***
— Так на чём мы остановились? — спрашивает Юки. От его дыхания в холодном разреженном воздухе Тэнсюкаку появляется облачко пара. Спереди и сзади, со всех сторон, их окружают зеваки, зябко жмущиеся друг к другу. Казуха легонько наступает Нагисе на ногу: подожди, мол. На одной из потолочных балок, нахохлившись, сидит большая птица и косит янтарным взглядом вниз, где среди белоснежных полукружий грудей сёгуна покоится “Сердце океана”.Часть 15
2 сентября 2022 г. в 20:39
Интерлюдия
Камень становится песком
Счастье — что это слово значит? Этого я не знаю. И ты не знаешь, потому что для каждого “счастье” будет иметь своё значение. Наш старый недруг, сладкоголосый бог-демон Гласеа-Лаболас, полагал наивысшим счастьем способность людей и некоторых других разумных видов видеть сны и топить в них горе своей мирской жизни. Для таких как он сон и явь были одним незыблемым целым, как поверхность ленты Мёбиуса.
Немногим после начала Войны Архонтов лорд собрал стаю хищных птиц и строго наказал им:
— Воины! Добудьте из сердец моих врагов семена, из которых прорастают сны, а сочную мякоть вокруг можете оставить себе.
Десятитысячные армии людей в подчинении богов-демонов гибли от истощения и усталости, даже не понимая, с чем борются. Люди молили о пощаде или о спасении.
Одним из тех, кто откликнулся на их плач, был Моракс, совсем молодой дракон, пока ещё только гость на землях Тейвата. Летая с хищными птицами по их хищническим птичьим делам, он долго расспрашивал их о причинах такой страшной жестокости по отношению к людям.
— Наш недобрый лорд обманом узнал наши имена, — не выдержала, наконец, одна птица. — Тот, кто знает имя демона, имеет власть над ним. Вырывать с корнями сокровенные мечты людей — больно неимоверно; но ещё больнее то, что господин может сделать с нами в случае неподчинения.
Моракс долго летал по свету и думал, как помочь своему новому другу, пока однажды, пролетая над пустыней, не встретил мрачного красноволосого бога.
— Я ждал тебя, — сказал Мораксу Алый король, улыбнувшись самой вымученной из своих вымученных улыбок.
— Зачем? — насторожился дракон.
— Слухи мчатся быстрее ветра. Ты — добрый чужеземец и пока не успел нажить себе врагов, а потому доверия к тебе больше. Вот тебе мои семена. Найди способ скормить их лорду Гласеа-Лаболасу.
— И что мне за это будет?
— Я понимаю, что чужая свобода для тебя — не такое большое сокровище. Не буду скрывать: бой наш будет нечестным. Нет, не так. Я предлагаю тебе стать соучастником убийства. Взамен получишь славу и лавры победителя. Если будешь достаточно убедителен — ещё и паству.
— Ну а что с этого тебе?
— У меня одно условие. Отравишь его — оставь мне тело. Целым или по кускам, неважно.
Хитрый Моракс вложил семена снов в клюв хищной птицы и назвал подарком. Сны, предложенные Алым королём, были горше полыни; отведав их, Гласеа-Лаболас не смог проснуться по своей воле. Спяще-мёртвое тело Моракс отдал Алому королю и больше его — их обоих — не видел никогда.
Вот только вместо благодарности за спасение слуга бога-демона в отчаянной ярости едва ли не выклевал Мораксу глаза.
— Почему ты злишься? — спросил дракон. — Разве не ты говорил, как плохо и больно в рабстве? Вот тебе свобода. Делай со своей жизнью дальше что хочешь.
— Если свобода — это страх, то лучше я предпочту ей боль, — печально сказала птица. — Возьми меня в услужение. Я тебе ещё пригожусь.
Моракс тогда дал птице новое тело и новое имя, чтобы она могла себя защитить.
Историю пишут победители, говорят. Сейчас смертные рассказывают, что бог войны разил своими копьями исключительно на полях сражений, а немногие очевидцы обратного, которым повезло дожить до нашего времени, совсем не заинтересованы это обратное доказывать.
Но даже смертные во всём Тейвате знают, что видеть во сне золотую птицу — очень плохой знак.