуть полкомнаты не снёс, так ещё и ёбнул мне шкаф! — недовольно выдал вынужденный родственник, не имея ни малейшего желания находиться в непосредственной близости с этой женщиной не только из-за техники безопасности, но и из идейных соображений. — В общем, хотел я его огреть, но мои трофеи прекрасно справились без меня. — А почему вы сразу не пришли? — Я из него ножи с осколками вытаскивал, было не до того, чтобы ябедничать. Я свой священный долг дядьки выполнил, а дальше давайте сами. Принимай своего совершенного сына, а я пошёл. — А шкаф? — как-то даже виновато выдала Металликана, что выглядело ну прям совсем непривычно. — Я так понимаю, там сильно всё побилось? — … — Акнология с пару секунд молчал, после чего скорчил самую гадкую гримасу в своей жизни, огляделся по сторонам и весьма злобно глянул на брюнетку. — Тебе честно сказать? Хер с ним, со шкафом, там ничего такого нет, что нельзя заменить или починить… А вот на счёт твоего сына я не уверен. — Это ты сейчас на что намекнул? — голос брюнетки резко огрубел. — Я не намекнул, а сказал прямо. Твоё идеально чадо начинает творить всякую «неидеальную херь», и от того, что ты пытаешься затянуть на его шее удавку, становится только хуже. Мне насрать на тебя и твои методы воспитания, я своего сына сбагрил в «удачный брак» и свой родительский долг выполнил, а выполнишь ли его ты — это сугубо твоё дело. — Ты считаешь меня плохой матерью? — Я считаю, что, если пацан приходит посреди ночи к побитому им же дядьке, чтобы поболтать о наболевшем, потому что он дома рта открыть не может — это, по меньшей мере, Мета, ничего хорошего не сулит. Насрать на шкаф, меня больше беспокоят его забеги хрен пойми куда. — И куда же он убегает? — Не «куда», Металликана… А «откуда». Всего доброго. С этими словами глава родственного Клана направился в сторону выхода под слегка озлобленный взгляд алых глаз, как вдруг женщина окликнула: — Акнология. — она молчала с пару секунд, после чего очень глубоко вздохнула и, казалось, она слышала тот скрип, с которым согнулся её хребет. — Спасибо за то, что не остался равнодушным в этой ситуации. Я правда благодарна, и мне крайне неудобно за шкаф. Я обещаю тебе, что Клан Рэдфоксов всё возместит. — Не надо ничего возмещать, Металликана. Всё нормально, всего доброго. Не дожидаясь, пока женщина успеет сориентироваться, Акнология направился в сторону выхода, пока брюнетка испытывала весьма неоднозначные чувства. С одной стороны, она была бы не против, чтобы шкаф грохнулся на главу Клана Чени, с другой — была благодарна этому крылатому гаду за то, что привёл её побитое чадо. Решив не тратить время на оправдания и попытки возместить ущерб, женщина направилась прямиком в комнату своего нерадивого дитя, однако на подходе вся прыть сошла на нет. Гажил сидел на своей кровати и перевязывал себе раны. Взгляд матери, пусть и с опаской, но довольно твёрдо вглядывался в раны на теле своего ребёнка, правда, говорить она не торопилась, и дело было отнюдь не в словах Акнологии. Гажил… в нём что-то изменилось, его взгляд стал твёрдым, уверенным и даже каким-то угрожающе спокойным. — Сын. — официально обратилась родительница. — Да, мама, я слушаю. — с той же интонацией ответил парень, глядя матери прямо в глаза. — Кхм. — немного нервно, но всё ещё уверенно, прочистила горло Металликана и попыталась принять холодный и максимально серьёзный вид. — Последние несколько месяцев были довольно напряжёнными, возможно, я где-то перегнула палку. — Возможно. — не моргая, Гажил смотрел прямо в глаза своей родительницы. — Может поговорим об этом? — О чём? — Гажил. — Что? Металликане не нравился даже не столько тон её чада, сколько этот острый взгляд хищника, готового сорваться в любой момент. Что поделать, у них это семейное. — Я просто хочу понять, чего ты хочешь — Воды. — Что? — Я сказал: «воды». — с этими словами брюнет поднялся на слегка ватные ноги и направился в сторону выхода. — Ничего страшного не случилось, просто поцарапался. Я сам дойду. Парень просто обошёл мать и направился в сторону общей кухни. Как всегда, безупречный порядок, каждый стакан на своём месте, каждая вилка стоит по линеечке, и только Гажил весь в бинтах да ссадинах. Металликана прошла вслед за сыном, однако лишь опасливо держала дистанцию, после чего немного тяжело выдохнула: — Ладно, давай попробуем по-другому. Что случилось, Гажил? — На меня упал трофейный шкаф. — Зачем ты на него полез? — За трофеями. — Зачем? — Посмотреть. — Посмотрел? — Да. — Гажил уверенно повернулся к матери и отпил воды. — Они красивые. Я тоже такие хочу. — А мне показалось, с тебя хватило. — А я, вообще, тугодум. — Гажил, ты издеваешься? — Нет. — почти с наездом выдал парень и поставил стакан на стол. — Я не издеваюсь. — Тогда почему ты со мной так разговариваешь? — Как? — Словно из тебя каждое слово тянут клещами! — Потому что я уронил на себя трофейный шкаф своего дяди, у меня всё болит, мне тяжело стоять, я чувствую себя полным идиотом с крыльями из жопы, и вообще не хочу говорить об этом… Но отвечаю на вопросы, которые ты мне задаёшь. Повисла неловкая тишина, отчего Металликана лишь досадно сжала клыки и отвела взгляд в сторону: — Ладно. Отдыхай, поговорим после. С этими словами Металликана покинула кухню, а и без того ватные ноги слегка подкосились, что дракон упёрся рукой в столешницу. Как же ему хреново, но было на душе как-то спокойно. Надо же, мать не стала докапываться, а его даже совесть не мучает, потому что он уже так замучен, что на фоне этого какая-то там совесть кажется такой несущественной. Что же делать? Правильно! *** — Ты ещё зажить не успел, а уже ищешь, где бы неприятности себе сыскать? — Макаров злобно смотрел на перебинтованного выходца Элиты с тупой улыбкой, что рьяно мотал головой в жесте согласия. — Тебя в Клетке сильно прихлопнули или не добили? — Когда махаться? — игнорируя наставления дедка, дракон рвался на поиски неприятностей. — Раньше, чем через месяц в Клетку не выйдешь. Ты меня понял? — Макаров! — Мне нужен боец, а не пушечное мясо, который сделает шоу, а не свалится замертво из Колодца на Клетку ещё до начала боя. — Блять. — Гажил. — Что? — Что происходит? — вот тут тон дедули приобрёл действительно суровые ноты. — Что ты пытаешься доказать, или, хотя бы, кому? На тебе живого места нету, ты Клетку сломал, впервые за всю её историю, ты уже местный фаворит, а продолжаешь лезть на рожон. Что происходит? — … — Гажил с пару секунд молчал, после чего как-то нервно перебрал крыльями и тихо шепнул. — Я в Клетке себя чувствую более свободным, чем в Элите. А вот эти слова заставили Макарова слегка переменить и отвести взгляд. Острые когти монотонно стучали по столу, как вдруг Макаров тяжело вздохнул и глянул на паренька даже с какой-то солидарностью: — Совсем припекли? — Вы даже не представляете как. — Почему ж не представляю… Лаксаса Дреяра знаешь? — Главу Жёлтого Ложа? — Мой внук. А вот тут Гажил резко вытянулся и ошалело глянул на старика. Макаров же даже не дрогнул, а лишь как-то тоскливо оглядел фотографии и трофеи былой славы, после чего опустил взгляд на свои руки и немного потерянно провёл когтями по выбеленной временем чешуе: — Ты не первый выходец Элиты, что забрёл в Клетку. Я бы даже сказал, что именно Крокус её основал. Время всех сделает одного Цвета, а пока этого не произошло, тебе придётся доказывать каждый божий день, что ты имеешь право носить эту чешую. Самое забавное, что абсолютно неважно, какая она будет конкретно: если ты Смерд — доказывай, что достоин жить. Если ты Элита — доказывай, что достоин жить. — тут Макаров откинулся на спинку стула и исподлобья глянул на парня. — Парадокс нашего общества: чем больше у тебя золота, тем больше хочется грязи. Тебя отколошматили так, что ты чуть не сдох, а тебе мало. Если бы ты только знал… Как я тебя понимаю. Бегаешь по балам, как белка в колесе, всё по протоколу, всё по регламенту, хочется просто взять бочку с порохом, замешать на пару с краской и поджечь в Храме Сердца. — старик резко подался вперёд, взял ручку и начал писать какие-то отчёты. — В Клетку не пущу, но через неделю будет буря. Я слышал, что Нацу организует лётные соревнования, принять участие может каждый. Мероприятие развлекательное, без риска для жизни, всех страхуют и в случае непредвиденного могут остановить… Говорю сразу, победы тебе не видать, но яду выплеснуть сможешь. — А что так категорично? — оскалился брюнет. — Мне вон тоже самое про Клетку говорили. — Да, но в Клетке ты не летал с Буревестником. — Что ещё за Буревестник? — Непревзойдённый чемпион, прирождённый летун. Сорок семь побед… Подряд. Ни одного поражения. Идёт на рекорд. — Дайте угадаю! Нацу? — Не угадал. — усмехнулся дедок и вернулся к записям. — Топай к Нацу и зализывай раны. Через неделю ты выйдешь против Буревестника, и поверь мне на слово! Никто не будет смеяться над твоим поражением… Но такого унижения ты больше не испытаешь нигде и никогда! А теперь иди. Сказать по правде, слова Макарова заставили Гажила заметно напрячься. Он говорил это настолько серьёзно, даже без тени прикола, хоть и не пытался скрыть улыбки. Ну что ж, чемпионов Клетки он уделал, а это были крутые вооружённые маньяки. Теперь осталось уделать Буревестника! Всю неделю Гажил был, как на иголках, однако мать почему-то не лезла с расспросами, но, как известно, «свято место пусто не бывает». Нашлась замена. — Ладно. — тихо рычал Лилейный, наливая очередного пива своему господину и глядя в эти алые глаза, как на говно. — Давай так. Я сделаю вид, что не говорил с Акнологией и поверил в трофейный шкаф, а ты скажешь мне, куда ты «не планируешь» и «нахуя ты не будешь это делать»? — Всё в порядке, Лили! — Гажил за неделю заметно поправился и рвался на очередные соревнования. — У меня всё уже улажено… Я там свой. — Это вторая вещь, за которую я хочу разбить тебе ебало, но мне по статусу не положено. — А какая первая? — Ты хоть отдалённо представляешь, что Металликана сделает с нами обоими, когда всё вскроется? Вот Акнология представляет, именно поэтому и соврал про трофейный шкаф. Твоя мама снимет чешую с нас обоих, а ты то ли не соображаешь, то ли не хочешь этого делать. — Лили, мне надо… — Остановиться. — буквально выдохнул Приближённый и придвинулся так близко, чтобы парень мог почувствовать его дыхание у себя на лице. — Причём прямо сейчас… Слухи разносятся быстрее, чем ты думаешь, и единственная причина, почему Металликана ещё не рвёт и мечет, лишь в том, что она сноб до мозга костей, и ей даже информация о низах противна априори. Вот только даже её брезгливость не сравнится с её волей и воинственным нравом, а потому, когда она снизойдёт, будет мясо. Гажил, прошу тебя, поиграли и хватит. Вылазь из этого дерьма, Элита нервничает, особенно, в свете последних событий. — А что случилось? — Тебе стоит меньше тусить в Магнолии, и больше интересоваться делами Крокуса. — тут Лилейный немного опасливо посмотрел по сторонам и тихо выдал. — Эльзу похитили. — Как похитили?! — опешил Рэдфокс. — А вот так. Она кинулась на Саламандра и, кажись, догнала. Её не убили, тела нет, её забрали с собой, вопрос только куда. Красный Сектор обезглавлен, Синий — суетится, Белый — устраивает облавы, Чёрный хотят задействовать для атаки и защиты, ну а остальные, как обычно, терпят набеги. — тут когти приближённого резко ухватили за руку парня и притянули к себе. — Гажил, харе, подурачились и нормас. Клетку сломал, разноцветные морды набил, всем доказал, что у тебя «член до колен — шары с апельсин», красавчик… Пора домой. — Я… Не могу. — Почему? — Потому что мне надо уделать Буревестника! — Буревестника? — тут Лили отстранился и лишь как-то отрешённо покачал головой. Так смотрят на конченных придурков. — Тебя не смогли унизить в Клетке, и ты решил опозориться «в Воздухе». Гажил, вот честное слово, пожалей репутацию, смеяться никто не будет, но либидо на неделю поубавится. — Да вы сговорились. — прорычал брюнет и начал нервно царапать стол. — Что это за Буревестник такой, который должен меня унизить? — Чемпион! Непревзойдённый, почти легенда Магнолии, конечно, не такая, как Саламандр, но всё же. Уделала всех, без исключения, выиграла у каждого, кто бросил ей вызов! — Эм… «Ей», это в смысле «Легенде»? — «Ей», это в смысле ты подходишь к ней, начинаешь меряться с ней хуями, а ей хуй не нужен, чтобы тебя уделать. — … — Гажил с пару секунд думал, после чего подозрительно свёл брови и глянул исподлобья. — Девка? — Чемпион. — поправил Лили. — Ты привык всё решать грубой силой, как и твоя мамка, это у вас семейное, а там, в воздухе, грубая сила не поможет. Там другие качества нужны. — Она из Красного Сектора? — Я не знаю. Я знаю только одно: сорок семь побед, ни одного поражения. Ты хороший летун, но там другое, там нужна не сила взмаха. — А что там нужно? — Хороший вопрос. — тут Лили взял тряпку и крепко хлопнул мальца по щеке. — Вот она тебя уделает — поинтересуйся. Надо признать, это заявление весьма поубавило прыти, и всё же Гажил хотел встретить чемпиона достойно. Эльза была одним из лучших летунов Элиты, как и Игнил, и как-то у Гажила сложилось впечатление, что только драконы с особенными данными могли бороться с морским ветром. Неужели уроженцы Магнолии могут сравниться с Элитой в подобных качествах? Хотя, если взять того же Саламандра… Утро было просто ужасным, и вовсе не из-за того, что Рэдфоксу пришлось вставать ни свет, ни заря, а в том, что буря была воистину страшной. Сказать по правде, Гажил не выказывал волнения лишь потому, что мать выбивала из него эту поганую привычку всеми возможными садистскими и не очень способами. Шквальный ливень бил напором, порывистый ветер гнул деревья и поднимал десятиметровые волны, что бились о скалы, но народ явно был настроен очень и очень позитивненько! Местные предприимчивые торгаши соорудили из плащей ходячие палатки с горяченьким и горячительным; кто-то предлагал несмываемые краски, продавали всё, что продаётся, и прекрасно проводили время. Иными словами, если Магнолия хочет гулять, а природа говорит, что сейчас лютый тайфун — это проблема только природы. Честно, Гажил не привык к подобного рода мероприятиям, но отступать он привык ещё меньше. Завязав волосы в плотную косу, промокший насквозь дракон уверенно шёл к участникам, где его уже ждали знакомые Смерды. — Я знал, что ты не Вельмож. — немного брезгливо скривился Джет и скрестил когти на груди. — Ну что, Железный, решил размять крылышки? На какое место рассчитываешь: последнее или предпоследнее? — Я по тебе тоже скучал, Джет. — язвительно выдал брюнет, снимая жилетку, открывая взору благородную чешую. — Ну что, полетаем сегодня? — А ты лёгок на помине. Чемпион-то уже есть. — Мама учила принимать поражение с гордостью… Правда, она никогда не проигрывала, но это другая история. — Даже не надейся на… — Хватит, Джет. — прервал Дрой и весьма дружелюбно улыбнулся брюнету, протягивая разноцветные когти для рукопожатия. — Отлично выступил, Гаж, давно таких боёв в Клетке не было. Заставил ты народ понервничать, хорошие бабки срубили. — Спасибо. — Гажил подал ладонь и был даже удивлён, что дракон, вроде Дроя, так спокойно тянет к нему когти. — Не нагнетай себя раньше времени, Гажил. — Дрой был гораздо более лоялен к новому члену Гильдии. — Тут нет ставок, чисто развлекательное мероприятие! Сюда слетаются просто повеселиться и посоревноваться в своём кругу! Ты сломал Клетку, даже если ты придёшь последним, ты всё ещё «Сломал Клетку»! Так что расслабься и получай удовольствие! Ты как вообще сам, зажил? — Более-менее. — Буря сильная, Гаж, списки не фиксированные, ещё можно отказаться. — Я в порядке. — малость слукавил парень. — Ничего критичного. Тащите сюда своих чемпионов! — Ты только чемпионам этого не говори. — не смог сдержать усмешки Джет. — А то они услышат и придут. — По себе не суди. — огрызнулся Рэдфокс. — Тащи сюда вашего Буревестника. Обещаю, я буду с ней самым нежным. Тут Джет оскалился так, что Гажилу вспомнилась его любимая мамочка, как вдруг дракон сделал шаг вперёд и выдохнул прямо в лицо Элитного: — Ты явно хочешь с ней крыльями помахаться. А как на счёт один на один? — Хорошо быть щедрым за чужой счёт. Ну, если твоя пташка мне не откажет… — Это вызов? — гаденький женский голос раздался со спины, и, видят боги, вся чёрная чешуя встала дыбом. Твою мать, этот голос он узнал бы из тысячи, он был готов услышать любой голос, только не этот. Ещё никогда прежде Рэдфокту не было так сложно повернуть корпус, но, когда он это сделал, ему показалось, что его разыгрывают. — Надо же. — самодовольно оскалилась молодая дракон, чьи короткие лазурные волосы насквозь промокли от дождевой воды. — Чемпион Клетки хочет бросить мне вызов! А знаешь, что… Я его принимаю. — … — Гажил с пару секунд таращился на девушку, после чего лишь рвано выдохнул. — Леви?! — Буревестник! — гордо поправила девица, и, казалось, даже подросла на пару сантиметров. — Здесь я — Буревестник! — Это прикол у вас такой местный? Вы так всю Элиту разводите, или я особенный? — Ты мне не веришь? — насупилась Леви, вздёрнула голову и снисходительно выдала. — Ну тогда, я думаю, нам есть смысл сделать наш бой куда интереснее. — Не понял? — Давай сыграем на желание. — Леви явно вошла в раж. — Проигравший исполняет одно желание Победителя. Тебе не составит проблем выйти против меня один на один… Если, конечно, не струсил. Любящая родительница всегда учила не судить о врагах по внешнему виду, ведь это могло стать фатальной ошибкой, но сейчас мозг Гажила упорно не мог прибегнуть к этому правилу целиком. Леви? Серьёзно?! ЛЕВИ!!!??? Он выйдет против Леви один на один, на равных?! Мало того, что против женщины, так ещё и на башку ниже себя и в два раза легче?! Это и впрямь позор! Леви же была настроена решительно, явно собираясь надрать эту породистую попку. Это её поле, и тут ей не было равных, Магнолия об этом знала, а вот Гажил — нет. — Итак, участники! — кричал глашатай, силясь перекричать свист ветра. — Сегодня у нас эксклюзивный полёт! Чемпион бросает вызов Чемпиону! Сегодня в полёте схлестнутся крылья победителя Клетки — Железного, и непревзойдённого Летуна — Буревестника! Что сегодня возьмёт верх: сломанная Клетка или сорок восемь побед?! Не знаю, так давайте выясним!!! Тут глашатай указал на каменные столбы, что торчали из воды. Это были всё те же каменные колонны и обломки скал, но сейчас там светились какие-то фонарики. Они были разных цветов, располагались на разной высоте, а какие-то светили ниже уровня воды. Это казалось странным, но Гажил решил, что отступать уже поздно, а спокойствие Леви лишь придавало нервозности. Во что он ввязался на этот раз? — Итак, правила мы все знаем, но у нас новички, я повторюсь! — продолжил ведущий. — У каждого Летуна на поясе сумка, она нужна вам для фонариков, которые вы будете собирать. Красными огоньками обозначен лётный коридор, который необходимо пролететь и сорвать фонарик! Один участник срывает один фонарик, и на другом столбе зажигается следующий! У каждого летуна есть десять фонариков, которые будут зажигаться на других столбах, но это только лётный путь! Есть другие фонарики, за которые игрок получает дополнительные очки, вы собираете их по мере прохождения, в конечном итоге побеждает тот, кто быстрее всех собрал все фонарики и в самом большом количестве! Красные фонарики у противника собирать нельзя, нападать на противника запрещено, у каждого Летуна только десять красных фонариков, остальное да решит Ветер и ваши Крылья!!! — Ну что-ж. — томно выдохнула Леви, гаденько глядя на своего оппонента. — Лети, Рэдфокс, правила тебе ясны. Пикируй первым… К финишу поменяемся. — Ты так в этом уверена? — Готовься, Рэдфокс, я уже придумала желание. — Ну посмотрим. Когда сигнал? — Он уже прозвучал. — В смысле? — В смысле, ты летишь первым… А к финишу мы поменяемся. Не нравилась ему эта затея, но завидев, что толпа начала возмущаться, Гажил спикировал со скалы под снисходительный взгляд карих глаз из-под голубой чёлки. Она не без удовольствия наблюдала, как Гажил стремится к первому фонарику, и уже придумала, к каким экзекуциям его припахать. Гажилу приходилось летать в подобных условиях, но летать над водой, так ещё и меж скал оказалось гораздо сложнее, чем он думал. Порывистый ветер сдувал, он с трудом держал концентрацию и курс, а учитывая, что средь всех этих скал ещё и постоянно были какие-то завихрения, Гажил и вовсе не понимал, как можно летать в подобных условиях. Алые глаза выхватывали тусклый свет из-под воды, но он даже думать не мог о том, чтобы спикировать за ними, потому что ему казалось это самоубийством! При такой волне, при таком ветре, это шутки у них такие? Красные фонарики светились ярко и находились на вершинах колонн, и это были единственные огоньки, которые находились в местах, где тебя могло убить не со стопроцентной вероятностью! Кто их вообще раскладывал?! С полминуты он летел к первому фонарику, и как только сорвал и закинул в сумку, красный огонёк зажегся на другом конце поля из колон. — Да вы издеваетесь. — выдохнул брюнет. Ладно, ничего страшного. Сейчас главное собраться с силами и мыслями, а после он сможет отдохнуть и… Она взмыла перед глазами так быстро, что, если бы он моргнул, он бы даже не заметил. Он опешил настолько, насколько мог, не в силах оторвать глаз и понять, что вообще происходит. Она не летела, но и не планировала, большую часть времени она даже не махала крыльями, но её движения были настолько противоречащими всем законам природы и физики, что Гажил думал, его глючит. Порывистый ветер срывал камни, а Леви словно летела сквозь него, за секунды преодолевая расстояние, что Гажил летел бы несколько минут! Она делала это так легко, как пушинка, и так точно, как стрела. Она долетела до своего столба и сорвала фонарик налету, ловко закидывая себе в сумку, после чего, подхваченная ветром, взмыла вверх, а после соколом полетела вниз. Вытянув крылья, она сложила руки в молящем жесте и выставила вперёд, прижав голову, и тут же вошла в воду, как игла. На такой скорости, она могла запросто доплыть до дна, но Гажил опешил не от этого. Она так легко нырнула, но как она вынырнет?! Волны огромные, ветер страшный, однако из дум его вырвал громкий всплеск воды. Она вылетела из воды, как рыба, тут же распахнула крылья, и, подхваченная ветром, взмыла вверх, как ни в чём небывало. Гажил смотрел на это, как завороженный, и, если бы не пара тройка светящихся разноцветных огоньков, что светились в этих рябых когтях, он бы даже не вспомнил, что на соревнованиях вообще-то!!! Собрав всю волю и силы в кулак, Рэдфокс кинулся вперёд, навстречу заветному огоньку, но и тут ему не спастись от Буревестника! Нет, она его не подрезала, но она так легко сделала три виража вокруг своего соперника, после чего подлетела к красному фонарику, сорвала его и швырнула Рэдфоксу в руки. Конечно, он поймал, меткость у неё была знатная, да и приземляться ему не пришлось на колонне, а лишь лететь дальше. Сказать, что Леви издевалась над своим соперником — это промолчать. Она мало того, что просто уничтожила самооценку наследника Рэдфоксов, так ещё и имела милость помогать ему собирать огоньки из труднодоступных мест! То, как она это делала, было настолько невероятно, что порой Гажил намеренно пытался разглядеть, как именно это происходит. Она бегала по вертикальным скалам, как по паркету на балу, и это заставляло зубы скрипеть. Он думал, что выйти против этой девочки — позор. Нет, позором будет вернуться обратно. Они летали где-то минут двадцать, минуя ветер, волны, боль и унижение, за двадцать минут брюнет смог собрать восемь фонариков, ободрать крылья, пару раз ёбнуться в скалы. И вот, когда он долетел до заветного девятого огонька, и смог относительно удачно приземлиться на вертикальную поверхность, Леви гарпией рухнула на столб, нагло сорвала фонарик и закинула себе в сумку. Вид у неё был настолько самодовольный, что Гажил не знал, что треснет первым: её харя или его пукан. — Не честно! — закричал брюнет. — Красные отбирать нельзя! — А других не осталось, малыш. — приторно сладко проворковала девушка, глядя на опешившего парня. — Ни одного. Гажил просто не верил своим ушам, после чего огляделся и действительно, на чёрных скалах и под водой не было никакого свечения, ни одного фонарика, даже красных. Сказать, что Гажил проглотил язык — это не сказать ничего, как вдруг острые когти ног осторожно подцепили подбородок парня и подняли к себе. Она смотрела на проигравшего, давая всем своим видом понять, куда залез этот малый. — Я победила, Рэдфокс. — самодовольно выдала девица. — Ты мне должен. Она смотрела на него сверху вниз, и ей уже этого было достаточно, но стоило ей убрать когти от лица парня, как крепкая хватка сжалась на лодыжке. Сказать по правде, Леви знатно струхнула, однако Гажил не спешил ломать эту ножку. Смотрел он на девушку с явным желанием кого-то ушатать, и всё же он смог найти в себе силы немного досадно улыбнуться и смиренно выдохнуть: — Я признаю поражение в честном бою, и готов сдержать своё слово… — тут парень даже немного неоднозначно прижал лодыжку к себе поближе. — Чего ты хочешь? Такой жест слегка смутил Буревестника, но вовсе не сменил настроя. Не за этим ли она всё это затеяла? *** Таверна в Магнолии никогда не славилась тихим заведением, но когда распахнулась дверь, там боялись дышать. Представитель Элиты средь Смердов шёл твёрдо, уверенно глядя в глаза каждому. Нет, с этой диковинкой народ был знаком хотя бы на слуху, но вовсе не это заставило несчастных простолюдинов протрезветь, а бармена и вовсе едва ли не скопыться от страха. — А теперь, мой раб, купи мне пива! — капризно велела Леви, что с гордым видом сидела на шее Гажила и раздавала приказы. — А ещё я хочу булочку! — Да, моя госпожа. — давясь слюной выдохнул Рэдфокс, и направился к белеющему бармену. Улыбнувшись тому улыбкой голодного каннибала и смерив взглядом остекленевших алых глаз, парень томно выдохнул прямо в лицо. — Моя госпожа хочет пива и булочку… А я хочу чего-нибудь, чтобы никого не убить до полуночи. Бармен смекнул на раз, протянув клиенту две пивные кружки, одна из которых была наполнена пивом, а вторая — коньяком, после чего побежал искать булочку, пока никто не пострадал. Сказать по правде, хорошо было в таверне только Леви, потому что это был единственный дракон, который хмелел со спиртного. Более никто не мог захмелеть, стоило им глянуть на представителя Элиты и его «госпожу на шее». Гажил же сидел смирно, потягивал свои законные пол-литра коньяка и пытался понять, как он до этого докатился. «Оседлать Элитного». Когда он услышал это, он как-то вообще не понял суть, однако Леви явно трактовала это крайне буквально. А вообще, всё началось с того, что Леви велела носить её весь день на руках, однако это оказалось совсем не так удобно, как она думала, да и крылья волочились по земле. А потому, поняв, что мысль была не прикольной, Леви ловко пересела на шею своего «раба» и раздавала команды уже оттуда. Поражение было позорным, но никто не рискнул смеяться, и дело было даже не в Благородном Цвете, а в этой изумительной улыбке, которой Гажил одарял каждого, кто осмеливался дышать в трёх метрах от него. О да, вечер сулил быть долгим не только у посетителей, но и у персонала. А пока Гажил силился не раздавить кружку с коньяком, под Клеткой, в одной из темниц коротала дни Глава Алого Ложа. Её не обижали, у неё были книжки почитать, трёхразовое питание, да и вообще, если бы не решётки и цепи на крыльях и шее, она бы запросто решила, что находится в гостях. Саламандр — сын Игнила. Эта мысль резала извилины на части, билась стрелой изнутри черепной коробки, но у Эльзы не было сил кричать. Она больше ничего не понимала, однако из мрачных дум её вырвал скрежет дверей её решётки. Люси вошла в помещение так спокойно, словно зашла к старой подруге, довольно тактично положила поднос с весьма солидным обедом перед Эльзой, добродушно улыбнулась и направилась прочь. Глава Алого Ложа ещё с пару секунд таращилась в поднос, после чего подняла глаза и тихо выдала: — Ты ведь Люси, верно? Блондинка резко остановилась, немного нервно обхватила себя руками и резко повернулась. В её глазах не было страха, скорее, какая-то скованность и неловкость, и всё же, она держалась уверенно. — Да… А тебя зовут Эльза, верно? Игнил и Нацу много о тебе рассказывали. — О тебе они говорят не меньше. — представительница Элиты лениво взяла булку с подноса и начала злобно жевать. — Ты ведь знаешь, что творит твой Нацу? — Все знают, что творит Нацу. — Ты так спокойно об этом говоришь. — Ну вы же тоже спокойно говорите о том, что творит Элита. Повисло неловкое молчание, от которого Скарлет стало очень и очень не по себе. Ответить что-то не нашлось, и от этого тошнотворный ком подкатил к горлу. Вдруг Эльза вскинула голову, карие глаза заблестели от слёз, а голос предательски дрогнул: — Ты действительно хочешь этой войны так же, как и он? Люси ничего не ответила. Она лишь прикрыла глаза, покуда белёсые когти соскользнули с плеч и не без дрожи обхватили живот. Эльза не сразу поняла этот жест, а как поняла, дыхание перебило, слёзы уступили место растерянность, но Люси было всё равно. Она лишь осторожно провела когтями по своему, пока ещё плоскому животу, и довольно уверенно выдала: — Ему есть за что бороться и за что воевать… Нам обоим есть, для кого изменить этот мир. На этой весьма неоднозначной ноте Люси гордо развернулась, закрыла за собой решётку и направилась по своим делам. У неё хватает забот, и совершенно нет времени, дабы тратить его в пустую на девицу, от которой больше ничего не зависит. Эльза же ещё с пару минут таращилась в сторону ушедшей, как вдруг опустила голову на поднос и замерла. Она таращилась в тарелку так долго, пока не заметила, что на уже остывшей отбивной скопилась нехилая такая лужа слёз, но вместо того, чтобы утереть их, она лишь накрыла когтями лицо и забилась в беззвучной истерике. «Ты никогда не была дурой… Не надо начинать. Хватай Фернандеса и валите нахрен из этой дыры!»: слова Игнила крутились в голове из раза в раз, и с каждой секундой немой крик обретал оттенки воя, а после — настоящего крика. Не за что ей бороться, всей Элите не за что бороться, и именно поэтому она не выстоит в борьбе с Повстанцами. Ещё никогда прежде она не чувствовала себя настолько брошенной и никому ненужной, и единственный, кого она могла в этом обвинить — она сама. Люси же шла, упорно игнорируя плачь и вой за спиной, уверенно держа курс. Наверху была какая-то суета, очередные выступления, но её сейчас интересовало другое. Блондинка дошла до какого-то помещения, откуда слышалась возня и лязг железа, отчего на миловидном личике мелькнула немного тоскливая улыбка. Недолго думая, она вошла внутрь и увидела своего любимого, что отработанно метал клинки по движущимся мишеням. Сорок бросков, ни одного промаха, идеален, как и всегда. О да, Нацу всегда относился к этому более, чем просто серьёзно, однако, заприметив девушку, поубавил прыти и сложил снаряды. — Я думала, вы сегодня выходите. — тихо выдохнула Люси. — Что-то случилось? — Красный Сектор на взводе, да и Синий себе места не находит. — парень взял полотенце и утёр взмокшие розовые волосы. — Эти ублюдки шерстят всё побережье, благо к Лётным Соревнованиям не придираются. Набег планируем на склады через неделю, за это время Элита поутихнет, а наши окрепнут, да и новичков вводим в строй. — Леви в их числе? — голос девицы предательски дрогнул. — Мне бы хотелось. Она — один из лучших летунов, и практически неуязвима в бурю. — Так говоришь, словно тебя что-то останавливает. — Неужели ты настолько плохого обо мне мнения? — наигранно обиделся парень и повернулся к своей женщине. На усталом лице мелькала немного грустная улыбка, а серые глаза смотрели с тоской и любовью. — Леви — член Гильдии, её никогда не прижмут насильно, да и со своей первостепенной задачей она справляется идеально. Новички из-под её крыла летают как боги, а потому я бы хотел, чтобы она продолжала обучать их. Если она проявит желание к нашему ремеслу, я буду рад, но пока этого не произошло… — тут парень подошёл к блондинке и осторожно положил когти на её живот. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально. — обречённо усмехнулась Люси и закинула когти на шею дракона. — Ужасно хочу клубники в подливке с печенью и луком, а так ничего особенного. Значит ты сегодня дома… Я рада. С этими словами девица поцеловала своего мужчину и крепко прижалась к этой взмокшей груди. Такой тёплый, такой любимый, она была так рада, что он сегодня останется с ней, а ему было достаточно слышать, как в его объятьях бьются два сердца. Ему есть, для кого переписать историю и законы Крокуса и Магнолии, и даже восемь Секторов не станут для него преградой.