***
«…Почти два месяца прошло с бесследного исчезновения пилота-каскадера Альвера Пирруса, младшего сына знаменитого миллиардера Байрона Пирруса с Земли, а охотники за удачей и семью миллионами кредитов, составляющих ныне вознаграждение, по-прежнему собираются у планеты Лаконикс в надежде найти что-то полезное. Что-то, за что можно будет получить эту сумму. Но есть ли у них шансы? Ведь ни официальные власти, ни нанятые миллиардером группы специалистов и ученых, ни предыдущие сотни охотников за удачей не нашли ни единого следа яхты «Жюли»! Репортеры продолжают выдвигать предположения, от самых смелых, вроде похищения пилота внезапно воскресшими вместе с Коммандером Шепардом Коллекционерами, до самых прозаических, вроде того, что Альвер сам организовал свое исчезновение, чтобы сбежать от твердой воли своего отца, который хотел сделать из него наследника огромной корпорации. Последнюю версию миллиардер Пиррус категорически отвергает, говоря, что его сын никогда не бросил бы свою жену и трех маленьких детей…» Шепард открыл глаза, возвращаясь в реальность после необыкновенно долгого для него сна. Новости на небольшом проекторе на столе все еще шли. Он их просматривал, а потом заснул. — СУЗИ, отключи эту херню, — прошептал он негромко, но ИИ его все равно услышал. — Выполняю, коммандер, — ответила СУЗИ и отключила. Помнится, предыдущая версия ИИ иногда приглушала свет, когда замечала, что капитан уснул. Эта же не догадалась даже вырубить проектор. Джон глубоко, размеренно вздохнул. Ожидание новой встречи с наемниками пошло ему на пользу. Уже давно он не высыпался настолько хорошо, когда не надо было вставать по тревожному сигналу и бежать куда-то. Он проснулся сам рано утром еще до сигнала будильника у постели и какое-то время, когда наступила тишина, просто смотрел в потолок, на окошко, где зависли в смирении звезды, стараясь ни о чем не думать. И ни о ком. Давно он так не наслаждался просто покоем, с тех самых пор, как узнал о том, что из своей пещеры выполз клон. «Спрашивай себя об этом почаще. Когда смотришь в зеркало. Когда просыпаешься. Когда засыпаешь». Да уж. Эта сволочь знала, что оставить после себя. Пришлось быстро подняться, чтобы подавить эти мысли. Заварив крепкий кофе, Шепард проверил терминал и, поглаживая льнущегося к его ногам варрена, к которому уже успел привыкнуть, просмотрел новые сообщения от Альянса. Ему приказывали пока ожидать приказов. После того, как дело с кроганами было урегулировано, прошло уже несколько дней, а послы НГА и кроганские дипломаты до сих пор выторговывали себе всевозможные условия, чтобы уж наверняка. Шепарда это больше не волновало. Как и возможные последующие приказы Альянса, поскольку он неминуемо приближался к той точке, откуда возврата уже не будет. Ни ему, ни тем, кто останется с ним. Немилосердно удалив сообщения от Альянса, он просмотрел оставшиеся, которые отправляли ему на официальную почту. Таких приходили тысячи, сначала их сортировал ВИ, а уже потом Трейнор, оставляя только самые важные. Перебрав их от скуки, он вдруг с легким смешком нашел то, чей адресант ему был знаком. Сообщение было от Лины Криз. Интересно, а Хестром в курсе, что её обожаемая дочурка пишет сообщения ему напрямую? Он открыл письмо. «Премногоуважаемый коммандер, — гласило оно. – Если вы держите мою мать в плену, пожалуйста, отпустите её, потому что мне уже надоело жить у семьи Грегори. Миссис Грегори — крайняя зануда и не разрешает мне сидеть в Экстранете, а от проповедей меня уже тошнит! Только представьте: каждый день молиться перед едой, слушать проповеди о хорошем поведении и тайно под одеялом смотреть новые серии любимого сериала. А я хочу уже отточить навык стрельбы из дробовика! Даже мой кот Шрёдингер ненавидит эти молитвы! Он каждый день спит в своей коробке, прячась от миссис Грегори тогда, когда они начинаются. Но… если все же моя мама не в плену, держите её столько, сколько она сама захочет. Но не дольше, чем наступление Рождества! Потому что справлять Рождество у Грегори будет для меня пыткой! В общем, решайте уже быстрее. Хватит тупить и быть «дебилоидом» Кастором! (Дебилоид – это сокращенное от «андроида» и «дебила», персонаж моего сериала, очень похожий на вас). P.S. А если обидите мою маму, я вас убью.С превеликим и премногим уважением,
Лина Криз».
— Да уж, яблоко от яблони, — усмехнулся Джон от такого тона письма. В словах «премногоуважаемый» и «превеликим» явно чувствовалась большая издевка, а эта приписка про отмщение внизу была почти очаровательной. Если учесть, кем является её мать и был отец, это можно считать почти что прямой угрозой. Но, конечно, Шепард лишь посмеялся. Он прекрасно понимал, как, наверное, невыносимо постоянно слушать проповеди! «Держите в плену». Шестнадцатилетняя соплячка почти что угадала, ведь, если поразмыслить, так и есть. Сначала Хестром сама хотела остаться, но потом, после Тучанки, он намеренно задержал её и теперь держит. И не было в этом ничего высокоморального, вроде спасения мира или галактики, а просто потому, что ему нужны были верные люди и да – чисто из эгоистических соображений. Немного подумав, Шепард написал ответ: «Премногоуважаемая Лина Криз. Твоя мать в порядке, но в плену на службе у превеликого героя. Обещаю позаботиться о том, чтобы она вернулась к Рождеству живая и невредимая. Скажи миссис Грегори, что запрещать доступ в Экстранет бесчеловечно и что я лично разрешаю тебе доступ, а если уж я разрешил, то она не может ослушаться. Это приказ. Только если узнаю, что посещаешь не совсем нужные мозгам ресурсы, придется снова разрешить Грегори быть занудой. Твои слова про отмщение воспринял очень серьезно. Постараюсь не подвести. Превеликий дебилоид Шепард». Отправив, Шепард усмехнулся. Он надеялся, что девчонка правильно почувствует в письме ответный сарказм, а не воспримет это слишком серьезно. Эта переписка настолько позабавила его, что даже настроение заметно улучшилось. Тут его инструментрон возвестил о вызове. — Шепард, — раздался голос Картер. – «Сибирь» на подходе. Флот наемников запросил для фрегата опознавательный код, и я быстро заверила их, что это наш корабль. Но челнок прибудет чуть позже, главный пассажир еще в отключке. — Понял, — ответил Джон. – Как только он соберется, сообщи мне. — К наемникам тоже кто-то прибывал, два небольших шаттла, с разницей в три часа, — сообщила она. – Я тоже запросила у них опознавательный код, но мне ответили, что я лезу не в свое дело. Они не слишком-то церемонятся с нами. — У них есть преимущество силы и численности, а еще этот выпендрёжник, — усмехнулся Джон, вспомнив этого мнящего себя крайне важным мужика, от которого бахвальством веяло, как вонью от общественного туалета на какой-нибудь задрипанной станции. — Это уж точно. Ты не спустишься на мостик? – в голосе послышалось непонимание. — Пока нет, ты прекрасно справляешься и без меня, — ответил он и отключился. Снова пришло сообщение от Райз и Тали. Они хотели узнать насчет его планов по гетам. Шепард, устало вздохнув, удалил и их тоже. Потом поднялся и направился в лифт, но спустился на инженерную палубу. Там, на наблюдательном пункте за панелью, сразу же нашел Доннели. — Кеннет, — поприветствовал он, но заметив несколько нахмуренный взгляд инженера, спросил: — Все в порядке? — Капитан, — кивнул тот. – Не совсем. Этот идиот с усами перенаправил третьи и четвертые охладительные трубы с Ядра на другие системы, несмотря на то, что я предупреждал его о нехватке напора в охладительной! Причем сделал это самовольно, без разрешения! Чтобы «посмотреть, как Ядро это выдержит». Теперь мне придется думать, как сделать так, чтобы с оставшимися мощностями охладительной системы Ядро само не превратилось в бомбу! — Да уж, вовремя я спросил, — хмыкнул Шепард, на что инженер покачал головой. — Простите, коммандер, но я терпеть не могу этого козла с усами с самой первой встречи! Внезапно раздался голос СУЗИ, о которой Шепард иногда успевал подзабыть, поскольку в отличие от прежней версии этот ИИ строго следовал приказам и не задавал ни вопросов, не отпускал едких комментариев, что одновременно и радовало, но и каждый раз напоминало о том, что это уже не та СУЗИ. — Главный инженер фрегата «Нормандия SR-3» Кеннет Доннели имеет в виду специалиста-инженера по Ядру на основе свойства эффекта темной жидкости Лайнуса Кнедлика. — Спасибо, СУЗИ, я понял, – скорчил Шепард лицо. Мало того, что ИИ не понимал таких банальных вещей, так еще и по-прежнему читал некоторые должности прямо из личных дел, хотя Киррахе должен был все исправить. Но исправил, похоже, частично, а потом забыл, что исправил частично, и занялся другими своими делами. — Вон, поглядите-ка, коммандер, на этого жука, — указал почти что рассержено Доннели вниз. По его лицу прошлась гримаса неприязни. – Снова заигрывает с моим новым младшим инженером, я назначил на эту должность Тали, раз сестры Браун… ну вы поняли. Нет, капитан, то, что Кнедлик умен — это неоспоримо, но почему в Альянсе не было другого умного специалиста по этой технологии? Шепард проследил взглядом, куда показывал его главный инженер. Внизу, почти что возле основания Ядра, в полном антирадиационном облачении Кнедлик умудрялся посылать какие-то знаки Тали неподалеку, которая смущенно улыбалась и тоже снимала показатели. Усмехнувшись, Джон похлопал Доннели по плечу. — Придется еще немного потерпеть его, Кеннет, — сказал он. – Как ты думаешь, ты бы мог справиться уже с ядром ПЭТЖ без помощи Кнедлика? — Конечно, сэр. Я уже все освоил. — Приму это во внимание, — ответил Джон, подумав, что, если без основной части экипажа ему еще можно было бы обойтись, то вот без главного инженера – нет. Поэтому Доннели, сам того не ведая, был изначально лишен выбора, который Шепард собирался предложить сделать другим. Это было не очень-то и справедливо, но со справедливостью Шепард уже давно не встречался и почти позабыл о её существовании. И все же совесть у него еще оставалась, поэтому он, немного подумав, спросил: — Слушай, Доннели. Многие заметили, в том числе и я, что ты здорово изменился. Стал хмурым и нелюдимым. Этому есть особая причина, кроме как той мясорубки, что мы все прошли на войне? Доннели сглотнул. Потом еще раз, но все же ответил: — Да, сэр. Есть. — Озвучишь мне её? — Это приказ или просьба? — Приказ, — бесстыдно ответил Джон и сложил руки на груди. — Тогда озвучу, капитан, — проговорил инженер. – Еще до того, как вы высадились в Лондоне, а я пожелал вам удачи, мы с Габби… с Габриэллой Дэниелс, если помните… — Помню, — не дрогнул и бровью Джон. — В общем мы получили запрос от Альянса на срочные переводы. На другие суда, где была острая нехватка инженеров. Главный инженер Адамс мог бы и один справиться с «Нормандией», поэтому мы подумали, что это был бы неплохой шанс помочь другим. Ну и я, да, не стану скрывать, хотел тогда попробовать себя в качестве главного инженера… мы… кхм, с Габби были вместе… ну понимаете… — откашлявшись, Кеннет продолжил: — Но я был дураком, сэр. Строил какие-то планы, когда на носу была кровопролитная война. Я и предложил Габби согласиться на переводы, Адамс одобрил это решение, а поскольку связь с вами была затруднена, согласия Адамса было достаточно. Мы перешли на другие суда, я на «Осло», а Габби на «Ванкувер». — В итоге «Ванкувер» был полностью уничтожен, — вспомнив перечень потерь при битве за Землю, закончил Шепард, сразу же догадавшись, что так гнетет Кеннета. — Точно. А «Нормандия» тем временем спаслась, хоть и потерпела крушение на Эринле. И если бы я не заразил Габби этим своим идиотизмом, она была бы жива. — Или погибла бы при крушении «Нормандии», — строго заметил Джон. – Ты не можешь этого знать, Доннели. — Не могу, — согласился он со вздохом. – Но каждый раз, когда вижу бывших членов команды, которые выжили на Эринле… Каждый раз думаю, что среди них могла бы быть и Габби, если бы не я. Шепарду нечего было на это сказать. Возможно, это была правда. Или Дэниелс погибла бы тысячью разных других способов, избежав гибели на «Ванкувере», но попавшись на «Нормандии». Никто не мог этого знать. Но, похоже, Доннели и не нуждался в утешении, слишком много лет для этого прошло. Столько, что он явно много времени потратил на угрызения совести и обвинении самого себя, да так, что это окончательно надломило его и превратило в очень нелюдимого и замкнутого парня. Все изменились за это время. Если это коснулось даже искусственного интеллекта, то что уж говорить о живых людях. — Мне жаль, Доннели, — Шепард еще раз похлопал по плечу инженера. – Но ты жив. И ты должен найти решение с Ядром. — Понял, капитан, — грустно усмехнулся тот. – Этот тараканище внизу может думать, что его работа важнее, поэтому ему позволительно забирать мои мощности! Но «Нормандия» еще ни разу не запускала свойства, а на моем «устаревшем» Ядре – летит уже не первый день. — Рано или поздно мы попробуем, — усмехнулся Джон. – Для меня есть работа, Доннели? Адамс раньше разрешал мне поработать руками, а сейчас мы в состоянии ожидания, и я не хочу просто протирать зад на мостике или в каюте. Доннели округлил глаза. — У меня куча работы для вас, коммандер! Что предпочитаете: сварку или расчеты? Шепард как обычно предпочитал сварку, пока у него было на то желание. Работа руками отвлекала от ненужных мыслей и давала ему прояснить их, выстроив цепочки нужного. Однако уже через два часа с ним связалась Алекс и сообщила о скором прибытии челнока с «Сибири». — Пусть его встретит Аленко, — приказал Джон. – Что-нибудь еще известно о тех шаттлах, что прибыли к наемникам? — Пока нет. Прибыли и, похоже, собираются остаться. Почему ты хочешь, чтоб Орловского встретил Аленко? — Потому что из-за меня погиб его сын, — мрачно напомнил Шепард. — Но именно тебе он отправил сигнал SOS, — отпарировала Картер. — И все же пусть Аленко его встретит и отведет пока в свою каюту. — Принято. Умыв руки и приведя себя в порядок после работы, на что потребовалось чуть больше времени, чем он рассчитывал, Джон поспешил к лифту, но, проходя мимо смотровой палубы и увидев внизу прибывший челнок, понял, что несколько запоздал. Он замер, глядя на то, как из челнока спрыгнул полковник, но при этом вид у него был несколько удрученный. Аленко поприветствовал его рукопожатием, а потом повел за собой. Лиара тащила мимо какую-то большую деталь, бог весть зачем ей понадобившуюся, и Вега, увидев это, подбежал, чтобы помочь ей. При этом Т'Сони так и не пользовалась биотикой. Потом они вместе принялись копаться в каких-то микросхемах. Где-то неподалеку Вакариан о чем-то говорил с Райз, стоя слишком близко к «Кадьяку», а Кортез, которому нужно было проверить корпус, вежливо попросил их отойти, и они послушались. Тут же, в ангаре, находилась и Хестром, которая о чем-то спросила Аленко, а потом замерла и, словно почувствовав, что за ней наблюдают, подняла голову и посмотрела на смотровую, заметив Шепарда. Потом её кто-то позвал, и она быстро последовала к лифту. Шепард же продолжил глядеть на ангар, и вдруг снова, куда яснее и четче осознал, что допустил огромную ошибку, решив все-таки снова стать коммандером. Он мог постоянно убеждать себя, что решил использовать ресурсы «Нормандии» и свою старую и новую команды так же, как и некогда использовал при охоте на Коллекционеров, но правда заключалась не в том, что они нуждались в нем. Это он нуждался в них. В каждом из них. И сейчас он не мог просто приказать им следовать за ним в самое пекло, где, возможно, их ждала смерть. Сейчас он должен был все-таки спросить, готовы ли они идти за ним. — Коммандер, вам поступил входящий вызов, — послышался голос Трейнор по коммуникатору инструментрона. – Перевести в каюту? — От кого? — От человека, который называет себя Режиссер. Принять или соврать, что вы заняты? — Принять, Трейнор, — улыбнулся Джон своему понимающему секретарю. — Переведи в пункт связи. И никому об этом ни слова. Ему предстоит явно интересный разговор.***
— Вот, — сказала Хестром, закончив обрабатывать рану Орловскому в медотсеке. На это у неё хватало знаний, хотя Шепард подчеркнуто категорично дал понять, что нового медика не ожидается. Рана на лбу полковника была свежая и неглубокая, но на «Сибири» не было медкапсулы, как на «Нормандии», так что, как врач или кто-то, им притворяющийся, она должна была прописать ему пару часов в капсуле. Но он все равно бы отказался, так что Хейс не стала тратить на это время, быстро наложила новый слой панацелина и зафиксировала его. — Через пару дней все пройдет, — сказала она. – Сможете снять корку. — Спасибо, — вежливо поблагодарил он. – Я рад, что вы в порядке, миз Криз. Но я не знал, что вы умеете врачевать. — Я могу лишь самое элементарное, — пожала плечами Хейс. – Но что случилось, полковник? В последний раз мы виделись… в ангаре, еще до взрыва. Простите, не хотела напоминать вам. Я вам искренне сочувствую. — Это уже в прошлом, — как-то совсем уж безжизненно проговорил он, проигнорировав вопрос. – Генерал-майор, могу я сразу же увидеться с коммандером? Кайден, который все это время стоял неподалеку, ожидая, когда она закончит и хмуро глядя на полковника, кивнул. — Я провожу вас до комцентра, когда капитан освободится. Вы уверены, что чувствуете себя хорошо? Картер сообщила, что вы были в плохом состоянии, когда вас нашли. — Система жизнеобеспечения челнока была повреждена, мы теряли кислород. Прождали помощь почти сутки, — ответил Орловский, поднимаясь. – Мои солдаты убивали себя, чтобы мне досталось больше кислорода, выжил лишь один из них. — Это ужасно, — сокрушенно проговорил Кайден. – Мы отослали за вами «Сибирь» сразу же, как получили сигнал SOS. — Мои солдаты знали, на что идут, — жестко ответил полковник. – А вот я, когда отправился к Черному Флоту – нет. Я чувствую себя нормально, генерал-майор. Но мне нужно срочно поговорить с коммандером и задать ему пару вопросов. Аленко какое-то время смотрел на него исподлобья. Кажется, он тоже видел эту разительную перемену, произошедшую с полковником после того взрыва. Сейчас это был человек, который потерял слишком многое, если не все. — Вопрос Хестром вы так и оставили без ответа, — напомнил он. – Что произошло, Никлас? Хестром почувствовала, что такое доверительное обращение, использованное явно впервые, едва не растопило лед, так как полковник глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Но потом отрицательно покачал головой. — Сначала я переговорю с коммандером. — Тогда идемте, — не стал напирать Аленко, потом кивнул Хестром: — Спасибо. Она махнула рукой. Ей было не сложно на пять минут снова стать доктором Латвил. К тому же, Лиара, которая временно заведовала медотсеком, с большим облегчением передала пальму властвования здесь именно Хестром. Азари была слишком занята своим новым дроном, которого все никак не могла починить, и усердие, с которым она пыталась вернуть к жизни бесполезный голографический шар, Криз могла объяснить для себя лишь одной причиной: Лиара слишком переживала и не могла вытерпеть это томительное ожидание. Ниро назначил новую встречу ближе к вечеру. Теперь вся команда просто занималась ожиданием дальнейших приказов. Кто наслаждался этим затишьем, вроде Джокера, который решил вдруг взяться за обучение Риордан и сделать из неё первоклассного аса, правда, пока только на симуляторе в рубке; кто, как Вега, который независимо от того, где был, мог соорудить себе боксерскую грушу или перекинуться в картишки с Кортезом. Кто-то же, вроде Лиары, испытывал изрядное нетерпение, не зная, чем занять себя. Поэтому азари так усердно занималась дроном, Тали торчала возле Ядра, Райз, по её словам, пыталась просчитать возможные курсы, куда подевались геты, или найти хоть какие-нибудь данные об этом. Вакариан пропадал на главной батарее, куда, стоит заметить, стала часто заглядывать и Райз, Аленко слонялся без особого дела, Картер муштровала команду, Трейнор занималась бюрократией, а Хестром… Хестром просто ждала. Она чувствовала себя сейчас, как космопех Боц, который маялся бездельем, преданно заглядывал в глаза коммандеру и ждал команды «фас». Или как тот противный варрен, попадавшийся ей на пути в ангаре, где Трейнор, будучи личным помощником и секретарем капитана, по совместительству – теперь и спасителем живности аквариума, приняла на себя и обязанности выгуливать варрена на определенном участке ангара, отведенном животному для «этих дел», а потом запускать уборочные дроны, чтобы те тут же прибрали все следы. Определенно, разницы между Боцом и варреном было никакой: и тот, и другой молились на своего кумира. Хестром не хотела чувствовать себя так же, но чувствовала. Вчера Шепард ясно дал понять, что время очередной «разновидности беседы» еще не пришло. Но Хейс ощущала, что что-то назревает. Да еще и Орловский прибыл на «Сибири»! Как он там вообще оказался? Выходит, «Сибирь» все это время следовала за ними где-то на расстоянии, и Шепард с Картер явно про это знали, были инициаторами такого «хвоста». Интересно, а доктор Вишнёв по-прежнему у них на борту или уже мертв, а его тело выброшено в космос? Честно говоря, на доктора Хестром было не плевать еще пару минут и то только потому, что он имел отношение к тому, что происходило с Шепардом во время его… пора бы уже признать это слово. Во время его одурманивания. Уже по привычке Криз извлекла из кармана кусок камня, поглядела, снова спрятала. Потом занялась от нечего делать сверкой медицинских препаратов, вспомнив былые деньки, ведь вдруг окажется, что от неё реально будет зависеть чья-то жизнь! Поэтому залезла в один из нижних шкафов под столом Чаквас, какое-то время там рылась, пока не услышала, что в медотсеке еще кто-то появился. Кто-то, кто явно её не заметил. Посмотрев исподтишка, она узнала Райз. Та что-то быстро искала в медицинском шкафчике, перебирая препараты и явно игнорируя то, что доступа к препаратам у неё не было вообще. Просто Хестром забыла заблокировать доступ. — Тебе чем-то помочь, Спектр? – спросила Хестром, выползая из-под стола, и это её появление настолько ошеломило ту, явно полагающую, что никого в медотсеке не было, что Райз даже слегка вздрогнула. Райз после случившегося вчера на пиратской базе оправилась довольно быстро. Более того, приняла ситуацию и, похоже, даже решила извлечь из неё выгоду, расхаживая по «Нормандии» с отметками Спектра, как по собственному дому. К этому точно приложил руку и Вакариан, который вовремя подставил свое мужественное плечо, чтобы она могла в него поплакаться. — Нет, — быстро ответила она и закрыла шкафчик, пряча в руках препарат. Но Хестром уже увидела название. – Я просто искала снотворное. — То, что ты взяла, совсем не снотворное, — проговорила Хестром. – И пока Шепард не найдет другого медика, главная тут я. Так что положи обратно и просто скажи, что тебе нужно. — Нет, спасибо, мне уже лучше, — соврала Райз, вернув препарат на место. Потом развернулась, чтоб уйти, но сделала пару шагов и, передумав, снова обернулась. — Знаешь, если тебе это нужно, то ты была права, — вдруг сказала она немного рассержено. – Вчера, когда за столиком вон там, — она указала рукой на окно, где через стекло было видно столы, — сказала, что у меня серьезные проблемы. Я была слишком наивна. — Добро пожаловать в реальный мир, — усмехнулась Криз, вставая. – Но я вижу, ты уже отошла от осознания, как здесь все устроено. — Мне помогли старпом Картер и Вакариан понять, что моя помощь коммандеру тоже необходима. — Вот и чудесно, — не стала спорить Хестром, хотя сама довольно скептично подумала, что такое может дать команде и уж тем более Шепарду Спектр Райз, которая до недавних пор еще верила в добро во всем мире. Но обижать её тоже не хотелось, так что Хестром спросила: — Не знаешь, что за суда прибывали к наемникам? — Мне-то откуда знать? – удивилась она. – Я всего лишь Спектр на службе у Совета, с которым здесь совершенно не считаются. — Но ты нравишься Картер, судя по тому, что она взяла над тобой шефство, — усмехнулась Криз. – А это значит, что ты можешь знать чуть больше, чем хочешь показывать. — Нет, я не знаю. — Хорошо, Райз. Что ты искала? – Криз решила снова включить доктора. – Я могу тебе помочь. — У меня аллергия, — наконец призналась та, сложив руки на груди весьма недовольно, поскольку ей все же пришлось ответить. Видимо, очень нужно было. – Все немного чешется. — Какая именно аллергия? Высыпания? Зуд? — Второе, — выдавила та недовольно. – Просто дай мне что-нибудь и все. Райз явно хотела получить какую-нибудь таблетку и скорее уйти, а еще что-то скрывала, была смущена, но при этом, чтобы скрыть смущение, вела себя слегка нагловато, что не совсем ассоциировалось с её обычным поведением. Прищурив глаза, Хестром вдруг улыбнулась, раскусив её в два счета. — Уж случайно аллергия не на одного турианца, после которого у тебя зуд? Эта улыбка заставила Райз покраснеть, побледнеть и потом снова вспыхнуть. — Да пошла ты, — процедила она сквозь зубы и вознамерилась уйти. Но Хестром её остановила: — Стой, Райз! Ну чего ты как маленькая? Я тебе не враг. Вот, держи, — Хестром вытащила из шкафчика для людей два препарата. Показала один и кинула Райз, та ловко поймала. – Этот вот принимать внутрь, там написано. А этот, — она снова хитро улыбнулась и бросила Райз бутылёк, — мазать. После каждого раза, когда Гаррус тебя осчастливит. — Ну ты и сволочь, — прошипела Райз, прожигая её взглядом, но препараты все-таки сжала в руках. — Да ладно, Райз, я просто завидую, — улыбнулась Хестром уже без насмешки. – Если будешь все делать правильно, скоро все пройдет. Отношения с турианцем не всегда просты для земных женщин, кое-что я про это читала. — Я пошла! — вспыхнула Райз и быстро вышла. Ну что ж, хоть у кого-то были счастливые времена. Судя по довольной и какой-то порхающей жвалами физиономии Гарруса сегодня, чувствовал он себя превосходно, и Криз была за него рада. Вот бы и ей так. Но теперь её место в другой зоне.***
Лиаре казалось, что вся её жизнь теперь зависит от того, сможет ли она запустить версию Глифа 2.0 или нет. И не потому, что теперь в её жизни не было ничего важнее. Как раз наоборот: чтобы не думать о том, что для неё так важно, она неосознанно и решила сузить свой мир до этого маленького дрона, которого усердно чинила в каюте на специально отведенном для этого столе. Со вчерашнего дня она была поглощена только этим процессом, отчего некогда чистый зеркально отполированный стол, взятый в столовой, теперь был заляпан от отпечатков всевозможных пальцев, завален многочисленными микросхемами, чертежами и запчастями, и выглядел откровенно неприбранным, портя мнение Лиары, как о чистюле, о самой себе, но сейчас ей было откровенно на это плевать. Глиф 2.0 должен был жить! Ведь если получилось запустить снова искусственный интеллект СУЗИ, хотя, по велению богини, это тоже оказалась версия 2.0, не совсем та, на которую рассчитывал Джокер, то уж с дроном-то можно было справиться. За основу пришлось взять микросхемы одного уборочного дрона, полностью вскрыть беднягу и препарировать. Вырвать его сердце и на его основе попытаться создать нового. Кто только не помогал ей в этом процессе. Помощь Тали была неоценима. Та, тоже слоняясь от ожидания, не хотела страдать бездельем в перерывах между тем, как оказывала помощь Доннели в обслуживании Ядра, Кнедликом – в познании новой технологии, СУЗИ 2.0 – в корректировках её поведенческих и голосовых функций, и Райз – в обсуждении нового положения относительно гетов, так что можно сказать, что помощь Тали, хоть и была неоценимой, занимала в общей работе примерно процентов десять. У Киррахе, как и сказала старпом, было «семь пятниц на неделе», и если сначала Лиара не совсем понимала смысл этой фразы, хотя и прочитала про неё в Экстранете, то, чем больше позволяла ему себе помогать, тем сильнее проникалась тем, что это значит. «Тут нужно еще вывести контакты…» — говорил он с утра. «Тут замкнуть…», — через два часа. «Тут замкнуть, а потом вывести…» — через час. А пятнадцать минут назад другое: «А тут вывести, а потом замкнуть… А вы когда-нибудь слышали про саларианских корабов, доктор Т’Сони? Они так крепко скрепляются друг к другу, клешнями, что потом, когда им нужно попасть в море, идут боком, но не открепляются!.. Эх, я так любил свою Шьягур!...» Лиара очень быстро поняла смысл фразы, описывающей саларианца. Он был занят только собой и своими мыслями, постоянно тараторил, благословлял всех «проклюнувшимися яйцами», не прекращал вспоминать о потерянной любви и трястись, как лист, каждый раз, стоило скрипнуть табуретке. Как и она совсем недавно, но с тех пор она окрепла, а у него это было чертой характера. Его помощь тоже была бы неоценима, если бы не его ужасно трусливый, поддакивающий характер, а еще некоторая невнимательность и рассеянность к тому, что, как он считал, было просто бесполезной тратой времени. Поэтому он так беззаботно установил на микропроектор дрона, сконструированного людьми, саларианское программное обеспечение для домашних уборщиков, и оно не то чтобы не подходило, но было полно таких функций, от которых, при прочтении, у Лиары начинали нервно подрагивать головные отростки. Она никогда не углублялась в особенности саларианского быта, да и никогда не хотела, и вообще осталась бы вполне довольной, никогда не узнав о некоторых правилах из перечня. Например, после того, как твой клан посетила Далатресса, дронам нельзя было чистить пол почти месяц, поэтому они вычисляли примерную траекторию пути главной саларианки и, очертив эту траекторию, чистили только за её пределами. Или, что еще было хуже и Лиара предпочла бы никогда этого не прочитать в перечне, у уборочного дрона была очень важная функция следить за процессом соития саларианских пар, и, когда оно завершалось традиционным «Во славу Далатрессе!» — только тогда автоматически запускать уборку. Спасибо Картер, которая и заметила, что Киррахе «семипятничный» и неподходящую прошивку. Она дала Лиаре несколько собственных разработок, какие, по её словам, написала еще в «студенчестве», и они прекрасно подошли. Старпом вообще стала куда мягче и дружелюбнее с командой, немного раскрылась, перестав быть крайне нелюдимой и замкнутой, требуя лишь соблюдения субординации. От Веги Лиара слышала, что Картер была «хорошей бабой, но после того, как потеряла почти всю команду, решила отыграть идеальный вариант на нас… типа сублимация что ли… Так это называется, Лиара?» Лиара пожала плечами. Она знала, что такое сублимация, но не знала, можно ли этот термин применить относительно нового старпома. Она пропустила все события, связанные с гонкой за клоном, так что не могла бы охарактеризировать старпома Картер ничем иным, кроме слов «замкнутая и требовательная», но она была рада, что старпом слегка изменила своему курсу. Почти все из команды так или иначе в этот удивительный день, когда ничего не происходило и нужно было лишь ждать, хотели поспособствовать возрождению нового Глифа 2.0, даже те, кто и первую версию-то не знал. Грант заходил, потому что ему было скучно. Жаловался, что ему скучно. Джефф три раза приходил, но вся его помощь сводилась к тому, что он усаживался на соседний стул и, поглощая что-нибудь вкусное, стащенное с кухни у Кортеза, взвалившего на свои плечи еще и обязанность кока, просто говорил. Сначала просто смотрел, как Лиара пытается настроить проекцию, а потом просто говорил о чем угодно, что его волновало. А поскольку в последние дни его волновала лишь новая СУЗИ, Лиаре приходилось выслушивать о ней много всего. — Знаешь, Лиара… — говорил он. – Я почти смирился. Почти. Наверное, я никогда не смогу смириться полностью, но почти – да. Каждый раз, когда я слышу, как эта, — он указывал пальцем вверх, — начинает говорить, у меня просто дрожь пробегает по телу, потому что настоящая, подлинная СУЗИ никогда бы так не сказала! А эта вечно лезет со своими советами, настройками, вопросами… — Но прежняя СУЗИ тоже постоянно так делала, — утром заметила неосторожно Лиара, на что Джефф возмутился так сильно, что пришлось молча выслушивать тысячу и одну причину, почему «эта недоСУЗИ» «не та!». Лиаре пришлось лишь молча соглашаться. И пытаться прикрутить новому Глифу, точнее, его микропроектору, небольшой антигравитационный механизм, чтоб, как и «тот», «этот» мог порхать в воздухе. Когда же, уже через пару часов, она пыталась настроить ему систему координации, чтобы он не врезался в углы и членов команды, и навигации, Джефф, уже грустно и почти философски, сказал: — Это как с душой, наверное, Лиара. Вот люди верят, что есть тело, а есть душа. Душа наполняет тело, и именно благодаря душе тело становится таким, а разум… тоже таким, а не иначе. Если человек умирает, то его душа покидает тело и либо в Ад попадает, либо в Рай. И если, предположим, взять из Рая чью-то душу и вселить обратно в абсолютно такое же тело – то получится уже и другой человек… Не знаю… Так, наверное, и с СУЗИ случилось. У неё ведь тоже была своя собственная «душа», которая теперь в каком-нибудь Раю для искусственных интеллектов… Так Трейнор мне сказала… Это было, по мнению Лиары, явным признаком настолько крепкой дружбы и испытываемых переживаний за Джеффа, что даже практичная Трейнор, некогда поддержавшая идею Явика на Эринле вместо похорон растащить тело прежней СУЗИ на запчасти, теперь рассуждала о душах и Рае у искусственных интеллектов. Бедная Саманта, она по-прежнему ощущала вину за ту очень практичную, но крайне необдуманную затею Явика! И несмотря на то, что Джефф вроде уже давно простил её за это, она сама себя еще не простила. Трейнор, кстати, тоже пыталась помочь с дроном. Постоянно исследовала каталог модификаций в системе и, найдя «что-нибудь ненужное», приносила Лиаре. Так, благодаря Саманте, у Глифа 2.0 появилась сенсорная голографическая оболочка, немного другая, нежели у прежнего, но тоже весьма и весьма интересная. Правда, пока дрон еще не был запущен, Лиара могла только предполагать из небольших презентаций выпускающих компаний, что за оболочка будет. В какой-то момент она заметила, что некоторые члены команды, подхватив пример Джокера, стали просто заходить, смотреть, как она работает, но при этом изливать ей собственные проблемы. Пару раз заходила юная Риордан и рассказывала, как трудно ей совладать с некоторыми системами пилотирования, особенно – с первым пилотом, который явно решил сделать из второго «настоящего аса», при этом требуя, чтобы она проводила в симуляторе по несколько часов подряд, и не только сегодня. — От этого у меня голова иногда кругом, а глаза слипаются прямо внутри симуляции, — признавалась Риордан, внезапно проникшаяся к Лиаре почти что сестринским доверием, особенно после того разговора о Джеффе и его фляге. Несмотря на то, что Лиара совсем не имела намерения становиться чьей-то сестрой, ей было немного жаль юную Мию, оказавшуюся сразу после «учебки» в жернове всех событий на «Нормандии». К такому её явно не готовили. — Я пыталась намекнуть Джеффу… ну то есть лейтенанту, но он сам приказал называть его Джеффом, — при этом имя Джокера Риордан произносила с каким-то особым придыханием, как будто оно приносило ей удовольствие, так что вскоре у Лиары зародились некоторые подозрения, — что мне иногда нужно спать… Но он сказал, что сон – это для слабаков. Что он сам, когда учился, сносил столько насмешек, и никто в него не верил, отчего приходил к симулятору в три часа ночи и до самого начала занятий в семь утра тренировался. Только это и позволило ему стать лучшим пилотом в галактике! Представляете, доктор, он спал всего по три-четыре часа в сутки! А еще рассказывал, как спас одного курсанта, когда на того напали грабители… — Хм, — издала Лиара звук, поскольку слабо представляла, как Джефф мог столкнуться с грабителями при своей болезни, но, похоже, Риордан верила в каждое слово Джокера и совсем не анализировала услышанное. — А потом… он даже рассказал мне, как сражался с «Цербером» на Цитадели, в тот самый день, когда «Цербер» пытался захватить станцию! Вы, наверное, это сами помните, вы ведь были тогда с ним и коммандером! Он, Джефф, ну то есть лейтенант, рассказал, что забрался в «Атлас», а потом разнес несколько отрядов церберовцев своими силами!.. Ну это понятно, почему он был в «Атласе», у него же болезнь, но это еще больше делает ему чести! То есть… вот коммандер. Он очень сильный. Но он всю жизнь тренировался, он почти привык идти в бой. Но вот лейтенант… Мне кажется, тут даже больше мужества надо иметь, чтобы, зная о своей болезни, вот так смело рваться в бой… Вы так не думаете, доктор Т’Сони? — Почему же, думаю, — автоматически соглашалась Лиара, спрашивая, насколько влюбленные юные девы с Земли могли вообще анализировать услышанное, раз Риордан прекрасно понимала, что с болезнью Джеффа без «Атласа» вряд ли можно было разгромить отряд церберовцев, но при этом верила в его байку насчет грабителя. Интересно, это последствия её восхищения и уже явной влюбленности в Джеффа, изменившие её восприятие ситуации, или все человеческие девы не отличались особым критическим складом ума? Но тут, к своему стыду, Лиара вспомнила, как почти что влюбилась в Шепарда, когда впервые с ним встретилась на Теруме. Но это слишком быстро прошло, когда она поняла, что выбрала в объекты своего «первого вдохновения сосуда девы», как называли это пафосно жрицы в Тессийском храме, не совсем того, о ком мечтала. Тогда она грезила о благородном воине без страха и упрека из фильма «Флот и Флотилия», у которого в мечтах еще не было ни расы, ни гендерной принадлежности, ни даже лица, но он или она были очень благородны, отважны и смелы и хотели спасти галактику. Однако Шепард быстро и сам не понимая развеял её иллюзию, когда в баре на Цитадели, куда их затащил Рекс «отвлечься», на беспардонный вопрос крогана: «Эй, Шепард… Какую из тех азари ты бы оприходовал, а: ту, что сисястую, или ту, что с жопой?», слегка задумался, а потом ответил: «Вон ту». Лиара, помнится, услышала это случайно, так как уходила в уборную, и была возмущена до глубины души, разочарована объектом «первого вдохновения сосуда девы» и, насупившись, уже более критично рассматривала Шепарда в последующие дни. Только тогда поняла, что была наивна настолько, что почти смешно. Это научило её сначала спрашивать, а потом уже влюбляться, хотя, по разумному благословению богини, с тех пор она почти не влюблялась. Почти. Иначе как можно объяснить то, с какой болью и сожалением она вспоминает о том дне на Реновацио, когда вовлекла Явика в свою авантюру? Или это просто чувство вины? — Если хочешь, Мия, я поговорю с Джеффом, чтобы он давал тебе время высыпаться… — предложила Лиара, на что Риордан, вытаращив свои красивые юные глаза, сразу же воскликнула: — Нет! Не надо! Мне это нравится!.. То есть я хотела сказать, это идет мне на пользу! Я всегда мечтала, чтобы меня обучал лучший пилот в галактике, которым всегда считала своего отца, но он погиб еще на войне, и с тех пор я перестала надеяться на подобное… Но теперь лейтенант… то есть Джефф, он обучает меня. И это прекрасно!.. Вопросы отпали сами собой, и Лиара продолжала работу. К ней заглядывал даже Боц, который, пару минут постояв у входа, понял, что ничего полезного он сделать не может, все-таки признался, зачем пришел и попросил её «сказать коммандеру, что он не предатель», на что Лиара пообещала это сделать. К ней заходила и Криз. Равнодушно осмотрев дрона, она спросила полушутливо-полусерьезно, сколько стоит час психотерапии. Лиара отшутилась, что очень дорого, тысяча кредитов в час, и Криз, скорчив лицо, заявила, что за такие кредиты лучше «поплачется в жилетку» Веге. Пожелав удачи, она ушла. Заходила даже строгая Т’Афари, которая, долго оценивая её старания, все же слегка смущенно призналась, как «сородичу», что чувствует себя на «Нормандии» немного странно. Ей безумно нравится тут служить, но здешние порядки приводят её в недоумение, ведь уже за одно то, что она была недостаточно компетентной на службе во время «бешенства пилота» и пропустила его с Криз той ночью, на азарийском дредноуте её давно бы лишили заслуг и понизили бы в ранге. А здесь коммандер даже не проявил толком внимания к этой её оплошности! Лиаре пришлось её успокоить простыми словами, что «на Нормандии у людей всегда творится что-то непонятное, но без вашей помощи, координатор, они совсем запутаются». При этом Лиара чувствовала себя так, словно запуталась она сама. Она так долго считала Явика погибшим, но так упорно заставляла себя верить в то, что он жив – и от этого дисбаланса внутри испытывала всегда слишком яркое чувство вины. А вот теперь, когда она получила словесные, но все же доказательства, что он все-таки жив – теперь она даже не могла забрать его капсулу или хотя бы участвовать в переговорах по возвращению капсулы! Это её и злило, и смущало. Шепард написал ей, чтобы она не волновалась, но она заволновалась еще сильнее. Почему он ничего не делает? Почему всем как будто безразлично то, что их друг и компаньон по-прежнему в руках неизвестно у кого? А еще снова писала матриарх Этита, снова несколько сообщений в день, и Лиару это откровенно бесило! Она удаляла все сообщения, не читая. Мысли совсем сводили с ума, поэтому Лиара и занималась возрождением Глифа 2.0 с таким усердием. Его она по крайней мере хотя бы могла вернуть. Наконец, перед самой запланированной встречей Шепарда с Режиссером, Лиара вынесла микропроектор своего дрона в столовую, когда команда ужинала, и под любопытные и подбадривающие взгляды попробовала его активировать, считая, что раз каждый приложил к его созданию руку, и большинство – много слов, то каждый и заслуживает увидеть, как он взлетит. И у неё получилось! После недолгого замыкания ей все же удалось запустить дрона, и Глиф 2.0 запорхал в воздухе, засветился голографической оболочкой в нежно-розовых тонах, и под аплодисменты и крики одобрения пролетел по палубе. Потом, зависнув подле Лиары, активировал голосовые функции: — Дыбрый дынь, Лаара Татасони! Рыд приватствовыть вас и кыманду! Миня зывут Глюк 2.0, и я к вышим услыгам! Громче всех ржал, пожалуй, Джокер. Остальные кто похохатывал, кто смущенно прятал улыбку, а кому и вовсе удалось сохранить невозмутимость. Выругавшись богиней, Лиара тут же отключила дрона и ушла обратно в каюту. Потом закинула микропроектор в угол, и, усевшись на стул, закрыла глаза. Все в её жизни изменилось. Она сама изменилась, и даже её дрон, к возрождению которого она приложила столько сил, изменился, оказавшись дефективным! Возможно, это отражало то, какой она сама себя чувствовала после стольких лет поисков, столь унизительного плена и не менее унизительных попыток перестать думать о препаратах. Шепард был прав, тактично рекомендовав ей не появляться в медпункте и отдав его Криз. С чего только все решили, что она готова была выслушивать все их жалобы, переживания и проблемы, если она сама полна того же! Кто мог выслушать её?! Пришлось прибегнуть к медитации, чтобы совладать со своими чувствами. До запланированной встречи с наемниками оставался всего час, но Шепард так и не написал ей. Она надеялась, что он позволит ей присутствовать на переговорах. Вместо этого к ней снова зашла Криз и, вздохнув, произнесла: — Лиара, извини. Ты остаешься. Шепард решил не брать тебя. — Но тебя он берет? – рассердилась Т’Сони от такой несправедливости. — Да, — кивнула она. – Но лишь потому, что я лично знаю Ниро и могу, по плану Шепарда, хоть как-то на него повлиять. — Я тоже могла бы!.. — Ты слишком эмоционально вовлечена в это, — Криз подошла к ней и пожала её руку. – Можешь быть неосторожной в словах и действиях. Тебе надо немного успокоиться. — Я и так спокойна, — соврала Лиара, сжав кулаки, которые слегка осветились сиянием. Увидев это, она тут же стряхнула это биотическое наваждение, и только потом заметила, как её руки трясутся. Криз печально покачала головой. — Он сделает все возможное, Лиара, — проговорила уверенно она. – И я тоже. Ты же знаешь. — Да, — наконец выдохнула Лиара, все же отпуская злость. Она никогда не умела злиться долго на кого-то из друзей. – Тогда, пожалуйста, не облажайтесь.***
Орловский держался неплохо. Для того, кто на своей шкуре ощутил, что значит потерять все разом, он держался даже очень хорошо. И все же эта горечь, появившаяся после гибели сына, а теперь лишь укрепившаяся, прочно пролегла в выражении его глаз, морщинах и особой тени на лице. Зайдя в командный центр, Шепард сразу же это заметил. Полковник сидел на стуле, глаза его глядели на карту, но смотрели сквозь неё, глубоко в мысли. Несмотря на то, что держался он столь профессионально и хорошо, в глубине души он был полностью поражен и даже наверняка опустошен. И еще – сильно напуган, как бы он ни старался это скрыть. Очень знакомое чувство. Шепард когда-то сам столкнулся с этими чувствами, вызванными полным осознанием, что ты можешь и вовсе не принадлежать самому себе, а быть лишь пешкой в чьей-то игре. Джон заблокировал двери, несмотря на то, что Аленко явно хотел присутствовать при разговоре. Но Шепард еще был не готов посвящать команду в происходящее. Еще чуть-чуть. Осталось узнать последние детали. — Киррахе, заглуши комцентр от СУЗИ, — приказал он, связавшись с саларианцем, и Орловский, услышав приказ, посмотрел на него с пониманием, но и недоверием. — Есть, коммандер, — раздался ответ, и через пару мгновений Шепард получил подтверждение. Он кивнул. — Теперь можете говорить открыто, полковник. — Вы что-то знаете, — догадался тот. – И возможно, что-то знали заранее. Но не сказали мне. — Кое-что знаю, но давайте сначала вы расскажите, что с вами стряслось, а потом уже я попробую объяснить, что именно стряслось. — По согласованию с Советом Основателей я отправился проверить, что случилось с Кендаллом, — сразу начал говорить тот, и Джон тут же сообразил, что Орловский был настолько поражен случившемся, что очень хотел кому-нибудь об этом рассказать, но долго сдерживался. – Я нашел место базирования Черного Флота, они заняли обороняющие позиции на одной планете в системе Пси Тофета, куда Кендалл зачем-то перегнал все корабли. Они окружали эту планету так, как будто не хотели никого к ней подпускать. Все опознавательные коды были правильными, Кендалл пригласил меня на борт. Но это был уже не он… — Орловский нахмурился, и его светло-голубые глаза пронзили пространство перед собой. – Это был… я не знаю, кто это был. Но точно не Кендалл. Он говорил какую-то ерунду. — Про что именно? — Про то, что его долг защитить Старших Богов, его избрали на роль… не знаю. Не запомнил это слово. — Протектора? – предположил Джон, и Орловский, узнав слово, тут же уставился на него с еще большим непониманием. — Да, именно так. А еще он говорил про какого-то предателя. И про тьму, которая окружала этого предателя. Про низшие народы, и про то, что они… мрут… Я не понимаю, что с ним случилось, Макс никогда не говорил подобным образом, а я знал его достаточно давно! Но он был словно… Орловский смолк, переваривая собственную догадку. — Он одурманен, — не стал ждать Шепард. – Вот как это называется. — Но это же невозможно, — покачал головой полковник, отказываясь принимать этот факт. – Жнецов больше нет. Мы все проходили тест Вишнёва-Красильникова каждый месяц. Я читал отчеты капитана Тайлера, еще самые первые, когда он сообщал, что начали происходить какие-то странные вещи. Он утверждал, что все прошли тесты на одурманивание, и все было в порядке. Жнецы же уничтожены! — А я и не говорил про Жнецов, — усмехнулся Джон, вытащив инфочип с данными из кармана. Положил его на стол. — И на тест тоже особо не рассчитывайте, это все ерунда. На чипе секретные данные, собранные неким доктором Брайсоном еще во время войны, — пояснил он сухо. – Так называемый «Кодекс Левиафанов». Эти данные были засекречены Альянсом, им уделили слишком мало внимания, так как шла война. А зря. Ознакомившись с ними, вы поймете, что случилось с Кендаллом и криптами в Черном Флоте. Но раз я делюсь информацией с вами, вы тоже должны поделиться информацией со мной. — Что вы хотите знать? – спросил Орловский, поднимаясь и беря чип. – У меня уже нет сил скрывать что-то. Вокруг творится какое-то сумасшествие, и я не понимаю, что именно происходит. — Характеристики и количество судов в Черном Флоте, — ответил Джон. – Подробное описание каждого судна. Общая численность экипажа. А также ваши собственные описания всего, что вы заметили и увидели, на флагмане. Это может мне помочь. — Помочь в чем, коммандер? Что происходит? — Ознакомьтесь с данными, — настоял Джон. – Когда это сделаете, пришлите мне информацию. Вы уже в курсе насчет гетов? — Да, — сглотнул он. – Генерал Аленко посвятил меня в подробности их отсутствия в системе. Я не знаю, как такое могло произойти. Нужно срочно связаться с Основателями и сообщить им. — Сообщите. Если что-то узнаете, я надеюсь, вы поделитесь информацией, как я поделился чипом с вами. Сейчас мы — не враги и даже не две союзные стороны, Орловский, — сказал Джон. – Мы все: крипты, Альянс и прочие – на одной стороне. Против другой, про которую вы узнаете из чипа. Когда вы обо всем будете в курсе, вы сможете делать, что хотите. Вернуться к криптам. Или куда угодно. Или можете остаться на «Нормандии», чтобы помочь мне. Решайте сами. — Вы правда хотели уничтожить гетов? – спросил полковник, нахмурившись. — Нет, — Шепард решил, что правда возымеет действие куда лучше, чем всевозможные хитрости. – Я планировал использовать гетов, чтобы прорвать оборону Деспойны. — Но для чего, бога ради… — выдохнул непонимающе он. – И как геты могли просто взять и исчезнуть? Я оставил там Брайта, он должен был выполнить приказ! — Не все всегда идет по плану, — почти философски проговорил Джон. – Хотя я бы сказал так: никогда и ничего не идет по плану. Вы должны привести свои чувства в порядок, полковник. Прочитайте файлы и поразмыслите над ними. Мой секретарь Трейнор покажет вам, где вы сможете отдохнуть. Когда отдохнете – решайте сами, что будете делать дальше. Но я прошу вас не говорить ничего и никому. Пока. — Конечно, — уверил полковник. Потом прищурил глаза в догадке. – Если вы хотели использовать гетов, чтобы прорвать оборону планеты… Значит, вы знали, что я могу там найти? Но не предупредили меня? — Не знал. У меня были кое-какие догадки, — признался Шепард. – Но, если бы я рассказал о них, вы бы мне все равно не поверили. — Но тогда моя команда, возможно, осталась бы жива! — Нет, — отрезал Джон. – Не взваливайте на мои плечи еще и эту ношу. Вы сами туда отправились и сами принимали решения. — Вы хотели меня убрать? Потому что я знаю, что вы – не тот Шепард? – спросил он. — Я и есть Шепард, — резко ответил Джон, слишком красноречиво и резко. – Но буду с вами честен: я вам не доверял так же, как и вы мне. Я вас использовал, чтобы вы помогли мне на Совете Основателей, утаив часть правды, что хочу забрать гетов себе. Это так. И если бы вы не вернулись из вашего путешествия к Черному Флоту, я бы не стал горевать. Тогда риск, что вы расскажете обо мне и убийстве клона, сошел бы на нет автоматически. Но я вообще не был уверен, что с Кендаллом случилось именно то, что случилось. Я вам не пророк. Теперь же я дал вам ключ к пониманию, которым пока обделил собственную команду и друзей. Лишь потому, что вы сами все увидели своими глазами, и мне нет теперь нужды убеждать вас, что это правда. Считайте это проявлением того самого, нового доверия. Но пока это должно оставаться в тайне, и я надеюсь на то, что вы будете молчать. Можете сообщить Совету Основателей обо всем, чему стали свидетелем, но пока — ни слова больше, никаких пояснений и уж тем более – ни единого слова про этот разговор. Я могу вам доверять, полковник? Или мне снова придется приказать запихнуть вас в камеру? Орловский опустил голову и долго глядел на чип. Несмотря ни на что, его желание узнать правду было настолько велико, что он согласился и кивнул. — Тогда вот еще, — Шепард извлек из кармана очередной камень «эля». – Держите. Он перебросил его полковнику, и тот быстро поймал. — Что это? — Считайте, это символом принадлежности к моему новому клубу просвещенных, — усмехнулся Джон. – Просто носите это повсюду. Если не хотите стать таким, как Кендалл. Прочитайте файлы. Отдохните. А потом у меня есть к вам одна просьба. Нужно записать кое-кому сообщение. — Кому именно? — Адмиралу Михайловичу. — Зачем? — Пока я не могу сказать вам, полковник. Если моя задумка удастся, ваша помощь мне пригодится. — Снова хотите использовать меня в своих целях? – рассердился тот. Шепард вздохнул. — Да. Но теперь вы видели, что произошло с Кендаллом. Прочитайте файлы и сами решите, хотите ли вы помочь мне в этом. Сказав это, Шепард оставил полковника одного и отправил Трейнор приказ «приглядеть за гостем», потом вышел из комцентра. В этот момент с ним связалась Картер. — Капитан, — перешла она на формальный тон, очевидно, поблизости кто-то был. – В систему прибыли еще гости. Их много. Целый флот. Наемники уверяют меня, что они их ожидали. Мы получили и названия судов, и имя их владельца. — И кто же это? – нахмурился Джон. Становилось все веселее, час от часу. — Лучше послушайте вот это, — напряженно сказала Алекс и включила запись. Раздался очень знакомый, наглый голос: «Какого хрена вы тут все собрались? Что происходит? Шепардушка, если это ты там на «Нормандии», то немедленно ответь: где, мать твою, все мои геты?!» Голос принадлежал Арии Т’Лоак.