Благородный Цвет

Удар о скалы был ощутимым настолько, что у Гажила посыпались звёзды из глаз, а после он камнем рухнул в воду. Эта диковинная экзекуция продолжалась уже несколько часов и с каждым разом держаться на плаву становилось всё сложнее. Стихии перечить смысла нет никакого, а потому волна выкинула брюнета на очередную скалу, из-за чего тот только и успел выпустить когти и начать подниматься вверх. Воздуха критически не хватало, руки были сбиты в кровь, но парень продолжал забираться вверх, пока губительная волна не осталась позади. Боги, как же это больно и тяжело, а потому, только колких замечаний ему здесь не хватало! — Ты совершенно не умеешь летать. — холодно и даже немного злобно констатировала Леви, что уселась на вертикальную поверхность над головой Рэдфокса, словно бабочка в штиль. — Кто тебя вообще махать крыльями учил? Машешь, как молотом по наковальне! У вас, у Рэдфоксов, все проблемы только силой и болью решаются или вы умеете обходиться без неё? — Как ты это делаешь? — злобно прошипел парень, пытаясь разглядеть в этих рябых крыльях хоть намёк на что-то необычное. — Как у тебя это получается? — Ты пытаешься бороться с ветром. — совершенно спокойно выдала девушка. — Ты привык летать долго и в штиль, а потому совершенно не чувствуешь потоки. Ты не ощущаешь перехода, завихрений, порывов ветра, а при твоей массе и морском ветре, это почти смертельно. — Зато ты его чувствуешь, я так погляжу, прям совсем! — Этому надо учиться, Гажил, причём учиться годами. Ремесло летунов ничем не отличается от военного, в плане тренировок и отработки навыков, но, как и там, надо научиться чувствовать стихию, в которой ты находишься. Тут очередная волна разбилась о скалы, от чего Гажила окотило по пояс, а Леви лишь широко распахнула крылья и посмотрела вперёд: — Летим к берегу, пока ты ещё можешь это сделать самостоятельно. Перечить Рэдфокс не стал, ибо деваха была недалека от правды, а потому, не без труда сорвавшись со скалы, он лишь завистливо наблюдал, как Буревестник, без малейшего напряга, и практически сложив крылья, долетела до скалистого обрыва и уселась на вершине. Подумать только! Такая маленькая, щупленькая, лёгенькая, а летает, как пушинка… А может в этом и прикол? Грохнулся на землю брюнет, как горный оползень, растёкся по траве и силился отдышаться несколько минут. Яркое солнышко прогрело чёрную чешую, однако ясное небо не умоляло сильного ветра, который в куче торчащих из воды колон, усугублялся местным ландшафтом и завихрениями. Казалось, движения в них нереальны с точки зрения физики, но у Леви были свои правила даже для неё. — Кто тебя научил так летать? — задыхаясь выжал парень. — Отец. — с гордостью выдала девушка, что присела рядом со своим благородным другом. — Он был лучшим Летуном Магнолии, а ещё почтенным наследником Клана МакГарден. — Клан МакГарден? — не без труда, Гажил встал на локти и попытался принять сидячее положение. — Никогда не слышал о таком. — Конечно, не слышал! Они не имели «Благородного Цвета», хотя, поговаривают, что они произошли из Красного Сектора. Они никогда не воевали, были довольно маленькими, щупленькими, сухенькими… И совершенно неуязвимыми в море! Этому Клану не нужна была чешуя, чтобы покоряться ветру. — Может покорять? — Я же говорю. — Леви посмотрела на своего относительно нового друга, но в карих глазах не было какой-то злобы или презрения, скорее тоска и осознание, что им тут ещё работать и работать. — В этом проблема вас — Элиты. Вам всё надо покорить, захватить, заставить. Вы так рьяно хотите власти, неважно над чем, что никогда не сможете стать одним целым со стихией. Вы, как слепой крот, что вылез наружу и пытается взлететь, маша когтями. — Если честно, метафору не понял. — Вы воспринимаете себя и Ветер, как что-то отдельное, что-то несовместимое, как раба и хозяина, которые один второго должен подчинить. Для вас крылья — оружие, которым вы сражаетесь с Ветром и пытаетесь им покорить, а это вовсе не так. — тут Леви мечтательно посмотрела в море и вспомнила, как когда-то отец рассказывал ей всю эту философию. Много воды утекло, но ей бы хотелось, чтобы этот косматый сноб хоть чуть-чуть стал ближе к великой истине. — Первые Драконы не умели летать, их крылья были слабыми, и они даже не могли ими махать, но они у них были. Подобно белкам, они скакали с ветки на ветку, иногда пикировали с высоты расправляя их лишь для того, чтобы смягчить падение, но именно летать научились те, кто смог покориться Ветру. Неизвестно, какой окрас у них был, и был ли вообще, история умалчивает, тогда это было неважно, а что действительно важно, как негнущиеся крылья смогли взмыть до облаков. — И как же они это сделали? — Они не боролись с Ветром. — почти с любовью выдала девица. — Их слабые крылья не могли сопоставить абсолютно ничего против стихии, а потому они знали, что перед Воздухом они совершенно беспомощны, и всё же крылья стремились к облакам. Срываясь с высоких скал, они ловили потоки ветра, используя крылья для планирования, а не полёта, и это были первые летуны в истории. — тут девица немного печально вздохнула и посмотрела в даль. — Их потомки научились использовать силу взмаха и летать в штиль, Ветер стал обузой, а потому они начали с ним бороться, и лишь немногие, кто сохранил знания предков, могут покоряться Ветру и летать без помощи крыльев. Не сказать, что Гажил слушал эти легенды, как сказки на ночь, да и нельзя заречься, что не видел в них логики, однако ему была далека подобная философия. Его всю жизнь учили всего добиваться силой, либо физической, либо моральной, а тут была, в прямом смысле «Философия Пуха». Фактически он должен был просто расправить крылья и лететь по потоку, однако, как управлять полётом в таких условиях, Гажилу ещё только предстояло узнать. Вдруг Леви поднялась на ноги и жестом велела сделать брюнету тоже самое. Широко расправив крылья на всю длину, Леви натянула перепонки, прикрыла глаза и вдохнула полной грудью: — Если хочешь летать так, как я, ты должен научиться чувствовать поток и не сопротивляться ему. Ты очень тяжёлый, но у тебя большие крылья, тебе нужно больше места и сложнее сориентироваться на поворотах. Натяни крылья и попытайся почувствовать ветер. Воздух, он такой же, как и Вода, только менее плотный. Твои крылья пригодны и в воде, ты можешь двигаться с той же скоростью под водой, а если научишься, то даже быстрее. Ты боишься Ветра, это видно, потому что тебе кажется, что он может тебя куда-то выбросить, но это не так. О скалы бьются волны, но не рыба, потому что даже если рыба окажется в волне, её отбросит с брызгами назад. С воздухом так же, если ты в потоке, он обойдёт скалу и унесёт тебя за собой, если, конечно, ты не попытаешься из него выбраться. А теперь попробуй долететь до той скалы ни разу не взмахнув крыльями. На этом инструктаж закончился, а Леви лишь уверенно посмотрела вперёд и просто сорвалась с отвесной скалы. Распахнув рябые перепонки, девица, подхваченная потоком, совершенно спокойно полетела в сторону выступа, что находился в километре от неё, ни разу так и не взмахнув, от чего брюнету на полном серьёзе поплохело. Вот ей богу, не увидел бы своими глазами, не поверил бы в жизни! — Фух. — рвано выдохнул дракон, наклонился и широко натянул крылья. — Ладно. Это не должно быть так сложно… Правда ведь? С этими мыслями Глава Чёрного Ложа сиганул с обрыва и на миг ему показалось, что он играет в жмурки со смертью. Как дракону, ему приходилось сталкиваться с не самой лётной погодой, но ещё никогда ему не приходилось полагаться исключительно на Ветер. Широко распахнутые крылья были напряжены до предела, казалось, Гажил чувствовал, как его перепонки растягиваются от лютого напряжения и бесконечного потока. Его всё время сносило куда-то в сторону, но он, как и положено Рэдфоксу, продолжал упорно и дисциплинированно следовать указаниям. Крылья натянуть и ни одного взмаха! Сказать по правде, Гажил думал, ему кабзда, однако подлетев едва ли не до воды, порыв ветра подхватил паренька и поднял метров на десять в воздух, от чего тот едва не обделался в полёте. Летел он, как опавший лист в буре, швыряло его из стороны в сторону, но всё же, он продолжал двигаться в назначенную сторону. От напряжения начало немного подташнивать, потому что ещё никогда прежде он не ощущал такой страшной зависимости от обстоятельств и собственную беспомощность. И вот, до долгожданной скалы оставалось каких сто метров, однако Гажил летел метрах в пяти над водой. Он решил твёрдо, что доберётся до вершины, как и Леви, ни разу не взмахнув, однако вся прыть растерялась в тот момент, когда он почувствовал, что ветер начал его сжимать со всех сторон и гнать прямо на скалу. Подобное он ощущал в воздушном коридоре, когда Игнил столкнул его со скалы, а значить это могло только одно: он попал в поток и сейчас самый ответственный момент! Ветер гнал его на скалу, как пулю, такого лютого ужаса Рэдфокс не ощущал ещё никогда, и только мамкина закалка не дала ему разрыдаться. Одно неверное движение и он конченный покойник! В этом Гажил не сомневался, а потому продолжал уверенно лететь в потоке, умоляя весь воздух вокруг пощадить его, и чёрт подери… Буквально за двадцать метров до скалы, на невообразимой скорости, парень почувствовал, что ветер начал гнать его куда-то вверх, и на этой скорости, парень просто взмыл параллельно скале. До каменного утёса было метра три, он мог коснуться его при желании, но единственное о чём мог думать Рэдфокс, это о том, что, летя в потоке ему не хватало воздуха, а полные слёз алые глаза с трудом разбирали дорогу. Такого страха он не испытывал даже в Клетке, но стоило ему почувствовать, как он выходит из потока, как крылья непроизвольно сработали, пытаясь перехватить на себя управление, и это стало едва ли не фатальной ошибкой. Оказывается, вырваться из завихрения на такой скорости не только невозможно, но ещё и заносит так сильно, что парня буквально развернуло вверх ногами, теронуло спиной о скалу и вышвырнуло на вершину, как с пинка. Приземлился Рэдфокс так же, как и попытался противиться ветру, а потому с пару минут тупо лежал на подранной спине и корчился от боли. — Я же сказала, не маши крыльями! — бесновалась девица, спеша на помощь своему недалёкому другу с аптечкой. — Ну что ты за дракон, Рэфдокс?! Ободрался он знатно, часть чешуек осталась на скале, однако ничего особенно критичного не произошло. Раны засохнут, чешуя нарастёт, даже шрамов не останется. Леви ловко и отработанно усадила парня на землю и начала обрабатывать кожу, пока парень жмурился от неприятного жжения на спине. — Никогда не пытайся вырваться из потока. — укоризненно указывала Смерд. — Тебе не совладать с ним, он всё равно тебя не выпустит, пока не выйдешь из него! — Я почувствовал. — немного потерянно шептал парень. — Я почувствовал поток. — Отлично. В следующий раз не тупи, а то в этот раз тебе повезло, ты ободрал спину, а я знаю ребят, которые остались без лица! — Без лица? Тут рябые когти уверенно схватили парня за подбородок и почти с силой повернули к себе. Гажил настолько опешил с этого, но стоило ему посмотреть на девушку, как желание качать права резко отпало. — Даже не пытайся бороться с Воздухом. — приказной тон Леви мог посоперничать с тоном самой Металликаны. — Он не просто «неподвластен», он беспощаден к любому, кто посмеет ему перечить. Он размажет тебя по скале, как кусок масла, а потому, даже не думай ему перечить. А теперь поднимайся, нам ещё возвращаться в Магнолию. Сказать, что носитель Благородной Чешуи был разбит — это промолчать. Ободранный, побитый, выжатый, он завалился в пошарпанную таверну, волоча за собой крылья по земле и еле переставляя ноги. Народ в таверне уже привык к этому «эксклюзивному дракончику», однако не все были столь радужно настроены на его появление. — Глядите-ка! — ехидно выдал Джет, попивая пивко. — Ты чего такой побитый, Элитный? Вроде боёв в Клетке не было. Кто тебя так? — Жизнь. — болезненно выдал брюнет, с трудом доползя до столика и просто рухнув на него. — Я думал, она меня покинет. — Гаж, ты чего? — в ехидном голосе Джета послышалось какое-то волнение. — Да ладно тебе, что с тобой такое? Кто тебя так отмудохал? — Леви. — Леви?! В смысле: «Леви»?! КАК!!!??? — Мы учились летать. Сказать по правде, даже боль на спине отступила, когда у всей таверны перехватило дыхание от ужаса, и они с неимоверным сожалением посмотрели на представителя Элиты. Он и так был в центре внимания, а сейчас и вовсе народ пялил на него прямо в лоб. Столько сочувствующих взглядов одновременно Рэдфокс не видел в своей жизни ещё никогда, и только голос Джета со спины вырвал его из шока. — Официант! — в ужасе кричал Смерд. — Налейте ему пива!!! Я заплачу, только налейте ему пива, срочно!!! Не успел брюнет и опомниться, как немного тучный мужичок прибежал с подносом и, едва ли не с криком «за счёт заведения!!!» поставил кружку перед парнем. Гажил от такой реакции опешил, но ещё больше он опешил, когда доселе не проявляющий к нему никакой симпатии Джет, вдруг подсел напротив и очень сочувственно посмотрел в алые глаза: — Ты как, нормально? — Вполне. — нервно слукавил брюнет и отпил пенного. — Спиной ударился о скалы, а так ничего критичного. — Это хорошо. У нас есть ребята, которые расшибаются в кашу во время таких вот полётов. — Прикольно. А если не секрет, раз это так опасно, то почему… — Как Буревестник хотят летать все. — мечтательно выдохнул парень с рыжими волосами и даже немного грустно улыбнулся брюнету напротив. — Цветом её природа обделила, но так, как она, не летает никто в Магнолии и Крокусе. Знаешь, я тебе даже завидую. Мало кому удаётся не струхнуть на первых парах. — В смысле? — Леви почти никому не отказывает, охотно учит «покоряться Ветру», однако это нереально страшно. Вот я, например, зассал знатно, когда она сказала мне, чтобы я не махал крыльями, а ты вон, ободрался, а значит, хотя бы долетел до скалы. — Я думал меня размажет по ней. — Поверь, и такое бывает. — болезненно улыбнулся Джет. — Ну что, Рэдфокс, когда в Клетку? — Как только, так сразу. — Ну что ж. — Джет поднял кружку пива и стукнул ею о край тары представителя Элиты. — Тогда выпьем за зрелищные бои, и чтобы тебя не размазало по скалам. Хороший тост, от которого губы брюнета тронула лёгкая улыбка. День был просто восхитительным, и даже очередной прилёт каких-то там невест не мог омрачить настроение парня. Леви сказала, что ждёт его на очередной полёт через неделю, и всё это время, Гажил не мог перестать думать о том, что его ждёт. Он ободрал всю спину о скалы, но воспоминания о том полёте у него оставались только светлые и тёплые. Сказать по правде, он никогда прежде не испытывал подобного чувства. Это было нечто средним между свободой и почти детским восторгом, когда ты понимаешь, что от тебя вообще ничего не зависит, но, чёрт подери, всё идёт именно так, как ты хотел. За этими мыслями он коротал тренировки, гуляния на балах, часы в баре своего Приближённого, и не мог выкинуть из головы философию, которую ему говорила Леви. В очередной из таких вечеров, когда дорогие породистые дракончики собирались в столь крутом и пафосном заведении, дабы скоротать вечер за высокими материями, Гажил сидел на своём уже привычном месте и таращился в тарелку. Он ковырялся вилкой в уже давно остывшем пюре, раз за разом проматывая тот полёт, и не только. Он вспоминал соревнования, как Леви ныряла в воду и выныривала, подобно крылатой рыбе, и это воистину захватывало дух. Эта девица владела своими крыльями, да и всем телом так, как ему и не снилось. Полная концентрация, ни одного лишнего движения, и почему-то это не могло оставить брюнета ни на секунду. От лётных навыков мысли медленно ушли в Гильдию, прямо в зал к Бабочкам, и почему-то на душе стало немного грустно. Сказать по правде, он не помнил на сцене Люси, мысли мешались в голове, как и воспоминания, он даже Нацу в том зале не сразу вспомнил. На душе от чего-то заскреблись кошки, пальцы на руке непроизвольно растёрли невидимую голубую прядь волос, Металликану захотелось просто выкинуть из головы и не доставать недели три, и от всего этого парень не смог сдержать настолько болезненный вздох, что, казалось, ему было по-настоящему больно. Что за хуйня с ним происходит? Причём здесь вообще Металликана, и почему он не может вспомнить вторую Бабочку на сцене? Однако ответ пришёл откуда не ждали. Когтистая ладонь Приближённого едва не коснулась носа, пока Лили махал ей перед лицом своего господина, и, судя по его нервной и сочувственной улыбке, уже довольно давно. С пару секунд он пытался привлечь внимание чистокровного, прежде чем Гажил вернулся в реальность, а Лили уже не мог сдержать немного нервный и сочувственный смех. Хозяин бара положил руку на стол, слегка подался вперёд, заглянул в это измученное жизнью лицо и как-то по-отцовски, почти шёпотом выдохнул: — Как зовут? — Кого? — Гажил был настолько в прострации, что даже не пытался отнекиваться и думать. — О ком думаешь? — О ком? — Ебать… Мы его потеряли. — Кого? На этом вопросе Лили просто закрыл глаза, широко оскалился и беззвучно засмеялся. О да, эта болезнь ему знакома, отрубает мозги напрочь, но в этом и есть её прелесть. — Эх. — лицо Приближённого выражало высшую степень счастья, однако грустные алые глазки явно не вписывались в общую палитру. — Давай, выкладывай. — Что выкладывать? — Любимое. — Полусладкое? — Сладкое, Гажил! Самое сладкое, что у тебя есть! — Я не понимаю. — Всё ты понимаешь. — широко оскалился Лили, глядя на господина исподлобья с немного хищным блеском в глазах. — Всё ты уже давно понял и давно допёр… Ну давай, мамке ничего не скажу… Как её зовут? Сказать по правде, за придурка Гажил косить не умел, да и не пытался, а потому лишь как-то отрешённо посмотрел в тарелку и немного грустно выдохнул: — Никак. — У тебя сейчас такое лицо, словно ты не самый завидный жених в Чёрном Секторе. — Может и не завидный. — Так, Рэдфокс. — Лили упёрся локтем в столешницу и глянул на молодого юнца с видом непоколебимого авторитета. — Я в этой жизни уже что-то повидал, с твоим батькой даже отбился от Клана твоей мамочки, а это о чём-то говорит. Нет ничего невозможного, когда на шее ожерелье главы Чёрного Ложа. Давай, что за зазноба? От слов об ожерелье, Гажил и вовсе скривился, словно от нестерпимой боли, отодвинул тарелку и просто рухнул на столешницу, вцепившись когтями в волосы. Надо признать, такая реакция знатно заставила Лили растерять всю прыть, но тот не привык отступать, завидев первые препятствия. Как он уже сказал, «нет ничего невозможного», а это значит, что просто надо напрячь извилины, налить чего покрепче и решить насущную проблему. — Гаж? — немного нервно вздёрнул одну бровь Лилейный. — Всё настолько серьёзно? — Эх. — и столько боли, да безысходности было в этом вздохе, но он в жизни не сравнился бы с этим лицом. Не без труда поднимаясь на локти, парень собрал глаза в кучу и почти простонал. — Ничего серьёзного там нет, просто я… Задумался о… Уже не помню… Какая разница? — Безнадёжно потерян. — констатировал Лили. — Возврату не подлежит. — Я никуда не уходил. — Гажил потёр лицо, а голос едва не дрогнул в сдержанном плаче. — Я просто… Устал. Выходные были насыщенные… Мы летали и… — Мы? — Я летал, а после мы пошли… — Мы? — Я пошёл. Я много думал о… — Нас? — Ты меня затрахал. — Ну хоть не «вас». — Блять. — Гажил накрыл лицо руками и просто стёк на стол. — Я запутался. — Нет, ты влюбился по уши, но почему-то боишься это признавать. Так как её зовут? — Это неважно… Вот совсем. — Как же ж это может быть неважно? — Лили казалось странной подобная реакция парня, но, когда тот растянулся на столешнице и вздохнул так, что приближённому показалось, Господин испустил последний вздох, мужчина лишь похлопал паренька меж крыльев и тоже тяжело вздохнул. — Ладно, Гаж, не знаю, что у тебя там за интриги и страсти, но жду твою зазнобу в бар. Тащи, не стесняйся, устрою достойный приём. — Ты не представляешь… Как бы я этого хотел. — Твою ж мать. — нервно сглотнул хозяин бара и сам отпил пива. — Ебать, тебя расклеило. Металликана хоть в курсе? — Не надо ей ничего знать… Да и ты забудь. — Гаж, что происходит? Ты — глава Чёрного Ложа, самый завидный жених в Крокусе, по тебе сохнут толпы девиц, а тебе приглянулась одна, так чего ты ждёшь?! Хватай её и тащи сюда! — Это не так легко, как кажется. — А в чём проблема? — тут Лилейный напряг все извилины, пытаясь найти достойную причину, как вдруг его осенило, и он болезненно сжал челюсть. — Не можешь привести, значит… Дай угадаю. Она помолвлена? — … — Гажил молчал с пару секунд, таращась куда-то в стену, после чего слегка прикрыл глаза и болезненно выдохнул. — Да… Она помолвлена. — М-м-м… — Лилейного аж скрутило от досады и тот лишь покровительственно положил руку на голову парня. — М-да, неприятная ситуация. Но ты это, не падай духом! Помолвка — не Свадьба, всё ещё может поменяться сто раз. Лезть, конечно, не надо, чужая семья и отношения — дело скользкое… Мне жаль, Гажил, правда жаль. Я бы сделал многое, чтобы помочь. — Спасибо, Лили. Тут Лилейный с пару секунд пялил на парня на столе, после чего немного подумал, и демонстративно вылил на того кружку с пивом. Народ в баре заметно оживился, кто-то с ужасом посмотрел на Приближённого, а Лили ничуть не угрызаясь совестью, заявил громогласно, что вылил на парня пиво и что тут такого?! А что?! Он хороший слуга, и пускай все думают, что это не так, лишь бы никто не видел слёз, что капали с алых глаз на столешницу. Пусть все думают, что это просто пиво, и этот секрет утонет в нём же! Сказать по правде, Металликана заметила изменения в своём чаде, больше всего это прослеживалось на тренировках, потому что Гажил всё время витал где-то в облаках. Как его не пришибло до следующих выходных, парень мог только догадываться, но в заслуженные дни отдыха, он летел в Магнолию, как сорвавшийся с цепи пёс, невзирая на непогоду, что разыгралась ещё в пятницу. Это был не такой сильный шторм, как во время соревнований, однако тоже был довольно богат на разного рода препятствия, но Буревестник полностью оправдывала своё прозвище. Леви не боялась ни дождя, ни ветра, а потому стояла под шквальным ливнем, как ни в чём небывало. — А ты не из пугливых! — самодовольно улыбнулась уже промокшая насквозь девица, широко расправив рябые крылья. — Ну что, готов расшибиться о скалы?! — Конечно! — голос парня был насквозь пропитан энтузиазмом с нотками сарказма. — У меня как раз зажила спина! Готов терануться ещё раз! — Тогда сегодня будешь «ловить порывы». — скомандовала девушка и сурово глянула на своего ученика. — Порыв — не Поток, он изменчив, и его сила постоянно меняется. Сопротивляться Порыву легче, чем Потоку, однако он может измотать всего за несколько минут. Летать при порывистом ветре тяжело, сопротивляться ему так же бесполезно, как и постоянному, однако можно научиться ловить Порывы и использовать их. Тебе надо почувствовать. — Почувствуем. — утвердительно кивнул парень, явно что-то пропустив. — Без проблем. — Проблемы начинаются в девяносто процентах случаев после того, как прозвучит эта фраза. — усмехнулась наученная горьким опытом девица. — Полетим вверх, как можно выше, а там расправишь крылья и будешь лететь как перо. Тебя будет швырять, но ты должен почувствовать Порывы. Лететь, как перо ему уже приходилось, так что это казалось не столь сложным, как в прошлый раз, однако подняться в небо при таком ветре задачей оказалось не из лёгких. Леви летела сквозь ураган, словно бабочка в штиль, в то время как Гажила завертело уже на первых пятидесяти метрах над землёй. Вопреки ожиданиям, чем выше они поднимались, тем меньше становилось порывов, и больше просто сносящего ветра, от чего парень выдохся ещё на подъёме, но держался молодцом, хоть и начал понимать, почему Джет так рьяно порывался оплатить его пиво. Тут нужны не столько силы физические, сколько волевые. Набрав нужную высоту, девица просто расправила крылья и в этот момент Гажилу показалось, что одуванчик бросили на растерзание смерча. Со стороны казалось, что Леви просто мололо на части в невидимой мясорубке, потому что гоняло ей безбожно, и только полное умиротворение на этом моложавом личике говорило о том, что девица, если и не получает удовольствие, то не испытывает дискомфорт так точно! Это казалось настолько странным, даже нереальным, в чём он убедился в тот же миг, как попытался проследовать примеру своего учителя. Голова закружилась, его вертело безбожно, в один момент даже стало реально плохо, и всё же он не сгибал крыльев. Натянуть и отдаться Порывам, это шло в разрез со всеми его убеждениями, и почему-то в этот момент перед алыми глазами возник образ Металликаны. Они с Леви не просто разные, а полные противоположности друг друга, и дело не только в чешуе. Властная, жёсткая, правильная, она привыкла держать весь мир в своих чёрных когтях, не сгибаясь ни перед кем и никому не давая волю ей перечить. Она привыкла побеждать, брать и держать настолько крепко, на сколько позволяли силы, а потому она никогда не летала в бурю, свято уверовав и убеждая своё чадо, что при таком ветре в небе он найдёт только смерть. У Леви не было ни «Чёрных когтей», ни какой бы то ни было власти, а потому она жила по-другому, летя по потоку, не сопротивляясь ему и не пытаясь его подчинить. Она летала, как бабочка, легко и непринуждённо, ощущая ветер в крыльях, принимая его таким, какой он был, и отдаваясь в его власть без тени сопротивления. В этом их главное отличие. Металликана всегда будет сильнее, и никогда не взлетит выше Буревестника. Минут десять Гажил просто пытался приспособиться к этому ужасу, но даже самые слабые крылья имеют свойство привыкать к условиям, в которых они оказались. Растянув перепонки до боли, Гажилу казалось, что он падает, хотя алые глаза всё никак не могли определить своего местонахождения. Далеко его унесло порывами, вода напрочь залила лицо, но истинный страх он ощутил, когда взглядом не смог найти Леви. В такой ураган, при шквальном ливне, видимость была просто ужасной, он не мог даже определить, где земля, чего уже говорить о том, где его спутница? Внутри всё сжалось, паника начала медленно закрадываться от полной дезориентации, казалось, он вот-вот врежется, либо в землю, либо в скалу. Подобную беспомощность он ощущал в Клетке, но тут было другое. Там была стена и преграда, которую можно было пробить, а вот как бороться с невидимым ветром… Бороться. Он снова хотел бороться, так его воспитали, он не привык решать проблемы по-другому. На тренировках ему приходилось бороться, за Чёрное Ложе он боролся, в Клетке он боролся насмерть, он не боролся только в Магнолии, и, наверное, именно поэтому он так туда стремился. Почему-то в этот момент страх отступил, уступая место лёгкому отчаянию, и даже какому-то обречённому успокоению. Он в небе, тут нет скал, тут только ветер и больше ничего. Он вынесет его к чёрту на рога, куда-нибудь в сторону континента, а дальше по земле он пойдёт дальше. А если ветер вынесет в море? А какая разница, если он всё равно не может вырваться из его цепких лап? Надо просто расправить крылья и успокоиться. Сколько он летел так, Гажил не знал, однако спустя где-то минут пятнадцать он вдруг заметил, что его не вертит в воздухе. Он чувствовал, как его сносит, кидает из стороны в сторону, но он летел прямо, словно Порывы обходили его стороной. Шквальный ливень бился о крылья, ветер просто нёс его куда-то, зачем-то, и, казалось, даже стал немного тише. Алые глаза украдкой глянули вниз. Сказать по правде, он ожидал увидеть уже леса Харгеона, однако спустя пару секунд он заметил, что он всё так же был на береговой линии. Боковой ветер должен был его унести уже так далеко, но Порывы почему-то не двигали его с места, и это казалось настолько странным, что парень повернул голову и уставился на конец своего крыла. Он буравил его взглядом с минуту, и только через какое-то время заметил, что его крылья сами, каким-то неведомым чутьём, ловят Порыв и встают параллельно ветру, не давая себя унести столь далеко. Тело. Он — дракон, его тело природой предназначено для того, чтобы летать, и тут его осенило. Это как бойня, ты можешь головой знать тысячи приёмов… Но тело всегда знает больше. Ему просто надо это вспомнить. — А ты не безнадёжен. — ласковый голос молодой драконихи вырвал Рэдфокса из дум и тот резко вскинул голову вверх. Она летала метрах в десяти над ним, и явно была рада результату. — Обычно новички впадают в панику, от этого их уносит во все стороны, но ты явно преуспел. — Я был близок. — честно признался Рэдфокс, которого всё ещё слегка колотило с происходящего. — Мне не хватило совсем чуть-чуть. Леви ничего не ответила. Она лишь ловко подлетела прямо перед парнем, протянула ему когти и ухватилась за могучие лапы. Сказать по правде, в этой хватке её тоненькие коготки потерялись в чёрной чешуе, но та лишь улыбнулась. — Очень многие драконы не умеют летать. Их самый злейший враг — голова. Они не могут откинуть мысль о том, что Ветер не может им навредить на такой высоте, а потому, не в силах с ним сладить, впадают в панику, не давая крыльям почувствовать стихию. Крылья даны нам, чтобы летать, но лишь не многим летунам хватает смелости дать им почувствовать ветер… Ты — один из немногих, кому это удалось. — И я не удивлён подобной статистике. — рвано выдохнул Рэдфокс, обречённо глядя куда-то вниз, пока чёрные волосы уже напрочь прилипли к лицу. Они летали так ещё несколько часов, Леви учила подхватывать потоки и порывы, менять курс, чувствовать воздух, правильно дышать, всё это казалось настолько очевидным, но, как оказалось, весьма недоступным для Элиты. Натягивать крылья Рэдфоксу доселе не приходилось, потому что все его тренировки всегда были зациклены на силу и удар, а потому оказалось, что он не умел этого делать. Так или иначе, проведя весь день в буре, промокнув и продрогнув насквозь, а также изголодавшись до умопомрачения, пара направилась к разбитому им лагерю. Вся Магнолия, как и Крокус, находились практически на отвесной скале, в некоторых уголках которой находились пещеры. Они были довольно маленькими, не сильно радовали комфортом, но укрыться от дождя и лишних вопросов там можно было, чем пара и занялась. Разбив костерок и слопав весь провиант, который смог залезть в глотку, Гажил просто рухнул на лежак и попытался не вырубиться. Крылья болели страшно, сил вообще не осталось, а вот Леви была живчиком и лишь с каким-то благоговейным умиротворением смотрела на бурю, что поднимала волны. — А где твой отец? — голос парня заставил девицу повернутся. — Что? — Отец. Ты сказала, что тебя научил так летать твой отец. — А, ты об этом. — девица резко поменялась в лице и отвела взгляд. — Папа умер два года назад, а мама ещё раньше. — Мне жаль. — Мне тоже. Я очень скучаю по ним обоим. Сказать по правде, диалог как-то не клеился, но парень не привык отступать, а потому лишь сел на настил и широко улыбнулся девице: — Расскажи про своего отца. — Зачем? — даже не столько вопрос, сколько лёгкая толика грубости и даже какого-то наезда, заставила брюнета заметно растерять всю прыть. Он явно затронул тему, которую не следовало. — Да так, просто. — Он был хорошим драконом. — Это я уже понял. — Вот и хорошо. Она явно не хотела говорить о своём отце, и даже продрогшая Благородная чешуя ощущала лютое напряжение, которое начало витать в воздухе. Сказать по правде, неприятно стало до жути, однако парень нашёл в себе силы подняться со своего места и сесть рядом с Леви. Та долго не разговаривала, как вдруг немного виновато припустила голову и тихо выдала: — Я, наверное, пойду домой. Да, это было бы лучше всего, однако стоило ей начать подниматься, как вдруг острые чёрные когти ловко ухватили рябое запястье, а сам брюнет даже как-то отрешённо выдохнул: — Если я сказал что-то не то или обидел тебя… Прости. Я не хотел. На её лице не дрогнул ни один мускул, и всё же карие глаза едва заметно заблестели в свете маленького костерка. Она молчала с пару секунд, как вдруг села на своё место, поджала ноги и упёрлась лбом в колени. Гажил даже не пытался выжать из неё слов, и всё же, она заговорила сама: — Моего отца убили… Элита. Сказать, что Гажил опешил, это промолчать, а потому ему не сразу нашлось, что сказать: — За что? — За то, что поймали. Он был Повстанцем. — Повстанцем?! — Тебя это напрягает? — почти с наездом выдала Смерд, глядя прямо в алые глаза исподлобья. — Он был лучшим летуном в отряде, и мог просто всех бросить и сбежать, но остался, дав шанс спастись другим, и его повязали. Он знал, что будет дальше, а потому вцепился когтями в своё горло и разорвал аорту. Он умер быстро, не мучался… Я пойду, Гажил. Однако уйти ей не дала хватка на запястье, что стала только крепче. Он держал её, и пусть того, что она сказала, было достаточно, чтобы сослать сюда чуть ли не всю стражу Крокуса, а Алые очи глядели на девушку с каким-то сожалением и даже виной. — Твой отец был смелым драконом. — почти по губам прочитала девушка. — Выпьем за упокой Повстанцев? — голос девицы был насквозь пропитан сарказмом. — А есть что? — А ты, я погляжу, бухать готов за всё на свете. — Почему ж за всё? Я восхищён! — Чем это? — Я бы не смог себе разодрать горло когтями. У него явно был потолще, чем у меня. — Ну в этом я даже спорить не буду! — Мне страшно спросить, откуда ты знаешь, но мои родители тоже были со своими сексуальными наклонностями. Как говориться: «дело семейное». Звонкая пощёчина разнеслась на всю пещеру, и даже заглушила шум моря. Надо признать, для столь маленьких коготков, ручки Леви были довольно крепкими, от чего они не только оставили яркий алый след на щеке, в тон глаз, но ещё и хорошо рассекли губу. Медленно, почти с хищной грацией, парень осторожно поднял голову, с пару секунд смотрел в эти чёрные глаза и перекошенное со злобы алеющее лицо, и в этот момент губы парня тронул гаденький и такой снисходительный оскал, что голубые волосы на макушке зашевелились. Брюнет же лишь отрешённо посмотрел на рябую ладошку в своей хватке, почти с ощутимой болю поцеловал дрожащие костяшки, отпустил ручку и тихо шепнул: — Ну давай… Ты же хочешь… Тебе больше никто этого не позволит сделать. Он ещё договорить не успел, как по второй щеке прилетел удар, что уже разбил скулу. Её трясло со злобы и накопившейся ненависти, а этот чёрный упырь лишь растянулся в ещё большем оскале, с вызовом глянул исподлобья и тихо засмеялся. В этот момент Леви крышу перекрыло основательно, рассудок помутнел, и она кинулась на Гажила, не жалея когтей и горла. Она кричала так, словно это ей сейчас когтями полосовали чешую и рвали на голове волосы. Ком обиды, злобы, ненависти, она ненавидела Элиту так сильно, как только могла. Из-за бесчинств Элиты мать умерла, так и не дождавшись лекарств, из-за них отец пошёл в Повстанцы, вся её жизнь пошла под откос из-за Крокуса и тех снобов, что её населяют, и один из них сейчас просто сидит с гаденькой ухмылкой, пока она рвёт на нём волосы и чешую. Её кидало в истерику несколько минут, голос охрип, рябые когти уже все были в крови, она даже не пыталась скрыть, что плачет, по щекам катились слёзы, и вот, когда силы практически покинули эту маленькую фурию, исполосованные руки ловко перехватили девушку и прижали к широкой груди. Она билась в истерике, плакала, кричала, скорее всего пыталась звать на помощь, но то ли язык не слушался, то ли голова, а с каждой секундой дракон билась всё слабее, тише, тише… Тише. — Я ненавижу тебя. — сипло ревела Смерд. — Я ненавижу всех вас. — Я знаю. — шептал парень, крепче сжимая девушку и зарывшись носом в эту неблагородную макушку. — Я знаю, Леви, знаю. Давно её так не распирало, даже выбившись из сил, она продолжала царапать грудь парня, но, хотя бы не выпуская когти. Ему не привыкать истекать кровью, а потому, когда маленькая бестия перестала вырываться, массивная чёрная лапа украдкой начала гладить этот взмокший или от бури, или от истерии затылок. Ни один полёт её не выбивал из сил так, как эти вспышки гнева, поэтому она пыталась их избегать. — Зачем ты учишь меня летать? — шепнул брюнет. — Я ненавижу тебя. — Это я уже понял. А летать зачем учишь? Леви ничего не ответила. Она молчала с пару секунд, после чего слегка отстранилась, зарёванные глазки со вселенской обречённостью уставились в это разбитое лицо, после чего окровавленные когти осторожно легли на плечи. С пару секунд она таращилась, силясь найти живое место, как вдруг прикрыла глаза, подалась вперёд и поцеловала в губы. Так мягко, едва ощутимо, не то, чтобы со страхом, а скорее… А хрен его знает! Это был всего миг, сказать честно, она ожидала реакции, однако Гажил даже не дрогнул. Он смотрел в эти зарёванные глазёнки с выражением межгалактической заёбанности, но стоило Леви уже начать жалеть о содеянном, острые когти намертво вцепились в стан девицы, прижали к себе и до боли впились в эти дрожащие губы. Он был наследником рода Рэдфоксов, носителем Благородной Чешуи Чёрного Цвета с Алым Отливом, Элитой, привыкшей всё в этом мире брать силой, как учила мать. Она была рябой перепёлкой откуда-то с низов Магнолии, так ещё и дочерью Повстанца, что рьяно ненавидела Элиту, хоть и была вынуждена подчиняться, если не её устоям, то устоям Гильдии. Что же пошло не так? А пошло не так всё ещё в прошлом поколении! Просто дело в том, что такой фетиш, как дать себя исполосовать и избить, а после, истекая кровью, сгрести это нечто и залюбить, пока ещё не вся кровь вытекла — это у них Семейное… По линии Отца.