***
Проехав остаток пути красным, как помидор, и делая вид, что собачка какающая на газоне его интересует больше, чем происходящее в автобусе, Чимин проводит малого до ворот школы, не произнося ни слова. Обида на Кёниля плавно перерастает в скрытую агрессию в сторону его отца, которую Пак за собой ранее ни разу не замечал. Вот как так можно поступать? За что малой его ненавидит? За утренний разнос?! Да тут поделом же! Или нет? Что за несносный ребёнок?! Такой перспективный роман обломал! Расстроенный, как бабушкины цимбалы, Пак входит в здание клиники, не сразу обращая внимание на то, как у всех выпадают глаза из орбит. Персонал только-только смирился с забитой рукой и проколом брови их нового психиатра Чон Чонгука, так теперь именитый проктолог на подиум пожаловали. Не, ну их клиника, конечно, современная, но степень эпатажности переходит черту. Кто следующий отличится? Гинеколог или уролог? Даже представить страшно, что эти чудилы нацепляют и где. Профессор Кан, тот, что не так давно приобрёл вставную челюсть, вообще чуть не уронил ее на пол, видя лучшего специалиста этой клиники с волосами цвета розовых соплей. Почему соплей? Да потому, что он хоть и пожилой человек, но пока ещё оттенки различать умеет, а этот невероятный, так сказать, цвет имеет легкий отлив зеленоватого и сероватого, что в совокупности создаёт противоречивое впечатление чего-то фу-фу-няшного и бэ-бэ-мишного. Хотя, если вспомнить, с кем у него всегда ассоциировался доктор Пак, то, наверное, нужно изменить вектор мыслей и дать его виду более статусное определение. Например: боевая раскраска Чингачгука (не путайте с Чон Чонгуком). Да, да… Дедуля — любитель всякого экшена, ещё в детстве читал книгу «Последний из могикан». Там и заприметил незаурядного героя, которого так напоминает ему Чимин. А че, в жопах ковыряться нужно иметь ещё то мужество, всякую херню из них доставать — ещё то бесстрашие, а так-то Пак добрый и милый молодой человек, что тоже подходит под характер персонажа небезызвестного индейца… А то, что на голове у этого проктолога розовина, можно и нынешними нравами оправдать. Так и быть. С него не убудет. — Пак Чимин! — раздаётся строгий голос главного врача, который обращает на себя внимание всех в холле, даже скукоженного дедули. Тот быстро выныривает из индейских мечтаний и резко ретируется в сторону столовой. Вот, вот… Идите дедушка, покушайте. Мало ли, как жизнь сложится в ваши-то семьдесят пять. Глядишь инфаркт или инсульт нагрянут, а вы тут сытый и счастливый. В таком настроении и помереть необидно. Чимин оборачивается на дикий возглас руководителя и с виноватым видом опускает глаза. Светловолосый главврач (уролог по специальности на секундочку… ха… умора, конечно, ибо впервые писькаисследователь был утверждён на такой пост) с лицом разгневанного орангутанга быстро подходит ближе. Они с Паком хоть и дружат (оба же интимные дырки исследуют, правда гинеколога Хосока в свой тандем не берут, не дотягивает он видите ли по скилам… ну типа, чем уже отверстия, тем выше скилы), но Ким всегда топит за дисциплину, а тут такой вот сюрприз. Намджун подхватывает молодого докторишку под локоть и волочет его в сторону, подальше от любопытных глаз. — Ты чего устроил? — сквозь зубы цедит старший. — Что за вид такой? Ты совсем не в себе? Пак делает мучительную для Кима паузу, пытаясь продумать оправдания своего головного пиздеца. Получается не очень. Можно сказать хуево, ибо в голову ничего не приходит, от слова совсем. — Меня Кёниль покрасил, — решив воспользоваться советом мамы всегда говорить старшим правду, тихо произносит Пак. — Чего?! Опять этот малолетний бандит? — видимо Ким не тот человек, который готов оценить откровения проктолога-правдолюба или творческую натуру пацана. — Не нужно так отзываться о моем крестнике, — шипит Чимин, слегка злясь на шефа. Да, малой ещё та оторва, но оскорблять его он не позволит никому. Сами разберутся. — Хорошо. Не хочешь признавать очевидное — твои проблемы. Но я не могу понять, ты че там под наркозом был или нажрался в зюзю, что позволил сотворить с собой такую хуйню? — Ким указывает на волосы Чимина, делая недовольную гримасу и брезгливо морща нос. — Мне можно домой пойти? — не выдерживая напора и решив идти ва-банк, Пак вырывает руку и становится перед боссом в чашеобразную позу, пристально глядя тому в глаза. — Чего? Иди работай, прынцесса. У тебя запись аж до 18:00, — Ким в последний раз окидывает своего сотрудника (и по совместительству собутыльника) оценивающим взглядом и, хмыкнув, уходит в свой кабинет, что-то бурча под нос.***
Быстренько расправившись с крайним пациентом и наивно полагая, что этот гребаный день закончился без бонусных происшествий, а он вот сейчас уйдёт домой, Пак прислушивается к шуму за дверью. Мысленно молится всем существующим и не существующим богам, чтобы грохот колёс от каталки и дикие, хрипловатые возгласы, пронеслись (или проехали к ебеням) мимо его кабинета. Но нет! Хуй тебе, Чимини! И Дед Мороз не твой фанат! Дверь с размаху распахивается и каталка с характерным скрипом въезжает в просторную комнату. На ней с искривленной физиономией и жопой кверху, лежит пожилой мужчина. Нижняя часть туловища прикрыта простынью, а где-то в области ягодиц ясно виден бугорок. Видимо сегодняшний пиздец ещё не окончен, а кто-то настойчиво желает свести несчастного проктолога с ума. Мало ему было утренней проделки Кёниля, публичного позора в автобусе, ссоры с главврачом и утомительного рабочего дня, так тут ещё и любимый пациент заявился. Медицинская карта постоянного клиента, ибо по другому этого товарища не назовёшь, уже имеет размер Библии, правда в цифровом формате. А как иначе, ведь того систематически привозят к проктологу с очередной херней в заднице. Пора абонемент выписывать и на неотложку тариф поднимать. ВИП-такси как-никак с эффектом световой музыки в качестве мигалок (извините, доп. услуга вроде как). Может старичку коммуникаций не хватает? А, может, вообще на Чимина запал. Кто их знает, маразматиков этаких. Скорее всего этому пациенту пора посетить психиатра на втором этаже. Чон Чонгук — мозгоправ от Бога! Подкаченный такой, татуированный, в пирсинге. На него только глянешь, сразу мозги на место становятся, ибо рискованно злить такого поджарого доктора, мало ли, вдруг ебнуть может. — Господин Чхве, ну что на этот раз? — Пак обреченно смотрит на пациента и никак не может понять, за какие такие грехи ему достался этот кретин. — Доктор, это получилось случайно, — стонет тот и слегка краснеет, глядя на любимого проктолога. Чимин дожидается, когда медперсонал выйдет из его кабинета и, вернувшись к пациенту, неспешно поднимает прикрывающую нижнюю часть тела простыню. Его глаза немного округляются при виде торчащей силиконовой рукоятки розового цвета, что очень похожа на ручку кулинарного венчика, который есть у него дома. Пак боится своих предположений и искренне не понимает, как можно было СЛУЧАЙНО засунуть себе в задницу сей инструмент. — Это что? — Я блинчики взбивал… — начинает оправдываться пациент, но проктолог его перебивает. — Даже не буду спрашивать, как это у Вас «случайно получилось». Думаю, я все равно не пойму, — выдыхает Пак и присаживается на кушетку, продумывая, как эту херню достать. Пятнадцать минут уходит на прочтение моралей старику, ещё двадцать на вытаскивание силиконовой мутовки и вот — Вуаля! Золотые руки доктора Пака не зря ценят не только пациенты, но и весь персонал элитной клиники (или вы думаете к нему из врачей никто не ходит?). Еле справившись со скрытой враждебностью (не путайте со скрытой агрессией, это разные эмоциональные состояния, хотя оба минусовые), Чимин снимает синие перчатки и бросает их в специальное мусорное ведро. Иронично желает пожилому пациенту долгих лет жизни (с его-то диагнозом… угу и любовью пихать в задницу что попало), с размаху плюхается в своё кресло, позабыв, что так можно сломать копчик. Он и проктологом стал, чтобы быть более осведомлённым в этой области. Ну в плане задней области. Ещё бы, после пары ушибов полученных в аквапарке, а ещё и с его сексуальными предпочтениями эту часть собственного тела стоит беречь, как зеницу ока. Короче, уставший от бесконечного дня, он смотрит, таращась, в экран монитора и вносит очередную запись, дополняя медицинскую карту дорогого сердцу дедули. Блуждающая в желудке капуста, что видимо ещё не переварилась с обеда, даёт о себе знать слегка надувшимся животом. Вот нет, чтоб модифицироваться в отход. Скорее всего для нужной химической реакции ей не хватило сметаны, на которую поглядывал, но не взял Пак. «Ирония судьбы или с нелёгким калом» — шутка любого проктолога, сейчас как нельзя кстати. Переключив внимание от бурлящего живота, Чимин реагирует на всплывающее на компе окошко. — Ещё один пациент? Вы серьезно? Сука, где ж ты взялся-то в такое время? — матерится он, даже не подозревая, что профессор Кан ещё утром считал его интеллигентным человеком и сейчас был бы разочарован до глубины души. Нарастающее раздражение заглушает стук в дверь и только когда он повторяется снова, Пак оживает. Не отрывая взгляда от клавиатуры, он приглашает войти, коротким: «Входите!» — Можно док…тор, — пациент замирает у двери, а через несколько секунд добавляет: — Ого! Приехали! — последнее слово звучит еле слышно, что заставляет Чимина поднять глаза. Перед ним, во всей своей красе (правда с внезапно перекосившимся выражением лица) стоит тот самый мужчина, что утром, улыбаясь, ему нахамил в общественном транспорте, даже не разобравшись в ситуации. Обидно, слушай, обидно! И нет, Чимин незлопамятный (наверно) и клятву Гиппократу он вроде давал (правда, давно). Да и доктор он один из лучших, но видимо не сегодня или не с ним. — Да ладно, кого я вижу?! — не скрывая своего удивления, голосит Чимин, неотрывно глядя на ошарашенного мужчину. «Мне не могло так повезти» — глотается вместе с ядовитой слюной проктолога. — Каким ветром? Снова оказались недовольны чужим воспитанием и вполне заслуженно схлопотали смачный подсрачник? — Что Вы. Затмить уровень Вашего хамства никому не под силу. Собственно, как и безответственности в отношении ребёнка! — забыв о том, что человек напротив вроде как должен помочь с проблемой, парирует. — Я отличный папа! Можно сказать вип-папуля, — от нервов ровно выпрямляет спину Чимин, больно стукнувшись локтями о стол. Что он только что ляпнул? Какой нафиг вип-папуля? У него же даже детей своих нет и в ближайшем будущем не предвидится. Не мог, что ли, просто промолчать? Сошёл бы за умного, а так… Язык мой — враг мой. — Вип-папуля? — прыскает пациент. — Зарплата хорошая, квартира, машина есть? — Разумеется. Не зря же я сутками в частной клинике батрачу. А что? — Пак только на последнем слове понимает вложенный в вопрос сарказм. О машине же этот нахальный мужик спросил специально? Хотел поддеть? Стоит ли уточнить, что его ласточка сейчас на техосмотре? Или все же лучше не поднимать эту тему? Вдруг там не было злого умысла, а он быканёт? — Ну в таком случае, смело можете заводить себе сахарного малыша, ибо роль Suga Daddy Вам пойдёт куда больше, чем адекватного родителя. Мужчина оголяет в оскале зубы и с нескрываемым удовольствием пристально смотрит на Пака, который краснеет, как вареный лобстер. Благо, быстро берет себя в руки и выпаливает в ответ: — Свою кандидатуру предлагаете? А чего так скромно и сдержанно? Надо было сразу обо всех параметрах спрашивать. Рост, вес, размер члена, а потом уже об интересе к вакансии спрашивать. — Боже упаси! Я не люблю детей! — на этой фразе Пак понимает, что первое впечатление о статном мужчине было ошибочно. С такой нелюбовью к детям им явно не по пути. С таким настроем тот никогда бы не понравился Кёнилю. — Тогда не совсем понимаю суть вашего визита. Воспитывать вы меня не намерены, роль наложницы видимо вам тоже не по нраву. Чем обязан, любезный? — ушлая улыбка вмиг слетает с лица наглеца, сменяясь серьёзным выражением. Допёр, наконец, к кому пришёл? — Не уверен, что после произошедшего между нами, вы сможете мне помочь, — тон его понижается на пару октав и нотки жёлчи внезапно улетучиваются как дым. Нет, не допёр. Что ж, сладкий, сейчас тебя ждёт большой такой сюрприз! — Вы, наверное, не в курсе, но я тот самый врач, к которому вы так активно хотели попасть, раз записались на 19:00. Мужчина виновато кривится, видимо на некоторое время откинув эмоции. Пару минут о чем-то раздумывает, скорее всего, борясь с собой. Чимин видит в его глазах смущение и замечает слегка покрасневшие щеки, но мужественно молчит, из последних сил стараясь не съязвить. Ещё не время! — У меня это. Проблема, — звучит робко. — Какая именно? — тянет Чимин, стараясь показаться максимально заинтересованным, только вряд ли у него это получается в полной мере. — Ну… там болит. Победно дождавшись удобного момента, Чимин не может сдержать внутреннего ликования. А вот и праздник на его улице. Сейчас повеселимся на славу! И пофиг на последствия! Намджун же сегодня до пяти? Можно хамить в своё удовольствие и ничего ему за это не будет! — Что практикуем? Анальные игры? Фистинг? Используете крупногабаритные игрушки или кулак партнёра? — произносит он и видит, как глаза напротив расширяются до нереальных размеров. А ведь он только начал. — У меня просто сидячая работа! — выкрикивает мужчина после заминки в несколько секунд. — Ой, у всех вас сидячая работа, а как осмотр проводить начинаешь, так рука в кишечник по локоть и проваливается. Пациент начинает ерзать на стуле, видимо представляя озвученный вариант. Потом шумно сглатывает и пытается расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. «Что, кислород заканчивается? Получите, распишитесь, я тоже умею язвить!» — мысленно ликует Чимин. — Я главный бухгалтер! Да и вообще, у вас тут больница или сумасшедший дом? — Power bottom, значит? — задумчиво тянет Чимин, забив большой и толстый на профессиональную этику и продолжая добивать несчастного мужчину своим перформансом. — Ну по Вам сразу видно, что Вы главный бухгалтер. — Power кто? — мужчина выглядит взвешенно и растеряно одновременно, продолжая оттягивать ворот рубашки. Соблазнить пытается? Боже упаси! Его эмоции меняются на лице, как картинки в немом кино. При этом характерное ёрзанье на стуле говорит о вероятной проблеме с задним местом. «Кто ты?» На пассива вроде не тянет, хотя, после более глубокого анализа и в активной позиции этого а-ля бухгалтера Чимин начинает сомневаться. Эх… Надо же! Насколько первое впечатление может-таки быть обманчиво. В автобусе виделся таким горячим мачо-мэном, а на деле оказался обычным среднестатистическим клерком. Теперь даже как-то не жаль, что Кёниль его спугнул. Уберёг от занудного дебила, можно сказать! — Bottom, — обреченно и весьма тихо отвечает Пак, искренне желая закончить этот разговор, но видимо очкарик чувак бесстрашный, раз, сидя у проктолога на приеме, решает его заебать вопросами. — И что значит: по мне не видно, что я бухгалтер? По каким это таким параметрам вы это определили? У Чимина летят к ебеням тормоза, ролики, шарики и хрен знает что ещё. Утренняя скрытая агрессия плавно трансформируется в откровенное хамство и он, абсолютно не заботясь о своей репутации уважаемого врача, выпаливает: — На морде… Ой, простите… На лице буквально написано: зануда, — опомнившись где-то посредине предложения, крайнее слово, слетающее с пухлых губ звучит вполголоса, но, кажется, что это уже нихрена не спасёт ситуацию, а так бы хотелось. — Из «Powег» я знаю только рейнджеров, — неожиданно мужчина меняет вектор разговора, видимо неосознанно желая закончить этот спор (скорее всего тоже заебался язвить). Чимин чувствует огорчение и глубокую такую досаду, ведь он только разогнал себя и летел на полной скорости, желая получить моральное (или слегка мазохистское) удовольствие, разбился о стену чужого равнодушия. А он так хотел хотя бы в своём кабинете побыть немного победителем. Пусть слово победитель здесь явно и идёт в кавычках. — Если Вам так будет удобнее, пусть будут рейнджеры! — нехотя поддерживает он очередную ролевую игру. В его голове стремительно, как пенка на готовящемся к побегу молоке, возникает новая гипотеза, что этот мужчина пассивный извращенец, ибо какой взрослый мужик имеет вот такие предпочтения. Рейнджеры? Серьёзно? И костюм в детском мире берет напрокат? А потом что? Скачет в нём по дому, разглядывая себя со всех сторон в зеркале? Это клиника, товарищи! Хотя, в то же время прекрасная возможность опять его стебануть. — В таком случае, чем именно Вы предпочитаете «сражаться» со злом? Дилдо? Анальная пирамида? Может вибратор «меч-кладенец»? — Чимин вновь набирает обороты, желая показать свою осведомлённость в гейских утехах. Внутри себя тихо ржёт, представляя этого бухгалтера с таким вот мечом. И пока этот прирождённый визуал погружается в режиссуру незамысловатого порно фильма, пациент перед ним явно из последних сил собирает свою волю в кулак. — Excel, 1С и калькулятор, — опять повышает голос, видимо пытаясь вырулить разговор. — Так Вы ещё и мазохист, — присвистывает Чимин и улыбается во все тридцать два. Кто он там? Главный бухгалтер? Ну что ж, так его точно не доводил даже годовой отчёт. — А Вы, походу, садист?! — Поверьте, Вы ещё с нашим урологом незнакомы! — доктор не сдерживается и начинает откровенно ржать, чем вводит бедного мужчину в ступор. По лицу пациента сразу ясно, что тот даже представить себе не может, что у них тут за доктора, но искренне, всеми фибрами своей души, желает уточнить проходят ли они комиссию в психиатрической клинике. И пока он размышляет о душевном состоянии здешних врачей, в кабинете наступает гробовая тишина, а Чимин, перестав смеяться, тупит на него взгляд. Как же хорошо, что Намджун не видит всего этого пиздеца. Так и премии лишиться недолго. Да и работы в целом. Он смотрит в монитор, желая найти имя этого несчастного бухгалтера и, отыскав, эпично озвучивает вслух: — Мин Юнги, верно? — не дожидаясь хотя бы кивка, добавляет: — Так что? Снимайте штаны и показывайте мне, кто там у Вас в теремочке живёт, — как ему удаётся не заржать, Пак и сам не понимает, но очень хочется. Правда! — Извините, а вы точно проктолог? Мне всё больше кажется, что вы не в себе. У вас справка имеется? А диплом настоящий? Пары в институте посещали? — хрипит Мин, видимо представляя сию экзекуцию. — Фу, как некрасиво с вашей стороны сомневаться в здешних специалистах. Хотя, вижу, Вам присуще делать поспешные выводы, — Чимин делает обиженное выражение лица, но потом добавляет, каким-то успокаивающим тоном: — Почему Вы так нервничаете? Может у Вас там банальная трещина на входе. — Попрошу! Не на входе, а на выходе! Какие мы гордые! На выходе, видите ли! Ну вот как тут промолчать? — Ну, в вашем случае с этим можно поспорить, — Пак поднимает бровь и опять ухмыляется. — Если не дома, так на работе имеют по полной. Профессия в зоне риска. — То есть, Вы считаете свою безопасной, — огрызается бухгалтер. — Видимо по роже ещё никто не давал. Это можно исправить. — Вы на что сейчас намекаете? — улыбка исчезает с лица Чимина и он в полной мере осознаёт, что похоже неслабо так довёл своего несостоявшегося пациента. Но давать заднюю же уже поздно? Здравомыслие, ау, ты где? — Я не драчун, конечно… — начинает было пациент. — О! С этим я бы поспорил! — отчего-то возомнив себя, как минимум бронированным, как сейф в кабинете Намджуна, тянет Чимин, нагло перебив мужчину. — Знаю я Вас, извращенцев. Дрочилы ещё те! — Вы по себе судите или же намеренно испытываете мое терпение? — мужчина приподнимается со стула и, наклонившись вперёд, нависает над офигевшим от этого действия Паком. — Предупреждаю, я вызову охрану! — совсем не по-мужски визжит Чимин, отталкиваясь руками от стола. Как, оказывается, полезно иметь стул на колёсиках. А он, дурак, хотел брать классический на ножках. — Я. Пришел. Сюда. За помощью, — раздельно проговаривает мужчина. — Но, как я вижу, оказывать мне ее Вы не собираетесь. Может мне тогда стоит обратиться с жалобой к Вашему начальству? Что скажете? — Дерзайте! — нагло выплёвывает Чимин, даже и не думая напрягаться. Ага, ищи-свищи! Его Высочества Ким Намджуна на работе уже нет и раньше завтрашнего обеда он тут не появится. Так что… вперёд и с песней. — Кабинет главврача дальше по коридору. — Я Вас понял. Всего хорошего, — непривычно спокойно говорит мужчина, разворачиваясь к выходу. И это всё? Взял и ушёл ябедничать? Очень неожиданно, как для взрослого мужчины! Да даже Кёниль так себя не ведёт! Вот тебе и главный бухгалтер! Обычный доносчик и психопат. Почувствовал, что парировать нечем и удрал в кусты. Фу, таким быть. Может стоит пойти за ним следом и воочию увидеть всё недовольство вызванное отсутствием начальства? А что? Это идея! Чимин выждал несколько минут (ну типа, чтоб не палиться, что он заинтересован) и озадаченным тушканчиком ринулся из кабинета, чтоб собственно-зыркно лицезреть сей облом. В кармане завибрировал телефон, который Пак быстренько достал и на последних секундах жизни горячо любимого, но разрядившегося гаджета успел прочитать смс от Джина. «Чимина, я тут в нашем любимом баре, стресс снимаю. Присоединяйся ….» На этом телефон эпично умер, видимо посылая хозяина туда, куда он достаточно часто лазает руками или той штукой, что бьется током, но лечит хорошо. Пак разочарованно вздыхает (ему ещё такси вызывать как-никак) и продолжает свой крестный ход. Мотаясь по коридору из стороны в сторону и неосознанно строя из себя разведчика, (кстати, он в детстве нехило так в прятки играл) розоволосый проктолог приближается к кабинету шефа, наивно ожидая увидеть там разочарованного геморройщика. На удивление, из-за двери доносится разговор на повышенных тонах, а потом она распахивается, являя взору несчастного доктора этого (как мать его?) — Мин Юнги. И эта вот сука с предполагаемым геморроем (чтоб его даже свечи не взяли и Дарсонваль не помог) нагленько так ухмыляется и, складывая свои костлявые пальчики, показывает дипломированному доктору фак. Фак, прикиньте! Именно тот самый жест, что служит требованием оставить в покое, «отвязаться» или пойти погулять лесом и грибочков насобирать. Но вот проблема: Чимин не грибник и лес он не любит совсем! А потому ожидаемо охуевает который раз за сегодня и только открывает рот, чтобы послать этого латентного пидараса в терновник, как слышит рёв главного врача. — Пак!!! Ко мне в кабинет! В ответ на это проктолог, подпрыгнув как кенгуру в брачный сезон, не успевая совершить запланированное злодеяние (может и к лучшему, ибо сейчас выебут, но скорее всего пока не уволят, а так бы шансы возросли) бежит рысью в кабинет. Выслушав пятнадцатиминутный тренинг по эффективным коммуникациям с психически нездоровыми проблемажопами и чуть не получив по шее от гуру давать подзатыльники, Чимин возвращается в свой кабинет. На грани внутренней истерии (а по факту проклиная судьбу-злодейку) он вспоминает о сообщении Джина. Нажраться в дрова, возможно станцевать стриптиз на барной стойке и подцепить какого-то поджарого парня — всё это кажется шикарной идеей. Он снимает изрядно помятый халат и с чувством возродившейся надежды окидывает себя взглядом в висящем над раковиной зеркале. День выдался сложным, может хоть вечер его компенсирует?!